Хэллгейт: семья

Глава 6

Июль почти сменился августом, когда Стэши наконец выкроила время, чтобы приехать в дом, где бывала крайне редко. На крыльце она замерла, прижала ладонь козырьком ко лбу, рассматривая почерневшие от копоти руины на другой стороне хлопкового поля.

— Сровнять его с землёй, и все дела, — буркнула она. — Что толку от кучи обгоревших деревяшек.

С того дня, как Алекс привёз Ленни Дикинсона прямо к её порогу, прошло чуть меньше двух недель, а её не покидало ощущение, что они то ходят кругами, то упираются в глухую стену. Вместе с Джин они подолгу перебирали собранные бумаги, в том числе и те, которые доставили к ней прямиком из участка, но снова и снова не находили ту зацепку, что позволила бы взглянуть на дело Хьюзов с другой стороны.

Казалось бы, когда работаешь над чем-то втроём, а не в одиночку, должно быть проще.

Зато Дикинсон оказался золотым соседом — сидел в бункере и либо наслаждался чтением, либо выполнял нехитрые упражнения, чтобы оставаться в форме. Как-то он даже попросил Стэши посидеть у него на спине — мол, какие отжимания без нагрузки, — но выдержал всего несколько раз и неохотно отступил.

— Опаздываешь, — сказал знакомый голос прямо за плечом, и Стэши дёрнулась, как от удара.

Она не слышала, как Дэйв подошёл. Не слышала даже, как он открыл дверь, и это чертовски пугало.

Никто не спрашивал, чем он занимался до того, как занял пост главного врача единственной клиники города. Безусловно, спасал людей — но где и каких? То, как Дэйв двигался, как сжимал кухонный нож, когда резал ветчину и сыр для бутербродов, наводило Стэши на определённые мысли.

Как-то она поделилась соображениями с Максом, но тот неожиданно нахмурился и посоветовал ей никогда не расспрашивать об этом самого Дэйва — не стоит открывать ящик Пандоры, если не готова заглянуть в него и хорошенько рассмотреть, что лежит внутри.

Стэши не спорила. Почти каждый человек — и нелюдь — в Хэллгейте нёс на плечах довольно неприятный груз прошлого, но далеко не каждый был готов о нём рассказывать. Она уважала чужие тайны.

Ровно до того момента, как кто-то становился героем её материала, но всё же.

— Столько дерьма накопилось, — пожала она плечами. — Пока разгребёшь…

В доме Рэй было пусто и прохладно, несмотря на царящую снаружи дикую жару. Насколько Стэши было известно, семья Тёрнер жила здесь не один десяток лет, но теперь, когда осталась лишь Рэй, комнаты выглядели так, будто кто-то заехал буквально месяц назад, взяв с собой при этом необходимый минимум вещей.

Она скользнула взглядом по светлым стенам, заметила рисунок тушью в стеклянной рамке — очертания профиля самой Рэй. Усмехнулась: Дэйв, конечно, был полон сюрпризов.

В углу под коротким покрывалом стояло инвалидное кресло — из-под клетчатой ткани виднелись внушительные колёса.

— Ух ты, — присвистнула Стэши, кивая в его сторону. — Неужели больше не нужно?

— Надеюсь. Восстановление идёт лучше, чем я думал, и в разы быстрее.

— Не ожидала! Ты круто поработал.

Дэйв отвернулся, пряча улыбку, но она всё равно успела заметить.

Из просторной кухни, выкрашенной в белый и светло-зелёный, тянуло крепким кофе и жареными сосисками.

— Голодная?

— Немного.

Рэй сидела за столом и неспешно орудовала ножом и вилкой. Казалось, скажи ей сейчас, что Ленни Дикинсон идёт сюда, чтобы убить её — всё равно сначала она закончит завтрак и только потом возьмётся за пистолет. Пара чёрных прядей выбилась из хвоста, обрамляя лицо. Короткий рубец на щеке заметно посветлел за последние годы, но всё равно привлекал внимание.

Со стороны Рэйлин Тёрнер, безусловно, могла показаться хрупкой — но лишь для тех, кто не знал, что она представляет собой в действительности. Годы в инвалидном кресле не сделали её слабее. Напротив, лишь закалили и подхлестнули, иначе она не восстанавливалась бы так быстро.

— Кажется, мы договорились, — сказала она, не оборачиваясь. — Я прошу тебя прийти, ты приходишь.

— Прости.

— Прощаю.

С усилием, едва заметным человеческому глазу, Рэй пересела так, чтобы спокойно опереться на спинку стула. Глаза у неё были тёмные, почти чёрные, и под их немигающим взглядом даже Стэши, знающей Рэй несколько лет, порой становилось неуютно.

Дэйв поставил на стол третью тарелку. К потолку от неё тянулся горячий ароматный пар, и в животе у Стэши немедленно заурчало.

— Ешь, — велела Рэй. — Потом поговорим.

Различные почти во всём, кое в чём они точно сходились — в том, что сытный завтрак мог изменить любую, даже самую дерьмовую ситуацию, к лучшему. Ненамного, но что имеем.

Стэши уминала сосиски и нарезанные аккуратными ломтиками помидоры за обе щёки, а когда тарелка опустела, Дэйв поставил перед ней другую — с вафлями, щедро залитыми сиропом. В идеальном мире, должно быть, все приёмы пищи были именно такими, подумала она мельком — а в реальности далеко не всегда успеваешь поесть хотя бы раз в день.

Наконец последняя чашка кофе была отставлена в сторону.

— Как тебе Нолан? — без обиняков спросила Рэй.

На первый взгляд ей можно было дать не больше сорока, но Стэши догадывалась, что Рэй несколько старше — и для того, чтобы выглядеть так, как сейчас, не прилагает ровно никаких усилий. Можно было подозревать, что здесь постаралась ведьма, однако никто не слышал, обращалась Рэй когда-то за услугами к ковену или нет. Скорее нет.

— Честный, — пожала плечами Стэши. — Явно не понимает, во что вляпался, но скоро поймёт. Город пока не видит в нём угрозы.

— А ты видишь?

