Госпожа следователь, или Мария Сергеевна снова в деле

Глава 8

Вчера Дюбуа проводил меня до самой двери этой съемной конуры, несколько раз пробурчав, чтоб я не вздумала высовывать нос до утра. Клятвенно пообещала. Куда мне! Умоталась как собака. И пусть не думает, что я совсем дурочка.

А сегодня вот он уже колотит в дверь, чтоб везти меня в следственное управление.

— И чего так рано? — я еще толком не проснулась.

— Чтоб вы, Мари, не упорхнули с утречка пораньше, — отрезал он.

— Да куда ж я денусь, — проворчала я, плетясь умываться, пока он хозяйничает у буфета. — А вы мне чего-нибудь съестного принесли? — вспомнила я, что вчера в последний раз ела на скачках, и то больше глазела по сторонам, чем ела. Ночью решила, что сон важнее, да и не было ничего в моей каморке. Так что легла голодной, и мой желудок теперь об этом вовсю вопил.

— Не верю я вам больше, — ответил Дюбуа и развернул сверток, от которого вкусно пахло пирожками.

— Если вы мне каждое утро будете такую вкуснятину приносить, то обещаю: всегда буду вас дожидаться и никуда не сбегу, — улыбнулась я и присела к столу. Оказалось, у Дюбуа был и термос с крепким кофе.

— Обещаете? — улыбнулся он, ставя передо мной чашку.

— Клянусь! — и я накинулась на завтрак.

— Ну что ж, тогда ловлю вас на слове, — ухмыльнулся Жофрей.

Позавтракали на удивление быстро, и он деликатно удалился, чтоб я могла привести себя в порядок. Натянула свой модернизированный наряд, соорудила что-то на голове и выскочила из комнаты. В коридоре меня подкараулила мадам Жибер.

— Милочка, — окликнула она, — напоминаю вам про правила этого дома. Их следует соблюдать.

— А какое я нарушаю? — я нахмурилась.

— Мужчин не водите, даже если это ваш начальник, — ухмыльнулась дама.

— Не понимаю вас, — опешила я. Может, я что-то не так поняла? — То есть даже в комнату нельзя пригласить на кофе?

— Не надо тут комедию ломать, моя дорогая, — мое уточнение ее взбесило. — Поите его кофе сколько влезет, но ночевать господин Дюбуа должен у себя дома.

— Он не ночевал у меня, — отчего-то я улыбнулась. Забавно слышать такое от бывшей содержательницы борделя. Не похоже, чтоб мадам Жибер так пеклась о моей чести. Значит, дело в Дюбуашечке. Не ревнует ли она его ко мне? — А приехал утром.

— Дюбуа и в такую рань? — она манерно расхохоталась.

— Хотел успеть меня застать, — я одарила ее самой лучезарной улыбкой и выскочила из дома. Запрыгнула в карету, не дав Дюбуа проявить галантность.

— За вами кто-то гонится? — пошутил начальник.

— Мадам Жибер, — и я рассмеялась, представив эту парочку вместе.

Дюбуа нахмурился, явно не разделяя моего веселья.

— А она тут при чем? — подозрительно поинтересовался он.

— Ревнует, наверное, — пожала я плечами. — Запретила мужчин водить, даже начальников. А уж ночевать — тем более.

Жофрей побагровел.

— Мари, я вас умоляю, — процедил он сквозь зубы, — давайте не будем это обсуждать.

— Как скажете, — решила я его пока не добивать. В конце концов, не каждый день бывшая содержательница борделя отчитывает тебя за аморальное поведение.

В управлении нас уже ждал граф. Выглядел он, надо сказать, весьма потрепанным. Видно, ночь выдалась не из легких. Он нервно теребил в руках свою шляпу и избегал смотреть на меня. Дюбуа усадил его за стол и принялся что-то оживленно обсуждать. Я же старалась не лезть в разговор и делала вид, что рассматриваю кабинет босса, хоть и видела его уже.

Ничего особенного — стол, стулья, шкаф с бумагами. Все как у всех. Вдруг мой взгляд упал на коробочку с колье, лежащее на столе. То самое, из-за которого разгорелся весь сыр-бор.

— Понимаете, это же сущее недоразумение! А я тут всех на уши поднял, — тараторил мужчина и извиняюще смотрел то на меня, то на Дюбуа.

