Глава 25 НЕПРАВИЛЬНОЕ ВОСПОМИНАНИЕ

Мы с ним встретились на Полях славы. Клэренс опоздал и, появившись на кромке зеленого Елисейского холма, замахал мне руками, будто соскучился о семафорных сигналах. Меня не порадовала его задержка. Дело было не в ожидании. Просто у меня осталось много времени на размышления, а все мои мысли сфокусировались на Казимире. Сейчас мне не хотелось думать о графине — и не только потому, что я скучал о ней. Эта тема смущала меня. Любой выбор из жалкой горсти возможностей ухудшал ситуацию в десятки раз. Либо я предавал Небеса, либо признавал любовь к недосягаемой женщине, в сравнение с которой даже никем не тронутая блаженная Беатриса[35] выглядела бы уличной шлюхой в Лас-Вегасе.

— Извините, — сказал парень. — Мне не сразу удалось заснуть.

— Нам предстоит дальний путь. Ты бывал здесь раньше?

Он вскинул руки вверх в негодовании.

— Конечно! И не раз.

Я улыбнулся. Мне действительно нравился этот парень. Я знал, что он мог быть предателем, подосланным начальством в наш «тошнотворный хор» для наблюдения за моими бунтарскими «антинебесными» действиями. Однако он вел себя так непосредственно, что я наслаждался его компанией. Мне хотелось быть его другом, а не гадать, в какую проблему он собирался втянуть меня и Сэма. Наверное, так же Цезарь радовался обществу Брута, пока его приятель не нанес ему предательский удар.

Мы летели над ярко-зелеными полями, освещенными невидимым солнцем Небес. Мне нравилось, что Клэренс был таким же любопытным парнем, как и я. Он все время носился с какими-то вопросами. К сожалению, парень интересовался ими вслух. Ему хотелось знать, какой была изнанка нашего ангельского земного бизнеса. Стажер расспрашивал меня о работе вневременных порталов. С таким же успехом он мог выяснять законы магнетизма у фанатов Безумного клоуна.

— Ладно, допустим, вы не знаете, как они работают, — настаивал он. — Но кто-то может ответить на мои вопросы о них? Например, что будет, если портал за вашей спиной закроется? Вы застрянете там?

— Любой ангел может открывать и закрывать порталы. Даже ты. Неужели Сэм не показывал тебе, как это делается?

— Он обещал показать, но у него постоянно не хватает времени.

Сэм просто старается свести к нулю те неприятности, которые ты можешь вызвать, подумалось мне.

— Я уверен, что он когда-нибудь научит тебя этому.

— Надеюсь, с ним все в порядке. Когда я был в госпитале, он выглядел ужасно. Трубки из носа и горла…

Мне снова стало стыдно, что я не навестил Сэма, хотя меня просили не приходить к нему.

— Ты не можешь остаться запертым в пространстве вне времени. Это вызвало бы конфликт, который называется «казусом до и после». Правила очень строгие. Наверное, архангелы потратили кучу времени, разрабатывая основы Соглашения. Тем не менее они отрегулировали любые возможные несоответствия.

— До и после?..

Я улыбнулся, вспомнив, что услышал этот термин от наставника Лео.

— Мне рассказал об этом казусе мой друг. Сэм тоже его знает. Речь идет о бытие, разделенном смертью. До нее и после.

— Говоря о «соглашении», вы имеете в виду Тартарский договор? Тот, что был заключен в начале времен, когда ангелы и демоны создали общий свод правил?

— Да. Так уж вышло, что Всевышний изгнал команду Сатаны, но не стал уничтожать ее. И тогда все начали спорить, как вести игру дальше.

Мне вспомнился мой личный опыт.

— Например, ты не можешь заставить кого-то войти в пространство вне времени. И ты не можешь забрать туда оппонента против его воли. Это правило недавно спасло мою жизнь.

— Я знаю. В офисе Элигора.

Мне не понравился его ответ.

— Откуда такая информация?

