Госпожа следователь, или Мария Сергеевна снова в деле

Глава 5

Проснулась я от шума за стенками. Тут и будильник не нужен, так как общежитие как улей загудело с раннего утра, и спать было просто невыносимо. Вчера, когда я перешивала под себя форму, ко мне наведался слуга господина Дюбуа и принес простыни и наволочки, а заодно и одеяло с подушкой. Оценив эти дары, я смело утрамбовала в сундук все приданное прежней жилички и, расстелив чистое и свежее, как после мороза, белье на постель, легла на нее. Очень хотелось сразу же провалиться в сон, но я не могла оставить недошитым свой костюмчик, который, уверена, поразит до глубины души начальника Королевского Следственного Управления. А вот интересно, почему он не рассказал про то, что не обычный следователь, а целый начальник? Скромность или что-то еще?

И вот настал назначенный час. Я выскочила из комнаты как чертик из табакерки и столкнулась с Дюбуа нос к носу. Он замер словно громом пораженный. А я, словно бабочка, вспорхнула перед ним в перешитом жандармском платье. Теперь это было нечто совершенно иное: приталенный силуэт, кокетливый вырез, рукава три четверти и брючки со стрелочками. Ох, сколько усилий мне стоило их сделать, но у меня все получилось. От прежней суровости не осталось ни следа. Вместо безликой формы — стильный наряд, который мог бы украсить витрину любого модного магазина!

— Что скажете, месье Дюбуа? — лукаво поинтересовалась я, кружась перед ним. — Удалось ли мне совершить невозможное?

В его глазах я увидела немой восторг, смешанный с легким изумлением. Кажется, я его сразила наповал.

— Не ожидал, — пробормотал он наконец, — что из этого можно сотворить такое… чудо. Браво, мадемуазель Уилкотт. У вас определенно есть талант, но мне казалось, что юбка вам больше к лицу.

— В брюках будет удобнее, — брюки были достаточно широкие, что могли бы сойти за юбку.

— Ну что ж, — тяжело вздохнул мужчина, — идемте. Познакомлю вас с коллективом.

Мы отправились вниз, где нас уже ждала карета. Всю дорогу Дюбуа не сводил с меня глаз, и я к концу поездки чувствовала себя изрядно неловко.

Прибыв на место, я с нетерпением огляделась. Здание следственного управления было огромным и мрачным, но меня это ничуть не испугало. Наоборот, я почувствовала прилив адреналина, как когда-то в своем мире в первый рабочий день.

Войдя внутрь, я ощутила на себе десятки любопытных взглядов. Сотрудники управления, казалось, забыли обо всем на свете, уставившись на меня, словно на диковинную птицу, залетевшую в их серый и унылый мир. Дюбуа прокашлялся, привлекая всеобщее внимание.

— Господа, — произнес он, стараясь придать своему голосу строгость, — позвольте представить вам мадемуазель Уилкотт, нашу новую сотрудницу. Надеюсь, вы окажете ей всяческое содействие и помощь в освоении на новом месте.

Он повел меня по коридору, знакомя с каждым из присутствующих. Кто-то приветливо улыбался, кто-то смотрел с подозрением, а кто-то и вовсе пытался сверлить взглядом, словно я враг народа. Но меня это не смущало. Я шла вперед с высоко поднятой головой и ослепительной улыбкой, готовая к любым испытаниям.

И вот, наконец, мы добрались до моего нового рабочего места. Я с восторгом оглядела свой новый "офис". Кабинет оказался небольшим, но уютным, с огромным окном, выходящим во внутренний двор. На столе аккуратно лежали бумаги, ручки и чернильница. А рядом стоял букет свежих цветов. Я удивленно уставилась на Жофрея, но тот сделал вид, что не знает о происхождении цветов на моем рабочем месте. Кто бы мог подумать, что Дюбуа такой галантный кавалер. Да я и сама не ожидала, что от такой мелочи может подняться настроение.

Дюбуа указал на стопку бумаг.

