Город Бессмертных. Трилогия

Книга 2. Глава 10

Утро окутало горы густым туманом, будто земля и небо, вечно смотрящие друг на друга влюбленными взглядами, наконец сошлись вместе. Облака легли прямо на ущелья и вершины, бережно и ласково их обняв. За десять-двадцать шагов уже было не видно ни зги, и путники медленно пробирались между валунами чуть ли не на ощупь, стараясь не потерять тропу, что когда-то была древней дорогой гномов.

– Мы медленно спускаемся вниз, – заметил Тангор, обладающий способностями ориентироваться в горах, как и всякий гном.

– Может, в долине будет потеплее, – зябко передернула плечами Лисси. – Здешний климат нагоняет тоску. А внизу, может, живет кто-нибудь… Кто-нибудь, кто накормит нас сытным обедом, и кого мы непременно отравим, уходя. По последней эльфийской моде.

Эннареон, вздохнув, не ответил. Он вообще почти не разговаривал все утро, и сейчас промолчал, хмуро всматриваясь в туманную даль, хоть пользы от этого занятия было немного.

На немой вопрос Альрин он негромко пробормотал:

– Не нравится эта долина. Воздух в ней не движется, значит, вокруг – высокие скалы. Мы окажемся на дне эдакой чаши. Глубокой чаши. Неприятное ощущение!

– Ерунда, – махнул рукой Тангор. – Как раз в таких долинах путник защищен от мерзкой погоды лучше всего. Уютнее – только в пещерах.

– Ты начисто лишен предчувствий, – без обиняков заявила Альрин. – А я считаю, что раз Эннареону не нравится это место, надо вернуться назад и поискать другую дорогу. Поворачиваем!

И, не дожидаясь остальных, она развернула Снежку. Эннареон, слегка удивленный столь быстрыми переменами, последовал примеру чародейки.

Неожиданно раздался гулкий рокот, а земля ощутимо задрожала. Ромашка с ужасом всхрапнула и резко попятилась, к неудовольствию Тангора.

– Землетрясение, – хмыкнул он в бороду. – Редкость для этих гор, вообще-то. Ребята, давайте постоим здесь: под нами хороший пласт, он не пойдет трещинами, если что.

– Тут равных тебе нет, – невесело усмехнулась Альрин. – Ждем.

Страшный звук, однако, больше не повторялся. Простояв некоторое время неподвижно и не дождавшись новых подземных толчков, путники решили, что можно двигаться дальше. Удвоив осторожность, они медленно пробирались обратно: Альрин настояла, что надо искать другую дорогу и теперь возглавляла группу. Через полчаса такой ходьбы с черепашьей скоро-стью, она вдруг резко остановилась и грязно выругалась.

– Аль, – укоризненно проговорил Эллагир. – Давненько я не слышал таких слов. Что с тобой?

– Иди сюда и посмотри сам, – огрызнулась девушка, махнув рукой в сторону беспорядочного нагромождения камней, возвышавшихся, казалось, до самого неба.

– Скалы сошлись и закрыли проход, – констатировал Тангор, беглым, но опытным взглядом оценив произошедшее. – Боюсь, придется все-таки идти в долину. Путь обратно невозможен.

Через несколько часов дороги стало ясно, что к ночи долину пересечь не удастся. Она была похожа не столько на чашу, сколько на длинную и узкую щель. Практически отвесные скалы образовывали неширокий, в пол-лиги, коридор, посередине которого угадывалось русло давно пересохшей речки. Деревьев в этом месте почти не было, но зато всюду раскинулся густой ковер зеленой травы, чему лошади весьма обрадовались. Дорога, в незапамятные времена выстроенная гномами, совсем исчезла, но потерять направление было невозможно.

Путники шли, почти не разговаривая, до самого вечера: каждый был погружен в свои мысли. Эннареон пытался понять, почему ему так не понравилось это место. Оно ничем особо не отличалось от множества других долин в разных частях света. И однако же, ощущение незримой опасности было почти физическим. К этому примешивалось еще и чувство неизбежности.

“Словно книга жизни уже написана, и ее прочли все, кроме меня самого, – усмехнулся эльф про себя. – А попробуй спросить, что там, на следующей странице, – все отворачиваются и замолкают.”

