Хэллгейт: семья

Глава 9

Привычная утренняя прогулка в этот раз не приносила Стэши ни радости, ни желанного покоя. Думать получалось только о злополучной поездке Алекса в Новый Орлеан — о том, что он сделал это у неё за спиной, хотя мог прийти поговорить.

Чёрт, она прекрасно понимала, насколько её прошлое волновало остальных. Стэши не любила рассказывать о себе, и причин на это у неё было довольно много. Она терпеть не могла фотографироваться — хотя бы потому, что за годы работы журналисткой нанесла ущерб немалому количеству людей. Она, в конце концов, надеялась, что в Хэллгейте просто заживёт мирной жизнью, в которой ровным счётом никому нет до неё дела.

И вот — конечно же, самый целеустремлённый местный коп решил поковыряться в её прошлом. Браво, шериф Нолан.

Она со злостью пнула упавшую ветку и не сразу осознала, что плачет.

Если былое чему-то и научило Стэши, то лишь одному: не стоит доверять другим людям. В некоторых случаях не стоит доверять даже себе. Со временем этот принцип померк, истёрся, как старая наклейка на крышке ноутбука — всё благодаря Ахиллу и Максу. После ей даже начало казаться, что Джин и Алекс тоже стали близкими для неё людьми.

Закономерно: когда ты бок о бок с кем-то расследуешь убийство, это интимнее чего бы то ни было. Разумеется, вы становитесь близки.

Алексу хватило одного поступка, чтобы не оставить от её зарождающегося доверия камня на камне. И, что хуже всего, Стэши осознавала: по отдельности они далеко не продвинутся. Придётся и дальше действовать сообща.

Сволочь.

Она всхлипнула и перешла на бег. Деревья и кусты мелькали, сливаясь в сплошную зелёную полосу, тропинка стелилась под ногами — она давно отложилась в памяти до мельчайших деталей, а потому Стэши не боялась споткнуться.

Остановиться пришлось лишь в момент, когда в боку закололо.

— Куда ты так гонишь? — выдохнул из-за спины Ахилл, и она дёрнулась. Вот уж кто умел передвигаться по лесу абсолютно бесшумно. — Понятно, что гнев подхлёстывает, но чтоб настолько…

— Я не злюсь.

— О, сокровище.

Ахилл не спорил, не пытался убедить её в обратном — просто приобнял за плечи и подождал, пока она выровняет сбившееся дыхание. В его объятиях было уютно, как дома, и Стэши на долю секунды пожалела, что их отношения так резко изменились.

Всё могло бы быть совсем иначе. Впрочем, друг из Ахилла тоже вышел замечательный, и она не променяла бы его на кого-то иного даже за очень большие деньги — а они, видит бог, явно требовались. Хижина, пусть её и подлатали, дышала на ладан, и стоило подумать о переезде.

Беда в том, что это означало потерять Макса — как отличного соседа в том числе. Из-за проклятия он обязан был жить рядом с водой, и чем дальше от неё оказывался, тем чаще болотный зверь заявлял о себе. Близость воды успокаивала тварь, помогала оттянуть очередное обращение.

Впрочем, они всё равно смогли бы встречаться — теперь уже на его территории. Но Стэши, так или иначе, не хотелось перебираться в город. Слишком много знакомых лиц, слишком много ненужного внимания. Единственный дом, который она не отказалась бы прибрать к рукам, давно превратился в груду обгоревших досок — а жаль, всё-таки место с историей.

И пусть история была печальной. Покупает же кто-то особняки с привидениями, чтобы пощекотать нервишки.

— Послушай, мышка, — Ахилл коснулся её носа, будто нажимая на дверной звонок, — наш шериф знатно обделался, это правда. Но он нормальный парень, и с ним можно договориться. Просто скажи ему, что не надо было так поступать.

— Ага, — помрачнела Стэши. — Наверняка он всё ещё считает, что я спалила дом Хьюзов.

— И пусть считает. Как будто он куда-то от тебя денется. Вот разве ты разберёшься со всем этим дерьмом одна?

— Я не одна.

— Ты поняла, о чём речь. Не увиливай.

Ахилл лукаво улыбнулся: эти, мол, твои журналистские штучки, — и она почувствовала, что дышать стало немного легче. Если Алекс больше ей не доверяет, что ж, так тому и быть. Она тоже не стала бы поворачиваться к нему спиной лишний раз.

— Я же не просто так прибежал, — спохватился он. — У нас гости.

— Кто?

— Да не напрягайся ты, серьёзно. Твоя новая подружка-ведьмочка. Похоже, узнала что-то интересное. Её же, кажись, приглашали в ковен…

А это уже интересно.

Пока события развивались именно так, как Стэши и предсказывала: Верховная почувствовала себя оскорблённой, узнав, что Афина Гудвин уже взялась за обучение Джин. Однако привело ли это хоть к чему-нибудь, или в итоге Джин отчитали как малявку на глазах у всего ковена? Подобного можно было ожидать.

Ахилл ускорил шаг, и Стэши поспешила за ним той же тропкой. Футболка нещадно липла к телу: может, в начале ноября уже и было немного прохладно, во время пробежки с тела сходило семь потов. К тому же Стэши бежала дольше и быстрее обычного — пыталась хоть как-то выплеснуть ярость, которая переполняла её, точно газировка — пережившую тряску бутылку.

— Эй, ведьмочка! — заорал Ахилл ещё на подходе к лачуге. — Давай, иди к нам!

Фигурка Джин вышагнула из тени у порога, направилась в их сторону. Стэши различила чёткую складку между нахмуренных бровей, ладони, сжатые в кулаки. Язык тела Джин в первые минуты всегда говорил куда больше, чем она сама — и, что бы ни произошло в стенах «Луизианского приюта», её оно не порадовало. Мягко говоря.

— Привет. Нужна помощь, — не стала ходить вокруг да около Джин.

— Вот это я понимаю! — присвистнул Ахилл с явным восхищением. — А то мяли бы сиськи ещё полгода. Решительные дамочки по мне…

— Ахилл.