— Это материалы по делу о похищенном ожерелье графини де Валуа, — пояснил он. — Изучите и завтра доложите мне свои соображения.

С этими словами он удалился, оставив меня наедине с кучей бумаг и тремя коллегами в кабинете.

— А как же убийство Натали? — я растерянно захлопала глазами.

— А к нему я не могу вас допустить, — развел руками мужчина. — Как бывшую подозреваемую по этому делу, сами понимаете, — и мой начальник скрылся из кабинета. А я растерянно посмотрела на молодых мужчин, которые рассматривали с таким любопытством, что мне даже неловко стало.

Итак, за дело! Я плюхнулась за стол, готовая с головой нырнуть в омут интриг, заговоров и бриллиантового блеска. Ожерелье, графиня, личности, вызывающие подозрение… Скучать явно не придется. Правда, шрифт в этих древних документах был настолько вычурным, что мои глаза чуть не выпали в осадок, пока я вспоминала все уроки каллиграфии из пансиона благородных девиц. Милди, этот ходячий справочник по сплетням, что-то нашептывал у меня в голове, но, как выведать у него источник информации, ума не приложу.

К обеду я уже знала о графине де Валуа все, что только можно выжать из этих пожелтевших бумаг. Роскошная дама, обожательница бриллиантов и светских раутов… Кажется, нас ждет захватывающее приключение.

Чтобы мозг не закипел, решила немного проветриться и прогуляться по коридорам. Кто знает, вдруг удастся случайно подслушать что-нибудь эдакое? Ведь не зря же говорят, что самые ценные улики валяются там, где их меньше всего ждешь. И вот я, вооружившись ослепительной улыбкой и верным блокнотом, отправилась на поиски новых фактов. Хотя если брать в расчет мое везение, то, скорее всего, я найду неприятности, ну да это не беда. В конце концов, кто сказал, что работа в следственном управлении должна быть пресной, как вчерашняя каша. Коллеги лишь молча проводили меня взглядами.

— Эй, подавальщица! — рявкнул кто-то из кабинета. Я замерла на месте как соляной столб, а за с любопытством огляделась. Официантка? Здесь? Кроме двух сгорбленных временем клерков, волочивших горы бумаг, ни одной юбки и в помине не было. — Ты чего глаза выпучила? Я к тебе обращаюсь.

В дверях возник блондинистый франт лет тридцати, ну, максимум тридцати пяти.

— Простите, это вы ко мне? — невинно хлопаю ресницами, хотя внутри меня уже зреет буря праведного гнева. "Подавальщица"? Да я, на минуточку, полковник юстиции, пусть и из другого мира, о чем здесь никто не подозревает. Но это сути не меняет!

Франт окинул меня оценивающим взглядом, словно я не мадемуазель Уилкотт, а меню из ближайшего кабака.

— А что, не видишь? Тут больше никого нет, кто бы подходил под это описание, — ухмыльнулся он.

Ну, держись, блондинчик. Сейчас я тебе покажу, кто тут подавальщица, а кто гроза преступного мира!

— Знаете, мсье… — начинаю я сладким голосом, приближаясь к нему вплотную, — я, конечно, понимаю, что у вас тут, возможно, дефицит женского внимания, но все же предлагаю в следующий раз проявить немного больше фантазии при выборе комплиментов. Иначе рискуете остаться без чего-то важного и нужного, — многозначительно добавляю я, сверкнув глазами. Без чего именно важного и нужного я его оставлю, я еще не придумала.

Франт явно не ожидал такого отпора. Его самоуверенная улыбка слегка поблекла, а в глазах промелькнуло что-то похожее на уважение. Или страх?

— Я не подавальщица и не официантка, а сотрудница следственного управления, как, я полагаю, и вы. И впредь требую, чтобы вы ко мне обращались исключительно в официальном тоне. Меня зовут Мари Уилкотт.

