Граница тьмы

Глава 26

Маркус уже ждал. Скептически оглядев меня с ног до головы и ни слова не сказав, он открыл дверь, и мы вышли в сгущающиеся сумерки. Эту часть двора я не видела. Вытянутая территория с множеством хозяйственных построек уходила за стену поместья, завершаясь огромной тренировочной площадкой. Я разглядела несколько бьющихся на мечах фигур, но не узнала их. От ворот в город тянулась широкая утоптанная дорога, по ней мы и двинулись.

— Куда мы? — спросила я, когда мы отошли на приличное расстояние от поместья.

— Я кое-что перепроверил, возможно, там артефакт.

— Но к чему такая срочность?

— Во избежание слежки.

— Слежки? — переспросила я, окинув городок тревожным взглядом. — Наёмники?

Вампир в недоумении вскинул брови:

— Смеешься, что-ли? Наёмников разорвут ещё на подходе.

— Тогда кто?

Во взгляде вампира мелькнуло раздражение.

— Избавь меня от расспросов. Меньше знаешь, живее будешь.

— Да уж, — хмыкнула я, — с родителями мне это не помогло.

Спутник ничего не ответил и ускорил шаг. До города добрались минут за тридцать, за которые я успела подвернуть ногу в темноте, вызвав очередную порцию шипения и недовольства. Ну уж извините, в темноте не вижу, а фонарей тут нет.

Несмотря на холод и довольно поздний час, на улицах оказалось оживлённо. Вдоль главной улочки располагалось несколько трактиров и таверен со столиками на улице. К моему удивлению, публика была весьма разнообразна. Кроме вампиров я заметила пару троллей, отряд гномов, непонятных личностей в масках, обособленно державшихся от остальных, и даже нескольких людей, среди которых была уже знакомая мне миссис Дорис. Маркус тоже её заметил.

— Закажи с собой еды и сиди жди, я скоро вернусь, — с этими словами он мгновенно растворился в толпе.

Мне ничего не оставалось, кроме как послушаться и сесть за столик, тем более трактирщица уже махала мне, призывая подойти.

— Ох, куда же вы так поздно, Ваше Высочество? — вскинула она руками.

Я с опаской посмотрела по сторонам, надеясь, что нас не слышали.

— Да так… дела, — замялась я, — можно ли мне горячего чаю? И булочек.

— Прям минутку назад я допекла пирожки! Есть с яблоками, капустой, мясом и картошкой! Вам какие?

— С яблоками, пожалуйста, — выбрала я, еле сдержавшись, чтобы не попросить все, но тут же передумала, — и по две штуки каждого вида в пакет с собой, если можно.

— Сию секунду, — широко улыбнулась женщина и скрылась в дверях таверны.

Я огляделась. Пять столиков были заняты беседующими гостями, не обращающих на меня ровным счётом никакого внимания. Гномов я видела в первый раз. Пятеро коренастых мужчин о чём-то громко спорили на своём языке, всё повышая и повышая накал разговора, то и дело хватаясь за топоры и секиры и потрясая большими клёпаными кружками. Борода самого сурового на вид доходила до пуза, раздваиваясь на две толстые косы. Засмотревшись на диковинку, я не заметила проблем прямо перед носом. Чуть левее трое парней с голодными взглядами в упор меня разглядывали. Увидев, что я их заметила, они переместились за мой столик. Я судорожно сглотнула.

— Вы только гляньте, — протянул один из них, мерзко улыбаясь, — новенькая! И без метки!

— Без метки? Ты чья и какими судьбами? — спросил второй, вплотную придвигаясь ко мне.

— Да она немая, по ходу, — хохотнул третий, а потом придвинулся через стол ко мне и посмотрел исподлобья, — и это хорошо, не будет кричать как прошлая! Или плохо? Люблю когда кричат и молят отпустить.

Все трое заржали, обнажая клыки. Я застыла и сглотнула, не зная, что делать. Бежать бесполезно, да и вообще вокруг их сородичи. Гномы не помогут, тролли тем более. Люди?

— Что тут происходит? — вмешалась Дорис, принеся чашку горячего чая и большой пакет с пирожками, — нечего вам тут делать, уходите!

— Не лезь не в свое дело, смертная, — оскалился первый.

Дорис хотела что-то возразить, но закусила губу и, повинуясь, ушла.

Люди тоже не помогут. А Маркуса нигде нет! Паника нарастала, я снова оказалась в толпе, которой до меня и дела не было. Я попыталась встать, но меня резко ухватили за руку и посадили обратно.

— Пусти! — рванула я руку, но безуспешно.

— Ооо, да она говорить умеет! Куда-то собралась, детка? — заржал первый, он у них явно за главного.

— Да, меня ждёт друг.

— Так приглашай его к нам, милашка, развлечёмся, — промурлыкал мне на ухо держащий за руку, из клыкастой пасти которого разило кровью и алкоголем.

От отвращения и страха моё лицо перекосило, что явно не понравилось этим троим.