— Граф, Мари в курсе всех деталей, — прервал Жофрей словесные излияния посетителя. — Можете сказать ей спасибо за то, что колье вернулось в семью.

— Спасибо, — промямлил мужчина. — Я думал, что вы всего лишь секретарь господина Дюбуа, не думал, что он посвятил вас в такое щекотливое дело, — вроде и спасибо сказал, а вроде на голову кучку сделал.

— Расскажите, что вчера произошло? — Дюбуа смотрел выжидательно, но было видно, что граф не горел желанием делиться рассказом о грязном белье своей семьи.

— Ничего особенного, — пожал плечами мужчина.

— Понимаю ваше нежелание, но это необходимо, — твердо произнес Жофрей. — Для закрытия дела.

Граф вздохнул и начал свой рассказ. Графиня дала колье Ришелье, чтобы тот смог его заложить и купить лошадь для скачек. Расчет был на то, что он выиграет скачки и выкупит колье.

— Но он же проиграл, — я нахмурилась.

— Не знаю, где он взял деньги, но колье он выкупил и вернул моей жене, — ответил, недовольно поглядывая на меня, мужчина. — Если на этом все, я, пожалуй, покину вас.

Дюбуа подсунул графу документы на подпись, а после чего проводил его на вход.

— Получается, Ришелье нашел деньги в другом месте, — произнесла я задумчиво, когда Дюбуа вернулся.

— Да, — кивнул начальник. — Думаете, это наш убитый горем дядюшка дал ему денег на то, чтобы выкупить колье? — Дюбуа уселся на свое место и посмотрел на меня.

— Уверена в этом. Осталось только выяснить, за какую такую услугу он получил эти деньги, — я села напротив начальника. — Прошу вас, давайте проверим алиби Ришелье.

— Неужели вы подозреваете его в убийстве Натали? — удивленно вскинул брови Дюбуа.

— Проверим и узнаем, — пожала я плечами.

— А вы помните, что я запретил вам заниматься этим делом? — мужчина приподнял вопросительно брови.

— Ну разве вы не видите, что даже, казалось бы, несвязанные с этим делом события приводят нас к одному и тому же? — я с надеждой посмотрела на Дюбуа.

— Хорошо, убедили, — со вздохом соглашается босс. — Но зарубите у себя на носу, что вы все делаете, только согласовав со мной. Никакой самодеятельности. Никаких ночных вылазок в контору нотариуса или слежки за подозреваемыми. Понятно?

— Понятно, — я вскочила и, обежав стол, обняла Дюбуа за шею, чмокнув в щеку.

Меня тут же усадили на колени. В животе похолодело от осознания, куда завели меня мои собственные игры. "Я, конечно, предполагала, что мои порывы добром не кончатся, — мелькнула мысль, полная горькой иронии, — "но чтобы меня вот так в тиски чужих желаний… этого я никак не ожидала."

Сначала его губы коснулись моих легонько, словно пробуя на вкус, и это даже показалось мне забавным. Но очень быстро нежность сменилась напором, требовательностью, от которой по коже побежали мурашки. Сердце заколотилось быстрее, а в голове словно что-то щелкнуло, когда его рука скользнула под ткань платья, нагло вторгаясь в личное пространство. Пальцы задели грудь, пытаясь высвободить ее из плена кружев, и в этот момент меня словно окатили ледяной водой. "Вот оно что!.. Вот к чему все идет…"

— Вы что делаете? — прозвучал мой голос, слабый и дрожащий, совсем не такой, каким я привыкла его слышать. Я попыталась вывернуться, отстраниться, но Жофрей держал крепко, словно стальным обручем сковал.

— А вы не догадываетесь? — прошептал он, приподнимая одну бровь с каким-то вызывающим, самоуверенным видом. В его глазах плясали искорки не то насмешки, не то предвкушения.

Я отчаянно попыталась отстраниться, почувствовав себя мышкой, угодившей в когти хищника. Каждое мое движение лишь усиливало его натиск, делая поцелуи все более требовательными, все более настойчивыми. В голове пульсировала одна мысль: "Сама виновата! Сама перешла черту! Заигралась! Теперь расплачивайся!".

— Жофрей, прекратите, — прошептала я, чувствуя, как внутри все сжимается от нарастающего страха и унизительной неловкости. — Это неправильно.

