Найденыш 15. Ход волхва

Глава 17

«Гнездо», март 2017 года

— Папа, а ты знаешь, у меня сестрёнка скоро появится! — округлив глаза, прошептала Полина, когда Никита вместе с ней прогуливался по берегу реки. Снег уже сошёл, обнажив жёлто-серый песок и узкую полоску галечника. Над грязно-бурым льдом, уже начавшим трескаться, кружились редкие птицы, выискивая для себя что-нибудь интересное в разломах и вздыбленных торосах.

— И кто тебе сказал? — с улыбкой поинтересовался Никита, держа в руке тёплую ладошку дочери. В последнее время ему редко удавалось остаться наедине с детьми. Бесконечные заботы о безопасности семьи и клана отодвинули на задний план душевные разговоры с Полиной. С Мишкой дела обстояли лучше. Всё-таки его уже полным ходом готовили к инициации, и Никите поневоле приходилось уделять ему времени гораздо больше, чем Ярику и Поле. Фрол Пантелеевич помогал разработать методику обучения, которую потом можно будет испробовать на Ярославе и Юрке.

А вот с дочкой не всегда получалось пообщаться. Мамочки её опекали куда активнее, чем вечно не бывающий дома отец. Вот и исправлялся тот сейчас, пока есть время. Николас остался дома, дед Фрол с Мишкой уехали на полигон в Родники. Никиту сопровождали Слон, Москит и Мухомор. Лязгун с Нагайцем умотали в Вологду вместе с Тамарой и Дашей. Юльки тоже дома нет. Жёны, словно в отместку, покинули несчастного барона.

— Никто, я сама увидела, представляешь! — радостно заулыбалась Полина, показывая щербины во рту. Только за последнюю неделю у неё выпало три зуба. — Настоящую картинку, а не как раньше, какие-то голоса, непонятные каракули и линии…

Никита кивнул, сообразив, что дочка говорит о первых «настоящих» проявлениях своего Дара. До сих пор она «видела» будущее с помощью астральной проекции, в которой события обозначались не картинками и образами, а какими-то переплетающимися нитями, у каждой из которых был свой цвет. Дочка чётко осознавала, что «вот эта красная ниточка — папа», а синяя — какие-то проблемы, с ним связанные. Переплетение нитей создавало напряжение в астральном поле, и именно это напряжение ощущалось девочкой как видение будущего.

— То есть ты хочешь сказать, что теперь можешь заглядывать вперёд на несколько месяцев? — чуточку «понизил» возможности Полины волхв, тщательно скрывая волнение.

— Да ты что? Какие месяцы? — удивилась по-взрослому дочь. — Дедушка Николас сказал, что мой Дар раскрывается, и я могу видеть на два-три года вперёд. Здорово же?

— А как это происходит? Снова ниточки и каракули?

— Нет. Это — как сон, — Полина вырвала руку из ладони Никиты и поскакала на одной ноге. И крикнула, отбежав на несколько шагов: — Я теперь вижу необычные сны!

— Вот это уже ближе к нужному результату, — пробормотал волхв себе под нос. — Как это Николасу удалось визуализировать видения Полинки? Старик удивил.

— Пап, а знаешь, как мама Юля дочку назовёт? — отбежав ещё дальше, спросила девочка.

— Давай, это будет сюрпризом, хорошо? — улыбаясь, Никита бросился следом, и Полина с радостным визгом помчалась вдоль берега, только из-под сапожек песок летел. Но волхв догнал её, с рычанием схватив на руки, стал подкидывать в воздух. Дочка пищала от восторга. — А с нашим императором ничего не случится?

Он как бы невзначай задал этот вопрос, чтобы застать Полину врасплох. Как объяснял Николас, ведуны по своей природе аккумулируют во снах или видениях огромное количество событий. Кто-то представляет их в виде «фотографий», кому-то удаётся схватить «видеоряд», состоящий из разных обрывков, и по ним они формируют свои предсказания. Методы разные, но только очень опытный волхв может дать качественный прогноз.

Никита опустил дочку на землю и поправил ей шапочку на голове. Полина шмыгнула, сразу стала серьёзной.

— Скажи деду Саше, чтобы не садился на корабль, — сказала она тут же. — Я «видела», как он взрывается. Там было много людей, даже баба Надя и деда Костя. Мне стало страшно, и я пробовала их предупредить. А потом картинка сразу изменилась. Ничего не произошло.

— Два варианта событий? — догадался Никита. — Кого ты ещё там увидела?

— Тётю Аню с девочками, — немного подумав, ответила Полина. — Потом… кажется, маму, но я не уверена!

Она вдруг зашмыгала носом, из глаз полились слёзы. Плакала дочка беззвучно.

— Ну что ты, милая, — Никита присел перед ней, достал из кармана платок и вытер мокрые щёки Полины. Он догадался, о какой «тёте Ане» идёт речь. Значит, жена князя Михаила тоже попала в видения дочери. — Это же великий Дар — видеть будущее. Значит, мы можем поменять плохое событие на хорошее. Я предупрежу дедушку Костю, а он поговорит с императором. А где это происходило? Запомнила место?

— Не совсем, — мотнула головой Полина, успокаиваясь. — Высокие скалы видела, огромные и красивые деревья. Море такое чистое, дельфины плавают…

— Крым, — услышал Никита за спиной голос Слона. — Прошу прощения, хозяин, я не собирался подслушивать, у меня слух просто хороший.

— Крым, — поднимаясь, задумчиво проговорил волхв. — Каждый год в июле Меньшиковы отдыхают в Ливадии. Теперь начинают вырисовываться контуры хитроумной комбинации. Всех разом, значит…

— Полинка, держи «пять»! — Слон быстро сообразил, что значат эти слова, и выставил свою лапищу, по которой девочка со смехом ударила своей ладошкой. — Из тебя выйдет шикарная красотка-ведунья!

— Ты поменьше языком тарахти, — нахмурился Никита. — А то птичка услышит, на хвосте новости разнесёт.

— Сглупил, — покаянно склонил голову личник. — Но я — могила.

Москит и Мухомор стояли в отдалении, поглядывая по сторонам, и разговор товарища с Никитой не слышали. Полина задрала голову и с прищуром поглядела на порхающих над застывшей рекой сорок.

— Нет, они хорошие, — улыбнулась дочка. — Просто болтливые сами по себе. Пошли домой? А то я устала.

Никита подхватил Полину на руки и тихо зашептал ей в ухо:

— Милая, не нужно рассказывать всё, что ты видишь. Только то, что связано с семьёй, Родом и нашими друзьями. А про свои личные «картинки» никому не говори, если они очень хорошие. У каждого должны быть тайны. Договорились?

— Договорились, — призадумавшись, кивнула дочка. Потом пожаловалась. — Но мне пока трудно разбираться во снах, глаза разбегаются. И голова иногда болит.

— Это пройдёт, когда ты станешь сильнее, — Никита незаметно нащупал тонкие энергетические каналы в аурном контуре Полины и влил туда немного Силы. Хорошо бы расширить их чуток, чтобы мана протекала быстрее.

Мысли снова вернулись к Семёну. Эх, дурень, почему же сразу-то не сказал о проблеме? «Полукровка»! Надо же такое в голову себе вбить! Да сейчас возможностей прокачать полукровку до уровня настоящего одарённого у Никиты валом! Кстати, а можно ли усилить Дар с помощью биокапсулы?

Они вернулись в имение, и Полина сразу побежала на детскую площадку, где ребятня с визгом ползала по чудовищно вымахавшим бурибасарам. Парочка псов меланхолично валялись на песке и позволяли человеческим букашкам измываться над ними со всей необузданной фантазией.

Никита первым делом позвонил Хирургу, который уже уехал в Екатеринбург вместе с Ферзём, Арсением и Тагиром. Как только Никита пришлёт людей для охраны и контроля за вором, потайники вернутся в Родники.

— Здорово, старина, — услышав дыхание в динамике, безошибочно определил Никита Хирурга. — Как устроился?

— Нормально. Правда, Ферзь двое суток бухал, как с цепи сорвавшийся. Стресс у него, видите ли. Пришлось угомонить парой затрещин.

— Он ещё легко отделался. Ладно, я на вас рассчитываю. Пока устраивайтесь там, позже инструкции дам. У меня вопрос возник, Помнишь Аякса, который вместе с Батыром к тебе в гости заявился?

— Недо-мага? — усмехнулся Хирург. — Помню. Понадобился, никак?

— Не знаешь, где он?

— Особо не интересовался, но если надо — сявок напрягу. Пусть свой хлеб отрабатывают.

— Тогда всё, больше вопросов нет. Как выстроите новую структуру — дай знать, — предупредил Никита. — И не забывай по сторонам поглядывать. Гаси всех, кто сунется с вопросом о воровской кассе.