— Вы сами рассказали нам об этом. Ну, хватит, Бобби, вы становитесь параноиком. Мы тогда пили кофе с Сэмом, помните?

— Ах, да.

Этот приступ подозрительности смутил меня немного, поэтому какое-то время мы летели в молчании.

Я хотел умолчать о нашем путешествии через Поля славы, но думаю, что нужно рассказать о нем, поскольку зрелище было великолепным. Поверьте мне на слово, смертные стояли бы в очереди и платили диснеевские цены за возможность пройти по ним несколько сотен ярдов. Самым потрясающим впечатлением была игра красок — то, как они искрились, нарастали и убывали. Люди, принимавшие пейот, магические грибы или ЛСД, имеют некоторое представление, как цвета, усиливаясь в трипах, пульсируют внутренним светом. Небесные краски отличаются тем, что у них не бывает такой грубой резкости, которая создается психоделическими веществами в раздражающих видениях. Можно сказать, что путешествие через холмы и долины, окружающие Небесный город, абсолютно противоположно плохим трипам.

Конечно, мне мало что известно о пейоте и других наркотиках. Прежде всего я ангел, хотя в свое время торчал в пустыне, в тренировочном лагере, с кучкой других новичков, впервые получивших человеческие тела. Нам тогда некогда было приобщаться к дурным привычкам и экспериментировать с выпивкой и нелегальными веществами. Наши сержанты не позволили бы такому случиться. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю.

В любом случае, решив быть сдержанным с Клэренсом, я начал любоваться красотой Полей: в одних местах необычной, в других — своеобразной. Несмотря на обилие счастливых душ, добраться до любой из них было непросто. Поля, как и сам Небесный город, напоминали сон. Его природа такова, что вы без труда можете подлететь к тенистой роще или к манящему, покрытому травой холму. Однако люди всегда оказываются дальше, чем вам кажется: в конечном счете со временем вы можете приблизиться к ним — например, если какой-то человек, по вашим оценкам, находится в нескольких сотнях футах, то путь к нему (по земным меркам) займет у вас четверть часа. Не знаю, в чем тут дело. Возможно, так действует физика Небес. Или просто Всевышний не захотел, чтобы кто-то с легкостью тревожил посмертное существование упокоившихся душ. Впрочем, вы мало что добились бы, беседуя с обитателями Полей. Они показались бы вам полусонными. Да, эти люди отвечали бы на ваши вопросы, но, потеряв все воспоминания о земной жизни, они были бы неинтересными собеседниками. В прежние дни, когда я еще произносил свои вопросы вслух, у меня несколько раз возникало стремление к общению с душами. И затем, покидая Поля, я чувствовал себя взрослым человеком, проведшим день на детской игровой площадке.

Ландшафты Полей воспринимались легче, чем обитатели. Солнце здесь сияло все время, однако (вновь, как во сне) если вы заходили в некий затемненный уголок или попадали на лесную опушку, то вас окружал уютный добрый полумрак, лишь усиливавший красоту природы. Вам открывались места, которые, казалось, возникали из самых нежных слоев вашей памяти, хотя, конечно, будь вы земными ангелами, как мы с Клэренсом, у вас не имелось бы никаких воспоминаний, а только зудело бы внутри какое-то непонятное щемящее чувство. Везде, куда бы вы ни шли, вам встречались незнакомые холмы и долины — или знакомые, но по-прежнему манящие и таинственные, словно сам воздух был пропитан субстанцией дежавю. Ваше пребывание на Полях славы, как и в Городе, всегда ощущалось правильным. Оно вызывало радость и мирный покой. Каждый раз, пролетая над просторами благолепия, я говорил себе: Мне нужно проникнуться этой атмосферой. Увидеть больше мест. Познать милость Всевышнего. Возможно, здесь я обрету свое счастье. Возможно.