— Тащи её к нам, — приказал главный и встал.

Вдруг хватка резко ослабла, а вампир истошно заорал. Секунду спустя его голова отлетела в сторону, а тело упало и рассыпалось в прах. Остальные два вампира собрались бежать, но не успели, Маркус вскинул руку в их сторону, всплеск магии, и их тела просто разорвало на части. Как ни в чём не бывало он сел за столик, посмотрел на меня и скрестил руки на груди. Вокруг стояла тишина.

— Пей, а то чай остынет, — буднично сказал, будто не разорвал сейчас трех вампиров в клочья.

Я с ужасом посмотрела на кучки пепла, где минуту назад стояла эта троица, не в состоянии отогнать из головы образы увиденного. Миссис Дорис, вооружившись метёлкой и совком, уже сметала останки.

Потом я с опаской посмотрела на Маркуса, стараясь скрыть панику, но получалось плохо. Он закатил глаза и на пару секунд уставился в небо, но потом снова взглянул на меня своим раздражённым взглядом.

— Я слышу, как от страха стучит твоё сердце, — он старался говорить спокойно, словно опасался, что я в панике наделаю глупостей, — и у нас вообще нет на это времени. Они хотели тебя обидеть, и я их убил. Успокаивайся, пей свой чай с булкой и пойдём.

— Что-то я не голодна, — пискнула я, с большим трудом справляясь с накатывающими приступами тошноты.

Спокойствие Маркуса продлилось недолго, и меня окатило волной раздражения.

— Есть в ближайшее время будет некогда, так что не советую отказываться, ну если ты не умеешь магией создавать себе еду.

Заставив себя под пристальным взглядом выпить горячий чай в два глотка, я взяла пакет с пирожками и пообещала, что поем по дороге, иначе меня вырвет. Провожали взглядами нас все сидящие, старательно делая вид, что занимаются своими делами. Маркуса все явно опасались, и после увиденного… было за что.

Вампир так быстро шёл, что я еле успевала и иногда приходилось переходить на бег. Спустя минут десять петляний по тёмным улицам, мы вышли на окраину города. Подойдя к одному из строений, я заметила двух запряжённых обычных рыжих лошадей.

— Но как же ваши кони? Я сама видела, как ты создал двоих.

— Нам нужно выехать как можно незаметнее, теневые кони для таких целей не подходят.

Сняв с седла что-то массивное, вампир протянул это мне, приказав надеть и спрятать волосы под капюшоном. Я развернула свёрток, там обнаружилась тяжёлая шерстяная чёрная мантия с кожаными вставками на спине, груди и рукавах, отороченная по капюшону и воротнику пушистым серебристо-чёрным мехом. Серую же вампир просто обратил в пепел. Сам он надел похожий кожаный плащ с черной опушкой на воротнике. Сама на коня я сесть не смогла, и ему пришлось меня посадить в седло. Я прямо физически ощущала, что он еле сдерживался, чтобы снова не закатить глаза.

Все эти перемены настроения меня здорово пугали. Я слышала, что над вампирами властвуют эмоции, но никогда не видела этого лично, а потому не всегда понимала, как себя вести, чтобы случайно не умереть.

Выехали на тракт уже в сопровождении лунного света. Хоть походная мантия оказалась довольно тяжелой, в ней было очень тепло, тем более по ночам температура опускалась так низко, что вода в лужах начала замерзать. Коренастая рыжая кобыла мерно шла, с каждым шагом вводя меня в сонное оцепенение. Я боролась как могла, но спустя час такой езды почти вывалилась из седла.

— Хватит спать, — велел мне вампир, — возьми себя в руки.

Сильное желание спать отключило здравый смысл, и эмоции навалились уже на меня.

— Ну извини, — возмутилась я, — я человек, и я хочу спать! Я не вампир, я очень устала!

Всполох холодной ярости отразился в его глазах, но сейчас мне было всё равно. Я. Хотела. Спать!

Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и только потом ответил, сдерживая недовольство:

— Через несколько поселений найму обоз, отоспишься. А пока — делай, что хочешь, но не спи, — твёрдо сказал он.

Ну и замечательно. Делать, что хочу? Прекрасно! Смерть мне вроде бы не грозила, пока мы не доберёмся до артефакта, а значит, бояться мне нечего. Пока.

— Почему ты убил их?

— Кого именно? Я много кого убил, конкретнее.

— Тех вампиров у таверны. Они же твои сородичи.

— Мне они никто, — фыркнул он, — это низшие другого клана, мне на них абсолютно наплевать. Терпеть не могу, когда в моём городе смеют вести себя подобным образом.

— Они говорили о каких-о метках, — вспомнила я, — что на мне нет метки.

— На людях, которым позволено жить на землях кланов, есть ментальные метки главы клана, чтобы другие видели, что этому человеку позволено тут находиться.

— А что эти… низшие могли со мной сделать, раз не было метки?

Вампир поднял бровь и с состраданием на меня посмотрел:

— А ты не догадываешься?

