Главный герой против развода

Глава 3

Глава 3

Хоть и не подавала вида о тревоге и шоке, но ночью не сомкнула глаз, в чем не помогло даже подготовленное для новобрачных вино и пройденные СПА-процедуры, которые, я надеялась, помогут мне расслабиться.

Потому всю ночь таращилась в потолок, в муках вереницы мыслей. Но таращилась расслабленная и пьяненькая…

В голове все еще не укладывалось произошедшее. Вот я выхожу из собственного офиса и переживаю смертельное нападение, а вот уже в другом мире, теле, еще и замуж выхожу!

Как только накал страстей немного поутих, и мы с Дионом благополучно заключили новый контракт… тогда на меня и свалилась вся тяжесть осознания.

Прекратились мои муки лишь на рассвете, когда воспаленный мозг банально не выдержал и не потерял сознание.

Пробуждение было отвратительным не только из-за похмелья и недосыпания, но и потому что сознание оказалось до омерзения трезвым, не дав и секунды блаженного забвения.

Еще не открыла глаза, как вспомнила прошедший день, собственное перерождение и также осознание, что все это не было сном. Хотя бы потому что не чувствовала под собой мой обожаемый и незаменимый ортопедический матрас!

Открыв глаза, обнаружила, что солнце за окном в зените… а меня, что удивительно, до сих пор не хватились. Не то, чтобы я горела желанием вставать спозаранку после бессонной ночи и бутылки вина, просто сам факт настораживал.

Покопавшись в воспоминаниях владелицы тела, лишь подтвердила свои мысли. Семейство Краун – пташки ранние, потому и подъем происходил не позже семи часов утра. В восемь отец и сын собирались за завтраком и терпеть не могли кого-то ждать.

На счету Беатрис было несколько пропусков, отчего она сильно сетовала, ибо по итогу завтракать ей приходилось уже в полном одиночестве в огромной столовой.

Судя по всему, сплю я все так же чутко даже в новом теле, потому, даже в самом худшем случае не пропустила бы момента, если бы прислуга пришла меня будить.

И это говорит лишь о том, что будить меня не приходили. Учитывая педантичность и пунктуальность Краунов, сомневаюсь, что Дион озаботился моим здоровым сном. Дело тут совсем в другом.

Получается…

Это что же, они мне бойкот подобным образом выражают?

Для оригинальной Бии данная весть была бы болезненной. Мне же от их обид – ни холодно, ни жарко. Однако… и пренебрежения в свою сторону не потерплю!

Как только я укрепилась в этой мысли, решительно поднялась с кровати и потянула за шнурок, отвечающий за вызов прислуги.

После этого прошло несколько минут, которые показывали, что ко мне явно не торопились. Затем с коротким стуком, не дожидаясь разрешения, в комнату едва ли не в вразвалочку ввалились две служанки, таща за собой тележку с завтраком. Из воспоминаний Бии, я их приблизительно знала и лишь ухмыльнулась, когда они неряшливо поклонились и нехотя пожелали доброго дня.

– Какие будут указания, мадам?

– Почему меня не разбудили? – запивала я похмелье теплой водичкой, которая обнаружилась у кровати. О холодной я уже и не мечтала.

Сервис в этом санатории оставлял желать лучшего. Потому я собираюсь три шкуры спустить с недобросовестной администрации, которая так паршиво относится к отдыху своих гостей.

Услышав этот вопрос, девушки коротко переглянулись и спрятали в уголках губ глумливую улыбку. Ошибки не было, зная о прошлом трепетном, почти одержимом желании Бии проводить с Дионом больше времени, сейчас они наверняка ждали истерику с моей стороны. И их это забавляло. Становилось понятно, как в этом доме относились к Бии.

Нет, судя по воспоминаниям, откровенной травли в доме Крайун не было. Но учитывая весьма пренебрежительное отношение прислуги к девушке, ее здесь за хозяйку даже и не думали принимать.

Наоборот, ее пламенную одержимость Дионом воспринимали, как отличный повод для шутки и сплетен, чем пользовались вдоволь. Такой пассивный вид травли, который был даже более омерзительный, чем откровенное издевательство. И от кого? От прислуги!

Мда… самоуважения у прежней Бии – кот даже не пытался выплакать.

