Госпожа следователь, или Мария Сергеевна снова в деле

Глава 9

— В обморок можно было и не падать, — ворчливо, с укоризной в голосе выговаривал мне Дюбуа, восседая на стуле у моей кровати. В его глазах плясали искры раздражения, смешанные с беспокойством. — Значит, когда труп подруги увидела, обошлось без этой драмы. А тут от предложения замужества рухнула как подкошенная. Что это вообще было, Мари?

Я застонала, прикрыв глаза рукой. Голова раскалывалась, словно внутри поселился целый оркестр барабанщиков.

— Жофрей, нам надо поговорить, — пробормотала я, чувствуя, как в горле пересохло. Внутри меня бушевал ураган эмоций — страх, растерянность, недоумение.

— Да, — кивнул он, не отрывая взгляда от моего лица. — Надо обсудить детали свадьбы, — продолжал ворчать мой, казалось бы, уже бывший босс. — Не хочу, чтобы матушка все взяла в свои руки, она такую шумиху устроит — на неделю!

— Дюбуа! — мне пришлось повысить голос, чтобы пробиться сквозь его бормотание. Мое сердце колотилось, словно птица в клетке. — Я не выйду за тебя замуж! — постаралась вложить в эти слова всю свою решимость, всю твердость, на которую была способна.

Лицо Дюбуа вытянулось от удивления. В его глазах отразилось непонимание, словно я сказала что-то на совершенно незнакомом языке.

— Почему? — опешил он. — Наши драконы предназначены друг другу.

— Да хватит нести эту чушь про драконов! — взвизгнула я, чувствуя, как нервы сдают. Голос предательски дрогнул, сорвавшись на высокой ноте. — Нет во мне никакого дракона!

— А Милди? — парировал Жофрей, скрестив руки на груди.

— Да я понятия не имею, что это за голос! — почти кричала я, надеясь хоть так достучаться до его закостенелого разума. — Он появился после того, как я попала в этот мир! — вот он, момент истины. От этих слов зависела вся моя дальнейшая судьба.

Наступила тишина, напряженная и звенящая. Дюбуа словно очнулся от гипноза и уставился на меня с изумлением.

— Что? — переспросил он, нахмурив брови. — Что значит "ты попала в этот мир"?

— Я не Мари Уилкотт, — отступать было некуда, да и не в моем характере. Всегда говорила правду в лицо, даже если это кому-то не нравилось. Я приподнялась на подушках, устраиваясь поудобнее. Мне нужно было видеть его лицо, чтобы понимать, как он реагирует на мои слова.

— А кто? — мужчина был явно в шоке.

— Меня зовут Мария Сергеевна Полтавская, мне пятьдесят пять лет, и в своем мире я возглавляла следственную часть, — произнесла я с гордостью, выпрямив спину и подняв подбородок. — В день, когда меня с почестями отправили на пенсию, я погибла, а очнулась уже в теле Мари, рядом с трупом Натали. Ну, а дальше ты все и так знаешь, — мое боевое настроение немного сдулось, оставив место тоске по прежней жизни.

— Значит, ты попала в этот мир ровно в день нападения на Натали и Мари, — медленно, задумчиво произнес Дюбуа. Он либо не был удивлен моему признанию, либо невероятно быстро пришел в себя.

— Да, — кивнула я в подтверждение. — Так что, как видишь, замуж за графа, то есть за тебя, я никак не могу выйти, — мои слова должны были объяснить абсурдность ситуации. Но, похоже, только мне это казалось очевидным.

— Возраст не помеха, моя дорогая Мария Сергеевна, — усмехнулся Дюбуа, и я чуть не подавилась воздухом. — Главное, чтобы драконы друг друга приняли, а остальное — дело наживное. Тем более я все же старше тебя, если это уж так тебя смущает. Мы, драконы, немного не так стареем, как обычные люди. Значительно медленнее. Ты удивишься, узнав, сколько лет моей матушке.

— Дюбуа, ты вообще меня слышал? Я из другого мира, мне пятьдесят пять лет, и у меня нет никакого дракона! — в отчаянии воскликнула я. Казалось, мои слова просто отскакивали от него, как горох от стены. Он жил в каком-то своем придуманном мире, где все подчинялось драконьим законам.

— Хорошо, допустим, ты не Мари, — он наконец-то сменил тон на более серьезный. — Но голос Милди? Он ведь есть, ты сама его слышишь. И как ты объяснишь то, что смогла усмирить моего дракона? Я не чувствовал ничего подобного ни к одной женщине.

