Найденыш 15. Ход волхва

Глава 1

Багдадский Халифат, окрестности озера Тартар, январь 2017 года

Голова была совершенно пуста от каких-либо мыслей. Борис долго и бездумно смотрел в разрисованный причудливыми узорами потолок, считая количество извилистых трещин на эмалевой поверхности, которые, несмотря на старания хозяев, упрямо змеились новыми отростками в разные стороны. Это занятие хотя бы помогало ему не думать о том положении, в котором он оказался вместе со своими людьми. Кто бы мог предположить, что продавец антикварных безделушек и холодного оружия окажется предводителем целой банды, охотящейся за иностранными любителями древностей? В этот раз их жертвой стали русский княжич и бухарский адвокат из очень уважаемой и богатой семьи. Судя по настроению старика-лавочника, которого звали Карамом, их просто так отпускать не собирались. Речь шла об очень большом выкупе, и посредники сейчас торговались за каждую монету с представителями родов Волынских и Шарыповых. Так ему сказали, а как оно было на самом деле — покрыто тайной.

Борис находился в незнакомом ему месте уже четыре дня, если он правильно посчитал, не имея перед собой календаря. Да и неизвестно, сколько времени он провёл в отключке после того, как потерял сознание. У него даже часы, на которых можно посмотреть дату, отобрали. Предусмотрительные, сволочи!

Изучив досконально комнату, в которой его держали всё это время, он мог с закрытыми глазами пройтись по ней, не натыкаясь на углы и мебель. Подышать свежим воздухом его выводили во внутренний дворик, да и то с наступлением темноты. Там он прогуливался, разминая ноги, или сидел на лавочке, погружённый в свои мысли.

Борис в каком-то журнале, ещё во время учёбы в Берлине, прочитал, что в традиционных арабских домах нет межкомнатных дверей, а пространство разграничивается арками, колоннами или занавесями. На окнах почему-то неизменно присутствуют решётки. С чем это связано, не объяснялось. Может, воры любят в гости заглядывать, пока хозяева спят?

Комната, в которой держали княжича, не была проходной. Судя по всему, она оказалась угловой и выходила одним арочным окном, как раз с пресловутой решёткой, на внутренний дворик. Дверь была постоянно заперта. На полу выложена керамическая плитка с мозаичными арабесками, стены и потолок покрыты замысловатыми росписями в виде восточных орнаментов. Мебели мало; вся она оказалась невысокой и приземистой, какой-то обтекаемой, без острых углов, но с богатой резьбой. Три сундука и пара комодов — вот и всё, чем мог похвастаться интерьер странной комнаты. Может быть, её использовали для содержания европейцев, попавших в лапы местных бедуинов, или как называть бандитов, похищающих людей?

Когда Борис впервые здесь очутился, он испытал удивление. На него не надели блокиратор магии, и ему ничего не стоило в первый же день вырваться на волю. Тем не менее, княжич Волынский не стал пороть горячку. И оказался прав. Приносивший ему еду высохший от местного солнца араб, такой же усатый и черноволосый, как и большинство местных мужчин, на вопрос, где находятся его друзья, ничего не сказал, но зато махнул рукой куда-то в сторону. Значит, русский язык он понимал, но общаться на нём ему запрещали. Вывод был не очень приятным. Не исключено, что бойцов и бухарца Шавката держат совсем в другом месте, и его побег может стать для них фатальным. Намёк более чем прозрачный. Хочешь убежать? Беги, но твои люди умрут.

Будь княжич помоложе, он бы так и сделал. Его жизнь куда важнее, чем судьба каких-то телохранителей, которые деньги получают за свою рискованную работу и знают, чем может закончиться их служба. А Шавкат… что Шавкат? Борис знаком с ним всего несколько дней, их ничего не связывает, кроме контракта. Своя-то рубашка ближе к телу.

Но сейчас он стал понимать, что репутация складывается не только из демонстрации собственной важности и количества денег на счету в банке. Арабы — это совершенно другой мир. Они оценивают поступки по собственным меркам. Сбежит княжич, и об этом обязательно расскажут его телохранителям, прежде чем убить. А одного отпустят, чтобы тот добрался до дома и рассказал, каким оказался на самом деле княжич Волынский — трусом, недостойным носить гордое звание мужчины.

Борис хмыкнул, слез с кровати и подошёл к окну. Хотелось узнать, что происходит на улице. Раскалённый за день дворик медленно остывал, солнце уже опустилось достаточно низко, готовясь нырнуть за горизонт. Здесь темнота наступала стремительно, улицы оживали, оглашались криками детворы и разговорами взрослых. А по периметру высокого забора, окружавшего дом, в котором держали русского заложника, начинали мерцать всполохи магической защиты. Кем же был этот Карам? Бориса бесило, что он до сих пор никто из бенефициаров его захвата так и не пришёл для разговора.

Прошло ещё немного времени, и окончательно потемнело. Во дворике зажглись уличные светильники, потянуло прохладой. Значит, где-то большой водоём. А что, кроме озера Тартар здесь может быть? Борис вспомнил: часть пути проходила мимо ирригационного канала. Возможно, деревня находится рядом с ним. Интересно, а где охрана Тарифа аль-Фарра? Живы ли они?