Тот осёкся. Стэши подавила тяжёлый вздох, аккуратно взяла Джин под руку и дёрнула головой в сторону дома — иди пока, мол, и не подслушивай.

— Это было совсем не обязательно.

— Брось. Я видела, что тебе неуютно.

— Немного, — зябко передёрнула плечами Джин. — Ерунда, правда… В общем, я тут видела ковен вчера.

Выходит, ещё и суток не прошло: ведьмы наверняка собирались ночью. Крепко же ей досталось, если примчалась сюда с утра пораньше. А, может, и не досталось вовсе — просто узнала что-то, связанное с делом Хьюзов. Стэши хотелось бы верить во второе. Конечно, если ковен как-то навредил Джин, они разберутся, но прямая конфронтация с ведьмами… Ох, чёрт. Они и без того уже не жалуют Алекса.

— Ковен похищал людей. Я видела дневники, там описано что-то вроде… эксперимента? Не особенно поняла, в чём именно он заключался. Но были последствия. Головокружения, кровотечение. Дух сказал, что людей запирала Сил по чьему-то приказу.

— Приказать ей могла только Юджина. Погоди… Дух?

Час от часу не легче. Стэши никогда не видела призраков, не чувствовала их присутствия, не попадала под их влияние — и больше всего на свете желала, чтобы так было и дальше.

Признаться честно, она в них даже не верила до конца, пусть и подозревала: если в мире есть вампиры и ведьмы, то и духи умерших должны быть. Видел же кого-то Райли Грэм.

— Я думаю, все, кто умер в «Приюте», остались там. В подвале.

— Тебя послушать, так он забит призраками.

— Скорее всего.

Стэши бросила на неё быстрый взгляд, надеясь заметить хотя бы тень улыбки. Пожалуйста, пусть слова Джин окажутся просто глупой шуткой — ведь сложно представить что-то смешнее подвала, полного духов! Пожалуйста.

— И ты хочешь…

— Туда надо вернуться, — кивнула Джин нехотя. — Все эти люди пропали без вести. У некоторых остались семьи и пустые могилы. К тому же разве ты сама не хочешь узнать, что это за эксперимент?

По её лицу было видно: весь этот разговор чертовски неприятен — но Стэши всё равно вытрясла из Джин каждую деталь о том вечере, «Луизианском приюте» и его подвале. Она не успокоилась, пока слова из дневникового отрывка не отпечатались в сознании.

У подопытных кружилась голова. И то, как призрак вдруг перестал отвечать на вопросы Джин, точно забыл, как разговаривать… Стэши с досадой поморщилась: головокружение отсылало её к случаю несчастного Коннора, а вот всё остальное только вызывало недоумение.

В «Луизианский приют» и впрямь стоило вернуться. Проблема в том, что едва ли их согласятся туда впустить — особенно после того, как Джин отказались принять в ковен.

Да ещё Сесилия, успевшая увидеть проклятую надпись…

За годы работы с людьми Стэши отлично научилась в них разбираться, пусть порой и ошибалась — никто не без греха. И злобная сука Сесилия, бесконечно преданная Юджине, казалась смертельно опасной. Лезть куда-то, где она может преградить дорогу — подписывать себе приговор.

И всё же выбора не оставалось.

— Ладно, — вздохнула Стэши. — Помнишь, что я говорила о Конноре? Послушать тебя, так он вполне мог связаться с ведьмами… Надо проверить.

— Так мы возвращаемся?

— Да. Но нужен человек, который увидит этих твоих духов и сможет с ними поговорить.

Она чертыхнулась. Меньше всего на свете хотелось ехать в участок и тем более разговаривать с Алексом, однако без Райли Грэма у них не было ни шанса. К тому же Стэши краем уха слышала, что Грэм приходился Юджине родственником, пусть и не самым близким — мог знать ещё что-то полезное.

Уговорить его у Алекса за спиной? Чревато. В душе Стэши и так не осталось ни на грош доверия, а такой поступок и с его стороны доломает всё, что уже дышит на ладан.

— Мы едем в участок, — сказала она нехотя. — Никакого такси, сядешь за спину.

Джин просияла.

В полицейском участке было прохладно и почти пусто. У входа за столом с интересом погрузился в какой-то романчик Коннолли. На розовой обложке Стэши заметила красавца диковатой наружности с обнажённым торсом и трепещущую в его руках брюнетку в порванном платье и хихикнула. Что ж, у каждого свои слабости — главное, что безобидные.

— О… — увидев их, Коннолли поспешно опустил книгу. — Какими судьбами?

— Надо бы поговорить с Алексом.

— Он у себя, как обычно. Снова зарылся в бумаги.

— Кто бы сомневался, — фыркнула Стэши.

Проходя мимо доски с фотографиями и документами, она заметила, что бумаг стало вдвое больше, и кое-где Алекс налепил их друг на друга. Среди них виднелся и её собственный снимок, сделанный в день прибытия в клинику. Стэши вздохнула с облегчением: хвала небесам, перед этим её отделали так, что по снимку, как ни пытайся, нельзя было понять, что это она.

Однако Алекс каким-то образом всё равно докопался до правды. Пусть до той, которую ему было позволено знать — но докопался.

У двери кабинета Джин, идущая первой, на миг замерла, оглянулась, точно сомневалась: а стоит ли просить о помощи? Стэши кивнула.

— Ты занят?

Алекс с усилием оторвался от очередной папки и поднял голову. Увидев Джин, он чуть изогнул губы в приветственной улыбке, но затем его взгляд скользнул ей за спину. Лицо точно окаменело.

— Не очень, — процедил он. — Что случилось?

Они протиснулись в кабинет. Джин села на шаткий стул в углу, Стэши, не найдя второго, замерла рядом с ней. Пальцы нервно стиснули спинку в потёртой обивке. Хотелось отболтаться, подождать снаружи — но уйти сейчас значило сдаться и, возможно, даже признать, что подозрения Алекса вполне обоснованы.

Стэши даже сумела выдавить подобие усмешки. Мелочь, но хоть что-то.