Мысли Эллагира тоже занимала книга, но вполне реальная и осязаемая. Она покоилась на дне его заплечного мешка, и, время от времени, делилась с магом своими знаниями, являясь тому в снах. Он помногу раз перелистывал пожелтевшие страницы с проступающими наутро чернилами заклятий, пытаясь понять причины, по которым книга выбрала именно его. Но гораздо больше Эллагира теперь занимали чистые листы: их было еще порядочно. “Почему она раскрывает свои тайны так неспешно? – досадовал он. – Я бы многое отдал за то, чтобы ее можно было прочесть разом до конца.”

Лисси, снова успевшая поругаться с эльфом из-за легкомысленного отношения к опасностям пути, сидела на Ниэроиль подчеркнуто прямо. Сперва она пыталась дразнить Эннареона, изображая дозорного начеку, но тот, занятый своими раздумьями, не обращал на девушку особого внимания. Тогда Лисси принялась расспрашивать Тангора о жизни в подгорном мире, но гном, которому передалось настроение эльфа, отвечал рассеянно и невпопад. Наконец, Лисси прекратила болтать и уставилась в одну точку, окончательно надувшись на своих спутников.

Чародейка, донельзя удивленная собственным поведением, в подробностях вспоминала вчерашнюю ночь. Отчасти, ей было стыдно, и она украдкой поглядывала на Эннареона, пытаясь найти на его лице эти же эмоции.

“Было бы легче, – подумалось ей, – если б и он испытывал хоть какую-нибудь неловкость.”

Но потом эти воспоминания уступили место размышлениям над словами, что сказал эльф. С какой стороны ни посмотри, он не успокоил ее насчет сна, являвшегося каждую ночь. Памятуя давний совет, Альрин каждый вечер, ложась спать, давала себе зарок прочесть содержимое свитка и рассмотреть лицо человека в мантии. Девушка была уверена, что это – Эллагир. Беспокойство, тревога за близкого человека, страх и осознание собственного бессилия что-либо предпринять изматывали Альрин намного больше, чем любые трудности путешествия.

“Не сойти бы с ума окончательно, – мрачно подумала она, саркастически усмехаясь. – Вряд ли Эл оценит такую перемену. Я где-то слышала, что парням нравятся сумасбродные девицы, но не думаю, что это стоит понимать буквально.”

Не однажды Альрин пыталась заговорить с Эллагиром об этом, но что ей мог ответить маг? Сам он не испытывал никаких предчувствий, а из всех снов только те, где ему являлась книга, можно было б назвать странными.

Наконец, сумерки сгустились настолько, что пора было подумать о ночлеге. Путники решили сделать привал под открытым небом: погода дождя не обещала. Вдобавок, на дне долины и впрямь оказалось теплее, чем на склоне горы.

– Думаю, нам стоит лечь спать пораньше, – заметил Тангор, когда с небогатым ужином было покончено. – Если двинемся в путь, как только рассветет, то больше проедем.

– Гениально, – поддел его чародей. – И как это я сам не додумался?

– Были бы мозги – непременно додумался бы, – согласно кивнул гном.

– Я останусь на часах, – потянулся Эннареон. – Потом – Эллагир, а после него – Тангор.

– Эй, с чего это моя стража – под утро? – запротестовал тот.

– Только подгорному народу все равно, что творится на небе, – усмехнулся эльф. – А вот мы и люди в рассветный час спим крепче всего. Толку от таких караульных немного, и безопасности ради будет лучше, если в это время покараулишь ты.

– Конечно, снова кругом опасность, – съехидничала Лисси. – Скажи мне, ну сколько можно сходить с ума?!

– Сколько можно быть такой беспечной? – парировал Эннареон, в этот раз не пожелавший молчать. – Мы не на прогулке, и вокруг – не стены города! Я всего лишь хочу уберечь тебя от возможной беды. Желание, заметь, совершенно нормальное.

– Твои попытки оградить меня от всего и вся дико раздражают! Понимаю, тебе было бы спокойней, сиди я в какой-нибудь башне, с решетками на окнах и парой сотен стражников у дверей. Но даже там, Эн, подстерегают опасности! – Лисси все сильнее повышала голос. – К примеру, меня может ужалить ядовитый паук, пробравшийся в комнату. Всего не предусмотришь!

– Не предусмотришь, верно, – горячо возразил эльф. – Но можно позаботиться хотя бы о том, что в наших силах! Что ты от меня сейчас хочешь? Чтобы все легли спать и остались без караула на ночь? Потрясающе глупая идея!

