Хэллгейт: семья

Глава 12

На миг Алекс подумал, что ослышался. Этого не могло быть — в конце концов, он столько времени провёл рядом с ней, он бы давно догадался, узнал знакомые черты…

— Посмотри на меня, пожалуйста.

Он послушно повернулся. Рядом стояла всё та же Стэши — однако было в её лице нечто такое, что он не заметил при первой встрече и почему-то не замечал все эти месяцы.

Это и правда была Мэйв Хьюз. Выросшая, коротко стриженная, бесконечно далёкая от той девчонки, которую он видел, когда они с отцом проезжали мимо губернаторского дома. Но да — она, чёрт подери.

— Как это… Как ты…

— Я всё объясню, — сказала Стэши твёрдо. — Но чуть попозже. Моя история никуда не денется, а мистер Александер задолжал нам правду.

Она снова взглянула на мэра, достала из кармана небольшой диктофон и включила его. Крылья её носа трепетали от тщетно сдерживаемого гнева. Алекс не сомневался: дай сейчас Стэши свободу действий — и один из них всё-таки умрёт этой ночью. Теперь, когда её тайна показалась на поверхность, вместе с ней всплыла и ненависть к убийце родителей и брата, которая подавлялась и гнила глубоко внутри так долго.

Но рядом были люди, которые не позволили бы ей совершить убийство — ещё одно, по крайней мере.

Алексу не хотелось верить, что Стэши — он не мог называть её Мэйв даже про себя — и в самом деле застрелила Коннора Джонса. Но она призналась. Когда всё закончится, придётся отправить её за решётку.

Личные связи не должны стоять на пути закона — простое правило, которое он накрепко запомнил ещё в академии. Но легче от этого не становилось. Алекс знал, что и не станет, повтори он каждое слово хоть по сотне раз.

Он быстро оглядел присутствующих. Рэйлин и Дэйв улыбались, как будто с самого начала знали, чем всё должно обернуться: она — гордо, он — торжествующе. А вот на Джин, напротив, лица не было. Ясное дело. Не каждый день то самое дело, которое ты пытаешься раскрыть, удивляет таким поворотом.

Блейк Александер не смог скрыть удивления, но всё-таки взял себя в руки. Вот уж кто стал для Алекса куда более поразительным открытием, чем настоящее имя Стэши. Он-то думал, что их мэр — просто скользкий типчик, который всеми силами цепляется за связи. А здесь…

Здесь таилось чудовище опаснее, чем падре Бланко.

— Мэйв, — сказало чудовище почти нежно, и Алекса передёрнуло. — Ну надо же. А ведь я распорядился, чтобы двери надёжно заперли и никто не смог выбраться. Избавляясь от кого-то, стоит просчитывать все пути к отступлению — и перекрывать их.

— Мой дом тоже поджёг… Коннор Джонс?

— Всё верно. Потрясающая исполнительность. Работа мисс Майнер поражает воображение, не так ли? Стоит лишь приказать — и всё будет сделано в лучшем виде. К сожалению, Коннор оказался не слишком стабилен. Но протянул целых семь лет и выполнил два важных поручения, а это отличный результат!

Спокойный голос, гладкие, будто речные камушки, формулировки. Мэр точно облачился в броню, в которой не было ни единой бреши. Можно хоть до скончания века ощупывать безупречную сталь, и всё равно слабое место не отыщется.

На долю секунды Алекс подумал: а ведь ему ничего не стоит застрелить этого ублюдка прямо сейчас. Стэши и Джин никогда не выдадут, Рэйлин — тоже вряд ли, а Дэйв просто привык не вмешиваться в то, что не касается его лично, даже если речь об убийстве.

Тогда семья Хьюз будет отомщена.

Он даже потянулся к служебной пушке, но опустил руку на полпути. Отец сказал бы, что с каждым днём Алекс был всё дальше от бога.

Да и плевать. Вот уж в кого он никогда не верил.

— Раз уж вы так хотите правды… — мэр с тяжёлым вздохом откинулся на спинку кресла, — наверное, пора её услышать. Я мог бы сказать, что нищее детство на всех нас оставляет отпечаток, от которого так просто не избавиться — но на контрасте куда сильнее задевают моменты, когда в твоих руках оказываются первые большие деньги. По неопытности ты тратишь их в тот же день, однако ощущения не так-то просто забыть. Шелест купюр, запах… На такое подсаживаешься.

— Деньги можно заработать, оставаясь в рамках закона, — пожал плечами Алекс.

— Можно. Да только выплаты, признайте, шериф, будут совсем другими. Едва ли их хватит на подарки первой красавице города. Знаете, Роз ведь даже смотреть в мою сторону не хотела!

— Это преувеличение, уверен.

— Это честно.

Больше всего Алекс не любил одержимых — религией ли, деньгами или чем-то ещё, не суть важно. И сейчас, когда стало ясно, что перед ним один из таких людей, от одного взгляда на мэра хотелось помыться. Его собственный отец, одержимый верой, просто забыл о реальном мире. Блейк Александер в погоне за всё большими суммами, судя по всему, давно наплевал на то, каким будет сопутствующий ущерб.

— Членство в городском совете приносило неплохие деньги, признаюсь. Закрыть глаза на кое-что не особо разрешённое здесь, договориться о получении процентов там… Но этого всё ещё было недостаточно. И тогда меня осенило: пост мэра. Вот что гарантирует совсем другую жизнь. Мой предшественник… Хм. Он никогда не был проблемой.

— Так он жив? — не удержалась Стэши.