— Сделаем, — ухмыльнулся Извеков.

Никита отключился и сразу же позвонил Андрею Коваленко. Поспрашивал, как дела в Верхотурье, напомнил о ремонте загородной трассы и предупредил, что к нему может заявиться один человек по имени Григорий, носящий кличку «Аякс». В таком случае нужно его приветить, напоить, накормить и связаться с бароном Назаровым. Наместник пообещал следить за ситуацией.

Ну вот, теперь можно и с Николасом поговорить. Каким образом ему удалось встряхнуть Полину, чтобы она начала «видеть»? До Пророчицы ей ещё далеко, конечно же, но сама методика Ведуна оказалась успешной. Слова дочери про гибель императора и всей Семьи, в чьей компании каким-то образом оказалась Тамара, не выходили из головы. А ведь ситуация для Ватикана или британцев (тут ещё нужно покопаться) складывается удачной. Достаточно дождаться, когда все Меньшиковы соберутся в одном месте и совершить теракт. И если Великий князь Михаил замешан в заговоре, он становится единственным претендентом на русский престол. Что на руку Лондону.

— Ты меня искал, Князь? — задумавшийся Никита так и продолжал сидеть в пальто на диване в гостиной. Он поднял голову и увидел Николаса. Старый ведун удивительным образом преобразился. Жёны взялись обихаживать лесного сидельца, и теперь тот выглядел, как какой-нибудь респектабельный пожилой купец. На нём был серый костюм-двойка из добротной ткани, аккуратно подстриженная борода обрела лоск, седые волосы тщательно приглажены. И глаза помолодели.

— Хотел искать, но не так быстро, — усмехнулся Никита и показал на соседнее кресло. — Полина сказала?

— Я же Ведун, мне достаточно связать некоторые ниточки, — в ответ усмехнулся Николас, присаживаясь.

— А мне кажется, видение будущего здесь не при чём. Вы сделали вывод на основе моей прогулки с дочерью. Знали, что она похвастается своими успехами.

— Уел, Князь, — ведун одобрительно кивнул. — Полюшка — талант. Только пока не может осознать, какие у неё возможности для развития Дара. Правильно сделали, что позвали меня. Ещё немного — и она бы пошла по пути эмпатического ведовства, основанного на эмоциональных и не визуализированных образах. Был такой прорицатель Нострадамус. Он проникал в астрал и считывал будущее, помогая себе какими-то возбуждающими зельями, но сам говорил, что не видит чёткой картинки. Всё это у него происходило на подсознательном уровне. Получая некие сигналы, он преобразовывал их в стихотворную форму. А я хочу пробудить в Полине умение видеть чёткую картину того или иного события и варианты, которые помогут избежать наихудшего развития ситуации.

— Сны?

— Да, это один из способов, — кивнул Николас, поглаживая бородку. — Я использую щадящие техники, которые возбуждают некоторые участки головного мозга. Вся информация, которая поступает туда, обрабатывается прорицателем. Его Дар помогает создавать ситуативные линии, отбрасывать ненужные и нелогичные сюжеты, и вычленять только те, которые могут и в самом деле возникнуть. На словах это сложно, но поверь, Никита, ребёнка подобные манипуляции не пугают. Он даже не понимает, как происходит весь процесс. Сны — его вспомогательный инструмент. Главное — запомнить нужную сцену и её варианты. Например, сегодня Полюшка рассказала тебе о чём-то важном, значит, из астрала уже поступил сигнал, началась обработка. Завтра или через пару дней она расскажет, как можно ситуацию повернуть в свою пользу. Но этому надо учиться. Мы только начали, поэтому могут возникать ошибочные видения.

— На чём основывается информативная база? — Никита не стал говорить о предупреждении дочери по поводу императорской семьи. Дочка могла и в самом деле ошибиться или неправильно истолковать картинку. Но предупредить тестя нужно. И если Тамара вдруг неожиданно захочет отдохнуть с родителями в Ливадии, значит, Полина дала практически правильный прогноз.

— Разговоры взрослых, картинка по телевизору, разнообразная информация по Сети, личные наблюдения.

— Я понимаю так, если она никогда не видела гипотетических дядю Ваню и тётю Машу в жизни или на фотографиях, не слышала о них разговоры, вообще ничего — то она не сможет предсказать их смерть в автокатастрофе?

— Исключено, — подтвердил догадку Никиты ведун.

— А как же вы тогда спасли меня из болота? Мы же не были с вами знакомы.

— Не пытайся меня подловить на слове, — погрозил волхву Николас, но улыбнулся. — Разве ты забыл, что я тебе рассказывал в тот раз? Это был зов Берегини через астрал. Я вообще о тебе ничего не знал, поэтому не будь у тебя такой женщины, ты бы благополучно утонул… или выбрался бы, догадавшись применить свою Силу.

Никита почувствовал, как его щёки заполыхали. Да, он тогда здорово перепугался и затупил. Как можно было забыть о своих способностях? С другой стороны, а что именно помогло бы спастись? Болото таких размеров осушить не получилось бы. Это как воду в решете таскать. Лёд тоже отпадает. Вмёрз бы в него, да и вся недолга. Воздух и Огонь применять бессмысленно. Не та ситуация. Разве что вытянуть себя за волосы, как легендарный барон Мюнхгаузен. Тот ещё затейник был.

— Шансов у тебя было мало, — догадавшись, о чём думает Никита, сказал Николас. — Ведуны — это не совсем прорицатели. Скажу так: мы тоже умеем видеть грядущее, но не так, как Пророки. Полюшка твоя получила редчайший и опасный Дар. С каждым годом она будет наращивать свой потенциал. Представь, сколько информации ей придётся впитывать, когда девочка пойдёт в школу, потом в университет. Круг друзей, знакомых и прочих людей будет увеличиваться, а значит, сны будут более насыщенные, а пророчества обретут ёмкость и точность.

— Звучит слишком оптимистично, — покачал головой Никита.

— Согласен. Всегда есть опасность переоценить возможности будущего Пророка.

— Меня больше всего волнует первая инициация, — признался молодой волхв. — Каков шанс, что Иерархи обнаружат у Полины основной Дар?

— Инициация даёт возможность оценить Стихийную направленность ребёнка, — усмехнулся старик. — Как они поймут, что перед ними будущая прорицательница? Это неосязаемый Дар, бриллиант без огранки. Поэтому нужно показать, какую именно Стихию будет пестовать твоя дочка, не более того. Два простеньких конструкта.

— Она в маму, — улыбнулся Никита. — Тамара её Ледышкой называет.

— Пусть сконцентрируется на Воде. Одна магоформа — простейшее «водное» плетение с элементами защиты, а вторая пусть будет с атрибутом Льда. Что у Берегини в приоритете?

— Ледяные мечи.

— Ну вот, не надо мудрить и велосипед изобретать, — Николас снова погладил бородку, словно наслаждался её шелковистостью. — Иерархи подтвердят инициацию, внесут Полину в реестр одарённых как «водницу». Только до второй инициации нужно обязательно подтянуть базовые принципы создания магоформ. В её арсенале должны присутствовать защитные и атакующие конструкты. Вот твоя задача на ближайшие десять лет.

— И всё-таки мне интересно, как вам удалось пробудить у Полины возможность видеть не астральные проекции, а настоящую картинку будущего?

— Знаешь такую поговорку, Князь? — Николас с тихим кряхтением поднялся на ноги. — Много будешь знать — станешь таким же старым, как я. Хе-хе! Не парься, как молодёжь выражается. Не твоя это забота. Раз ты позвал меня к себе, отдай инициативу в руки опытного учителя и мотиватора.

— Пусть будет так, — согласился Никита, нисколько не переживая за дочку. Кажется, она нашла своего наставника.

Поднявшись в кабинет, волхв сразу же вызвал Дуарха. Демон в длинном чёрном халате, разрисованном золотыми лилиями и фламинго, незамедлительно явился пред очи Хозяина.

— Ваше вино в бочках прибыло, — сказал Никита. — Когда будете спаивать джинна?

— Да хоть сейчас! — пророкотал обрадованный хорошей новостью Дуарх. — Надоел уже стенать, голова болит от его воплей. Только надо медальон извлечь наружу. Мы бы сами это сделали, но там защита стоит.

— Я займусь им, — кивнул волхв. — Нужно перенести сейф в подвал. Как только извлеку медальон, можете забирать его и вино. Только не уморите мне до смерти ифрита. Пригодится.

— Не беспокойся, Хозяин! От нашего гостеприимства ещё никто не умирал! — хохотнул демон и исчез в беззвучном взрыве мелких снежинок.