Я поняла, что сморозила глупость, и быстро отвернулась, чувствуя, как краснеют щёки. Я некоторое время молчала, но вопросы так и распирали меня.

— А почему людям позволено жить у вас? Никогда не думала, что тут проживает кто-то ещё, никогда бы не стала тут жить по своей воле, ужас, — дёрнула я плечами, сгоняя мурашки, и тут же задумалась, не слишком ли резко я с ним говорила.

— Почему от тебя столько вопросов? — раздражённо вздохнул Маркус и убрал пряди волос с глаз.

— Ты сам сказал делать, что хочу, только не спать. Вот я с тобой и разговариваю, других вариантов не уснуть у меня нет.

Меня снова окатило волной раздражения. Не знаю, куда они с Алистером ездили и что делали, что по возвращении вампир ощутимо нервничал и постоянно злился.

— Ладно, — процедил он.

— Так всё же?

— Все живущие у нас люди приносят определённую пользу, а многие просто кровь.

— Что? — уставилась я.

— Ты удивишься, сколько людей отдают свою кровь добровольно в обмен за защиту, и ещё больше — на обещание вечной жизни, — от выражения моего лица кончики его губ слегка приподнялись в усмешке, — более того, многие из них — не бедные крестьяне, а пухнущие богатеи, жутко боящиеся смерти. Видела бы ты, как они требуют, торгуются, а потом умоляют, стоя на коленях.

— Кошмар какой-то, — прошептала я.

— Они явно думают по-другому и с тобой не согласятся. А возможно, ты бы тоже думала иначе, будь ты на грани смерти от какой-нибудь жуткой болезни, например. Или если тебе есть, что терять, или если ты панически боишься умереть. Причин множество, как и людей.

Ни одна из причин не казалась мне достаточной, чтобы добровольно пойти на такое. Вечная жизнь в убийствах? Вчера ты был человеком, а сегодня хладнокровно вырезаешь свою деревню? Живёшь, не старея, и наблюдаешь, как твои близкие один за одним умирают. Ни один нормальный человек на такое не пойдёт.

— Я бы на такое не согласилась, никогда, — помотала я головой скорее сама себе.

— Почему же? — полюбопытствовал собеседник.

Не понимает или издевается?

— Но это же ужасно — отнимать чужие жизни. Да ещё постоянно. Как можно жить, зная, что из-за тебя умирают люди? У всех есть любимые, семьи, родители, дети… Неужели совесть не мучает? Не стоят перед глазами лица убитых тобой людей?

Маркус усмехнулся.

— Типичная логика смертного.

Я одарила его презрительным взглядом, на что вампир не обратил никакого внимания.

— Мы — высшие хищники, если тебе угодно такое определение. И для жизни нам требуется человеческая кровь. Скажи, вампир должен отказаться от неё и в муках голодать? Ради чего? Чтобы очередной смертный подольше пожил? Или из сострадания к его семье? То есть поставить человеческую жизнь выше своей? Как часто ты желаешь умереть ради незнакомцев?

— Это разные вещи!

— Нет, не разные. Это суть природы. Более сильный убивает более слабого для выживания. И вы, люди, слабы. Это не хорошо и не плохо, это просто данность. Кроме того, вы сами неплохо справляетесь с убийством себе подобных. Напомнить, кто бежал за тобой на кладбище?

— Помню, — пробубнила я, — я и не говорю, что все люди хорошие, просто… Не все люди убийцы, а вы — раса убийц. Вы все отнимаете жизни, это ужасно.

— Волки тоже всю жизнь убивают, они плохие?

— Вот опять! Это другое!

Мои возмущения развеселили вампира, чего он уже даже не скрывал.

— Ты очень забавная в своей наивности, сразу видно, что росла в четырех стенах. Совсем из дворца не выпускали?

Я насупилась.

— А тебе всё равно, кого убить? Мы все лишь куски мяса?

— В основной массе — да, но всегда есть исключения. Наши расы общаются теснее, чем ты думаешь.

— Прав был Винсент на счёт вас. Вы — бессердечные создания, которым убить — что вздохнуть.

— Да, мнение наёмника-убийцы о моральных качествах вампиров крайне ценно, — покивал Маркус. — Сколько человек он убил, пока вы сюда добирались, спасая, в частности, тебя? А сколько вообще за свою жизнь? Ты ведь даже не знаешь, что из себя представляют маги крови, верно? — с интересом посмотрел он на меня.

Я молча уставилась в ответ, не совсем понимая, о чём он.

— Конечно не знаешь, откуда тебе знать-то. Вряд ли ты задумывалась, что магия крови крайне сложна, и практики в ней нужно огромное количество. Учатся они не в теории и не только на животных. Всех отправленных на казнь людей в Ларминии переправляют в Чёрную Башню на эксперименты. И там не лечением занимаются, поверь мне.

— Что? — с недоверием посмотрела я на него, — отец никогда не одобрил бы такое!

