Хэллгейт: семья

Глава 11

Джин закричала — громко, отчаянно, срывая голос, — и осеклась так резко, будто ей заткнули рот одним точным ударом. В прихожей что-то грохнуло, зазвенело разбитое стекло.

На их порог явился кто угодно, но только не Адриан и Терри.

Подскочив, Стэши выхватила из-за пояса нож, рванула в коридор.

— Я иду! — выпалила она. — Держись, я…

Чёртова сука Сесилия вступила в гостиную, волоча Джин за ворот футболки без видимых усилий. На лице сияла торжествующая, широкая улыбка ведьмы, которая прекрасно знала, насколько сильна — и явно планировала сегодня совершить лишь одно убийство, но решила ни в чём себе не отказывать.

— Брось нож.

— Хрена с два!

— Брось, иначе она пожалеет.

Сесилия что-то пробормотала. Ту ладонь, которая всё ещё сжимала ткань футболки, окутало холодное голубое сияние, скользнуло ниже, точно туман, сползло на шею и грудь Джин — и та взвыла от боли, забилась на полу, тщетно пытаясь высвободиться.

Там, где сияние коснулось её, кожа стала бледной, даже синеватой — такая бывает у человека, если вытолкнуть его на мороз в лёгкой одежде. Вены обозначились чётче, почернели. Что бы ни струилось по ним теперь, Стэши подозревала, что оно не должно было дойти до сердца.

— Она слишком усердно совала нос в чужие дела, — пояснила Сесилия. — Хотя у всех вас с этим некоторые проблемы, насколько я знаю… Вы правда подумали, что гостиница ничем не защищена и мы не узнаем о вторжении?

— Это уже не важно. Дух рассказал…

— Жалкое привиденьице? Ну надо же! Тебе ли не понимать, что показания умершего мальчишки ничего не стоят.

Стэши сжала рукоять ножа так, что у неё заболели пальцы. Эта дрянь была права. Что они сделают с показаниями давно погибшего Билли? На них не получилось бы построить ни один материал, потому что показания призрака — это дико даже для Хэллгейта. Таких крох недостаточно. Никто не поверит.

— Вы сводили людей с ума, — отчеканила Стэши. — Превращали в рабов. Ради чего?

Сесилия наконец ослабила хватку, и Джин с тихим стоном растянулась на полу. Она казалась непривычно маленькой, уязвимой, лицо исказило неподдельное страдание — чужие чары пожирали её изнутри.

— Зачем тебе это? — в голосе Сесилии слышалось веселье, и от этого Стэши хотелось приложить её носом о любую горизонтальную поверхность и бить до тех пор, пока от холёной кожи и выразительных черт не останется ничего, кроме кровавого месива. — Считай, ты уже мертва, глупая. Не время брать интервью.

— Ковен меня не убьёт.

— Зря ты так считаешь. Незаменимых не бывает, — Сесилия оглядела её с нескрываемым пренебрежением. Видно было, что Стэши для неё уже стала отыгранной картой, и теперь оставалось лишь дождаться удачного момента, чтобы бросить к ногам Верховной не один труп, а два. — Конечно, Юджина немного огорчится. Ты ценна для неё, пусть и не настолько, чтобы переживать всерьёз.

— Пусть так. И всё же к чему были эксперименты?

— О, ты удивишься, если узнаешь, сколько возможностей даёт появление хотя бы одного человека, способного выполнить любой твой приказ.

— А я-то думала, для этого у Юджины есть ты.

Сесилия отчётливо скрипнула зубами.

Всеми силами Стэши уговаривала себя не оборачиваться: где-то там оставался Алекс, и, судя по всему, эта поганая тварь не догадывалась о его присутствии. Если удастся застать Сесилию врасплох… Что ж, быть может, они сумеют даже вырубить её.

Вот только что делать потом?

Стэши скользила взглядом по гладкому, словно выточенному из мрамора лицу, и лихорадочно соображала. Перед ней правая рука Юджины — наверняка такой же палач, каким для Люсьена была Валери. И, если её послали сюда, значит, они подобрались куда ближе, чем думали.

— Место Верховной, — выплюнула Стэши. — Вот зачем Юджине марионетки, да? Когда она начала экспериментировать, рассчитывала, что кто-то из её рабов убьёт Афину. А потом, если прикончить человека, который уже считается пропавшим…

— …никто не поймёт, что нож в сердце этой белой мрази вонзил он, всё верно.

— Но Афина ушла сама.

Сесилия пожала плечами — бывает, мол.

— Разве это повод сворачивать работу? Мне кажется, нет.

Выходит, рабы всё равно пригодились. Вот только для чего… Стэши опустила голову, с беспокойством посмотрела на Джин — и два и два в её голове наконец сложились в четыре.

— Дельфина.

— Долго же ты размышляешь, — хмыкнула Сесилия. — Но да, Дельфина. Ведьмы раньше не могли войти в её дом без приглашения. Рассовала по углам столько всего… Однако для простых людей, не обладающих даром, её вещицы не представляли особой опасности. До сих пор не могу поверить, что она это не предусмотрела. Обычно проклятая стерва просчитывала всё на несколько ходов вперёд.

Кто бы сомневался, что Юджина захочет сбросить с доски столь могущественную фигуру. Единственная белая ведьма покинула ковен, и это было ей на руку — но осталась чёрная, и притом чертовски сильная… Алекс рассказывал, что, по словам Шэдоу, Дельфина сама отказалась от места Верховной — но, видно, Юджину это особо не убедило.

— А кто…

— Ну-ну, достаточно вопросов, — Сесилия аккуратно перешагнула через распластанную на полу Джин. — Если честно, любопытные люди меня очень раздражают. Взять хотя бы твою подружку. Бегала по «Приюту» с вежливой улыбочкой, делала вид, будто правда мечтает стать одной из нас… Но, разумеется, просто вынюхивала. А ведь Юджина задумалась, не позволить ли ей вступить в ковен.