Он сидел на табурете возле небольшого аккуратно сделанного сейфа, покрытого красивой вязью арабесок, как на самой дверце, так и на боках, и внимательно разглядывал не только внешнюю защитную оболочку, но и проникал магическим взглядом внутрь, где лежал медальон. В подвальной комнате, кроме Никиты, никого не было. Стоял гулкая тишина, поэтому он отчётливо слышал, как в воздуховоде шуршит воздух. Во избежание возможных проблем волхв запретил кому бы то ни было заходить в подвал. Единственные его помощники — демоны — могли прийти на помощь в любую секунду, и тем не менее, Никита полагал, что справится сам.

Арабески являлись частью хитроумных плетений, завязанных на Стихию Огня. Никита ради интереса создал конструкт пламени и направил его на дверцу, имитируя работу газорезки. Как только огонь раскалил участок металла возле замка, сейф заискрился, вязь мгновенно вспыхнула золотисто-алыми всполохами. Защита активировалась, магический фон подпрыгнул вверх, а воздух завибрировал от напряжения.

Проблем, как обойти хитроумные ловушки, вплетённые в арабески, Никита не видел. Он приступил к работе, и словно опытный эксперт-искусствовед, снимающий слой за слоем краску со старинной картины, чтобы добраться до настоящего шедевра, начал распутывать тончайшие ниточки защитного поля. Будь на месте вязи руны, волхв справился бы с работой куда быстрее, но сейчас он чувствовал, что каждое движение съедает уйму времени. Пальцы скользили по металлу, ощущая невидимые орнаменты с помощью магических рецепторов, цепляли какую-нибудь ниточку и медленно вытягивали, пока не обнаруживался очередной узелок. И так каждый сантиметр металлической двери.

Никита не торопился. У него сложилось впечатление, что в этих арабесках заложена хитроумная ловушка, которая могла сработать, как мина. Карам оказался предусмотрительным говнюком. Мало того, сейф не открывался обычным ключом. Такая опция не предусматривалась изначально. Только собственник, используя магическую печать, мог пользоваться им. Лавочник никому не доверял, отсюда и проблема. Нарушение чужого слепка ауры подобно нажатию на спусковой крючок. Поэтому сначала нужно удостовериться, что все ловушки деактивированы.

Машинально кинув взгляд на запястье, Никита обнаружил, что находится здесь уже три часа. Больше половины арабесок распутаны. Замок, в принципе, можно взламывать, потому что все нити, ведущие к нему, разорваны, ловушки «погашены». Да, удалось найти три хитроумных плетения, которые могли угробить неопытного артефактора. «Пыльца смерти», «Дыхание ифрита», «Коготь дракона» — весьма экзотические ловушки, повсеместно используются изготовителями подобных сейфов. Значит, у Карама были связи в Европе. Обыкновенному лавочнику такой «упакованный» товар не продали бы. Никита сам не отказался бы иметь нечто эксклюзивное.

Ещё через два часа вся вязь была деактивирована. К этому времени волхв вспотел так, что рубашка оказалась полностью мокрой. Не думал он, что вскрывать чёртов сейф окажется настолько тяжело. Зато теперь печать можно взломать без особого труда. Аура хозяина почти истончилась — и это тоже было одной из причин держать опасный трофей в Инферно. Отрицательная энергия истончила защитный контур, и теперь достаточно одного щелчка пальцем, чтобы дверца распахнулась. Правда, там есть ещё одна с парочкой сюрпризов, но не настолько, чтобы опытный артефактор не справился с ними.

— Я болван, — негромко пробурчал Никита, распахивая тяжёлую дверцу. — Надо было поместить сейф в Изнанку на пару часов. Задним умом, конечно, мы все сильны, но я-то должен был подумать. Хотя… кто знает, как себя чувствуют ифриты в Тенях. Может, им тоже там несладко. Пусть он и не человек, а тварь поганая, но жалко…

В голове раздалось какое-то злое бурчание, словно ифрит, заточённый в медальон, попытался наладить с дерзким чародеем контакт. Или, наоборот, наслать проклятие. Обиделся.

— Ты не ворчи мне тут, — добродушно сказал волхв, отдыхая перед последним рывком. — Потом поговорим, если выживешь после попойки.

Если бы кто услышал, что один из сильнейших волхвов Империи разговаривает с сейфом, то весьма удивился бы и встревожился за его душевное здоровье.

Вторая дверца, наконец, поддалась напору артефактора. Все ловушки, вплетённые в систему защиты, были обезврежены (их потом можно перенастроить под свои нужды), и перед глазами Никиты предстали внутренности сейфа, состоящего из двух отделений. В первом — верхнем — лежала толстая тетрадка, заполненная арабскими записями. Вероятно, сам Карам туда записывал какие-то хитроумные заклинания. Надо потом найти специалиста-востоковеда, пусть расшифрует. Лингво-амулет в таких случаях лучше не применять. Ведь в каждом языке есть свои тонкости, а в случае с магией любая ошибка может стать роковой.

Рядом с тетрадью нескромно притулились пять стопок банкнот номиналом в пятьдесят фунтов стерлингов каждая. Выходит, Карам успел накопить двадцать пять тысяч британских денег. На чём? На торговле магическими вещами или на похищении людей? Видать, не такой прибыльный бизнес оказался, вот и замахнулся на захват княжича Волынского и бухарского консультанта.

В добротном кожаном мешочке, что находился здесь же, на верхней полке, оказались драгоценные камни. Два десятка сапфиров, рубинов, изумрудов вместе с россыпью алмазов гляделись, как сокровища корсара Чёрной Бороды в матросском сундуке. Проще говоря — нелепо, пусть и под надёжной защитой. А если бы кто попытался взломать сейф? Он же гарантированно уничтожил бы эти богатства.

Каменный медальон представлял собой пентакль с тщательно процарапанными на его поверхности треугольниками, кругами, пентаграммами и всё той же арабской вязью, идущей вокруг магических символов. Даже на первый взгляд было понятно, насколько мощная затворная магия наложена на ифрита. Вот он и бесился, не в силах вырваться наружу. Только кровь и правильное заклинание могли вызволить огненного джинна.

В голове Никиты снова возникло монотонное бурчание, ввинчивающееся, как острое шило, в мозг.

— Силён, бродяга! — восхищённо проговорил волхв, держа в руке медальон. Он попытался ответить с помощью образов, но сразу же получил волну возмущения и злости. Не хотел ифрит подчинения. Значит, надо ломать парня. — Дуарх!

— Я здесь, Хозяин! — демон в этот раз был в шотландском килте, разукрашенный всевозможными татуировками, разве что волынки не хватало. В его глазах плясало нетерпение. Пятнадцать бочонков отборного вина ждали его и Ульмаха в Ледяной Пустоши. Как тут сохранишь спокойствие?

— Держи клиента, — Никита бросил ему медальон, и демон ловко схватил его на лету. Лицо его исказилось в радостной улыбке. — Это очень вредный парень, будет тяжело.

— Не переживай, Хозяин. Я в своё время мог разговорить даже тех, кому язык отчекрыжили, — хохотнул Дуарх. — Какие будут указания?

— Самое главное, он должен сказать своё истинное имя, — дал наставление Никита. — Ну и попытайтесь донести до него, что служить мне — истинное счастье для каждого джинна. После каждого хорошо выполненного задания будет награда. Глядя на ваши счастливые лица, он просто обязан принести клятву верности.

Дуарх снова расплылся в предвкушающей веселье улыбке, поклонился и исчез в вихре снежинок.

— А вот тебя я заберу к себе, пожалуй, — Никита поглядел на сейф. Потом застыл на месте, создавая разнонаправленные потоки энергий, с помощью которых подзарядился и взбодрился. Выйдя из подвала, он подозвал к себе Слона и попросил того перенести трофей в кабинет.

— Один не управишься, позови ещё парней, — предупредил волхв и направился в свою комнату чтобы принять душ и переодеться. Что ни говори, вскрытие сейфа вымотало его основательно. Давно он так не работал.

Услышав голоса жён в гостиной, Никита улыбнулся. Всё-таки печати, поставленные девчонкам — его удачная находка. А всё благодаря Баталье — чёртовому иезуиту. Его некротические татуировки подсказали дельную идею. Маячки женщин ещё в подвале просигнализировали, что Тамара с Дашей вернулись домой, когда он боролся с сейфом, а Юля появилась чуть позже. Всё же недалеко находится, по аурным сигналам в эфирном пространстве почувствовал младшую жену. Сейчас они сидели в креслах и о чём-то судачили. Увидев его, вскочили и бросились навстречу.

— Словно месяц не виделись, — обнимая и целуя каждую, усмехнулся Никита.

— Так ты заперся в подвале, да ещё застращал всех, чтобы никто к тебе не лез, — парировала Тамара. — О чём только и не подумаешь. Ой, а что это ребята наверх несут?