Это просто невозможно… Я не верю! Отец всегда плохо отзывался о боевых магах и о магии крови в частности. Не может быть, чтобы он дал разрешение на эксперименты над живыми людьми. А если такое реально было, значит, его обманули. По-другому просто не могло быть.

— А ты спроси своего дружка-наёмника при случае.

— Вот и спрошу, — надулась я.

Вампир таинственно улыбнулся, но ничего не ответил. Мне говорить тоже не особо хотелось, я и так что-то слишком много себе позволила. И вообще, Маркус совершенно определённо врал, обеляя свою сущность. Подобной бесчеловечной мерзости отец бы не допустил никогда.

Тем временем мы въехали в лес. Высокие кроны деревьев почти полностью закрывали и без того тусклый свет луны. С каждым шагом по петляющей дороге становилось всё темнее и страшнее. Кобыла то и дело фыркала и рыла землю копытом, отказываясь идти дальше. Стало заметно морознее, и руки без перчаток совсем замёрзли. Что-то холодное коснулось лица, а потом снова. Сквозь густые ветки падал снег! Крупные хлопья, чуть видимые во мраке, легко кружились и опускались на замёрзшую землю.

Краем глаза я уловила некое движение. Что-то белёсое мелькало среди стволов, но как только я пыталась вглядеться, оно исчезало за толстыми стволами. Шелест раздался и с другой стороны, совсем близко.

— Что там? — еле слышно прошептала я.

Маркус посмотрел по сторонам, но, ничего особенного не заметив, вопросительно на меня взглянул.

Лёгкий шелест раздался совсем близко. Я резко обернулась, но ничего не могла разглядеть, вот бы мне вампирское зрение! Остановив кобылу, я опять вслушалась, вертя головой по сторонам. И тут я разглядела странного человека: по дороге, волоча за собой ногу, медленно шёл бледный путник в мешковатой одежде. Часть лица закрывали волосы, а на вторую падала глубокая тень, не давая толком вглядеться. Что-то мне не понравилось в нём. Я прямо чувствовала поднимающееся из груди чувство тревоги. Лучше ехать вперёд, да побыстрее.

Ощутив прикосновение к ноге, я резко обернулась — полуразложившееся тело тянуло ко мне оставшуюся руку, поедаемую червями. Пустые ничего не видящие глазницы были обращены ко мне. Труп открыл безгубую челюсть и захрипел, выплевывая остатки внутренностей.

Я заорала во всю глотку. Кобыла дёрнулась и сбросила меня. Удар об землю вышиб весь воздух из легких. Застонав от боли, я попыталась перевернуться и отползти от приближающегося трупа, но меня схватили за руки, от чего я взвизгнула ещё громче.

— Ты чего орёшь? — процедил вампир и встряхнул меня за плечи.

— Мертвецы! — почти плакала я.

Маркус аккуратно поднял меня и поставил на ноги.

— Тут никого нет и не было.

— Но как же… — вытерла я слёзы со щёк, — я видела, один даже дотронулся до меня.

Трясясь и всхлипывая, я попыталась избавиться от мерзкого ощущения прикосновения разлагающегося тела.

— Полагаю, тебя опять выбросило в иной мир.

Он привёл кобылу, успевшую отбежать на достаточное расстояние, и мы двинулись дальше.

— Почему это происходит? — всё ещё дрожа, простонала я, — раньше такого не было, никаких мертвецов, ничего…

— Давно ты видишь?

Я хотела сказать, что на кладбище был первый раз, но вдруг вспомнила странное происшествие в лесу, когда мы собирали травы.

— Был один раз с месяц назад, наверное, я не уверена. Просто тоже пошёл снег, и лес сильно изменился, я не могла выбраться, так испугалась, что… — я затихла и покачала головой.

— Это часть магии оракулов, — пояснил он, — странность в том, что ментальный переход очень сложен, обычно такие молодые колдуны не способны осилить его. Хотя сильные душевные потрясения могут спровоцировать.

— Например, смерть родителей? — пересилив себя, спросила я.

Мне казалось, что если я не буду думать и говорить об этом вслух, то как-будто этого и не было. Первый раз во взгляде вампира я увидела сочувствие.

— Это пройдёт. Не сразу, но пройдёт. Поверь, я знаю, о чем говорю. Моих родителей убили.

— Оу, давно?

— Достаточно. Ты о них скорее всего читала в исторических книгах. Деметриус и Лералия.

Я охнула, я ведь и правда их знала! Это же та самая королева, после убийства которой война и началась. И король, впавший после этого в безумство и ярость, но тогда…

— Так ты сын прошлого короля? Но они погибли так давно, — охнула я, и следующий вопрос сорвался сам собой, — сколько же тебе лет?

— Триста четыре, если быть точным.

Ого! Я тупо уставилась на него с открытым ртом. Выглядел он лет на тридцать пять. Нет, я знала, что вампиры живут вечно, а значит, им могло быть много лет, но никогда не задумывалась, что передо мной тот, кто прожил множество моих жизней. Подумать только, на сколько же это долго, в голове не укладывается. Я вдруг ощутила себя по сравнению с ним маленькой глупой девочкой. Некоторое время я пыталась переварить информацию, но получалось с огромным трудом.