— Это просто вожделение, желание, похоть, — попыталась возразить я, но по скепсису на его лице поняла, что он мне не верит.

Я замолчала, понимая, что у меня нет ответов на его вопросы. Милди… дракон… вернее драконица. Все это казалось безумной сказкой, в которую я никак не могла поверить. Но факты говорили сами за себя. Я действительно слышала этот голос. И я действительно чувствовала странную связь с Дюбуа. Связь, которую не могла объяснить.

— Я не знаю, Жофрей, — призналась я, чувствуя, как усталость снова накатывает на меня. — Я просто хочу понять, что здесь происходит и вернуться домой. А замуж я за тебя точно не выйду.

— Это мы еще посмотрим. Но домой ты уж точно не вернешься, — задумчиво протянул Дюбуа, почесывая подбородок. Увидев мое возмущенное лицо, он продолжил: — Если про попаданцев из другого мира я еще слышал, хоть ими обычно занимается Инквизиция, — от этих слов у меня по коже побежали мурашки. — Они считают их опасными для нашего мира, и все ранее известные мне попаданцы бесследно исчезали. Так что о том, что ты Мария Сергеевна Полтавская, а не Мари Уилкотт, никто знать не должен, — предупредил он, погрозив мне пальцем, словно я собиралась раструбить об этом на всю округу. — А во-вторых, если мне не изменяет память, то ты в своем мире погибла, так что тебе некуда возвращаться. Да и как ты это собираешься осуществить? Знаешь, как построить портал между мирами? — подытожил Дюбуа.

Я недовольно скривилась и закатила глаза. Словно я тут развлекаюсь, попала в другой мир по собственному желанию и сейчас строю козни, чтобы сорвать ему свадьбу с "предназначенной".

— Я не знаю, — призналась я. — Но я уверена, что способ есть. И я его найду. А пока, Жофрей, мне просто нужно время, чтобы прийти в себя и разобраться во всем этом безумии.

Он поднялся со стула и подошел к окну, устремив взгляд вдаль. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь моим тяжелым дыханием. Я чувствовала, что Дюбуа что-то обдумывает, но не могла понять, что именно. Наконец он повернулся ко мне с каким-то странным огоньком в глазах.

— Хорошо, Мария Сергеевна, — сказал он. — Я дам тебе время. Но только если ты пообещаешь мне одну вещь.

— Какую? — настороженно спросила я.

— Между нами ничего не изменится, — произнес мужчина. — Ты по-прежнему моя подчиненная.

— Хорошо, — тут же согласилась я. — Все же надо узнать, кто убил Натали.

— А когда мы раскроем это убийство, то вернемся к моему предложению руки и сердца, — закончил разговор Дюбуа, словно поставил точку. Я, конечно, попыталась возразить, но встретилась с колючим взглядом и замолчала. — А сейчас, если вы пришли в себя, то горничная моей матушки поправит вам прическу, и мы спустимся к гостям. Вы не забыли? У нас еще планы были на этот званый вечер.

Преображение в подобающий вид заняло не меньше двадцати мучительных минут. И вот я, ощущая легкое головокружение от туго затянутого корсета и волнения, под руку с Жофреем спускаюсь по мраморной лестнице в блистающий зал, где уже толпится пестрая масса гостей. Аромат дорогих духов смешивается с запахом свечей и приглушенными звуками оркестра, создавая атмосферу напускной роскоши и таинственности.

— Я проверил алиби Ришелье, — еле слышно произнес Дюбуа, склонившись ко мне. Его голос тонул в общем гуле голосов.

— И что же? — я с любопытством вскинула бровь, ожидая услышать подробности.

— Он три дня куражился в доме удовольствий у Жози, — усмехнулся мужчина, в его глазах промелькнул лукавый огонек. На мгновение мне показалось, что он намеренно пытается смутить меня этим пикантным откровением. Но он меня явно недооценивает, если считает, что подобная ерунда способна вызвать у меня краску стыда. В свое время я расследовала дела, где фигурировали и проститутки, и сутенеры, и прочая сомнительная публика. Так что темную и мерзкую сторону преступного мира я изучила досконально.

— Кто это может подтвердить? — Жофрея, стоявшего рядом, аж передернуло от моего вопроса, прозвучавшего слишком обыденно для светского раута. Не такой реакции он ожидал, ох, совсем не такой.

