Голос Вессема. Радиомолчание

Глава 2

Мы снова сидели в подвале у Ворона, и я перерисовывала схему подключения раз за разом. После пятого — самого точного — рисунка Ди выключил экран, на который была выведена картинка, и заставил меня рисовать по памяти. Я протестующе заворчала.

— Если ты решила влезть в это, — не допускающим возражений тоном сказал Ди, — то я должен быть уверен, что сделал все, чтобы ты смогла вернуться. Рисуй.

Я вздохнула и больше не спорила. Вчера я занималась этим весь день — сидела в подвале, в соседней с операционной комнате, в компании древнего планшета, энергетических батончиков и бутылки воды, и рисовала. Ди иногда заходил, стоял рядом и комментировал: что как называется, что зачем нужно, как все это будет работать.

Ночью мне снилась схема. Она была огромная, как лабиринт, а я была маленькая, как электрон, и в центре лабиринта меня ждал другой очень важный электрон, и я бежала и бежала, а потом вдруг очутилась в Вессеме. Земля под ногами скалилась трещинами, и из них выползал туман и закручивался вокруг моих ног. Я подняла глаза — впереди, на другом конце улицы, стоял Коди. Я позвала его и, как обычно, не услышала свой голос. А потом увидела, как он говорит мне: «Беги!» — и снова превратилась в ток, в волну, в импульс.

Я больше тебя не брошу, мысленно обратилась я к Коди и с силой провела линию, обозначающую границу платы «Голоса». Ты не один, я вернусь за тобой, только, пожалуйста, не дай им превратить себя в чудовище, дождись меня, я уже иду, Коди, я уже совсем рядом. Если они успели что-то с тобой сделать — мы это исправим, все вместе — я, Нико, Ди, Ворон, Борген, а если надо — я и Мартина заставлю… Все можно исправить, только, пожалуйста, верь, что я тебя не бросила.

— Вот, — протянула я Ди готовую схему. — Пойдет?

— Нет, — сказал Ди. — Ты перепутала коннекторы на вход и выход. Давай с начала. А я пока тебе экран поменяю.

— А ты сможешь?

— Я могу поменять тебе глаз. С экраном комма как-нибудь справлюсь, — делано обиделся он. — Работай.

Я перевернула страницу и снова принялась воспроизводить по памяти схему. Вот этот прямоугольник у нас будет золотистой пластинкой, вот так по ней идут эти прожилки, их сорок восемь, и путать их нельзя. Сюда будет подаваться питание. Вот так информация поступает, вот так — выходит. Или наоборот? Нет, вроде так. Ди, конечно же, прав. Я должна нарисовать эту схему сто пятнадцать раз подряд, я должна собирать ее в темноте, с закрытыми глазами, пьяной, обкуренной, больной, уставшей, на скорость, на счет, задом наперед и вверх ногами, потому что я не знаю, что будет на военной базе, и не знаю, что успеют сделать со мной, прежде чем подвернется случай вклиниться в их сеть и перехватить контроль, как я себя буду чувствовать и каким будет мне видеться мир. Одно неосторожное движение — я сломаю тонкую плату, на которой хранится память Нико, и он умрет — окончательно, а следом умрем мы с Коди, потому что никто, конечно же, не пойдет нас спасать. Или не умрем, но есть вещи похуже смерти, и я их видела — в Вессеме, в подвале под лабораторией. Ничего, держись, Коди, мы уже идем. Мы с Нико тебя оттуда вытащим.

Нико отнесся к предстоящей миссии спокойно. Когда я спросила его, возможно ли сделать то, что предложил Ди, он сразу же ответил:

— Да, Рета. Это возможно.

— А ты… Тебе не будет плохо? Неприятно? Я имею в виду — если эту пластинку вставить мне в руку и потом достать и еще куда-то подключить? Это… не больно? Тебе не будет больно?

— Нет, Рета. Ты можешь это сделать.

— А что, если я случайно тебя сломаю?

— Ты не сломаешь, Рета. Эта плата очень прочная. Ее даже поцарапать нелегко.