Тем не менее всему наступает конец — даже беспредельным Полям славы. Постепенно перед вами появляется возвышенность, на которой уже различимы сияющие стены Небесного города. Для многих людей это апогей вознесения, но я чувствовал лишь небольшую дрожь волнения. Меня никогда не тянуло к Небесам. Каждый раз, прилетая туда по вызову верховных ангелов (даже в тех редких случаях, когда мне объявляли благодарности), я ощущал необъяснимую тревогу — как будто архангелы могли подвергнуть меня наказанию за незаконные действия.

Неужели им доложили о моей любовной связи с Казимирой? Интересно, кто? Вскоре мне предстояло это узнать.

* * *

— Так для чего вы взяли меня с собой? — спросил Клэренс. — Это как-то связано с Сэмом?

Мы пролетели через огромные врата и влились в шумный поток ангельских существ, наводнявших улицы. Кстати, брусчатка на улицах Небесного города не золотая, а только выглядит такой. К ней приятно прикасаться; она на ощупь напоминает твердую почву, но золота в ней очень мало — совсем чуть-чуть, для красоты.

— Почему ты так подумал?

Стажер пожал плечами. Заразная радость Небес уже подействовала на него, поэтому он вел себя немного рассеянно. Я тоже чувствовал расслабленность и, как мог, удерживал свою целенаправленность. Возносясь на Небеса, я, словно пьяница, взявшийся за сложную задачу, сопротивлялся опьяняющему счастью. Нужно было фокусировать внимание — фокусировать и фокусировать — и тогда появлялась необходимая отрешенность. Любой отвлекающий фактор мог сбить концентрацию. Например, я прошел под цветущим деревом, сиявшим изнутри восхитительным светом, и мне пришлось начинать все с начала.

— Почему? — переспросил Клэренс. — Я не знаю. Наверное, потому что Сэм сейчас в госпитале. Он получил ранение, помогая вам в сражении с галлу. И, кроме прочего, Сэм мой наставник.

— Неплохая догадка. Но на самом деле причина другая. Я взял тебя с собой, потому что ты работал в Залах записей.

Впервые с тех пор, как мы вошли в Город, его радостное настроение испортилось. Он нахмурился, словно я напомнил ему о бывшей и очень неприятной подруге. Хотя какие подруги могли быть у этого парня?

— Вот как? — сказал он. — Но я уволился оттуда.

— Совсем недавно. Прошло лишь несколько недель по земному времени. Плюс срок на тренировочных курсах, прежде чем тебя направили на землю. Судя по тому, как ты мало знаешь, они были очень краткими.

Клэренс покраснел. Я раньше не видел, чтобы кто-то из ангелов краснел на Небесах. Это было очаровательно — в патетическом смысле слова.

— Я действительно так плох?

— Знаешь, почему природа делает младенцев такими беспомощными? Чтобы нам не хотелось поедать их заживо. Даже рогатое чудище галлу, возможно, просто приподняло бы тебя, взъерошило волосы и подергало за носик.

Он выглядел таким обиженным, что мне стало стыдно. Я решил приободрить его.

— Однако здесь ты можешь оказать мне помощь. Давай пойдем в Залы записей, и я скажу тебе, что нужно сделать.

Мы пересекли площадь Сострадания и вышли к Вечному пути с его бесчисленными белыми колоннами. Мимо нас проходили толпы ангелов. Некоторые существа из высшего сословия притворялись, что не замечают нас. Для них мы мало чем отличались от «примитивных земных дикарей». Я подозревал, что они вообще никогда не были смертными. Раз за разом новая сияющая фигура с золотыми крыльями напоминала мне, что один из важных жителей Небесного города мог оказаться предателем. Чтобы отвлечь себя от этих неприятных мыслей, я указывал Клэренсу на различные эзотерические места.

— Видишь ту башню? Это Панепистимион. Там ангелов учат работать с владениями второй Сферы. Я не очень понимаю, о чем идет речь, но вроде бы они имеют дело с механизмами вселенной.

— И теперь представьте, каково мне с Сэмом, — внезапно сказал стажер. — Он никогда ни о чем не рассказывает. Не то что вы, Бобби.

Я немного рассердился.

— У Сэма свой собственный метод обучения. Ты зря недооцениваешь его.