— Вижу. Ему просто нужно время. Как минимум для того, чтобы перестать воспринимать общину и ковен как ярмарочных кукол и понять, насколько паршивая идея переходить им дорогу.

Рэй кивнула, затем вдруг поморщилась, явно вспоминая о чём-то неприятном.

— Он приставил Райли Грэма следить за домом Дикинсона, — сказала она с усмешкой. — Хорошо, что мальчишка уже перевидал достаточно мёртвых, чтобы не свихнуться.

О способности Грэма видеть тени умерших ходило немало слухов. Многие думали, что это всего лишь нелепая выдумка, сплетня, запущенная с целью продемонстрировать: «Смотрите-ка, полиции Хэллгейта не нужны ни ведьмы, ни вампиры, у нас есть свой говорящий с призраками». Но Стэши довольно часто видела Грэма в «Сытом аллигаторе», бледного, будто обескровленного, и уставшего, точно он отработал несколько смен подряд.

Для некоторых дар становился проклятьем.

Отправить Грэма к дому Дикинсона… Стэши представила, сколько призраков погибших женщин вилось вокруг, и как они, должно быть, сразу почуяли в Грэме видящего и бросились к нему.

Такого и врагу не пожелаешь.

— Дерьмово, — сказала Стэши, — но со временем Алекс поймёт, в чём проблема. Следующего раза уж точно не будет.

— Он тебе нравится.

Рэй не спрашивала, как и всегда — слишком хорошо понимала.

— Да, по-человечески. Ему нужны люди, готовые поддержать, и не только в участке. Он вырастет в крутого шерифа, Рэй. Почти в такого же, как ты. Сама знаешь, при Уолше-старшем было совсем не то.

— Ясно. Как идут дела?

— Не очень, — Стэши нахмурилась. — Перебрали документы, но в них нет ничего нового. Такое ощущение, что мы упускаем какую-то мелочь, которая лежит на поверхности.

— Вполне возможно, — сухая тёплая рука накрыла её ладонь, чуть сжала, приободряя, и тут же отстранилась. — Подумайте ещё.

— Конечно.

Дэйв вернулся на кухню с пухлой папкой. Быстро перебрав бумаги, Стэши усмехнулась: все они были из местной клиники. Старые документы чередовались с новыми — некоторые подписывала уже Крис Бейкер, главный врач, сменивший Дэйва на посту после его ухода.

— Собрали с Крис всё, что выглядит подозрительно, — пояснил он, — за последние семь лет.

Улов был соблазнительным. Стэши поблагодарила за завтрак и за информацию, прижала папку к груди и направилась к выходу, когда голос Рэй догнал её и ударил в спину:

— Никогда не забывай, зачем всё это делаешь, девочка. Никогда.

Выезжая на дорогу, Стэши заметила, что город переменился. Раньше она ощущала себя в своей тарелке, когда оказывалась в сердце Хэллгейта — но теперь над всем, что окружало её, будто нависла угроза. В полупустых улочках, которые плавились под напором полуденной жары, ощущалось что-то зловещее. Стэши знала, что после обеда все предпочитают отсиживаться за закрытыми дверями, включив кондиционеры на полную мощность, но ей почему-то стало не по себе.

На стене старого дома, обшарпанного и явно нежилого, красовалась широкая алая надпись: «Дикинсону — смертная казнь!». Горожане не желали успокаиваться, и их можно было понять — особенно тех, чьи дочери погибли от его руки.

Стэши подозревала, что смертной казнью всё закончится в любом случае — но лучше уж в тюрьме, чем от разъярённых соседей. Ей доводилось лишь читать о том, как толпа, ведомая гневом и стремлением отомстить, голыми руками разрывает виновного на куски, но хватило и этого.

Врагу не пожелаешь подобной участи.

На углу она притормозила, размышляя, куда двинуться первым делом. Ближе к вечеру нужно было добраться до особняка покойной Дельфины, встретить Джин с вещами и помочь ей обосноваться в новом доме — в конце концов, если Афина и вправду провела там обряд очищения, никакого дерьма вылезти не должно.

О ведьмах Стэши знала немного, но бывшая Верховная была ей по душе. Молчаливая, рассудительная, Афина всегда держалась с достоинством, не гнушалась прийти на помощь, если видела, что человек в ней нуждается, и говорила лишь по существу. Такие люди ценились на вес золота.

Что до её замены…

Не то чтобы Юджина вызывала у Стэши доверие — но, с другой стороны, они были мало знакомы, чтобы делать выводы. Ни один журналист не мог позволить себе составлять портрет, не собрав достаточно информации.

Юджина держала небольшой магазинчик, в котором продавали продукты первой необходимости и свежие пироги — их она, вероятно, пекла сама. Едва ли это сочеталось теперь с обязанностями Верховной.

— Что вообще делает Верховная, — пробормотала Стэши, — красиво стоит в чёрном плаще перед алтарём?

Она ощутила лёгкий укол сожаления. Пироги были вкусные, особенно с лимоном, и не хотелось, чтобы они вдруг исчезли из ассортимента.

Засранец вдруг издал звук, совсем не похожий на привычный ровный рокот мотора, и она нахмурилась. Ещё не хватало! Теперь, когда Коннора нет…

Чёрт, Коннор.

На минимальной скорости, прижимаясь к тротуару, Стэши доехала до ближайшего кафе и уселась под зонтиком. Нужно было кое-что проверить — а потом, конечно, и добраться до автомастерской не мешало бы.

Больше всего на свете она хотела выбросить из головы ту ночь, когда на болотах появился Коннор. Его знали все владельцы машин и байков и, положив руку на Библию, подтвердили бы, что он и мухи не обидит. У тихого, покладистого Коннора были золотые руки, и нередко приходилось ждать почти неделю, когда он освободится.

Но тогда… Тогда он словно взбесился.

Ноги его почти не держали. На первый взгляд могло показаться, что он шёл сюда из самого центра города, но той ночью Стэши слышала шум мотора — значит, Коннора привезли и выбросили неподалёку. Сосуды в его налитых кровью глазах полопались. Коннор что-то бормотал, то и дело спотыкался, пару раз даже потерял равновесие и упал — но всё равно поднимался и брёл дальше.