Слон с Москитом и с парой бойцов в этот момент пересекали гостиную, направляясь к лестнице, и с пыхтением тащили железный ящик.

— Пожалел бы мальчиков, — укоризненно проговорила Даша. — У тебя два бездельника-демона есть, могли бы сами перенести в нужное место.

— Ничего, бойцам тоже полезно размяться, — не смущаясь, ответил Никита. — Запусти тварь в кабинет — он там всё разнесёт. Не умеют Слуги свои силы рассчитывать. Им же с эффектом появляться нужно.

— Иди-ка под душ, — рассмеялась Тамара. — У тебя на лице потёки пота, а спина вся мокрая. Ты там цемент разгружал, что ли?

— И бетон замешивал, — отшутился волхв.

Он уже собирался уходить, как в парадной раздался голос Ильяса, спрашивающего у охранника, освободился ли барон Назаров. Получив утвердительный ответ, Бекешев тут же заглянул в гостиную.

— Никита, я не отвлекаю? — первым делом поинтересовался он. — Охрана с центральных ворот звонила. Говорят, к тебе рвётся какой-то странный тип.

— Кто такой? — заинтересовался Никита. У него уже выработалась реакция на подобные появления незнакомцев у ворот. Особенно, если без предварительного соглашения. А это означало, что к визиту каждого странника следует относиться с вниманием. — Имя-то своё назвал?

— Назвался Аяксом, шутник.

— О! Так это тот самый, который с Батыром был! — воскликнул сверху Слон, уловивший знакомое имя.

— Ильяс, пошли за ним машину, — обрадовался Никита. На ловца и зверь бежит. Ведь недавно о нём думал. — Пулей ко мне. Дорогая, у нас найдётся комната?

Тамара вздохнула, прикидывая, куда можно заселить очередного гостя.

— Комнат ещё хватает, — успокоила она с усмешкой. — Это какой-такой Аякс? Теламонид или Оилид[18]? Неужели к нам пожаловал полубог?

— Какая ты у меня умная! — восхитился Никита и чмокнул жену в носик. Та сморщилась и отпихнула супруга со смехом.

— Иди уже, вымойся! А то, что умная — так это хорошо училась, пока с одним нахальным потайником не связалась.

Бекешев уже убежал распорядиться насчёт машины. Зная Ильяса, он был уверен, что тот сейчас сам смотается на КПП и привезёт гостя. Поэтому Никита спокойно принял душ, переоделся в домашний костюм, и когда снова спустился вниз, Аякс уже сидел на диване, скромно примостившись с краешка. За его спиной возвышались Слон и Москит, бдительно поглядывая за каждым движением гостя.

— Здравствуйте, Никита Анатольевич, — вскочил чародей-полукровка. На нём была потёртая кожаная куртка с меховой подкладкой, штаны, стоптанные от долгого ношения ботинки. В руках он мял кепку. Давно не стриженные чёрные волосы закурчавились ещё больше и спускались на плечи. Щетина вовсю хозяйничала на его лице. — Я не нарушил ваши планы?

— Привет, Григорий! — Никита с улыбкой пожал его руку, похлопал по плечам. — А я ведь о тебе недавно думал. Мысли, оказывается, материализуются. Да ты садись, не топчись, как провинившийся первоклассник перед директором гимназии.

Аякс с облегчением вздохнул и даже распрямил плечи. Никита же сел устроился в кресле напротив, закинул ногу на ногу.

— Может, выпить чего хочешь?

— Нет, спасибо. Сначала дело.

— Хорошо, слушаю тебя.

— Я тут обдумал ваше предложение насчёт классического обучения в Академии, — робко начал он. — Это правда, что я могу со своим неполноценным Даром пройти весь курс?

— А что тебя подтолкнуло к этому решению? — Никита не торопился с ответом. Ему было важно понять мотивы Григория.

— Да надоело шататься без дела и прятаться от воров, — поморщился гость. — Я ведь сразу после нашей встречи из Верхотурья свалил. Сначала в Оренбург, а оттуда понесла меня нелёгкая по волжским городам. За полгода где только не побывал. Только начинал денежку зарабатывать, пусть и нелегально, ко мне сразу же криминальные элементы прилипали. Даже не знаю, чем я их привлекаю! — Аякс пожал плечами.

— Внешность у тебя, скажу прямо, подходящая для мошенничества, — усмехнулся Никита, телохранители тоже заухмылялись. — Сдаётся мне, твой папаша точно из румынских или молдавских князьков.

— Может быть, — не стал спорить Аякс. — Я уже нахлебался досыта общением с деловыми и ворами. Как только ко мне приходили с предложением, я руки в ноги — и бежать. Оказался в Симбирске, понравилось. Город-то купеческий, жулья тоже хватает, но и мои услуги оказались востребованы. Устроился в одну компанию, которая занимается поиском воды и бурением скважин. Думал, наконец-то, осяду здесь, будут жить потихоньку, семью заведу. И надо было столкнуться с одним человеком, как будто специально! Он одно время в Екатеринбурге ошивался, с ворами какие-то мутные дела имел, с джунгарами и китайцами на одной ноге был. Он-то меня и свёл с Ферзём и Чеканом. Дескать, волхв сильный, хоть и полукровка.

— Настолько опасен?

— Мутный, опасный, возможно, занимается контрабандой «радуги», — Аякс поёжился. — Гринцевич — так его фамилия — неожиданно пропал из Екатеринбурга года два назад, и вот всплыл в Симбирске. Я сразу понял, что надо оттуда валить. Ему притянуть человека к грязным делам — раз плюнуть.

— Он тебя признал?

— Нет. Я его издали видел, на рынке. Уверяю, ошибки не было. Это точно Бронислав Гринцевич. Да он и не изменился, такой же пижон. Знаете, какая у него кличка? «Гангстер». Этакий Джон Диллинджер и Сидней Келли в одном флаконе. Рядом с Броней постоянно какие-то крепкие ребята крутились. Короче, смотался я оттуда. Раз уж судьба упрямо подталкивает к встрече с вами, решил ехать в Вологду. В газетах частенько о вас пишут, поэтому мне не составило труда узнать, где искать барона Назарова.

— Молодец, что приехал сюда, — покачивая ногой, Никита внимательно смотрел на Аякса. — Правильно. Я ведь уже дал указание своим людям в Верхотурье, чтобы отправить тебя в Вологду, если ты появишься.

— Вы договорились с Академией? — не поверил Григорий.

— Нет, я с ними не договаривался. Как ты смотришь, если я «разгоню» твою искру до полноценного Дара? — Никита внимательно следил за реакцией Аякса. В его глазах светилась недоверчивость пополам с надеждой. — Считается, что полукровки могут сколько угодно увеличивать свой потенциал, но если магический Дар «урезан» изначально, то они не смогут выйти даже на уровень второй инициации. А это, заметь, возраст шестнадцать-семнадцать лет.

— Я об этом догадывался, — печально кивнул гость. — И вы можете мне помочь? Зачем?

— Правильный вопрос, — улыбнулся волхв. — Считай, что я решил заняться меценатством. Но не бесплатно. Ты станешь «подопытным кроликом», — он изобразил пальцами кавычки. — Ну и подпишешь со мной контракт на пять лет. Служба в клане даст тебе необходимые навыки и повысит профессиональный уровень. Дальше — твоё дело. Сам решишь, как поступать. Уходить на вольные хлеба или оставаться в клане.

— И что «кролик» должен делать?

— Ты знаешь, что в Вологде построен Биомагический Центр? Это моя клиника, где проходят лечение люди, потерявшие конечности. Нет, я тебе ничего отрывать не собираюсь. Я хочу испытать на тебе новую технологию по «разгону» искры.

— Звучит жутковато, — поёжился Аякс.

— Ничего ужасного, — усмехнулся Никита. — Ты ляжешь в биокапсулу с магическим раствором, и за тобой будут следить специалисты. Конечно, это займёт много времени. Если результата не будет, есть ещё один вариант. Но это на всякий случай.

— То есть вы точно не знаете, будет ли успешным эксперимент или нет?

— Скажу так: жив точно останешься, и даже твой урезанный Дар никуда не пропадёт. Искру «разогнать» можно — теоретически. А что ты теряешь? Только время, проведённое в капсуле. Хуже никак не будет. Зато под присмотром хорошеньких Целительниц, в чистой палате, с прогулками на свежем воздухе.

— Вы искуситель, Никита Анатольевич, — улыбнулся гость. — Хочу ещё один вопрос задать. Нахождение в этой самой биокапсуле постоянное?

— Нет. Мы сделаем проще. Предлагаю сеансы по двенадцать часов. То есть половину дня ты плаваешь в «магическом бульоне», вторую половину дня отдыхаешь. Первое время я сам буду следить за состоянием твоей искры, и при необходимости скорректирую лечение… Слово не совсем удачное, но саму суть проясняет.

