Глупец

Нежить

Они спустились вниз.

Баян уже бегал кругами. Хоть они отсутствовали и не долго, но пёс среднеазиат уже успел порядком заскучать за ними и всем своим видом давал понять, что хочет продолжать движение. За шесть лет жизни с хозяином, он привык, к частым переменам мест и безраздельной свободе, что находиться на одном месте мог только во время сна, или когда они работали в охране.

Дальнейшее их движение, следовало в противоположном направлении, от места, откуда Илья с Дедом вышли из катакомб.

Идя вдоль крепостной стены, они обогнули вал и остановились. С этой стороны всё пространство скрывала густо растущая зелень. Хранитель посмотрел на Илью предупредительным взглядом и сказал:

— Ты вот что. Постоишь здесь. Я пойду, посмотрю проход. К нам не подходи, пока не позову. Понял?

— Понял, — ответил мальчик и насторожился.

Илья смотрел вслед крадущимся Деду с Баяном и гадал, что же такое там могло быть, что их заставило предпринять такие меры предосторожности? Неужели те, о ком Дед говорил утром, действительно так опасны? И кто бы это мог быть?

Как старик и предполагал, кладка замурованного лаза была разрушена. Обломки кирпичей были беспорядочно разбросаны вокруг, вместе с предупредительной табличкой.

Дед понимал, что власти уже догадываются о том, что происходит в последнее время. Но чтобы не поднимать паники у населения, замуровали все ведущие в подземелья входы. Обычно это объяснялось отсутствием безопасности в подземных коммуникациях из-за участившихся в последнее время, завалов и оползней. Народ, такая версия устраивала, и он спокойно к этому относился. Да и какой, по их мнению, нормальный человек, полезет от нечего делать бродить по этим подземным лабиринтам. Разве, что только мальчишки в поисках захороненных сокровищ. Ну, так сокровища, которые там могли бы быть, давно уже найдены, и куда надо и кем надо пристроены. К тому же, даже эти сорви головы, успокоились, когда почти все входы заварили или замуровали.

Значит, всё-таки началось…

Баян потянул носом воздух и нырнул в открытый проход. Дед последовал за ним. В сводчатом коридоре тоннеля пёс засуетился и ускорил шаг, то и дело останавливаясь на месте и пританцовывая. Он тщательно тыкался носом в каменный пол и стены, шаркая когтями, пытаясь, что-то отрыть. После этого пёс устремлялся дальше, пока всё не повторялось снова.

То, что тут проходили нелюди не вызывало у Деда никаких сомнений. Но, судя по тому, как себя ведёт собака, говорило о присутствии ещё чьего-то присутствующего здесь запаха.

Вскоре они подошли к развилке, один из рукавов которой, вёл к тому же подземелью, которое оказалось, заперто, только с другой стороны.

Когда луч фонаря высветил дверь, Баян уже был уже возле неё и скрёб передними лапами, проржавевшую обшивку.

За дверью слышалось сумбурное копошение. Хранитель достал свой тесак и громко постучал в дверь.

— Есть там кто?

Наступила гробовая тишина.

Через несколько минут возня усилилась, сопровождаясь тихими повизгиваниями. Баяну это не понравилось, и он, вздыбив шерсть, весь напрягся и ощерился. Пёс готовился к схватке.

Дед подобрал второпях нужный ключ и попытался всунуть его в скважину замка. Но у него это не получалось. Он осмотрел, подсветив лучом фонаря замок. Скважина была забита. Чертыхаясь, он замолотил в дверь.

— Открывайте по доброму. Не то дверь вынесем.

На той стороне, убедившись, что попытка проникнуть вовнутрь, оказалась тщетной, продолжали свою возню, но уже без особой предосторожности быть услышанными.

Звуки стали громче.

Слышалась толкотня и мерзкий хохоток. От такого поведения непрошеных гостей Баян озверел совсем. Он, оскалившись, зарычал и, клацая клыками, стал бросаться на запертую дверь.