Он знал её пять грёбаных лет, однако что-то в голове заставило его увидеть в Стэши врага. Закрывая глаза, она чувствовала его руки на горле, нехватку воздуха, вспоминала, как сучила ногами, пытаясь вывернуться.

Макс учил никогда не расставаться с пушкой, и этот урок пригодился.

— Хватит этого, ясно тебе, — прошептала она яростно, удостоверившись, что никто не смотрит. — Прекрати, мать твою. Он сдох.

Наконец перед ней поставили огромный стакан, до краёв полный холодного молочного коктейля, и Стэши выдохнула.

Ничего — ни-че-го — на этом свете не могло быть лучше ванильного молочного коктейля.

Чувствуя, как во рту разливается сладость ванили и сливок, она вытянула из рюкзака папку Дэйва. Стэши поняла вдруг, что вспомнила о Конноре не просто так — его имя точно упоминалось в каком-то документе.

Впрочем, чего удивляться? В местную клинику, так или иначе, обращались все без исключения. Но если Дэйв решил, что случай Коннора любопытен…

— Вот и ты, — хмыкнула она.

Коннор Джонс, если верить бумаге из клиники, обращался за помощью дважды. Один раз — через полтора месяца после того, как погибли Хьюзы, и второй — семь лет спустя. Он явился в клинику, а через две недели получил пулю в лоб.

— «Головокружение, галлюцинации, сильные мигрени», — едва шевеля губами, прочла Стэши. — А ведь это многое объясняет.

Похоже, старый приятель крепко на что-то подсел — и Стэши сомневалась, что виной всему наркотики. Употребляй Коннор их, особенно так долго, это стало бы заметно ещё в первый год.

Вариантов было немного, и первыми на ум приходили зелья. В городе каждый знал, что некоторые ведьмы могут продать тебе отвар, способный унести того, кто его выпьет, на вершину блаженства. Другое дело, что на следующий день любителю таких эликсиров приходилось туго.

Следовало наведаться к травнице Джейми, так или иначе. Стэши хорошо помнила, что за зельями чаще всего шли именно к ней — хотя и Леви, любительница выпечки и хозяйка крошечной кондитерской, успела заработать определённую репутацию. Поговаривали, будто она отравила мужа.

Если это и впрямь было так, жалеть не стоило. Жуткую историю помнили абсолютно все: муж-тиран, избиение на позднем сроке беременности, повлёкшее за собой потерю ребёнка, внезапная, но такая желанная смерть. Стэши надеялась лишь, что за минувшие годы Леви удалось прийти в себя.

Если же дело не в зельях… Как-то ей доводилось слышать о горожанах, подсевших на вампирскую кровь — не в тех количествах, чтобы обратиться, разумеется. Несколько капель в кофе, вине или даже воде надолго помогали либо взбодриться, либо забыться. Всё зависело от того, в какой напиток добавляли кровь, и от возраста вампира. Чем старше, тем действеннее.

Стэши только хмыкнула: наверняка любители вампирской крови пытались выпросить или даже выкупить пару капель у Люсьена. А может, даже пробовали отнять их силой.

Этим дуракам оставалось лишь посочувствовать.

Когда Стэши добралась до дома Дельфины, Джин уже ждала с небольшим чемоданом на колёсах и туго набитым рюкзаком.

— Чего не зашла?

— Да как-то… — Джин зябко поёжилась.

— Брось, сама же сказала, что Афина очистила дом. Пошли.

Стэши подхватила её чемодан и первой двинулась к дверям. После обряда, о котором Джин рассказывала ещё в участке, окна больше не были заколочены, а дверь открылась легко, будто хозяйка вышла совсем недавно.

— Надо будет новые стёкла поставить, — сказала Джин, с беспокойством взглянула на тёмные провалы окон. — Ещё влезет кто-нибудь…

Насколько Стэши знала, пару раз за минувшие месяцы в дом Дельфины действительно кто-то влезал — в том числе и она сама, — но, судя по всему, лишь ей удалось выйти оттуда. Многие рассчитывали поживиться ценным барахлом, а кое-кто — и чем покруче.

Пусть она редко умела останавливаться на полпути, никогда не забывала: имеешь дело с ведьмами — не давай волю жадности, даже если ведьмы уже отправились на тот свет. Что случилось с бедолагами, которые не сумели покинуть эти стены, Стэши не могла сказать наверняка, но, к сожалению, догадывалась.

— Если хочешь, возьму это на себя, — предложила она. — У меня есть пара знакомых в центре. Позабочусь, чтобы заменили стёкла и не содрали с тебя втрое больше, чем надо.

— Ничего себе, — Джин явно обрадовалась. — Наверное, у тебя есть что-то на них…

— У меня есть Ахилл.

Не то чтобы угрожать кому-то было правильно с точки зрения морали, но Ахилл сам просил, чтобы Стэши обращалась к нему, когда нужно постоять за плечом с многозначительным видом, и она не стала отказываться. Вдвоём они представляли куда большую опасность, чем поодиночке. Кроме того, некоторые вещи в Хэллгейте решались только силой — и чаще всего это касалось тех случаев, когда тебя пытались ободрать как липку.

Новых домов в городе было немного, старые нуждались в регулярной починке — и потому малочисленные мастера задирали цены как хотели, не обращая внимания на то, насколько их услуги выходят дороже по сравнению с работами специалистов за границами Хэллгейта. Ещё, конечно, они любили делать вид, что перспектива приводить в порядок жилище ведьмы или, не приведи господь, вампира пугает их до чёртиков — небось получится выбить ещё сотню.

— Кстати, — Джин пыталась бодриться, но было слышно, что её голос чуть заметно дрожал, — узнала что-то новенькое? Ты вроде говорила, что собиралась к Рэй Тёрнер.

— Кое-что. Минутку, погоди-ка…

— Хотела бы я с ней познакомиться. Какая она вообще?

Стэши задумалась.

— Строгая. Замкнутая. Лишний раз лучше к ней вообще не лезть. Но, если тебе нужна помощь и ты у неё на хорошем счету — поможет однозначно.

