Хозяйка перекрестков

Глава 9

Весь день я была дерганная, даже срывалась пару раз в совершенно безобидных ситуациях. В обед съездила на центральный рынок, была там одна аюрведическая лавка. Правда чертополоха в ней не оказалось, зато в другом магазинчике, где продавались всякие детали интерьера, нашлась икебана с использованием засушенного репейника. Не долго думая я купила всю композицию. Перед тем, как вечером ехать домой, обломала букет, запаслась сухими колючими шариками.

Чтобы переступить родной порог понадобилось немалое усилия воли — страшно было до дрожи в коленках. Но я специально взвинтила себя мыслями о том, что всякие там хмари пытаются выжить меня из собственного дома, и возмущение победило страх.

Дальше я зажгла свет по всем комнатам и принялась методично украшать их веточками чертополоха, повесила на нитке под каждой притолокой, разложила на подоконнике, в ванне усыпала колючками все полочки и даже в мыльницу сунула. Правда, душ все равно принимала авральными темпами. Но, ничего, до утра худо-бедно продержалась. Встала ни свет, ни заря, правда зимой у нас в любом случае раньше девяти светать не начинает. Напилась кофе, оделась в скромную серую юбку такого же цвета шерстяную двойку. На всякий случай взяла с собой платок — вроде бы женщине в церковь без головного убора входить не принято? Перед самым выходом залезла в кошелек.

"Ах, ты ж!" — За всеми этими треволнениями у меня вылетело из головы, что денег осталось — только-только дотянуть до зарплаты. А сколько нужно заплатить за крещение, я так у святого отца и не спросила! На работе, в сейфе у меня имелась заначка "на черный день". — "Куда уж чернее! Надо быстренько заехать на работу, и сразу в церковь".

Решив, что с машиной только дольше провожусь — пока зайду на стоянку, пока прогрею — доехала до работы на маршрутке.

Но жизнь, как обычно внесла в мои планы коррективы. Стоило мне появиться на своем этаже, из приемной высунулась секретарша.

— Марина Игоревна! Вас начальник управления уже дважды спрашивал! — Сказано это было так, будто из-за моего отсутствия небо на землю упало. Мельком глянула на запястье — часы показывали половину девятого. До начала рабочего дня добрых тридцать минут! Начальник управления — это не наш Шеф, если кто не понял. И обычно он в следственные дела не вмешивается. С другой стороны оперативное сопровождение по делам обеспечивают сотрудники УБОП, посему у их руководителя частенько возникают вопросы о ходе расследования. И следует отдать должное, по пустякам начальник к себе не приглашает. Без суеты, но быстро сняла старенькую дубленку, в которую пришлось вырядиться после происшествия с дворнягами. Подхватила со стола ежедневник, вдруг понадобится что-то записать, и поднялась в приемную УБОПа. Кивнула здешнему секретарю.

— Меня ждут. — Потянула на себя дверь начальственного кабинета. — Здравствуйте.

— Здравствуйте, Марина Игоревна. Присаживайтесь.

Я направилась к столу. У окна, словно бы любуясь видом (хотя любоваться отсюда можно было только ржавыми крышами воинских складов, размещавшихся по соседству) стоял посетитель. При моем появлении он повернулся лицом и потом провожал меня взглядом, пока я не уселась в предложенное кресло.

"Симпатичный молодой человек" — невольно отметила я. Но поскольку мужчина был именно, что молодой, годящийся мне, если не в сыновья, то уж точно в младшие братья, то дальше этой мысли мой женский интерес на него не распространился.

— Хочу представить вам нового члена следственно-оперативной группы по делу Эмпусова. — Сообщил между тем начальник. — Алексей Владимирович Миргородцев откомандирован к нам из центрального аппарата МВД России, специально для оказания практический помощи. — По тону было легко догадаться, какого мнения наш руководитель о талантах столичных оперов. Я, кстати, это его мнение полностью поддерживала.

Москвич в это время подошел к столу, сел в кресло напротив.

— Здравствуйте. — Голос у него оказался без столичного аканья, вполне себе приятственный. Да и взгляд открытый, без всякой надменности. Что касается черт лица, то, как я уже говорила, внешность у приезжего, что называется, полностью соответствовала моим вкусовым предпочтениям: нос прямой, подбородок тяжелый, глаза синие. Светло-русые волосы острижены под короткий ежик — а то у нас некоторые молодые офицеры ухитряются отрастить неуставные локоны, да еще и подвивают их для пущей кавайности. Но невольно возникшая симпатия не могла перекрыть тот факт, что Миргородцева прислали сюда, явно, чтобы надзирать за "не слишком далекими провинциалами".