— Разумеется, мисс… Хьюз. Разумеется. Я не люблю расставаться с накоплениями, но тогда это было необходимо, чтобы в дальнейшем приобрести куда больше. Он просто получил кругленькую сумму и покинул город, готовый начать новую жизнь.

Алекс недоверчиво хмыкнул.

— Допустим, что вы действительно отпустили с миром человека, который тогда занимал ваш будущий пост. Но Шон Хьюз? Пусть он стоял на порядок выше, перед выборами были важны и мнения членов городского совета, и позиция горожан. Вы могли расположить к себе большинство, не избавляясь от губернатора.

Лицо мэра, гладкое и бесстрастное, дрогнуло, и на миг Алексу показалось, что сейчас по нему, словно по фарфоровой маске, пойдут трещины. Из горла вырвался не то гортанный стон, не то животное рычание.

Это длилось совсем недолго, но продолжать рассказ мэр, так или иначе, не торопился. Услышав о Хьюзе, он погрузился в воспоминания — и едва ли те были приятными. Взгляд его стал отстранённым, затуманился. Казалось, Блейк Александер снова переживает момент, который когда-то стал для него решающим на пути к главной трагедии города.

— Мистер Александер?..

— А? — он дёрнул головой. — Простите, задумался. Он был настоящей занозой в заднице, Шонни. Я ему никогда не нравился. Слишком проницательный, понимаете. Да ещё это обострённое чувство справедливости… Нет, даже если бы я выдвинул свою кандидатуру на пост мэра после отъезда Дэвиса, Шон никогда не позволил бы мне занять это место.

Алекс кивнул. Это правда: мнение Шона Хьюза значило куда больше, чем можно было представить. Он зарекомендовал себя как открытый и честный человек — и, главное, ни разу не дал штату в этом усомниться. На выборах Хьюз поддержал бы любого другого кандидата.

Поэтому Блейк Александер решил действовать наверняка.

— Как вы познакомились с Юджиной Майнер?

— Это смешно, — откликнулся тот. — Верите ли, хотел купить у ведьм что-нибудь, способное сделать мою Рози чуть более сговорчивой. Подарки подарками, но перестраховаться не помешает. А Юджина… о, я сразу почуял в ней родственную душу. Когда человек желает большего и никак не может получить, это видно за версту. Ей отчаянно хотелось занять место Верховной.

Стэши поморщилась.

— Тогда оно принадлежало Афине. Она была лучшей Верховной, которую когда-либо мог получить ковен.

— Об этом не вам судить.

— И не вам!

— Не скажите, мисс Хьюз, — мэр погрозил ей пальцем, точно неразумному ребёнку, и улыбнулся. Эта улыбка выглядела бы дружелюбной, не знай теперь Алекс наверняка, что он представлял собой. — Афина Гудвин раздражала в то время очень многих, просто Юджина… Она стала первой, кто решил с этим что-то сделать. Кто во всеуслышание заявил, что белой ведьме не место во главе ковена.

Об этом Алексу доводилось слышать и раньше — от Иджи, когда он задерживался в «Сытом аллигаторе», и они подолгу разговаривали обо всём на свете. Про ведьм она говорила крайне неохотно, однако кое-что с её губ всё-таки срывалось — и, насколько он помнил, от Афины Гудвин действительно были в восторге лишь немногие.

Она оказалась чертовски сильной и никогда не использовала свой дар во вред окружающим. Но ковен не желал принимать ту, кто обращался к белой магии — почти все ведьмы владели чёрной, а некоторые и вовсе заключали сделки с местными лоа. Афина просто не вызывала у них доверия.

Несусветная глупость с их стороны, учитывая, как охотно она помогала горожанам. Чем дольше Афина продержалась бы во главе ковена, тем лучше в Хэллгейте стали бы относиться к ведьмам. Но в итоге она ушла сама — и никто не знал, почему.

Алекс нередко думал об этом после всего, что она сделала для отца, но ответ упорно не находился.

— Но к Афине мы ещё вернёмся, — продолжил мэр. — Насколько помню, старина Шонни волновал вас больше. Я долго думал, как убрать его. Ни один вариант не был достаточно хорош — хоть что-то да приводило ко мне в итоге… И тут Юджина рассказывает о своих марионетках! Большая удача, не находите?

— Так вы решили отправить Коннора Джонса поджечь дом?

— Идея устроить пожар была спонтанной. Говоря начистоту, сперва мне хотелось, чтобы он забил Хьюзов битой, как Ленни Дикинсон. Так было бы куда проще приписать ему и это дело. Но Шон был силён как бык — куда там Коннору… В честной драке он никогда бы не победил. Уверен, и малыш Ронан сражался бы до последнего. Поэтому я подгадал момент, когда вся семья была в сборе.

Закономерно. Особняк Хьюзов загорелся в последний четверг ноября — на День благодарения. Тогда все отсыпались после плотного праздничного ужина. Пожарная бригада, которая дежурила в тот день, тоже наверняка расслабилась, и никто не думал, что их выдернут на вызов посреди ночи. Когда они приехали, дом выгорел почти полностью.

Алексу по-прежнему не давало покоя лишь одно — как уцелела Мэйв. Закрытые двери не оставляли ей ни единого шанса.

Мэр, как выяснилось, думал о том же самом.

— Если вы не возражаете, я ненадолго прервусь, — сказал он безукоризненно вежливо. — Потому что теперь в моей истории появилось небольшое белое пятнышко. Мисс Хьюз, как вам удалось вырваться из запертого дома?