— Судя по всему, хороший человек.

— Можно и так сказать, — согласилась Стэши. — А ещё…

Она быстро рассказала про Коннора — не упоминая, что пристрелила его сама, — и достала из папки нужные бумаги.

— По пути к тебе заскочила в автомастерскую, — добавила она, — проверить Засранца. Теперь, раз Коннора нет, там его младший брат Грег за главного механика. Так вот он сказал, что нашим покойничком кое-кто интересовался. Ещё до смерти, конечно. Заезжал пару раз и о чём-то лично беседовал.

— Дай угадаю: кто-то из общины или ковена?

— Бери выше! Мэр.

Блэйк Александер мало кому нравился. Он поднялся сразу после гибели Хьюзов и ловко сместил предшественника. Впрочем, тогда вокруг царила такая неразбериха, что этому никто не удивился. Стэши была хорошо знакома с новостными заметками тех лет: городской совет стоял на ушах, его члены долго и упорно делили «Хьюз Индастриз», но в итоге ни к чему не пришли. С тех пор компания, приносящая городу деньги так долго, перешла в распоряжение совета, но лишь до того времени, пока не будет обнаружен ближайший родственник Шона Хьюза.

Удобно, как ни крути — все знали, что родных у Хьюзов не было.

Стэши не сомневалась, что Александер давно прибрал к рукам большую часть акций и оформил все необходимые бумаги, чтобы стать управляющим партнёром «Хьюз Индастриз». Трусоватый, чтобы конфликтовать с кем-то открыто, он тем не менее оказался изворотливым, подлым, и к тому же всегда знал, кого подкупить, чтобы оказаться в выигрыше.

Только вот зачем ему мог понадобиться простой механик…

Она слишком глубоко погрузилась в собственные мысли и опомнилась лишь тогда, когда тишину опустевшего дома Дельфины прорезал тонкий вскрик. Джин дрогнула, осела на пол сломанной куклой, запрокинув голову к потолку. Взгляд её стал пустым и безразличным.

Стэши бросилась к ней, тряхнула за плечи раз, другой. Ничего не изменилось.

— Да очнись же ты!

Джин почти беззвучно что-то забормотала. Знакомые слова сочетались с фразами на чужом гортанном языке, который Стэши никогда не доводилось слышать, и от одного вида помертвевшего лица становилось жутко.

— Афина поможет. Сейчас, сейчас…

Стэши открыла список контактов, однако Афины Гудвин почему-то не было ни на «А», ни на «Г». Она лихорадочно пролистала его с начала до конца, не веря своим глазам — ведь была же уверена, что номер на месте! Впрочем, когда они в последний раз беседовали с Афиной? Сразу после приезда Стэши в город, когда она попросила бывшую Верховную проверить хижину? Сколько лет прошло.

Тупица. Непроходимая самоуверенная тупица. Какой репортёр стирает контакты из списка? Каждый из них может понадобиться в любой момент.

— Воды, — вдруг просипела Джин.

Парой глотков она осушила стакан, закашлялась. Затем с усилием поднялась на ноги и утёрла нос, из которого ползла алая струйка крови.

— Я слышала чей-то голос.

— Никто не приходил, — Стэши с опаской огляделась. Они по-прежнему были вдвоём.

— Нет, не снаружи. Здесь.

Джин осторожно коснулась виска, замерла, прислушиваясь к себе. В её взгляде плескались страх и непонимание, и Стэши на миг подумала, что фильмы ужасов игнорировать всё же не стоило: если где-то высится пустующий особняк ведьмы, не нужно заявляться туда. Даже если этот особняк по бумагам теперь твой.

— Он до сих пор с тобой говорит?

— Нет, — Джин тряхнула головой. — Это так быстро накатило, но и схлынуло тоже… Такое ощущение, что дом испытывал меня. Хотел удостовериться, что я могу им владеть.

— Так ты, выходит, ведьма.

— Да если бы!

— Точно тебе говорю, — заявила Стэши. — Сама посуди: ты говорила, что поначалу дом тебя не пускал, и Иджи тоже жаловалась на защитный барьер. А я спокойно сюда приходила — заметь, без капли дара.

— О, — взгляд Джин беспокойно заметался, перескакивая с обшарпанной стены на пыльный комод и обратно. — Вот как. Понятно. Значит, я ведьма.

Она выглядела растерянной. Ничего удивительного: насколько знала Стэши, почти все дамочки из ковена открыли в себе способности ещё в детстве. Иджи как-то обмолвилась об этом — крайне неохотно, будто выдала чужой секрет.

— Да тебе совсем паршиво, — Стэши приобняла её за плечи. — Может, вернуться в «Аллигатор»?

— Нет. Правда, не надо… Я останусь здесь. В конце концов, дом же меня принял. Немного приду в себя и разберу барахло.

— Помочь?

— Ты уже помогла, — Джин слабо улыбнулась. — Я… я, пожалуй, одна побуду какое-то время.

Стэши не стала спорить. Она отправилась к выходу, неспешно завела мотоцикл — и лишь перед тем, как усесться за руль, обернулась. Тонкая фигурка Джин стояла в дверном проёме, и в полумраке коридора казалось, что у неё за спиной замер кто-то ещё.

***

У старика Роуза не осталось родственников. Его похороны вышли быстрыми, скомканными и напрочь лишёнными торжественности. Помогая опустить гроб — в бюро не хватило людей, — Алекс ощутил, как совесть укоризненно кольнула его под ребро.

С другой стороны, подумал он, а что ещё оставалось делать? Дать Роузу прикончить себя на глазах у Ленни Дикинсона, который бы сдох следующим?

Выбора не было.

Бейли стояла неподалёку. Она казалась отрешённой, но Алекс догадывался, что её совесть куда более настойчива и громкоголоса, чем его собственная. Если бы не она, Конноли, придя в себя, нашёл бы в участке два трупа.

Он бросил на гроб первую горсть земли, ни слова не говоря, и отошёл в сторону. Правила приличия требовали остаться, пока в стройном ряду могил с белоснежными памятниками не появится свежий холм.