И у меня не осталось причин, чтобы отказаться.

Я закончила рисунок и подняла взгляд на Ди. Он пинцетом убирал темные осколки, новый экран лежал рядом. Я смотрела, как двигаются его пальцы — быстро и уверенно, смотрела на ссадины на костяшках, смотрела, как он сдувает прядь волос, а она все равно все время падает ему на глаза, и тень пересекает его щеку, а потом снова возвращалась взглядом к его пальцам и смотрела на ссадины, и на инструменты, и как осторожно он снимает остатки разбитого экрана. У него красивые руки, подумала я, а следом вспомнила ощущение, когда его пальцы гладили мою ладонь — в тоннеле под Вессемом, когда он лечил мою раненую руку, и потом, уже в Чарне, когда я сказала что мы не можем…

— Ты закончила? — спросил он вдруг, и я вздрогнула, поняв, что он уже какое-то время наблюдает за мной.

Я встретилась с ним глазами и тут же отвела взгляд, будто он мог прочитать по нему, о чем я сейчас думала.

— Да, — сказала я хрипло. — Вот.

Ди проверил мой рисунок.

— Правильно, — сказал он. — Ты молодец. Отдохни, если хочешь. Я закончу и принесу детали, попробуешь собрать модель.

Ди снова занялся моим коммом.

— Я тебя попрошу кое-что сделать, — сказала я, чиркая карандашом по бумаге. Я не планировала рисовать ничего конкретного, но сама собой на листе снова появлялась схема. — Дам тебе номер одной девчонки, ее зовут Илена. Вот, я здесь напишу. Расскажешь ей, что было в Вессеме, ладно? Ну, что сочтешь нужным. Я ей вроде как обещала, но мне сейчас вообще не до нее.

Ди кивнул, не поднимая головы.

— И вот еще. Надо будет ей отдать, — я выложила на стол сканер местности.

Ди снова кивнул. Некоторое время я молчала, но потом не выдержала и поделилась своим беспокойством:

— Борген Кару звонил мне. Он сказал, Мартин Винценц — ну, тот тип, в общем, он сможет протащить меня к военным.

Ди отложил в сторону инструменты и посмотрел на меня.

— Так, — сказал он.

Я вздохнула.

— Я его помню, видела, когда приезжала к Кару в лабораторию. Он… неприятный тип, вообще-то. И Кару его не очень любит, как я поняла. Я не представляю, как он на него надавил, как вообще заставил что-то делать.

— Ты ему не доверяешь?

— Кому, Боргену?

— Этому Мартину.

— Я его едва знаю. Но интуиция мне говорит, что он какой-то мутный. Я бы с ним не связывалась. Но если другого выхода нет…

— А что говорит Кару на его счет?

Я пожала плечами.

Борген позвонил с утра на комм Эме, выдернув меня из кошмара, где я была волной и частицей. Лицо у него было такое, будто он всю ночь не спал.

— Рита, — сказал он, — ответьте мне на вопрос. Ваш брат не пытался с вами связаться?

— Коди? — удивилась я. — Нет, как бы он это сделал?

Кару покачал головой.

— Все это странно. Военные знают о том, что ваш брат был там не один. Насколько мне известно, вас никто не ищет, но, как я понял, и отказываться от добровольца они не будут. Рита, это ваш последний шанс передумать. Когда я назову Мартину ваше имя, будет поздно.

— Называйте.

Борген помолчал, потом кивнул.

— Хорошо. Я свяжусь с Мартином и… будьте готовы.

— А это точно? Этот Мартин — он правда сможет меня туда отправить?

— Правда сможет, — ответил Кару и потер висок, будто у него болела голова. — У меня вчера состоялся довольно неприятный разговор с ним и некоторыми его… коллегами, но уверяю вас, — внезапно в его голосе прорезалось раздражение, — они правда отправят вас на эту чертову военную базу и превратят в модифицированного солдата, и едва ли у вас получится оттуда выбраться, потому что вы одна, а там — сотня человек и другие модификанты, которые с радостью бросятся вас ловить.

