Хозяин арены чудовищ Книга 2

Глава 16

Когда добрался до дома, в котором когда-то обезвредил бандитов, то на секунду засомневался в том, что намеревался сделать. Однако еще раз все обдумав и взвесив, понял, что это будет лучшим решением.

Припарковавшись прямо возле ворот, я вышел из машины и подошел к калитке. Возле закрытой железной двери, которую поставили уже после нападения, на столбе забора находилась красная кнопка звонка. Недолго думая, я нажал на кнопку и из дома донесся мелодичный звонок.

Тут же послышались чьи-то шаги, и настороженный старческий голос спросил:

— Слушаю вас. Чего хотели?

— Меня зовут Дмитрий Державин. Я бы хотел поговорить с Вадимом Ивановичем.

— Так рано? Может, подойдете ближе к обеду? Боюсь, Вадим Иванович только встал и еще не готов принимать просителей.

— Никакой я не проситель, — возмутился я и пригрозил. — Немедленно доложите о моем приходе, иначе мне придется это сделать самому.

Старик еще что-то пробурчал, но зашаркал в сторону дома. Как я и думал, обратно он вылетел стрелой, распахнул передо мной дверь и низко поклонившись, виновато проговорил:

— Прошу простить старика. Не подумавши, ответил вам. Вадим Иванович сказал, что для вас двери нашего дома всегда открыты. Уж извините, что повел себя так неразумно. Стар я стал и глуп.

Последнюю фразу ему наверняка сказал его хозяин, который в отличие от своих слуг запомнил имя человека, спасшего его дом от грабежа.

Я не стал сердиться на старого слугу, который лишь исполнял свои обязанности, поэтому молча прошел мимо и зашел в дом. Сам хозяин дома — Вадим Иванович уже встречал меня на пороге.

— А-а-а, Дмитрий! Проходите-проходите! Я вам всегда рад, — он расплылся в улыбке и протянул мне свою большую крепкую руку, однако его взгляд оставался холодным.

Вообще, он был довольно крупным мужчиной с суровым серьезным лицом, по которому было видно, что ему приходилось принимать множество серьезных решений и нести большую ответственность. По-другому и быть не могло, ведь он владелец одного из самых крупных заводов в нашем регионе и поставлял продукцию не только на прилавки магазинов, но и на императорский двор.

— Здравствуйте, Вадим Иванович, — я пожал протянутую руку. — Мне нужно с вами поговорить.

Я взглянул на слуг, который выстроились за ним, ожидая приказаний. Голышев сразу все понял и поманил меня за собой.

— Пройдемте в кабинет. Там нам никто не помешает, и никто ничего лишнего не услышит.

Я кивнул и последовал за ним. Кабинет, как я и предполагал, был гордостью своего хозяина: дорогая мебель из темной древесины, картины в позолоченных рамах, статуэтки, восточные вазы, мягкий шерстяной ковер и целая стена, увешенная оружием.

— Прошу, присаживайтесь, — он указал на кресло напротив его письменного стола.

Опустившись в мягкий кожаный диван, я почувствовал себя так, будто лег на перину. Не удивлюсь, если наполнение диванов состоит из какой-то особой шерсти.

Голышев опустился на свое кресло с высокой спинкой, оперся локтями о стол, сцепил пальцы и внимательно посмотрел на меня своими светло-зелеными глазами.

— Что вас привело ко мне? Судя по времени, дело не требует отлагательств.

— Так и есть. Я бы не хотел откладывать этот разговор, поэтому пришел сразу, как только узнал обо всем.

Вадим Иванович, прищурившись, поддался вперед, показывая всем видом, что он весь внимание.

— Слушаю.

— Вам знаком этот адрес? — я вытащил из кармана клочок бумаги, на котором был написан адрес гаража, к которому должны были привезти теневика.

Когда он взглянул на надпись, то невольно поморщился, будто съел что-то кислое.

— Да, знаком. И что? — он перевернул бумажку, чтобы удостовериться, что на той стороне ничего не написано, и положил ее на место. — Это один из моих гаражей.

— Я знаю, что он принадлежит вам, поэтому и пришел сюда. Дело в том, что этой ночью пытались украсть моего бойца. Я поймал похитителей и передал их полиции. У одного из них в кармане был адрес гаража, к которому они должны были доставить моего теневика. Там я вышел на работников вашего завода, которые ждали, когда бандиты доставят к ним монстра, и те, в свою очередь, отвезут его в ваш зверинец.

Я замолчал и пристально уставился на Голышева, но его лицо оставалось невозмутимым. Он будто не слышал всего того, что я только что сказал.

— Ваших работников я тоже отвел в полицейское управление, в котором с ними побеседует не только следователь, но и менталист.

На этот раз Голышев раздражительно выдохнул, откинулся на спинку кресла и принялся мять подбородок.

Я не сводил с него взгляда, ожидая от него хоть каких-то слов. Через пару минут он снова вздохнул и упавшим голосом произнес.

