Хозяйка немагической пекарни

Глава 44 Договор

Один-два дня прошли тихо и мирно. Ром больше не появлялся, слухи тоже не расползлись, или же Адриане о них просто не докладывали. Заглянул еще один прибывший, на удивление вежливый и тихий. С порога рассказал, что он Артес Вейт, летом работал на переправе, а сейчас вернулся и живет на соседней улице.

Купил хлеб, и на прощание предупредил пекаршу, что ежели ей надо будет крышу подлатать или печь переложить, то он всегда к ее услугам.

Ближе к обеду зашел Ергор, и по старой привычке набрал сладких пирогов. Адриана едва удержалась, чтобы не спросить у него про Лейтса. Ведь мужчина как-то упоминал, что снимал угол у кузнеца. Но, прилично ли ей проявлять подобное любопытство?

Не объяснять же, что дело только в том, что в прошлый раз они так и не закончили разговор.

Время перевалило далеко за полдень и колокольчик стал звонить все чаще. У прилавка то и дело собиралась небольшая очередь, так что, откинув посторонние мысли, Адри с головой ушла в работу.

Подать хлеб. Убрать монеты с прилавка. Налить чай и проследить, чтобы не унесли с собой кружку. Вроде ничего сложного, но все же требует внимания. А еще девушке приходилось присматриваться.

Допустим прачку она знала. Торговку зеленью из соседнего квартала тоже. Мужчина… выглядит слишком опрятно, да и заходит не в первый раз.

— Шесть серебрушек.

А эти двое с виду чужие. Но затертая, на несколько раз перешитая одежда… на руках грубая сбитая кожа. Невольно напрашивается мысль, что работали они долго и тяжело. И заходя, вроде бы перекинулись парой фраз с кем-то из местных.

— Две серебрушки, — произнесла девушка, и по глазам увидела, что угадала.

Было бы гораздо проще, если бы другие люди называли себя, как тот утренний покупатель. Но, помня предостережение Таи, Адриана решила положиться на свою наблюдательность и пока не рисковать.

Местная публика такая, что просьбу представиться может принять как за хамство, так и за флирт. Да и некогда вести разговоры, когда в малый зал набивается столько народа. От небольшой заминки у некоторых сразу такие недовольные лица… Что поделаешь, люди не любят ждать.

— … пироги с капустой.

— … пироги с ягодой.

— … хлеб.

Адри едва успевала смахивать прядь с лица. Как бы туго она ни закручивала волосы, те лезли во все стороны, совершенно не желая лежать в прическе.

— … две малые серебрушки. Ах да, еще за чай…

Пожилой мужчина, с дергающейся щекой, взял кружку и протянул монеты. Но тут за его спиной прозвенел возмущенный голос:

— Это что же такое здесь творится⁈ Пекарша совсем страх потеряла? Будет теперь чужакам хлеб за бесценок раздавать?

Стоявшие в зале люди зашептались.

Адриана вскинула голову. В памяти что-то шевельнулось. Не этот ли господин плюнул ей на прилавок пару дней назад? Тот тоже был с широким лицом и с голубыми, чуть навыкате глазами. Должно быть он. А мужчина, почувствовав всеобщее внимание, продолжал разоряться.

— Ежель так дальше пойдет, то нам хлеба потом не останется. И что же, через полгорода в чужую пекарню идти, где с нас будут три цены драть⁈

Пара человек смущенно потупились и выскользнули за дверь, от скандала подальше. И Адри за это их совершенно не осуждала. В высшем обществе, от открытого хамства тоже принято уходить. А вот ей, в своей пекарне, отступать некуда.

— Посмотрите на полки за моей спиной и вы поймете, что хлеба всем хватит! — громко произнесла она, надеясь утихомирить крикуна. Увы… не вышло.

Мужчина, чуть пошатываясь, подошел к прилавку.

— Будешь мне указывать, куда смотреть? — процедил он сквозь зубы. — Для меня, помнится, ты цену задрала. Чтобы твоим дружкам с других улиц больше хватило? — мужчина гадко усмехнулся и выбил из рук предыдущего покупателя чай. — Это мы тебе деньги несем. Перестанем ходить — быстро закроется твоя пекарня.

— Что-то не припомню, чтобы видела вас летом. — Адриана ощутила, как в груди поднимается здоровая злость. — И, представьте себе, пекарня процветала.

Глядя собеседнику в глаза, Адри опустила руки и сжала поднос. Если этот человек посмеет замахнуться, она будет вынуждена его ударить. Выдавать свои магические способности не хотелось, но в случае необходимости… девушка чувствовала, что вполне готова призвать с кухни метлу.

— Ты… девка… — прошипел мужчина, подаваясь вперед.

Адриана чуть отступила. Но не из страха. Отшатнуться ее заставил запах алкоголя и немытых зубов.

— Что тут происходит! — вдруг прогудел чей-то голос.

Зрители, с интересом наблюдавшие за развернувшейся сценой, стыдливо расступились. Вошедший поправил на плечах бордовый плащ.