– Мы будили леди, но, увы, вы отказывались вставать, – показывая просто отвратительную актерскую игру, брехала одна из служанок, пока вторая имела наглость почти откровенно ржать в моем присутствии. – Старший господин Арсиан и молодой господин Дион ждали вас, но в итоге были вынуждены позавтракать и отправиться работать.

«Что же, раз так, то прошу меня не винить» – подытожила я в своих мыслях.

Обе с любопытством уставились на меня, ожидая, если не истерику, над которой они после с удовольствием поглумиться, то, по крайней мере, моего сильного расстройства.

– Вот как, – лучезарно улыбнулась я, отчего девушки растерянно переглянулись. – Ну, что же поделать, – безразлично пожала плечами. – Зато выспалась, – расплылась я в еще более широкой улыбке. – И проголодалась, – выразительно добавила, покосившись на тележку.

Служанки, будучи все еще в некоторой оторопи от моей несвойственной реакции, засуетились. Одна подогнала тележку к небольшому столику, вторая стала его сервировать, поставив передо мной тарелку с… остывшей кашей. Не удивлюсь, если и вовсе вчерашней.

Я не против каш, но эта больше напоминала клейстер из-за того, что давно остыла, а следовательно и загустела. Потому, полагаю, при попытке зачерпнуть еду ложкой, тарелка будет идти в прикуску.

Даже если не брать в расчет все детали, отчего-то я сомневаюсь, что два здоровенных и богатейших мужика королевства завтракают пустой кашей. Ни на ЗОЖ-ников, ни на аскетистов, что Дион, что его батюшка не походили.

Заметив мой ледяной, почти как каша, взгляд, девушки вновь приободрились возможностью поглумиться за мой счет.

– Блюдо немного остыло. Кто же виноват, что миледи так долго спит…

– Конечно, – вновь растянула я губы в улыбке сладкой, как патока. А после вспомнила очередную народную сказку, и, аки царевна, махнула рукой. Но вместо озера и лебедей, разлила по полу здоровенную такую склизкую и липкую лужу каши.

А после, даже не отведя взгляда на разбитую тарелку и беспорядок, безмятежно заявила замершим от испуга и неожиданности служанкам:

– Ой, – даже не стараясь играть в раскаяние и не отрываясь, смотрела на жертв моего плохого настроения. – Какая же я неловкая, – заявила, чувствуя, как на моем лице расцветает счастливый и немного кровожадный оскал, от которого девки побледнели. – Думаю, нужно это поскорее убрать, не так ли? – поинтересовалась я с участием и с любопытством склонила голову к плечу. – Ну, а пока одна занимается уборкой, вторая принесет мне что-нибудь на замену. Не может же новая хозяйка дома голодать, верно? – поднялась я с кресла и, пройдя мимо замерших девушек, выразительно подняла брови. – Я пока переоденусь. Пришлите ко мне в комнату служанку по имени Надя, – не без труда вспомнила я имя работницы этого дома, которая была наиболее лояльной к Бие в прошлом.

С этими словами я вышла из общей спальни, которую заняла лишь по той причине, что вчера там обещали СПА-процедуры, а после мне было банально лень менять место локации. Потому сейчас спокойно прошла по памяти в комнату, которую все эти годы занимала Биа.

Войдя в комнату девушки, я наиболее остро ощутила, что заняла чужое место. Чужие вещи, чужой запах, чужая жизнь – все в этой комнате ощущалось чужеродным и… родным одновременно. От этого накатывала оторопь и растерянность, точно я заняла место недавно умершего человека, которое еще сохранило следы пребывания прежнего хозяина.

Странное чувство и, не сказать, что приятное.

Медленно осмотрев пространство, я лишь тяжело вздохнула: комнаты выглядела… запущенной. Нет, Дион не поскупился и выделил Бии спальню прежней хозяйки – его матери, что можно было расценивать, как весьма широкий жест.

Однако… на этом все. Хоть комната изобиловала предметами роскоши, было очевидно, что ее запустили и не следят, как следует. На поверхностях скопилась пыль, даже на тех, которые часто использовались, краска на стенах потускнела, цветы в вазах давно засохли и не менялись, помещение не проветривалось, солнечный свет слабо пробивался через тусклые, пыльные и немытые стекла, а на коврах виднелись крошки.

Можно было бы подумать, что это Биа, такой поросенок, (что на самом деле не имеет ничего общего с реальностью), но даже так это никак не оправдывало откровенную халтуру прислуги своими обязанностями.