Вскинув руку, Сесилия перешла на незнакомый язык, причудливый, напоминающий то шелест травы, то шипение змеи. Стэши дёрнулась было в её сторону, но тело отказывалось повиноваться: руки налились тяжестью, ноги дрогнули, подкосились. Нож, коротко звякнув, выпал из ослабевших пальцев.

Она попыталась уцепиться за этот знакомый звук, проигрывала его в памяти снова и снова, не давая разуму затуманиться. Сесилия продолжала говорить, и её голос доносился словно издалека.

«Ну надо же, — подумала Стэши. Слова складывались в предложения с невероятным трудом. — В итоге умру, так и не сделав ничего полезного. Класс».

Совсем рядом кто-то выстрелил, затем ещё и ещё.

Туман понемногу рассеивался. Стэши уставилась на каменную плитку пола и с удивлением осознала, что та больше не расплывается перед глазами.

Сбоку мелькнул чей-то силуэт; в тысячный, кажется, раз за вечер хлопнула дверь.

— Джин, — выдавила Стэши. — Эй, Джин…

Ещё не в силах подняться, она немного проползла вперёд. Джин дышала тяжело и прерывисто, и под её кожей по-прежнему пульсировала чернота.

Пальцы скользнули в карман чужих джинсов, нащупали телефон. Наверное, в любом ином случае Джин возмутилась бы — но Стэши было откровенно насрать. Что угодно, лишь бы сегодня никто не умер.

Номер Афины отыскался быстро.

— Здравствуй. Наше занятие только завтра, не думала, что ты позвонишь, — раздался в трубке спокойный негромкий голос. — Что-то произошло?

— Она умирает. Скорее, пожалуйста, она… Думаю, её прокляли.

— Сейчас буду.

Стэши нажала на «отбой», вытянулась и закрыла глаза. Она стискивала руку Джин и боялась лишний раз вздохнуть, словно каждое мгновение могло стать последним. Скорее всего, для Джин так оно и было — но об этом она старалась не думать.

Прикосновение к щеке заставило её вскинуться.

— Тише, тише, эй, — Алекс выглядел обеспокоенным; его ладонь пахла порохом и металлом. — Сможешь подняться?

— Попробую. А эта мразь?

— Сбежала. Я всадил ей в плечо серебряную пулю. Не вампирша, конечно, но «Дезерт Игл» палит так, что ей всё равно больно, уж поверь.

— Только это меня и радует. Хотя лучше бы убил.

Алекс помог ей встать, и вдвоём они осторожно перенесли Джин на диван.

— Скоро здесь будет Афина Гудвин, — сообщила Стэши. — Сесилия… Она что-то сделала. Без ведьмы не обойтись.

— Хорошо.

— Что мы будем делать?

Она и сама понимала, насколько жалко звучит, но едва ли не впервые в жизни едва представляла, в какую сторону двигаться. Клокочущая внутри ярость требовала немедленно отправиться в «Луизианский приют», прихватив с собой Кровавую Мэри, и перестрелять всех ведьм, до которых она сможет дотянуться.

Но Сесилия рассказала кое-что, с чем уже можно было работать.

— Мы поедем к мэру, — заявил Алекс.

— Зачем?.. Это ничего не даст.

— Рэй же сказала, что он теперь должен решать подобные конфликты вместо Шона Хьюза. Пусть решает. Мы ничего не сможем сделать с ведьмами, Стэш, — он сжал её плечо и, спохватившись, убрал руку. — Но у него должно получиться.

— Погоди, почему бы не обратиться…

— В полицию? Она перед тобой. И, поверь, не будь у меня пушки, Сесилия поубивала бы нас всех. Наплевать, что я шериф. Ковену наплевать на всё, кроме ковена.

Он был прав, и Стэши неохотно кивнула. В глубине души она не сомневалась, что такой человек, как Блейк Александер, в итоге либо укажет им на дверь, либо вдоволь накормит пустыми обещаниями — но они обязаны были попробовать.

Вампиры удовлетворились извинениями, а вот ведьмы… Ведьмы не отступят. Сесилия была достаточно откровенна со Стэши — стало быть, не колебалась в намерении убить.

— Мы разберёмся, — пообещал Алекс.

— Ты сам-то в это веришь?

Он не ответил, и Стэши отвернулась, пряча усмешку.

Афина прибыла через двадцать минут, и за это время Джин наконец открыла глаза — но теперь её колотила мелкая дрожь, которая никак не могла уняться. Стэши продолжала держать её за руку. На ощупь та была ледяной — видно, действовали чары, наложенные Сесилией.

Усаживаясь прямо на ковёр напротив Джин, Афина выглядела не на шутку обеспокоенной.

— Счёт идёт на минуты, — сухо сказала она. — Будет лучше, если вы не станете мне мешать.

Из внушительных размеров сумки показались сушёные травы, пара маленьких баночек с готовыми отварами, небольшой серебряный кинжал… Стэши принюхалась: травы показались ей знакомыми, но назвать их сейчас она бы не смогла, как ни старайся.

— Подождите снаружи, — велела Афина. — Я всё сделаю сама.

— Она выживет?

— Обязательно, если вы перестанете задавать лишние вопросы.

Стэши позволила Алексу увести себя на улицу и молча смотрела, как он курит. Запах табака по-прежнему ей не нравился, но сегодня она видела в нём очередной якорь, который помогал ей сохранить ощущение реальности. Чем дальше, тем больше и страшнее были чудовища в бездне, куда они так неосторожно заглянули, но шансов сбежать уже не осталось.

