Ходовые испытания

Глава 6. Нежданный поворот

К себе на Чужой Осипов улетел еще до того, как было принято решение о проведении ходовых испытаний, и Малышеву не довелось встретиться с ним на Земле. По сравнению с фото из его недавней монографии, которую Малышев пытался читать на «Maгеллане», он сильно изменился. Постарел, раздался вширь. Его громадному, тучному телу, казалось, было тесно за столом, и Малышев усмехнулся про себя, представив, как он пользуется местным «лифтом». Не живет же он безвылазно на пятом горизонте, да и для полета на Землю ему пришлось-таки выйти на поверхность.

Боясь показаться невежливым или навязчивым, Малышев украдкой рассматривал его широкоскулое лицо, сплошь покрытое маленькими черными точками — напоминанием о давней малоприятной истории. По счастливой случайности метеорит лишь скользнул по шлему скафандра. Многослойный пластик выдержал, не разлетелся на куски. Он только треснул, и мельчайшие осколки внутренней поверхности испещрили все лицо Осипова, чудом не повредив глаза. Так Осипов получил сомнительное удовольствие гордиться, что он единственный человек, который в космосе стал мишенью для метеорита. А случилось это как раз на поверхности Чужого, в самый начальный период обследования и изучения инопланетной базы. Историю эту, в числе других, Малышев слышал от самого Межирова, когда по приглашению был у него в гостях.

«Могучий старик, — подумал с уважением Малышев, но тут же был вынужден одернуть себя. — Стоп, какой же он старик, чуть за семьдесят. Правда, по виду не скажешь. Вон, Межиров — вторую сотню разменял, а держится куда как крепче».

И действительно, Осипов — тучный и грузный — разительно контрастировал с сухопарым и подвижным Межировым. Тем более, что говорил он с трудом, делая неожиданные паузы, иногда прерывая на середине отдельные слова, словно страдал одышкой.

Сначала Малышева поразил его вид. Вторично же ему пришлось удивиться, когда он прислушался к словам Осипова.

— Чепуха все это, ребятки, форменная чепуха! Кто предложил такие дурацкие сроки? Николай, небось?

— Нет, полгода на подготовку предложил Межиров. Николай Кузьмич настаивал первоначально даже на годичной подготовке, но Межиров и Пермяков его переубедили. Окончательным вариантом прошел срок в шесть месяцев со дня нашего прибытия на место, — дал справку Крайнев.

— Ха, Николая еще как-то можно понять. Ему простительно, формально он за все отвечает и всю жизнь себе соломку стелет — ни разу не забыл!.. Но Пермяков-то, Пермяков — с этим старым зубром Христофором... Неужели они всерьез думают, что полгода могут что-нибудь изменить? Я ж Володьке сто раз говорил, и еще раз повторил недавно: «Садись и лети! Хоть сей момент!» Нет, ему еще какая-то подготовка требуется!

— Но, Борис Николаевич, — вмешался Гречин. — Вы же не станете отрицать, что нам нужно изучить корабль.

— Что-о?.. Изучить корабль? — грузно повернулся к нему Осипов. — К твоему сведению, Юрий Анатольевич, я сижу здесь безвылазно почти сорок лет и то его не изучил... Ишь, корабль им изучить надо. Вот, сидит тут один такой, знающий, — он махнул рукой в сторону Крайнева. — А спроси его, что он знает — да ни черта он не знает!

Осипов замолчал, тяжело, со свистом дыша, потом, внезапно успокоившись, мирно добавил:

— И я ни черта не знаю, и никто не знает. Для того вы здесь, чтобы узнать.

Причуды шефа Крайневу были, видимо, хорошо знакомы, он сидел и спокойно слушал его тирады.

— Стало быть, вы предлагаете сократить сроки подготовки? Я правильно понимаю? — невозмутимо спросил он.

— Вот дьявольщина! И ты туда же! Забыл, о чем мы с тобой договаривались в прошлый раз? Забыл? — снова разъярился Осипов. — Бери бумагу! — приказал он. — Пиши. «Земля, Восточное УКИ, Старкову. Копия — Комитет по делам космоса и планет, Брайтону. Предлагаю сократить срок подготовки испытательного полета до двух месяцев. Больший срок считаю не целесообразным ввиду достаточно хорошей предварительной подготовки экипажа». Хватит. Поставь подпись и отнеси на связь. Да проследи лично, чтобы передали сейчас же!