Кажется, мои слова все-таки достигли цели. Он немного отстранился, словно очнулся, но руки с моей талии не убрал. Я увидела в его глазах замешательство, смешанное с каким-то хищным огоньком, который мне совсем не понравился. Этот взгляд обещал больше чем я хотела, больше чем могла себе позволить.

— Простите, — пробормотал он, опуская взгляд, словно школьник, пойманный на хулиганстве. — Я не должен был…

— Да, не должны были, — отрезала я, стараясь придать голосу твердость, которой на самом деле не чувствовала. Дрожащими руками поправила платье, пытаясь скрыть смятение и выглядеть как можно более невозмутимо. — Давайте забудем об этом, ладно? И вернемся к делу. Алиби Ришелье само себя не проверит.

Он кивнул, все еще избегая смотреть мне в глаза. В комнате повисла тяжелая липкая тишина, пропитанная неловкостью и смутным напряжением. Я поспешила ее нарушить, засыпая Жофрея деталями расследования, как будто ничего не произошло. Хотелось как можно скорее вырваться из этого кабинета, из этой ситуации и в одиночестве обдумать произошедшее. Я явно переоценила свою способность флиртовать и сохранять дистанцию одновременно. Нужно быть осторожнее. Гораздо осторожнее. Особенно с начальником.

— Итак, что мы имеем? — Дюбуа встал и прошелся по кабинету. — Натали убили, на вас покушались, но вы выжили, — мужчина сделал паузу. И мне бы рассказать, кто я есть на самом деле, но я промолчала. Не готова я делиться таким, тем более после того, что между нами только что было.

— До дня рождения Натали оставалось не так много времени и она бы вступила в наследство, а значит, дядя перестал бы иметь доступ к ее деньгам, — вместо признания, что я попаданка, я решила поговорить о делах насущных.

— Но она могла вступить в наследство, выйдя замуж, — добавил мужчина. — И ко всему этому может быть причастен Ришелье. И с чего нам начать?

— Может быть, вы проверите алиби своего подчиненного? Где он был в день гибели Натали? — я хотела попробовать работать с ним порознь. Хотелось обдумать и показать, что я и одна чего-то стою и меня не стоит все время опекать. — А я попробую проверить, что там был за возлюбленный аристократ.

— Нет, — ответил Дюбуа. Отчего-то меня ни капли не удивил его категоричный ответ. — Вы отдохнете, пока я буду проверять алиби Ришелье, а к любовнику Натали отправимся вместе.

— Но почему? — я хмуро сверлила взглядом мужчину.

— Потому что у меня два приглашения на званый вечер того самого аристократа, — и мужчина положил передо мной конвертик с карточкой, и я прочитала на нем полное имя Жофрея Дюбуа. Вернее, графа Кларенса Фердинанда Третьего.

— Вы граф? — я удивленно подняла взгляд на мужчину.

— А что, не похож? — и на губах Дюбуа заиграла насмешливая улыбка.

Я оставила вопрос мужчины без ответа, потому что была зла. Вот же упрямый баран! Ну почему он вечно решает все за меня? С другой стороны, отказаться от званого вечера у аристократа, да еще и вместе с Дюбуа, было бы глупо. Интуиция подсказывала, что там можно найти много интересного. И потом, это шанс немного отвлечься от произошедшего, выкинуть из головы его прикосновения. Хотя, признаться честно, они совсем не хотели выкидываться. Вот же ж черт!

— Ладно, уговорили, — сдалась я, стараясь скрыть улыбку. — Но с меня обещание, что на этом вечере мы будем работать в команде, а не просто блистать. И никаких сюсюканий и кокетства, ладно? Мы партнеры, а не влюбленная парочка.

Дюбуа усмехнулся, но кивнул, принимая мои условия. В его глазах мелькнул озорной огонек, и я поняла, что вечер будет интересным. Оставалось только надеяться, что смогу сохранить лицо и не выдать своего волнения.

— Наряд с меня, — улыбнулся мужчина, словно задумал что-то. Я не стала спорить. Хотелось домой, поесть и отдохнуть. Утро было слишком насыщенным. Хотя почему утро? Я взглянула на часы и поняла, что уже перевалило за полдень. А мне еще к званому вечеру готовиться, который состоится сегодня.