— Не волнуйся, — сказал Алекс негромко, — Афина прекрасная целительница.

— Слышала, твоему отцу она не очень-то помогла.

— Подарила ещё два года жизни. В остальном… ну, есть вещи, с которыми даже магия не справится.

Стэши не понаслышке знала, на что способна Афина Гудвин, но в этот момент всё казалось ей бессмысленным и бесполезным. Хотелось кричать во всё горло до тех пор, пока не станет хоть немного легче. Голова гудела после всего, что им довелось испытать за последние два вечера.

Горло сдавило, глаза предательски защипало. Только разрыдаться ещё не хватало — сейчас, когда она уже выдержала столько дерьма, что хватило бы на четверых.

Кроме того, в последние дни слёз пролилось более чем достаточно.

— Ты боишься, — сказал Алекс.

— Какая невероятная новость. Если поеду в редакцию сейчас, как раз выйдет в утреннем апдейте.

— Прекрати. Я всего лишь хотел сказать, что тоже боюсь. И Джин боится, не сомневайся, а теперь её страх только вырастет. Но мы справимся.

— Это ощущение, что мы близко… Чувствуешь?

— Да, — Алекс поморщился, как от зубной боли, и зажёг вторую сигарету. — И чем ближе, тем хуже.

— Есть такое.

Вечернюю тишину прорезала стандартная, набившая оскомину мелодия: кто-то пытался дозвониться до Алекса. На экран он взглянул со вздохом, но всё-таки ответил.

— Да? Ну что ты, Нат… В порядке. Просто приболел. Нет, не надо… Завтра выхожу. А как там?..

Он отошёл подальше, понизил голос. Стэши фыркнула, но подслушивать не стала: всё же полицейский участок Хэллгейта продолжал жить собственной жизнью, и лезть в неё она не имела никакого права. Можно сказать, она и так вторглась на его территорию, когда договорилась о совместном расследовании с Алексом. Сейчас тот жил бы спокойно, ковырялся в похожих одно на другое делах…

Спустя ещё пару минут Алекс вернулся. Вид у него был немного смущённый.

— Мисс Бартон без тебя не может, — хихикнула Стэши. — Так и знала, что она не купится на трёп о простуде.

— Она хороший коп, только и всего.

— Ты ей просто нравишься.

— Это пройдёт, — пожал плечами Алекс.

— Да ты тот ещё говнюк. Непохоже, чтобы тебя вообще интересовало… это всё, да?

Он открыл было рот, но ответить не успел: дверь скрипнула, и во дворе показалась Афина. Волосы прилипли к взмокшему лбу, грудь вздымалась часто, словно она только пробежала марафон. Вместе с тем её выражение лица было настолько нечитаемым, что Стэши забеспокоилась: вдруг помочь Джин так и не удалось?

— Ну что там?

— Ей лучше, — выдохнула Афина сипло. — Если хотите, можете поговорить.

Стэши не нужно было просить дважды: она бросилась в дом, чувствуя, как с плеч упала целая могильная плита, не меньше. Те же ощущения она испытала лишь однажды: когда перешагнула порог маленькой хижины у болот и поняла, что теперь-то наконец может начать новую жизнь.

В гостиной пахло травами и совсем немного — табаком, на диване, поджав под себя ноги, сидела Джин. Она слабо улыбалась и выглядела немногим здоровее, чем прежде, но Стэши заметила, что чернота под кожей исчезла. Значит, магия Сесилии больше не действовала.

— Каков дальнейший план? — вскинула брови Джин.

— Что? Я думала, ты… Чёрт возьми! Да ты умирала буквально полчаса назад!

— Но больше не умираю.

Она упрямо сжала губы, и Стэши рассмеялась: чаще она видела нечто подобное только в собственном зеркале.

— Мы поедем к мэру. Больше никто не сможет повлиять на ведьм, сама понимаешь.

— К мэру? — неслышно приблизившись, вклинилась в разговор Афина. — Не сказала бы, что это отличная идея. Но всё же лучше, чем ничего. Мистер Александер не внушает доверия, однако… Возможно, вас и послушает. А я пока присмотрю за ней.

Джин возмущённо повернулась.

— Я тоже поеду!

— Ты слишком слаба.

— Плевать. Я… я просто чувствую, что должна там быть, понимаешь? Мне нужно ехать.

В голосе Джин зазвенело отчаяние. Да, она права: они влезли в это всё вместе и сейчас тоже должны держаться вместе. Стэши всегда слушала сердце, и сейчас оно подсказывало, что без Джин лучше никуда не отправляться. В конце концов, вдруг её дар, пусть и не раскрывшийся в полной мере, чем-то пригодится?

Афина взглянула на неё тяжело и испытующе, но всё же махнула рукой: делай, мол, что посчитаешь нужным.

— Мы возьмём Засранца?

— Нет, — отозвалась Стэши. — Втроём не влезем, а в машину к Алексу поместятся все. К тому же не думаю, что придётся спасаться бегством. Мистер Александер… мэр… Ну ты слышала, какой он.

Думать о нём получалось только с лёгкой усмешкой. После того, что Стэши успела увидеть в Хэллгейте, слабые духом, но чертовски изворотливые люди вызывали у неё презрение. Блейку Александеру посчастливилось стать мэром самого необычного города в Штатах, но вместе с тем он не сделал ровным счётом ничего, чтобы его признали достойным.

Однако вместе с тем сам факт, что из всего городского совета выбрали именно Александера, напрягал Стэши. По долгу службы она знала многое о самых уважаемых людях Хэллгейта. В совете были куда более подходящие на пост мэра кандидаты — но он каким-то образом умудрился их обойти.