Стэши не торопилась с ответом. Она перевела взгляд на Рэйлин, дождалась благосклонного кивка — и только потом заговорила:

— Рэй вытащила меня. Я спустилась на первый этаж, заметалась, не зная, куда бежать. Огонь был повсюду. И тут она схватила меня за руку и потянула к окну, а потом вытолкнула… Внизу ждал Дэйв.

— Его помощь очень пригодилась, — Рэй скривила губы. — Чёртова балка рухнула мне прямо на спину.

Теперь стало ясно, почему она так неожиданно оставила пост шерифа и исчезла со всех радаров, почему оказалась в инвалидной коляске. Пожалуй, ей даже повезло: балка могла перебить позвоночник с концами, и тогда Рэй либо умерла бы на месте, либо навсегда осталась калекой.

Глядя на неё, Алекс понял вдруг, что от раздражения, которое когда-то вызывала у него эта женщина, не осталось и следа. Рэй восхищала его. Да, она дружила с Хьюзами — но могла бы и не рисковать собственной жизнью, чтобы спасти чужую. Единицы пошли бы на такое не раздумывая, и никто не стал бы винить Рэй, развернись она в последний момент.

И всё же она не колебалась. Заработала страшную травму, не знала, оправится ли — но вытащила из горящего дома ту, кто вскоре превратился в журналистку по имени Анастейша Макнамара.

— Допустим, допустим, — покивал мэр. — И всё же кое-что мне по-прежнему непонятно. Ты решила немного поиграть в героиню, Рэйлин — и сработала как надо. Но девочка была чертовски узнаваема. И вот она возвращается в Хэллгейт, ходит по тем же улицам, общается с теми же людьми — но никто не понимает, что перед ними Мэйв Хьюз? Нонсенс!

Рэй оглядела его так внимательно, будто прикидывала, стоит ли он правды.

— Афина, — сказала она нехотя. — Я попросила её об одолжении, и она не стала отказывать.

— Это ритуал сокрытия? — вдруг вклинилась в разговор Джин. — Он, правда ведь? Я читала об этом кое-что!

— Да, это он. Сложная, почти невыполнимая вещь. Но, если всё сделать правильно, человек становится неузнаваемым для остальных. Они понимают, что лицо знакомое, и не представляют, где видели его раньше. Исключения — фото и видео. Перестаёт действовать, лишь когда человек сам признаётся, кто он на самом деле.

Вспомнилось, с каким облегчением вздохнула Стэши, узнав о неработающих камерах в участке. Вспомнилась и единственная фотография, на которой удалось её запечатлеть — с разбитым, распухшим до неузнаваемости лицом. Ничего удивительного, что Алекс не понял, кто на снимке.

Ритуал сокрытия, вот оно как.

Полезная штука: можешь спокойно вернуться в город, где тебе кто-то до сих пор желает смерти, и искать этого человека как ни в чём не бывало. Интересно, сколько раз Стэши смеялась про себя, наблюдая, как собеседник силится назвать её настоящее имя, которое так и вертится на языке? Отчего-то от этой мысли Алексу стало противно. Она, наверное, и над ним потешалась.

— Только это черномагический ритуал, — добавила Джин шёпотом. — Очень сложный. Отнимает почти все силы, приходится восстанавливаться несколько месяцев.

— Но ведь Афина — белая ведьма?

— Так тоже можно. Это чёрные ведьмы не могут обращаться к ритуалам, которые требуют белого дара, а в обратную сторону всё работает прекрасно. Просто… Для ведьмы вроде Афины это — отречение от собственных принципов. Она должна переступить через себя, чтобы всё получилось. Бесследно такое не проходит.

Джин горько улыбнулась.

— Наверное, поэтому Афина и перестала быть Верховной, — подытожила она.

Алекс попытался представить, что пришлось пережить Афине Гудвин. Теперь понятно, откуда взялась эта глубокая, почти безграничная печаль в её взгляде, почему она, статная и всегда спокойная, порой казалась сломленной. Мало кто замечал это, однако Алекс иногда видел, что невозмутимость Афины давала сбой. Тогда он порывался спросить, что же произошло, и не решался — они не были ни друзьями, ни даже приятелями. В конце концов, она просто помогала его отцу.

Но, с другой стороны, этот ритуал спас ей жизнь. Не оставь Афина место Верховной — одна из послушных марионеток Юджины явилась бы за ней. К тому же ведьмы, вероятно, чувствовали, когда одна из них теряла силы. Юджина просто сочла её безопасной и решила не тратить зря драгоценный ресурс.

Везение на грани чуда, что и говорить. Хотя можно ли назвать случившееся везением?

— А эта ведьма куда умнее, чем казалась на первый взгляд, — протянул мэр задумчиво. — По крайней мере, она до сих пор жива. Так на чём я остановился?.. Ах да, пожар. Коннор сделал свою работу, вернулся в «Луизианский приют», и, насколько мне известно, Юджина велела ему забыть о случившемся. Обычно это действовало. Из последствий — несколько дней головной боли, всего-то. А я… Что ж, у меня появился повод для праздника. Шонни наконец подох.

Сбоку что-то мелькнуло. Алекс запоздало повернулся, но было поздно: Стэши прыжком перемахнула через письменный стол, отделявший её от мэра. Одной рукой она схватила его за волосы и прежде, чем кто-то успел остановить её, вбила лицом прямо в деревянную столешницу.

Послышался хруст, который нельзя было спутать ни с чем другим. Блейк Александер попытался было со стоном выпрямиться, но Стэши не разжимала руки — явно намеревалась ударить ещё раз.

