Ходящий в сны. Том 2

Глава 27

Воздух против тьмы

Следом за кулаком прилетела магия. Белая вспышка отбросила его прочь. Хайен больно приложился ребром о ступеньки и понял, что они дошли до лестницы на второй этаж. В стороне раздался возмущенный голос Рамона:

— Эй, мы так не договаривались!

— Не лезь, Фортео, — был ответ.

И этот голос Хайен тоже узнал. Легкий но-хинский акцент, который превращал «л» в «р», щедрая порция высокомерия и холодное бешенство. Эйке Кадзу.

Хайен вскинул голову и увидел, что но-хинец стоит в нескольких шагах от него. В темных глазах противника полыхала ярость. Рамон застыл за его спиной, и на пальцах однокурсника вспыхнула темно-коричневая магия.

Эйке покосился на него и скривился:

— Не бойся, твой приятель останется жив. Уходи.

К чести Рамона, рук тот не опустил. И даже возразил:

— Драки в общежитии запрещены. И не указывай мне. Я из рода Великих герцогов.

— Кадзу в Но-Хине почитают не меньше, чем Фортео — здесь — фыркнул Эйке и обернулся к Хайену.

Юноша в этот момент медленно поднялся и оглядел своего противника. Темная магия поднималась внутри, но Хайен сдержал ее. Пока. Собственный голос он услышал будто со стороны:

— Не лезь, Рамон. Уходи.

Затем он посмотрел в темные раскосые глаза но-хинца и процедил:

— Здесь слишком мало места для боя. Выйдем?

Эйке снисходительно кивнул, и больше всего Хайену хотелось стереть с его лица улыбку. Но пока нужно было потерпеть. Усилием воли он задавил в себе темную магию. Магистр Лин не должен ничего почувствовать.

Рамон нехотя опустил руки. Коричневое сияние вокруг его пальцев погасло. На его лице было недоверие, но когда Хайен и Эйке двинулись прочь, он остался стоять.

Адепты шли по тихим, полутемным коридорам Академии, и Хайен чувствовал, будто несет кипящий котел. Темная магия внутри него страстно желала проснуться. Раздавить высокомерного но-хинца. И невероятным усилием воли юноше приходилось держать ее в узде. Раньше времени выдать себя было нельзя.

Плечом к плечу они прошли через темный двор, выбирая площадку для боя. Наконец, Эйке остановился перед закрытыми воротами конюшни и сказал:

— Здесь. Конюх беспробудно пьян и не услышит, даже если мы обрушим половину замка.

Хайен вскинул бровь и спросил:

— Ты готовился, да?

Но-хинец холодно улыбнулся:

— Разумеется. Но я не был уверен в том, что ты не струсишь и пойдешь со мной сюда.

— Давно пора выяснить, кто из нас сильнее, — равнодушно ответил Хайен.

В глазах Эйке полыхнуло бешенство. На миг его губы скривились, и он презрительно прошипел:

— Ты всего лишь щенок, который учится здесь без году неделя. Я сильнейший на своем курсе, и ты мне не ровня.

Хайен фыркнул и сложил пальцы, собирая целительскую магию на кончиках.

— Может, тогда перестанешь болтать и докажешь это?

— Минуту, — бросил Эйке. — Сначала нужно сделать так, чтобы нам не помешали.

С этими словами он начал чертить заклинание. Хайен был готов отразить атаку, но вместо этого над их головами вспыхнул полупрозрачный белый купол.

— Невидимость, — пояснил его противник. — Не хочу, чтобы вспышки магии увидели из замка. Будем надеяться, что Рамон Фортео-младший не из тех, кто побежит жаловаться ректору.

Хайен еще раз оглядел купол и медленно кивнул. Не сговариваясь, они разошлись в разные стороны и повернулись друг к другу. Затем одновременно взмахнули руками, создавая россыпь магических светлячков. Белые и зеленые сгустки света зависли под заклинанием невидимости, прогоняя тьму.

Мысль о том, что здесь его и пыталась убить Адела, мелькнула и тут же ушла. Как и тихий голос совести, который напоминал, что использовать в бою темную магию неразумно. Но Хайен понимал, что на стихийной им пока не сравняться. А кроме того, темная магия была его воздухом, жизнью, такой же частью его, как стихийный источник. И сейчас, в эту минуту, он чувствовал себя в праве использовать всю свою силу. Это было неуважением к Эйке — не сражаться с ним на пределе возможностей, отступить. Сегодня они должны раз и навсегда выяснить, кто сильнее. И Хайен не собирался уступать старшекурснику.

А тот судя по взгляду, полуэльфа недооценивал. И готовился осадить наглого выскочку. Первокурсник смел вертеться возле Хели, которую Эйке считал своей.

Мысль о девушке оказалась отрезвляющей. Хайен бросил взгляд на темную громаду замка. Он вспомнил черные плети, которые заполняли все. Поле, где была ранена Хели. Комнату, в которой не был ранен Энди. Заросшую доверху черными побегами допросную в Сером замке, порезы на руках магистра Лина и Ала… Нет, удовольствия объявить его безумцем он больше никому не доставит. Сегодня и сейчас он должен научиться использовать ту силу, что дал ему отец.

Первым атаковал Эйке. Несмотря на уверенность в победе, на рожон он не лез, а начал прощупывать противника несложными одиночными заклинаниями. Хайен, в свою очередь, не стремился выкладывать все карты на стол. И первую тройку коротких лезвий ветра отразил целительским щитом, самым мощным, на который был способен. В глазах его противника мелькнуло удовлетворение.