Александер был тактичен, безукоризненно вежлив и всегда одет с иголочки. Он женился на красавице Рози Рид и три года назад стал отцом близнецов, которые уже сейчас выглядели как ожившая картинка из журнала о счастливом родительстве. «Городские хроники», как ни пытались, не смогли обнаружить на его биографии ни единого пятнышка. И всё же Стэши, которой как-то довелось взять у него короткое интервью, в его присутствии ощутила нечто недоброе. Как будто над ним висело проклятье, готовое зацепить любого, кто подберётся слишком близко.

Кроме того, Александер при личном общении казался немного… скользким. Он не делал ничего подозрительного, доброжелательно улыбался, охотно отвечал на вопросы — но желание уйти в туалет и мыть руки до тех пор, пока кожа не покраснеет, никуда не девалось.

— У тебя вроде как был револьвер, — вспомнила Стэши. — Возьми с собой.

— Предлагаешь в случае чего пристрелить мэра?

— Это Хэллгейт. Никогда не знаешь, что придётся сделать в следующую минуту.

Джин покачала головой, но всё же ушла наверх. Слышно было, как она резко выдвинула ящик тумбочки, как что-то зашелестело.

— Уверена, что стоит её тащить? — негромко спросил Алекс.

— А ты попробуй запрети. Она взрослый человек, что тут сделаешь.

Пока Джин собиралась, Афина выставила на небольшой столик перед диваном несколько склянок из мутного стекла.

— Пусть пока пьёт это утром и вечером, — сказала она. — Сразу говорю, на вкус куда хуже, чем на вид, но выбора нет. Избавиться от последствий чужой магии, особенно чёрной, нелегко.

Из чистой вежливости Стэши предложила Афине проехаться с ними, но та ожидаемо отказалась. Либо не хотела, чтобы горожане увидели её с теми, кто так отчаянно мутил воду в городе, либо просто желала побыть одна. Что бы она ни сделала для помощи Джин, это выжало из неё немало сил.

Выходит, даже у знаменитой белой ведьмы были свои пределы. Стэши предпочла бы никогда этого не узнавать: Афина Гудвин казалась ей практически всемогущей — и служила утешением для всех, чья жизнь летела в тартарары. Иногда создавалось впечатление, что Афина способна помочь любому, даже если со стороны ситуация выглядела безвыходной.

Когда та ушла, а Джин спустилась, переодетая и всё ещё бледная, они неспешно погрузились в машину.

Ехали в полной тишине. Никто не знал, чем это обернётся, и оттого было не по себе.

Роскошный новенький особняк семьи Александер стоял ближе к окраине: спокойное немноголюдное место — идеальный вариант для того, чтобы жить, не привлекая внимания. Однако он так бросался в глаза, что не заметил бы его только слепец.

Белоснежный, с безупречной отделкой и крепкой крышей, дом словно светился в темноте. Вокруг красовался ровный — ни единой покосившейся досочки — забор, а во дворе росло столько зелени, что от этого дыхание перехватывало. Наверняка сад был гордостью Рози Александер, в девичестве Рид, и его восторженно обсуждали не на одном тематическом форуме. По крайней мере, на месте Рози Стэши носилась бы с таким садом везде, где только можно — он того стоил.

— Надо же, половина первого, — обеспокоенно сообщила Джин. — Они, должно быть, уже спят.

Алекс кивнул.

— Скорее всего. Но больше нам идти некуда.

Помедлив, он всё же постучал в дверь — а потом, когда понял, что его не слышали, ещё раз, теперь громче. На втором этаже загорелся неяркий свет: видно, мэр или его жена включили ночник.

Наконец им открыли. Блейк Александер, одетый в шёлковую тёмно-синюю пижаму, выглядел недовольным, и не смог скрыть удивления, когда понял, кто перед ним.

— Шериф? — пробормотал он. — В такой поздний час… Близнецы давно уснули.

Стэши вышагнула из-за спины Алекса, растянула губы в улыбке и с удовольствием отметила, что мэр узнал её — и не очень-то рад визиту. Возможно, она была чуточку слишком дотошной во время того интервью. По мнению самой Стэши, недостаточно — но он бы с ней явно не согласился.

— И мисс Макнамара. А вы… — мэр перевёл взгляд на Джин.

— Вирджиния Фэйрфакс, — та коротко кивнула. — Переехала не так давно.

А вот это была новость. Насколько Стэши помнила, Джин собиралась задержаться в Хэллгейте — быть может, до конца года или даже дольше, — но не планировала оставаться здесь насовсем. Её планы успели поменяться незаметно для остальных.

Если для того, чтобы решить здесь жить, надо было пережить покушение на убийство… Что ж, Джин воистину чокнутая — и в том числе поэтому сблизиться с ней было так легко.

Люди, которых можно было назвать нормальными безо всяких преувеличений, Стэши обычно не нравились.

— Простите, мистер Александер, — продолжил Алекс. — Но дело касается ковена и отлагательств не терпит. Только что на наших глазах произошла попытка убийства. Преступница — одна из ведьм.

— Вот как…

Взгляд мэра, до того рассеянный, стал вдруг ясным и цепким.

— Хорошо, — уступил он. — Входите в дом, и мы поговорим. Не хотелось бы будить жену и детей, поэтому, прошу, будьте потише.

Внутри дом тоже оказался очень светлым. Стены были выкрашены в нежный кремовый оттенок, и в коридорах висели классические для идеальной четы фотографии: вот семейное фото на лужайке перед домом, вот улыбающаяся Рози держит на руках два крошечных кулька, и по её щекам текут слёзы счастья, вот мэр произносит свою первую речь на новом посту — раскрасневшийся, донельзя гордый собой, — а вот снова все вместе, но уже где-то на пикнике за городом.

Стэши от такого воротило.