Домой меня отвез личный экипаж Дюбуа, а возница проводил до двери квартиры. Понятно, что и он, и я понимаем, что я могу покинуть квартиру, как только Бен отъедет от дома, но Жофрей таким поведением дал понять, что следит за мной.

Я решила не трепыхаться хоть какое-то время. У господина графа явно проснулся охотничий инстинкт, а как известно, ничто так сильно не возбуждает хищника, как убегающая и сопротивляющаяся жертва. Вот и попробую некоторое время быть покладистой, чтобы интерес Дюбуа ко мне как к женщине поутих. Авось и вернется все на круги своя.

Я успела отдохнуть и даже поспать немного, когда в дверь постучали. Я открыла и удивленно уставилась на коробки. Бен внес их и также молча вышел из комнаты. На верхней коробке лежала записка. "В этом платье вы покорите высший свет".

Я вынула платье из коробки и приложила к себе. Боже милостивый, ну что за нелепость! Я крутилась перед зеркалом, словно угорь на сковороде, пытаясь поймать хоть какой-то приличный угол. Платье! Это… это нечто. Шелк цвета увядшей розы, кружева, больше похожие на паутину, и эти рукава-буфы! Я чувствовала себя пирогом, украшенным чересчур старательным кондитером.

Уверена, это платье стоило целое состояние. В местной моде я ничего не понимаю, но качество ткани, кружево, мастерство исполнения — все это кричало о стоимости изделия. Очень щедро, господин Дюбуа, очень щедро. Хотя о чем это я. Вы же граф и, должно быть, состоятельный.

С другой стороны, зачем графу идти на королевскую службу? Обычно они сидят дома, посещают увеселительные заведения и проматывают средства, полученные в наследство.

"Ты еще не поняла, что Дюбуа не такой, как все?" — Милди у меня в голове возмутился.

— Давно тебя не было слышно. Где пропадал? — я окинула платье еще одним взглядом. Очень хотелось его перекроить и перешить, но побоялась, что выйдет слишком революционно для местной публики, и тогда вместо разведывания и выяснения любовных связей Натали мы просто оскандалимся, и все.

"Отдыхал, — ответил Милди. — Я ведь совсем недавно переродился".

— Ты мне расскажешь, кто ты? — всякий раз, когда этот странный рокочущий голос у меня в голове подавал признаки жизни, мне становилось не по себе.

"Скоро сама узнаешь", — ответил голос и замолчал, и сколько бы я ни пыталась к нему воззвать, у меня ничего не выходило.

Я решила начать собираться. На гигиенические процедуры ушло около часа, и вот я сижу перед зеркалом и пытаюсь соорудить на голове прическу. Я и без того была не сильна в этом, а рассыпающиеся после ванны волосы мне не упрощали задачу. Моя прическа смело могла носить название "я тебя слепила из того, что было", но лучше я не могла.

Теперь надо надеть платье и ничего не перепутать. В коробках были еще перчатки, туфли и даже белье. Дюбуа подумал обо всем и все предусмотрел. Это одновременно и пугало, и немного возбуждало.

Корсет оказался не таким уж и страшным. Ожидала худшего. Я даже смогла его самостоятельно надеть и затянуть. Туфли подошли идеально, словно их шили по моей ноге. В зеркале на меня смотрела незнакомка. Да, это была я, но какая-то другая. Более утонченная, что ли. Платье сидело на мне гораздо лучше, чем я думала, и даже рукава-буфы не казались такими уж нелепыми. Остались перчатки. Они были длинные, почти до локтя, и из тончайшего шелка. Натянув их, я почувствовала себя настоящей аристократкой.

В дверь снова постучали. Это был Бен. Он коротко кивнул и указал на выход. Внизу меня ждал экипаж. Дюбуа нигде не было видно. Ну и ладно. Я села в карету, и мы тронулись. Куда мы едем, я понятия не имела. Бен молчал всю дорогу, как партизан на допросе.

Через некоторое время мы подъехали к огромному зданию, освещенному сотнями огней. Звучала музыка, слышались голоса. Это был бал. Я вышла из кареты и замерла. Вокруг были дамы в роскошных платьях и кавалеры в элегантных костюмах. Все они смотрели на меня. И не сказать, что взгляды были доброжелательные.