Дверь неслышно отворилась, лёгкий сквозняк пронзил комнату, заколыхалась драпировка на стене возле кровати. На пороге появился мрачный араб в белой рубашке, поверх которой светился амулет в форме сосульки. Борис явственно ощутил защитное поле, которое излучал магический артефакт. Неужели боялся получить от русского княжича хорошую такую затрещину? И всё-таки странно, что бандиты не воспользовались блокираторами.

Араб показал знаком, чтобы Борис шёл за ним. Вряд ли его приглашали на ужин. Охранники приносили еду прямо в комнату. Значит, с ним, наконец-то, соизволили поговорить. Уже хорошо, а то невыносимое ощущение пустоты, в которой Волынский находился несколько дней, стало угнетать. Ни телевизора, ни радио, ни газет, да пусть даже на английском языке — любой источник информации стал бы отдушиной.

Его провели через несколько больших комнат, интерьер которых отличался в лучшую сторону, что говорило о достатке хозяина. Ни одной женщины-служанки, как и вообще женщин, Борис не увидел, кроме пары слуг-мужчин, занятых своими делами. Провожатый вместе с княжичем вышел через зарешеченные ворота во внутренний двор, где на лавочке сидел тот самый старик-лавочник, появившийся здесь впервые с того дня, когда Бориса привезли связанным с водохранилища.

— Присаживайтесь, княжич, — пригласил его Карам, а сам сделал знак, чтобы сопровождающий оставил их одних. — Прошу прощения за долгое отсутствие. Дела требуют моего присутствия в другом месте.

Говорил он по-русски медленно, часто глотая окончания, но предложения строил правильно. Борис не стал указывать на недостатки, более того — не преминул похвалить за хорошее знание языка. Карам раздвинул губы в улыбке.

— В Халифат приезжает очень много русских, — сказал он. — Путешественники, учёные, археологи, торговцы. Туристов тоже хватает. Поневоле пришлось использовать лингво-амулет, чтобы выучить ваш трудный язык.

— И кого вы чаще всего берёте в заложники? — поинтересовался Борис. — Туристов или торговцев?

Карам мелко засмеялся, похлопывая ладонями по коленям. Но, отсмеявшись, посерьёзнел:

— У вас очень странное мнение о наших обычаях и традициях. Да, признаюсь, моя работа очень специфическая. Я продаю магические артефакты, а не новодел, как вы уже заметили, княжич. У меня очень много старинных вещей, в которых осталась магия. Иногда приходится нарушать законы Халифата, иначе не прожить.

— Что вы хотите получить в качестве выкупа? Деньги? С трудом верю, — Борис покачал головой. Он догадывался, какую цену желает запросить Карам. Ведь медальон, который ему удалось извлечь из воды, скорее всего, находился в руках предприимчивого лавочника, потому как ни куртки, в которой был княжич, ни другой его одежды на нём сейчас не было. Только свободные лёгкие штаны и рубаха. Если его обшаривали, когда он был в беспамятстве, то артефакт нашли.

Кстати, а на самом ли деле Карам лавочник? Судя по размаху, атаковали лагерь не меньше тридцати человек, а то и больше. Организовать такую группу и провернуть захват вооружённого отряда может только человек, крепко держащий в руке всех бандитов в округе. И он знает, зачем это делает. Всё дело в медальоне.

— У вас, молодой княжич, появилась одна вещица, ранее принадлежавшая мне, — маслянисто-чёрные глаза, чуточку навыкате, неподвижно уставились на Бориса. — Да-да, речь идёт о медальоне, называемом «Печать Призыва». Знаете, кого он призывает?

— Думаю, джинна, — смысла играть с Карамом Борис не видел. Лавочник ждёт от него конкретных шагов, но каких — он пока не знал. — Марид или ифрит?

— Ифрит, — кивнул Карам бесстрастно и к удивлению Волынского стал расстёгивать рубашку на груди. — Однажды я пытался приручить его, и вот что из этого вышло…

При свете фонарей, освещавших двор, Борис увидел на волосатой груди белесый шрам, спускавшийся от правой ключицы чуть наискось к подреберью. Он был не прямым, а каким-то извилистым, будто кто-то нанёс удар размочаленной плетью, оставляя мелкие неровные рубцы, расходящиеся по сторонам.

— Это ифрит сделал? — решил уточнить княжич.

— Я совершил ошибку, пытаясь взять верх над гнусной тварью и заставить служить себе, без контроля со стороны опытного наставника, — глухо ответил Карам, застёгивая рубашку. — Впрочем, это было осознанным решением. Объявить себя хозяином ифрита в стране, где все подобные находки сдаются во дворец халифа Аль-Саффаха, да продлит Аллах его жизнь — значит, гарантированно лишиться головы. Ифрит вырвался на волю и первым делом попытался убить того, кого первым увидел перед собой. Как мне удалось закрыться «мантией защиты», ведает только Аллах. Но огненная плеть, которой орудовал ифрит, успела скользнуть по груди. Уже теряя сознание, я накинул на джинна «заклятие камня». Для этого пришлось ритуальным ножом пустить себе кровь и окропить ею чары. Иначе бы тварь наделала много бед.