Дэйв подбежал к ней первым. Пара простых, отточенных движений опытного бойца — и Стэши забилась в железной хватке. Она не кричала, не бросалась обвинениями — просто смотрела. На закушенной губе выступила алая капля, в глазах плескалось столько стылой, сосредоточенной ненависти, что даже Алексу, который считал, что успел неплохо узнать её, стало не по себе. Она была готова прикончить мэра. Она собиралась сделать это голыми руками.

Стэши ещё дёргалась в крепких объятьях Дэйва, тщетно пытаясь высвободиться, когда Алекс подошёл к ней вплотную и осторожно откинул со лба лезущую в глаза прядь. Она замерла — напряжённая настолько, будто видела его впервые в жизни и сочла врагом.

— Прекрати, — сказал он негромко. — Очень прошу. Я знаю, у тебя есть право отомстить. Но он будет сидеть за решёткой до конца своей жалкой жизни, и этого более чем достаточно.

Она ухмыльнулась. Кровь из прокушенной губы потекла на подбородок тонкой струйкой, и Алекс утёр её.

— Нет. Этого мало. Я не остановлюсь.

— Просить ради себя самого и нашей… дружбы я не стану, — аккуратно подбирая слова, продолжил он. — Но, пожалуйста, подумай о жертвах, на которые кто-то пошёл из-за тебя. Рэй могла остаться калекой на всю жизнь. Афина перестала быть Верховной ведьмой. Люди лгали, отказывались от того, что их определяло, шли на сделки с совестью, чтобы Мэйв Хьюз однажды вернулась в Хэллгейт и нашла человека, который убил её семью. Не отнимай у них это. Мы же говорили, что по-настоящему важно, помнишь? Дело надо закрыть. Ради города, ради остальных.

Лицо Стэши на миг исказила гротескная, неестественно жуткая гримаса, и в самой глубине зрачков сверкнуло что-то хищное. Алекс испугался, что сейчас она рванёт снова — и Дэйв уже не удержит её, и прольётся ещё больше крови, потому что его слова ничего для неё не стоили. Теперь он был готов ко всему, и это ему чертовски не нравилось.

Наверное, держать эту тайну в себе так долго было для Стэши слишком тяжело. Но Алекс ясно видел, что вместе с секретами она копила в себе гнев и силы. Она, должно быть, годами представляла себе эту сцену, а он отнимал у неё месть.

— Пожалуйста, Стэши, — повторил он. — Не нужно… Нет смысла становиться такой, как он.

Она обмякла в руках Дэйва, как тряпичная кукла, и расплакалась.

— Я вынесу её на воздух.

За ними закрылась дверь, и Рэйлин, глубоко вздохнув, вынула из кармана пачку сигарет и зажигалку.

— Извини, Блейк, — любой намёк на вежливость в тоне она отбросила, точно ненужную шелуху. — Надо немного расслабиться.

Мэр только кивнул. Он по-прежнему прижимал ладонь к носу, и кровь струилась между пальцами, стекая на столешницу.

— Я бы хотел…

— Вы никуда не пойдёте, — не дал ему договорить Алекс. — Джин принесёт льда и обезболивающее, но знайте, что не заслуживаете даже этого. Я бы позволил Ст… Мэйв ударить вас ещё столько раз, сколько она захочет.

— Во имя вашей дружбы? Не обманывайте хотя бы себя, шериф Нолан.

Голос мэра звучал гнусаво, приглушённо, но глаза лукаво поблёскивали. Приходил в себя он до обидного быстро, и Алекс мельком подумал, что и сам с удовольствием бы разбил ему лицо.

— Это касается только нас двоих. Джин, пожалуйста, сходи за льдом.

Она взглянула с затаённой обидой, но спорить не стала — тенью выскользнула в коридор.

По кабинету поплыл сизый дым, защекотал ноздри, и Алекс с наслаждением сделал глубокий вдох. Заметив это, Рэйлин и ему протянула сигарету. Из всех присутствующих она, пожалуй, выглядела самой спокойной — просто ждала, чем же всё закончится.

— Однако мы заболтались, — сказала она. — Три часа ночи. Шериф, самое время позвонить в участок. Пусть оттуда приедут и заберут… это.

Диктофон, лежащий на диване, по-прежнему продолжал работать.

— Я хотел бы ещё кое-что узнать, — спохватился Алекс. — Почему Ленни Дикинсон признался в убийстве Хьюзов? Эта мигрень, которая мучила его в суде — тоже дело рук Верховной?

Мэр не успел ответить — вернулась Джин с пакетом льда, блистером таблеток и маленькой бутылкой воды. Он жадно опустошил последнюю, проглотил обезболивающее.

— Ох, чёрт… Мигрень? Да, само собой. Не уверен, правда, что этим занималась сама Юджина — вы знаете, Верховные обычно жутко заняты.

— А выманить его из участка попросили вы?

— Я. И вот за эту попытку уже стоит благодарить Юджину. В дела ведьм я не лезу, сами понимаете, шериф. Меньше знаешь — дольше живёшь. Но, когда мне стало известно, что вы задержали Дикинсона, к которому до этого наведалась мисс Хьюз, я подумал: а ведь лучше перестраховаться. Убить его без лишнего шума. Но он совсем не дурак, отдаю должное.

На пижаме расплылось тёмное пятно: лёд таял, и с пакета текло всё больше, — но мэр словно и не замечал этого.

— А ты молодец, Рэйлин, — сказал он. — Подсуетилась. Уверен, если бы не ты, девчонка бы долго не продержалась. Одного не пойму: зачем вообще так надрываться?