— Ты не виновата, — сказал Алекс негромко, краем глаза увидев, что Бейли придвинулась ближе.

— Я знаю.

— Возьми отгул, а лучше два.

— Нет необходимости, шеф, — вскинула голову Бейли. — Со мной всё в норме. К завтрашней смене буду как новенькая.

— Отгул, Эвелин.

Она уходила к машине с такой прямой спиной, будто позвоночник ей давно заменила лучшая сталь, и даже не скрывала обиды. Но Алекс понимал: если позволить ей заглушить переживания работой, со временем станет только хуже — однажды этот гнойник всё равно прорвётся.

Снова и снова прокручивая в памяти этот момент, он надеялся только, что правда об убийстве Роуза не всплывёт, что бы ни случилось. Горожане Хэллгейта и без того дерьмово относились к полицейским. Это могло стать последней каплей, соломинкой, способной переломить хребет слону.

Со дня, когда Алекс заключил сделку с Джин и Стэши, он думал лишь о деле Хьюзов. Тщательно собранные документы, сколько в них ни ковыряйся, казались пустышками, соседи избегали разговоров.

Алекс попытался найти тех, кому Шон Хьюз на посту губернатора был не по душе, и первым делом обратился к старому другу отца, Ллойду Хендерсону, однако тот захлопнул дверь у него перед носом.

— Жил как тряпка, рогоносец поганый, и сдох так же, — буркнул Хендерсон напоследок, — вместе с этой шлюхой и её ублюдками.

Сперва Алекс и сам не мог объяснить, почему эти слова так крепко запали ему в душу. Казалось бы, ничего удивительного: Хендерсон был из тех, кому человек, любивший свою жену, априори казался слабохарактерным. Но обвинение в адрес Кейтлин…

Он провёл в «Сытом аллигаторе» несколько вечеров, вслушиваясь в болтовню завсегдатаев. Иджи смотрела на него с усмешкой и пониманием, но ничего не говорила — напротив, узнав, ради чего Алекс тут торчит, сама перевела один из разговоров на дело семилетней давности.

— Туда и дорога, — будто дожидаясь возможности, выплюнул седой здоровяк с широким шрамом на лице, сидевший за соседним столом. — Уж я-то всё понял, когда родилась младшая девка! Помнишь, Дики?

— А то, — отозвался угловатый, заметно прихрамывающий Дики. — Вылитая обезьяна рядом с мамашей. Ясно, что её заделал какой-то черномазый.

— Шонни, конечно, проглотил это.

— Полегче с оскорблениями в моём баре, джентльмены.

Иджи почти не изменилась в лице, но и Дики, и его собеседник стушевались. К тому же в углу сидел Фредди со своей бандой, а с ними старались не связываться — байкеры редко устраивали драки сами, но в чужие потасовки включались охотно. Алекс изучил все бумаги, где упоминались и сам Фредди, и его дружки, однако ни в чём серьёзном их ещё не уличали. Наркотики, перестрелки — всё мимо. Создавалось впечатление, что байкерам просто нравится куражиться.

Отлично, если так.

— Выходит, у Мэйв мог быть другой отец? — осторожно спросил Алекс, подсаживаясь за стойку.

— Возможно, — Иджи пожала плечами. — Но не уверена. Сам помнишь, она просто была немного смуглее брата. Генетика порой вытворяет странные штуки.

— Есть такое.

— Они любили мою бабку, Мэйв и Ронан. Постоянно к ней бегали.

— Слышал, вы дружили.

— С Ронаном — да, — Иджи повернулась, но Алекс успел заметить горькую усмешку. — Я бы даже сказала, он был моей первой любовью. Конечно, я никому не говорила. Тогда казалось кошмаром, что мне нравится мальчишка на три года младше.

— Так тебе сейчас, получается… тридцать четыре?

Она кивнула.

— Но мы не обо мне говорим, шериф.

— Не думал, что многие желали Хьюзам смерти.

— Да не то чтобы желали, знаешь, — Иджи задумчиво перебирала многочисленные амулеты на шее, и взгляд её был отстранённым, словно в мыслях она успела перенестись совсем в другое место, — просто некоторые их решения кому-то были не по нутру. Взять хотя бы тех двоих. Ну да, они только что полили Хьюзов дерьмом, но этим такие люди обычно и ограничиваются.

Она кивнула на Дики и его широкоплечего приятеля.

— Поверь, никто из них не пошёл бы через поле с горящим факелом. Даже если Кейтлин и правда родила Мэйв от другого, Шон был хорошим губернатором. Перед этим любые слухи меркнут.

— Ты права.

— Как и всегда, — с лёгкой улыбкой откликнулась Иджи. — Попробуй-ка ошибись с такой толпой склочных стариков в голове.

Алекс взглянул на неё с непониманием, но она только отмахнулась — потом, мол, объясню, — и поставила перед ним чашку крепкого кофе. «Сытый аллигатор» особенно ценился в том числе и потому, что кофейные чашки здесь были обычного размера — никакой крошечной, будто украденной из кукольного сервиза, фарфоровой посуды.

— Ты очень храбрый, — сказала она вдруг. — Для человека, которого многие уже сочли самоубийцей. Суёшь голую руку прямо в улей.

— Не то чтобы у меня был выбор.

— Он всегда есть. Но ты, конечно, решил идти самым сложным путём.

— Ну, — Алекс рывком поднялся, — кто-то же должен.

Иджи рассмеялась.

— Ты не поверишь, — пояснила она. — Но они обе сказали то же самое.

Шэдоу жила в одном из многоквартирных домов в центре — таких в Хэллгейте было куда меньше, чем желали сами горожане, но, насколько помнил Алекс, мэр ловко уворачивался от любого вопроса, связанного со строительством. И, вероятно, отнюдь не потому, что у города не хватало денег.

— Давай быстрее! — донеслось сверху, едва Алекс подошёл к дому.

На Хэллгейт медленно, словно неохотно надвигалась ночь, но жара не стала милосерднее. Алекс чертыхнулся, утёр взмокший лоб и поспешил наверх — апартаменты Шэдоу располагались на третьем.

— Выглядишь хреново, — сказала она с искренним сочувствием.