— Ерунда, — я махнула рукой. — Их всего пятеро. И один из них — мой брат. И я буду не одна, со мной Нико. Все получится.

Я говорила это в основном для себя, потому что Борген Кару озвучил то, о чем я едва ли осмеливалась думать — как мы с Коди выберемся с военной базы, если в нас будет стрелять каждый, кто нас увидит?

— Вообще-то ничего, — сказала я и посмотрела на Ди. — Он только сказал, что все устроил и меня заберут.

— Когда?

Я сглотнула. Вот то, о чем я на самом деле хотела поговорить.

— Через неделю.

— Так, — снова сказал Ди. — Будем считать, что со схемой ты разобралась. Сейчас попробуем достать пластинку «Голоса», и ты подключишь ее к моему компу.

— А ты сможешь потом подключить все обратно?

Ди покачал головой.

— Это не понадобится. Потом мы пойдем к Ворону и вставим чип тебе в руку.

— Ди, стой, послушай, я не хочу делать это сейчас, у меня еще целая неделя!

И за эту неделю я рассчитывала наговориться с Нико на несколько месяцев вперед.

— Неделя — это ни о чем, — сказал он и протянул мне комм с уже целым экраном. — Как ты думаешь, ни у кого не вызовет подозрений свежий шрам на твоем плече? Никто не захочет вскрыть тебе руку и проверить, что ты туда вшила перед самым отъездом на базу? Если они что-то заподозрят… Я не могу… Ты не можешь попасться. Вставим сейчас, у Ворона есть заживляющий гель, я видел — он стоит как крыло самолета, но немножко выпросить я смогу. Затянется все быстро, следов не останется, а через пару дней попроси Эме, пусть набьет что-нибудь поверх. Так меньше шансов, что заметят.

— Ладно, — кивнула я. — Хорошо. Как скажешь.

Меня слегка потряхивало. Я только сейчас начала осознавать, что все это взаправду, что я действительно иду за Коди на военную базу с крошечным шансом выйти обратно.

— Эй, — улыбнулся Ди, заметив мое состояние. — Не бойся. Мы все сделаем, да? Ты вернешься, вытащишь Коди, Кару с Теодором тем временем найдут для тебя лекарство. У нас все получится.

Он наклонился, заглядывая мне в лицо, и его пальцы почти коснулись моих. Мне нужно было только чуть-чуть подвинуть руку. Совсем немного. Наклониться, податься вперед, дотронуться до него, и плевать, что я говорила раньше.

Я сидела как каменная, боясь шевельнуться.

— Если мы делаем все сейчас, — сказала я наконец, — мне… надо поговорить с Нико. Спросить кое-что. — Я вскочила. — Я поговорю… на улице.

И выбежала, пока Ди не успел ничего сказать.

***

— Привет, Нико, — пробормотала я, уткнувшись в колени. — Привет, блин, Нико.

Я сидела на ступеньках у выхода из подвала, и солнце, почти скрывшееся за глухие стены без окон, грело мне спину.

— Привет, Рета, нужна помощь?

— Я не знаю, что мне нужно. Чтобы мы пошли туда вместе. Чтобы ты давал мне советы. Чтобы помог спасти Коди. Чтобы ты просто был со мной, или не со мной, плевать, но чтобы ты вообще хоть где-то был. Чтобы ты не умирал, черт возьми, Нико, как ты мог умереть?!

— Мне жаль, Рета. Хотел бы я сейчас быть рядом.

Я уже слышала это. Я уже сто раз это слышала — и все равно надеялась, что в этот раз Нико ответит иначе.

— Но ты не рядом, — вздохнула я. — Уже два года, а я все еще не понимаю, как это — когда тебя нет. Мне страшно, Нико.

— У меня недостаточно информации, чтобы помочь тебе, Рета.