— А как это — столько жить? Не представляю.

— С годами по-другому ощущаешь течение времени. Не так, как люди. Вы приходите и уходите, а мы живём дальше. Главное — найти себе цель, иначе прожитые годы перестают иметь значение, как и вся жизнь.

— А у тебя есть такая цель? — ляпнула я, осознав, что лезу не в своё дело.

— Возможно, — уклончиво ответил он, но продолжать тему не стал.

— Но раз ты сын прошлого короля, почему ты не правишь? Ты же принц.

— У нас нет такого понятия, как принц. Есть король, и есть кланы. Когда убили родителей, мне было всего четыре года, стал править дядя, а меня сбагрили на воспитание служанке матери. С годами всё так и осталось.

— А почему ты не заявишь свои права на трон?

Вампир пожал плечами.

— Во-первых, мне это не интересно, а во-вторых, это не так просто, как тебе кажется.

— Но это было бы справедливо.

— У Богов своё понятие справедливости, и, поверь, оно часто отличается от нашего.

Вот уж с чем я не могла не согласиться. Когда боль от потери родителей немного уменьшилась, к ней примешалось чувство несправедливости. Что такого они сделали, что Боги приготовили им столь ужасную судьбу? А в чём провинилась Амалика? Самое поганое, что ответить себе я так и не смогла. Сколько убийц бродит по миру, сколько плохих людей существует, так отлично же живут. По крайней мере они живут, а мои родные уже нет.

От болезненных воспоминаний я снова замкнулась в себе.

В лесу оказалось очень зябко, не спасла даже езда рысью. Ноги задеревенели, а кожа рук и лица обветрилась и неприятно щипала. После долгих уговоров Маркус согласился остановиться и немного размяться, и то скорее всего из-за того, что ему надоело слушать моё нытье. Спрыгнув с лошади, я издала стон от боли в затёкших мышцах. Одеревеневшие ноги отказывались слушаться, а пальцы я вообще не ощущала. На лицо упала холодная снежинка. О нет, только не опять!

Про мир мёртвых я тоже много читала. Нас разделяла надёжная завеса, пересечь которую не может ни один живой. После смерти душа переходит в иной мир. Что там происходит, доподлинно неизвестно, но иногда в наш мир попадают призраки и прочая нежить, которой не место среди живых. Бытует мнение, что завеса в некоторых местах тоньше, поэтому они и могут сделать переход. Однако другие утверждают, что для недолгого возвращения в наш мир достаточно сильной воли умершего. А вот почему я попадала сквозь завесу, я так и не поняла. Но мертвецы, подошедшие ко мне, были вполне реальные.

Снег усилился, валил крупными хлопьями, быстро покрывающими сухую землю.

Метнувшись к лошади, я попыталась залезть на неё не слушающимися ногами, но в итоге повисла пузом поперёк седла и запаниковала, однако вампир меня остановил.

— Успокойся, это просто снег, Амелия. Пришла зима.

Я недоверчиво обернулась, так и вися на седле.

— Почему ты в этом уверен? В прошлый раз вслед за снегом пришли мертвецы!

— Потому что сейчас я его тоже вижу. Высшие вампиры, как и ты, могут просматривать и мир живых, и мир мёртвых, и что самое главное — отличать один от другого.

К рассвету намело прилично, земли не было видно, а ветви елей заметно потяжелели под белыми снежными шапками. Небо сковали снежные тучи, не давая пробиваться утренним лучикам солнца. Лошадки порядком устали за ночь, как и я, чего нельзя сказать про вампира. Я уже практически падала с седла от усталости и чудовищного недосыпа, как лес кончился, и вдали показалась деревня.

— Где мы?

— В Ларминии. Это приграничное поселение — Лесовье, там пересядем и поедем на север.

От осознания, что я нахожусь на родной земле, сильно порадовала. В голове даже возникла мысль о побеге, но потом я напомнила себе, насколько Маркус быстрый, сильный и злой, и решила не испытывать лишний раз судьбу.

— А что на севере? — попыталась я сообразить, вспоминая карты.

— Развалины в лесу.

— Подожди, — сглотнула я, — в каком лесу? В Изумрудных топях?

По взгляду своего спутника я поняла, что права, и даже проснулась.

— Лучше сразу убей меня, но я туда не пойду, — категорически отказала я.

В глазах Маркуса промелькнула злость.

— Ты уверена? — вкрадчиво уточнил он.

Я остановила кобылу и скрестила руки на груди, но потом поняла, какую глупость ляпнула и испуганно на него посмотрела.

— Какая смелая маленькая принцесса, — склонил он голову набок, а в голосе скользнули металлические нотки. — Сейчас ты поедешь со мной и будешь послушно выполнять все мои приказы, пока я не позволю прийти в себя.