— Этот пьянчуга нашей пекарше никакой жизни не дает! — тут же нажаловалась стоявшая ближе всех старуха.

Еще пара человек что-то вразнобой прогудели. Для некоторых, судя по выражениям лиц, появление стража порядка в рабочем квартале стало полной неожиданностью.

— А еще он мой чай вылил. — подал голос, молчавший до этого мужик.

Нарушитель спокойствия заметно стушевался.

— Да я же… просто… это… А чего она⁈

— Пускает на порог всяких пьянчуг? — с угрожающей доброжелательностью поинтересовался стражник. — А знаешь ли ты, сколько сил приложил градоправитель для поисков подходящего человека, чтобы у вас снова заработала пекарня?

Адриана поправила поднос и разжала пальцы. Андри Ламер на миг умолк и кивнул ей, как старой знакомой.

— Надеюсь, этот молодчик не устроил вам неприятностей?

Девушка покачала головой. Какое-то внутреннее чувство подсказало ей, как закончить этот конфликт правильно.

— Мне нет. Но вот остальным покупателям пришлось терпеть безобразную сцену и дольше ждать своей очереди, чтобы купить хлеб.

Покупатели утвердительно закивали. И неважно, что всего несколько минут назад они с интересом наблюдали за скандалом, даже не думая вступиться за пекаршу.

— Значит придется забрать его с собой. Для детальной беседы в городском подвале. — стражник улыбнулся ей одними глазами. — Надеюсь, больше ни с кем проблем нет?

Адриана ответила на улыбку одними кончиками губ.

— Что вы! Это скорее исключение. А вообще, жители нашего квартала исключительно порядочные люди.

Стражник кашлянул, но спорить не стал.

После его ухода обстановка в пекарне заметно разрядилась. «Порядочные люди» держались теперь так, будто от всей души желали оправдать доверие.

— Я старый Маркс, центральные улицы мету. — представился пожилой мужчина, когда Адри второй раз налила ему чай.

— Дворник. Почти наш человек! — одобрила протиснувшаяся к прилавку Маяра. — Ну меня ты, девочка, и так знаешь. А всяким горлопанам спуску не давай!

— Точно! — подхватил кто-то в зале.

Симпатии местных жителей теперь были всецело на стороне пекарши.

Когда поток покупателей схлынул, Адриана протерла прилавок от остатков чая и вздохнула. Если бы не стража, дело могло бы принять совсем скверный оборот. Защитить себя не прибегая к магии она бы все равно не смогла. А надеяться на благородство местных… Девушка невесело усмехнулась. Люди тут неплохие, но все же действуют по обстоятельствам.

Зато теперь поползут слухи, что в пекарню часто заглядывает городская стража. И, быть может, этого будет достаточно, чтобы некоторые молодчики смирили свой нрав. Хорошо еще, что Тая не видела всего безобразия. Девочка как раз отважилась выбраться на рынок, чтобы прикупить специй и всяких трав.

Как это всегда бывает, после череды покупателей вновь наступила тишина. Чтобы немного отвлечься, Адри заглянула на кухню, мимоходом поправила корзины, легким взмахом руки убрала забытые на столе ложки, и услышала, как за стеной неуверенно открылась дверь.

Должно быть вернулась Тая, потому что покупатели обычно заходят громко. Но на всякий случай, девушка все же выглянула в зал. В двух шагах от порога стоял Ник. На его лице застыло странное выражение, будто парень и сам не понимал, зачем пришел.

— Все-таки надумал вернуться за пирогами? — улыбнулась Адриана. — Правда из ваших яблок я уже почти все распродала, но есть…

Ник кивнул, но почти сразу отрицательно замотал головой.

— Погоди, чудачка. Не сдались мне твои пироги.

Девушка закусила губу, чувствуя, как у нее начинают гореть щеки, но парень и сам понял, что его слова прозвучали грубо. Он досадливо поморщился, и нехотя произнес:

— Ты, это, прости. Пироги у тебя замечательные. А про яблоки не думай, их прорва в лесу… — он снова замолчал и наморщил лоб.

Адри чуть подняла брови. У нее возникло ощущение, что Ник хочет сказать что-то еще, но никак не может собраться с духом. Однако торопить его девушка не стала. Вместо этого она чуть облокотилась на прилавок и принялась ждать.

Минуты две протянулись в томительном молчании, и парень наконец решился.

— Слушай. Я вот что хотел сказать. Ром тут, пару дней назад, много лишнего наболтал…

Девушка кивнула. С этим она была согласна.

— Я его, конечно, приструнил, так что слухи не поползут… — следующие слова дались ему с заметным трудом. — Но… ты ведь тоже могла подумать… В общем, чудачка, пойми… Я тебя не люблю!

Адриана не шевельнулась. Честно говоря, она даже не знала, как реагировать. Вроде все предельно ясно, только вот «нелюбовь» — такое дело, зачем в ней отдельно признаваться?