— Рада знакомству. — Вежливо улыбнулась я "московскому гостю". — Надеюсь, вы поделитесь с нами столичным опытом расследования.

— Да я собственно местный житель. — Ответная улыбка была совершенно обезоруживающей. И смотрел "местный житель" прямо в глаза, причем так, что мне как-то не по себе стало. "Что это со мной?" — испытывая непреодолимое желание придержать рукой учащенно забившееся сердце, подумала. Кровь прилила к щекам, отчего внутренняя паника только усилилась. — "Ба, ведешь себя как школьница, на которую обратил внимание старшеклассник!" — попробовала я себя пристыдить, но без особого результата. — У нашего управления имеются сотрудники во всех крупных городах, на случай, если понадобится выполнить какое-нибудь отдельное поручение на месте. Но крупных дел, таких, чтобы задействованы все регионы, совсем не много. Вот, чтобы не сидел без дела, меня и включают в группы по всем мало-мальски громким делам. А рэйдерство, как вы без сомнения знаете, сейчас контрольное направление.

— Да, конечно. — Я зафиксировала взгляд на спасительно-строгом лице начальника управления, ожидая, будут ли еще какие-нибудь "вводные".

— Это собственно почти все. — Правильно расценил тот мое вопросительное выражение. — Я хотел, чтобы вы представили нашего коллегу следователю, ну и вообще, ввели в курс дела. Что касается кабинета, то в связи с некоторым дефицитом помещений, я пока распорядился выделить вам стол в отделе по коррупции. — Это уже Миргородцеву. — Что ж, успехов.

Мы одновременно поднялись из-за стола. Вышли из кабинета. Секретарша подорвалась со своего места при нашем появлении, точнее при появлении моего спутника.

— Уже закончили? — Нежным голоском пропела она, одергивая, без всякой нужды, короткий пиджачок, и склоняясь над столом в явном расчете продемонстрировать в выигрышном свете "зону декольте". Пиджачок, как я уже упомянула, был не по сезону куцеват, да еще и надет прямо на белье.

— Закончили. — Я воздержалась от саркастический усмешки: если уж на меня Миргородцев произвел такое впечатление, чего же требовать от молоденькой девушки? Глянула на часы, со всеми этими представлениями, я могла не успеть к назначенному часу в церковь. — Идемте, — поторопила я спутника, — познакомлю вас со следователем.

Но едва мы оказались в коридоре, Миргородцев бесцеремонно придержал меня за локоть.

— Марина Игоревна, я прислан Белой Курией для вашей охраны. — Сообщил негромко. Это было так неожиданно, что я на некоторое время натурально обалдела. Последнее слово очень верно описывало состояние, когда не можешь воспользоваться собственным разумом, хотя не мешало бы.

— Курией? — Повторила глупо, и даже чужую ладонь с локтя не убрала.

— Да. — Опер, продолжая держать меня под руку, медленно повел по коридору, словно прогуливая. — Включение в группу — всего лишь предлог.

— Значит вы не сотрудник милиции? — Предприняла я попытку мыслить логически.

— Почему же, самый настоящий сотрудник. Капитан милиции, старший оперуполномоченный. Все, что сказал ваш начальник, чистейшая правда. И распоряжение о включении меня в следственно-оперативную группу подлинное. Просто одновременно я вхожу в боевой отряд Курии.

Мы дошли до лестницы и начали спускаться на наш этаж.

— Я буду ежедневно заезжать за вами утром, а вечером отвозить домой. В квартире установим обереги, так что никакая нечистая сила там больше проявиться не сможет…

И снова этот взгляд, как недавно в кабинете. Женщине, обычно, льстят такие взгляды, но в тоже время и в краску вгоняют.

— Вы так смотрите… — Не вытерпела я.

— Не каждый день встречаешь живую аватару богини! — Нотка восхищения в голосе тоже была приятна.

— В каком смысле? — Я даже смутилась.

— Феликс не объяснил вам? Это на него похоже! Знаете, до Курии он служил в монашеском ордене с очень строгим уставом, и до сих пор испытывает проблемы в общении с женщинами. Наверняка, вывалил на вас все без подготовки и смылся?

— Вроде того.

— Вечером, когда поедем домой, я расскажу вам все, что знаю о богине, Эмпусе и похищении прялки.

— Вы так уверены, что я возьму вас провожатым? — Я поймала себя на том, что пытаюсь кокетничать с новым знакомым. Та-а-к, это уже совсем никуда не годится! — Защита, это конечно хорошо, но не думайте, что это освобождает вас от работы по делу! — Злясь на себя за женскую слабость, заметила чрезмерно резко. — До вечера далеко, а пока что поступайте в распоряжение следователя.