— Хорошо, — Крайнев поднялся и быстро вышел из кабинета.

...Свои вещи они оставили в каюте Крайнева и сразу же поспешили к Осипову на прием и представление. Он встретил их на удивление равнодушно.

Впрочем, Малышеву его равнодушие показалось больше напускным, особенно когда случайно поймал на себе цепкий, изучающий взгляд его маленьких, прищуренных глаз. Не-ет, не так прост оказался начальник инопланетной базы на астероиде Чужом. Он явно чувствовал себя здесь полноправным хозяином, возможно даже, небезосновательно.

Осипов проводил Крайнева взглядом, устало откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

— Эх, мальчики, — неожиданно вздохнул он. Голос его звучал мягко, мечтательно, даже прорывались какие-то отдельные нотки с грустинкой. — Счастливые вы... Честное слово, завидую. Никому так не завидовал.

Гречин неопределенно пожал плечами. Малышев тоже промолчал. Он был слегка ошеломлен неожиданным поворотом и пытался как-то разобраться в услышанном. Он был готов, казалось, ко всему, но не к такой ситуации.

«Это что ж выходит, — озадаченно думал он. — Кролики мы, что ли? Но их не спрашивают, берут за уши, да и суют в кабину: летите, мол, посмотрим, что с вами будет... Или он здесь царь и бог? И никто ему не указ?..»

— А позвольте спросить, Борис Николаевич, — с вызовом сказал Малышев. — Что нам тогда на корабле делать? Нажмем, значит, кнопку и будем ждать-гадать, нуда нас корабль вывезет? Так, по-вашему?

Осипов открыл глаза и посмотрел на него с интересом.

— А ты, брат, колючий! — И, подумав, добавил: — Ершистый.

Он рассматривал Малышева в упор, и нельзя было понять, с одобрением он это говорит, или наоборот.

— А ведь Саша прав, — вступился за товарища Гречин. — Фактически вы отводите нам роль простых пассажиров, вроде как на «Магеллане». Но тщательность подготовки — залог нормального полета. Извините, я как испытатель привык именно так относиться к делу.

Осипов неожиданно улыбнулся.

— Ага, в экипаже назревает бунт! Пора, как говорится, готовить нок-рею!.. А вы, Юрий Анатольевич, может быть, сами не подозреваете, насколько близки к истине. И ваш молодой коллега — тоже. Уверяю вас, результат вашего полета ни в коей мере не будет зависеть от сроков подготовки. Будете вы знать чуть больше, чуть меньше — бог мой, да что от этого изменится?

— То есть, вы считаете, что квалифицированные специалисты для этого полета не нужны? — язвительно спросил Малышев. Начальник базы становился ему все менее и менее симпатичен, если не сказать большего.

— Минуточку! Хочу уточнить — квалифицированные или специально натасканные? А?

— Н-ну, — смешался Малышев. — Ну, я неудачно, должно быть выразился. Специалисты квалифицированные и специально подготовленные. Видимо, так.

— Вот что, ребята, — Осипов серьезно посмотрел на них, набычившись и положив тяжелые кулаки на стол. — Словом, так, давайте начистоту, без дураков... Итак, ваша роль в этом полете чисто вспомогательная. Всяк сверчок должен знать свой шесток. Если вы не обладаете чувством болезненного самомнения, вы с этим согласитесь. Может, для себя каждый это уже понял. Далее. Юрий Анатольевич, вы хорошо знаете модификации планетарных двигателей инопланетного корабля?

— Что за вопрос! Я же испытатель. А такие двигатели в компилятивном варианте стоят сейчас на всех наших кораблях. С небольшими модернизациями. Разница лишь в мощности.

— Ta-ак! — Осипов многозначительно поднял вверх палец. — Ну а система жизнеобеспечения, система управления, связи? С ними у вас как?

Гречин в ответ лишь неопределенно хмыкнул. Он смутно начинал понимать, куда клонит Осипов.