— Так вы чародей, — скорее утвердительно, чем спрашивая, произнёс Борис. — То-то мне показалась странной ваша аура. Думал, мне мешают магические вещи, собранные в лавке. И не посчитал вас одарённым.

— Вы сообразительный юноша, — с почтительностью склонил голову Карам. — Таким образом я скрываю свои способности, чтобы жить спокойно, не привлекая внимание магов халифа. На это есть свои причины, вам о них знать не нужно.

— А что вы хотите от меня, господин Карам? Вызвать ифрита, чья душа находится в этом медальоне? После вашего рассказа мне сразу расхотелось владеть им.

Лавочник снова рассмеялся, мелко подрагивая плечами.

— Да, вы очень сообразительны, господин Волынский. Я хочу приручить эту тварь, но с вашей помощью.

— Ага, наживка! — воскликнул Борис. — Нечисто играете! Вы знали, где находится медальон с ифритом, и намеренно подсказали, где его можно найти! Я своими руками принёс вам артефакт!

— Разве не справедливо? — глаза Карама, и так чёрные, налились беспросветной тьмой. — Вы пришли ко мне домой и попытались ограбить, вывезя мою вещь за границу, к себе в Россию. Я ведь мог пожаловаться на нерадивых иностранцев, и ваша участь была бы гораздо хуже, сиди вы в зиндане.

— Меня? В зиндан? — усмехнулся Борис. — Вы, господин Карам, забыли, кто я такой. Вряд ли халифу захочется идти на обострение с русским императором. Скорее, вас кинут в яму за подобную аферу.

— Вы плохо знаете нашу страну, княжич, — грустно улыбнулся лавочник. — Халиф — наместник Аллаха на земле, и ему позволено многое в отношении неверных. Но вы правы, с вами не поступят, как с обычным преступником. Вы станете почётным заложником, а ваш отец будет вынужден выполнять условия великого Аль-Саффаха.

Борис скептически улыбнулся. Он не верил в подобные россказни, хотя допускал, что стать заложником — вариант вполне осуществимый. Но ведь в таком случае и Карам будет вынужден отдать медальон, призывающий ифрита.

Княжич так и сказал. Карам, сохраняя на лице печать глубокой печали, покачал головой.

— Да, вы правы, уважаемый господин Волынский. Вот потому и находитесь здесь под моим присмотром, а не во дворце халифа. Я жду, когда ваша семья перешлёт на мой счёт деньги, а потом мы поможем вам всем улететь домой.

— И сколько запросили за меня? — стало любопытно Борису.

— Пятьдесят миллионов фунтов стерлингов.

«Фунты? — подумал княжич. — А, ну, конечно же. Багдадский Халифат подконтролен британцам, поэтому их валюта предпочтительнее, чем русский рубль. Но пятьдесят миллионов⁈»

— У отца нет таких денег, — Борис решил прощупать реакцию лавочника.

— Ради своего сына он найдёт всю сумму, — улыбнулся Карам.

— Возможно, — не стал спорить молодой человек. — Но на это потребуется время: продать акции, провести банковские операции… Такие большие деньги всегда вызывают вопросы у служб безопасности банков. А что будет, если отец не найдёт нужную сумму?

— Я пока не знаю, — снова улыбнулся Карам, но теперь Борис видел настоящий оскал волка, и ему стало не по себе. — Но кое-что обязательно придумаю. Например, принесу в жертву ифриту. Горячая кровь одарённого умерит гнев твари, что даст мне возможность накинуть на неё «аркан приручения».

Волынский только и смог скрыть испуг кривой улыбкой. По спине просквозило ледяным холодом, что было непривычно для него. Княжич считал себя храбрым человеком, даже чересчур храбрым. Но сейчас ему не помешало бы хладнокровия, чтобы погасить зарождающуюся в душе панику.

— Вы не посмеете.

— Почему? — удивлённо спросил араб. — Если не получу деньги, то получу вашу кровь, господин Волынский. Без приза всё равно не останусь.

— Полагаю, в эту сумму входят все люди, что приехали со мной?

— Нет, я их отпущу без выкупа, в качестве доброй воли, — опять показал зубы Карам. — А вот ваш консультант оказался весьма важной фигурой, за которую я попросил десять миллионов фунтов стерлингов.

— Да вы делец, Карам! — хохотнул Борис, чтобы скрыть чувство отчаяния, накрывшего его с головой. Такие деньги за него и Шавката никто не заплатит. Разве что Абрамов. Но как с ним связаться? — Кто он такой, мой консультант? Сын эмира?

— Напрасно смеётесь, Борис Леонидович, — произнести отчество для Карама оказалось довольно трудным делом, но он справился. — Его отец — очень влиятельный человек в Бухаре. Думаю, сейчас он ищет любую возможность, чтобы передать всю сумму через… три дня. Да, уже осталось три дня.