– Я научу вас, каким должен быть сервис в элитных санаториях, – проворчала я себе под нос, а после развернулась к гардеробной.

Все еще чувствуя себя не в своей тарелке от необходимости пользоваться вещами чужого и незнакомого человека, гардероб Бии я не осматривала и выхватила первый попавшийся наряд, который висел ближе всего к выходу. И все равно ощутила себя воровкой, что вызвало досаду.

Просьбу мою выполнили, и вскоре в дверь деликатно постучали. Дождавшись моего разрешения, в комнату робко проскользнула худенькая девушка в застиранной и местами залатанной форме, стыдливо пряча красные от царапин и воспалений тонкие ручки, которые напомнили мне птичьи лапки.

– Госпожа, мне сказали, что вы меня вызывали, – не проговорил, скорее прошептал этот запуганный ребенок, при взгляде на которого хотелось обнять и плакать.

Я даже оторопела от этого зрелища. В воспоминаниях Бии Надя тоже была хрупкой и юной, но не настолько забитой. Надя только поступила на службу и была на подхвате, когда попалась Бии на глаза. Тогда она казалась позитивным, деятельным и оптимистичным ребенком. Настолько, что, даже ослепленная любовью к Диону, Биа обратила на нее внимание.

А после Надя внезапно исчезла из поля зрения Бии, хоть та и знала, что девочка продолжает работать в поместье.

– Надя? – все еще пребывая в шоке от ее вида, переспросила я на всякий случай. Настолько сильно девочка изменилась. Я уже молчу о неопрятном внешнем виде и давно требующую не починки, а полной замены форму, в то время, как горничные, которые я видела недавно, могли бы заткнуть за нос кое-кого из низшей знати по качеству и дороговизны материала их одежды!

– Да, госпожа… – кивнула она робко, вызвав у меня острую ассоциацию с Настенькой из экранизации «Морозко».

Не зная, что и сказать на это, я сглотнула и решила разбираться с проблемами по мере их поступления.

– Да я вызывала тебя, – взяв себя в руки, кивнула я уверенно борясь с желанием усадить ее за стол, а потом насильно кормить с ложечки, фаршируя, точно утку для запекания. – Хочу, чтобы ты помогла мне одеться.

– Я? – кажется, не на шутку испугалась девушка, затравленно взглянув на меня из-под сизой и косматой челки, которая скрывала половину ее исхудавшего лица. Чем больше на нее смотрю, тем сильнее меня берет гнев на Диона. Это как надо к своим работникам относиться, чтобы доводить их до подобного состояния?! – Госпожа… я не могу. Вам нужно позвать другую девушку… я…

– Я хочу, чтобы это сделала ты, – твердо оборвала я ее начинающуюся панику.

– Я… я могу вас испачкать, – едва не плача, прохныкала она, стыдливо сжимая кулачки по швам.

– Ты что, конюшней занимаешься, чтобы испачкать меня?

– Я… я ответственная за прачечную, – поникла она, сжавшись так, словно готовилась, что я ее тут же брезгливо прогоню прочь, точно прокаженную.

– Прачечная, значит, – проговорила я, в очередной раз опустив взгляд на ее израненные и покрасневшие руки. Стирка в этом мире и время, когда нет стиральных машин – труд невероятно тяжелый. И его поручили такому тщедушному ребенку? Кто вообще додумался до этого? – Ну, очевидно, что там воды и мыла в достатке. Потому твои руки, вероятно, даже чище моих, – хмыкнула я, слегка улыбнувшись ей, чтобы не вспугнуть, настолько она напоминала мне воробушка. – С этого дня я хочу, чтобы ты стала моей личной горничной.

– Но… – еще сильнее испугавшись, округлила она светлые глаза.

– Это приказ, – отрезала я, а после поторопила: – Можешь приступать к своим обязанностям. Помоги мне одеться.

Несмотря на изнуренный вид и явную усталость, Надя была довольно смышлёной и управилась со шнуровкой на удивление легко и быстро.

А после помогла и с волосами, которые в этом теле были на загляденье густыми и длинными, к чему я не привыкла. Определенные плюсы в моем перерождении все же есть: молодость, внешность и статус – первые из них!

А еще через пять минут в мою комнату вновь стучались, и вошла уже знакомая служанка с новым блюдом. Пока Надя, затравленно озираясь на новоприбывшую горничную, заканчивала с моей прической, девка, злобно поглядывая в мою сторону, сервировала стол.