Я ускорила шаг и почти влетела в кабинет к Рейнгард.

— Вот, привела тебе пополнение. — Отступила, пропуская вперед "телохранителя".

Ленка новому члену группы обрадовалась: ей сколько не дай помощников — все мало.

— Замечательно. — Тут же взяла она опера в оборот. — А то у меня просто на все рук не хватает! Вторую неделю ответы из банков забрать некому…

Я тихонько ретировалась из комнаты, оставив их обсуждать оперативные планы. Задумчиво побрела к себе в кабинет. Там долго пялилась в светящийся экран компьютера, пока взгляд случайно упал на высвечивающееся в углу экрана время. Была половина одиннадцатого. "В церковь я сегодня не попадаю" — смирилась с очевидностью.

К вечеру погода в очередной раз успела перемениться. Ветер бросал в лицо мокрые ошметки снега, похожие на хлопья дешевого стирального порошка, никак не желающие растворятся в воде: такие же серые и склизкие. А ведь вчера еще мороз к двадцати подбирался. И вот, пожалуйста, десяти часов не прошло — и около ноля. Глобальное потепление, мать его!

За пол часа до официального окончания рабочего дня ко мне заглянул Миргородцев. К этому времени я успешно поборола романтическую дурь, так не к месту накатившую на меня утром. Да и опер вел себя корректно, положил на стол бумажку с записанным на ней номером сотового, и попросил предупредить его, когда соберусь уходить. "Ладно, — решила я, — тем лучше, будет на чем доехать до дома. Надеюсь, он не пешком меня провожать вознамерился?!"

Когда, покончив с делами, проходила через дежурку, опер, заранее оповещенный звонком, уже ждал меня в холле. Памятуя об опасных мужских чарах, исходящих от этого субъекта, я только кивнула, давая понять, что заметила сопровождающего. И тут же надвинула на глаза капюшон. Тем более, что ветер все равно не давал головы поднять.

Правда, заговорить все же пришлось.

— Вы на машине? — Спросила, оглядывая забитую автомобилями сотрудников площадку перед зданием управления.

— Да. Но пришлось оставить ее дальше по улице. — Опер махнул вправо, туда, где заканчивался наш квартал и начинался следующий. По разделявшей их автостраде, шло интенсивное движение. Я двинулась в указанном направлении. Переходя проезжую часть, откинула капюшон — и без него видимость была не лучшая, не хватало еще под машину угодить. Миргородцев на переходе поотстал.

— Которая из них ваша? — Повернулась я к нему. Прямо у обочины были припаркованы три машины, но опер указал на автомобиль, стоявший аж за следующим перекрестком, от того места, где мы находились, метрах в сорока, и все — против ветра.

Но, деваться некуда, я пошла, куда было сказано, скользя по покрытому ледяной броней тротуару, нагибая шею как бык в ярме — для борьбы со встречным ветром. Метель колотилась в рекламные щиты по сторонам проспекта. Огромный матерчатый плакат, растянутый через дорогу, надувало парусом, бетонные столбы-опоры опасно вибрировали и казалось вот-вот выпрыгнут из земли. Стальные тросы надсадно гудели, пытаясь удержать бьющееся в небе полотнище. Как раз, когда мы приблизились к одной из опор, где-то в высоте раздался звук, похожий на выстрел, и следом еще один. Я автоматически вскинула в ту сторону голову: сквозь серые на черном мазки снега словно в замедленной съемке два каната, извиваясь как живые, перехлестываясь и расходясь снова, неслись прямо мне в лицо. Время и пространство исказились, и на доли секунды я сумела различить рваные концы провода, свитого из стальных жил. А еще, на самом краю зрения промелькнул гротескный силуэт твари с кожистыми, отливающими жирным черным блеском, крыльями, примостившейся на столбе, недавно удерживавшем растяжку.

— Господи… — Больше я ничего не успела ни сказать, ни подумать. Вместо оборванных канатов мне в лицо нежданно полетела земля — обледенелая, истоптанная многочисленными подошвами, поверхность тротуара. Локти и ладони нещадно ударились в наледь… хотя нет, первыми проскребло колени, но глаза, кажется, целы. В этот момент стальные жгуты, выбивая куски слежавшегося снега, врезались в землю в каком-нибудь метре впереди меня. Я спешно уткнулась в рукав, спасаясь от брызнувшего крошева.

