Гнев богини Геры

Глава XII Вениция

Иолай не мог пожаловаться на комнаты, приготовленные для них в «Красном вепре». Правда, они оказались маленькими, но зато безукоризненно чистыми. В каждой стояла широкая кровать, возле нее низкий столик, стул, на стене плетеный коврик — все разумно и удобно для того, чтобы ночевать здесь, но не более. Маленькое окно выходило на главную улицу — удобно смотреть парады и разглядывать пешеходов.

Его немного смутила Орена, жена хозяина постоялого двора, настоявшая на том, что лично проводит его наверх. Только для того, чтобы убедиться, объяснила она, что он и его легендарный спутник довольны своими апартаментами. Приятная на вид женщина, хотя и слегка полноватая на его вкус. Он мог бы объяснить ее настойчивость желанием продемонстрировать совету старейшин, что в «Красном вепре» умеют угодить важным персонам, если бы она не задевала его своими необъятными бедрами.

Причем постоянно.

И не поедала его своими подведенными синей краской глазами.

Не говоря уж про то, что она жеманно хихикала и хлопала густыми ресницами, а ее руки прикасались к нему всякий раз, когда она что-то говорила, смеялась или поедала его глазами.

Это раздражало Иолая до безумия.

И все-таки он не мог позволить себе нахамить женщине и терпел ее грубоватые попытки флирта. Наконец ему удалось ее убедить, что все просто замечательно, что совет старейшин получит полную информацию об оказанном им чудесном приеме и что теперь ему необходимо побыть несколько минут одному.

— Мне нужно отдохнуть, — добавил он с вежливой улыбкой. — Сегодня у меня был трудный день.

Орена захихикала, снова дотронулась до него рукой и так быстро захлопала веками, что образовавшийся ветер едва не погасил зажженную на столике свечу.

— Что ж, когда вы отдохнете, — сказала она с томным придыханием, — спускайтесь вниз. Там вас будут ждать ужин и вино. И вашего друга, когда он вернется. — Она опять захлопала ресницами. — Разумеется, за счет нашего заведения. Пока вы будете жить у нас, деньги вам не понадобятся.

Иолай пылко поблагодарил ее и выпроводил в коридор, потом закрыл дверь и с облегчением привалился к ней спиной. Теперь ему показалось, что эта комната удивительно напоминает тюрьму. Стул явно не забаррикадирует дверь надолго, если в нее станут ломиться с сильной решимостью. Впрочем, окно достаточно большое, и сквозь него можно при необходимости протиснуться.

— Брат, — прошептал он и швырнул на постель свой дорожный мешок. Потом немного посидел, обхватив голову руками и размышляя, куда же отправился Геракл. Насколько он знал своего друга, это имело какое-то отношение к рассказу Голикса и к смущенному признанию конюха, что он по уши влюблен в служанку из богатого дома.

Иолай усмехнулся — в двойняшку, никак не меньше.

Некоторым парням всегда везет.

И все-таки об этом он побеспокоится утром. А пока что он был голоден, его мучила жажда. Если он обойдет несколько харчевен и постоялых дворов, ему, возможно, удастся узнать какие-нибудь подробности о празднике. О пропадающих царицах лета. И даже, возможно, об этих нелепых повстанцах.

Он быстро переоделся в простую кожаную безрукавку, облегающие черные штаны и такую же черную обувь, прицепил к поясу кинжал, а свой меч засунул под кровать. И тут же спустился вниз, в главную комнату постоялого двора, ощущая ноздрями дразнящие ароматы вкусной еды и вина. Все столики оказались заняты, разговоры уже переходили в крик, но он ничего против этого не имел. Он остановился у стойки, взял у хихикающей Орены полный кубок вина и отстранился назад, чтобы посмотреть, к кому он смог бы присоединиться и послушать сплетни.

Ему не пришлось долго выбирать.

В этот вечер удача осенила его своим крылом.

В дальнем углу стоял столик, рассчитанный на четверых. За ним сидели три девушки, одни, без сопровождения, и он, оглядывая помещение, обратил внимание, как легко спровадили они случайного мужчину, попытавшегося к ним присесть. В отличие от остальных посетителей, они казались серьезными и строгими.

Он отхлебнул вина, немного выждал и потом направился к этому столику.

Девушки подняли на него глаза, нахмурились и что-то пробормотали.

Йолай любезно улыбнулся.

— Тесен мир, — вкрадчиво произнес он. — Можно я сяду к вам, Вениция?

Она была великолепна.

Исчезла черная повязка и жалкие лохмотья. На ней было платье, как он с удовольствием подумал, почти что вызывающего фасона. Ее светлые волосы были зачесаны от ушей назад и падали красивыми волнами до середины спины. Вокруг шеи она носила ожерелье из ракушек и фальшивых драгоценностей, а на левой руке — простой и тонкий золотой браслет.