— Да правильно всё, лечение и есть, — не стал спорить Григорий. — Ну что сказать: заинтересовали вы меня. Наверное, я соглашусь. Нужно подписать какой-то документ? Кстати, а платить за эксперимент вы будете?

Никита рассмеялся и даже изобразил аплодисменты.

— Лихо, Григорий, лихо! Уважаю нахрапистых и дерзких. Значит, помимо увеличившегося потенциала и финансовое положение упрочить?

— Прошу прощения, если моё желание показалось вам наглостью.

— Решим что-нибудь, не переживай. Давай так… Я сейчас позвоню Ольге Викторовне — управляющей Центра — и согласую с ней вопрос о заселении. Свободные места быть должны, а вот с капсулами могут возникнуть проблемы…

Никита достал телефон, и оставаясь на месте, при Григории набрал номер Ольги, стал ждать, когда она откликнется.

— Привет, сестрёнка! Я тебя не отвлекаю? Тут вот какой момент: нужно пристроить одного человека для эксперимента… Нет, у него и руки на месте, и ноги. Чего смеёшься? Я хочу «разогнать» его Дар. Помнишь, мы такую возможность для полукровок обсуждали. Вот, ко мне приехал именно такой клиент. У тебя найдётся свободная капсула? А палата? Угу… Я думаю, пока на месяц. Первое время буду сам контролировать процесс. Методичкой поделюсь, не переживай. Так мы едем? Ну, всё, жди…

Никита закончил разговор и подмигнул напряжённо ловившему каждое слово Аяксу.

— Вопрос решён. Ольга Викторовна сейчас даст распоряжение, чтобы тебе палату подготовили. Будешь один лежать. Это вопрос этического плана, Гриша. В клинике находятся пациенты, у которых нет руки или ноги, а то и обеих. Поэтому лучше будет, если на тебя, красивого и здорового, не будут коситься.

— Я всё понимаю.

— Раз понимаешь, тогда едем. Посиди здесь, я ополоснусь быстро, оденусь и распоряжусь насчёт машины.

Яссы, апрель 2017 года

— Госпожа, к вам какие-то люди, — постучав в дверь будуара, громко предупредила горничная.

— Зайди! — Виорика, сидя перед зеркалом, тщательно наносила на лицо крем с помощью ватного тампона. — Что за люди, Мария?

Сложив поверх фартука руки, горничная встала в дверном проёме и доложила:

— Двое мужчин, по виду из какого-то серьёзного ведомства. Приехали на машине.

— Русские? — уточнила девушка.

— Да. Но они не сказали, откуда именно.

— Может, что-то про Станислава хотят сказать? — разволновалась Виорика. Мужчина пропал несколько дней назад, успев только позвонить и предупредить, что его срочно вызывают в Одессу. И всё. С той поры — глухое молчание.

Девушка гнала от себя мысли, что влюбилась в этого человека, чего категорически нельзя было делать. Аржевский работал в русской разведке, а она являлась тайным осведомителем «Опус деи», связанная по рукам и ногам некими обязательствами. Но… сердцу не прикажешь, как говорят в народе. Чувства не возникают на ровном месте, и даже опасная игра, затеянная обоими, не смогла прочертить границу между ними. Забавно, что и Станислав, и Виорика знали друг о друге уже достаточно много, но это не помешало им стать ближе.

Несколько дней, проведённых в «Белом Аисте», были волшебными. С какой неохотой они возвращались в Яссы! Ну почему в жизни так мало места счастью?

Горничная терпеливо ждала ответа от задумавшейся хозяйки.

— Пригласи их в дом, угости чаем или кофе, — решительно проговорила Виорика. — Я должна привести себя в порядок.

— Да, госпожа, — Мария кивнула, и аккуратно прикрыв дверь, удалилась.

Виорика критически посмотрела на себя в зеркало. Пожалуй, достаточно. Осталось только выбрать наряд, чтобы гости смотрели большую часть времени на неё, а не задавали неприятные вопросы. Она себя надеждами не тешила и прекрасно осознавала, что рано или поздно её схватят. Не зря же Стас открылся ей. Значит, действительно чувствовал опасность. Надо было бежать в Румынию прямо из «Белого Аиста»! То, что внизу её ждут люди из ИСБ или контрразведки, это почти так же точно, как и восход солнца по утрам.

Выбрав жгуче-алое платье в пол с глубоким декольте, она надела на шею ожерелье в виде золотой цепочки со змеиной головкой, уютно свернувшейся в яремной впадине, и спускающимся вниз хвостом, усмехнулась в своё отражение — и небрежно распустила волосы.

В таком виде она и спустилась вниз, где в её ожидании двое мужчин в одинаковых серых цивильных костюмах попивали кофе. Даже лица их оказались одинаковыми, словно под копирку: блеклые, размазанные, ничем не примечательные. Точно, из разведки. Но Виорика тут же окрестила одного Высоким, а его напарника — Малышом, хотя в росте он уступал всего-то на полголовы.

Как девушка и надеялась, на бесстрастных и невзрачных лицах мужчин всё же проявились эмоции. Глаза Малыша маслянисто заблестели, а Высокий, наоборот, постарался отвести взгляд в сторону, чтобы не расклеиться. Возможно, он и будет вести разговор.

Гости поставили чашки на столик, поднялись на ноги, приветствуя Виорику.

— Господа! — лучисто улыбаясь, девушка подошла к ним, покачивая бёдрами, сознательно увеличив амплитуду движений. — Чем обязана вашему визиту?

— Здравствуйте, госпожа Катаржи, — как она и думала, начал Высокий. — У нас к вам деловое предложение. Надеюсь, вы от него не откажетесь.

— У вас? А кто вы такие? — сев в кресло, Виорика положила руки на подлокотники и горделиво выпрямила спину.

— Можно просто — Иванов, — ответил Высокий. — Мой товарищ — Сидоров.

— Ну что ж, пусть будут Иванов и Сидоров, — хозяйка дома про себя усмехнулась. Никакой фантазии на фамилии. Впрочем, эта болезнь присуща всем контрразведкам мира, будь то англичане, французы, американцы или русские. — Итак, я вас слушаю!

Мужчины сели. Иванов, сохраняя бесстрастность, сразу пошёл в наступление:

— Нам стало известно, госпожа Катаржи, что вы периодически посещаете Собор Богоматери и встречаетесь с викарием Висконти. Причём, эти встречи не совпадают со службами и исповедями. Ваша цель — передача сведений резиденту «Опус деи».

— Вы меня всерьёз считаете агентом? — улыбнулась Виорика, уже подготовленная Аржевским к предстоящим проблемам. — Какую информацию я могу передавать викарию Доминику?Я обычная девушка, у меня нет допуска к секретным документам, в воинские части тем более не разрешают заходить. Возможно, ваш визит связан с моим хорошим знакомым Станиславом Аржевским? Кстати, что с ним? Он куда-то исчез, и я очень волнуюсь.

— Его отозвали в Одессу по какой-то служебной надобности, — туманно ответил Малыш, подтверждая слова Стаса. — Речь сейчас не о нём, а совсем о другом человеке, которого вы тоже хорошо знаете.

Виорика удивлённо вскинула брови и принялась лихорадочно перебирать фамилии знакомых ей офицеров. С большинством из них она общалась по-дружески, не выказывая никакой заинтересованности в близких отношениях. Так, приятные люди, многие из них женаты, кстати. Но произнесённое Малышом-Сидоровым имя потрясло её. Она даже в мыслях не держала, что контрразведка вспомнит о Меньшикове.

— О ваших отношениях с Великим князем Михаилом Михайловичем известно довольно большому кругу лиц. Он был очень расстроен, когда ему пришлось в спешном порядке покинуть Яссы. Как вы смотрите на то, чтобы возобновить знакомство?

— Что-то я вас не понимаю, господа, — в горле Виорики пересохло. Неужели она ошиблась, и это не контрразведчики, а «безопасники»? Да какая разница, о Станиславе им тоже много чего известно. — А зачем мне это надо? Всё отгорело, остался один пепел.

— На пепелище всегда можно зажечь новый костёр, — усмехнулся Иванов. — Было бы желание.

— Повторю вопрос: зачем?

— Давайте обсудим для начала ваши перспективы, госпожа Катаржи, — он закинул ногу на ногу, покачал начищенной до блеска туфлей. — Произошли некоторые события, напрямую связанные с «Опус деи», чьим агентом, как вы знаете, является Доминик Висконти. Соответственно, все, кто каким-то образом связаны с ним, подозреваются в работе на врага Российской Империи. В их числе и вы. Так же известно, что вы использовали свою связь с полковником Аржевским для передачи викарию ценной информации. Неоднократно, по злому умыслу, вы фотографировали документы, кои Аржевский по недомыслию приносил в ваш дом. Подробности опустим?