Я подошла к столу, обратила внимание, что вместо каши мне предоставили уже что-то более похожее на завтрак богатых людей в виде яичницы, бекона, булок, масла, сока и кофе. По комнате разнесся аппетитный аромат горячей еды.

Но в моем понимании, до шведского стола элитного санатория это все еще не тянуло. Потому безжалостно потянула за скатерть, скидывая со стола все, что с таким усердием расставляла наивная служанка, полагающая, что на этом все и закончится.

Несмотря на голод и аппетитный аромат, есть еду из рук кого-то вроде этой девки, я ни в жизнь не рискну. Мало ли кто и в каком количестве туда плюнуть успел? Да и план у меня в совсем ином заключается.

После глумливо ухмыльнулась в побелевшее от негодования лицо служанки.

– Ой, – не скрывая издевки, улыбнулась я. – Ну, надо же… сегодня буквально все из рук валится, – пропела я, жмурясь от удовольствия. – Чего же ты стоишь? – поинтересовалась я. – Нужно убраться.

– Вы же специально это сделали! – с большой обидой выкрикнула служанка, чем вызвала у меня лишь снисходительный взгляд.

– А как докажешь? – полюбопытствовала я. – Хочешь пожаловаться? И кому же? Моему мужу? – прищурилась я с угрозой и брезгливостью. Девка испуганно замерла, пока в моей голове проносились моменты из воспоминаний Бии.

Прежде с ней тоже проворачивали нечто подобное и кормили едой, которой кормят прислугу. А после брали на слабо, зная, что та до истерики боится не угодить Диону. А жаловаться на еду в его доме – все равно что в открытую осудить того, как хозяина.

И сделай так, Бия была бы права. Да и сомневаюсь, что издавались над ней по указке Крауна. Однако девчонка была настолько болезненно влюблена, что боялась даже признаться в издевательствах и несправедливости всего из-за одного шанса из ста, что Дион мог разозлиться на нее.

А прислуга этим пользовалась…

«– Миледи, вам не нравится еда? – с притворным участием интересовались служанки, смотря, как Биа ковыряется в тарелке с остывшей и безвкусной едой. – Может, нам передать господину, что вы недовольны и для вас пища дома Краун слишком скудна?

Боясь, что Дион поверит именно этой формулировке, Биа только качала головой.»

Дуреха. Из-за паршивого чувства давала себя так унижать!

Но я – не она. Мне глубоко плевать на мнение окружающих, а в частности – Диона. У нас с ним контракт, в котором прописано, что он даже чечётку посреди ночи обязан мне станцевать, если мне захочется скрасить досуг в этом серпен… санатории на время контракта. Потому пусть жалуются все и сколько угодно!

Я их тут всех научу клиент-ориентированности и сервису как в люксовых гостиницах!

– Ну, так что? – подняла я брови, видя, что девчонка колеблется, зная, что, если дойдет до разбирательств, нужно будет начинать с того, что мне подали объедки вместо нормальной еды. Сомневаюсь, что эта служанка настолько тупая, что не понимает последствий непосредственного вмешательства господ.– Если не собираешься бежать жаловаться, тряпку в зубы и мой комнату, пока я не скажу, что здесь достаточно чисто, – указала я подбородком на фронт работы, от которого у горничной едва глаза из орбит не вывалились, учитывая площадь комнаты и уровень ее запущенности. – Найду хоть одну пылинку, будешь перемывать все заново, – с лучезарной улыбкой пообещала я. – Но ты не расстраивайся, – дружелюбно посмотрела я на нее. – Я же не тиранша какая, чтобы возлагать на тебя одну эту ношу, – заверила я горничную, заметив, как ее лицо немного просветлело. После добавила: – Можешь взять свою подружку в помощь, как только она закончит оттирать пол в спальне. Двух часов же вам хватит, правда?

– Д-два часа? – просипела она.

– И не минутой позже, – бодро кивнула я. – Иначе придется переделывать, – с видом, словно переживаю за нее, наставительно добавила и ободряющее похлопала ту по плечу. – Ну, не будем мешать. Надя, – позвала я притихшую и изумленную пташку. – За мной, – велела я, а после уверенно вышла из комнаты.

Чувствую, чтобы хорошенько отдохнуть в этом месте, вначале необходимо соответствующе поработать.