— Живы?! — Не сразу решилась поднять голову. Рядом на тротуаре лежал Миргородцев. Встретив мой ошалелый взгляд, он поднялся, потом помог встать мне. Охая и приседая на ушибленных коленках, я все не могла сообразить, что же произошло. Шерстяные колготки на правой ноге оказались порваны, кожа на месте дыры — свезена, словно теркой. Но я была слишком испугана, чтобы в полной мере ощутить боль. Толстые металлические канаты все еще шевелились буквально в паре шагов. Меня бросило в холодный пот, когда представила, что было бы с моим личиком, встреться оно с этими милыми змейками. Как только они сумели оборваться?! Моего спутника, очевидно, посетили такие же мысли, поскольку он пристально вглядывался в столб на другой стороне дороги. Глянув туда, я вздрогнула — кошмар, примерещившийся мне в момент опасности, продолжал восседать на опоре. Длинная крокодилья пасть адского создания несколько раз открылась и захлопнулась, но все звуки сожрала подвывающая метель.

— Что это? — С дрожью в голосе спросила я.

— Кера. — Миргородцев подхватил меня под локоть. — Можете идти? Нам лучше побыстрее укрыться в машине. Не думаю, что эта дрянь решится напасть открыто, но лучше не искушать судьбу!

И он потащил меня к своему автомобилю. Только тут я заметила, что вокруг успела собраться не слишком большая, но толпа. Люди о чем-то переговаривались, указывая поочередно то на нас, но на оборванный провода.

— Идемте, ну же!

Перестав оглядываться, я постаралась хромать быстрее.

Впереди приветственно мигнул хозяину фарами черный "Мурано". Задние фары у этой модели Ниссана всегда напоминали мне глаза хищника из семейства кошачьих. Не замечали, что фары некоторых автомашин, вкупе с другими деталями кузова, придают им сходство с животными? Черный "Ниссан Мурано", причем именно сзади, виделся эдакой пантерой, сыто улыбающейся плавными очертаниями багажника, в полном сознании собственной силы — совсем как ее хозяин. Припаркованный в двух машинах справа новый вседорожник "Лексус RX330" тоже черный, насуплено изучал проезжую часть глазами белоголового орлана с эмблемы США. Дальше шел ряд безликих "Каролл" и еще каких-то "японцев", и лишь в конце, нечто неизвестное мне, с красным значком "Митсубиши" на капоте имело истинно азиатские, раскосые "габариты".

"Нормально, что человеку, чудом избежавшему увечья, если не смерти, лезут в голову подобные мысли?".

— Садитесь. — Миргородцев предупредительно распахнул переднюю дверцу машины, поправил подол дубленки, мешавший дверце закрыться.

Всю дорогу я нервно кусала губы и совсем не глядела по сторонам. Поэтому, когда машина остановилась, так же, не глядя, выбралась на улицу. Окрестности были мне незнакомы.

— Это не мой дом! — Из-за пережитого стресса, я даже возмутится как следует не сумела. — Куда вы меня завезли?

— Идемте. — Миргородцев попытался снова взять меня под руку. Но на этот раз я вывернулась.

— Куда еще?

— Да не бойтесь. Я здесь живу. Просто подумал, что у меня вам будет безопасней. Если керы караулили вас у работы, то могут ждать и возле дома.

Последний довод показался мне убедительным, и я позволила завести себя в подъезд — вполне приличный, кстати. Чистенький лифт поднял нас на пятый этаж. Мой телохранитель, повозившись с парой замков, первым прошел внутрь, включил свет в прихожей.

— Добро пожаловать. — Провозгласил церемонно.

Я с каким-то тревожным чувством вступила в чужое жилище. Ну, что сказать: на милицейскую зарплату так квартиру не обставишь! Стены в коридоре были сочно-зеленого цвета, слева от входа висело здоровенное зеркало — не в полный рост, а широкое, похожее на картину в дорогой раме. Под ним имелся веселенький диванчик или вернее софа. Белая с зеленым, в тон стенам, цветочным орнаментом. Спинку обрамляла деревянная резьба, такими же были и кокетливо выгнутые ножки. Два светильника, стилизованные под канделябры, дополняли зеркало и давали достаточно света, чтобы холл не выглядел мрачно. Из коридора лишенный дверей проем вел в гостиную. Здесь цвета были не менее насыщенными: стены, причем без обоев, покрашены в теплый лавандовый, на портьерах чередовались яблочно-зеленые, оливковые и бежевые полосы. Эти же цвета повторялись на подушках, разложенных по дивану-трансформеру. Обивка кресел и ковровое покрытия, наоборот, были нейтрально кремовыми. Центральная люстра отсутствовала, зато потолок мягко подсвечивался восемью светильниками в римском стиле. Кроме дивана с креслами в гостиной имелась подставка под аппаратуру, низкий стеклянный столик, тумба и огромный, во всю стену, жидкокристаллический телевизор — вот уж чему я действительно позавидовала. Из минусов: все комнаты в квартире были смежными, в зал выходили двери из спальни и кабинета, в настоящий момент распахнутые, так что я смогла оценить угол кровати, явно королевских размеров, а в кабинете — письменный стол темного дерева и развешенную на стене коллекцию холодного оружия.