— Вот-вотl Получается, что каждый, кто в совершенстве владеет устройством наших кораблей, практически не может не знать корабли инопланетные... Я имею в виду не только их материальную часть, но и навыки управления ими в планетарном полете. Получается, что вы и Пермяков досконально знаете испытуемый корабль с точки зрения пилотов... Идем дальше. Я ведь, Александр Павлович, превосходно знаком с вашим послужным списком, читал и ваши работы по галактической навигации. Когда Владимир делал первые прикидки экипажа, я решил убедительнейше настаивать на вашей кандидатуре. И очень был рад, что наши мнения совпали. Относительно вас, Александр Павлович. Мы с ним, составляя список кандидатов, поставили вас за номером первым — совершенно независимо друг от друга.

— Владимир Александрович мне ничего подобного не говорил, — смутился Малышев.

— Не надо, не надо ложной скромности, молодой человекl — отмахнулся Осипов. — Она отнюдь не украшает человека. Всегда знайте себе истинную цену, вот так-то... Ваша беда в одном: вы знаете навигацию nишь теоретически. Ну а за практикой, извините, дело не станет. К вашим услугам реальный корабль и все мои специалисты. Включая меня самого. Отказа вам не будет ни в чем, все мы в эти дни будем работать исключительно на вас... Пожалуйста, тренируйтесь, овладевайте практическими навыками обращения с аппаратурой, вырабатывайте, как вы любите говорить, автоматизм — словом, залезайте в работу с головой... Итак, вернемся, так сказать, к нашим баранам. Ваша роль пилотов, — он указал пальцем на Гречина, — стартовать с базы и отвести корабль на определенное расстояние от Чужого. Ваша роль как штурмана-навигатора, — палец переместился на Малышева, — определить местонахождение корабля после того, как вынырните из подпространства, и задать компьютеру программу на возвращение к Солнцу... Ребя-ата-а! — воскликнул он, подняв руки ладонями вверх и потрясая ими. — Ребятки вы мои славные! Да неужто такое простое дело вы не сможете сделать, хотя бы вот прямо сейчас?! Сию минуту, без каких-то там подготовок?!

Он уронил руки на стол и с минуту сидел, отдыхиваясь.

— И вообще, если не беречь ваше самолюбие, в данном полете вам с самого начала уготована роль простых извозчиков, или, чтоб не так обидно было, вагоновожатых. Главная-то роль — поймите! — на этот раз не ваша, а моих ребят. Фи-зи-ков!.. Ясно? А уж за подготовку моей гвардии отвечаю полностью я — и никто другой. Других специалистов над собой в этом деле не вижу, их просто нет. И я со всей ответственностью и компетентностью позволю заявить: группа физиков-пространственников для полета на инопланетном корабле готова. И готовилась она не полгода, не год, даже не пять лет... Они — главные действующие лица в грядущем спектакле, понятно вам?

— Помнится мне, — медленно проговорил Малышев, — что Старков и Межиров несколько иначе ставили перед нами цели и задачи этого полета.

Осипов пренебрежительно фыркнул.

— Старков — не специалист. Он прекрасный администратор, но корабль, извините, не знает. А Межиров... Что делать, он весь в прошлом. Но, черт его возьми, должен же он помнить, как мы с ним пятнадцать лет назад бились за идею такого вот испытательного полета!

— Он об этом помнит, — хмуро отозвался Гречин. — И все же считает, что нужна осторожность и еще раз осторожность... А вообще-то, Борис Николаевич, мы предпочитаем дело делать, а не разговоры разговаривать. Все эти кабинетные штучки как-то не для нас. Давайте так: мы готовимся, а вы уж как-нибудь договаривайтесь... И еще вопрос. Как относится Владимир к вашей идее со сроками?

Осипов неожиданно пришел в хорошее расположение духа. Он сидел перед ними, улыбался, слегка постукивал костяшками пальцев по столу и довольно щурил глаза.

— Добро, Юрий Анатольевич. Давайте делать дело, время поговорить у нас еще будет. А пока, с вашего позволения, я введу в бой тяжелую артиллерию, то есть себя. Ваше дело — корабль, мое — все остальное. А Пермяков... Спроси у него сам, хорошо?