Он не стал дожидаться ответа; судя по ее изумленному взгляду, пауза могла затянуться надолго. Он переставил стул и уселся слева от нее, поднял свой кубок «за прекрасных дам» и стал их внимательно разглядывать, пока пил вино. Девушка слева от него — очень тоненькая, с короткими черными волосами, крошечными черными глазками, в платье, похожем на платье Вениции, — избегала его взгляда, наклонив голову и водя пальцем по крышке стола. Девушка напротив — длинные черные волосы, заплетенные в косу и уложенные вокруг головы, зеленые глаза, платье с высоким воротом, окантованное белым мехом, — лишь чопорно кивнула ему, поджав тонкие губы.

— Что тебе нужно? — наконец спросила Вениция хриплым голосом.

Он поставил кубок на стол.

— Ну что мне может быть от тебя нужно? Приятный ужин. Приятное общество. Несколько ответов на мои глупые вопросы. Больше ничего.

— Глупые вопросы? — Она наклонилась к нему, прищурив глаза. — Какие еще глупые вопросы?

— Ну-у, не знаю, — ответил он. — Например… ну… не знаю… вроде того, почему вы сидите здесь втроем, когда стражники рыщут по всему городу, чтобы отправить вас в тюрьму до конца ваших дней, если только вас до этого не четвертуют и не скормят рыбам. Вы что, совсем сошли с ума? — Он пожал плечами. — Примерно такие вопросы.

Вениция так быстро заморгала, что Иолай вспомнил про Орену. Он вздрогнул и поскорей допил вино, опасаясь сделать какую-нибудь глупость.

— Ну? — мягко поторопил он.

— Мы не обязаны разговаривать с тобой, — резко заявила коротковолосая девушка.

— Ой, тише, Беа, — сказала Вениция, не глядя на нее. — Он и так уже кое-что знает.

Беа спокойно закрыла глаза.

— Чепуха.

— Мы можем убить его, — предложила третья девушка — Кто узнает? Кому до этого будет дело?

— Он судья, Зарел, — недовольно и резко возразила Вениция. — Ты думай головой, понятно?

Беа посоветовала немедленно уйти.

Зарел прикинула, что они могут все-таки его убить, и никто этого не заметит, потому что завтра утром весь город будет охвачен огнем после атаки повстанцев, так что всем будет не до него.

Иолай снова взял свой кубок, понял, что он пустой, и помахал им над головой. Через пару мгновений возле стола появилась служанка, не обращая внимания на недовольные возгласы других посетителей, которые уже давно ожидали ее.

— Вы ели? — спросил он у девушек. По выражению их лиц он понял, что они голодны, и заказал ужин на всех, вина на всех и едва не предложил им перебраться в отдельную комнату, но внезапно вспомнил про кровожадные намерения Зарел.

«Ладно, и так хорошо, — решил он. — По крайней мере, здесь много свидетелей».

Когда служанка ушла, Вениция снова наклонилась к нему:

— Только не думай, что мы будем себя чувствовать твоими должницами, ты, подонок.

— Не надо так делать, — сказал он, глядя на ее лоб.

Она нахмурилась:

— Что делать?

— То, что ты делаешь.

Она нахмурилась еще сильней:

— А что я делаю?

Он попробовал изобразить жестами обезоруживающее действие, которое вызывают ее наклоны вперед, слабо улыбнулся и наконец твердо и решительно посмотрел на вырез ее платья.

Беа захихикала.

— Свинья, — произнесла Зарел и закатила глаза от отвращения.

Поняв, куда направлен его взгляд, Вениция вспыхнула и покраснела так густо, что исчезли все ее веснушки, и он решил, что она вот-вот упадет в обморок. Однако она усидела, хотя ее руки метнулись к груди, улетели прочь, снова метнулись к груди, упали на стол, снова метнулись к груди и наконец упали на ее колени, где так крепко стиснули друг друга, что побелели костяшки.

Тут вернулась служанка с блюдами, на которых высились горки хлеба и дымящейся снеди. Иолай вскочил на ноги.

— Будьте моими гостьями! — воскликнул он.

Девушки не пошевелились, и тогда он сел и добавил:

— За все платит совет старейшин.

Эти слова подействовали магически.

Девушки ели, пили и игнорировали его, во всяком случае, до тех пор, пока он не хлопнул Веницию по плечу.

— Что? — воскликнула она неестественно громко.

Добавив в свой голос как можно больше дружелюбия, он сказал:

— Не обижайся, но ведь вы все ряженые, разве нет? Вся эта чушь с повстанцами — просто обман.

Возмущенные девушки вскочили все как одна и направились было к выходу.

— А ну-ка вернитесь! — прикрикнул он на них.

Они подчинились.

Тогда он сложил руки на столе и слегка наклонил голову, показывая, что разговор не предназначен для чужих ушей. К их чести они не спорили.

— Вы можете уверять меня, что эти ваши наряды — маскарад, — сказал он, — но это не так, вы слишком естественно держите себя в них. Я подозреваю, что все обстоит наоборот, верно?

Ответов не последовало, но он в них и не нуждался.