Находящиеся по ту сторону, стали в ответ кричать и барабанить по двери, чтобы ещё больше разозлить собаку.

Гулкие удары по оббитой железом двери, утопали в пространстве коридора, возвращаясь искажённым эхом. Листы облупившейся жести вибрировали, и тёрлись о ржавые гвозди, исполняя свою дикую, невыносимую для стороннего слуха песню.

Находящиеся по ту сторону двери, упивались своей безнаказанностью. Им было несказанно весело.

Дед побелел от ярости, поставил на пол фонарь, положил рядом тесак, и жестом приказал Баяну отойти в сторону. Тот, не первый день, зная характер своего хозяина, быстро попятился в глубь коридора.

Хранитель набрал в легкие побольше воздуха, заревел и стремительно завертелся вокруг своей оси.

В глазах потемнело. Он чувствовал, как весь его организм закипает и миллионы частичек, начинают собираться в бешеный смерч, вращающийся с дикой скоростью в заданном направлении. Из недр земли в его тело ворвался поток неукротимой энергии, ускоряя вращение этого вихря.

Яркая вспышка ослепила глаза. Сквозь рассеивающиеся перед своим взором звёздочки, Хранитель увидел свои обросшие бурой шерстью, медвежьи лапы с растопыренными когтями.

Баян отскочил ещё дальше в укрытие коридорного мрака. Попадаться в такие моменты под лапу хозяина, у него не было никакого желания. Хотя Дед в своём втором обличии, контролировал полностью все свои действия, в коридоре было достаточно тесно для них двоих.

Ужасающий рёв раскатился по катакомбам.

С той стороны резко притихли.

В следующее мгновение дверь, разлетелась в щепки, под разрушительными ударами медвежьих лап.

Помещение разразилось паническими визгами и отвратительным блеяньем. На медведя смотрело полдесятка мерзких серо зелёных тварей. Они жмурились от падающего на них света и тряслись в лихорадке от парализовавшего их ужаса.

Хранитель, отталкиваясь всеми четырьмя лапами от пола, одним прыжком оказался в самом центре нелюдей. Закатив верхнюю губу, и оскаливая страшные зубы, он издал очередной, леденящий в жилах кровь, истошный рёв и пустил вход свои увесистые лапы.

Твари бросились в образовавшийся от разбитой двери проход. Но, навстречу им нёсся огромный кобель с оскаленной пастью и вздыбленной шерстью. Он делал челночные прыжки, от стены к стене, сокращая расстояние между ними. Всем своим грозным видом пёс давал им понять, что пройти сквозь него не удастся.

Нежить бросилась снова назад к спасительной второй двери. Но та тварь, у которой был ключ, уже корчилась на полу, со вспоротым брюхом, растаптываемая, обернувшимся в медведя Хранителем.

Противостоять такому натиску двух разъярённых друзей нелюди не могли. Оставалось одно, вереща и извиваясь, встречать свою смерть как на бойне.

Нечисть, кубарем разлеталась, с гулким стуком разбиваясь о стены подземелья, от тяжёлых и хлёстких ударов медвежьих лап.

Одна из тварей, раздираемая Баяном в клочья, пыталась, ударить его по глазам. Пёс, матёрым движением увернулся в сторону, подставляя противнику свой нечувствительный к боли собравшийся в складках загривок. В следующую секунду, он вцепился клыками в щетинистую заднюю лапу нежити, и рывком опрокинул её на спину.

Исход схватки был предрешён.

Баян прыгнул всем своим весом на грудь врага и, хрустя подвернувшимися, для защиты пальцами твари, вцепился ей в глотку.

Если бы не мерзкая серо зелёная внешность этих нелюдей, издалека их можно было бы спутать с очень крупными, но худыми шимпанзе. Они тоже, передвигались на задних лапах и отталкивались от пола передними. Только были они гораздо опаснее и представляли настоящую угрозу для человека.

Когда бойня закончилась, Хранитель осмотрелся по сторонам.