— Я ценю наставника, но иногда мне хотелось бы, чтобы он… Чтобы он не держал меня на расстоянии вытянутой руки. Половина из моих вопросов остается без ответов. Иногда бывает даже хуже: «Заткнись! Я не собираюсь болтать с тобой о всякой ерунде!» Вы не могли бы попросить его уделять больше времени техническим объяснениям?

Я засмеялся. Но у меня не было желания потакать новичку.

— Послушай, если бы он отвечал хотя бы на половину твоих вопросов, ты заставлял бы его говорить по двадцать четыре часа в сутки. Он обучает тебя ремеслу, и делает это по-своему. Если ты станешь наполовину таким хорошим адвокатом, как Сэммариэль, мы будем гордиться тобой.

Клэренс бросил на меня недоверчивый взгляд. Он снова стал самим собой. Похоже, наш разговор помог ему стряхнуть с себя радость Небес.

— А посмотри, как он заступается за тебя! Как-то Элвис ляпнул что-то пренебрежительное о тебе — ничего плохого, просто неудачно пошутил. Так Сэм едва не дал ему затрещину.

Я с улыбкой похлопал парня по плечу.

— Да, Юный Элвис иногда бывает полным придурком. Не то, что мы с Сэмом. Но у нас за спиной долгий путь. Он рассказывал тебе?..

— Что вы оба служили в подразделении Ответного удара? Что вы были «арфистами»? Бойцами штурмового отряда?

— Да, мы с ним познакомились в «Арфе» — в одном из отрядов дивизиона «Лиры». Такое, парень, не забывается, и к таким боевым друзьям не поворачиваются спиной. Хочешь, расскажу тебе одну историю?

Мы вышли на широкую улицу, на которой находились Залы записей. Их сияющие здания поднимались выше облаков.

— Однажды в Испанском квартале нам предстояло выполнить миссию по зачистке церкви…

— По зачистке церкви?

— Да, нужно было сровнять ее с землей — взорвать до фундамента и очистить землю нитратом серебра. Эту церковь захватила банда «отрицателей», и она стала базой для их операций…

— Отрицателей?

— Парень, ты дашь мне рассказать историю? Отрицатели — это демоны, которые ведут бродячий образ жизни. Оппозиция по-прежнему управляет ими, но они заявляют, что вышли из-под контроля инфернальной знати и якобы действуют самостоятельно. Эти ублюдки буквально терроризировали Испанский квартал. Три случая одержимости среди детей в одном жилищном товариществе, волна самоубийств, небывалый рост пьяных драк, поножовщины и семейного насилия. Они сеяли страх и отчаяние, с каждым часом увеличивая число своих приверженцев.

Я печально вздохнул.

— В ту ночь Сэм вывел нас на место операции. Он возглавлял нашу группу. Мы ворвались в здание Сан-Хуан Сольдадо. Это было кровавое сражение, и я не хочу говорить о нем здесь. Так было бы неправильно. Зачищая церковь, мы, наконец, вломились в последнее помещение — в старую ризницу. Там располагалось убежище Жука-могильщика. Наверное, ты хочешь снова перебить меня? Или тебе известно, кто он такой?

Клэренс покачал головой.

— Это демон, который выглядит как человек. Он создает кучу тварей, похожих на насекомых. Обычно они напоминают жуков, из-за которых он получил свое прозвище. Мы блокировали ризницу, поэтому Жук-могильщик не мог улизнуть. Но он не собирался сдаваться. Его тело взорвалось на тысячи частей, и на меня набросился рой насекомых.

Я помолчал несколько секунд. Мне давно уже не доводилось рассказывать об этом, и воспоминание о мелких тварях заставило мои кишки сжаться в тугой узел.