Я застыла. Чужая воля вытесняла мою, обволакивая сознание и оставляя лишь желание подчиняться. Я кивнула и послушно поехала следом, ни на что не обращая внимания.

— Приди в себя, — приказал голос, и сознание начало проясняться.

Сначала я не поняла, что произошло, и где я нахожусь. Я стояла посреди широкой улицы какого-то поселения. Вокруг сновали жители, недовольно меня обходя и оборачиваясь с ругательствами. Снег на дороге раскатали телегами в мерзкую жижу. Деревянные домики выглядели очень бедно. Ставни почти везде облупились, ровный забор даже на главной улице был редкостью. Мрачные уставшие жители соответствовали своей деревне. Посмотрев по сторонам, я перевела взгляд на молчаливого Маркуса, в упор на меня смотрящего, и потупила взгляд.

— Ты меня хорошо поняла?

Я кивнула.

— Отлично. Мы идём туда, куда я скажу. Как ты помнишь, ты по собственной воле согласилась пойти со мной в обмен на сохранение жизни твоим друзьям. Не испытывай моё терпение.

Я насупилась, но промолчала. В глазах вампира горели недобрые огоньки, шутить со мной явно никто не собирался. Плохо разбираясь в людях, я приняла вынужденное снисхождение за дружелюбие. Может, убить он меня пока и не может, но вот превратить в безвольную куклу вполне. Неясным был также вопрос о моём будущем. Что он со мной сделает, когда мы найдём артефакт? Боясь услышать пугающую правду, я предпочла пока просто не спрашивать.

В таверне под названием «Усталый лось» было многолюдно. Судя по одеждам большинство гостей составляли замёрзшие и промокшие под валившим снегом местные, но встречались и путники. Все столики были заняты. Маркус подошёл к угловому:

— Уступите место и проваливайте, — ледяным голосом приказал он.

Трое мужчин послушно встали и покинули таверну. Вампир развалился в самом углу и скинул капюшон. Тусклые светильники блеснули в глазах красными всполохами. Он указал на противоположную скамью, и я послушно села.

— Давненько тебя не было видно, Маркус, — приветственно прохрипел трактирщик.

Рослый крепкий мужчина с лысой головой и затронутыми сединой бровями имел грозный вид, но очень усталый взгляд.

— Принеси ей чего-нибудь поесть и горячее, а мне виски.

Трактирщик еле заметно кивнул и удалился. Ждать пришлось недолго. Буквально через пару минут передо мной стояла тарелка наваристого мясной лапши с добротной ложкой сметаны, три толстых блина с клубничным вареньем и горяченный травяной настой. Желудок победоносно заурчал, и я накинулась на еду. Моему спутнику трактирщик вручил письмо и широкий стакан, до верху наполненный заказанным алкоголем со льдом. На моё удивление, он не ушёл, а присел к нам за стол и сплёл пальцы на столешнице.

— Как продвигаются дела, Дейв? — спросил Маркус и сделал большой глоток.

Мужчина мученически вздохнул.

— Да не очень. Сам знаешь, на границе неспокойно сейчас, — покачал он головой, — то ваша братия достаёт, то отряды военные в деревне останавливаются и всё сжирают. С неделю тут большой отряд проходил, так приказали всех свиней в деревне перерезать им на харч. А сейчас зима, многие на этих свиней очень рассчитывали. В общем, такие дела, — заключил он.

— Кто-то интересный был? — уже тише спросил вампир.

— Хм, — задумался Дейв и потёр подбородок большой ручищей, — видел проездом главу клана Катрис с сыном, охраны с собой взяли, что на войну пошли.

— И всё?

Трактирщик посмотрел по сторонам, склонился в сторону Маркуса и еле слышно поведал, что видел конный отряд с месяц назад, двинулись в сторону Тирры по тракту, а там, глядишь, свернули на развилке, он это уже не знал.

Поймала себя на мысли, что я давно всё доела и сидела внимательно их слушала. Спутники это тоже заметили и сменили тему разговора.

— Мне нужна крытая повозка. Не знаешь, случаем, кто на север едет в сторону Изумрудных топей?

— Да чего ж не знать-то, знаю. Толстый Бен товар повезёт, много телег будет. Ток он утром уезжает-то. Да и перед топями на лесной тракт не поедет вроде, по объездной пойдёт. Так что придётся заночевать вам со спутницей.

В душе я запрыгала и захлопала в ладошки. Спать после сытного горячего обеда захотелось страшно, я еле сдерживалась, чтобы не улечься на лавку.

— У нас ток комнат нет. Извини, Маркус, но не буду никого выгонять. Ты уедешь, а я, сам понимаешь, тут останусь.

— Не бери в голову, — махнул рукой вампир, одним глотком опустошив содержимое стакана.

— Ты это, спроси в «Куропатке и осле», там вроде были места.

То, что передо мной трактир, можно было понять только по названию, которое, к слову, еле читалось на потемневшей и давно съеденной плесенью табличке. Я поморщилась, но выбора не было. Несмотря на внешний отталкивающий вид, внутри было тепло и относительно чистенько. Нас встретил приветливый толстый мужичок и с радостью сообщил, что есть свободные комнаты.