— Тут одну любопытную ведьму вчера занесло в «Луизианский приют» по приглашению Юджины, — сказала она. — И ковен, похоже, увяз в каком-то дерьме по самые уши. Нам нужно проникнуть туда и взять с собой Райли, потому что только он видит призраков, а их там, похоже, полно.

Ручка, которую до этого Алекс растерянно вертел в пальцах, хрустнула.

— Ты хочешь влезть на территорию ведьм? — спросил он таким тоном, будто ослышался. — И потащить с собой Грэма? Нас поубивают.

— Сказал человек, который успел покрасоваться перед общиной в костюме Дракулы.

— Это другое.

— То же самое, — отрезала Стэши.

Алекс упрямо поджал губы. Она почувствовала, что теряет терпение: ещё немного — и чаша даст трещину, а через край хлынет ярость. Так разговора не получится.

Если бы он только не мотался в Новый Орлеан. Если бы только…

— Пойми, — Джин с беспокойством оглянулась на Стэши и, видно, поспешила разрядить обстановку, — Верховная что-то скрывает. В «Приюте» проводили эксперименты, там держали людей. Никто не вернулся живым.

— С этого стоило начать.

Алекс мгновенно посерьёзнел и потянулся к ветхому стеллажу, полному бумаг.

— Вот здесь, — на стол с грохотом упала папка в твёрдой тёмно-синей обложке, — все пропавшие люди за последние тридцать лет. Нас интересуют, я так понимаю, лет десять. Знаешь хоть одно имя?

— Хелена Кларк. Диего Торрес. Вероника…

— Погоди, погоди. Торреса я помню.

Отыскав нужное дело, Алекс положил перед ними фотографию. При жизни Диего Торрес был чертовски хорош и едва ли разменял тридцатилетие, прежде чем бесследно исчезнуть. Стэши залюбовалась разлётом бровей, точёными скулами — проклятие, да в столице парня оторвало бы с руками любое модельное агентство. Впрочем, кем бы ни хотел стать Торрес, у него не вышло.

— Твой призрак выглядел так?

— Понятия не имею, — отозвалась Джин, с усилием отводя взгляд от снимка. — Они все говорили со мной. Просто писали на зеркале, никто не показывался.

С терпением, достойным самого Будды, она пересказала Алексу всё то, что уже успела обсудить со Стэши. Чем дольше Джин говорила, тем заметнее он мрачнел — понял, видимо, что в «Приют» всё-таки придётся лезть.

Глядя на его озадаченное лицо, Стэши горько улыбнулась: теперь-то ты понял, в какую задницу мы угодили. Какой бы эффектной ни была выходка на хэллоуинской вечеринке, Алекс будто недооценивал масштаб катастрофы — или, напротив, видел его слишком ясно и потому решил демонстративно игнорировать. Мол, меня ни во что не ставят ни вампиры, ни ведьмы, а потому я буду жить так, словно каждый день — последний.

Глупо. Может, и действенно, но до чего же глупо.

— Позвони Рэй, — посоветовала она. — Может, она подскажет что-нибудь…

Алекс по-прежнему старался не смотреть на Стэши, набирая номер, но всё-таки перевёл телефон в режим громкой связи.

— Тёрнер.

— Нолан, — ответил он безо всякого выражения. — Не хочу отвлекать, но у нас тут полная жопа.

Джин повторила свою историю ещё раз, и было слышно, как Рэйлин резко выдохнула, стоило ей услышать о похищенных людях и о том, что Сил заперла их в подвале «Луизианского приюта».

— Погоди, — её голос звучал теперь совершенно иначе. — Кларк, ты уверена? Хелена Кларк?

— Да.

Не сразу, но Стэши всё же поняла, что слышалось в голосе Рэйлин: злость. Та самая, что вела сегодня и её саму, и — наверняка — Алекса. Тщательно подавляемая, однако в итоге проступившая на поверхности.

— Хелена была моей подругой. Я сама искала её.

— Мне очень жаль, — вклинился Алекс.

— Сейчас это не важно, — с лёгким раздражением отозвалась Рэйлин. — Проблема в том, что вам в любом случае придётся вернуться туда. Иначе никак.

— Альтернатив точно нет?

— Один из нас, — Стэши повысила голос, — уже успел перейти дорогу и ковену, и общине. Ещё один промах мы можем и не пережить. Что раньше делали с проблемами, которые касались и ведьм, и вампиров?

На миг в кабинете воцарилась полная тишина, давящая и напряжённая. Затем Рэйлин проговорила:

— Подобные вопросы решал Шон Хьюз. Выступал третьей стороной, способной урегулировать конфликт. Полагаю, теперь можно обратиться с этим к мэру.

И снова мэр. Стэши не сомневалась: последнее, чего желает Блейк Александер — связываться с общиной или ковеном. Скорее всего, он удавится, только бы не вмешиваться в конфликтную ситуацию.

Однако он всё равно был им нужен. Как ни старалась, Стэши не могла выбросить из головы, что мэр зачем-то встречался с Коннором. Спроси напрямую — и наверняка скажет, что приезжал привести в порядок машину, но ведь для этого есть водитель. Не может быть, чтобы такая важная шишка потащилась к механику сама, отложив на потом все дела.

— Боюсь, наш мэр трусоват для таких вещей, — сказала Стэши вслух.

Рэйлин коротко рассмеялась.

— Да уж, спорить не буду. Но мне пора. У вас есть два варианта, как видите, так что сами выбирайте, что лучше.

Или что безопаснее. Но вписывается ли в их ближайшее будущее безопасность как таковая?

Вероятно, не очень.

Когда Рэйлин отсоединилась, Джин не сдержала судорожный вздох. Она выглядела напуганной — серьёзно напуганной, — и Стэши догадывалась, что сама со стороны смотрится немногим лучше.

— Мы не пойдём к мэру, да? — спросила Джин обречённо.

Алекс покачал головой.