— Да хоть сама Жози, — Дюбуа пожал плечами. — Там полгорода его видели, Ришелье даже не пытался прятаться. Так что эта кандидатура в качестве главного подозреваемого отпадает. Хотя, зная его изворотливый ум, он вполне мог нанять кого-то для грязной работы.

— Вы забыли, что у него долги? — напомнила я. — Так что скорее его самого наняли, чтобы он выполнил какую-то работёнку. Вот только кто его наниматель? Ладно, выясним это чуть позже, а сейчас у нас на очереди проверка возлюбленного Натали. Нужно найти его в этом зале, если он вообще здесь присутствует. Где же ты, Александр Эвергрин?

Я задумчиво прикусила губу, осматривая окружающую меня толпу. Яркий свет сотен свечей, отражающийся в драгоценных камнях на шеях дам, вычурные наряды и припудренные парики, чопорные лица кавалеров — все это казалось театральной декорацией, за которой, как за пышным занавесом, скрывались темные тайны и грязные секреты. За каждым приветливым взглядом могла скрываться злоба, за каждой улыбкой — зависть.

Жофрей молча кивнул. Его лицо оставалось непроницаемым, словно высечено из камня. Он, как всегда, мастерски умел скрывать свои истинные эмоции, но я чувствовала, что его тоже гложут сомнения и тревога. Этот вечер обещал быть долгим и утомительным. Нам предстояло выудить из этой светской толпы хоть какую-то ценную информацию, которая помогла бы нам распутать этот сложный клубок интриг, сплетен и лжи.

— Вот он, — тихо произнес Жофрей мне на ухо, и я проследила за направлением его взгляда. Он смотрел на молодого мужчину, облаченного во все черное. Неужели он носит траур по Натали? Или это просто тщательно продуманный образ, призванный вызвать сочувствие?

Мужчина стоял немного в стороне от основной группы гостей, словно намеренно подчеркивая свою отстраненность и одиночество. Его темные волосы были аккуратно зачесаны назад, открывая высокий лоб и волевой подбородок. В его взгляде читалась печаль, возможно, даже скорбь, но не было ни намека на раскаяние или вину. Интересно, что он скрывает за этой маской аристократической грусти? Какие тайны похоронены в глубине его души?

Мы с Жофреем медленно направились в его сторону, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. В зале было шумно. Гости переговаривались, громко смеялись, обменивались колкими сплетнями и двусмысленными шутками. Эта светская суета, эта показная радость казались мне еще более лицемерными и отвратительными после истории с похищенным колье и убийством несчастной Натали.

Подойдя ближе, Жофрей деликатно кашлянул, привлекая внимание Эвергрина. Тот обернулся, и в его глазах на мгновение мелькнуло удивление, которое он, однако, быстро постарался скрыть за учтивой маской.

— Александр Эвергрин? — учтиво спросил Жофрей, излучая фальшивое дружелюбие. — Меня зовут Жофрей Дюбуа, я королевский следователь, а это моя… коллега. Мы занимаемся расследованием смерти Натали.

Я заметила, что Дюбуа не представляется начальником следственного отдела, а лишь рядовым следователем. Интересно почему?

Александр слегка поклонился, сохраняя невозмутимое выражение лица, словно мы не прервали его глубокие размышления, а всего лишь помешали ему разглядывать картину на стене.

— Мне искренне жаль, что так случилось, — произнес он тихим, слегка дрожащим голосом. — Натали была прекрасной девушкой.

— И вы, конечно, были очень близки, — добавила я, стараясь заглянуть ему прямо в глаза и увидеть хоть какой-то намек на ложь. — Говорят, вы были помолвлены.

— Кто говорит? — напрягся молодой человек, его взгляд стал более настороженным.

— Можете не отпираться, мы читали письма, — я скривилась, демонстрируя свое отвращение к этой лживой игре. Ненавижу, когда люди, попавшие в щекотливое положение, продолжают упорно корчить из себя невинных овечек.

Александр заметно побледнел, но тут же взял себя в руки, стараясь сохранить видимость спокойствия. В его глазах мелькнула тень досады, как будто его поймали на чем-то неприглядном, но он быстро ее подавил.

— Хорошо, вы знаете, — произнес он, немного помолчав, словно собираясь с мыслями. — Да, мы планировали пожениться. Это было наше общее обоюдное решение, мы любили друг друга.