— Как хотите, — пожала плечами Виорика. — Вы думаете, я настолько глупа, что не заподозрила явную игру русской контрразведки? Ни один офицер в здравом уме, связанный подписками, не принесёт в дом женщины документы, пусть даже это скучные финансовые отчёты. А Станислав Викторович только и делал, что приходил ко мне со своим портфелем. Конечно, я исправно фотографировала каждый листочек, пока он спал в моей постели. Потом относила плёнку викарию. И понимала, что подсовываю ему дезинформацию, но ни разу не сказала о своих подозрениях этому человеку. Может быть, вам стоит меня поблагодарить?

— Именно ваши действия и позволили провести некоторые удачные мероприятия, — кивнул Сидоров. — Аржевский признался нам, что любит вас. И это было одной из причин удалить его из города.

— Вот как? — потрясённо произнесла Виорика. Удар был нанесён мастерски, и она поплыла. — А почему об этом говорите вы, а не сам полковник?

— Служебная необходимость, — Иванов впервые зафиксировал взгляд на обворожительном декольте девушки. Хотя, он мог и змейкой заинтересоваться. — Ответьте честно, госпожа Виорика: у вас есть желание продолжить отношения с Аржевским? Возможно, вы хотите пожениться? В таком случае мы обещаем вам содействие и прикрытие от мести «Опус деи». Уедете из Ясс куда-нибудь подальше отсюда. В России есть много интересных мест, где вам может понравиться.

— А с чего вы взяли, что я хочу уехать из родного города? — слишком вкусным оказался кусочек сыра, которым поводили перед носом Виорики. — Мне и здесь хорошо.

— Ваш отец скомпрометировал себя своими необдуманными действиями, а в результате его грехи легли на ваши плечи, — пояснил Малыш. — Мы даём вам шанс вывернуться из цепких лап Ватикана. И поверьте, сможем защитить.

— Допустим… — медленно проговорила девушка. — Но что взамен? Что я должна сделать?

— Возобновить отношения с Великим князем Михаилом, — удавом посмотрел на неё Малыш.

— Это невозможно! — отрезала Виорика. — Он здесь с женой! Как вы видите такую ситуацию? Приду к нему и брошусь на шею с криком, что моя любовь к нему не угасла?

— Зачем же так театрально? — улыбнулся Иванов. — Подойдёте к нему в ресторане с печальным взором на прекрасном лице. Обрисуете ситуацию, назовёте Аржевского негодяем, воспользовавшимся вашими переживаниями, когда Великий князь уехал в Петербург. Вы умеете играть, госпожа Катаржи. В вашем досье эта способность отмечается особо.

— Даже досье есть? — горько усмехнулась девушка, покусывая нижнюю губу.

— А как вы хотели? — Иванов оценивающе оглядел её сверху-донизу. — Выбирайте из двух вариантов. Первый: попадаете в жернова русской контрразведки и прямым ходом из следственного кабинета на каторгу, где ваша красота поблекнет через два месяца. Второй: выполняете мелкую просьбу, а потом с чистой совестью идёте под венец с полковником Аржевским. И, да! Император готов одобрить ваш выбор и не будет против свадьбы.

— Ой, — только и сказала Виорика, почувствовав горячую волну, залившую сердце. Она несколько раз глубоко вздохнула, приводя чувства в порядок. Это могла быть ловушка. «Безопасники» используют её ради своих целей, а потом выкинут, как использованную тряпку. Хорошо, если живой оставят. Может, и Стаса уже нет на свете?

— Думайте сами, никто вам не будет навязывать свою волю, — в голосе Иванова появились нотки вкрадчивости. — Даём вам день на размышление. Не вздумайте бежать к викарию. Он сейчас под плотным наблюдением. Вы девушка разумная, сами же сказали. Кстати, от вашего решения зависит не только карьера Аржевского, но и его жизнь.

— Вы меня шантажируете! — воскликнула Виорика.

— Немного не так, — возразил Сидоров. — Если бы мы всерьёз взялись шантажировать, плохо стало бы не только вам, но и вашей семье. А это — так, цветочки, лёгкое щекотание нервов. В общем, думайте.

— Зачем вам моё сближение с Великим князем?

— А об этом мы вам скажем позже, и в том случае, если получим ваше согласие, — улыбнулся Иванов, вставая. — Хорошего дня, госпожа Катаржи.

Они вышли из дома в сопровождении хмурой Марии. Виорика отодвинула штору и долго смотрела вслед двум мужчинам, пока те не сели в чёрный «Рено-соболь» и не уехали. И только тогда девушка не выдержала и заплакала, прижимая ладони к лицу. В сердце поселилась ледяная тревога. Здравый смысл шептал, что предложение «безопасников» таит в себе ловушку. Не зря от неё требуется возобновить отношения с Меньшиковым. Значит, его подозревают в чём-то очень нехорошем. А Виорика должна вывести его на чистую воду, или сделать так, чтобы он сам попался на «горячем». Вопрос лишь в том, насколько это опасно для самой девушки?

Ледяная Пустошь

Человеку в этом мире не выжить. Мрачная и безжизненная ледяная пустыня наполнена вечным холодом, и даже странное свечение, изливающееся со всех сторон, не сможет заменить яркое и жизнерадостное солнце. Здесь даже звуки заглушены под тяжестью снега и льда. Суровый пейзаж в виде высоких ледяных пиков, глубочайших расщелин, уходящих в безумную тьму, бесконечные снежные барханы, умеющие передвигаться с одного места на другое с помощью неведомой магии, скрывают опасности и тайны. Мелкие твари, сумевшие подстроиться под суровую действительность Пустоши, знают о коварстве этих мест, поэтому очень редко появляются на поверхности.

Энтузиасты и учёные, рискнувшие бы спуститься в Инферно, могли обнаружить здесь весьма живописных обитателей. Например, Ледяных Духов, этаких призрачных фигур, созданных из замёрзшего воздуха и его элементалей. Они являются как хорошими защитниками мёртвых торосов, раскинувшихся на многие километры, так и мстительными созданиями, стяжающими души людей, изредка попадающих в Пустошь посредством магических манипуляций. И не всегда добровольно. Вечный голод заставляет Ледяных Духов уходить далеко от своего логова.

Снежные Гиганты — их противники. Люди, рискнувшие хотя бы раз заглянуть сюда, выжить и вернуться в мир живых, посчитали бы этих тварей за големов, сотворённых изо льда и снега. Человеку ведь свойственно классифицировать всё интересное и загадочное.

Но самыми странными сущностями, обитавшими в ледяных полях Инферно, считались Тёмные Птицы. Сотворённые неведомым архитектором из чистого холода, они мастерски управляли не только снегом и льдом, но и временем. Их крики могли обрушить на Пустошь замораживающие плоть дожди, поэтому слабые твари всегда старались никогда не попадаться им на глаза.

Не боялись никого только Высшие Демоны. Плевать они хотели на «живность» Инферно. Их сила базировалась на иных принципах и законах магического мира. Питаясь мёртвой энергией жителей Пустоши, демоны становились сильнее. А горячая кровь людей и их живая энергия были невероятным лакомством. Конечно, случалось и так, что Высшие сходились друг с другом в смертельной схватке, где призом была чудовищная Сила инфернальной магии, аккумулированная в ядре — таинственном кристалле «жизни» демона. Поэтому они и старались поменьше конфликтовать. Им делить нечего. Навь бесконечна, как Вселенная. Пищи хватало, как и противников, с которыми можно сойтись в бою. С теми же Снежными Гигантами или Ледяными Духами демоны воевали куда охотнее, чем с себе подобными.

Единственное, что категорически запрещалось всем обитателям — тревожить Замёрзших Богов. Они спали в ледяных скалах, добровольно покинув мир людей, когда те о них забыли. Если же найдётся безумец, который попробует их разбудить, его уничтожат все сущности Инферно. Боги надеялись только на людей. Авось когда-нибудь вспомнят о них, и тогда их сон прервётся.

Забавную парочку склочных демонов в Ледяной Пустоши уже знали, наверное, все обитатели инфернального мира. Они служили какому-то человеку, сумевшему узнать их истинные имена, и выполняли его приказы настолько стремительно и беспрекословно, что вызывало шепотки и хихиканье тварей, умевших видеть нужное и анализировать. Правда, количество таких «умников» со временем значительно сократилось. Остальные стали придерживать языки, чтобы не стать очередной пищей.

— Хозяин дал нам доступ к погребу, где стоят бочки с вином, — сказал Дуарх, сидя на ледяном троне в каменных чертогах. Он накинул на широкие плечи огромную шкуру какого-то зверя с густым мехом и с любопытством смотрел крутил в руках каменный медальон. — Мы можем появляться там и забирать столько бочек, сколько сможем выпить за один присест.