— Так это ваш теневик. Я не знал… Ко мне приходил мой помощник, который занимается поиском необходимых экземпляров. Он сказал, что нашел теневика и спросил, нужен ли он мне или нет. Я, конечно же, сказал, что нужен. Такого редкого и ценного экземпляра не хотелось упускать. Правда, кому принадлежит этот монстр, я не уточнил и просто велел доставить его ко мне.

— То есть вы хотите сказать, что не знали, кому принадлежит теневик, но разрешили нападать с применением оружия?

— Про нападение я ничего не знаю. Помощник спросил только про возможность кражи, на что я дал «добро», — развел он руками. — Но повторюсь, что я не знал о том, что теневик принадлежит вам.

— Вы хотите сказать, что ваш так называемый помощник всегда ездит с вооруженными людьми, которые готовы наброситься на любого, на кого им укажут? — в моем голосе послышались металлические нотки.

Взгляд Голышева стал тяжелым, а поджатые губы говорили о том, что он зол. Только на кого: на меня или своего помощника?

— Я не в курсе того, что произошло на дороге. Помощник сам принял это решение без моего ведома, — сухо ответил он.

— А откуда вы знаете, что они напали на дороге? Я об этом не говорил.

Я не сводил с него взгляда, размерено постукивая пальцем по подлокотнику. Голышев напрягся. Его кулаки непроизвольно сжались и на скулах заиграли желваки. Мы буравили друг друга глазами.

— Зачем вы пришли? Хотите компенсацию за моральный вред? — наконец выдавил он.

— Нет, деньги мне ваши не нужны.

— Тогда, что? — удивился он.

Я сделал вид, будто задумался, хотя на самом деле уже все решил. Мне нужно было, чтобы он признался в содеянном полиции. Если его признают виновным, то можно настоять на том, чтобы с его воспоминаниями поработал менталист. Мне кое-что нужно было выяснить.

— Вы должны добровольно явиться в управу и сознаться в содеянном. Я знаю, что вы все делали через своего помощника, поэтому делаете вид, что вы здесь ни при чем, и все сваливаете на него, но я думаю, что будет справедливо, если…

— Вы правы, — перебил он меня и криво усмехнулся. — Я не при делах. О том, что творил мой помощник, мне неведомо. Он всего лишь доложил мне о теневике, и я предложил выкупить его. О том, чтобы нападать на хозяина монстра, речи не было и не могло быть.

— Хм, я думал, что с вами можно договориться по-хорошему, но вижу, что придется действовать силовыми методами. Хотите вы того или нет, но вам придется сознаться в…

Договорить я снова не успел, так как в меня полетела сфера, искрящаяся зеленым светом.

Защитное поле среагировало за доли секунды от удара и спасло меня от ядовитой сферы, которая при попадании приводит к тому, что разъедает кожу, и человек умирает в жутких муках.

— Ну что ж вы так? Вроде приличный человек, а без предупреждения используете такую опасную магию, — я покачал головой.

— Убирайся отсюда, гаденыш! — от добродушного хозяина не осталось и следа. Его лицо исказилось гневом, а в глазах полыхала ярость.

— Зачем же так грубо? Давайте еще раз попробуем договориться? — я говорил спокойно и даже улыбнулся уголками губ.

— Ни о чем я не буду с тобой договариваться. Никто не смеет меня шантажировать. Тем более такое убожество, как ты! Твой дед кичится тем, что вы из древнего рода. Но что толку от древнего рода, если вы — нищета. Ваша убогая усадьба скоро рухнет вам на головы. Вы даже не в состоянии сделать ремонт, не говоря уж о том, чтобы построить новый дом.

Он знал, на что давить, но я не был настоящим Державиным, поэтому меня это не так сильно трогало, хотя было неприятно.

Я хотел вразумить его без применения насилия, но, когда в меня снова полетели сферы, понял, что придется заставить идти в полицию.

Вскочив, я спрятался за кресло, чтобы поберечь защитный купол, и отправил друг за другом сначала рой ледяных шипов, затем несколько разрушительных сфер.

— Ты думаешь, что сможешь пробить мою защиту? Я регулярно упражняюсь в магии и прокачиваю свои умения, — прокричал он.

Затем вскочил с места и совершенно не опасаясь шипов и сфер, принялся крошить кресло атакующими заклинаниями, пытаясь добраться до меня. Когда от кресла остались одни ошмётки, я бросился к полкам, на которых стояли различные статуэтки, и принялся закидывать Голышева ими.

— Ты что делаешь?! Ты хоть знаешь, сколько они стоят? — взревел он и побежал ко мне.

Именно этого я и добивался. Еще когда разговор не принял агрессивную манеру, я приметил огромную железную люстру, которая наверняка весила не меньше сотни килограмм.

Когда Голышев оказался под ней, я запустил разрушительную сферу в крепление на потолке. Люстра вздрогнула, но не упала.

— Пф-ф-ф, ты еще и косоглазый. Как можно промазать на таком расстоянии? — злобно усмехнулся он и выпрямился, так как присел, думая, что стреляю в него.