– Да мне плевать, на твой караул и на тебя! – сорвалась на крик девушка. – Хочешь – можешь сам хоть всю ночь торчать на страже! Ты – сумасшедший. – Она порывисто отвернулась и принялась устраиваться на ночлег.

– Не обращай внимания, – успокаивающе проговорила Альрин. – Она просто не понимает, что несет.

– А понимания, честно говоря, хотелось бы, – невесело усмехнулся Эннареон. – Потому что…

Внезапно эльф осекся. Где-то далеко впереди, пока еще на границе слышимости, ему почудились голоса. Он поднял руку, требуя тишины, и весь превратился в слух. Тангор и маги застыли, боясь пошевелиться. Лисси открыла рот, чтобы что-то сказать, но, увидев красноречивый взгляд чародейки, промолчала.

Эннареон просидел так довольно долго, а затем, наконец, произнес:

– Впереди отряд, пять-шесть воинов. Судя по всему, они – разведчики, и за ними движется куда бо́льшая сила.

– Кто они? – деловито поинтересовался Тангор, живо вскакивая на ноги.

– Варвары, – коротко ответил эльф.

– Сколько у них воинов? – последовал еще один вопрос.

Эннареон молча пожал плечами.

– Что мы будем делать? – спросил уже Эллагир. – Назад бежать некуда, там – обвал. В долине тоже не спрячешься, здесь даже деревьев нет! И по отвесным стенам не взобраться… По всему выходит, что мы… – он замолчал.

– Мы – в западне, – закончила за него Альрин, удивляясь, что так спокойно может это говорить. – Если их там два-три десятка, ну, может – полсотни, – то есть шанс справиться, верно? – Девушка вопросительно взглянула на эльфа.

Тот, грустно улыбнувшись, кивнул:

– Шанс есть всегда. Другое дело, какой ценой он достанется… Я – на разведку, – коротко бросил он вдруг, и почти сразу растворился в темноте.

– Тангор, – чародейка обернулась к гному. – Как думаешь, могут ли быть в этих скалах пещеры или хотя бы малоприметные уступы, – она обвела рукой горы, окружавшие их.

Гном медленно покачал головой:

– В этой породе не бывает пещер, камень очень плотный и гладкий. Воде и ветру просто не за что зацепиться.

– Лисси, – Альрин повернулась к девушке. – Может, ты смогла бы залезть по скале?

– Проползти вертикально вверх две лиги? – воззрилась на него циркачка. – Я же не ящерица! Вдобавок, какой от этого прок? У нас нет веревок такой длины, чтобы вы смогли бы по ним выбраться.

– Но ты могла бы спастись сама, – внимательно посмотрела на девушку чародейка.

Лисси фыркнула:

– То есть, лишний меч вам уже не нужен?

Чародейка вздохнула.

– Меч лишним не бывает. Но если шансов на спасение другим путем маловато… – она не договорила.

– Даже если бы я могла взлететь на эту скалу, – тихо проговорила Лисси, – я бы не бросила вас одних.

– Раз такое дело, я ложусь спать, – объявил Эллагир, устраиваясь прямо на траве. – Видимо, это – лучшее, что я могу сделать.

– Вот это выдержка! – восхитился Тангор, точивший свою секиру.

– Причем здесь выдержка? – с нотками раздражения отозвался чародей. – Просто так уж повелось в нашей сумасшедшей компании, что самые эффективные боевые заклятья я узнаю во сне, от некоей книги. Причем она, несомненно, обладает чувством юмора, – маг хохотнул. – Обычно она открывает свои секреты накануне очередной заварушки.

– Эл, – Альрин устало провела ладонью по глазам. – Раз так, то заткнись и спи. Может, ты – единственный, кто хоть что-то сможет сделать. – С этими словами чародейка собрала пальцы в Символ Кайели, помогающий сосредоточиться и обрести ясность духа, и замолкла.

Долго медитировать ей не дали. Не прошло и часа, как в темноте послышались осторожные шаги. Лисси кинула взгляд на магов, и с тихим шелестом извлекла меч из ножен. Тангор тоже взял оружие наизготовку, но, вглядевшись в ночь, опустил секиру.

– Это – наш эльф, тащит кого-то, – резюмировал он.

– Кого? – изумленно спросила Альрин, открывая глаза.