— Ого, какая прыткая, — пробормотал он, отступая на шаг. — Что ж, мадемуазель… э… Уилкотт, кажется? Признаю, погорячился. Просто я уже третий час сижу над этими бумагами, голова совсем не варит. Захотел чаю, а тут вы такая… свежая, улыбчивая. Ну и вырвалось.

Я победно вскинула бровь. Ага, присмирел. То-то же! Но раз уж извинился, не буду же я раздувать скандал. Все-таки коллеги.

— Ладно, прощаю, — милостиво разрешила я. — Но помните: я хоть и новенькая, но за словом в карман не полезу. Так что в следующий раз думайте, прежде чем что-то ляпнуть. А что касается бумаг… Может, вам помочь? У меня как раз есть немного времени, пока я не погрузилась с головой в это ожерелье графини.

Глаза франта загорелись.

— Да вы просто ангел-хранитель! — воскликнул он. — Я тут пытаюсь разобраться с показаниями одного свидетеля, так он такое несет, что хоть стой, хоть падай. Может, вам удастся что-то из этого выудить?

— Ангел-хранитель с блокнотом и ручкой наперевес, — подмигнула я, входя в его кабинет. Кабинет, кстати, оказался под стать хозяину: легкий хаос, но с налетом элегантности. Бумаги живописно разбросаны по столу, рядом валяется недочитанная книга по фехтованию, а в углу стоит потрепанный манекен, облаченный в тренировочный доспех.

— Ну, рассказывайте, что у вас тут за головоломка? — поинтересовалась я, садясь напротив франта и готовясь внимательно слушать.

Он, немного смущаясь, начал пересказывать показания свидетеля, щедро приправляя свой рассказ вздохами и закатыванием глаз. Судя по всему, свидетель был еще тот фрукт. То ли сумасшедший, то ли гений, то ли просто фантазер. В общем, идеальный персонаж для мира, в котором женщин принимают за подавальщиц только лишь потому, что они посмели пройтись по коридору следственного управления.

Я внимательно слушала, делая пометки в своем блокноте и пытаясь отделить зерна истины от плевел вымысла. И знаете, что я вам скажу? В этом бреде сумасшедшего что-то было. Какая-то странная логика, какая-то неуловимая ниточка, которая могла привести нас к разгадке. Нужно было только ее найти.

— Знаете, мсье… как вас, кстати, зовут? — прервала я его поток жалоб.

— Арман, — ответил он немного растерянно. — Арман де Ришелье.

— Отлично, мсье де Ришелье, — губы сами расплылись в улыбке. Вот тебе и серый кардинал. — Так вот, мсье де Ришелье, мне кажется, что в этом хаосе есть своя система. Давайте попробуем взглянуть на это с другой стороны.

И мы принялись вместе копаться в этих показаниях, как золотоискатели, просеивающие песок в поисках драгоценных крупиц. Арман оказался довольно сообразительным парнем, просто немного потерявшимся в ворохе информации. Вместе мы смогли вычленить несколько ключевых моментов, которые могли бы помочь ему в расследовании.

— А вы не ошиблись кабинетом, мисс Уилкотт? — в дверях стоял Дюбуа и испепелял меня недовольным взглядом.

— Месье Дюбуа! Вот уж не ожидала вас здесь увидеть, — воскликнула я, стараясь придать своему голосу как можно больше невинности. — Мы тут с мсье де Ришелье увлеченно обсуждаем его… э-э… весьма запутанное дело. Как говорится, одна голова хорошо, а две — это уже целый мозговой штурм. Разве нет, Арман?

Арман закивал с энтузиазмом, словно его только что спасли с тонущего корабля.

— Да-да, месье Дюбуа, мадемуазель Уилкотт просто кладезь гениальных идей. Сам бы я ни за что не додумался.

— Не сомневаюсь, — шипит мой начальник и продолжает испепелять нас взглядом. — Мисс Уилкотт, будьте любезны пройти в мой кабинет.

— Но я еще не закончила здесь, — я мотнула головой на щеголя, который снова кивал и, видимо, был очень доволен тем, что привел Дюбуа в такое бешенство.