— Вечером должен выйти Грэм. Узнаю, кто может его заменить, и попрошу не приходить в участок — встретимся сразу у его дома. Грэм живёт недалеко от «Приюта».

— А они с Юджиной правда родня? — спросила Джин.

— Вроде как. Она ему то ли троюродная сестра, то ли троюродная тётка… — развёл руками Алекс. — Не разобрался, честно.

На долю секунды они со Стэши встретились взглядами, и он с явным недовольством отвёл глаза.

— Слушайте, если вы закончили… Не хочу никого гнать, но у меня ещё полно работы.

«Разумеется, — хотелось сказать ей. — Полно работы. Ты просто удавишься, но не признаешь, что совершил ошибку, когда решил копаться в жизни человека за его спиной, и сейчас хочешь остаться один, чтобы этот самый человек не стоял у тебя над душой. И как, окупилось оно хоть на цент?»

Стэши промолчала и безропотно позволила Джин взять её под руку и вывести из кабинета.

В горле застрял тугой комок.

Дом, в котором жил Райли Грэм, был маленьким и светлым, с обшарпанными стенами и нелепым граффити у самого окна. В чуть расплывшемся кривоватом рисунке не сразу, но всё-таки узнавался попугай.

Грэм вышел им навстречу в потрёпанных тренировочных брюках и джинсовке. Сейчас он был совсем не похож на полицейского — скорее на того довольного жизнью парня, которого Стэши видела на вечеринке общины.

— Мы столько раз сталкивались, — мягко сказал он, глядя на Джин, — а случая представиться всё не было. Райли.

— Джин.

— Это ведь ты живёшь в доме Дельфины? Опасное место. Много теней.

— Теней? — переспросила она с тревогой. — Афина Гудвин очищала дом.

— Тогда всё должно быть в норме.

У Стэши на языке вертелось немало вопросов к Грэму — начиная с того, как именно он начал видеть призраков и приходят ли они к нему в виде этих самых теней или выглядят иначе. Однако забрасывать его ими она не стала. Не так уж и тесно они общались. Пересеклись несколько раз, когда в её жизни ещё не было ни Ахилла, ни Макса, и забыли друг о друге до лучших времён.

Она запомнила его как чуткого собеседника и приятного, но немного беспокойного любовника — повсюду ему мерещились призраки. Наверное, она была единственным человеком за годы, кто бесстрашно остался рядом с ним до утра. О Райли Грэме ходили паршивые слухи из-за его способности. Если его не боялись, то сторонились.

Стэши же тогда только-только приехала в Хэллгейт и попросту не знала, чем он известен. Зато заметила, что в баре вокруг него будто образовалась мёртвая зона, а потому подсела сама — назло этому месту с его предрассудками, назло всему проклятому миру.

Если потом она и жалела о чём-то, то лишь об одном: друзьями они после нескольких встреч так и не стали. Просто в один миг всё сошло на нет. Они вежливо кивали друг другу при встрече и расходились в разные стороны. Не так уж и плохо, честно говоря.

— Стэш, — голос Грэма выдернул её из раздумий, точно рыбу, пойманную на крючок, из воды, — как ты?

— Ничего.

— Слышал, та вечеринка для тебя хреново закончилась.

— Не так, как могла бы, — она пожала плечами, стараясь звучать как можно беззаботнее, — мы с шерифом выкрутились.

— Вы с шерифом? — переспросил он. Взгляд серо-голубых глаз, неожиданно оценивающий и жёсткий, скользнул по старой рубашке Алекса, по упрямо поджатым губам. — Занятно.

Алекс даже не дёрнулся. Казалось, он не боялся ни предстоящего вторжения в «Приют», ни того, что они могли там отыскать.

Быть может, и вправду не боялся. Не испугался же заявить о себе перед общиной и прямым текстом обвинить перед Юджиной ведьм в том, что кто-то из них пытался добраться до Дикинсона. Стэши не могла не признать: его отвага восхищала, пусть и доставляла проблемы.

— Не думала, что ты согласишься, — снова повернулась она к Грэму. — Вы с Верховной всё-таки…

— Да, мы связаны узами крови. Но когда это что-то решало в Хэллгейте?

— При Хьюзах? — предположила Джин.

— Может быть. — Грэм поманил их за собой и первым двинулся вперёд. — Кстати, именно они и натолкнули меня на мысль, что моя дорогая кузина что-то скрывает.

Стэши замерла: вот оно.

Вот оно.

— Хьюзы? — услышала она собственный голос точно со стороны. — Но каким образом…

— Мы как-то ужинали, и Юджина упомянула, что чем ближе годовщина смерти Хьюзов, тем больше букетов привозят на их могилы. Она как раз заезжала к Люсьену — сами знаете, это хрупкое перемирие… И я сказал, что тоже недавно оставлял там цветы и удивился: могил четыре, но тени всего три.

Телефон выпал из руки Алекса, но он едва ли обратил на это внимание. У Джин в горле что-то булькнуло и смолкло.

Твою мать. Твою же мать.

— Она тогда разбила чашку, — добавил Грэм с виноватой улыбкой. — Просто выронила. Так сильно руки тряслись… Спросила, уверен ли я в этом на все сто процентов.

— А ты?

Стэши силой выталкивала из себя слог за слогом. Глотка пересохла, будто она находилась на грани смерти от жажды, готовая убить за глоток воды.

— Уверен ли я? Ради бога, Стэш. Если я в чём-то не сомневаюсь, то в этом. Один из Хьюзов жив. Правда, понятия не имею, кто именно — тени не привязаны к могилам, просто витают неподалёку. Разговаривать они не пожелали.

— То есть ты… не видишь лица?

— Только силуэты. Буквально тени. Я не просто так использую это слово.

Она с трудом заставила себя кивнуть, подняла глаза.

— Может, все те слухи про Ронана, — сказала Джин скорее себе, чем кому-либо, — те фотографии…

— Если он вправду жив, наверняка давно покинул город.

— Почему ты так думаешь?