Она неспешно докурила, затушила сигарету прямо о кожаную обивку дивана и поднялась. На миг во взгляде мэра промелькнул неподдельный ужас: наверняка он был уверен, что сейчас Рэй ударит его.

— Шериф, выключите диктофон, пожалуйста.

Нависая над столом, она нагнулась до того низко, что их лица почти соприкоснулись.

— Кейтлин и Шон были моими друзьями, сраный ты кусок дерьма, — проговорила Рэй. — Поверь, в тюрьме ты проживёшь недолго. А вот умирать… Умирать будешь несколько часов.

Мэр со страхом взглянул за неё плечо, рассчитывая, должно быть, на поддержку Алекса.

Тот притворился, что ничего не заметил.

***

Пусть мэр и был виновен в гибели семьи Хьюз, смотреть на заплаканную Рози Александер оказалось непросто. К ней жались разбуженные и совершенно не понимающие, что происходит, близнецы.

У дома стояла полицейская машина. Коннолли о чём-то тихо беседовал с Рози, явно пытаясь её отвлечь. Блейк Александер на заднем сиденье пытался казаться невозмутимым даже с распухшим носом, но получалось у него абсолютно паршиво.

— Знаешь, — доверительно сообщила Бартон, — а мне этот урод никогда не нравился. Даже как-то и не удивляет, что всё случилось из-за него.

— Если честно, меня тоже. Как Бейли?

— Говорит, что твоя работа абсолютно неблагодарная.

Алекс хмыкнул. Само собой. Это лишь на первый взгляд звезда шерифа даёт тебе сплошные привилегии. На деле ты отдуваешься за всех и сразу — а в конце ещё и получаешь выговор от какого-нибудь члена городского совета: мол, что-то полиция не очень хорошо справляется со своими обязанностями.

— Поедешь с нами? — спросила Бартон как бы между прочим.

Выражение её лица было странным, нечитаемым. В нём чудились одновременно непонимание и тень надежды. Некстати вспомнились слова Стэши: «Мисс Бартон без тебя не может». Наверное, откровенная симпатия должна была радовать, но сейчас, когда они только что раскрыли главное убийство Хэллгейта, Алексу просто хотелось исчезнуть из-под чужого внимательного взгляда. Не вовремя. Всё это дьявольски не вовремя.

Он быстро обернулся.

Стэши стояла в стороне. Дэйв Сойер приобнимал её за плечи вроде бы отеческим жестом, однако на деле явно перестраховывался: если она захочет броситься к машине и снова попробовать добраться до мэра, вряд ли вырвется.

— Не поедешь, — констатировала Бартон, заметив, куда он смотрит. — Ничего нов… Погоди, это Мэйв Хьюз?!

— Она.

— Но как Макнамара…

— Долгая история. Нат, я обязательно всё расскажу, просто, — Алекс замешкался, потёр уставшие глаза, — завтра, если ты не против. Столько всего произошло.

Она не стала спорить — хлопнула его по плечу и молча отошла к машине. Коннолли, напоследок крепко обняв Рози, последовал за ней, и мгновение спустя автомобиль унёсся в сторону участка.

Будет большой удачей, подумал Алекс, если завтра и правда получится рассказать Бартон всю эту нелепую историю. Утром, в самом начале рабочего дня, поднимется страшная шумиха. Слух, что мэр Хэллгейта сидит в участке, разлетится по городу быстро.

Одно радует: замять дело точно не удастся. Весь город ждал, когда станет известно, кто поджёг дом Шона Хьюза. Без сомнения, большинству будет плевать, что убийца — важный человек. Перед законом все равны.

Алекс помрачнел. Да, перед законом все равны. В том числе и Стэши, пустившая пулю в лоб Коннору Джонсу.

Но с этим он разберётся немного позже.

Рэйлин вышла из дома мэра, держа в руках несколько туго набитых папок. Полный возмущения взгляд Рози Александер она проигнорировала.

— Так и знала, что он хранит их дома.

Алекс взял верхнюю папку, быстро перелистал файлы: документы внутри касались, конечно же, «Хьюз Индастриз».

— Сложно будет вернуть это всё ей? — кивнул он на Стэши.

— Нет, не очень. У меня есть на примете один специалист, он разберётся с бумагами.

— Хорошо.

— Беспокоишься, шериф?

— Может, немного, — слукавил Алекс. — Сама понимаешь, эта лачуга у болот… Видно же, что с деньгами у Стэши не очень.

— Ну, теперь-то дела пойдут в гору.

— Знаете что, — горячая ладонь подтолкнула его в спину, — страшно надоело, что вы тут обо мне треплетесь.

Закутанная в куртку Дэйва, взъерошенная, с распухшей губой, Стэши казалась ещё немного ниже — а ростом она и без того не отличалась. За её спиной стояла Джин, и вид у неё был чертовски усталый.

— Мы говорили о компании, — невозмутимо ответила Рэйлин. — И только потом о тебе. Я понимаю, что к такому нельзя приступить без подготовки, но тебе придётся возглавить «Хьюз Индастриз». И ещё, я полагаю, скоро ты получишь предложение войти в городской совет.

— Удивительно, что не занять губернаторское кресло.

— Не иронизируй. У тебя нет ни намёка на управленческий опыт, и даже членство в городском совете дастся нелегко.

— Поэтому я не собираюсь в него входить, — Стэши шмыгнула носом.

— Но ты…

— Я знаю, кто я. Но частью совета должна стать ты. Нельзя сидеть дома до скончания веков, особенно если учесть, как город тебя уважает.

— Город даже не помнит о моём существовании, — возразила Рэйлин.