— Вам с девушкой кровать побольше в комнате или стандартная пойдёт? А то ж в первой не убрано, разве что не изволите подождать, пока жена приберётся, — извиняющимся тоном протараторил мужичок.

Я даже проснулась и покосилась на Маркуса, но тот ровным тоном сказал, что и обычная подойдёт. Трактирщик как-то гаденько заулыбался и выдал старый ключ, слегка поеденный ржавчиной.

— Хорошо вам со спутницей отдохнуть! — донеслось нам вслед.

Меня очень волновал вопрос, как мы будет спать в одной комнате. Да я глаз не сомкну в присутствии убийцы. В поместье я хотя бы дверь на ключ закрывала, хотя сомневаюсь, что это в случае чего помогло бы. А тут мало того, что кому-то спать на полу, но вдруг он голодный? Среди ночи забудет, что я нужна для поисков, да и убьёт… Или же… перед глазами опять промелькнуло видение, в котором, в том числе помимо жутких сцен, он пил мою кровь! Я схватилась рукой за шею, стараясь побыстрее забыть постыдные видения и ощущения от них. Лучше помолчу в тряпочку, пока мы не придём.

На втором этаже по всему коридору, вероятно для повышения уюта, тянулся засаленный выцветший ковёр. Нужная комната оказалась примерно посередине. Хлипкая дверь скорее всего открылась бы и без ключа, надави на неё посильнее. Внутри комнаты стояла одна кровать и покосившийся стул, больше мебели не оказалось. На стенах облупилась краска, пошедшая трещинами аж до потолка. В целом вид был удручающий, но от усталости меня интересовала только кровать, судьбу которой надо было бы решить как можно скорее.

— Эм, а как мы будем вдвоём тут спать?

Вампир молча подошёл к грязному окну, посмотрел на улицу, осмотрел дверь, и наконец повернулся ко мне.

— Никак, спать ты будешь одна, а я пойду договорюсь про повозку и по делам. Никуда не выходи вообще, поняла? Что бы не случилось, сиди в комнате и ни шагу за дверь. Поставлю защиту. Ясно?

Я с облегчением закивала, не представляя, куда мне вообще должно понадобиться выходить. В моих планах было упасть в кровать и заснуть глубоким сном. Что я и сделала, когда Маркус скрылся за дверью. Краем глаза я уловила фиолетовое свечение по контуру двери. Оставив на себе лёгкую кофточку, я разложила сушиться остальную одежду и закуталась в толстое пахнущее пылью одеяло. Сон пришёл мгновенно.

Открыла глаза я в темноте, но выспавшейся себя не ощущала совершенно. Зевая и потирая глаза, я уловила в коридоре чьи-то шаги. То приближаясь, то отдаляясь, они затихли ровно около моей комнаты. В тусклой полоске света под дверью угадывались силуэты ног. Ручка тихо повернулась, но закрытая дверь не поддалась. Я замерла. Может, это Маркус просто боится меня разбудить? Ручка дёрнулась ещё раз, безрезультатно. Тогда я услышала в скважине некое копошение. От нахлынувшего ужаса сознание слегка прояснилось. Это кто-то чужой, может быть ошиблись, а если нет?

Я тихо соскользнула с кровати, судорожно соображая, что предпринять. Можно спрятаться под кроватью, но если меня там найдут? А меня найдут. Оглядев комнату, я нашла только одну возможность бежать. Я распахнула небольшое окно и с трудом выбралась на улицу, поздно сообразив, что надо было захватить с собой хотя бы плащ и ботинки. Дверь тем временем уже ходила ходуном. В глубине души я чётко понимала, что пришли по мою душу, значит, надо было срочно бежать.

Ночь встретила меня лёгким морозцем и колючим снегом. Мгновенно замерзнув и стуча зубами, я двинулась вдоль стены по узкой полоске наклонной крыши. Дрожа не то от холода, не то от страха, я изо всех сил хваталась за почти плоскую стену, боясь соскользнуть. На голых ногах до боли замерзли пальцы. Собрав всю волю в кулак, я сделала несколько быстрых больших шагов в сторону подоконника соседней комнаты, но подскользнулась, и упала с крыши на спину, сильно ударившись о землю и провалившись в темноту.

Пришла в себя я от боли в затёкшем теле. Безумно болела спина и затылок. Кожа на связанных грубой верёвкой руках саднила. Я окинула взглядом помещение. Место моего заключения было чем-то средним между сараем и складом. Из рядом стоящих мешков воняло гнилыми овощами.

— Ага, очнулась значит, — рявкнул высокий человек с вытянутым худым лицом, изуродованным тремя глубокими давними шрамами, и потёр руки. — Это хорошо.

— Кто вы? — промямлила я слегка заплетающимся языком и застонала, каждое движение и слово вызывало боль в теле. Наверное, ребра сломала, когда падала.