— Я не промазал, — спокойным голосом ответил я и запустил еще одну сферу.

На этот раз люстра сорвалась и полетела вниз прямо на Голышева. Он был закрыт защитным куполом, поэтому не пострадал бы от удара. Но я этого и не хотел.

Когда люстра сорвалась, мужчина испуганно вздрогнул, присел и инстинктивно закрылся руками, спасая голову. Люстра гулко ударилась о купол и упала набок, не причинив никакого вреда, но в это время я запустил в мага еще несколько голубых туч с ледяными шипами и разрушительные сферы, которые при взрыве распространяли черный дым. Вокруг него разразилась такая суматоха, что он не видел меня, и бросал свои зеленые сферы куда попало. В конце концов, его купол не выдержал и пропал.

Я подбежал, одним сильным выверенным ударом оглушил его и, взвалив на плечо, понес к двери.

В коридоре столпились испуганные слуги, которые, увидев меня, попятились.

— Все в порядке. Я из Имперской службы, — придерживая Голышева одной рукой, второй я полез за пазуху и вытащил удостоверение.

Слуги пригляделись и вроде немного успокоились, но все же провожали меня настороженными взглядами.

Погрузив тяжелого Голышева на заднее сиденье автомобиля, я с облегчением выдохнул, помял заболевшую поясницу и сел за руль. Сначала хотел отвезти его прямо к нашей службе, но потом передумал. Пусть лучше им сначала займется полиция.

Увидев меня на пороге с Голышевым на плечах, следователь тихо выругался и кивнул на продавленный диван, стоящий в углу его кабинета.

— Положите его туда… Я же просил не заниматься самоуправством. За нападение на человека вы сами можете попасть под статью, — пригрозил он.

— Я на него не нападал, а только отбивался. Напишу на него заявление, а ваш менталист это подтвердит. К тому же у меня, как у служащего Имперской службы, есть еще несколько вопросов, которые должен выяснить менталист, когда проникнет в голову подозреваемого.

— И какие же? — заинтересовался следователь.

***

Чуть позже, когда я написал заявление на Голышева и перечислил те вопросы, которые должен был выяснить менталист, вышел на улицу и устало вздохнул. Если мое предположение подтвердится, то меня не только поощрят премией, но и найдут место в оперативниках. По крайней мере, я на это надеялся.

Когда вернулся домой, то увидел, что весь двор перекрыт вооруженными людьми. Сначала насторожился, не понимая, что происходит, но тут показались дед и генерал.

— Дима, не волнуйся! — прокричал Ворошилов. — Это я свои связи поднял, чтобы защитить твоего теневика!

Я зашел во двор и подошел к ним. Первым делом извинился за то, что без спросу взял машину, на что генерал лишь махнул рукой и ответил, что я ему, как сын, и могу пользоваться всем, чем захочу. Затем вдвоем они с дедом забросали меня вопросами о том, что произошло ночью. Услышав, что Артем Рузанов снова приходил и хотел похитить теневика, дед зло выругался и хотел поехать к нему, но я остановил и сказал, что сам разберусь с ним.

Потом разговор зашел о Голышеве. На этот раз удивились оба старика. И тот и другой считали его порядочным человеком, поэтому сначала с недоверием отнеслись к моему рассказу. Но когда я рассказал о том, как он напал на меня, то они уже не стали отрицать его причастность к нападению на меня на дороге и в организации кражи.

Я объяснил, что если бы не привел Голышева в полицейское управление, то все закончилось тем, что признали бы виновным его помощника, который наверняка получал приказания в очень обтекаемой форме. Так делали часто, так как все знали, что с тех пор, как в штате полиции и Имперской службы появились менталисты, скрыть что-то было очень трудно. В своей работе я часто сталкивался с этим, поэтому отлично знал, как преступники себя вели, пытаясь не оставить след в памяти других людей.

По поводу вооруженных людей на территории усадьбы я поблагодарил Ворошилова, но попросил отпустить их заниматься более важными делами. Он повозмущался, но вынужден был признать, что переборщил.

Уставший и голодный, я наконец-то зашел домой и совершенно без сил рухнул на диван в гостиной.

— Дмитрий Иванович, если хотите, мы можем здесь вам накрыть, — предложил Валера, увидев в каком я состоянии.

— Не будем сердить деда. Накрывайте в столовой, — устало проговорил я.

— Выпьете чего-нибудь покрепче?

— Да. Тащи пол-литровую бутылку коньяка.

Валера кивнул и поспешил в погреб. Я скинул ботинки и с наслаждением вытянулся на диване. В это время послышались тяжелые шаги, и в дом забежал Митя.

— Дмитрий Иванович, за вами приехали! — выпалил он, тараща на меня глаза.

— Кто? — насторожился я.

— Из управы. Сказали, срочно. Что-то там у них произошло, — протараторил он.

Следом за ним в дом зашел дед.

— Дима, собирайся. Тебя вызывает следователь. Приехал подручный.

— Ни минуты покоя, — выдохнул я и потянулся к ботинкам, которые беспорядочно валялись на полу.