— Неправда! И с учётом этого…

Стэши выхватила у Алекса из рук папку, вчиталась в первый документ и нахмурилась.

— И с учётом этого я хочу, чтобы ты стала управляющей «Хьюз Индастриз». Я буду на подхвате. Потом, когда со всем разберусь, решим, что делать дальше.

Ситуация была совсем не смешной, но Алекс не удержался от хохота — до того озадаченной выглядела Рэйлин. Пожалуй, он впервые видел её такой.

— А вот с деньгами у меня и правда не очень, — продолжала Стэши спокойно. — Но, я так понимаю, компания приносит неплохую прибыль.

— На новый дом точно хватит.

— Новый дом мне не нужен.

— Тебе почти что негде жить, — не выдержал Алекс. — Там же места нет!

Стэши сердито посмотрела на него. Весь её вид говорил: ты лезешь не в своё сраное дело, шериф Нолан, и лучше бы тебе прекратить. Однако от своих слов он отказываться не собирался. Может, отремонтированная лачуга внутри и была уютной, но в прошлый раз, когда Стэши рассказывала об истинной сущности падре Бланко, разместиться в комнате было непросто.

Она заслужила большего — особенно теперь, вернувшись к истинному облику единственной наследницы Шона Хьюза.

— Повторяю: новый дом мне не нужен! — отчеканила Стэши. — Но хотелось бы отстроить старый. Эти горелые развалины по-прежнему мои, да?

Рэйлин кивнула.

— Разумеется. Земля на участке всё ещё принадлежит семье Хьюз, и, если ты считаешь, что оно того стоит — конечно, особняк можно восстановить. Будет долго и дорого.

— Пусть будет.

С горькой улыбкой она прикрыла глаза, попыталась восстановить дыхание. Только сейчас Алекс понял, что Стэши потряхивает от волнения, и уголок её рта то и дело нервно дёргается вверх.

Надо было отвезти её домой, дать выспаться — и удостовериться, что никто из пока ещё немногих знающих, что Мэйв Хьюз жива, не попытается добраться до неё. Алекс не хотел представлять, что случится, если в городе появится ещё кто-то, желающий смерти всем, кто носит фамилию бывшего губернатора. Второго такого дела хрупкое равновесие, царящее в Хэллгейте, не переживёт.

— Слушайте, — Джин оглядела его и Рэйлин, широко зевнула, едва успев прикрыть рот ладонью. — Не знаю, как вы, а я пока не могу переварить это всё. Может, разъедемся?

— Хорошая идея.

— Шериф, я бы хотела побеседовать ещё кое о чём.

Перечить Рэйлин он не собирался. По крайней мере, не в этот раз. Пальцы нащупали в кармане ключи от машины, и связка негромко звякнула в руке.

— Возьми, — Алекс вложил их в ладонь Стэши. — Поезжайте в дом Дельфины и отоспитесь, а уже после будем решать, как быть дальше. Наверное, оставаться наедине с собой ты пока не особо хочешь.

Она взглянула на него, кажется, с неподдельной благодарностью. Впрочем, уж слишком верить в это не стоило — Алекс сомневался, что Стэши сейчас вообще может испытывать хоть что-то кроме, с одной стороны, облегчения, а с другой — шока.

Да и какая разница? Теперь у них было полно времени для всего остального — благодарности ли, дружбы, чего угодно.

«Ты должен арестовать её», — напомнил внутренний голос.

Внутри всё похолодело. Это последнее, что он хотел сделать — и первое, что был должен, если уж на то пошло. Будь Стэши его другом хоть сто раз, она убийца.

Память угодливо подкинула другую картинку: он сам, побледневший, перепуганный, соглашается, чтобы падре Бланко и Ахилл приехали и вывезли труп из его дома.

Он сам принял это предложение. И плевать, что по итогу тело оказалось украденным из морга — никого не убивали, чтобы его припугнуть. С его стороны арест Стэши сейчас выглядел бы попросту лицемерно.

Хлопнула дверь машины.

— Она уехала, — негромко сказала Рэйлин. — Ведь именно это тебя волновало, да?

— Я обязан её задержать. Убийство Коннора Джонса…

— Об этом после.

В салоне машины Дэйва пахло кожей и чересчур кричащим искусственным персиком. Алекс, не удержавшись, поморщился: сложно было представить, чтобы Дэйв с его безукоризненным вкусом повесил такой автомобильный парфюм по собственной воле.

— Это дочь прислала, — пояснил тот, поймав взгляд Алекса в зеркале заднего вида. — Поверь, я терпеть этот запах не могу, но теперь считаю его лучшим на свете.

— У тебя есть дочь?

— И сын. Они живут в другом штате. Я бы даже сказал, на другом конце страны, так что мы обмениваемся посылками на праздники. Пару раз в год я обычно приезжаю к ним на несколько недель, но их мать, — Дэйв отвёл глаза, — не очень-то хочет, чтобы мы виделись. Её можно понять. Я тогда был знатным идиотом.

Рэйлин аккуратно погладила его колено.

В этом жесте не было ничего интимного, выходящего за рамки дружбы — но вместе с тем столько понимания и принятия, что Алекс на мгновение задумался: что, если возможность стать столь же близким человеком для Джин и Стэши упущена навсегда? Впрочем, так и есть: как только он отправит за решётку одну, другая его ни за что не простит.

Среди его врагов появится ещё одна ведьма. И, когда Джин наберётся опыта, он об этом жестоко пожалеет — не сегодня и даже не завтра, но в один паршивый день.