— Я хочу с ним встретиться и поговорить.

— Это невозможно. Любые контакты запрещены мною. Так что не пытайтесь просить моих слуг. Они вас слушаться не станут, только время потеряете. И ещё, княжич… Не пытайтесь бежать. Как видите, я дал вам свободу чувствовать свой Дар. И меня радует, что вы разумно пользуетесь моей добротой.

— Я жду момента, — решил позлить Карама Борис. — И всё равно убегу.

— Ваши люди заплатят смертью за ваш побег, вот и всё, — повторил сказанное ранее Карам. — А вас поймает полиция, и вы точно окажетесь в зиндане. Сидите спокойно и ждите выкупа. Зато домой живым и невредимым вернётесь. Нет ничего слаще, чем запах родного дома.

С этим высказыванием Борис был согласен, как никогда. Пусть странный лавочник и обещал ему неприкосновенность, чужие стены не способствовали спокойствию. Тем более, Карам признался, что до определённого момента ничего с княжичем не произойдёт. Здесь, хотя бы, он говорил честно. И было ещё что-то, сказанное непризнанным чародеем, что смущало молодого Волынского и заставляло раз за разом прокручивать в голове состоявшийся разговор.

Карам, видя его задумчивость, воспринял ситуацию, как желание пленника побыть одному. Он встал, слегка поклонился и неторопливо скрылся за углом дома. Прислонившись спиной к тёплой каменной стене, Борис вдруг понял, что его беспокоило в словах хитроумного араба.

Если отец не выкупит княжича, говорил Карам, то он использует его кровь для подчинения ифрита. А если деньги поступят в срок, Борис сможет уехать. И здесь возникает вопрос. Каким образом лавочник привяжет тварь из медальона, если отпустит важного персонажа в своём плане? Или у него есть кто-то на примете? Шавкат, к примеру. Или люди из охраны княжича.

Ему стало ещё тоскливее. Попался, как наивный мальчишка, схватил жирную наживку и помчался сломя голову искать древние артефакты, забыв об одной важной вещи: в этой стране с магией не шутят, и, если предоставится возможность, любой из держателей опасных раритетов предпочтёт экспериментировать на чужаке. Вот Карам и держит в уме подобный расклад.

Борис решительно поднялся на ноги, вышел на середину маленького дворика и застыл, осторожно прощупывая пространство на предмет разных ловушек и сигналок. Они были, как и предполагалась с самого начала, но, скорее, для проформы. Защита на заборе сильная, но преодолеть её Волынский не считал за трудность. Карам — не наивный юнец, просто так держать без блокираторов важного заложника не станет. Значит, действительно просчитал психотип русского княжича. Да и куда Борис убежит, не зная ни местности, ни нравов жителей Халифата? Самое лучшее — до ближайшей деревни. А там его сдадут полиции. Пользоваться стихийным Даром для своего спасения — плохая идея. Тогда он окажется в зиндане ещё быстрее. Нет, нужно сидеть тихо и ждать, пока отец выкупит его. А Шавкат? Привык он к бухарцу, но не настолько, чтобы хлопотать и за него.

Прогулявшись по двору, стараясь не думать о будущем, Борис вернулся в дом, заметив за спиной движение охранника. Он так и проводил его до комнаты. Кто-то уже зажёг люстру и оставил на столике ужин: тушёная баранина с овощами, пресные лепёшки, разнообразные соусы в маленьких плошках и бутылка минеральной воды. Волынский пожал плечами. Сейчас бы он охотно выпил вина, или даже водки грамм сто хлопнул. Но вряд ли у хозяев есть подобная выпивка.

Вымыв руки, Борис приступил к еде, раздумывая о возможностях отца. Скорее всего, ему опять придётся обращаться к барону Абрамову. Кажется, Волынские ему крупно задолжали. И вообще, в последнее время какая-то чёрная полоса идёт, беспросветная и раздражающая. Сплошные неудачи. Не получилось забрать у Назарова архив итальянца Гравы, государь лишил отца звания поставщика Двора Его Императорского Величества, заодно не дав поглотить автомобильный завод Касаткиных. Это очень крупные потери, которые рано или поздно начнут сказываться на репутации.

Вздохнув, княжич налил в стакан холодную водичку без газа и залпом, как будто водку, осушил его. Ну что ж, если Карам сказал сидеть и ждать выкупа, значит, так и нужно поступить.

«Гнездо», февраль 2017 года

Собираясь на какое-нибудь дело, Никита никогда не брал с собой пресловутый «набор джентльмена», делая исключение лишь для долгих поездок, как в Прагу, например. Мгновенное перемещение между слоями реальности давало ему невероятные возможности, а страдать из-за отсутствия свежей рубашки даже в голову не приходило. Но в сложившейся ситуации, когда предстояло лететь в Багдадский Халифат, человек без багажа вызовет подозрение у таможенников.