— У меня тоже недостаточно информации, — я рассмеялась, и тут же мир расплылся перед глазами. — Все тут помогают мне как могут, но в конечном счете я все равно останусь одна. Я же не особенно умная, Нико, я же не ты. А мне надо будет там столько всего сделать… Найти что-то острое, обойти камеры и системы защиты, вообще оказаться в такой ситуации, чтобы у меня была свобода передвижения. Вдруг они сразу пристегнут меня к такому же креслу, как Измененных в Вессеме? И даже если нет… Даже если все получится… Я все равно буду там одна. Коди у них уже столько времени, а Кару сказал — они работают в связках с операторами. Вдруг он вообще уже… Знаешь, как те Измененные в Караге? Вдруг он самостоятельно уже ничего не способен сделать? Может, — я наконец озвучила свой главный страх, — я даже поговорить с ним не смогу. Может быть, он вообще меня не узнает. И не захочет со мной идти. А я не смогу вытащить его на себе, как Теодора. До Чарны точно не донесу, — у меня снова вырвался нервный смешок. — Скажи что-нибудь, Нико. Только по-честному — что ты об этом думаешь? Если все пойдет по самому худшему сценарию — я смогу сделать все это одна? У меня вообще есть шанс выбраться оттуда живой и в своем уме?

Нико помолчал немного.

— В этом случае твои шансы выбраться оттуда составляют около двадцати процентов. С Коди — не более пятнадцати.

— Сколько?!

Я начала смеяться как ненормальная. Пятнадцать процентов!

— Пятнадцать, — повторила я, — пятнадцать! Нико, это полный бред, мы оба понимаем, что я умру там, что у меня ничего не выйдет. Я все-таки, — я уже задыхалась от смеха и слез одновременно, — нашла способ покончить с собой так, чтобы социалка не придралась!

— Твои шансы повысит внешняя поддержка, — сказал Нико.

— Вот спасибо за совет! — У меня началась настоящая истерика. — А я-то и не подумала! Надо будет взять с собой комм — звякну оттуда Ди, чтобы приходил и забирал меня. Как я, по-твоему, должна попросить этой поддержки?

— Когда ты подключишь меня к внутренней сети военной базы, с большой долей вероятности я смогу установить связь со своим коммом.

Я прекратила смеяться — как отрезало.

— Что?!

— Когда ты подключишь меня к внутренней сети военной базы, с большой долей вероятности я смогу установить связь со своим коммом, — повторил он.

— Нет, это я слышала. Как это возможно?

— Ты нашла мой комм в Вессеме. Когда-то я довольно сильно поработал с его содержимым. Если он все еще работает — есть вероятность, что его можно использовать для установления канала связи. Канал будет не очень надежный, но другого в условиях ограниченного времени я предложить не могу.

Я потерла глаза.

— Почему ты не гово… Ах да. Я не спрашивала. Что для этого нужно?

— Просто включи его. Пароль — девять, пять, пять, семь.

— Это твой пароль на комм? — поразилась я. — Не отпечаток пальца, даже не лицо — просто цифры?

— Это довольно удачный расклад, верно?

— Да уж, — я покачала головой. Моя истерика прошла, как не было, и я снова была собрана, была готова драться, терпеть боль и умереть, если понадобится. Чего я так завелась? Пятнадцать процентов — это больше нуля, правда? Значит, все нормально. Я справлюсь, нечего рыдать. — Нико, мне надо возвращаться. Ди сказал, я должна попробовать подключить чип к компу, а потом уже сразу вшивать его в руку. Так что… вообще-то… это наш последний разговор. Может быть, вообще последний, в жизни. Понимаешь? Ты мне… ничего сказать не хочешь?

Не отрываясь я смотрела на лицо Нико на своем экране. Светлые отросшие волосы, очки, легкая улыбка. Таким я его помню. Таким я хочу его помнить — без «паутинок» на шее и руках, без широких зрачков, без кривой ухмылки и суетливых, дерганых движений.

— Удачи, Рета, — ответил с экрана Нико.

Удачи. Не совсем то, на что я надеялась. Но удача мне понадобится.