– Пленника, – негромко ответил Эннареон, выступая из тьмы и бросая оземь варвара, которого нес на плече, как подстреленного из лука зверя.

Все в который раз изумились силе эльфа.

– Расспросим его о числе войска. – Эннареон неожиданно улыбнулся. – Хотя, насколько я мог слышать, их… много. Больше двух сотен, вероятно.

Лисси охнула. Тангор нахмурился и принялся покусывать себя за бороду. Чародейка грустно взглянула на эльфа:

– Две сотни означают, что надеяться особо не на что. Чему ты улыбаешься, хотела б я знать?

– Если я загрущу, их число не уменьшится, – Эннареон пожал плечами. – Ты можешь наложить на него исцеляющее заклятье? Иначе он не скоро сможет говорить. Мерзавец так и норовил закричать и позвать на помощь, – пояснил он. – Пришлось ударить его в горло.

– Yerrha equillia! – негромко произнесла чародейка, прикоснувшись к варвару, скорчившемуся на траве.

Формула, как и всегда, возымела силу. Варвар пошевелился и открыл глаза.

– Пить, – выдохнул он. – Дайте воды!

– Воду надо еще заслужить, – заметил Тангор недобро. – Говори, сколько вас там?

Варвар сфокусировал взгляд на спутниках и понял, что его захватили в плен. Эннареон, внимательно наблюдавший за ним, видел всю смену эмоций на его лице. Ненависть, от осознания того, что он – в руках врагов. Желание бежать, сменившееся отчаянием, когда он осознал, что не успеет и шагу ступить, как его убьют. Наконец, – непокорность и упрямство: варвар понял, что его будут расспрашивать, и решил стойко молчать.

– Ошибочное решение, – негромко заметил эльф. – От ответов на вопросы зависит твоя жизнь. Как тебя зовут?

Варвар удивленно уставился на Эннареона: такого вопроса он не ожидал.

– Назови свое имя, – повторил эльф настойчиво.

– Что тебе до имени? – медленно, с усилием проговорил варвар на Общем Слове. – Ты забудешь его к утру.

– Сколько вас в долине? – последовал новый вопрос.

– На рассвете… сочтешь, – варвар хрипло рассмеялся, но смех сразу перешел в надсадный кашель. – Больше, чем ты думаешь, эльф. Намного больше! – выговорил он, наконец.

– Я смогу заставить тебя отвечать, – не повышая голоса, сказал Эннареон. – Не хочу снова причинять тебе боль, но легко сделаю это, если потребуется. Не задумываясь и без угрызений совести. Я буду убивать тебя настолько медленно и мучительно, что ты захочешь рассказать даже то, что не знаешь!

– Я – северянин! – гордо ответил варвар. – Ты можешь пытать меня, сколько угодно. Это – всего лишь тело, и оно в твоей власти. Но мой разум тебе не захватить. Я погибну от пыток, и уйду победителем.

Сказав это, воин бросил на Эннареона презрительный взгляд и замолк.

– Угораздило же тебя наткнуться на единственного мужчину среди варварского отребья, – хмыкнул Тангор. – Что будем делать, дружище?

– Попробую сломать его раньше, чем он умрет, – вздохнул эльф. – Иного выхода нет.

С этими словами он медленно извлек меч из ножен. На клинке заиграли лунные блики, изредка соскальзывая на траву.

– Обожди, – подал голос Эллагир. – Думаю, ваш новый приятель все же заговорит. Мне тут приснились одни чары…

Северянин повернул голову и смерил мага уничтожающим взглядом, в котором ясно читалась холодная ненависть.

– Пытки заклятьями дадут такой же результат, как и пытки сталью, – процедил он сквозь зубы. – Потому что мне без разницы…

– Felvarhior Raas! – прервал его Эллагир, коротко и четко произнеся формулу.

Крошечная оранжевая искра сорвалась с его пальцев и ударила варвара точно в сердце. Тот удивленно выдохнул и опустил взгляд на грудь, но на одежде не оказалось никаких следов.

– Не сработало? – вопросительно посмотрела на чародея Альрин.

– Сработало, еще как сработало, – улыбнулся тот. – Как тебя зовут? – отрывисто спросил он северянина.

Тот поднял на мага полные ненависти глаза. Гримаса исказила его довольно красивое, обрамленное прямыми светлыми волосами лицо. Видно было, как он сопротивляется чему-то изо всех сил, борется с невидимым противником и… проигрывает.