Все это я, конечно же, разглядела далеко не сразу. Сначала было просто ощущение, что окунулась в зеленое лето — это от холла. И еще, в доме с первого момента ощущалась "женская рука", что не замедлило подтвердиться, когда я увидела торчащую из-под софы изящную домашнюю туфлю, (назвать такую "тапочкой" язык не поворачивался), бирюзовую, с меховым помпоном на носке. Потом хозяин помог мне снять верхнюю одежду и провел в зал. Там я некоторое время сидела в кресле, потирая разодранную коленку и мучительно пытался сообразить, зачем все-таки согласилась сюда подняться. А опер чем-то гремел и шуршал на кухне. Остаточные явления от недавнего шока продолжали сказываться, потому что, когда вернувшийся с аптечкой Миргородцев, предложил снять колготки, чтобы обработать рану, я едва не принялась задирать юбку. Вовремя спохватилась, разозлившись на себя и самозванного доктора, почти крикнула:

— Каким, интересно, образом?!

Тот не слишком смутился, глянул еще раз на коленку, потом произнес раздумчиво: "Да, пожалуй, так — не слишком удобно. Погодите-ка…" и снова исчез, теперь в спальне. На этот раз он возвратился с махровым халатом в руках, своим, если судить по размеру.

— А где ваша девушка? — С некоторым запозданием осведомилась я. Не знаю, почему я решила, что Миргородцев не женат, наверное, из-за отсутствия обручального кольца на пальце. Хотя, это отнюдь не показатель. Исправляться все равно было поздно. Но он меня не поправил.

— Отправилась отдохнуть на пару недель. На Испанских Канарах сейчас самая приятная погода. Можете переодеться в ванной, а потом займемся ногой.

Я как сомнамбула поплелась в ванную комнату. Поймала собственный взгляд в зеркале над раковиной. "Что я здесь делаю?". Стянула все-таки рваные колготы, завернулась в обширный халат и наконец-то пришла к разумному решению: "Сейчас обработаю ссадину, а потом заставлю отвезти меня домой. Не знаю, керы меня там ждут, или еще кто, но ночевать на квартире у практически незнакомого мужчины, да еще и несвободного — никуда не годится!". Услужливое воображение тут же нарисовало картину неожиданного возвращения с Канар сожительницы: она входит, а тут я в мужском халате. Далее следует безобразный скандал.

Пока мне промывали спиртом ссадину, да пока заклеивали пластырем, сцена эта так и стояла у меня перед внутренним взором. Поэтому, как только с врачеванием было покончено, я засобиралась к себе.

— Спасибо за помощь, но мне лучше поехать домой. — Произнесла тоном, заранее отметающим любые возражения. И даже поднялась с дивана, на котором производились все манипуляции с аптечкой. Потревоженное колено тут же отозвалось противной саднящей болью, а ведь до этого я протопала с содранной ногой порядочное расстояние. С перепугу, наверное.

— Хорошо. Если настаиваете, отвезу вас к вам на квартиру. Но сначала позвоним в Курию, пусть пошлют туда сотрудников — проверить все ли "чисто". Это не займет много времени, а я пока угощу вас кофе.

Миргородцев тут же принялся набирать номер, а я снова повелась на его заботливый тон, да к тому же задержка обещала быть недолгой.

— Ну вот, Феликс обещал позвонить сразу, как обстановка прояснится. — Миргородцев отложил трубку, сходил на кухню, вернулся минут через пять, неся две больших (как я люблю) кружки с восхитительно пахнущим кофе. К последнему, как оказалась, была добавлена еще и основательная порция коньяка. Впрочем, коньяк — это как раз то, что мне было необходимо. В первую встречу с керами, несмотря на их значительное количество и зловещую обстановку, они не произвели на меня такого убийственного впечатления, как сегодня. Возможно потому, что их тогдашнее нападение выглядело слишком фантастичным. И даже следы от когтей ничего не изменили. А тут два увесистых стальных жгута в лицо — чего уж реальнее! Стоило только вспомнить, как внутри все нехорошо холодело.