Бен подвел меня к лестнице и коротко шепнул на ухо. "Граф ждет вас наверху". И все. Он исчез в толпе, а я осталась одна. Что ж, сама справлюсь. Я поднялась по лестнице и оказалась в огромном зале. Здесь было еще больше людей, чем внизу. Они танцевали, разговаривали, смеялись. Я чувствовала себя не в своей тарелке.

Вдруг я увидела его. Дюбуа стоял у окна и о чем-то беседовал с каким-то господином. Он был одет в строгий черный костюм, который идеально сидел на его фигуре. Он выглядел… восхитительно. Наши взгляды встретились, и он улыбнулся. Он оттолкнулся от окна и направился ко мне. Вот и началось самое интересное.

— Вы выглядите сногсшибательно, — улыбнулся мужчина, приблизившись ко мне.

— Я думала, вы заедете за мной, — не умею я принимать комплименты, а если вижу в мужском взгляде неприкрытое восхищение и блеск желания, то и вовсе теряюсь и смущаюсь, и в ответ из меня вырывается лишь грубость.

— Простите, не мог, — Дюбуа склонился и поцеловал мою руку, а меня отчего-то словно ударом тока прострелило от этого прикосновения. Это что такое со мной происходит? — У меня были неотложные дела.

— Что за дела? — я попыталась высвободить свою руку и, лишь когда она оказалась на свободе, облегченно вздохнула.

— Это неважно. У меня для вас есть сюрприз, идемте, — и мужчина, подхватив меня под руку, повел в какой-то коридор. У меня уже мурашки по спине поползли от его близости и двусмысленности его слов и поведения.

— Что за сюрприз? — я попыталась отвлечься от своих чувств и посмотрела на Дюбуа. Это было моей роковой ошибкой.

Лицо Дюбуа оставалось невозмутимым, словно высечено из камня, но глаза… Боже, эти глаза! В них клубился нечеловеческий хищный огонь, от которого по спине пробежал ледяной озноб. Сердце бешено заколотилось, словно птица в клетке, и я замерла, парализованная ужасом, не в силах пошевелиться.

— Жофрей, что с вами? — прошептала я, с трудом разлепив пересохшие губы. Слова застряли в горле, словно ком.

— А что со мной? — ответил он, и в голосе звучало искреннее недоумение, отчего мурашки побежали по коже. Мужчина словно не понимал, какой страх он вселяет.

— Что за сюрприз? — пробормотала я, с опаской покосившись на дверь, к которой мы подошли. Вдруг там поджидает нечто еще более ужасное?

Дюбуа вдруг расхохотался, и этот смех на удивление звучал вполне обычно. Никакой зловещей нотки, только мужской, слегка хрипловатый смех. Я позволила себе немного расслабиться. Может, все это просто игра моего воображения? Усталость, нервное напряжение… Вот и мерещится всякая чертовщина.

— Не бойтесь, — произнес он тихо, словно прочитал мои мысли. — Сюрприз вам понравится.

С этими словами он распахнул дверь, и я невольно ахнула. За дверью оказалась небольшая комната, скорее будуар, утопающий в мягком интимном свете свечей. Посреди комнаты стоял изящный столик, на котором красовалась огромная ваза с благоухающими розами. Но не цветы привлекли мое внимание, а то, что стояло рядом. Шкатулка. Старинная, словно сошедшая со страниц сказок, инкрустированная драгоценными камнями шкатулка.

— Это… это мне? — пролепетала я, не в силах отвести взгляд от этого сокровища.

— Да, — улыбнулся Дюбуа, и в его улыбке промелькнуло что-то странное, неуловимое, словно тень на солнце. — На званом вечере быть без украшений — это дурной тон.

Он открыл шкатулку, и я задохнулась от восторга. Внутри, словно россыпь звезд, мерцали ожерелья, браслеты, кольца, серьги — все из сверкающих, переливающихся драгоценных камней. Рубины, сапфиры, изумруды, бриллианты… Я никогда в жизни не видела ничего подобного.

— Вы слишком щедры, — прошептала я, чувствуя, как щеки заливает предательский румянец.

— Ничего подобного, — возразил Дюбуа. — Вы заслуживаете только лучшего. А теперь, позвольте, я помогу вам выбрать что-нибудь.

“Щедрый мужик нынче редкость", — прозвучал в голове ехидный голос Милди, заставив меня вздрогнуть. Неуместное замечание, как всегда.