Жофрей перевел на меня удивленный взгляд, и его брови поползли вверх, словно гусеницы, готовящиеся к атаке.

— Боюсь, мадемуазель Уилкотт, вам следовало бы заниматься делом графини де Валуа, а не разбрасываться своим талантом направо и налево. Впрочем, возможно, я недооцениваю вашу многозадачность… В любом случае жду вас в своем кабинете через час с докладом.

И, бросив на нас напоследок взгляд, полный невысказанных упреков, Дюбуа удалился. Я проводила его взглядом и облегченно вздохнула. Кажется, пронесло.

— Ну что, мсье де Ришелье, — повернулась я к Арману с ослепительной улыбкой. — Кажется, нам пора закругляться. Но не отчаивайтесь, я уверена, что нашими общими усилиями вы непременно распутаете это дело. А теперь прощайте, меня ждут великие дела и похищенные ожерелья. И помните: если вдруг понадобится помощь — обращайтесь. Я всегда рада… э-э… помочь коллеге. Даже если этот коллега принял меня за прислугу. Я не злопамятная, но память у меня хорошая, учтите.

Я оставила Армана с его головоломкой и чувством вины, словно заботливая фея, оставившая ребенка с новой игрушкой, и направилась в кабинет Дюбуа. Час — это не так уж и много, если учесть, что я понятия не имею, с чего начать расследование этого злополучного ожерелья. Графиня, бриллианты, интриги — звучит, конечно, заманчиво, но пока что больше напоминает детективный роман, чем реальное дело.

В кабинете Дюбуа, в отличие от кабинета де Ришелье, царил идеальный порядок. Ни пылинки, ни соринки, ни малейшего намека на хаос, который бушевал в моей голове. Сам шеф восседал за своим столом, словно мраморная статуя правосудия, и сверлил меня взглядом, словно дыру проделать хотел.

— Итак, мадемуазель Уилкотт, — начал он ледяным тоном, — что вы можете мне рассказать об ожерелье графини де Валуа? Надеюсь, вы потратили этот час с большей пользой, чем на флирт с мсье де Ришелье.

Я набрала в грудь воздуха и выпалила все, что успела узнать об ожерелье. Вернее, все, что мне удалось прочесть в папке, щедро сдобрив все своими выводами.

Дюбуа слушал, не перебивая, но по его лицу я видела, что мои объяснения не произвели на него должного впечатления.

— Что ж, — наконец произнес он, когда я закончила, — ваши познания, безусловно, впечатляют. Но, боюсь, этого недостаточно, чтобы раскрыть это дело. Ожерелье графини — это не просто украшение, это символ. Символ власти, богатства и интриг. И, чтобы его вернуть, нужно понимать, кто и зачем его похитил. Так что советую вам, мадемуазель Уилкотт, отнестись к этому делу со всей серьезностью. Иначе, боюсь, вы разочаруете меня.

Мне кажется, он хочет от меня невозможного, но я помалкиваю. Рассматриваю стену у окна, и мое внимание привлекает женский портрет.

— А это кто? — я киваю на портрет пышногрудой дамочки на стене. Не думаю, что он сюда изображение матушки приколотил, скорее он в таком месте, где у оперов в кабинетах обычно Феликс Эдмундович грозно смотрел на всех вошедших.

— И вы еще хотите работать в королевском следственном отделе, — на губах мужчины заиграла насмешливая улыбка. — Это же баронесса фон Шнейдер, самая выдающаяся женщина-следователь. К слову, единственная.

— Ну, ее выдающиеся таланты я на портрете вижу крупным планом, — я недовольно поджала губы. — Скромнее надо быть. Скромнее.

Мужчина смотрит на портрет, словно впервые его видит, и не понимает, о чем я говорю. — Думаете, мне тоже стоит носить такое декольте?

— Нет! — взревел Дюбуа, и его зрачки стали золотистыми и продолговатыми.