В её старом доме на стенах тоже висели семейные фотографии, но не такие безупречные и вылизанные до последней детали. О них она старалась не вспоминать: картинки, стоило лишь задуматься, всплывали перед глазами и возвращали туда, откуда она так упорно бежала.

«У тебя больше нет родителей, — напомнила она себе зло. — Хватит этой сентиментальной чуши. Тебе почти тридцать, в конце-то концов, и ты, возможно, вот-вот раскроешь самое таинственное убийство в штате. Не время распускать сопли».

Кабинет мэра был обставлен минималистично, по-деловому. Из украшений — только пара постеров старых фильмов на стенах да очередное фото в рамочке на письменном столе. Самого снимка Стэши видеть не могла, но не сомневалась: там запечатлено всё счастливое семейство.

— Итак, — мэр занял место за столом и бросил выразительный взгляд на пухлый диванчик у стены, — попытка убийства.

— Это долгая история, — Алекс откашлялся. — Начнём с того, что нам стало известно о незаконных экспериментах над людьми. Вам никогда не казалось, что за последние десять лет произошло слишком много исчезновений для такого небольшого города?

— Экспериментах? Что вы… Я не понимаю…

— На территории гостиницы «Луизианский приют» пытали людей. Искажали их сознание, превращая в послушных рабов.

Алекс продолжил рассказывать. Тем временем Стэши быстро вытащила телефон, набрала сообщение: «Дом мэра. Время пришло».

Она, безусловно, помнила, что в первую очередь они явились сюда за поддержкой мэра. Но не просто же так Александер приезжал к Коннору Джонсу перекинуться парой словечек — к тому самому Коннору, который, как выяснилось, тоже был среди подопытных Юджины. И ведь её эксперименты принесли плоды: если бы не тот срыв, когда Коннор попытался убить Стэши, никто бы и не подумал, что его сознание всё это время принадлежало кому-то другому.

Теперь оставалось надеяться, что на её зов откликнутся.

Джин же вела себя странно: то и дело крутила головой, настороженно щурилась, а один раз, пока Алекс продолжал рассказ, нагнулась так низко, что едва не упала с дивана лицом вперёд. Мэр вежливо улыбнулся, но сделал вид, будто ничего не происходит.

— Уймись, — прошипела Стэши едва слышно.

— Посмотри на стену. Внизу, около пола.

— Что за…

Над самым полом вилась тонкая строчка символов, вырезанных так искусно, что знаки так и остались бы незамеченными, не реши Джин приглядеться. Работа ведьм, понятное дело.

Стэши хмыкнула. Теперь ясно.

— Мистер Александер, — заговорила она, пользуясь тем, что Алексу нужно было перевести дыхание, — давно ли вы прибегаете к услугам ковена?

— Я? Побойтесь бога, мисс Макнамара. Конечно, я стараюсь поддерживать хорошие отношения со всеми жителями Хэллгейта, но колдовство…

— Именно поэтому стены вашего дома покрыты защитной вязью, ну да, — Джин ухмыльнулась.

Если мэр и выглядел растерянным, то лишь несколько коротких секунд.

— Вы представляете, что значит быть в таком месте, как Хэллгейт, человеком, имеющим не только обязанности, но и привилегии? — спросил он. — У членов городского совета немало врагов. Я позаботился о безопасности семьи, только и всего.

— Эти символы наносила умелая рука.

Джин, уже не стесняясь, присела на корточки около стены, включила на телефоне фонарик и теперь с интересом разглядывала вязь.

— Если я что-то и знаю о ковене, мало кто из них способен на такое. Защитить ваш дом могла бы Афина, но она наверняка отказалась. Неужели уговорили саму Верховную?

— Мисс Майнер охотно согласилась протянуть мне руку помощи.

Не сразу Стэши поняла, что мисс Майнер — это Юджина собственной персоной. Ведьмы ревностно оберегали любую личную информацию и всегда представлялись либо просто именем, либо прозвищем, как та же Шэдоу. Конечно, можно было спросить у Грэма — но сейчас Стэши, с трудом удержавшись от хохота, осознала, что даже не задумалась об этом. Как же глупо… Вот тебе и самоназванные детективы Хэллгейта.

— Ведьм и вампиров объединяет одно, — заявила Джин. — Просто так они ничего не делают. Что вы пообещали ей, мистер Александер? Избавиться от Афины Гудвин и от всех, кто попытается занять место Верховной вместо неё?

Мэр побледнел.

— Как вы смеете? Это серьёзное обвинение, и у вас должны быть веские доказательства!

— Ладно, ладно… — Стэши примирительно вскинула руки. — Простите Джин, она немного погорячилась. Но в таком случае расскажите, зачем вам понадобился механик по имени Коннор Джонс?

— Затем же, зачем и всем! Починить машину, разумеется.

— Ах, вот как. Только его брат Грегори рассказал, что единственный раз, когда вам действительно нужно было привести в порядок автомобиль, его пригнал водитель.

Глаза мэра расширились так, что, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Он нервно дёрнул воротник пижамы, застёгнутой на все пуговицы — и верхняя из них, не выдержав напора, сорвалась с нитки и покатилась по полу. Стэши следила за ней точно в замедленной съёмке. Время стало вязким, тянулось неохотно — а вот сердце, напротив, колотилось как бешеное.

— У всех нас могут быть личные дела, — сказал мэр наконец. — Я не обязан отчитываться перед вшивой журналисткой и тем более перед кем-то, кто даже не принадлежит этому городу.

— Но обязаны передо мной, если я задаю вопросы.

Алекс поднялся с дивана. На поясе тонко, жалобно звякнули наручники.

— Вы не арестуете меня!