— Я также догадываюсь, что вы никакие не повстанцы, и завтра не будет никакой заварушки. То есть… — Он повысил голос, чтобы перекрыть возмущенные возгласы Зарел. — Вы не сбросите совет старейшин и не спалите город, чтобы улучшить жизнь всех тех бедных, страдающих от гнета граждан, которые сегодня весь день плясали на улицах. Я вот только не понимаю, зачем вам понадобилось такое лицедейство.

— А ты отгадай, — фыркнула Зарел.

Беа вздохнула.

— Ты прав, — призналась она.

— Вот молодец! — Зарел в гневе откинулась на спинку стула и скрестила на груди руки. — Ты просто молодец.

— Но ведь он и так все знает, — запротестовала Беа.

— Он ничего не знает, тупая корова! Он просто догадывается!

— Ну, вот он и сказал, что догадывается. А сам все точно назвал, все так, как и есть. Значит, он уже знает и без нас.

Зарел закрыла глаза.

Вениция, не отрывавшая взгляда от лица Иолая, пропищала:

— Ты женат?

— Боги и демоны! — взорвалась Зарел и вскочила на ноги, сжав кулаки. — Вы что, обе спятили? Разве вы не видите, что он делает? Не… не… Ох, пошли вы в Тартар! — Окинув их взглядом, требующим немедленного повиновения, она вышла из заведения, отвесив по дороге оплеуху какому-то пьянице, попытавшемуся ущипнуть ее за бок.

Беа поднялась не так торопливо.

— Извини, — сказала она. — У нее плохой характер, понимаешь? Такая уж она. Я лучше пойду вместе с ней, иначе она перережет кому-нибудь горло, а потом набегаешься, снова вызволяя ее из тюрьмы.

Иолай дождался, когда они останутся одни, и посмотрел на Веницию.

— Снова?

— Ты не женат?

— Эта девушка уже убивала людей? — спросил Иолай.

Вениция казалась убитой горем:

— Ох. Ты женат.

«Я попал в один из снов Геракла, — растерянно подумал он. — Да, так и есть — это сон, который снится Гераклу».

Он заставил себя сделать несколько медленных и глубоких вдохов и выдохов. Затем он взял руки Вениции в свои и стиснул их так, чтобы она покачала головой. И улыбнулась.

— Прости, — сказала она. — Я не знаю, что на меня нашло.

— Это мое проклятье и мое обаяние, — сообщил он ей.

Она засмеялась и не отдернула руки.

— Да.

— Что да?

— Да, она убивала людей, но ее отец такой богач, что ей до сих пор все сходило с рук. И ты прав насчет нас. — Она замолчала в нерешительности и нервно облизала губы. — Я… я не уверена.

— Послушай, — сказал он, поднимая кверху палец, — мы с Гераклом уже знаем, что вы не повстанцы, так что ты ничего нового нам не скажешь. Поверь мне, мы с ним столько раз выступали против несправедливости, что мне даже трудно вспомнить все. Однако, — добавил он, заметив на ее лице огорчение, — мы не собираемся втягивать тебя в это. Мы уже заметили, что в вашем городе что-то неладно, и если вам требуется помощь, мы будем рады ее оказать.

Она дотронулась пальчиком до его носа.

— Ты сообразительный.

«Ох, парень, — подумал он, — ох… парень».

— Впрочем, эта история короткая, — сказала она.

И наклонилась к нему.

Не смущаясь.

У Иолая перехватило дыхание.

— А ты растяни ее, — предложил он. — У меня в запасе вся ночь.

Ее взгляд блуждал по его лицу, однако по его выражению он понял, что она лихорадочно выбирает одно из двух. Наконец она приняла решение и так глубоко вздохнула, что он ахнул один раз, моргнул два раза и торопливо схватил свой кубок.

— Сейчас я расскажу тебе про Клотона, — объявила она.

Иолай был поражен.

— Про кого? Кто это такой? Это человек?

— Нет, не человек.

— Кто же тогда?

— Это нечто, — загадочным голосом произнесла она.

По ее лицу Иолай видел, что она до сих пор колеблется, правильно ли поступает, назвав это имя. Он сделал глоток, поднял палец и осторожно спросил:

— Как это нечто? Так кто же он такой, этот Клотон? Птица?

— Нет!

— Зверь?

— Нет!

— Интересно — не человек, не птица и не зверь. Но он живой?

— Да.

Он сделал еще глоток. На этот раз большой. И поднял кверху кубок, подзывая служанку с кувшином вина. А пока ждал, он мысленно пробежался по всему их странному разговору как можно медленней. Не глядя на нее.

Это помогло.

— Клотон не человек, не зверь и не птица, — заключил он. — Но живой. Значит, это нечто?

— Я ведь тебе сразу так и сказала.

— Ладно. А что же из себя представляет это нечто?

— Ну, я вот что тебе скажу. Если ты не уедешь из города до того, как состоится коронация царицы лета, это нечто тебя убьет.