– А покой нам только снился, – вздохнула я негромко, слегка повернув голову и убедившись в том, что Надя плетется следом.

***

Первым делом я отправилась на кухню, где меня, очевидно, никто не ждал, потому при моем появлении все замерли на манер сурикатов.

Приветливо улыбнувшись, я уверенно прошла вперед и замерла в ожидании, пока кто-нибудь отомрет и вспомнит, что перед ним хозяйка этого дома.

Первым это сделал дядечка, который был похож на старшего повара. Помимо недоумения, стоило ему немного опомниться, на лице проскользнуло еще и негодование. Рад он мне не был, хотя я упорно не могла припомнить когда именно Биа успела насолить работникам кухни.

Неужели травля распространялась на всю прислугу дома?

– Госпожа Беатрис… чем обязаны вашим присутствием? – с намеком на достоинство спросил мужчина.

– Я пришла в надежде, что хозяйку дома, наконец, накормят, – честно призналась я. Мой ответ повару не понравился еще больше.

– Могу я узнать, чем вам не угодили мои блюда, которые я направил вам, в этот раз?

Смотря на его честную и гордую физиономию, признаться, я и сама удивленно сморгнула. Хотя бы потому, что вопрос звучал до невозможности искренне. Он действительно не понимает?

Смерив его подозрительным взглядом, я решила все же уточнить:

– Остывшая до состояния кома пустая овсяная каша, в вашем понимании, достойный завтрак для человека моего положения? – задала я спокойный и холодный вопрос.

– Что? – кажется, искренне опешил мужчина, вытаращив на меня глаза. – Госпожа… вы так шутите?

– А, похоже? – вздернула я бровь. – Я долгие годы мирилась с тем, что меня тут кормят наравне с прислугой, но не желала выносить ссор из дома, чтобы не опозорить гостеприимство моего жениха. Но когда я стала хозяйкой дома, и ничего не изменилось, мое терпение лопнуло.

– Госпожа, здесь какое-то недоразумение, – занервничал мужчина и оглянулся на кухонных работников. Некоторые были в таком же недоумении, но я заметила, что тройка горничных явно занервничали. – Я никогда не собирался кормить вас кашей… если бы это не было вашим приказом.

– Что? – пришел мой черед изумляться.

И именно в это время на кухню ворвалась пышная женщина в летах и в строгом платье. На поясе ее была массивная связка ключей, а лицо раскраснелось от того, что она, несвойственно ее комплекции и положению, бежала впервые за долгое время.

Хоть видела я ее впервые, узнала с первого же взгляда: экономка Клара.

В этом доме она проявляла к Бии больше всего дружелюбия еще с детства… заботясь о ней в этом негостеприимном доме как родная тетушка, успокаивая и поучая.

Точнее… так казалось со стороны. на самом деле же, из воспоминаний Бии у меня сложилось противоположное мнение о этой женщине. Клара вовсе не заботилась о Бии, а контролировала, завуалировав это под заботу.

Хотя бы потому, что, зная об отношении к Бии, Клара палец о палец не ударила, чтобы это изменить. Она успокаивала Бию, тонко направляла, но ни разу не пожаловалась на произвол горничных своим хозяевам или не наказала негодяек самостоятельно, поощряя эту травлю, чтобы иметь возможность контролировать будущую хозяйку, являясь для нее единственным человеком, к которому можно обратиться.

В прошлом я не раз сталкивалась с подобными случаями домашнего абьюза со стороны одного из супругов во время бракоразводного процесса, когда один намеренно создавал второму неблагоприятную среду, чтобы иметь возможность контролировать своего супруга. Не было ни рукоприкладства, ни словестных унижений, как это часто бывает, но стоило капнуть глубже, как выяснялось, что многие жизненные неурядицы жертвы были искусственно созданы с подачи его же супруга, чтобы тот оставался в зависимом положении, полагаясь на абьюзера во всех аспектах жизни.

Так и здесь. Клара не могла не знать, что за произвол творится среди ее подчиненных, но не предприняла ровным счетом ничего, чтобы пресечь это. Более того, без дозволения свыше и тщательного контроля, горничные бы не смогли так долго издеваться над Бией без того, чтобы это просочилось и дошло до ушей Краунов. Горничных покрывали.