— Ну, — хмыкнула Стэши, — как минимум потому, что один раз его уже пытались убить. Представь, что поджигаешь дом, надеясь избавиться от всей семьи разом, и вот узнаёшь, что кто-то всё же уцелел. Что ты сделаешь?

— Добью его? — предположила Джин.

— Вот именно.

— А вдруг это не Ронан? — Алекс наконец отмер, подобрал с земли телефон и недовольно цокнул языком: похоже, экран не выдержал падения. — Мэйв или даже Кейтлин.

Они неспешно двинулись дальше. Грэм вёл к «Луизианскому приюту» не прямым путём, по которому до гостиницы мог бы добраться любой житель Хэллгейта, и приходилось петлять между домами.

— Думаю, Кейтлин не скрывалась бы, — сказал он. — Она вдова губернатора, ей были бы положены помощь и защита… Его детям, конечно, тоже, но прикончить их всё-таки проще. Многие бы встали на сторону Кейтлин. А если успеть загнать в угол Ронана или Мэйв до того, как город узнает о них — попробуй докажи, что кто-то вообще выжил при пожаре.

— Кейтлин точно так же можно загнать в угол, — помедлив, возразила Стэши.

— Не факт. Я никогда не встречался с ней лично, но знаю, что она была сильной, отчаянной женщиной. Выберись она из-под обгоревших обломков — первым делом рванула бы к кому-то, кто может вступиться. А дети Хьюзов… Да, им было в районе двадцати. Но что стоит возраст без жизненного опыта?

Запоздало она поразилась, как уверенно и спокойно говорил Грэм — будто уже делился с кем-то предположениями и проговаривал отработанную речь. Вряд ли, конечно, ему и впрямь довелось обсуждать дело Хьюзов. Насколько Стэши помнила, он просто был меланхоличен и отстранён, пока происходящее не касалось его напрямую, а что до остального… Попробуй-ка с детства побегать от призраков, которые видят в тебе отличного собеседника — ещё не о том будешь рассказывать с каменным лицом.

— Я не знала Хьюзов, но не думаю, что они были просто изнеженными губернаторскими детишками, — сказала она негромко. — Нескольких лет в этом месте хватило, чтобы понять: таких оно не терпит.

— Да уж, это точно.

Они с Грэмом поравнялись, и он быстро, украдкой сжал её ладонь и тут же отстранился, точно ничего и не было — жест не то поддержки, не то понимания. Стэши нахмурилась: уж слишком проницательным порой казался этот человек, которого на первый взгляд не интересовало абсолютно ничего.

Мэйв или Ронан. Мэйв или Ронан. Она беззвучно шевелила губами, словно от того, сколько раз повторишь их имена, кто-то из Хьюзов мог оказаться прямо в «Луизианском приюте». Стоит спуститься в подвал — и вот он, наш чудом выживший герой.

— Юджина думает о безопасности куда больше, чем все, кого я знаю, вместе взятые, — рассмеялся вдруг Грэм. — Но, если ничего не изменилось, чёрный ход по-прежнему не запирает. Я приходил пару раз проверить камеры — дверь была открыта…

— Камеры?

— Ага. Ей хотелось установить видеонаблюдение по всей гостинице.

Стэши чертыхнулась. Час от часу не легче.

— И как, получилось? — спросила Джин, явно встревоженная.

— Они и дня не продержались. Слишком большая концентрация энергии… В общем, если много ведьм собираются в одном месте, техника сбоит.

— Получается, там и со связью хреново…

— Пробиться по мобильному можно, но раз на раз не приходится.

«Луизианский приют» вырос перед ними точно ниоткуда. Свет нигде не горел — то ли Юджина и Сил куда-то отлучились, а постояльцы спали, то ли им уже заботливо подготовили западню. У Стэши перехватило дыхание: ещё не хватало очутиться в ведьминской ловушке.

Она быстро оглядела остальных. Конечно, Алекс наверняка имел при себе пушку, да и Грэм не сунулся бы сюда без оружия. У неё самой за поясом дожидался своего часа нож. А вот Джин… Если она пришла с голыми руками, толку от неё будет маловато. Успей Афина научить её чему-то дельному, разговор был бы совсем иной.

— Закрыто, — Алекс потянул заднюю дверь, но та не поддалась. — Похоже, Юджина обо всём позаботилась.

— Не факт.

Грэм вытянул из кармана связку отмычек — наверняка изъятую при задержании — и под его возмущённым взглядом принялся ковырять скважину.

— Да ладно вам, шериф. Мне эти штучки давно достались, улики не трогал, слово скаута. Так вот… Судя по тому, что к нам ещё никто не бежит, никакой магической защиты на этой двери всё равно нет.

Он как-то особенно ловко повернул отмычку, и в замке щёлкнуло. Дверь отворилась с едва слышным скрипом, и Стэши замерла на пороге, не решаясь шагнуть внутрь: коридор был погружён в полную темноту.

— За мной след в след, — Алекс оттёр её плечом, вынул фонарик из кармана джинс. — И не отставать. Если фонарь вдруг выключится, мы в дерьме.

— Да мы и так в нём, — фыркнула Джин. — Куда уж глубже-то.

Неожиданно сильный порыв ветра вдруг промчался по коридору, растрепал им волосы, забрался под одежду, вызывая мурашки — и стих.

— Сегодня же безветренно, — удивился Грэм.

Никто не ответил.

Ступая по тихому, точно заброшенному «Луизианскому приюту», Стэши боялась лишний раз вздохнуть — и знала, что остальные чувствуют то же самое. Спина Алекса перед ней окаменела, Джин позади то и дело бормотала что-то, отдалённо напоминавшее молитву — вот уж от кого не ожидала… Только от Грэма, который замыкал цепочку, будто волнами исходило спокойствие.

Возможно, он просто знал: если Юджина изловит их здесь, его придётся отпустить живым — всё-таки родственник. Но Стэши сомневалась, что в этом случае родная кровь будет значить хоть что-нибудь.

Ковен так тщательно защищал свои секреты от живых — тем ироничнее, что приоткрыть завесу тайны пожелали мёртвые. Однако наверняка и с призраками можно было сделать нечто ужасное, иначе те не молчали бы столько лет.