— Я забыл сказать тебе одну вещь. Эти насекомые были ядовитыми. Каждый жук вонзал в меня маленькие челюсти, и боль была… неописуемой. Время будто останавливалось. Агония распространилась по всему телу. А я мог только кричать и молотить по себе руками, пока сердце еще выдерживало такие адские муки. И знаешь, что сделал Сэм, когда Жук-могильщик наслал на меня рой насекомых? Он обхватил меня руками и прижался ко мне, словно пьяный парень из гей-клуба. Половина жуков набросилась на него, и он, шатаясь, отошел, унося их с собой. Затем он велел парню с огнеметом направить струю огня на него.

— Что?

Еще немного, и Клэренса стошнило бы. У меня даже возник интересный вопрос: а кого-нибудь рвало на Небесах?

— Вы хотите сказать?..

— Ты же слышал меня. Он приказал бойцу направить на него струю из огнемета.

— Но как Сэм вынес такое? Я имею в виду, как уцелело его тело?

— Оно не уцелело. Тем не менее он показал мне пример. Когда парень направил на него струю огня, я тоже прыгнул в нее, словно под теплый душ.

Мой голос звучал бодро и весело, но все воспоминания вернулись, и я снова пережил этот бесконечный момент кричащей боли, который в некоторых смыслах — особенно бессонными ночами — не кончался никогда. Время иногда не движется вперед, что бы вам там ни говорили. Миг агонии равен вечности, и вот как долго эта память будет со мной. Ученые утверждают, что человек не вспоминает свою боль. Чушь собачья! Еще как вспоминает!

— Вы… Вы сгорели?

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы отбросить прочь ожившие образы.

— Да. Только так можно было остановить страдания и уничтожить чертовых жуков. Веришь или нет, но смерть пришла быстро. Пять-шесть плохих секунд, и все закончилось.

Клэренс осмотрелся по сторонам, как будто надеялся найти поблизости доводы, опровергающие мою историю.

— Тогда почему Сэм сразу не направил на вас струю огнемета? Зачем он принял такую ужасную смерть?

— Потому что он был нашим командиром. Мы не сталкивались прежде с подобными демонами, и он хотел показать нам превосходство Небес. Кроме того, Сэм не требовал от нас ничего такого, что сам не мог бы выполнить. Поверь мне, все бойцы отряды запомнили этот урок. Где бы наши парни сейчас ни находились, они не забудут о его самопожертвовании. Я тоже помню о нем, хотя очнулся в другом теле. Пару недель мы с Сэмом провели в палатах «Возрождения». Когда ты умираешь таким насильственным образом, тебе потом требуется время для привыкания к новому телу. Вот там-то мы и стали настоящими друзьями.

После того случая Сэм начал упорно спаивать земное тело до смерти. Я не стал рассказывать стажеру о таких последствиях. Он мог бы составить неправильное мнение о своем наставнике.

Увидев лицо Клэренса, искаженное гримасой ужаса, я едва не извинился за рассказ о Жуке-могильщике. Парень выглядел как побитый щенок. Я откинул голову назад и посмотрел на первый Зал записей, возвышавшийся перед нами, словно башня из слоновой кости, украшенная золотой и серебряной резьбой. Огромная игла без стога сена. О декорациях залов ходили легенды, но я не собирался осматривать интерьер — по крайней мере, не сегодня. Как только я вошел бы в башню, все заинтересованные лица на Небесах получили бы сообщение: «Бобби Доллар прибыл в город».

— Вот что мне нужно, — сказал я стажеру и назвал ему шесть имен, начиная с преподобного Мозеса Хабари. — Добудь все сведения, которые ты сможешь собрать о них. Все самое интересное.

— Но я не могу выносить записи из Залов! — испуганно ответил Клэренс. — После перевода на земной план мне даже не полагается входить сюда.

— Я уверен, что у тебя там остались друзья. Сэм должен был научить тебя чему-нибудь за это время. Поболтай с ними, стажер. Если не сможешь вынести копии, запомни их. Ты же ангел. Когда выполнишь задание, я встречу тебя у ворот. Поспеши, приятель, или я доложу начальству, что ты слонялся без дела.