Поэтому Тамара собрала ему необходимый минимум одежды и аккуратно положила в кожаный кейс. Никита с досадой подумал о не вовремя сложившейся ситуации. Его «Назаровские мануфактуры» практически договорились с выходом на арабский рынок, и если он будет замечен в недружественной акции, всё пойдёт прахом. Чёрт бы побрал этого Бориса, умного, вроде бы, парня, но умудрившегося попасться в руки бандитов. Почему он не воспользовался своей Силой? Что ему помешало? Блокираторы, наверное, нацепили.

Что ещё нужно взять в поездку? Загранпаспорт, деньги… родовой перстень и супружеские кольца на пальцах никуда не делись. Интересно, к ним не будет претензий? А, вообще, нужно заняться изготовлением сигнальных маячков для создания переходных порталов. Послал заранее своего агента в нужный город или страну, и тот сделал закладку, куда потом демоны перенесут своего Хозяина. Но сейчас, в форс-мажорной ситуации, когда думать о подобном? Остаётся импровизировать на ходу. Его задача — вытащить Волынского и бухарца Шавката. А как же остальные люди? Князь Андрон Иванович ничего не сказал про сопровождающих. Неужели их бросают на произвол судьбы? Никита мог только догадываться, что случится с несчастными, когда двое «золотых» заложников внезапно исчезнут.

Никита вздохнул. Пожалуй, операция по спасению спесивца Бориса затянется на пару-тройку дней. Ведь ещё предстоит узнать, в чьих руках сейчас находится медальон с заточённым в нём ифритом. И только потом действовать быстро и без колебаний. Полетит он вместе со Слоном и Нагайцем на бизнес-джете Волынских. В Бухаре планируется встреча с отцом Шавката. Это Фархад устроил, старый хитрец. Хочет быть полезным двум Родам. Потом перелёт до Багдада, и уже там Никиту встретит барон Абрамов. Дальше — только втроём. Телохранители осведомлены, что операция рискованная, но никому из них не пришло в голову отпускать хозяина одного. Это их работа — быть рядом с Главой Рода.

Никита предполагал, почему Слон проявлял такую настойчивость. Без жён барона здесь не обошлось. Они же знали характер супруга. Если втемяшилось в голову, что рисковать жизнями бойцов нельзя, Никита будет действовать один. Поэтому коварно внушили Слону дурную мысль. А там и Нагаец присоединился. Как бы там ни было, Назаров в душе остался доволен. С ним будут опытные бойцы, и просто так не дадут себя обидеть. Ладно, двоих Ульмах и Дуарх потянут. Князя и Шавката укроют люди барона Абрамова. Раскрывать тайну перемещения между пластами бытия перед молодым Волынским Никита не собирался.

В дверь вежливо постучал дед Фрол. Никита узнал его ауру, которую старый чародей намеренно усиливал, чтобы предупредить о своём появлении.

— Заходи, Фрол Пантелеевич! — громко произнёс барон.

Постукивая тростью, старик зашёл в кабинет Главы Рода и уселся в «своём» кресле, вытянув ноги. Помолчал, оглядывая помещение, как будто попал сюда впервые, потом перевёл взгляд на Никиту.

— Только что с тренировки Мишку привёл, — сказал он.

Никита вздёрнул бровь. Обычно дед такими мелочными докладами не заморачивался. Но сейчас в его голосе слышались необычные нотки.

— Случилось что? — на всякий случай спросил барон Назаров. — Мишка опять «отличился»? Шалил, или какую-то новую дрянь, вроде «ножей ассасина» придумал?

— Придумал… — хмыкнул дед Фрол. — Помнишь историю с «ножами»? Это хорошо. Я ведь сначала думал, что это какая-то случайность, порой происходящая с неопытными, но даровитыми детьми. После этого Мишка сотворил «огневой вал», конструкт, принцип создания которого давно потерян. Я сам о нём только читал, но воочию не видел.

— Что за «огневой вал»? — полюбопытствовал Никита.

— Он чем-то схож с «Перуновым огнём», но гораздо сильнее по своей наполненности, — покряхтев, старик потёр правое колено. — Используются магемы Огня, Воздуха и Земли в различных комбинациях, чтобы сбить с толку врага. Он сначала видит несущуюся на него гору земли, в которой вертится огромная масса булыжников и мелкого гравия, способного перетереть человека в кровавый кисель. И готов применить шильд от этой жути. А она внезапно меняет свою структуру и превращается в огненную стену, раздуваемую Воздухом. Вот и представь ощущения противника.

— А почему подобная техника была потеряна? — Никита представил и поёжился. — Международная магическая конвенция запретила?

— Вот ты всё ёрничаешь, а в те времена, когда не было ни артиллерии, ни огнемётов, ни прочей убийственной хрени, «огневой вал» представлял из себя очень эффективный наступательный элемент, — покачал головой дед Фрол.

— И что это за времена? — не сдавался молодой барон, считая, что техника «огневого вала» просто трансформировалась в какую-то иную магоформу, более щадящую.

— Времена крепостей… Лет эдак шестьсот назад.