— Вы обещали рассказать мне об Эмпусове и прялке. — Напомнила я оперу. — Приступайте, пока ждем звонка.

— Что ж, сейчас и впрямь самое подходящее время. Думаю начать лучше всего с мифологии. Вы знакомы со славянским языческим пантеоном?

— Более или менее. — Я пожала плечами. — Перун, Макошь, этот… как его, Ярило…

— Да, все верно. Вообще, до принятия христианства славяне поклонялись более чем десятку богов, не считая разных магический существ. Вот, как напавшая на нас кера. Причем строго деления на добрых и злых не существовало. Например, Морана, аватарой которой вы являетесь…

— Значит, курия считает меня аватарой Мораны? — Уточнила я, перебив. — Глупость какая!

— М-м-м… — Миргородцев воздержался от комментариев. — Так вот, Морана, согласно мифам, считалась покровительницей мора, болезней, зимы, ночи. То есть, вроде бы богиней отрицательной. Однако смерть, воплощением которой она являлась, знаменовала собой переход к новой стадии жизни. Это как в природе, все должно пройти через определенные этапы: от весны к лету, затем к осени и через зиму к новой весне. Понимаете?

— Допустим.

— Итак, древние славяне поклонялись Моране, потому что считали смерть необходимым условием зарождения новой жизни. Кроме того, в одной из своих ипостасей Морана являлась еще и девой-воительницей, сопровождающей смелых воинов в битве и провожающей их души в Вырай — языческий рай[12].

Не прерывая рассказа, опер выудил из низкой тумбы, оказавшейся баром, початую бутылку "Хенесси" и два широких бокала, на низкой ножке. Плеснул в каждый по доброй порции "темного янтаря". Кофе как раз подошел к концу, а холод у меня внутри так до конца и не исчез, так что я приняла бокал с благодарностью.

— Считается… То есть, не считается, а так оно и есть, — поправился рассказчик, — что три старшие жрицы Мораны — мары обретали часть присущих богине свойств. В том числе ее силу, физическую и волшебную, способность переходить через межу и путешествовать по нави. Ну и в дополнение к этому получали дар долголетия и молодости.

— Неплохое дополнение! — Вставила я.

— Но, поскольку мары все же были смертными женщинами, то рано или поздно каждая из них умирала. И тут же возрождалась в новом поколении.

— Так все-таки, это была одна и та же жрица или несколько? Или они как продавцы у нас в магазине, сменялись сутки через трое, в смысле поколение через трое? — Коньяк в бокале подходил к концу, и Миргородцев обновил его содержимое.

— Старших жриц — "Знающих" всегда было три, по числу воплощений богини. Честно говоря, я не слишком разобрался, как именно они возрождались. Феликс объяснил, что в одно из своих рождений, несколько столетий назад, именно ваша аватара отказалась служить богине. В результате власть Мораны в нашем мире пошатнулась. А существа, прежде служившие ей, оставшись без хозяйки, занялись всяческими бесчинствами.

— И Эмпусов один из них?

— Точно.

— Но позвольте, прялка, которую, по словам вашего посланника, спер Эмпусов, она ведь принадлежала не Моране, а Макоши, так? — Опер медленно кивнул. — Тогда, если следовать логике… конечно, если к этому безумию вообще применима логика… то прялку должна искать аватара Макоши. Что, у нее нет своих аватар?

— Не знаю. — Мои рассуждения сумели поставить Миргородцева в тупик. — Могу лишь предположить, что в трансцедентной реальности действуют такие же правила, как и в нашей. Иными словами, поиском украденного занимается не хозяин вещи, а тот, на ком лежит соответствующая обязанность. В данном случае присматривать за Эмпусом должны были вы, вот Курия и отправила к вам Феликса.

Я недовольно поджала губы, готовясь возразить собеседнику. "Не многовато ли берет на себя организация, к тому же официально нигде не зарегитсрированная, распределяя, кто и чем должен заниматься?!"

— Понимаете, кроме вас никто не сможет справиться с этим распоясавшимся божком. — Миргородцев заговорил проникновенно-доверительным тоном. И лицо стало таким трогательным… — А если вы примете крещение, то больше не сможете обратиться за силой к богине! А значит, урезонить Эмпусова будет некому. Феликс Эдуардович рассказал вам, чем это может для всех нас обернуться?

— Рассказал. — Недовольно пробурчала я. Хотела добавить, что я думаю об этом их Феликсе, да ладно, чего зря воздух сотрясать! Если Вертер сумасшедший, то и я не лучше: хмари-то и керы мне, не ему, мерещатся.