На полу распласталось семь безжизненных тел. Они лежали в неестественных перекрученных позах, с искажёнными от ужасной и мучительной смерти гримасами. Но седьмое тело не было похоже на этих тварей. Это было растерзанное ими тело женщины или девушки. Теперь это установить было сложно, так как кожи на лице и других мягких частей тела уже не было. Напоминанием о том, что это всё же, возможно была женщина, было только её разорванное и пропитавшееся кровью платье.

Дед принял снова свой человеческий облик, тяжело вздохнул и произнёс сам себе:

— Значит, всё-таки начинается…

— Что начинается? — услышал он голос перепуганного Ильи.

Мальчик стоял в десятке шагов от пролома и поглаживал одной рукой, умывающегося Баяна. В другой руке, он сжимал подаренный ему нож. Пес вылизывал свою шерсть перепачканную зелёной кровью.

— Так значит, ты всё видел? — строго спросил Дед.

— Нет, не всё. Но видел, — шептал трясущимися губами, перепуганный мальчик.

— Мне стало страшно, и я пришёл.

— Но я же сказал тебе ждать, пока не позову, — хмуря брови, констатировал Дед.

— Я и ждал. А потом увидел милицейский патруль, и решил спрятаться. А где мне ещё было прятаться, как ни здесь. А потом услышал рёв. И я испугался за вас с Баяном. Подумал, а вдруг смогу чем-то помочь. Страшно было жуть. Но я всё же пошёл. А когда нашёл вас, то уже и увидел…

— Помочь, говоришь, — Дед одобрительно улыбнулся. — А если б не мы их, а они нас? Что тогда, а?…

— Не знаю. Но всё равно пошёл бы, — ответил Илья сквозь зубы, стискивая кинжал сильнее, в своей руке. — Вы ведь свои.

Дед присел перед ним на корточки и взъерошил его волосы. А потом притянул к себе и крепко обнял.

— Эх, Илюшка… Славным воином будешь.

— Дед… а ты меня так научишь?

— Как?

— Ну, в медведя?…

Дед отстранился от него, положил ему руки на плечи и ответил:

— Нет, Илья. Этому не смогу.

— Это почему? — с обидой спросил мальчик.

— Потому что этому не учат. Это по крови только передается.

Илья тяжело вздохнул и снова спросил:

— А эти зелёные, кто они?

— Это нелюди.

— А что за нелюди такие, они что опасные?

— Что за нелюди?… Ну, нечисть, твари, нежить, — пояснил Дед.

— Кажется, припоминаю, — сказал мальчик — лешие, кикиморы, водяные, лихо всякие, да?

— Нет, не так. Лешие и водяные — это совсем другое. Они являются полноправными представителями лесного народа. Наши предки всегда водили с ними дружбу. Это уже потом, когда стали насаждать новую веру и новый порядок, общение с ними стало преследоваться, а предания извращаться. Нежить, в отличие от них — дикие и полу разумные твари. Уровень интеллекта у них очень низок. По одиночке они не опасны. Сами они не такие сильные как человек и очень трусливые. Но когда их собирается много — это уже опасно. У них как у муравьёв или пчёл, начинает работать коллективный разум. И тогда это вырастает в большую угрозу, не только для человека, а для целых селений и городов. В древних летописях упоминалось, что в особенно трудные времена на Руси появлялись полчища нечисти. И сеяли они ужас, смерть и разорение. Вот я и смотрю…

— Что смотришь? — переспросил Илья.

— А то, что раньше они прятались и не высовывались, загнали их в болота с трясинами, где они и покоились в небытии. А теперь…

— А что теперь?

— Кто-то, имеющий огромную силу, начал их пробуждать. Не похоже это на их новый поход. Ибо времена наступили, для России благоприятные. Ими кто-то руководит. Потому как, не осмелилась бы, эта мразь сама мелкими кучками, выбраться в людное место. И этот кто-то, хочет использовать их для свершения своих злобных козней.

— Ну, а кто же этот кто-то? — спросил мальчик.

— А вот это, Илюша, нам и предстоит с тобой разузнать и предотвратить непоправимое.