— Что с вами? — Жофрей подошел ко мне вплотную и нежно провел тыльной стороной ладони по моей щеке. Его прикосновение обожгло кожу, вызвав странную дрожь. — Неужели вы меня боитесь?

— Нет, с чего вы взяли? — я передернула плечами, пытаясь сбросить наваждение, но тревожное предчувствие чего-то неизбежного крепко держало меня в своих объятиях.

— Где та отважная девушка, которая не испугалась мадам Роуз, карцера и ночной вылазки в контору нотариуса? — мужчина, словно гипнотизируя, приближался ко мне, и я почувствовала его аромат — свежий, бодрящий, с тонкими цитрусовыми нотками. Я невольно вдохнула глубже, и в голове вдруг закружилось. Я прикрыла глаза, пытаясь удержать равновесие, и когда открыла их, то обнаружила себя в крепких мужских объятиях.

— Господин Дюбуа, — начала я, чувствуя, как предательский румянец заливает щеки. Голос дрожал, выдавая смятение, бушующее внутри. — Мне кажется… то, что произошло между нами в кабинете… — я запнулась, не в силах поднять взгляд на его лицо, — дало вам ложную надежду, — прошептала я еле слышно, словно боясь нарушить хрупкую тишину. Да что со мной такое? Почему я мямлю, как глупая девочка-студентка, вместо того чтобы вести себя как уверенный профессионал?

— Просто Жофрей, — прошептал мужчина в ответ, и в его голосе я уловила странную смесь нежности и напора. Его рука коснулась моего подбородка, заставляя поднять голову, и я утонула в глубине его темных глаз. А затем он накрыл мои губы своими.

Поцелуй начался робко, словно невесомое прикосновение крыла бабочки. Трепетный, нежный, он пробудил во мне давно забытые чувства, заставил сердце бешено колотиться в груди. Волна возбуждения окатила меня с головы до ног, и мое самообладание, которое я так тщательно сохраняла, начало трещать по швам. Я ответила на поцелуй, не в силах противиться нахлынувшей страсти. Сдалась… так легко сдалась.

И тут же, словно в подтверждение моей слабости, мужчина сильнее прикусил мою губу. Резкая боль пронзила меня, и во рту появился металлический привкус крови. Я отшатнулась, испуганно глядя на Жофрея.

— Я так и знал, что не ошибся, — прошептал мужчина, его голос звучал приглушенно и хрипло. Он провел большим пальцем по моей припухшей губе, а затем слизнул с пальца кровь. В его глазах плясали опасные огоньки, от которых по спине пробежали мурашки.

— Жофрей, пустите, — прошептала я, чувствуя, как страх сковывает все мое тело. Я попыталась оттолкнуть мужчину, но он словно прирос ко мне. — Вы меня пугаете.

Его взгляд прожигал меня, заставляя кровь быстрее бежать по венам.

— Чем? — хрипло выдохнул он, не отрывая взгляда от моих губ. В его глазах плясали искры нескрываемого желания, пугающие и одновременно завораживающие.

— Своим поведением, — прошептала я, упираясь руками в его грудь, пытаясь хоть немного отстраниться. Тщетно. Он не двигался, словно каменная глыба, лишь сильнее притягивал меня к себе. — Вы ведете себя как животное, — в голосе звучала смесь возмущения и… волнения?

— Ну, так он и есть зверь, — слова, произнесенные ледяным тоном, заставили меня вздрогнуть. В комнату вошла чопорная дама, одетая в безупречное платье, которое подчеркивало ее аристократическую бледность. На губах играла снисходительная улыбка, адресованная нам. Дюбуа, словно очнувшись, неохотно отпустил меня, и я растерянно захлопала глазами, пытаясь отдышаться и собраться с мыслями. Сердце бешено колотилось в груди.

— Не понимаю вас, — пробормотала я, делая шаг в сторону, чтобы увеличить дистанцию между собой и этим опасным мужчиной. В голове царил хаос.

"А ты не догадалась, что он не просто человек?" — язвительный голос Милди ворвался в мое сознание, добавляя масла в огонь.

— Да замолчи ты! — не выдержала я и произнесла это вслух, надеясь, что никто не услышал. Но, судя по лукавой усмешке на лице леди, надежда была тщетной.