— Чувствую себя примерно так же.

Признаться в этом удалось впервые за долгое время. Шэдоу похлопала его по плечу, пропустила в гостиную — и под ноги немедленно бросились два сиамских кота, один почти белый, второй тёмный. Усевшись на диван, Алекс безропотно позволил котам забраться на себя. Те немедленно замурлыкали, растеклись на груди, горячие и мягкие донельзя.

— Скучали, — улыбнулась Шэдоу. — Вон какие довольные. А у тебя такое лицо, будто похороны Бена Роуза были только вчера.

— Возможно, я предвкушаю похороны своей карьеры.

— Не говори ерунды, — она громко фыркнула. — Понятно, что дело дерьмовое, но ты справишься. Город уже начал тебя принимать, а это главное.

Квартира Шэдоу была небольшой и светлой. Не зная наверняка, сложно было догадаться, что здесь живёт ведьма — лишь целенаправленно что-то разыскивая, незваный гость мог найти маленький каменный алтарь в нише, которую Шэдоу аккуратно отгородила ширмой.

Алекс поймал себя на том, что почти забыл её настоящее имя — впрочем, имело ли оно когда-нибудь значение? Они дружили больше десяти лет, и всё это время он называл её так, как она представилась в первую встречу — так было правильно.

— Наверное, ты уже знаешь про Юджину, — предположил он.

— Ага. Все знают.

— И что думает ковен?

— Ну, — Шэдоу на миг замолкла, явно подбирая слова, — ты был не очень-то обходителен, но винить тебя за это сложно.

«Не очень-то обходителен», безусловно. Алекс вспомнил нескрываемое превосходство в блестящих глазах Верховной, и его передёрнуло. Судя по всему, Юджина могла счесть не особо обходительным что угодно, если в поведение визитёра не входили полные восторга взгляды снизу вверх.

— Что ты про неё знаешь?

— Немногое, — развела руками Шэдоу. — Юджина хранит секреты лучше, чем кто-либо другой. Кстати, догадываешься, что она могла бы со мной сделать, узнай об этом разговоре?

— К сожалению.

— Ты всё ещё подозреваешь её, — заявила она с уверенностью, — в попытке вытащить Дикинсона. Не думаю, что это она. Верховная не станет заниматься такими вещами сама, если можно отправить вместо себя другую.

Они говорили в полном уединении, но Шэдоу время от времени бросала беспокойные взгляды на дверь. У ковена, объяснила она однажды, везде есть уши, даже если кажется, что нет. Особенно если кажется, что нет.

Алекс подозревал, что подвергает её риску, но вариантов не оставалось. С Иджи Янг столь близок он не был — кроме того, не сомневался, что опытная мамбо, попытайся он выведать у неё секреты Верховной, вполне способна сотворить с ним что-то особенно мерзкое. О ритуалах вуду он слышал лишь мельком, но хватило и этого.

Конечно, можно было попросить Джин втереться ковену в доверие, уповая на родство с Дельфиной, однако он сомневался, что ведьмы так легко раскроют объятия приезжей. К тому же, по словам самой Джин, она успела завести дружбу с Афиной Гудвин, а о бывшей Верховной даже Шэдоу говорила редко и неохотно.

— Так вот, раз уж ты спрашиваешь… — произнесла она, помедлив. — Что именно тебя интересует?

— Как она стала Верховной?

— Просто предложила свою кандидатуру, вот и всё. У нас не так много настолько сильных ведьм, к тому же Афина как раз ушла. Никто, в общем-то, не возражал.

— А были другие претендентки?

— Я думала, что Дельфина захочет, — вспомнила Шэдоу, вдруг нахмурившись, — но она сказала, цитирую, «в жопу эти игры в иерархию». С тех пор мы почти не видели её на встречах ковена. А в этом году… ну, ты знаешь.

Разумеется, он знал. Дельфину нашли на полу её собственной спальни. Убийца ударил её ножом не меньше тридцати раз, а потом просто исчез. Нож, конечно, найти тоже не удалось.

Это дело зашло в тупик ещё быстрее поджога семейного особняка Хьюзов. Алекс поначалу подозревал, что ковен сам решил избавиться от одной из своих, но Шэдоу заверила: они бы использовали магию. Местные ведьмы не любили проливать кровь попусту. К тому же Дельфину никто не тронул бы — слишком сильна.

— Что-нибудь ещё? — спросил он. — Есть вещи, которые в ней кажутся тебе… беспокоящими?

— Легче перечислить те, которые таковыми не кажутся.

Поймав его удивлённый взгляд, Шэдоу хмыкнула:

— В ковене не держатся ведьмы с мягкими сердцами, Алекс. Или слишком открытые. Некоторые даже столь глупы, что совмещают одно и другое. Здесь имеет значение, насколько ты сильна, изворотлива и готова ли пойти по головам, чтобы получить желаемое.

— А Юджина?..

— Она стала Верховной. Успешно совмещает все эти качества — куда успешнее, чем другие.

Шэдоу умолкла, снова тревожно озираясь. Наконец она не выдержала: подошла к двери и приладила на ручку амулет, издалека напоминающий раздавленного паука. Едва соприкоснувшись с дверью, амулет полыхнул синим и тут же погас, снова притворяясь обыкновенной безделушкой.

— Надо было раньше сообразить… Ну да ладно, чего уж теперь. Так или иначе, думаю, ты идёшь по ложному следу.

— Проверить не помешает.

— Алекс, — в голосе Шэдоу прорезалась сталь, — не лезь к ковену, пожалуйста. Если Дикинсона выманивал кто-то из наших, я узнаю. Но от Юджины лучше отвяжись. Правда… Даже мы до конца не представляем, на что она способна.

Пытаясь отвлечь её, Алекс перевёл тему и упомянул последнюю встречу с Иджи. Слова о склочных стариках в голове Шэдоу заинтересовали, но явно не удивили.

— Получается, это не слухи, — ответила она. — В ковене говорили, что бабушка Иджи хранила память предков минувших столетий и могла говорить с их духами, а перед смертью передала ей этот дар.

— И они…

— Сидят у неё в голове? В некотором роде, да.