— А не всё ли тебе равно, девка? За тебя дают награду, да хорошую. Так что лежи и помалкивай, да благодари, что живая, — он сплюнул на пол и заорал. — Эй! Валите сюда, мне надо сходить отлить и разведать, что да как.

Открылась дверь, впустив в комнату ворох белых хлопьев, и на склад вошли двое. Разномастная одежда и оружие выдавало в них обычных разбойников-головорезов. Оба были крепкие, наголо бритые. Тот, что пониже, держал в руках арбалет, второй ограничился мечом.

— Иди, мы постережём, — кивнул высокий, усаживаясь на деревянный ящик.

Дверь снова открылась и закрылась.

— Ооо, Мелкий, ты гля какие ноги-то, — сказал разбойник, жадно рассматривая меня, — давно я такие не раздвигал.

Сердце ушло в пятки. Нужно было сбежать любой ценой.

— Боишься? Правильно боишься, — хрипло хихикнул низкий, — тебя тут никто не найдёт, склад-то магией защищён, так что даже не надейся. Маг тут энтот хорошо постарался.

Высокий кивнул и медленно подошёл ко мне, окинув меня сальным взглядом, а затем опустился на колени. Грязной рукой он грубо схватил меня за ногу и медленно повел пальцами вверх по бедру, подбираясь к грязной надорванной кофте.

От омерзения и страха выступил холодный липкий пот. Жуткие мысли чёрными нитями заползали в голову, сжимаясь в тугой комок безумия. Я сглотнула.

— Но за меня ведь заплатили, вы не можете ничего со мной сделать! — чуть дыша выпалила я, вспомнив слова первого.

Они расхохотались.

— В условиях не оговаривалось, в каком виде мы тебя передадим, главное, что б живая была.

Паника достигла своего пика, и я поняла, что или сейчас, или никогда. Магическая защита сарая не даст меня обнаружить, значит, во что бы то ни стало нужно вырваться наружу и надеяться, что Маркус меня ищет.

Собрав все силы в кулак, я с огромным трудом пустила во все стороны энергетический импульс. Волна оказалась значительно слабее, чем я рассчитывала, но всё же это был шанс! Не дожидаясь, когда встанут сбитые с ног разбойники, я вскочила и через бьющую острыми иглами боль бросилась к двери. Она была не заперта, вряд ли эти бугаи допускали мысль, что я могу сбежать.

— Тваааарь! — донесся сзади вопль ненависти. — Лови её!

Вокруг во все стороны простирался снежный лес, я не представляла куда бежать, поэтому просто рванула наугад. Мимо со свистом пролетел арбалетный болт. Пробежав с минуту по снегу голыми ногами, я запнулась о корень и в этот миг руку обожгло раскаленным огнём. Я упала, заорав от боли, из глаз брызнули слезы. По руке, пробитой арбалетным болтом, стекала толстыми струями кровь. Высокий разбойник быстро догнал меня и сел сверху, прижимая к земле.

— Ах ты мразь, — рыкнул он, не сдерживая ярость, и ударил кулаком в лицо. Острая боль молнией пробила голову, в глазах поплыло, и что-то тёплое струйкой потекло из скулы.

— Довольна, а? Могла по-хорошему, а сейчас будет по-плохому. Можешь кричать и умолять меня, я это люблю, — с безумием в глазах прохрипел он.

Разбойник привстал и разорвал на мне кофту и трусы. Я попыталась сопротивляться, но получила от второго удар сапогом в рёбра, а потом ещё один в пробитую руку. Тело горело огнём. Судя по хрусту, несколько костей оказались сломаны. Сопротивляться я уже не могла и просто тихо плакала. Кровь заливала глаза и затекала в рот, я то и дело кашляла, а высокий жадно рассматривал меня и мял потными от возбуждения ручищами голое, сотрясаемое от рыданий, тело. Мне захотелось умереть. Не в силах видеть происходящее, я закрыла глаза.

— Потом будешь меня благодарить и просить добавки, малышка, — проговорил он под звуки расстегиваемого ремня.

Раздался вскрик, хруст, и меня окатило чем-то горячим. Я попыталась открыть глаза, зрение никак не фокусировалось, плыли пятна и то и дело темнело. Я видела размытые очертания разбойника, а когда зрение вернулось, встретилась с ним взглядом. Он стоял надо мной со спущенными штанами, а в груди зияла дыра, из которой хлестала кровь. Его будто откинули в сторону, в глазах снова потемнело. Я слышала безумные крики, снова хруст ломаемых костей, а потом тишина и шаги по снегу. Я с трудом разлепила глаза. С тёмно-синего неба падал снег, но я его не чувствовала, всё тело обратилось в боль, и на краю еле теплящегося сознания мелькнула мысль, что я умирала. Надо мной нависла тень, она была мне знакома. Я различила алые глаза на бледном лице, и в них светилось бешенство. Я потянула к нему руку, но силы покинули тело, и я погрузилась в черноту, ускользая от пережитого кошмара и нескончаемой боли.