— Ты хотела поговорить, — напомнил он Рэйлин.

— Да. Когда Стэши начнёт восстанавливать дом…

— Не начнёт.

— Знаю, знаю, ты считаешь, что твой священный долг — упрятать её за решётку, — вздохнула та. — Но подумай ещё раз, будь так любезен. Понятно, что после бессонной ночи мыслительный процесс вызывает некоторые затруднения.

Рэйлин выглядела усталой и даже яд цедила скорее по привычке, чем с искренним желанием уязвить его. Очередную подколку Алекс пропустил мимо ушей. Он привык, что предшественница от него не в восторге — узнать бы ещё, почему при таком раскладе явно поспособствовала повышению.

— Так вот, — продолжила она спокойно, — когда Стэши начнёт восстанавливать дом, отыщет под обгоревшими досками вход в подвал. Двери металлические, крепкие, так что с ним точно ничего не случилось. Скажи ей, чтобы ничего там не трогала. А лучше вообще в него не спускаться — пусть себе стоит.

— Не думаю, что она будет довольна.

— От этого зависит безопасность города.

— Может, хотя бы мне расскажешь, что там?

— Извини, не могу, — Рэйлин качнула головой с явным сожалением. Взгляд её был серьёзным как никогда. — Я тоже не должна была об этом знать, но когда Шон и Кейтлин погибли, кому-то пришлось принять их груз.

Звучало нехорошо. При таком раскладе разбираться с этим подвалом не особо и хотелось: раз говорят, что в него лучше не лезть, пусть остаётся закрытым. За то время, что Алекс работал над делом Хьюзов, потакание своему любопытству переросло в привычку, но в этот раз он предпочёл бы остаться в стороне. Хватит с него мистической срани, ведьминских ритуалов, вампиров — и тем более подвалов, в которых таится непонятно что.

Оставалось, правда, ещё кое-что. Сущий пустячок по сравнению со всем остальным, не дающий ему покоя.

— Почему община и ковен не трогали Стэши? Они знали?

На затею хотя бы попытаться называть её Мэйв Алекс плюнул: всё равно не выходило. Для него существовала только Стэши Макнамара, журналистка из «Городских хроник», которая в день, когда они встретились, от души ударила его по лицу. Мэйв Хьюз по-прежнему была легендой Хэллгейта, отголоском минувших событий. В голове не укладывалось, что теперь это живой человек.

— Кое-кто знал, да, — отозвалась Рэйлин. — Когда Афина согласилась на ритуал сокрытия, мы стали думать, куда спрятать Стэши хотя бы на пару лет. В первую очередь это пошло бы на пользу ей самой. Видел бы ты, в каком состоянии я её вытащила…

— Я видел. Драго показал историю болезни Марии Тёрнер.

— А… Ну тогда ты в курсе. Она была на втором этаже, когда пожар начался. Упала с лестницы, когда бежала вниз, и размозжила лицо.

— А ожог на спине?

— На стене кухни было панно. Красивое сочетание материалов — дерево и металл. Когда огонь разгорелся с удвоенной силой, она отшатнулась и упёрлась в него.

Рэйлин прикрыла глаза. Видно было, что вспоминать о случившемся ей до сих пор нелегко. Да и можно ли забыть, как по собственной воле ныряешь в раскалённый от жара дом, объятый пламенем, как хватаешь перепуганную девчонку с окровавленным заплывшим лицом за руку и выталкиваешь в окно, а сама падаешь и не можешь пошевелиться от боли? Такие кошмары остаются в памяти навсегда.

— О чём я… Надёжное укрытие. Точно, — опомнилась она. — Никто не знает об этом больше вампиров. Сам понимаешь, в Хэллгейте они делают что хотят, но за его пределами всё совсем иначе. Тогда я и обратилась к Люсьену. Разумеется, пришлось сказать ему правду, иначе он не стал бы помогать. Он связался с Драго в Новом Орлеане, и тот подсуетился, чтобы Стэши закрыли в клинике под другим именем.

— А Юджина?

— Выбора не было. Сам понимаешь, Стэши… Не отличается уважением к подавляющему большинству. Она могла перейти ведьмам дорогу, и тогда произошло бы очередное дерьмо. Ты, насколько я знаю, на собственной шкуре почувствовал, что Юджина церемониться не любит.

Алекс кивнул. Вот уж точно. Будь у него возможность отмотать время назад, вероятно, в «Луизианском приюте» он повёл бы себя чуть более почтительно. Хотя стоило ли жалеть о случившемся, если истинное лицо Юджины оказалось ровно настолько же далёким от человеческого, как оскал вампира?

Стоило вспомнить о всех пропавших без вести горожанах, которые погибли в ходе её экспериментов — и желание броситься в погоню становилось нестерпимым. Однако едва ли удастся найти Юджину за пределами города, если она сама не захочет быть обнаруженной.

Больше всего Алекса тревожило, что новой Верховной после себя она назначила Шэдоу. Возможно, просто потому, что та была чертовски сильной ведьмой — но что, если была и другая причина?

Вдруг Шэдоу знала обо всём, что творится в «Приюте»?

Когда в последний раз они говорили о Юджине, Шэдоу советовала оставить ту в покое и говорила, что даже ведьмы не представляют, на что она способна. Было это сказано с целью обезопасить друга или отвести подозрения от Верховной, Алекс не знал — по крайней мере, теперь. Ещё месяц назад он не колебался бы ни секунды, но сейчас…

Никому нельзя доверять. Только не в этом поганом городе.

Алекс не выдержал — достал телефон и быстро отстучал сообщение: «Ты знала?»