И на роль покровителя в этом доме идут лишь две кандидатуры, у которых достаточно полномочий: экономка Клара и дворецкий Азеф.

Однако, из знания сюжета, я знаю, что Азеф – до мозга костей предан своим хозяевам, и до фанатичности трясется над тем, чтобы не опорочить их имя. Он не стал бы проворачивать нечто подобное и издеваться над невестой своего господина. Да и в будущих событиях он будет играть не последнюю роль в отношениях Диона и его суженой, оберегая ту от нападок оригинальной Беатрис.

– Госпожа, – все еще пытаясь выровнять дыхание, попыталась улыбнуться Клара, пока за ее спиной маячили те две горничные, которые сейчас должны были с усердием драить мою комнату. – Что вас привело сюда? Зачем же вы сами… я Могла бы сама все… Вам нужно было позвать меня… – заискивающе заглядывала тетка мне в лицо, все еще не понимая, что перед ней стоит совсем другой человек, нежели та, кем она привыкла помыкать.

– Ты как раз вовремя. Я пришла сюда, чтобы разобраться в проблеме, и мне как раз нужно было устроить очную ставку. Итак, – перевела я взгляд на повара, который смотрел в растерянности то на меня, то на Клару. – Что вы там говорили по поводу приказа кормить меня точно прислугу?

Стоило вопросу прозвучать, как повар собирался с готовностью ответить, но тут между ним и мной буквально по волшебству выросла Клара, загородив мне обзор совей объемной грудью.

– Госпожа Беатрис! Ну что же вы так? Если вы чем-то недовольны, вам стоило обратиться ко мне с просьбой. Вам не по статусу разбираться с прислугой самостоятельно. Я могу все сделать сама. Давайте, сейчас мы поднимемся в комнату, и вы все мне расскажете… – собиралась она увезти меня под ручки, но я вырвалась из ее хватки и безразлично обошла опешившую тетку, вновь уставившись на повара.

– Продолжайте то, что не договорили. Кто вам сказал, что от меня поступал такой приказ?

Тот с некоторым промедлением посмотрел на замершую Клару, на чьем лице проявился испуг и паника, но мужик справедливо решил, что покрывать других – себе дороже, потому бескомпромиссно указал на экономку.

– Это была Клара. Несколько лет назад, когда я заступил на пост, я пытался всячески угодить вам, но каждый раз блюда от вас возвращались нетронутыми. Когда я хотел прийти к вам, и спросить, чем вы недовольны, чтобы в дальнейшем готовить для вас лишь любимую еду, Клара сказала, что вы не терпите слишком изысканные блюда. И вообще ваше здоровье не позволяет вам есть слишком тяжелую пищу, потому передала, что отныне, когда вы будете есть одни, вам нужно готовить только постные каши, – произнес он без единой запинки или паники, что сразу отсекало любой намек на фальшь. Мужчина говорил правду, которую, не могла опровергнуть Клара, что сейчас больше напоминала трясущуюся тварь, нежели решительную и гордую женщину, которую она из себя строила перед другими.

– Надо же, оказывается, у меня плохое здоровье? – пропела я, покосившись на паникующую женщину. – С каких же пор, и почему мне это неизвестно?

– Сегодня я так же подготовил несколько вариантов завтрака, решив, что раз уж вы стали нашей хозяйкой, то один раз можно и отметить, но горничные вернулись обратно еще утром с требованием приготовить кашу. Я приготовил и передал.

– Холодная каша так же – часть моей оздоровительной диеты?

– Холодная? – переспросил он. – Но я отдал ее сразу после приготовления четыре часа назад, – пожал он плечами.

То есть, они еще и держали блюдо где-то все это время, пряча от работников кухни! Потрясающе!

– А куда же делись блюда, которые вы готовили специально для меня?

– Мне сказали, что вам настолько не понравилось, что вы просто все выбросили, – проворчал он с обидой.

Что же, теперь понятно, почему он был так враждебен, когда я появилась на кухне. Очевидно, что подобные выходки хозяйки могли задеть его профессиональную гордость. Какой еще уважающий себя повар, который жизнь положил на искусство кулинарии, обрадуется, что его работу не ценят?

А под предлогом того, что я все выбросила, горничные наверняка отменно поели. Надеюсь, им кусок поперек горла встал хоть разочек.

– Клара, – выслушав повара, повернулась я к ней с многообещающей улыбкой. – Ничего не хочешь сказать?