Повернувшись, я почувствовал спиной его взгляд. Наверное, моя последняя фраза не понравилась ему. Но когда я оглянулся, он, сутулясь, шагал к дверям небесного архива. Со стороны казалось, что его вызвали в офис архангела. Я направился к зданию, где находилась служба посланников. Мне предстояло объяснить начальству, каким образом бар «Циркуль» был с таким шумом превращен в руины.

* * *

Мул приподнял голову и отодвинул в сторону документ, напоминавший по виду шар холодного сияния. Лицо за сверкавшей ангельской аурой слегка изменило выражение. К сожалению, я не мог определить смысл этой перемены. Архангелы гораздо ближе к людям, чем Главенствующие, но их чувства находятся за гранью нашего понимания.

— Ангел Долориэль!

Его тон был дружелюбно официальным.

— Бог любит тебя! Какой сюрприз. Ты в порядке?

Не совсем, подумал я. У меня сейчас сезон случки с одной из маленьких помощниц Сатаны, а один ее бывший любовник пытается убить меня. В остальном я радуюсь жизни. Интересно, что даже на Небесах я редко отвечал на такие вопросы с абсолютной искренностью.

— Да, в порядке, архангел Темюэль. Спасибо, что спросили.

— Твоей персоной интересовались в отделе расследований. Надеюсь, ты уже отчитался перед ними?

— Я дал им полный отчет, перед тем как прийти сюда. Босс, мне хотелось бы посоветоваться с вами. У вас найдется несколько минут?

Какое-то мгновение он колебался с ответом, но я был настроен решительно.

— Конечно, ангел. Давай прогуляемся. Тебе нравится Парк размышлений?

— Красивое место.

Интересно, он знает, как глубоко я пал? Он уже слышал что-нибудь о Каз? По какой причине Мул хотел избавиться от возможного подслушивания? Впрочем, моя следующая мысль была еще преступнее: Разве на Небесах имеются места, где не бывает прослушки?

Мы совершили странный переход между внутренним пространством и внешним, в мгновение ока оказавшись в выбранной локации. Материализовавшись в Парке размышлений, мы слились с толпой гулявших душ.

(Жители Города более разумны, чем обитатели Полей. Они прибывают сюда из собственных миров, которые являются частью нынешней реальности. Если вы остановите их и зададите им какой-нибудь вопрос, они дадут вам правильный ответ — при условии, что разбираются в данной теме. В некоторых смыслах они похожи на людей в обычном городе, но вам следует учитывать неоднозначность Небес и чувство необъяснимого счастья, от которых… лично у меня «мурашки» бегают по коже. Наверное, я никогда не смогу освоиться здесь.)

В моем уме возникла идея, достойная дальнейшего серьезного осмысления: а вдруг не я один чувствовал себя подобным образом? Инстинкты подсказывали мне, что эта мысль была важной, хотя я не знал, почему именно. Оставалось надеяться, что позже я вспомню ее, поскольку многие события, случавшиеся на Небесах, забывались на земле с такой же легкостью, как сны.

— Я слышал, что ты по-прежнему испытываешь некоторые затруднения, — сказал Мул, пока мы прохаживались по аллеям вдоль цветочных клумб.

На вершине небольшого холма играла группа детей. Очаровательный вид, если только не думать о том, как они умерли и почему смерть пришла к ним так быстро. Да, дорогие читатели, вы правы. Я недисциплинированный ангел. Даже спорить с вами не буду.

— Затруднения? Можно и так сказать. Архангел, вы получили мое прошение? Я хотел бы провести несколько дней без вызовов к клиентам? Это возможно?

Темюэль сделал неописуемый словами жест, который я воспринял как кивок.

— Да. И хотя не все мои коллеги были довольны принятым решением, тебе выделяется некоторый запас свободного времени. Я думаю, согласие было дано из-за конференции на высшем уровне.

— Конференции?

— Так ты о ней еще не слышал?

В парке звучало странное и навязчивое пение одинокой птицы. Ее щебетание заставило меня осознать, какой тихой была эта часть Небесного города.