— Почему же? — удивился он. — Вообще-то арестую. Только представьте, какой удар по вашей безупречной репутации нанесёт ночь в участке. Утром вы выйдете оттуда и сразу угодите под камеры. Ваша фотография появится во всех газетах штата. Такой скандал, подумать только…

— А в «Городских хрониках» появится ещё и любопытная информация о вашей связи с ковеном, — довольно сказала Стэши. — Может, лишь часть этой статьи будет правдой, однако… Город с удовольствием сожрёт её и попросит добавки. Уж вшивая журналистка об этом позаботится.

Вскинувшийся было мэр обмяк в кресле. Он мгновенно растерял привычный лоск, выглядел загнанным в угол. Теперь, когда рядом с ним не было охраны, как в мэрии, он явно опасался за свою жизнь. К тому же этажом выше спали его жена и дети, и за них он боялся ещё больше.

— Хорошо, — ответил он убито. — Чего вы хотите?

— Правды.

Алекс вернулся на своё место, скрестил руки на груди, всем видом показывая, что сейчас точно не планирует заковывать его в наручники.

— Но сначала — чтобы Юджина Майнер, Верховная ведьма ковена, выдала свою помощницу Сесилию. Она напала на мисс Фэйрфакс, пыталась убить. Ковен ясно дал понять, что полиция для его представительниц веса не имеет. Быть может, его имеет ваше слово.

Мэр кивнул. Под пристальным взглядом Алекса он дотянулся до телефона, а потом положил его на стол так, чтобы всем был виден экран: звонок переключен в режим громкой связи, в обведённом зелёным кружке — миниатюрный портрет Юджины.

— Слушаю.

— Для начала хочу сказать, что вы на громкой связи, мисс Майнер, — произнёс мэр, нервно сглотнул. — И… это шум двигателя?

— Мы покидаем город. Сесилия и я.

— Не слишком ли это поспешное решение? Поймите, многие расценят это как признание вины.

— Какой ещё вины? — Юджина хрипло рассмеялась. — Да, Сил попыталась убрать с дороги одну любопытную девочку… Ведь это она сейчас нас слушает, я права? Хорошо, что ты выжила, Вирджиния. Из тебя выйдет толк, хотя и не скоро. А что до остального… Всё это было вашей инициативой, мистер Александер. И, уверена, шерифу Нолану очень понравится столь занимательный рассказ.

Она замолчала, но ненадолго.

— Ковен возглавит Алана, — снова раздался в трубке на удивление ровный голос. — По крайней мере, пока я не вернусь.

— Мисс Майнер! — возмутился мэр. — Вы хотя бы представляете, в чём вас обвиняют?

— Прекрасно представляю. И это был хороший эксперимент.

— Ты убивала людей! — Стэши, не выдержав, вскочила, сжала кулаки. — Поганая злобная дрянь! Если бы их родственники только догадывались…

— О, милая. Так почему же ты не расскажешь им сама? Думаю, Грег Джонс будет счастлив услышать, что ты продырявила голову его брату. Будет ли после этого иметь значение, что творилось в его черепной коробке? Сомневаюсь.

Юджина знала. Непонятно, откуда, но знала. Стэши бросило в жар, щёки запылали: возможно, чёртова ведьма как-то поддерживала связь со своими марионетками и после срыва, чтобы выбрать, как им умереть… Или весь город просто кишит её людьми.

Она обернулась. Алекс смотрел на неё с непониманием и обидой, и от этого стало тошно.

— Ты убийца, — ласково добавила Юджина, — и лгунья. Уж мне-то прекрасно известно, кто ты такая на самом деле. После того, как я повешу трубку, шериф захочет арестовать не только мистера Александера.

Дыхание перехватило. Сердце пропустило такт.

— И вот ещё что, Стэши…

— Боюсь представить, что ещё, — пробормотала Джин себе под нос.

— …я понимаю, что ты хочешь сделать. Но запомни одну простую вещь: после этого твоя защита рассыплется как карточный домик. На тебя откроют охоту. Будет чудом, если ты протянешь пару месяцев.

— Может, я и пустила пулю в голову Коннора, — сказала Стэши с горечью, — но безумцем его сделала ты. Ради чего?

— Неужели это по-прежнему не ясно? Подумай как следует. Ты же столько всего узнала.

В тоне Юджины слышалась неприкрытая издёвка, и Стэши с трудом удержалась от того, чтобы схватить телефон и швырнуть его в стену. Мэр понимающе улыбнулся, и её передёрнуло.

— Так или иначе, если мы встретимся, то лишь спустя время, — сказала Юджина. — Береги себя, девочка. В следующий раз Сил не пощадит ни тебя, ни этих жалких людишек, которых ты почему-то считаешь друзьями. А ведь тебе, насколько я знаю, не пристало якшаться со сбродом.

Она отсоединилась.

Стэши молчала, не решаясь поднять глаза. Злость кипела в ней пополам со стыдом, и она прекрасно знала, чем всё закончится. Юджина была права: когда они со всем разберутся, наручники защёлкнутся на запястьях Стэши — шериф обязан поступить так, как того требует закон.

— Любопытно, мисс Макнамара, — негромко проговорил мэр. — Волчица в овечьей шкуре, да?

— Я не отказываюсь от того, что совершила.

Эти слова дались куда тяжелее, чем она предполагала. Руки тряслись, голова кружилась так, будто Стэши стояла не в кабинете мэра, а посреди толпы, и все вокруг кричали и толкали её. Она ненавидела огромные скопления людей. Никогда не чувствовала себя внутри таких сборищ достаточно уверенной.

Прежде чем она успела что-либо добавить, Алекс сжал её ладонь.

— Мисс Макнамара ответит перед законом, — сказал он. — Но мы собрались здесь не ради неё. Вы вступили в заговор с ковеном — теперь это очевидно. Рассказывайте по порядку, мистер Александер.

— А если я откажусь?

Джин вынула из-за пояса револьвер, прицелилась.