— И как вы себе видите это мое… урезонивание Эмпуса?

— Думаю, достаточно пару раз продемонстрировать ослоногому и всей его братии вашу силу, и они сами явятся к вам с повинной. Ну, а потом придумаете для них какое-нибудь мирное, безопасное занятие. Но, прежде всего, нужно забрать у Эмпусова прялку. Иначе его сила будет все время возрастать.

"Легко сказать: "продемонстрировать силу", а откуда ее взять-то?!"

— Н-да-а-а-а… — саркастически протянула я, в очередной раз обводя взглядом обстановку в комнате — каждый раз на глаза попадались все новые детали интерьера. На этот раз, я углядела на полке для аудиосистемы электронную рамку для фотографии. Стильное, глянцево-черное устройство запечатлело сладкую парочку: Миргородцев в белоснежной спортивной тенниске, а из-за его плеча, обхватив опера руками за шею, улыбается потрясающая рыжеволосая нимфа, лет шестнадцати — если судить по загорелому, идеально гладкому лицу и беззаботному взгляду ослепительно голубых глаз.

"Нда, везет же, некоторым" — я даже не знаю, кого больше имела в виду. Но, в общем, у парня губа была явно не дура. А я-то решила, что произвела на него впечатление! — "Ладно, проехали". — Я залпом допила оставшийся в бокале коньяк.

Миргородцев потянулся за бутылкой, но "Хенесси" в ней успел закончиться. Пили мы на равных, так что пришлось грамм по сто тридцать на брата. Алексей Владимирович, как щедрый хозяин, открыл новую бутыль. Содержимое бара у него, кстати, тоже было "не по зарплате". Вертер все не звонил. Я поглядывала на часы, стрелки приближались к полуночи. Но после выпитого меня уже не так сильно тянуло домой, и сидеть в уютном кресле было очень удобно, да и на коленку алкоголь подействовал, как обезболивающее.

— Хотите взглянуть на мою коллекцию кинжалов? — Бедный опер, вероятно уже и не знал, чем бы занять гостью.

— Давайте… — Мотнула головой я. Миргородцев, поддерживая под руку, помог мне "доковылять" до кабинета. На стене, замеченный мной еще из зала, висел специальный стенд, а на нем, в держателях разместилось полдюжины кинжалов, причем только один был старинного вида, остальные — явный новодел, хищная обтекаемая форма ласкала взгляд. На почетном месте между кинжалами красовалась японская катана в ножнах из покрытого черным лаком дерева. Сквозь приклепанное к ножнам продолговатое ушко пропущен серебряный шнур с кистями на концах.

— Вы только собираете оружие, или умеете фехтовать? — Я указала на катану.

— Недавно начал брать уроки. — Мне показалось, хозяин слегка смутился. — Правда, мой учитель — поляк, и он предпочитает мечу — саблю. Так что, фехтовать я учусь другим клинком. А коллекция кинжалов досталась мне от отца. Что касается применения… С нежитью гораздо удобнее расправляться при помощью огнестрельного оружия. Ну, а на случай рукопашной — у меня седьмой дан айкидо.

— Неужели?! — Вежливо восхитилась я. "На самом деле все эти мастера боевых искусств хороши только в спортивном зале, — напомнила себе, — а в реальной драке, где никто никаких правил не соблюдает, спекаются даже раньше, чем обычный неподготовленный мужик. Из-за излишней самоуверенности. Против лома, как известно, нет приема". Но все эти саркастические рассуждения были не более, чем попыткой обмануть саму себя: нравился мне Миргородцев, хоть ты тресни! Хоть с даном, хоть без него.

— Значит, вы увлекаетесь восточными единоборствами?

— Скорее, это профессиональная необходимость. Вообще-то я по натуре очень ленивый. Любым физическим упражнениям предпочитаю удобное место на диване, с книгой или ноутбуком в руках. Знаете, в последнее время появился новый популярный жанр — интерактивные романы…

— Вы первый за последние пять лет мужчина в моем окружении, кто следит за литературными новинками. — Призналась я. Мы уже вернулись в зал, и бокалы вновь были пусты.

— Мне уже стыдно. — Миргородцев опустил голову в притворном покаянии. — Вот такое у меня немужественное хобби. Но знаете оружия, "охоты" и "рыбалки" мне хватает в рабочее время, если посвящать им еще и досуг — получится уже мания какая-то.