— Ну… допустим я тебя тоже. — после короткой паузы отозвалась девушка. Что-то же надо было сказать.

На миг ей показалось, будто Ник ожидал другого ответа. Лицо его стало несчастным, однако парень сумел взять себя в руки.

— Тогда все в порядке. — губы дрогнули в попытке изобразить улыбку. — Но я к тебе очень хорошо отношусь и… никогда не откажу в дружбе.

На крыльце застучали чьи-то шаги.

— Ник, мне бы и в голову не пришло, что между нами может что-то быть. Что бы там ни болтал Ром… — кто-то потянул на себя дверь, и Адриана поспешила закончить: — Однако не забывай, я всегда рада видеть тебя в пекарне.

Парень сделал глубокий вдох, собираясь что-то еще сказать, но в последний миг передумал. Коротко кивнув на прощание, он быстрым шагом вышел вон, едва не столкнувшись в дверях с Таей. Девочка посторонилась и проводила его недоуменным взглядом.

— Зачем он приходил?

Адриана пожала плечами.

— Сказать, что Ром порой слишком много болтает.

— Так и есть. — Тая направилась на кухню.

Адри осталась задумчиво разглядывать прилавок. Не то, чтобы признание сильно ее удивило. Ник умеет быть непредсказуемым. Но зачем ему понадобилось четко обозначать свои чувства? Разве она давала повод?

Внешне их общение не выходило за рамки дружбы. Хотя… быть может все дело в том, что Ром слишком много болтал?

Однако у девушки шевельнулось подозрение, что правды она не узнает.

Ник глядел перед собой, засунув руки в карманы. Умом он понимал, что сделал все правильно, однако в душе холодными волнами поднималась злость. На себя? Или на чудачку и ее удивленное — «я тоже».

Разумеется он не был влюблен, но все же в глубине души росла привязанность… Неужели Адри не замечала, что он выделяет ее среди остальных? Хотя… она же такая чудачка, что ничего кроме пекарни своей не видит. Правда со временем у них еще могло бы сложиться… Если бы не сегодняшний разговор.

Ближе к границам квартала, дорога постепенно превращалась в колею, которая огибала заброшенный склад. Пнув попавший под ноги камень, Ник решительно свернул к полуразваленной постройке. Там его уже ждали.

— Можешь радоваться, ты оказался прав.

Сидевший на бревне мужчина, равнодушно пожал плечами.

— Хочу заметить, это был только твой выбор, к которому тебя никто не принуждал.

— Да неужели? — Ник сплюнул в сторону. — А мне показалось, что ты выразился предельно ясно.

Мужчина чуть усмехнулся, но спорить не стал. Вместо этого он сунул руку за пазуху и достал туго набитый кошель.

— Свое слово я тоже держу. Здесь даже больше, чем вам будет нужно.

Ник не шевельнулся.

— Все выглядит так, будто я ее продаю.

— Вовсе нет. Это лишь награда за то, что помог ей и не оставил в лесу. А слова… что ж, пусть они останутся на твоей совести.

Он протянул деньги, однако парень не торопился их брать. На упрямом лице застыло мрачное выражение.

— Я еще могу вернуться и все ей рассказать.

— Можешь. — не стал спорить Лейтс. — Только сперва подумай вот о чем. Существуют определенные обстоятельства, которые не позволят вам быть вместе. Более того, вы слишком разные…

— Она, конечно, излишне упряма. — перебил его Ник. — Но со временем обязательно поумнеет и исправится.

Мужчина хмыкнул, но предпочел сделать вид, будто не услышал замечание.

— Кроме того, разве ты не был готов пойти на что угодно ради своей семьи? Пройдет еще год, два, и твой отец окончательно оставит здоровье на стройке, но не заработает и половины того, что лежит в этом кошельке. — он небрежно тронул дорогую ткань. — А брат? Сколько лет его еще будет ждать невеста? Может ты не знал, но тетка ее, последние годы каждым куском попрекает. И твоя матушка…

Ник закусил губу, чувствуя, как глаза начинает жечь. Слова задевали за живое, а самое гадкое, что этот пришлый был прав.

— Послушай. — Лейтс смягчился. — Тут хватит и на лечение твоей матушки, и на то, чтобы выкупить обратно лавку. Более того, я дам рекомендательное письмо, с которым вас примет лучший столичный доктор. И выбор в пользу семьи, это… — он помедлил, — это не предательство.

— А что будет с чудачкой?

— Рано или поздно она вернется к родным.

Парень несколько секунд вглядывался в зеленые глаза, затем криво усмехнулся.

— Что ж… Хотя бы ты делаешь это не для себя. — его губы чуть дрогнули. — Не везет же нашему кварталу с пекарней.

Лейтс только пожал плечами и взглядом поднял кошель. Ник дернулся, но сумел совладать с собой.

— Неужели чудачка такая же? Хотя… не отвечай. Мне об этом совершенно не хочется знать.