– Далахар, – выдохнул он, наконец.

– Сколько тебе лет?

– Тридцать шесть.

– Что ты делаешь здесь, в горах?

– Мой отряд отправили на поиски двух магов и их спутников, – был ответ.

– Сколько вас?

– Кто отправил? – внезапно спросил Эннареон. – С какой целью?

– Я… На какой вопрос отвечать? – северянин посмотрел на мага все тем же ненавидящим взглядом, но в голосе звучала покорность.

– На все, – отрезал Эллагир. – И побыстрее.

“Потрясающие чары”, – подумала Альрин восхищенно.

– Кто дал задание, я не знаю, – Далахар покачал головой. – С этим человеком мог разговаривать только наш вождь. Нам было сказано, чтобы мы пришли сюда, по устью высохшей реки. Здесь мы должны были встретить двух магов с несколькими спутниками. Их всех надлежало убить, кроме девушки-чародейки. Все вещи полагалось собрать и, вместе с чародейкой, доставить в Делор.

– Где это? – спросила Альрин хрипло.

– Это – небольшой городок в двух днях ходьбы к югу отсюда.

– Почему меня надо было оставить в живых?

– Я не знаю, – ответил северянин просто. – Это – приказ вождя. Мы не смеем задавать ему вопросы.

– Сколько всего вас охотится за нами? – вернулся к вопросу численности эльф.

– Вместе со мной – четыре полных сотни и еще три четверти сотни с человеком.

Из всех только Эннареону удалось совладать с эмоциями полностью, и то лишь потому, что он был в разведке и уже успел прикинуть, что врагов в долине набралось предостаточно.

“Почти пятьсот воинов, – подумала Альрин, холодея. – И никакой лазейки из этой западни. Больше не на что надеяться.”

– Как вы вооружены? – продолжил спрашивать эльф. – Сколько лучников?

– У каждого есть меч. Луки мы не любим. Врага надо убивать так, чтобы можно было видеть его глаза.

– Есть ли еще выходы из этой долины? – подал голос Тангор. – Подгорные туннели или пещеры?

– Я не знаю, – был ответ. – Но наш вождь объявил нам, что, если вы здесь, то никуда не денетесь. Думаю, что единственный выход из этого места – на юг, через наш лагерь.

– Ну, уж сейчас-то мы точно не пойдем через ваш лагерь, – пробормотал Эннареон себе под нос. – Зачем идти на верную гибель?

– Незачем, – послушно подтвердил северянин, приняв риторический вопрос на свой счет. – Там не пройти, каждый третий воин не спит.

– Чего это? – удивился гном. – Бессонница замучила?

– Чтобы преградить долину живой цепью и не дать вам ускользнуть, – бесхитростно ответил Далахар.

– У тебя есть подозрения, кто бы это мог отдавать приказы твоему вождю? – поинтересовался Эллагир.

– Я думаю, это – величайший воин, – серьезно кивнул северянин. – Только такой посмел бы давать распоряжения Стадхагалу.

– Зачем ты идешь за этим головорезом? – неожиданно спросил Эннареон. – Я слышал о Стадхагале и его банде. Правда, не думал, что она столь многочисленна. Твой вождь – убийца, принесший гибель сотням, если не тысячам мирных жителей. И слушается он не “величайших воинов”, а всякого, кто хорошо заплатит.

– Долг крови, – спокойно ответил Далахар. – Моя семья со времен Алых Кораблей служила семье Стадхагала.

– И ты готов на любую мерзость, по первому же его приказу? – удивленно переспросил Эллагир.

– Долг крови, – повторил северянин таким уверенным тоном, как будто это было наилучшим объяснением, и замолк.

Вслед за ним, замолчали и остальные, обдумывая услышанное.

– Что будем делать с ним? – спросила Альрин на Древнем Слове и кивнула на северянина.

Эннареон слегка нахмурился.

– Совершенно не хочу его убивать, – произнес, наконец, он. – Отпустим. Учитывая, что их там почти пять сотен, одним врагом больше – невелика разница.

– А по-моему, лучше, когда одним врагом меньше, – покачала головой чародейка.

– У меня такое чувство, – вздохнул Эннареон, – что следует позволить ему уйти. Считай, что так подсказывает мне интуиция. А, поскольку она меня редко подводит… – он не договорил.