Ульмах с нетерпением расхаживал по мозаичному полу, выложенному из белых и чёрных ледяных плит, образующих узоры, от которых человеческий глаз мгновенно бы задёргался. Настолько он был странным и чуждым для восприятия.

— Как будем вытаскивать эту ноющую бабу? — кивнул он на артефакт, из которого доносилось невнятное бормотание. — А если она не пьёт вино? Им же вроде запрещено?

— Ни разу не слышал о таком, — пробурчал Дуарх. — И с чего ты взял, что тварь в медальоне — женщина?

— Так я слышал, как она вопила «о, горе мне, Азафе, попавшей в руки нечестивого, коварного человека! Пусть только он откроет путь к свободе, я заставлю его зачать мне величайшего из всех джиннов, а потом сожру сердце наглеца, посмевшего даже подумать о том, чтобы подчинить меня!»

— И ты запомнил всё, что этот… эта Азафа сказала? — удивился Дуарх.

— У меня хорошая память! — нескромно ухмыльнулся коллега. — Так что, начинаем? Я уже мечтаю промочить глотку живым нектаром!

— Хм, меня заинтересовала одна фраза, — потёр синеватый подбородок Дуарх. — Как она собирается зачать ребёнка? Не, я слышал, что джинири[19] создают семьи и даже рожают, но вряд ли наш Хозяин согласится лечь в постель с этой горячей самкой. Это же для человека противоестественно.

— Я хочу на неё посмотреть, — облизнулся Ульмах, и щёлкнул пальцами. Перед ним из морозного воздуха материализовался круглый стол из шлифованного льда. Забрав у напарника (из-за вредности он не хотел называть Дуарха другом, хотя в душе давно признал его новый статус) медальон, «водный» демон положил его на прозрачную поверхность стола, громко и весело гаркнул: — Ты слышишь меня, женщина?

— Только дайте мне возможность оказаться на воле, я испепелю ваши гнусные сердца, ублюдки! — завыла джинири. — Как вы смели подчиниться жалкому человечишке! Вы, демоны высшего порядка! Позор на ваши рога!

— А она знает про нас гораздо больше, чем мы думали, — Ульмах обошёл стол и вернулся на своё место. — Какая-то нервная самка. Кажется, наша идея с вином провалилась. — Эй, Азафа! У нас есть двадцать бочонков отменного нектара из мира людей! Ты ещё такого не пробовала! Если согласна присоединиться к нашей компании, то умерь свой пыл и будь паинькой!

Наступила тишина. Дуарх почесал левый рог, всё еще не решаясь на ответственный шаг. Как себя поведёт джинири, не проявит ли свой склочный характер, оказавшись на воле? В Явь, где живёт Хозяин, она, конечно, не попадёт, но здесь, в Ледяной Пустоши, ландшафт может значительно измениться.

— Послушай, водяная душа, — чуть ли не прошептал Дуарх, подзывая к себе коллегу. — А ведь она сама назвала своё имя! Мы можем рассказать об этом Хозяину, и он сам приручит Азафу. Что-то я не желаю пировать, когда рядом нестабильный ифрит. Он же Богов разбудит. Всем плохо станет.

— Попробую уговорить, — Ульмаху, кажется, захотелось увидеть джинири во всей своей красе, пусть даже ужасающей. Он вернулся к столу и снова гаркнул: — Эй, красотка! Так что ты решила? Хочешь выйти или будешь там сидеть, пока человек не приручит тебя? А он приручит, никуда от него не денешься!

Джинири опять завыла, стала кидаться проклятиями, но вдруг затихла. Наверное, обдумывала сложившуюся ситуацию.

— Совершенно дикая особа, — покачал головой Дуарх. — Я боюсь представить её в таком виде Хозяину. — Лучше с мужиком дело иметь.

— Как вы меня отсюда извлечёте? — задала вопрос Азафа. — Нужно заклинание и кровь.

— Проблема не в том, как тебя извлечь, а как потом обратно затолкать, — почесал уже правый рог Дуарх. — Если ты продолжишь действовать в том же духе, придётся тебя уничтожить. Поверь, я со своим приятелем уже не одного ифрита законопатил.

— Законопатил? Что это значит? — в голосе Азафы послышалось удивление. — Я не понимаю значение этого слова.

— Уничтожил, завалил, грохнул, ликвидировал. В общем, все они мертвы.

— Я знаю, что Высшие Демоны — самые сильные воины джаханнама, — откликнулась Азафа. — Мне будет приятно с вами сесть за стол и выпить несколько бокалов вина. Даю слово, что удержу свой характер в узде.

— Твоё слово? Джинны никогда своего слова не держат! — усмехнулся Дуарх. — Меня не проведёшь, женщина!

— Но вы знаете моё имя, — негромко откликнулась она, вернее, её голос звучал в головах демонов. — Что вам мешает потом сказать его вашему Хозяину?

— Да, это аргумент, — кивнул Ульмах Тор Аз. — Думаю, ей можно верить.

— Тогда нам нужна кровь какого-нибудь существа, — Дуарх на мгновение исчез с трона, и когда появился, в руках у него была пищащая серая крыса. Ульмах подозревал, что его соратник имеет выход в мир живых, тщательно скрывая свои возможности от барона Назарова. Возможно, какой-то портал вёл в одну из Явей, где демону дозволялось появляться без вызова.

Дуарх, сбросив с плеч шкуру, подошёл к столу и резким движением пальца с отросшим на нём невероятной остроты когтем, пустил крысе кровь, которая застывающими каплями упала на пентакль. Вязь, шедшая кругом, засветилась багровыми всполохами, пространство вокруг задрожало и всколыхнулось от освобождённой силы, и в ледяной воздух поднялись клубы дыма, в которых мелькали искорки огня. Что-то затрещало, защёлкало, резко запахло то ли гарью, то ли сернистыми испарениями. И из дыма стала формироваться фигура, превышавшая рост демонов чуть ли не в два раза.

— Эй, женщина, угомонись! — без всякого страха воскликнул Ульмах. — Давай, принимай человеческий облик, а то пить вино со столбом дыма и огня — не тот компот.

Он уже нахватался современных словечек, то и дело пуская их в обиход в бесконечных спорах и ругани с Дуархом. Выпущенная на волю джинири послушалась и мгновенно трансформировалась в рослую миловидную девушку со смуглой кожей. Густые смоляные волосы ниспадали на плечи и тянулись до поясницы. Вокруг её широких и крепких бёдер была обёрнута тончайшая серебристая ткань, почти прозрачная, что позволяло разглядывать стройные ноги. Что-то вроде блузки прикрывало высокую грудь, на шее со звоном болтались серебряные монисты. Тонкие запястья обхватывали золотые браслеты. Подведённые сурьмой глаза ярко сверкали алыми искорками, а точёный нос то и дело раздувался, словно красотка готовилась к стычке с опасным противником.

Она переступила по ледяному полу босыми ногами, отчего серебряные колокольчики на изящных щиколотках тонко зазвенели, распространяя чудесные звуки по огромному дворцу.

— А ты красотка! — восхищённо сказал Ульмах и мгновенно получил тычок в бок. Дуарх словно хотел предупредить соратника, чтобы тот не распускал слюни.

— Мир вам, Высшие, — смиренно проговорила Азафа, опустив глаза вниз. — Прошу простить за своё высокомерие и грубость.

— Ифриты, оказывается, умеют признавать свои недостатки! — хохотнул Дуарх. — Тогда можно начинать пирушку. Ульмах, сгоняй в подвал Хозяина и принеси для начала два бочонка. А я раздобуду каких-нибудь фруктов.

Азафа даже не успела оглядеться по сторонам, как стол уже был заставлен разнообразной снедью, а посреди торчал дубовый бочонок с изящным краником.

— Разве Демонам нужна человеческая пища? — садясь на стул с резной высокой спинкой, поинтересовалась джинири.

— Не поверишь, но так и есть, — подтвердил Ульмах и отправил в рот несколько сочных виноградин. Он хотел продемонстрировать красотке-ифриту, что еда не представляет никакой опасности.

После двух выпитых бочонков пригорюнившаяся Азафа рассказала свою историю. Она была единственной дочерью великого ифрита Омархама и его любимой жены Джафири, и местом их проживания была жаркая восточная страна с расстилающейся вдоль побережья солёного океана пустыней. Азафа славилась своим умением управлять огнём и щедростью к тем, кто проявлял храбрость и доброту. Не удивительно, что люди поклонялись ей, и её имя звучало в молитвах о защите и благополучии. Да, так было. Люди и ифриты в те времена особо не докучали друг другу. Даже бывало, что могущественные джинны помогали правителям в войнах, но и от награды в виде человеческих душ не отказывались.