Алекс живо представил, каково это. Скорее всего, через пару месяцев он свихнулся бы и до конца жизни торчал в психиатрической клинике. А Иджи черпала из подобного кошмара силу! И выглядела, надо сказать, вполне бодрой и полной жизни.

Ковен собрал под одной крышей — выражаясь фигурально, конечно, — удивительных женщин. Теперь Алекс понимал, почему, несмотря на давнюю вражду, вампиры поддерживали с ведьмами пусть хрупкий, но всё же нейтралитет. Начнись между ними война — и непонятно, кто выйдет победителем.

Они посидели ещё немного. Шэдоу угостила Алекса травяным чаем, от которого голова становилась на удивление ясной, а страхи отступали. Не раз он пытался выведать у неё рецепт, но снова и снова терпел поражение: похоже, в ковене не было принято делиться.

— Я знаю, о чём ты думаешь, — сказала она уже в прихожей. — Отступись. Позвоню сразу, как обнаружу что-то важное, обещаю.

Алекс кивнул и взялся было за дверную ручку, но Шэдоу успела остановить его.

— Носишь стража с собой?

— Всегда.

— Покажи-ка.

С того дня, как Алекс наведался в «Луизианский приют», ониксовую фигурку, подаренную когда-то Шэдоу, он хранил в потайном кармане брюк прямо под ремнём — выше вероятность, что не потеряется. Что бы ни случилось, Шэдоу советовала не расставаться с каменным стражем.

Он чуть ослабил ремень, доставая амулет. За столом или в машине фигурка врезалась в тело, но Алекс быстро привык к этому. Иногда, говорила Шэдоу, ради безопасности идёшь на жертвы. А это, считай, и не жертва вовсе — так, пустячок.

— Одалживал его кому-то? — спросила она быстро.

— Дикинсону. Он ждал снаружи, пока я говорил с Юджиной. Потом сразу забрал.

— Вовремя забрал.

Алекс разжал кулак. Фигурка на его ладони, некогда гладкая и холодная, потемнела и выглядела обуглившейся. Очертания её чуть исказились, точно неистовое, уничтожающее всё на своём пути пламя не пощадило даже оникс и хотело растопить его, но лишь оплавило.

— Мало тебе было врагов, — с досадой сказала Шэдоу. — Решил собрать полную коллекцию.

Каменный страж под её взглядом дрогнул и рассыпался.

Днём позже, сидя в кабинете, Алекс в очередной раз подумал, что с немногим ему повезло в жизни так, как с друзьями. Новый защитный амулет давил на живот там, где совсем недавно покоилась фигурка из оникса, в кружке вместо дрянного кофе был тот самый травяной чай — Шэдоу, услышав, как он помогает, всучила Алексу целую бутылку прямиком из холодильника, и теперь тот растягивал напиток как мог.

Неуважительный тон, по словам Шэдоу, обошёлся довольно дорого. Оставь Алекс стража Дикинсону — и, скорее всего, на следующий день рухнул бы посреди участка с сердечным приступом. На такой-то жаре, с учётом рабочей нагрузки… Никто бы и не подумал на магию.

Едва ли Верховная сочла его врагом — скорее просто предупредила, что соваться к ковену не стоит. Быть может, в больнице его даже сумели бы откачать. Однако Юджина не мелочилась, и от этого становилось страшновато.

Алекс поймал себя на том, что думает о ней куда чаще, чем она того заслуживает — и не реже о Люсьене. Последний не сказал ничего, что могло бы напугать, но именно это и показалось подозрительным. Любой житель Хэллгейта с детства учился улавливать слухи на улицах и отделять ценные сведения от шелухи, и Алекс не был исключением. Сплетни, которые ходили о Люсьене, казались одна хуже другой, но лишь кое-что могло заинтересовать по-настоящему. Старожили судачили, что Люсьен когда-то управлял общиной бок о бок с древней вампиршей по имени Эмилия, однако едва не убил её. Та и сейчас жила в Хэллгейте, но вне зависимости от происходящего за стенами её дома оставалась затворницей.

Если Эмилия так же стара, как Люсьен, и делила с ним власть, значит, они были неплохими друзьями — но даже это не помешало ему попытаться её уничтожить. Теперь Алекс думал: на что же в таком случае пойдёт община, если попытка докопаться до истинного убийцы Хьюзов нарушит покой вампиров или, упаси боже, поставит под угрозу их безопасность?

Теперь он понимал, почему Стэши спрашивала, сможет ли он удержать город в равновесии, случись между общиной и ковеном война. Конечно нет. Честно говоря, Алекс не был уверен, что в Хэллгейте найдётся человек, способный на это.

Тут даже Тёрнер не справилась бы.

И всё же, всё же… Лучше быть готовым к чему угодно.

Удостоверившись, что дверь кабинета заперта, он набрал Стэши.

— Дай угадаю, — заявила она вместо приветствия. — «Умоляю, скажи, что у тебя что-нибудь есть». Тут ты прав, кое-что и правда обнаружилось.

— Нет, я хотел спросить… Что?

— Так и знала! В общем, птичка на хвосте принесла, что к Коннору пару раз приезжал поболтать мэр. Как думаешь, что ему надо было от обычного работяги?

— Хм… Может, поставить прослушку в чьей-нибудь тачке?

— Может быть, — с сомнением произнесла Стэши. — Но это не всё. Об остальном при встрече.

Она вдруг ойкнула. До Алекса донеслось громкое хриплое: «Держи! Держи, блядь, кому говорю!» — и что-то грохнуло. Послышался плеск воды.

Похоже, Ахилл и Стэши либо пытались укрепить мостки, либо чинили старую лодку, но пока дело явно шло не так, как они планировали. Алекс усмехнулся, радуясь, что его лица сейчас никто не видит — скорее всего, в противном случае эти двое орали бы с удвоенной силой.

— Мне нужно оружие, — сказал он, когда шум на фоне наконец утих.

— У тебя вроде своего полно, нет?

— Не совсем обычное. Подумал, ты точно знаешь, где такое взять.