– Пусть будет, как ты считаешь нужным, – уступила Альрин. – В конце концов, пленник твой.

– Не стану тебя убивать, – повернулся эльф к Далахару. – Надеюсь, ты по достоинству оценишь то, что я не трону самое священное, что есть у любого, – его жизнь. Насколько я знаю, у вас, на севере, тоже многие так считают: когда-то ваш юный народ перенял у эльфов часть их знаний. И я жду от тебя ответной благодарности. Ты должен уйти из долины до рассвета, и не возвращаться, пока не кончится бой. Иначе ты погибнешь, а чутье говорит мне, что у тебя должна быть другая судьба.

Эннареон протянул северянину руку, чтобы помочь подняться. В глазах Далахара бушевала целая буря эмоций… но ненависти в них не было. Они стояли друг напротив друга, почти одного роста, оба – светловолосые, и даже чертами лица в чем-то схожие.

– Иди, – коротко приказал эльф.

Северянин помолчал секунду, а затем произнес:

– Я запомню тебя. – Он обвел взглядом двух магов, Тангора, Лисси, и добавил:

– Я запомню всех вас, – и шагнул в темноту.

– Ну, и что нам делать? – спросила Альрин, когда звук шагов Далахара стих.

– Вам – поспать, утро обещает быть непростым, – усмехнулся Эннареон. – Особенно это касается Эллагира. Я не теряю надежды, что книга покажет тебе еще что-нибудь, – кивнул он магу. – Какое-нибудь могущественное заклинание, позволяющее справиться с огромным количеством врагов… – он пожал плечами. – Я же останусь на страже, как и собирался. Вдобавок, мне надо подготовиться к бою…

– Я с тобой, – вызвался Тангор, но эльф отрицательно покачал головой:

– Отдохни, дружище. Завтра нам понадобится вся твоя сила и выносливость.

– Плевать я хотел на завтра, – сварливо отозвался гном. – Успею еще отдохнуть. Мне с тобой надо поговорить кое о чем.

– Мне тоже. Поэтому на вторую половину ночи я тебя все равно разбужу, – рассмеялся Эннареон. – Не думаешь же ты, что я буду сторожить до утра?

– Будь по твоему, – махнул рукой Тангор, зевая. – Спать хочется ужасно, если честно.

Эннареон отошел на несколько шагов от устраивающихся на ночлег друзей и уселся на траву, лицом к югу. Теплый ветерок, принеся запахи ночных трав, слегка разбросал его волосы. Эльф глубоко вдохнул, собираясь с мыслями, но сзади вдруг послышались осторожные шаги.

– Ты придешь ко мне? – робко спросила Лисси, тихонько коснувшись руки эльфа. – Сердишься?

– Я почему-то не могу долго на тебя сердиться, – улыбнулся Эннареон, беря ее ладонь в свои.

– Я отвратительно себя веду все эти дни, – покаянно продолжила девушка, садясь рядом с эльфом. – Сама не знаю, отчего так…

Эннареон хотел ответить ей, что все в порядке, что он всегда готов ее понять, что ее выходки похожи на простое ребячество и не могут стать причиной обиды. А самое главное, – что он любит ее, день ото дня все сильнее, и потому простит что угодно…

Но вместо этого, он просто притянул Лисси к себе и нежно обнял. И девушка прочла это у него во взгляде, услышала в биении сердца, почувствовала в тепле его тела, поняла всю невысказанную нежность безо всяких слов.

А поняв – расплакалась. Наполовину – от счастья, наполовину – от отчаяния и осознания того, что утром все может измениться, и все, что у них есть на двоих, – эта ясная теплая ночь.

Эльф бережно, как величайшую драгоценность, собрал губами слезинки с лиссиных ресниц, нежно поцеловал девушку, зарылся пальцами в ее длинные светлые волосы… Лисси таяла от каждого его прикосновения, отвечая на поцелуи и ласки. Пламя страсти разгоралось в них все сильнее, и, наконец, захватило их целиком. Спутники, спящие в нескольких шагах, орда варваров в двух-трех лигах, горы, звездное небо и ночь, – все перестало их волновать. Они растворились друг в друге без остатка, стали одним целым, возносясь выше самых неприступных вершин и падая ниже дна любой пропасти. И никакая сила, никакие чары не могли нарушить их безудержный полет, ибо нет магии превыше магии любви ни в одном из миров.