— Моя плохая сторона — буйных дух, — призналась девица-джинири, хлюпая носом. — Он всегда подводил меня, подталкивал к конфликтам с теми, кто пытался использовать мою Силу для своих чёрных делишек. Был такой колдун, Мушир его имя. Мерзкий человечишка. С виду благообразный старичок, умные вещи говорил, а душа змеиная, вся ядом пропитана. Это я уже потом поняла, когда в ловушку попала.

Ульмах и Дуарх слушали её внимательно, не забывая подливать в бокал Азафы вино. Хмель девицу брал плохо, как и их самих. Демоны не оставляли попыток найти слабые места в скверном характере джинири, чтобы потом Хозяину было легче приручить её.

Однажды, когда Азафа забралась далеко в пустыню и резвилась там в своём огненном танце над золотыми дюнами, колдун заявился к ней в обличии бедного путника. Он жаловался на то, что заблудился, и умолял о помощи. Джинны в те времена охотнее откликались на человеческие просьбы и нужды, и Азафа, будучи доброй сущностью, согласилась вывести его из лабиринтов барханов. Но сначала она пригласила путника в свой песчаный замок (молодая джинири уже жила одна, покинув родителей), накормила и напоила, даже предложила переночевать.

— Путник в знак благодарности преподнёс мне вот этот самый медальон, — кивнула на пентакль Азафа. — По его словам, он был способен укрепить мою Силу и сделать непобедимой. Но стоило мне взять медальон в руки, колдун произнёс какое-то заклинание и запечатал мою душу в нём, забрал всю Силу, оставив жалкую тень величия. Артефакт стал моей тюрьмой, а Мушир использовал меня в своих злодеяниях, наводя страх на правителей и простых людей. Он не хотел становиться шахом, предпочитая действовать из-за спины…

— Серый кардинал, — хмыкнул Дуарх, опрокидывая в себя очередной кубок с вином. Хозяин уважил. Нектар был великолепным. — И что с ним потом случилось?

— Я точно не знаю. Когда последний раз я выполнила его поручение, разорив земли соседнего государства, Мушир почему-то спешно запечатал медальон вязью заклинаний и исчез. Не знаю, сколько тысячелетий я находилась в заточении. Наверное, оттого и характер мой стал несносным и ужасным.

Джинири протяжно вздохнула, печально глядя на пустой кубок.

— Более чем, — поддакнул Ульмах. — Страшно подумать, что случилось бы, если Карам смог бы извлечь тебя из медальона.

— Карам! — произнесла Азафа, словно выплюнула ядовитую слюну. — Это тот жалкий лавочник, возомнивший себя повелителем ифритов⁈ Ха-ха! Жаль, не успела я поджарить его, как тушку пустынного козла! Он оказался куда проворнее, чем я предполагала. Ну да, пусть он и лавочник, но кровь Мушира в нём присутствовала.

— Подожди, красотка, — замер Дуарх. — Ты хочешь сказать, что человек, у которого находился пентакль, потомок того самого колдуна?

— А ты думаешь, Высший, я сказку рассказывала? — оскалилась Азафа, и на мгновение расплылась багровым дымом. — Мне сотни тысяч лет, и я на самом деле глубокая старуха даже по меркам ифритов! Просто… мне нравится облик молодой девушки!

В её голосе проскользнуло кокетство.

— На моей памяти стирались государства, города поглощали морские волны или пески, они проваливались под землю от природных катаклизмов, но я, даже заточённая в медальоне, ощущала, как течёт время, и зверела с каждым витком возрождённой жизни.

Она с решительным видом пристукнула кубком по столу.

— Наливай, Ульмах, чего пялишься на мою грудь?

«Водный» демон с радостью исполнил её просьбу. Азафа в несколько глотков осушила кубок и решительно сказала:

— Я согласна служить вашему человечку. Судя по всему, вы его уважаете, а он ни разу не обманул вас. Когда белый колдун уничтожал ловушки на железном ящике, я чувствовала его Силу. Ему помогают небесные Боги, а такие вещи о многом говорят. Но у меня есть условие…

— Подожди, подруга, — поднял руку Дуарх. — Условия ты не нам выдвигай, а барону. Надеюсь, вы договоритесь. И сразу хочу предупредить, что я сообщу Хозяину твоё имя. Чтобы без сюрпризов.

— Хорошо, — джинири сверкнула чёрными глазами, заставив Ульмаха учащённо дышать. — Можете сказать белому колдуну, что Азафа готова служить ему, но медальон должен быть уничтожен.

«Гнездо»

Никита проснулся от странного, доселе не испытанного чувства беспокойства, тяжёлым грузом давившего на сердце. Душевное равновесие было нарушено, а энергетические каналы, словно взбесившись, прогоняли огромное количество магической маны, создавая непрерывную циркуляцию Силы.

Он осторожно убрал руку из-под головы Юли, с которой сегодня делил супружескую постель, поцеловал её в щеку и вылез из-под одеяла. Накинув халат, волхв в полной темноте нашёл кресло и сел в него, тщательно прощупывая собственное состояние. Сомнений не оставалось. Руническая метка, которой он добровольно привязал князя Шереметева к себе, активно подавала сигналы опасности.

«Старый болван, — подумал про себя Никита. — Он всё-таки решил свои обиды сублимировать в желании уничтожить меня. Одно дело думать и лелеять месть, никогда так к ней и не прибегнув, а другое — отдавать приказ на ликвидацию».

И всё же правильно тогда поступил барон Назаров, когда наносил руны на тело Главы Рода Шереметевых, повернув одну из связующих черт в другую сторону. Будь по-другому, завтра бы по Петербургу разнеслась весть о смерти князя Василия Юрьевича. Презумпция невиновности, как ни странно, распространялась и на одарённых. Пока не доказана причастность к преступлению, наказание не применимо.

Тем не менее, Шереметев что-то задумал. Его внутренняя убеждённость активировала метку «опасности» — и в очередной раз Никита поразился, насколько далеко ушла западная «некротическая» магия от обычного применения рун. Она стала точечным оружием в руках тех, кто сеет зло и смерть на планете.

Никита просидел до утра в кресле, глубоко задумавшись над происходящем. Юля размеренно дышала, даже не ощущая, что муж куда-то пропал. Ну, ещё бы, завернулась в одеяло, как гусеничка, готовая превратиться в куколку бабочки. Тепло, уютно. Та ещё мерзлячка, оказывается, несмотря на возможность согреться с помощью своего Дара.

Как только забрезжил рассвет, тщетно пытаясь прорваться через плотные шторы, Никита решительно поднялся и вышел из спальни. Дом ещё спал, только парочка бойцов сидела перед работающим телевизором на стульях, неся самую тяжёлую, «собачью вахту». Волхв закрылся в своём кабинете, нашёл в телефоне номер князя Шереметева, и будучи уверенный, что тот уже не спит, нажал на вызов.

— Барон? — Глава Рода откликнулся незамедлительно. — Тебе тоже не спится? Решил поболтать со стариком? Только вот я не настроен на разговор с тобой.

— Нет, Василий Юрьевич, не поболтать, — нейтральным тоном проговорил Никита. — Кажется, у вас возникла очень серьёзная проблема.

— Не понимаю, о чём ты говоришь, Никита.

— Проблема выбора, князь. Жить долго и спокойно или умереть в ближайшее время.

— Ты мне угрожаешь? — экран телефона замерцал от выплеска злости. — Это такой способ вывести меня из себя?

— Даже не думал. А вот вы, кажется, решили использовать самый наихудший сценарий. Я точно знаю, что вы, князь, задумали избавиться от меня. Это очень плохая идея.

— Татуировка? — прорычал Шереметев догадливо. — Так и знал, что в ней дело! Ну и чем ты отличаешься от ублюдка, который делал из людей «ходячие бомбы»?

— Тем, Василий Юрьевич, что гарантированно умрёт только один человек, — Никита говорил бесстрастно, безэмоционально, что ещё больше бесило старого князя. — Вы. Любая попытка создать мне смертельную проблему, сыграет против вас.

— А может, я готов пожертвовать собой? — язвительно спросил Шереметев. — Только бы тебя в могилу утянуть. Мне сыновья и друзья только спасибо скажут.

— Бессмысленная трата ресурсов и жизни, — ответил Никита. — Меня убить не получится, а значит, удар будет направлен на мою семью…

— Это не так…

— Поэтому подумайте сегодня хорошенько, что для вас в приоритете, — оборвал его молодой волхв. — Если через пару-тройку дней в газетах не появится ваш некролог, я буду знать, что вы выбрали правильный вариант.

— Послушай, Никита…

— Всего доброго, князь. Я вам не враг, поэтому постарайтесь найти со мной компромисс. Худой мир лучше доброй ссоры. До свидания, жду правильного решения.

Конец пятнадцатой книги