— Убьёте мэра города? В самом деле?

— Убью, — ответила она просто. — И все подумают, что это сделали Юджина и Сесилия. Нас здесь никто не видел. Ваши жена и дети крепко спят… А если спустятся на звук выстрела, их будет ждать та же участь. В итоге горожане, разумеется, обвинят тех, кто вдруг спешно покинул Хэллгейт без видимой причины.

— Не думаю, что вы готовы прикончить беззащитную женщину и её сыновей.

— А вы проверьте.

Стэши не помнила, чтобы голос Джин когда-нибудь звучал так жёстко и бескомпромиссно.

Мэр хватал ртом воздух, точно выброшенная на берег рыба, и выглядел до того беззащитным, что на это хотелось купиться. Пожалеть, отступить. Извиниться за беспокойство и покинуть его дом раз и навсегда. Однако Блейк Александер никогда бы не занял свой пост, если бы не умел притворяться.

«Подумай как следует», — всплыла в сознании фраза Юджины.

Один образ сменялся другим, но мысль никак не желала оформляться. Наконец Стэши уцепилась за единственную ниточку, которую они упомянули уже несколько раз — несчастного Коннора — и потянула.

Он обращался в клинику, жалуясь на головокружения и галлюцинации, дважды. В том числе за две недели до того, как она его пристрелила, и тогда…

Тогда умерла Дельфина.

Сесилия сказала, что ведьма не смогла бы проникнуть в особняк, надёжно защищённый от сестёр по ковену — а вот на обычных людей это не распространялось. Могла ли Юджина отправить туда именно Коннора? Мог ли он после убийства окончательно съехать с катушек?

— А что, если… — начала Стэши в тишине.

В дверь постучали. Мэр нервно дёрнулся, во взгляде его мелькнуло облегчение — наверняка понадеялся, что об их визите каким-то чудом стало известно, и неравнодушные граждане явились ему на помощь.

— Я открою, — сказал он поспешно.

— Нет необходимости, — возразил Алекс. — Я сам.

Спорить с ним никто не стал.

Рэйлин Тёрнер отчаянно хромала, но всё-таки шла сама, без трости и тем более коляски. Дэйв держался за её плечом, готовый в любой момент подхватить, не дать рухнуть на пол — однако сейчас ей явно не требовалась помощь.

— Мистер Александер, — сказала она, — жаль, что пришлось нанести вам визит так поздно, но тянуть некуда.

За то время, что они со Стэши не виделись, скулы ещё чётче обозначились на лице Рэй. Видно было, что восстановление отнимало у неё много сил — но она продолжала сражаться.

Со стороны они с Дэйвом, конечно, выглядели… своеобразно. Даже среди ночи, явно уставшие, они, казалось, явились на светский приём. Он был одет в безупречного кроя брюки и рубашку, она — в элегантный чёрный комбинезон. Совсем не похоже на людей, которых только выдернули из постелей.

— Мы не спали, — пояснила Рэй, поймав удивлённый взгляд Стэши. — Нужно было съездить кое-куда, однако, раз уж всё зашло так далеко…

— Извини, что развернула вас на полпути.

— Пустое.

Мэр смотрел на Дэйва и Рэй с неприкрытым удивлением. Они явно были последними, кого он ожидал увидеть в собственном доме.

— Всегда рад, мисс Тёрнер, — нашёлся он. — Хотя и в самом деле поздновато.

Игнорируя мягкий диван, Рэй уселась на стул, а Дэйв аккуратно, будто бы невзначай отошёл к двери. Его позиция была более чем понятна: теперь никто не мог войти сюда и никто не мог отсюда выйти. А если бы захотели… По правде говоря, Стэши с удовольствием посмотрела бы на глупца, бросившего вызов Дэйву Сойеру.

Она по-прежнему ничего не знала о его прошлом, но понимала, насколько он опасен. И за годы их знакомства это ощущение никуда не делось — напротив, обосновалось под сердцем и время от времени напоминало о себе, точно говоря: «Не нарывайся. Если что-то пойдёт не так, против него ты не выстоишь».

— Так чем я всё-таки обязан?

— Думаю, вы и сами знаете, — пожала плечами Рэй. — Ваше назначение в своё время вызвало немало вопросов. У меня в том числе. Теперь некоторые вещи стали чуть более понятными. Но об этом немного позже… Есть ощущение, что я оборвала кого-то на полуслове.

Стэши прочистила горло.

— Я думаю, Коннор Джонс убил Дельфину Фэйрфакс, — произнесла она, помедлив. — Потому что Юджина потребовала этого. Спустя две недели он обратился в клинику с жалобами на галлюцинации и не только. Начал терять рассудок из-за… ритуала, который над ним провели, или чего-то в этом роде. Когда он совсем рассорился с мозгами, его вывезли на трассу и бросили там. Он дошёл до болот, попытался меня убить. Возможно, вместо меня он видел Дельфину. Возможно, кого-нибудь другого. Мы не узнаем.

— Нет, не узнаем.

Рэй смерила её внимательным взглядом. В нём Стэши не видела ни осуждения, ни одобрения — только бесконечное понимание. В конце концов, они всегда были на одной стороне, даже если никогда не говорили об этом. Их волновали одна история, одна правда.

Пускай Рэй почти не покидала дома — а если и выезжала куда-то, то за пределы Хэллгейта, — всё это время, насколько было известно Стэши, она тоже бесконечно перебирала старые бумаги и цеплялась за немногочисленные улики, пытаясь найти настоящего убийцу Хьюзов. Она была дружна с Шоном и Кейтлин: её дом стоял напротив, на другой стороне поля, а при таком раскладе невозможно не начать общаться, особенно в маленьком городке.

Наверное, она винила себя за то, что не успела спасти их.