— Допустим, — осторожно бросил Никита. — Но я так понимаю, Мишка ещё что-то учудил?

— «Пламенный водоворот». Не обращай внимания на выспренные названия конструктов. Раньше любили цветастые словесные обороты, — чародей прищурился. — Тоже не слышал? Так и знал. Неучи и бездари кругом. Это сочетание Огня и Воды, создающее вихрь из парящих огненных капель.

— Пылающая вода? — хмыкнул Назаров. — Неплохо. Довольно сложная в плане насыщения энергией такой магоформы структура. Я так понимаю, Мишка все эти пакости в скрипты упаковал?

— Ну, я ему помог чуток. Ребёнку ещё трудно скрипты создавать. Через годик, когда причинно-следственные связи магических элементов для него станут доступными, начнём усиленно тренироваться, — старик улыбнулся. Он настолько увлёкся обучением ребятишек, что уже не мог представить себя в ином качестве, чем наставник-волхв. Никита заметил, что дед Фрол стал поглядывать и на Ярика, а Юрке пока доставался оценивающий взгляд опытного чародея. Дай ему волю, он и их начнёт дрессировать. — Никита! Ты ещё ничего не понял?

— Извини, Фрол Пантелеевич, с трудом соображаю.

— Эх, ты! — всплеснул руками старый волхв. — Балда! Твой Мишка — Рекреатор! Ну, или по-русски, «восстановитель». Можно и Реконструктором назвать, если тебе так удобнее. Он же воссоздаёт старинные, а то и древние модели магических заклинаний! Причём, по наитию! Или парнишка каким-то образом получает доступ в закрытые зоны астрала, или я тупая деревенщина!

Никита откинулся на спинку кресла и крепко задумался. Вот в чём уникальность Мишки проявилась! А он-то всё переживал, что сын будет сильным, но ничем не отличающимся от других носителей Дара, волхвом. У Полины и Ярика Дар проявился очень быстро, а наследник «забуксовал». Старательный мальчишка, даже чересчур. Хорошо, что в своём возрасте он не понимает, чего от него добиваются отец и наставник, а просто учится, как и положено одарённому. А скоро придётся переходить к боевым магическим искусствам.

— А ты уверен в своих предположениях? — осторожно спросил он.

— Чтобы быть уверенным, надо провести сотни занятий, — пробурчал дед Фрол, поглаживая набалдашник трости, лежавшей на коленях. — Он же не всякий раз воспроизводит старинные заклинания, а в какие-то ему одному известные периоды.

— Есть какие-нибудь закономерности?

Подумав, чародей покачал головой:

— Нет, не замечал.

— Давай сделаем так, — оживился Никита. — Скажу спецам, чтобы тебе мини-камеру приделали к пальто. Она ничем от пуговицы отличаться не будет, и Мишка не узнает. Ненавязчиво проследим за ним. Зато у меня будут записи всех ваших занятий.

— Тебе виднее, — не стал спорить Фрол Пантелеевич. — Ты когда уезжаешь?

— Завтра рано утром.

— Что думаешь делать с ифритом?

— В зависимости от ситуации, — пожал плечами Никита. — Если он до сих пор сидит под печатью, то заберу медальон, а уже дома буду думать, как его приручить.

— Эти твари хитры, изобретательны и сильны, — вздохнул чародей. — К тому же поглощают души убитых ими людей. Чем больше душ забрал ифрит — тем он могущественнее. Возможно, тебе придётся обратиться к помощи предков, а не только использовать своих демонов. Магия для него страшна, и он охотно подчинится могучему чародею, если знать, как этот трюк провернуть. У тебя есть помощники, используй их.

— Нужна кровь?

— Не обязательно, — ответ старого волхва был уверенным. — Кровь используют слабаки, или сомневающиеся в конечном результате маги. Точнее, недоучки. Ты сможешь. Сильного одарённого ифрит послушается, но периодически будет вольничать, проверяя границы дозволенного. Но я бы предпочёл, чтобы тварь оставалась в зачарованном медальоне, ну, или где его душа заточена.

— Я тоже предпочту взять его в какой-нибудь статуэтке или медальоне, — улыбнулся Никита. — Только мысль у меня неприятная в голове елозит. А у Волынского ли артефакт? Скорее всего, заложников тщательно обыскали и всё самое интересное забрали себе. Не затянулись бы поиски.

Он простучал костяшками пальцев по столу. Княжича Бориса нужно освобождать в последнюю очередь, чтобы артефакт с джинном гарантированно находился в руках Никиты. И только потом подключать людей барона Абрамова. С ним уже связывался князь Андрон Иванович и попросил о содействии. Абрамов согласился помочь. Будет ждать на аэродроме. Только тогда можно набросать варианты спасения Бориса, Шавката и охранников.

— Фрол Пантелеевич, а ты уверен, что Мишка в самом деле может стать Рекреатором? Тьфу, Реконструктором!