Следующим он сотворил воздушный молот,чуть мощнее того, которым ударил Хайена, тоже пришелся на щит. Веер серпов юноша попытался встретить короткими зеленоватыми лезвиями целительской магии, но безуспешно — самонаводящееся заклинание Эйке разбило их все в полете. Кажется, но-хинцу этого оказалось достаточно, чтобы оценить способности Хайена. Потому что следующая атака вывела бой на совсем другой темп.

Наверное, это тоже был вер серпов — только коротких белых лезвий ветра в нем было десятка два. Юноша не знал, что такое возможно. И начертил заклинание Эйке очень быстро. Но старшекурсник забыл учесть не только наличие темной магии у своего противника, но и то, что Магистр Лин никогда не жалел адептов. И даже талантливый третьекурсник не мог сравняться в скорости с семисотлетним эльфом.

Поэтому защититься Хайен успел, но уже темной магией. Черные колючие ветви хлынули из-под его ног. Прямые и острые, как стрелы, побеги разбили заклинания Эйке и тут же втянулись обратно. Хайен чувствовал, что сила, унаследованная от отца, клокочет внутри и жаждет явить свою собственную мощь, но было рано. Эйке должен выложиться на полную.

Но-хинец атаковал целой серией простых заклинаний воздузха. На этот раз Хайен не шевельнул и пальцем, чтобы ответить. Темная магия все сделала за него. Юноша скрестил руки на груди, и увидел, как сверкнули глаза противника. Хайен ответил ему снисходительной улыбкой, надеясь, что Эйке не видит, как сложно ему держать эту магию в узде. Не видит, что по вискам Хайена уже катятся первые струйки пота. Сегодня юноша был твердо намерен победить старшекурсника с помощью темной части своей силы. И, стиснув зубы, встретил новую атаку.

Надо отдать должное Эйке, тот не позволял чувствам овладеть собой. Вид ухмыляющегося первокурсника, который сложил руки и дал понять, что для победы ему не придется шевельнуть и пальцем, не заставил его забыть об осторожности. Он только начал медленно и неумолимо усиливать натиск. Каждое заклинание Хайен разрубал на подлете с помощью шипастых ветвей. Но-хинец не сдавался и продолжал методично атаковать, следуя одному ему понятной логике и наблюдая за противником.

Хайен защищался, и сдерживаться становилось все труднее. Черные плети начали ветвиться и не желали исчезать, а нехотя сворачивались у его ног. Сдерживать рвущуюся изнутри силу становилось все сложнее. Он знал, что если перестанет использовать ее, то все закончится, он сможет задавить ее и перейти на целительский источник. Но тогда победа достанется Эйке, а с этим Хайен не был готов смириться. Как и тот — со своим поражением.

Следующее заклинание было впечатляющим. Больше всего это напоминало белых светящихся птиц с бритвенно острыми клювами, которые стремительно атаковали Хайена. Уничтожить их оказалось уже не так легко. Пока шипы методично и медленно разрывали на куски порождения воздушной магии, Эйке бросился вперед. Хайен попытался достать его следующей порцией шипастых ветвей, но на шее но-хинца вспыхнул какой-то амулет, и побеги оказались развеяны, все до единого.

В глазах Эйке сверкнуло торжество. Он уже стоял рядом с Хайеном. Между тонких пальцев противника юноша увидел еще один сверкающий белизной амулет и каким-то шестым чувством понял — это не должно его коснуться.

Но было поздно. Камень в руке но-хинца вспыхнул, выпуская на волю заклинание огромной силы. Вокруг Хайена возник сияющий белый смерч. Чужая магия не давала ему возможности пошевелиться. Ветер дул с такой силой, что ломило кости, и все тело сводило от боли.

Вымотанный до предела Эйке смотрел на обездвиженного противника, и в его глазах было торжество. Он опустил руки и процедил:

— Такой, как ты, не должен ходить по земле. Не зря эльфы уничтожают темных. Если бы мы не были адептами, я бы убил тебя сейчас, выпотрошил своим хаотаки. Хелирай забудет тебя, как только твоя седая голова перестанет маячить у нее перед глазами.

Хайен попытался защититься, но силы резко оставили его. Как и те силы, которыми он сдерживал свою магию. Беспомощность злила, боль застилала разум, и слова противника только подлили масла в огонь.

Черная волна начала подниматься внутри, а из его тени один за другим вырастали новые темные побеги. Хайен пошатнулся от усталости и ощутил, что магия больше не слушается его. Бешенство душило, а его сила сплеталась вокруг Эйке, в страстном желании раздавить и уничтожить. Торжество в глазах противника сменилось удивлением и беспомощностью, а затем — болью. Ветер, порожденный амулетом, начал замедляться и рассеиваться, а боль — понемногу отступать. Но причина этой боли была перед глазами. Теперь уже Эйке не мог пошевелиться, и темная магия Хайена пыталась раздавить его в своих шипастых объятиях.

Но в этот момент белый купол невидимости над ними рассыпался, и Хайен увидел Хели. В аметистовых глазах был страх. Юноше показалось, что она сейчас закричит, но за ее спиной появился магистр Лин. Белая ладонь эльфа легла на ее рот. Он наклонился к заостренному уху дочери и что-то произнес. До Хайена не сразу дошло, что происходит, и что он сказал. Сухой хруст и стон Эйке немного отрезвили его, и только после этого юношапонял, что наставник прошептал Хели.

«Он должен справиться сам».

И под этим «справиться» магистр Лин подразумевал вовсе не его беспомощного противника и победу над ним.

Черные плети исчезли разом, будто их и не было. Лицо Эйке было искажено от боли. Хайен вскинул руки и сжал пальцами виски но-хинца, а затем рывком затянут его в сон.

Вот только сможет ли он там обуздать рвущуюся изнутри силу?