— Что, голос в голове раздражает? — усмехнулась дама, в ее глазах мелькнуло что-то похожее на сочувствие. — Но ты к нему привыкнешь.

— Откуда вы знаете? — я шокировано переводила взгляд с Дюбуа на незнакомку, пытаясь понять, что происходит. — Кто вы?

— Это моя мама — леди Долорес, — сдержанно представил Дюбуа женщину. У меня глаза на лоб полезли. Это была его мать? Но почему она говорила такие странные вещи?

— Жофрей, простите, но вы привезли меня на званый вечер, чтобы подарить шкатулку с украшениями и познакомить со своей мамой? — я зло поджала губы. В голове роились вопросы, на которые, казалось, не было ответов. Меня использовали? Или все это какой-то безумный, тщательно спланированный розыгрыш? В груди поднималась волна обиды и разочарования.

Матушка Дюбуа, окинув меня теплым, почти материнским взглядом, произнесла с мягкой улыбкой:

— Моя дорогая, он не просто привез вас на званый вечер, он его устроил, притом в вашу честь.

Меня словно окатили ледяной водой.

— Что, простите? — выдохнула я, в шоке уставившись на эту милую, но явно что-то скрывающую даму.

— А вы не знали о планах моего сына? — леди Долорес удивленно приподняла бровь. Я невольно восхитилась ее мастерством. Бровь взлетела вверх, выражая крайнюю степень изумления, но ни один мускул на ее безупречном лице не дрогнул. Вот это выдержка!

— Не знала, — пробормотала я, чувствуя, как подкашиваются ноги. Очень хотелось сесть, но я боялась, что в этом случае уже не смогу подняться под натиском обрушившихся на меня новостей.

— Неудивительно, — леди Долорес поджала губы, словно осуждая излишнюю скрытность сына. — Я сама узнала не так давно, когда получила приглашение.

— Хитро, — буркнула я, недовольно покосившись на Жофрея. — А как же наше дело? — это была отчаянная попытка увести разговор от скользкой темы, к которой он неумолимо приближался. Мои нижние девяносто чуяли, к чему все идет, и отчаянно сопротивлялись.

— Этот вечер никак ему не противоречит, а наоборот, способствует, — улыбнулся Дюбуа, словно прочитав мои мысли и зная, чего я так боюсь. — На него приглашены все интересующие нас лица.

— Объясните все толком, — нахмурилась я, переводя взгляд с Жофрея на его мать. И вот зря я сейчас строила из себя непонятливую дурочку, потому что хотела узнать про планы относительно расследования, но леди Долорес решила, что меня интересуют планы Жофрея, и выдала его с потрохами.

— Мой сын уверен, что почувствовал в вас свою пару, и решил организовать этот вечер, чтобы предложить вам руку и сердце, — выпалила леди Долорес. А я пораженно захлопала глазами, чувствуя, как в горле пересохло.

— Пару? — повторила я это слово, словно кроме него ничего не поняла.

— Да, — кивнула мать Жофрея. — Его дракон уверен, что ваша юная драконица… Кстати, а как ее зовут?

— Кого? — растерянно уставилась я на мать и сына, пытаясь осознать, о чем вообще идет речь.

— Голос у вас в голове, — снисходительно улыбнулся мужчина.

— Милди, — пробормотала я ошарашенно.

— Милое имя, — с легкой улыбкой произнесла леди Долорес.

— Какая драконица? Какая пара? — Я все же рухнула на диван, чувствуя, как ноги отказываются меня держать. Мир вокруг начал немного плыть.

— Самая обычная, — улыбнулся Дюбуа. — Мама, как всегда, опередила меня и вмешалась.

— Да уж, — я смотрела на эту парочку и не могла прийти в себя. В голове был полный сумбур. Драконы? Пара? Предложение руки и сердца? Это все происходило со мной?

Внезапно Жофрей опустился передо мной на одно колено.

— Мари, вы станете моей женой? — произнес он, протягивая мне кольцо, словно оно появилось у него в руках по мановению волшебной палочки.

— Я-я-я-я-я? — пролепетала я, вжимаясь в спинку дивана, словно пытаясь убежать от кольца и Дюбуа вместе взятых. Внутри все кричало "Бежать! Спасаться!". Но ноги, кажется, совсем не хотели меня слушаться.