— А меня интерактивные романы, что кино-, что книжные что-то не слишком привлекают. Какой смысл читать, если сам автор не знает, чем дело кончится? Конец для книги или фильма, по-моему, гораздо важнее начала. А так, ощущение, будто ДОМ-2 смотришь.

— Некоторым нравится следить за процессом. — Заметил визави, по новой разливая спиртное. А вы, должно быть любитель детективов?

— Детективы я читать бросила еще лет десять назад.

— Почему?

— По той же причине, по которой вы отказались от коллекционирования оружия. — Я попыталась подмигнуть, но после всего выпитого, это мне плохо удавалось.

— Что же ваш Вертер все не отзванивается? — Чувствуя, что еще немного и меня начнет клонить в сон, возмутилась я.

— На самом деле прошло не так много времени. Им ведь еще до вашего дома доехать нужно… Давайте, я вам покажу свою библиотеку.

Я с готовностью снова поднялась с дивана, но, очевидно от чрезмерно расширившихся от коньяк сосудов, вдруг потеряла равновесие и чуть не грохнулась назад. Хорошо, Миргородцев успел подхватить за талию, а поскольку положение все еще оставалось шатким, пришлось и мне ухватиться за его шею.

— Спасибо. — Глаза и губы опера оказались так близко…

В общем, случилось как в том дурацком анекдоте: "Не желаете ли кофею? — спросила графиня. "Thank you" — сказал граф и "помял" графиню семь раз на подоконнике".

Ну, конечно, не на подоконнике и не семь раз — столь основательное грехопадение после утомительного трудового дня нам обоим оказалось не по силам.

Проснулась на чужой широкой постели. Алексея, (а где-то "в процессе" мы перешли на "Ты"), в комнате не было, зато слышался приглушенный стенами шум воды, вероятно из ванной. Спальня, кстати сказать, в отличие от остальной квартиры оказалась монохромной: белые стены и портьеры на окнах, черные сатиновые простыни, коврик-зебра под ногами. Бледное зимнее солнце с трудом просачивалось сквозь молочную тюль.

— Мать вашу, солнце! — Это зимой-то, когда светает в лучшем случае к десяти. Я соскочила с кровати как ошпаренная. Обнаружила на себе синюю мужскую футболку — "А, это я помню, это он мне вчера вместо пижамы предложил…" На часах — "Так я и думала!" — половина одиннадцатого.

— Не переживай, я позвонил твоему шефу, предупредил, что задержишься. — Сообщил Миргородцев, появляясь в спальне чисто выбритым, в штанах и рубашке. — Сказал, нас двоих вызвали в управление к моему начальству.

— Так оно же в Москве.

— Вряд ли он об этом знает. В любом случае, он не стал переспрашивать. Но, если что — Феликс нас прикроет. Он тоже уже звонил, кстати.

— Зачем? — Я отправилась на поиски своего костюма. Нашла довольно аккуратно развешанным на спинке злополучного дивана. "Мило, очень мило…".

— Беспокоится. Не знает, что ты решишь насчет церкви.

— А ты, что сказал?

— Сказал, ты еще думаешь.

Я украдкой глянула на Алексея — стоит, смотрит, как ни в чем не бывало. А и вправду, что собственно такого произошло? Я же не малолетку какого-то соблазнила. Мы оба взрослые люди, с чего я решила что несу ответственность за моральный облик этого ловеласа?

Но меня с утра мучила совесть, и ужасно хотелось заглушить этот противный внутренний голосок — ну, вот хоть разозлиться на Миргородцева за что-нибудь. Но он, как назло, все делал на редкость правильно: даже ответ для Феликса нашел верный. Если бы заверил его, что я, что называется, "на все согласная", можно было бы прикинуться оскорбленной в лучших чувствах.

— Я тебе кофе сварил.

"Ну, что прикажете делать, когда даже придраться не к чему?!"

— Какие у нас планы на сегодня?

Кроме кофе, Леха, как оказалось, успел сварганить нам классический завтрак: яичницу, правда, с колбасой вместо бекона.

— Н-не знаю. — Пришлось напомнить себе, что вопрос относится к работе, а не… Короче, к работе — и точка. — Надо узнать у Рейнгард, как прошли обыски.

— И так ясно: если бы что-то нашли, Феликс был бы в курсе.

Из Ленкиных докладов я знала, что у Эмпусова две квартиры в городе, одна из них — съемная, и здоровенный особняк в пригороде. Загородный дом окружала основательная кирпичная стена, вдобавок с проведенной поверху сигнализацией — так что с проходом в дом у оперов вполне могли возникнуть проблемы. Но Ленка пока не звонила, значит все идет по плану.