— Конференция посвящена теме пропадающих душ. Нам дали понять, что Всевышний обеспокоен этим вопросом. Оппозиция заявляет, что им известно столько же, сколько и нам. Никто не верит, что они говорят правду, но встреча была согласована. Ты, ангел Долориэль, внесен в список участников.

Его спокойный голос немного напрягся.

— Такое приглашение не предполагает отказа. Твоя явка обязательна.

— Почему меня внесли в список?

— Потому что ты был первым адвокатом, столкнувшимся с исчезновением души. Мы знаем, что теперь у тебя большая компания, но с того недоброго дня за тобой гоняется зловещий дух. Возможно, это как-то связано с интересующим нас делом.

Изменение в сияющей ауре Темюэля позволило мне догадаться, что он лукаво улыбнулся.

— Прежде всего, за годы, проведенные на земле, Долориэль, ты обзавелся опасными врагами.

Я вежливо проигнорировал его последнюю фразу.

— Пожалуйста, архангел Темюэль, расскажите мне всю правду. Наши боссы действительно проводят расследование или ищут козлов отпущения? Потому что, будучи первым несчастным адвокатом, у которого исчез клиент, я вижу себя возможным кандидатом для порки у позорного столба.

— Это большое и важное расследование. Я верю, что намерения моих коллег чисты. Что бы наше начальство ни думало о тебе, проблему с пропавшими душами не решить простым наказанием одного из сотрудников. Вопрос требует реального осмысления.

Мул медленно отвернулся от меня. Казалось, он задумался о чем-то. Взгляд Темюэля, скользнув по туманным просторам парка, перешел к далекому сиянию Империя. Его выражение лица оставалось неясным для меня — и не только потому, что он был архангелом. Я просто не мог сосредоточить на нем внимание.

— Если у тебя не имеется других вопросов, давай вернемся в мой офис, — сказал он. — В течение нескольких дней мы будем передавать твоих клиентов другим адвокатам. Я постараюсь обеспечить тебе ту свободу, которую ты жаждешь на земле. Но не совершай… Что это за надоедливое выражение? Не искушай свою удачу.

Обычно такие слова не хочется слушать дважды. К сожалению, в последнее время мне повторяли их несколько раз.

— Спасибо, архангел. На какое число назначена конференция? Вам известно, кто там будет?

— Кто там будет? Важные персоны, ответственные за работу с человеческими душами — причем с обеих сторон. Никто из нас не может игнорировать возникшую ситуацию. Дата встречи еще не назначена. Как только мы узнаем новые подробности, тебе о них сообщат.

Значит, все мои враги будут вместе со мной в одном месте? Какая радость! Неужели я снова становился параноиком? Или Небеса хотели сдать меня демонам?

— Еще один вопрос, — сказал я, когда мы переместились в здание Калифорнии и подошли к офису Темюэля. — Помните, вы велели мне присматривать за новым адвокатом Харахелиэлем? За парнем, которого обучает Сэм?

Клянусь, я увидел, как сияние Мула содрогнулось. На миг мне показалось, что его края затрепетали, будто пламя при сильном ветре. Затем все вернулось в прежнее состояние.

— Нет. Я не помню такого.

Какое-то время моя нижняя челюсть оставалась отвисшей от удивления. Я прежде и подумать не мог, что мой босс был способен забывать свои указания.

— Нет-нет, подождите. Наверное, вы меня не поняли. Я говорю о Харахелиэле, которого мы называем «Клэренсом»… Это как бы шутливое прозвище. Его земное имя Харрисон Элай, и он проходит стажировку у Сэма. В прошлый раз, когда я был в Небесном городе, вы попросили меня…

— Нет!

Я не знал, что Мул мог говорить таким строгим тоном.

— Вы ошиблись.

— Но…

— Вы ошиблись, ангел Долориэль! Неужели не ясно? Наверное, у вас возникло неправильное воспоминание. Такой беседы у нас никогда не было.

Он оставил меня в широком коридоре, заполненном суетливо шагавшими ангелами.

Загрузка...