— Он уже им становится, — последовал ответ. — Я прожил долгую жизнь, и навидался такого, что ошибиться не могу. Те модели магоформ, которые мальчишка с лёгкостью создаёт, в современных техниках не используются лет сто. В архивах Академии Иерархов ещё можно найти их описание, но вопрос в том, а сами-то студенты хоть иногда изучают старинные фолианты? Ты Мишку будешь отдавать на учёбу к Иерархам?

Никита неопределённо пожал плечами. Странный Дар, замеченный дедом Фролом, ещё не повод строить планы на будущее. Будет ли старший сын учиться в этом непростом заведении, зависело от того, кем Мишка себя увидит: офицером, подобно отцу, или волхвом академического направления. И всё равно, как-то странно подталкивать сына к гражданской профессии. Анатолий Архипович отдал свою жизнь служению Империи, как и его правнук, сам Никита. Военная Академия — тоже неплохой вариант, особенно в свете открывшегося Дара.

— При инициации комиссия заметит странности у Мишки, — задумчиво проговорил он ожидающему ответ старому волхву. — Начнутся вопросы, посыплются щедрые предложения. Как думаешь, Фрол Пантелеевич, послать их всех по одному адресу?

Наставник детей хмыкнул, словно идея ему показалась стоящей. Не любил он Иерархов, но это не значило, что своему ученику старый волхв не желал профессионального образования.

— Давай доживём до инициации, — кряхтя и опираясь на трость, старик встал. — Постараюсь до того времени подтянуть Мишку до приличного уровня Реконструктора. Только говорить спесивцам из комиссии ничего не будем. Хочу посмотреть, догадаются ли они о Даре?

Никита улыбнулся и кивнул. Первая инициация детей ожидалась через год, если судить по наполнению Силы. К тому времени уже станут понятны возможности двойняшек, и как их подготовить к важному событию.

Дед Фрол ушёл, и Никита, наконец, взялся за изучение материалов прадеда Анатолия, в которых он скупо рассказывал о методах воздействия на ифритов, маридов и гулей. Исходя из возможностей этих тварей не только проникать в человеческий мир, но и вселяться в тела людей, с ними нужно поступать предельно жёстко. И да, их поганая натура объясняется одержимостью. Можно утверждать, что джинны немного не в себе, когда встречаются с человеком. А если проводить ритуал приручения, следует сразу же ошарашить его магическими запретами. Только так. Вот почему обыватель, по неосторожности вызвавший джинна из какого-нибудь артефакта, в девяноста процентах погибает. Но бывает, ифрит, чем-то разжалобленный, помогает своему освободителю. Золотом на пять поколений обеспечить или любовные отношения гармонизировать.

Только вот каким конструктом воздействовать на джинна, если он вдруг вырвется на волю? Дуарх и Ульмах, конечно, большое подспорье в данной ситуации, но ведь основную роль играет волхв. Тварь должна помогать Хозяину не из-за страха, а по доброй воле. Так что использовать? Магоформы воздействуют на плоть или субстанцию, из чего состоит тело ифрита, и причиняют ему страдания. Руны предпочтительнее. Именно они дают достаточно сильную привязку. Но как их нанести на клокочущую огнём плоть?

Голова Никиты медленно распухала от дум и грозила лопнуть, если бы не Полина, прибежавшая позвать его на ужин. За столом барон немного отвлёкся от проблем, слушая милую болтовню своих жён. Супруги понимали, что гложет Никиту, и старались больше говорить о домашних делах.

— Дорогой, а как ты смотришь на поездку к озеру? — лукаво глядя на него, спросила Тамара. — Тем более, обещание надо выполнять.

Юля чуточку покраснела и схватила бокал с водой. Энергетическое слияние ей очень понравилось, как и то, что произошло потом.

— Конечно, съездим, — улыбнулся Никита. — Как вернусь из Халифата, сразу же поедем. Очень полезно после жаркого климата в зиму окунуться.

— Дня на три, не меньше, — заявила Даша и подмигнула Юле.

— Папа, ты сильно не обижай джинна, — вдруг сказала Полина, со вздохами воюя с гуляшом, который не очень любила, но расстраивать мамочек тоже не хотела.

— Я не понимаю, о каком джинне ты говоришь, — сдерживая улыбку, ответил Никита. У дочки впервые в путаных предостережениях появилась конкретика.

— Огненном демоне, ждущем отмщения, — не обращая внимания на повисшую над столом тишину, продолжала говорить Полина. — Он хороший, но люди его уже несколько раз обманывали. Когда ты с ним встретишься, не обижай. Хорошо?

— Дзин! — выкрикнул Ярик, размахивая чайной ложкой.

Все рассмеялись, обстановка мгновенно разрядилась, а вот дед Фрол очень внимательно поглядел на свою ученицу, потом перевёл взгляд на Никиту, быстро подмигнул.

Н-да, и как это понимать? Допустим, некий ифрит, обманутый людьми, оказался заточённым в артефакте. Видимо, была неудачная попытка вызвать его для служения, и теперь, когда Борис Волынский отыскал-таки магический предмет, есть риск, что тварь вырвется наружу после призыва и угробит кучу людей, попавших под горячую руку. В прямом смысле горячую.