— Направо, — прошептала Джин. — Дальше вниз по лестнице.

У двери подвала она шагнула вперёд первой, махнула Алексу, чтобы тот подсветил — и осторожно вставила в замок шпильку.

— Надо же, — Грэм не сдержал смешок, который в тишине «Приюта» показался невыносимо громким. — Выходит, этим и без меня есть кому заняться.

— Зато духов без тебя точно никто не отыщет.

— А жаль.

Горечь в его голосе была такой явной, что Стэши стало не по себе. Как же, наверное, это сводит с ума — видеть тени с самого детства и не иметь никакой возможности отделаться от них, когда они летят к тебе мотыльками, завороженными пламенем.

Они спустились вниз. Джин оглядела подвал, недовольно поморщилась и распахнула шкаф — внутри не было ровным счётом ничего.

— Проклятье, — выплюнула она со злостью. — Надо было свалить отсюда раньше, чтобы Сил не видела…

— Зачищено?

— Ещё как. Вот здесь были те блокноты, про которые я говорила… А тут стояло зеркало. Ни хрена нет!

Стэши не нашла подходящих слов и просто хлопнула её по плечу. Разочарование стыло где-то глубоко внутри болотной мутью: столько тащиться сюда — и ради чего? Естественно, если тут и было что-то подозрительное, ведьмы всё уничтожили.

— Райли, — повернулась она к Грэму, — с вещами ясно. Есть ли тут духи?

— Пока не чувствую. И не вижу… Погоди, как-то странно.

— Что странно?

Он прижал палец к губам, и Стэши послушно умолкла. Джин и Алекс отступили к стене, одним своим видом давая понять, что Грэм может осматриваться здесь сколько душе угодно.

Тишина, покинувшая было это место, сделалась совсем невыносимой.

Грэм шагнул в центр комнаты, вскинул голову. Во всей его позе — раскрытых ладонях, слишком уж беззащитной шее — чувствовалось что-то уязвимое. Должно быть, он давал теням понять, что не причинит им вреда.

— Я знаю, ты здесь, — произнёс он вдруг. — Выходи. Никто не убьёт тебя.

Несколько долгих, ужасающе долгих секунд не происходило ничего — а потом Грэм заговорил снова, но голос, в мгновение ставший тоньше и выше, явно принадлежал кому-то другому.

— Они убьют м-меня. Остальных уб.. убили.

Стэши чудом подавила вскрик. Она впервые видела, как дух использует кого-то в качестве сосуда, и зрелище это было довольно жутким. На первый взгляд Грэм выглядел ровно так же, как и всегда, однако…

Он повернулся к ней — почуял страх, должно быть. Глаза были совершенно белыми, губы растянулись в широкой, неестественной улыбке.

— Как тебя зовут? — спросила Стэши так тихо, что и не рассчитывала на ответ. Но дух всё же услышал — и заулыбался ещё шире.

— Я Билли. Т-та тётка, Сесилия, прикончила всех. Смог… спрятаться.

Дух умершего Билли, кем бы тот ни был при жизни, с трудом выталкивал слова из горла Грэма. Но, по крайней мере, бежать он точно не собирался — и это вселяло надежду на то, что они смогут добраться до правды.

— Что ведьмы хотели от вас? — вступил Алекс.

— Ха.. Помойные крысы… Переплавляли нам м-мозги, вот чего… хотели.

— Переплавляли?

— Есть… ритуалы, — улыбка наконец исчезла с лица Грэма. Знакомые черты исказила безумная, почти нечеловеческая ярость. — Ты забываешь своих… б-близких. Помнишь лишь то, что должен с… сделать. Повинуешься.

Помедлив, Стэши сделала маленький, осторожный шаг ему навстречу. Она почти физически ощущала, как в теле Грэма клокочет чужой гнев, и пусть ни черта не смыслила в общении с духами, но полагалась на интуицию. А та подсказывала, что если не успокоить Билли, никто из них отсюда не выйдет.

— Это позади. Всё уже позади, Билли.

Уголок рта Грэма дёрнулся вверх, задрожал, на воротник потекла тонкая прозрачная нить слюны. Он — явно он сам, — силился вернуть контроль над телом и что-то сказать, но Билли не пускал.

— Когда это началось? — Стэши тщетно пыталась говорить спокойно. — Когда вас стали похищать для этих… экспериментов?

— Восемь лет н-назад.

— Восемь… Но тогда Верховной была Афина, — возразила Джин. — Она бы не допустила подобного!

Билли как-то сухо, по-стариковски захихикал. Он ничего не добавил, но ясно было и без слов: Афина Гудвин просто не догадывалась, что Сесилия и Юджина творили под самым её носом.

Именно тогда, наверное, Юджина и начала продумывать, как занять место Верховной… Стэши нахмурилась: тут что-то совсем не складывалось, ведь Афина отказалась от титула добровольно. Тогда все эти игры с чужим сознанием могли и не пригодиться вовсе.

Хотя так ли важно, какую цель преследовать, если в твоём распоряжении послушные, готовые исполнить любой приказ марионетки? Их можно и придержать до лучших времён.

Стэши заметила, что Билли ни разу не назвал имя Юджины. Даже если эксперименты и были её идеей — а кому ещё подчинялась Сил? — прямое подтверждение не прозвучало. Досадно. Похоже, чёртова сука подсуетилась как следует и воздействовала на бедолаг так, чтобы они никогда не сумели на неё указать.

Из обеих ноздрей Грэма вдруг потекла кровь, и он, покачнувшись, упал на колени. Алекс бросился к нему, но тот вскинул голову так резко, что шейные позвонки громко хрустнули.

— Н-не вздумай, — выплюнул Билли. — Сп… сперва договоримся!

Стэши и Джин быстро переглянулись. Ну да, только сделок с призраком они ещё не заключали. Едва покажется, что нельзя закопать себя ещё глубже, кто-то берёт лопату и бросает сверху пару свежих гостей земли.