Его голос звучал искренне. Но я уже давно научилась не верить на слово, особенно в подобных ситуациях. Слишком часто люди говорят одно, а думают совершенно другое, скрывая свои истинные намерения за маской благопристойности.

Жофрей, не теряя времени, задал следующий вопрос, не давая Александру времени на передышку и возможность придумать правдоподобную ложь.

— Где вы были в момент смерти Натали? — Жофрей внимательно, почти гипнотически смотрел на мужчину, пытаясь разгадать его мысли.

Эвергрин на мгновение замялся, словно взвешивая каждое слово, прежде чем произнести его вслух.

— Я был дома, — ответил он, наконец, стараясь говорить ровным тоном. — Читал. Не мог уснуть после ссоры с Натали. Мы виделись с ней в тот день. Я приезжай к ней.

— Из-за чего вы поссорились? — поинтересовалась я, стараясь не упустить ни одной детали в его поведении, ни малейшего изменения в выражении лица.

— Это личное, — уклончиво ответил Александр, отводя взгляд в сторону. — Не думаю, что это имеет какое-то отношение к ее трагической смерти.

Я прищурилась, глядя на него в упор. Он явно что-то скрывал, какую-то важную информацию, которую не хотел раскрывать.

— В таком случае нам придется узнать это от других, — заметила я, повышая голос, чтобы сделать паузу. — Вы же понимаете, что мы обязаны проверить все возможные версии, какими бы неприятными они ни были.

Александр устало вздохнул, понимая, что ему не удастся уйти от ответа.

— Хорошо, — сказал он, с неохотой признавая свое поражение. — Мы поссорились из-за свадьбы. Она хотела сперва вступить в наследство, а я хотел жениться как можно быстрее. Не понимаю, зачем она продолжала жить в этом убогом пансионе, когда могла быть счастлива со мной?

— Как же вы хотели жениться, если уже женаты? — я, приподняв бровь, снисходительно оглядела мужчину с ног до головы, словно оценивая его на предмет вменяемости. — Напоминаю, господин Эвергрин, мы читали ваши письма, и не стоит нас считать за дураков.

Щеки Александра вспыхнули ярким румянцем, выдавая его смущение и раздражение. Кажется, он привык, что ему верят на слово, не требуя никаких доказательств.

— Я уже получил разрешение от короля на развод! — возмущенно вскрикнул Александр Эвергрин, в его голосе слышались отголоски отчаяния и обиды. — Я могу показать вам эту бумагу! Завтра, конечно, потому что не ношу ее с собой на светские мероприятия.

— Всенепременно покажете, — кивнул Дюбуа, стараясь погасить разгорающийся конфликт. Он хмурился, глядя то на меня, то на Эвергрина, словно пытаясь понять, кто из нас двоих ведет себя более неадекватно. Уверена, у него из головы вылетело, что, судя по письмам, которые я прочитала от корки до корки, возлюбленный Натали был женат. Правда, я полагала, что он несколько старше, но возраст не упоминался в письмах, лишь то, что между ними пропасть в виде разницы в возрасте. Что-то не вязалось во всей этой истории. И это "что-то" очень сильно меня беспокоило, словно в головоломке не хватало важного пазла. — Завтра буду рад видеть вас в своем кабинете вместе с этой бумагой. В десять утра, будьте любезны.

Эвергрин кивнул, с трудом сдерживая гнев, и, бросив на нас испепеляющий взгляд, отошел в сторону, а затем и вовсе направился к выходу из зала. Кажется, наша компания была ему не слишком приятна.

— Вы почему его отпустили? — я с возмущением посмотрела на Дюбуа, не понимая его мягкотелости. — У меня было еще много вопросов, и я уверена, что он далеко не все нам рассказал.

— Не сомневаюсь, — криво усмехнулся мужчина, поправляя свой кружевной воротник. — Позвольте пригласить вас на танец, мадемуазель Мари?

— Я не танцую, — отрезала я хмуро, всем своим видом демонстрируя, что мне сейчас совсем не до развлечений.

— В танце я вам все объясню, — мне показалось, что Дюбуа решил играть нечестно, прибегая к своим чарам, но мое нездоровое любопытство победило. Я не могла упустить шанс узнать, что он скрывает.

— Хорошо, — я нехотя кивнула, прекрасно понимая, что совершаю ошибку. — Но имейте в виду, что я плохо танцую.

Я не стала вдаваться в подробности, что в моем мире я такие танцы не практиковала и сейчас уповаю лишь на мышечную память этого тела, надеясь, что оно не подведет меня в самый ответственный момент.