После ужина Никита стал собираться в поездку. Он сегодня планировал ночевать в петербургском особняке, чтобы завтра ранним утром уже быть на аэродроме. Князь Андрон Волынский обещал ждать его и лично проконтролировать посадку на бизнес-джет. Жаль, Глава Рода не соизволит прибыть, скинув на плечи брата все неприятные моменты общения с выскочкой Назаровым. Подобное поведение могло кого угодно покоробить, но Никита не стал раздувать из этого вселенскую трагедию. Свою виру он возьмёт в любом случае, заодно укрепит собственное положение в обществе.

— Дорогой, можно к тебе? — в дверь личной спальни Никиты просунулась любопытный носик Тамары.

— Конечно, заходите, — улыбнулся барон, оценивая свой вид в ростовом зеркале, висящем на стене. Он почувствовал ауру всех трёх своих супруг, топчущихся в семейной гостиной.

Молодые женщины чинно зашли и расселись кто на диван, кто в кресло.

— Полина меня сегодня удивила, — призналась Тамара. — Ты ничего не хочешь сказать по этому поводу?

— Пока нет фактов, — пожал плечами Никита, подумывая, не сменить ли дорожный костюм на прагматичный камуфляж, в котором не жалко с врагами бороться, а с ифритом — тем более. От него же пламенем полыхает так, что сгореть можно. — Но в преддверии такого важного события, как инициация, это может быть серьёзным сигналом. Поэтому, девочки, прошу вас соблюдать осторожность в разговоре с посторонними.

— Мы всё понимаем, — торопливо сказала Юля, — и будем держать язык за зубами, что и прислуге накажем.

Тамара кивнула, подтверждая слова подруги.

— Но мы очень волнуемся, — уютно устроившись в кресле с поджатыми ногами, сказала Даша. — О чём вообще шла речь? О каком джинне?

— Полинка начиталась сказок, — улыбнулся Никита, продолжая стоять в задумчивости перед зеркалом. Жёны ничего не знали об истинной причине, по которой он согласился помочь Волынским. Награда за помощь была поистине щедрой, чему очень обрадовалась Ольга. — Полагаю, это что-то иносказательное. Ифрит может олицетворять какого-нибудь мага. Или мне придётся столкнуться с какой-то неизвестной магоформой, чью природу я не знаю.

— Вот поэтому мы и волнуемся, — кивнула Юля.

— Со мной поедут опытный бойцы, — успокоил её Никита, зная, что молодая жена ещё не привыкла к его опасным отлучкам, в отличие от Тамары и Даши. — Не успеете моргнуть, я уже буду дома.

— Не преувеличивай свои способности, — усмехнулась старшая супруга. — Тебе ещё предстоит найти этого балбеса Волынского — иначе и не могу назвать его. Как был горячим, спонтанным и самоуверенным, таким и остался. Арабы любят затягивать дела. Пока найдёшь заложников, может пройти неделя.

— В любом случае постараюсь максимально быстро вернуться, — Никита решил остаться в костюме. Пусть камуфляжная куртка, штаны и берцы лежат на самом дне дорожного чемодана. — Ну что, проводите меня?

— Конечно, ты ещё спрашиваешь! — возмутилась Тамара.

Они все вместе спустились в гостиную, где в ожидании перехода уже находились Слон и Нагаец в однотонных серых пальто, под которыми на телохранителях были надеты строгие чёрные костюмы. Так сказать, для образа, чтобы хозяина не воспринимали как обычного туриста. Нагаец мужественно терпел ползающего по нему Ярика, но когда увидел всё семейство Назаровых, встал с дивана и подхватил мальчишку на руки. Тот сразу обвил его руками за шею и хитро посмотрел на маму. Даша умилилась, дала сорванцу повисеть на степняке, но потом решительно забрала его к себе.

— Присядем на дорожку, — предложила Тамара, обхватив плечи, как будто ей стало зябко в огромной гостиной. Все дружно сели на диваны и в кресла. Даже Полина с Мишкой осознали в какой-то момент, что взрослые напряжены, и молчали, глядя на отца.

— Всё будет хорошо, — рассудительно сказала девочка, и все рассмеялись, вскочили на ноги.

Никита поцеловал своих женщин, детей — и вот уже вместе со Слоном и Нагайцем решительно спускается в подвал.

— Попрощался с Ручеяной, герой? — пошутил барон, когда они оказались возле двери, ведущей в портал.

— Да, — тяжко вздохнул широкоплечий парень с таким видом, словно хотел разжалобить крепкие бетонные стены подвала.

— А поцеловал? — неожиданно спросил Нагаец, обычно немногословный и всё время находящийся в каких-то немыслимых далях, общаясь со своими духами.

Слон посмотрел на него, как на заговоривший камень, но ответить не успел. Никита уже стоял возле светящегося проёма в стене, и ждал, как положено по инструкции, когда первым туда войдёт телохранитель. Им стал Нагаец. Выждав минуту, молодой волхв со Слоном шагнули в портал следом за степняком.