— Мои к… кости. Найдите их. Н-не хочу… огорчать маму. Пустой гроб. Знаю, она… Она плакала.

— Найдём, — ответил Алекс быстро. — У тебя есть наше слово. Теперь отпусти его, Билли.

Они по-прежнему что-то упускали, но что? Стэши сжимала кулаки так, что ладони уже ныли, но боль не отрезвляла. Слишком много всего обрушилось на них за один вечер. Новость о выжившем Хьюзе, проникновение в обитель ведьм, встреча с настоящим духом… У неё голова шла кругом.

— Погоди, — вспомнила она вдруг. — Билли, среди вас был человек по имени Коннор Джонс?

— А т-то! Обещал… меня п-покатать на тачке. Но я т-тогда уже… уже умер. Говорил с-с-с… ним через зеркало.

Она едва удержалась от того, чтобы рассмеяться в полный голос. Теперь понятно, почему той ночью Коннор казался обезумевшим. Видно, Юджина преуспела в работе с чужим мозгом, но этого оказалось недостаточно, чтобы сохранить рассудок. Коннор что-то сделал для неё, а потом либо не сумел освободиться от влияния, либо… что? Возможно, его сознание просто не выдержало такой нагрузки.

Красиво придумано, ничего не скажешь. Таким образом чужими руками за тебя могут сотворить всё что угодно, а твоя задача — лишь проконтролировать, чтобы марионетка продержалась в здравом уме столько времени, сколько потребуется.

Грэм качнулся вперёд и упал бы лицом вниз, не подхвати его Алекс в последний момент. Он был бледен как смерть и явно ослаб, и на несколько коротких мгновений Стэши задумалась, в какой заднице они окажутся, если кто-то из ведьм ворвётся сюда. Сбежать с человеком, который едва держится на ногах, просто невозможно.

Но, так или иначе, до сих пор их никто не заметил — и это казалось подозрительным. Стэши подозревала, что ведьмы расставили ловушку, в которую они ещё не угодили лишь по счастливой случайности. Или угодили, но не знают об этом — ведь бывают же, кажется, отсроченные проклятия…

— Давайте убираться отсюда, — просипел Грэм с трудом. — Повезло, что он всего один.

Алекс и Стэши подхватили его под руки, повели к выходу. Джин с фонариком ступала впереди. Его луч то и дело мигал, грозя вот-вот исчезнуть. Оставалось только верить, что он протянет ещё немного: «Луизианский приют» и без того ощущался как чертовски недружелюбное место, а уж погружённый во тьму… Стэши не хотела проверять, что будет, если фонарь погаснет.

— Когда мы только пришли сюда, ты сказал про что-то странное, — спохватилась она, — что?

— Здесь было чуточку слишком тихо, если ты понимаешь, о чём я. Обычно присутствие теней ощущается за пару десятков метров. Этот дом казался мёртвым. Абсолютно пустым. Я и Билли-то почувствовал с трудом — только потому, что он сам решил показаться.

— Он говорил, что Сесилия… убила всех.

— Да, — Грэм едва заметно дёрнул головой, — развоплотила. Обычно теням позволяют упокоиться, но Билли говорил об убийстве. Значит, от них вообще ничего не осталось.

Стэши подавила желание обыскать «Луизианский приют» до самой крыши, найти Сил и разрядить револьвер ей прямо в лицо. Эти мрази из ковена возомнили о себе слишком много. Мало того, что они похищали людей, пытали их, подвергали их рассудок какому-то ритуалу снова и снова, так ещё и отказали в упокоении. Она впервые соприкоснулась с миром духов, но на месте этих людей желала бы совсем иного посмертия.

Обратно они шли в гнетущем молчании. На душе у Стэши было скверно — и далеко не только потому, что уже произошло достаточно паршивых, болезненных, не влекущих за собой ничего хорошего вещей. Она кожей ощущала, что приближается нечто в разы худшее, и впервые за долгое время не понимала, сможет ли выстоять. В одиночку или нет, не суть важно — это сильнее их всех вместе взятых.

Она никому не сумела бы признаться в этом, но боялась до дрожи.

Лишь когда «Луизианский приют» скрылся за поворотом, Стэши почувствовала, как невидимая ледяная ладонь, сжимающая её горло, наконец ослабила хватку. Рядом с явным облегчением шумно выдохнула Джин.

— Можете остаться, если хотите, — предложил Грэм. — Места полно. Идти куда-то посреди ночи…

Перспектива была заманчивая. Меньше всего на свете Стэши хотелось снова куда-то ехать. Это до бывшего особняка Дельфины добраться можно за пятнадцать минут, а до болот путь неблизкий. К тому же она знала, что Грэм не откажет и в порции-другой хорошего виски, и утром — в сытном завтраке.

Она обернулась. Алекс смотрел на неё тяжело и изучающе, будто видел впервые в жизни, и от этого взгляда по спине пробежали мурашки. Зародившееся недоверие разрасталось у неё на глазах. Казалось, протяни руку — и коснёшься.

— Нет, спасибо, — Стэши поспешила изобразить подобие улыбки. — Мне тут ещё надо парой слов с шерифом перекинуться, а потом домой поеду, так что… Спасибо, правда.

— Как скажешь.

Быстро и скупо попрощавшись со всеми, Джин рванула по улице почти бегом. Сегодняшняя ночь явно была для неё чем-то за гранью добра и зла, особенно после того, как ей пришлось предстать перед ковеном. Обвинять Джин в том, что она торопилась остаться в уединении, стал бы только дурак.

— Ну… тогда я пошёл, пожалуй. Зовите, если будут проблемы по призрачной части, — Грэм негромко рассмеялся. — Но не в ближайший месяц.

— Перебор?

— Перебор.

— Извини, что так вышло, — Алекс хлопнул его по плечу. — Завтра у тебя отгул. И ещё… Правда уверен насчёт Хьюзов?

— Я же говорил, — в глазах Грэма мелькнуло раздражение, едва уловимое, но всё-таки считываемое. — Уверен как никогда.