Ответа в такой ранний час он не ждал, но, видно, Шэдоу снова мучила бессонница. Или же ведьмы просто переполошились и собрались в «Луизианском приюте», когда стало известно, что Юджина покинула Хэллгейт. Телефон коротко завибрировал.

«Нет. Удивлена не меньше твоего. Ковен на грани распада».

Час от часу не легче. Хотя можно ли было ожидать иного после таких новостей? Скорее всего нет. Алекс представил, что сейчас происходит на собрании ковена, и посочувствовал Шэдоу: едва ли она оказалась готова к такой суматохе.

— Ты не слушаешь, — хрипловатый голос Рэйлин заставил его дёрнуться. — Я сказала, что Юджину пришлось предупредить, чтобы в том случае, если Стэши выкинет… какой-нибудь дурацкий фокус, ковен не пришёл за её головой. Но в итоге они даже сработались. Всем нужна информация, верно?

— Да уж.

А ведь Рэйлин наверняка даже не предупредила Стэши, что ковен и община не тронут её, и та была свято уверена, что сама обеспечила себе неприкосновенность. Красивый жест. Очень великодушный.

— Забросим тебя домой, — сообщил Дэйв, — а завтра приходи, как выспишься. Тебе, наверное, надо всё обдумать.

— Тут не о чем думать.

— Слушай, не горячись. Ты шериф этого города, ясное дело, хочешь поступить правильно. Но иногда жизнь распоряжается иначе. Ты не…

— Я разберусь.

Дэйв ничего не ответил — только прибавил скорость, пользуясь тем, что дороги были абсолютно пустыми. До дома Алекса они добрались в полном молчании, и ни он, ни Рэйлин не сказали ни слова.

А что говорить? Этот бесконечный спор: «Не арестовывай её» — «Но я должен» можно было продолжать до второго пришествия, и Алекс чувствовал, что сыт по горло. Как будто подобное решение легко принять.

Порог собственного дома он перешагивал с лёгким волнением, хотя и знал, что больше не найдёт выпотрошенного тела под потолком.

Алекса встретила тишина. Обычно она успокаивала, помогала сбросить незримые доспехи, без которых нельзя было выходить на улицы Хэллгейта — если вовлекаться во всё слишком сильно, попросту свихнёшься. Но сегодня всё было по-другому.

Через гостиную он прошёл в кухню. Взгляд скользнул по единственному белому пятну на тёмной столешнице — кружке с недопитым чаем, — и на мгновение захотелось смахнуть её на пол одним движением.

К горлу подступила тошнота, и Алекс понял, что в последний раз ел, кажется, вчера утром. Он вытянул из холодильника сэндвич из круглосуточного магазина, упакованный в пластик. Ветчина и сыр не имели ни намёка на вкус, казались резиновыми, но он упорно заставлял себя жевать.

«Тебе, наверное, надо всё обдумать», как же.

Чудесное воскрешение Мэйв Хьюз упрощало некоторые вещи, что есть то есть — но сулило куда больше сложностей. Страшно представить, что будет с городским советом, когда Рэйлин почтит этих толстосумов своим присутствием и объявит, что с сегодняшнего дня пополняет их ряды. А уж какое сумасшествие начнётся, когда она сообщит, что «Хьюз Индастриз» возвращается к законной наследнице…

Впрочем, можно ли помогать новой временной управляющей из тюрьмы? Едва ли.

Мысль об аресте Стэши заставила Алекса вспомнить ещё об одном важном нюансе: Дикинсона нужно вернуть за решётку, и чем быстрее, тем лучше. Но для этого придётся пересобрать дело. Процесс медленный и непростой, особенно если учесть, что у него неплохая защита. Одну ошибку уже допустили — а значит, каждый документ будут проверять по десятку раз.

Алекс вздохнул. Перспективы поганые, как ни крути.

Завтра следовало не только приехать к Рэйлин, но и заскочить к Шэдоу. Наверняка эта ночь выжмет из неё все соки, а дальше будет только сложнее. Сомнений, что не все ведьмы примут новую Верховную, у Алекса не возникало: вот уж кто отличался на редкость крутым нравом.

Чем дольше он думал о том, что надо сделать, тем сильнее хотел просто закрыться дома и провести хотя бы сутки наедине с собой, игнорируя и звонки, и сообщения, и уж тем более проклятые новости. За окном уже светало, и Алекс не хотел думать, как после первого обновления сайта «Городских хроник» начнут сходить с ума горожане.

Он ополоснул кружку, а затем сунул голову под холодную воду, надеясь, что это поможет немного восстановить равновесие. Ещё пару часов назад Алекс думал, будто вымотан до предела, но в сон не клонило. Напротив, казалось, что сейчас он мог бы горы свернуть, потребуй того обстоятельства.

Когда за окном раздался знакомый шум, Алекс решил, что попросту сходит с ума.

— А вот и слуховые галлюцинации, приятель, — пробормотал он. — Так бывает, когда происходит какое-нибудь дерьмо невероятного масштаба. Тебе бы под одеяло.

В дверь постучали.

Он замер, чувствуя, как дрожат руки. Голова вдруг стала совершенно пустой. Совсем недавно Алекс мечтал об этом, однако… Всё менялось слишком быстро.

Стук повторился — громче, настойчивее, — и он наконец двинулся к двери, с трудом повернул замок. Пальцы отказывались повиноваться. Вода стекала с мокрых волос на воротник рубашки.

— Привет, — сказала Стэши тихо. — Можно войти?

Он отступил, пропуская её внутрь.