— Что-нибудь ещё? — спросила она.

— Да, — неожиданно отозвалась Джин. — Этот роскошный дом, мистер Александер. Я читала газеты… Судя по всему, вы переехали сюда, когда заняли пост мэра. Ваш предшественник неожиданно принял решение уйти в отставку и покинул Хэллгейт — надеюсь, он хотя бы жив?

Мэр возмущённо взглянул на неё, но промолчал.

— Так вот. Дела у вас резко пошли в гору. Красавица жена, спустя три года — пара прекрасных детишек… И целое состояние, которое вы угрохали на новый особняк. А ведь другие члены городского совета живут куда более скромно. Даже если принимать во внимание, что вы стали мэром… Как же удалось заработать эти невероятные деньги за такой короткий срок?

Стэши нахмурилась. Шестерёнки в её голове заработали вдвое быстрее. И ведь верно: строительство дома началось почти сразу после назначения. Это требовало немалых вложений. В таком количестве деньги можно было добыть лишь одним способом — украсть.

Но ведь и красть надо уметь, особенно когда к тебе приковано всё внимание города.

— «Хьюз Индастриз», — сказала она прежде, чем успела обдумать ответ. — Подобную сумму без помех можно было вывести лишь оттуда.

— «Хьюз Индастриз», — подтвердила Рэй невозмутимо. — Так уж вышло — прости, Стэши, — что мне доступны некоторые источники информации, закрытые для других, и это не сюрприз. Блейк Александер — официальный временный управляющий, который имеет полное право распоряжаться всеми средствами компании.

Картинка складывалась до того чёткая и понятная, что Стэши фыркнула, зажала рот ладонью — однако хохот всё равно прорывался наружу, и она никак не могла успокоиться.

Неужели всё упиралось только в деньги? Вот так вот просто?

— Вам нужны были капиталы компании, — проговорила она сквозь смех. — Ну и ну… А пост мэра — приятный бонус от фирмы, так, что ли?

Стэши продолжала хохотать, пока Алекс не обхватил её за плечи, легко встряхнул. От былой обиды в его глазах не осталось и следа. Теперь он, кажется… сочувствовал ей?

Итак, мистер Александер, член городского совета, пожелал разбогатеть. Для этого ему нужно было продвинуться по карьерной лестнице. Элементарно, Стэши. Единственная для него проблема заключалась в том, что у Хэллгейта уже был мэр, и он никуда не собирался — а если бы и собрался, совет выдвинул бы кого-нибудь другого. Почти все подходили на эту должность куда больше.

— Он не доверял вам, да? — спросила она. — Шон Хьюз. И никогда бы не позволил стать мэром.

— Да как вы… Это никуда…

— Не годится? Разумеется. Послушайте, хватит притворства. Вы напуганы, я знаю, но изворачиваться бесконечно не получится.

Александер закрыл лицо руками — а когда отнял их, это был уже совсем не тот мэр, который недавно выглядел заложником собственного страха. Изменились даже жесты: теперь они были плавными, отточенными — так двигается человек, абсолютно уверенный в своей правоте.

Если бы Стэши видела его впервые в жизни и её попросили выбрать одно слово в качестве характеристики, она назвала бы его жестоким.

У Блейка Александера были глаза чудовища, готового перерезать глотку любому во имя цели — в том числе драгоценным жене и детям.

— Вижу, маска сброшена, — в голосе Рэй звучало удовлетворение. — Я так и знала, что это ты.

— О, Рэйлин.

Мэр обратился к ней с таким трепетом и неподдельной печалью, словно прощался с любовницей, которая давно похитила его сердце.

— Ты никогда не останавливаешься на полпути. Знаешь, я восхищался этим со дня нашего знакомства. И, когда мне пришла на ум одна маленькая смелая идея, я не сомневался: именно ты начнёшь ставить мне палки в колёса.

Он оглядел присутствующих и остановился на Стэши.

— Но почему-то копать под меня начал совсем другой человек. Да, мисс Макнамара… Во время того интервью я понял, что не очень-то вам нравлюсь, но не воспринял всерьёз. Подумаешь, очередная журналистка — сколько их было и сколько ещё будет… Однако вы на редкость упрямы.

Она пошатнулась бы от дурноты, не придерживай её Алекс. Рядом с ним и Джин смотреть на этого человека было не так тяжело — но невыносимо противно. Скорее всего, при встрече один на один она попросту испугалась бы, увидев это перевоплощение из скользкого труса в беспринципного холодного ублюдка.

Рэй будто бы невзначай покосилась на неё и тут же отвернулась — но Стэши прекрасно поняла, что значит этот жест.

— Раз уж я решился рассказать вам всю правду, — вдруг добавил мэр, — поведайте и вы мне кое-что. Почему девушку, которая приехала сюда шесть лет назад, так волнует этот проклятый пожар? Почему все уже опустили руки и перестали искать, а вы никак не можете остановиться? Конечно, эта целеустремлённость поражает, но мне не верится, что вы просто хотите принести «Городским хроникам» хороший материал. Желаете прославиться?

Она шагнула вперёд. Алекс попытался было остановить её, но Стэши качнула головой — не сейчас, мол.

— Нет, — тихо сказала она, зная, что её всё равно услышат. — Слава мне совсем не нужна, сучий ты выблядок.

— Тогда я не совсем понимаю, к чему эти старания, Стэши.

Блейк Александер сбросил маску — и она почувствовала, что её собственная, за минувшие годы почти приросшая к коже, тоже готова слететь.

— Вы могли бы достичь небывалых высот, но выбрали погоню за тенью. Признайте, что это не ваша история.

— Это моя история, — возразила она. Губы растянулись в такой широкой улыбке, что стало немного больно. — Я — Мэйв Хьюз.