На прощание он обнял Стэши, и знакомый запах — свежего, чуть резковатого парфюма пополам с потом — защекотал ноздри. Это немного, но всё же успокаивало: хоть что-то узнаваемое посреди огромной, беспросветной, невыносимой бездны, в которую они падали, не имея ни единого шанса остановиться.

Как только за ним закрылась дверь, Стэши неспешно двинулась к Засранцу, оставленному рядом с домом. Оттягивать разговор дальше было невозможно, но она всё равно пыталась.

Шорох шагов Алекса за спиной отчаянно нервировал.

— Так почему ты не спросил? — не удержалась она. — Поехал в чёртов Орлеан, даже не удосужившись перед этим открыть рот.

— А ты сказала бы правду?

— Возможно.

— Вот видишь, — Алекс усмехнулся. — Никаких гарантий, верно?

— Зато в психушке, куда ты полетел как на крыльях, конечно, одни гарантии.

— Послушай…

Злость, ещё совсем недавно погребённая под тяжестью страха, всколыхнулась с новой силой, и Стэши лишь невероятным усилием воли не повысила голос — даже когда Алекс схватил её за плечо и одним резким движением развернул к себе.

— Послушай, — повторил он. — Мы вроде бы работаем вместе: ты, я и Джин. Но о тебе никто ни хрена не знает. Я уважаю твоё право на тайны прошлого, они есть у всех, это нормально… Но посмотри вокруг. Тайн достаточно и без твоих.

— Ради всего святого, Алекс…

— Почему ты просто не можешь довериться человеку, если он согласился переступить через закон, которому служит, ради совместной работы?

— Потому что этот человек уже уничтожил моё грёбаное доверие! — рявкнула Стэши.

Чаша терпения, и без того заполненная до предела, жалобно звякнула и треснула. Желание молча сесть на байк и уехать, чтобы больше никогда не заговорить с Алексом, жгло Стэши изнутри, но она всё ещё стояла на месте и смотрела на него в упор, хотя стоило бы, конечно, дать ему по лицу как следует.

Мать сказала бы не опускаться до рукоприкладства, но так ей сделалось бы чуть легче.

Стэши чертыхнулась. Она не думала о родителях бесконечно долго, но иногда давала слабину — и непрошеные воспоминания возвращались. Только матери сейчас не хватало.

— Не приходила ли в твою голову мысль, что та история, которую пришлось рассказать, мне может быть попросту неприятна? — ядовито спросила она. — Или ты думаешь, что я испытываю невероятное удовольствие, прокручивая в мыслях, как мне жгли спину горящей палкой или высаживали зубы?

— Конечно нет, но…

— Я не закончила. У каждого из нас, как ты справедливо заметил, есть свои тайны. И, может быть, мне требуется чуть больше времени, чтобы раскрыть вам с Джин мои. Но тебе захотелось узнать правду любым способом, и ты, что закономерно, пошёл её добывать.

Алекс дрогнул, отступил на шаг. Пальцы, всё это время по-прежнему стискивающие её плечо, разжались.

— И я этим не горжусь, — ответил он, помедлив. — Но пойми меня правильно. Ты нашла тело Коннора Джонса, буквально спустя неделю оказалась на месте преступления, а Дикинсон… Он ведёт себя так, будто вы старые друзья. Кроме того, вампиры и ведьмы…

— Вампиры и ведьмы — что?

— Они не трогают тебя. Не считая, конечно, того случая с Люсьеном. Сама же говорила, что бывала в доме Дельфины — и ничего. Да и остальные… Это странно, разве нет?

Стэши нахмурилась. В его словах была логика, а кроме того, Алекс оказался куда внимательнее, чем она думала. Он наблюдал за ней всё это время. Подмечал детали, делал выводы. Плевать, что далеко не все были верными.

— Я журналистка, — пожала она плечами, — добывать информацию — моя работа. А времена такие, что она нужна и общине, и ковену. Это называется равноценный обмен, Алекс. Поэтому и не трогают.

Чем дальше, тем меньше ей нравился этот разговор. Стэши мутило, словно после хорошей пьянки, лицо горело. Хотелось просто встать под холодный душ и стоять в воде до тех пор, пока всё дерьмо этого города не стечёт с неё вместе с дорожной пылью. Пока не забудется каждое из произнесённых сейчас слов.

— В следующий раз, если тебе будет что-то интересно, — сказала она негромко, — просто достань сраный телефон, набери мой номер и спроси. Очевидно, мы должны работать вместе и дальше. Но теперь я не получаю от этого никакого удовольствия.

— А раньше?

— Тебя не касается.

«Да, — добавила про себя Стэши. — Мне нравилось с тобой работать, потому что мы похоже мыслим и ненавидим бросать что-то на полпути. Потому что ты захотел меня защитить. Потому что ты казался едва ли не самым честным человеком во всём грёбаном Хэллгейте».

Она скорее удавилась бы, чем произнесла вслух хоть одну из этих фраз.

— Думаю, ты тоже не особо мне доверяешь, иначе эти вопросы не возникли бы. Сколько угодно. Но если так продолжится и дальше, нас перебьют по одному.

Алекс кивнул. Над Хэллгейтом забрезжил рассвет, и под порозовевшим небом Стэши впервые за сутки заметила, насколько уставшим он выглядит.

— Это всё… — он развёл руками, демонстрируя масштаб всего, — можно как-то исправить?

— Чёрт знает.

Можно было подвезти его домой. Наверное, это хороший шаг навстречу перемирию. Хороший — да только остыть пока не получалось, как ни старайся.

— Давай так, — наконец бросила она. — Просто найдём этого проклятого выжившего Хьюза, кем бы он ни был, и разберёмся, кто поджёг чёртов дом. А дальше… Как хочешь.

Стэши вдавила педаль газа до упора и сорвалась с места быстрее, чем Алекс успел ответить. Ей всё ещё хотелось кричать и размахивать кулаками, но настолько уродливая сцена ни к чему бы не привела.

Впрочем, если она и умела делать что-то хорошо, так это справляться с гневом и болью.