***

Эме старательно изобразила на моей руке полосы, ломаные линии, точки и прямоугольники, и, когда она закончила, я с удивлением увидела, что мое плечо превратилось в микросхему. Линии уходили назад, на спину, и заканчивались прямо на том месте, откуда мне когда-то — в прошлой жизни, не иначе — вырезали полицейский трекер.

— Красиво, — оценил Ди, когда я зашла к нему вечером, перед тем, как Борген Кару должен был забрать меня и передать военным. — Эме талантливая.

— Ворон предложил ей работать у него, — сказала я. — Не в операционной, конечно. А в тату-салоне.

— Она согласилась?

— Не знаю. Если они расстанутся, ситуация будет — хуже некуда. С другой стороны — сколько можно у Георге пиво наливать.

Вообще-то Эме была у Георге прямо сейчас. Мы попрощались пару часов назад, когда она уходила на смену. Обнялись и молча стояли в комнате.

— Жду тебя обратно вместе с Коди, плесень, — сказала она наконец. — Хотя втроем тут будет капец как тесно, конечно.

Мы обе понимали, что, если все получится, мы с Коди едва ли будем жить у нее — скорее всего, нам придется уехать подальше, и я уже спрашивала Ди, где можно быстро достать фальшивые документы. Но мне нравилось делать вид, что самая большая проблема, которая нас ждет — где положить еще один матрас.

А сейчас мне нравилось обсуждать с Ди ее работу, как будто ничего страшного не происходит. Сидеть рядом с ним на полу, потому что кровать завалена непонятно чем, показывать татуировку, болтать как приятели.

Я вздохнула. Я здесь не просто так.

— У меня не очень много времени, Кару уже едет за мной. Я хотела отдать тебе кое-что, — сказала я ему. — Вот.

— Это тот комм, что мы нашли в тоннеле? — нахмурился Ди. — Зачем?

— Пароль — девять, пять, пять, семь. Просто держи его включенным, ладно?

За неделю я успела бы изучить комм Нико вдоль и поперек — но делать этого не стала. Не смогла переступить через себя и прочитать его сообщения, письма, посмотреть его фото, послушать его музыку. Это была его жизнь, и если он не хотел пускать меня в нее — значит, так тому и быть. И теперь надо было отдать его комм Ди.

— Я не очень понимаю…

— Может быть, я смогу установить связь… Вряд ли, конечно. Не важно. В общем, не выключай и все.

— Не выключу, — улыбнулся Ди.

— Может, я попрошу помощи. Или попрощаюсь. Или вообще ничего. Это просто на всякий случай, — уточнила я. — Просто, знаешь, вдруг сложится.

— Конечно, — он снова улыбнулся.

— Мне уже надо идти, — я поднялась, посмотрев на часы. — Кару меня ждет.

Ди тоже встал, и мы замерли посреди комнаты, глядя друг на друга. Он все еще улыбался, но за улыбкой была тревога.

— Может быть, у меня не получится, — прошептала я, глядя ему в глаза.

— Получится, — сказал он тихо. — Ты сможешь. Я в тебя верю.

— Я просто хотела, — сказала я, — знаешь… На случай, если я не вернусь…

Он вопросительно поднял одну бровь, но сказать ничего не успел. Я шагнула вперед и поцеловала его.

На секунду Ди замер, когда мои руки легли ему на плечи, и я испугалась — вдруг сейчас он оттолкнет меня? Но в следующий момент он притянул меня к себе, и мне показалось, что через мое тело прошел электрический разряд. Я прижалась к нему, вцепилась в его футболку, и там, где его руки касались моего тела — спина, плечи, шея, затылок — словно пробегали искры. Я ничего не слышала, кроме стука моего сердца, отдававшегося в ушах. Время перестало иметь значение, оно вообще остановилось, пока мы не оторвались друг от друга, тяжело дыша, будто только что оба пробежали стометровку. Наши губы разделяло несколько миллиметров, и мне казалось — если сейчас мы снова коснемся друг друга, мир вокруг вспыхнет и взорвется сверхновой.

Мы молчали — слов, которые стоило бы сейчас сказать друг другу, не существовало ни в одном языке. Мы и так оба знали, что прощаемся.