В трубке замолчали. Стэши не торопилась отвечать, и он подумал, что совершил огромную непоправимую ошибку. Но чутьё подсказывало: она — тот самый человек, который знает, где раздобыть что угодно, и притом сделать это в обход полиции.

— Что ты подразумеваешь под «не совсем обычным»? — наконец спросила она, и в голосе чувствовалось напряжение.

— Способное убить вампира. Или ведьму.

— Ты конченый.

— Я не сказал, что собираюсь кого-то убивать, — возразил Алекс. — Но ты же сама видишь, что происходит. Хочу подстраховаться.

— Ага. Подстраховаться.

Она бросила трубку.

Стоило немедленно перезвонить, но колокольчик интуиции не умолкал: подожди, не гони коней, — и Алекс сдался. В конце концов, Стэши была не похожа на человека, который оставляет такую просьбу без внимания.

Телефон коротко завибрировал, уведомляя о сообщении.

«Цветочный магазин на Пятой. Хизер Джулс».

Алекс поблагодарил её и рванул на Пятую, едва дождавшись, когда Конноли вернётся в участок с обеда. Днём здесь царили пустота и тишина, поэтому, увидев, что Алекс куда-то собирается, здоровяк не сказал ни слова — делать в любом случае было нечего.

Он припарковался в узком проулке неподалёку, дошёл до лавки пешком — ещё не хватало, чтобы кто-то подумал, что хозяйка магазинчика цветов чем-то заинтересовала полицию. Алекс слишком хорошо знал, что репутация в Хэллгейте умирает за считанные минуты, а вот восстанавливается — в единичных случаях. Вредить Хизер, кем бы она ни была, ему не хотелось.

На пороге он замер, оглядывая её с головы до ног, и в ответ получил такой же пристальный, изучающий взгляд. В спокойных, отточенных движениях Хизер чувствовался опыт человека, не раз бывавшего на линии огня — похожим образом двигался и падре Бланко.

— Шериф Нолан, — негромко произнесла она, кивнув. — Стэши предупредила, что вы захотите прийти.

— Просто Алекс, пожалуйста. Рад встрече.

Он быстро осмотрелся. Искусно составленные букеты соседствовали с комнатными растениями в простых светлых горшках, под потолком висели многочисленные кашпо с вьющимися лианами. В воздухе пахло сыростью и зеленью. Хизер в брюках цвета хаки и короткой майке в тон многочисленным листьям могла запросто затеряться в собственном магазине, возникни у неё такое желание.

Русые волосы, собранные в небрежный пучок на затылке, обманчиво тонкие руки — она потянулась переставить цветок, и Алекс заметил, как двинулись под кожей явно натренированные мышцы. Хизер казалась обычной гражданской, но определённо ею не была.

— Стэши сказала, что мне нужно?

— Сказала, — Хизер насмешливо сощурилась. — В какую же задницу ты себя загоняешь, Алекс.

— Это моё дело.

— Уже нет, — возразила она. — Если я правильно понимаю, в это втянут не только ты. Не то чтобы мне это нравилось. Но моя задача — пушки.

Хизер нащупала не то рычаг, не то кнопку под столом, и самый широкий стеллаж отъехал в сторону, обнажая витрину, прежде скрытую от любопытных глаз. На ней покоились пистолеты, винтовки, револьверы — все на вид казались безупречными и готовыми к тому, чтобы их пустили в ход.

— Ты пришёл за Кровавой Мэри, — сказала она, позволяя ему приблизиться к стеллажу. — Она точно подойдёт. Но учти, управляться с ней сложновато. Дама с характером.

Пистолет, который она подняла, был тяжёлым и большим по сравнению с остальными. Алекс безошибочно узнал «Дезерт Игл» — только «орлы» отличались такими габаритами. Из-за этого их в своё время отвергли вооружённые силы. В полиции «орлов» тоже избегали, предпочитая варианты поменьше.

— Да, тяжеловата, — Хизер взвесила пистолет в руке. — Но ты уж как-нибудь разберёшься.

— У всех твоих пушек есть имена?

— Да, — ответила она без намёка на улыбку.

Кровавая Мэри продавалась вместе с двумя десятками серебряных пуль. Достаточно мощная пушка, пояснила Хизер сухо, чтобы свалить вампира, если потребуется — но нужно быть готовым к соответствующей отдаче.

— Ты права, — кивнул Алекс, — она мне подходит.

Недолго думая, он доплатил и за обычные патроны. Едва ли с таким пистолетом сразу получится управляться достаточно ловко — придётся не раз побывать на заброшенном хлопковом поле и пострелять по бутылкам. Там за ним будет некому наблюдать, кроме Дэйва и Тёрнер.

Хизер уложила Кровавую Мэри в шкатулку, обитую алым бархатом, в каких прежде держали старинные пистолеты, патроны переложила в коробочку поменьше и потянулась за пакетами, набитыми землёй для пересадки комнатных растений. Молча Алекс наблюдал, как она вытряхивает их содержимое, а затем засыпает обратно — ровно столько, сколько нужно, чтобы очертания коробок не угадывались.

— Тогда посчитай ещё это, — он наугад ткнул в один из горшков. — И вон то с бордовыми цветами.

— Без проблем.

В последний момент, не позволяя ему поднять мешки, Хизер сжала его ладонь. Хватка у неё была что надо.

— Предупреждаю тебя, — сказала она так спокойно, будто речь шла о погоде, — Стэши мой друг. Если с ней что-то случится, пока вы играете в Шерлока Холмса и доктора Ватсона, ты даже не поймёшь, откуда прилетела пуля.

— Не случится.

Голос предательски дрогнул, и Хизер хмыкнула, выпуская его руку.

— Хорошего дня, шериф.

Она всё так же внимательно смотрела на него сквозь стекло, пока он шёл к машине, и лишь в момент, когда Алекс сел за руль, ощущение, что Хизер изучает его, пропало. Бордовые цветы, которыми было усыпано второе растение, пахли почти как лилии в особняке общины — столь же одуряюще.

С трудом удержавшись от искушения выбросить злосчастный горшок в окно, Алекс поехал в участок.

Кровавая Мэри покоилась на соседнем сиденье, присыпанная землёй.