— Просто доверьтесь мне, — и Жофрей одарил меня довольной, можно даже сказать, самодовольной улыбкой. — Привыкайте мне доверять, Мари. Это полезно для вашего здоровья.

— Легко сказать, — пробурчала еле слышно в ответ, стараясь скрыть свое раздражение, и мужчина, подхватив меня под руку, умело вовлек в круг танцующих.

Мы танцуем несколько кругов под звуки вальса, а он все не начинает свой рассказ, словно забыв о нашей договоренности.

— Ну что же вы молчите? — смотрю на него с укором, всем своим видом показывая, что мое терпение не безгранично. — Рассказывайте, что вы хотели мне поведать.

— Я просто наслаждался музыкой и нашим танцем, — обворожительно улыбнулся мужчина, и я чуть не растаяла от его обаяния, но вовремя взяла себя в руки. — Но раз обещал, то пора выполнять обещание.

— Да, — я ответила ему легкой улыбкой. — Ценю в мужчинах то, что они держат свое слово. Кстати, как вам удалось выяснить, с кем велась переписка? Там ведь не было ни имен, ни адресов, только инициалы.

— Я перечитал письма, пока ты готовилась к мероприятию, — улыбнулся мужчина, и я отметила, что его глаза искрятся от удовольствия. — В общем, там упоминались некоторые события, которые помогли мне выйти на след возлюбленного Натали.

— Какие, например? — я вопросительно приподняла брови, не понимая, как по незначительным деталям можно было вычислить личность человека.

— Ты помнишь, что Натали пишет ему про их первую встречу? — Жофрей явно был доволен собой, и его гордость за свою проницательность передалась и мне.

— Да, кажется, в прошлом году она ездила на отдых, — я рылась в памяти Мари, чтобы восстановить события тех дней. Чем меньше я пользовалась воспоминаниями хозяйки этого тела, тем более размытыми и призрачными становились детали.

— И вот именно там она и познакомилась с Эвергринами, — ответил Дюбуа, торжествуя свою победу. — Я узнал, в какой гостинице она останавливалась, и в то время там отдыхало семейство Эвергринов. И потом там был упомянут праздник с салютами. Хозяйка пансиона помнит и этот праздник, и что Натали пригласили Эвергрины, так как у них была арендована беседка, а Натали не забронировала заранее место и потому могла не попасть на праздник.

— Эвергрины пригласили ее в свою беседку? — я задумчиво хмыкнула, переваривая полученную информацию. — Вы говорите во множественном числе. У Эвергринов большое семейство?

— Старший лорд Эвергрин — это отец Александра. Также на празднике была и супруга Александра — Элоиза, — рассказал Дюбуа все, что узнал, пока я готовилась к званому вечеру.

— Вы хорошо потрудились, — похвалила я мужчину, искренне восхищаясь его дедуктивными способностями. — И методом исключения вы решили, что это Александр Эвергрин, — еле слышно произнесла себе под нос, стараясь сложить все кусочки мозаики воедино. Что-то в этой истории меня по-прежнему настораживало, но я не могла понять, что именно. Словно перед нами разыгрывают хорошо поставленный спектакль, а мы в нем всего лишь наивные зрители.

— Да, вы же слышали, он и не отрицает свою связь с Натали, — удивленно ответил Дюбуа, не понимая моих сомнений.

— Да, и это тоже меня настораживает, — кивнула я, все еще перебирая факты у себя в голове, словно четки.

— Вам не угодить, Мари, — и мужчина недовольно нахмурился, чувствуя себя недооцененным.

— Просто все слишком странно, — мы завершили танец под восхищенные взгляды зрителей. — Слишком напоказ.

— Таково светское общество, — пожал плечами мужчина, привыкший к интригам и лицемерию высшего света.

— Мне кажется, мы что-то упускаем, — я взяла со стола бокал с прохладительным напитком и сделала большой глоток, чтобы утолить жажду. — Что-то, что лежит на самой поверхности, но мы это в упор не видим. Какую-то очевидную деталь, которая может перевернуть все наше расследование с ног на голову.

— Постарайтесь хотя бы сегодня не думать об этом деле, а дайте себе возможность отвлечься и расслабиться, — попросил мужчина, и я поняла, что он прав. Мне нужно немного отдохнуть, чтобы потом с новыми силами ринуться в бой и штурмовать эту неприступную загадку.