Главный герой против развода

Глава 14

Глава 14

Утро того же дня.

– Кажется, мы все предусмотрели, – пробормотала я, внимательно смотря на отца и сына, которые, отринув гордость, внимали каждому моему слову, со временем забыв про скепсис и признав мои идеи весьма стоящими.

– Вы оба уверены, что они что-то предпримут именно сегодня? – все еще чувствуя тревогу уточнил Краун старший. – Не слишком ли рискованно, учитывая количество гостей на торжестве? – справедливо заметил свекр, с чем я была вынуждена согласиться. Как ни посмотри, я могу ориентироваться лишь на свое предчувствие, вызванное статистическими данными из документации, переданной мне Франческой. Где срок «физического контакта» не превышал двух месяцев с появления метки. Два месяца истекает как раз менее, чем через неделю.

– Весьма вероятно, что сегодня… Если не сегодня, то на торжестве в честь дня рождения Лурии, что состоится через два дня, – рассуждала я. – Туда мы тоже приглашены, но никто не может гарантировать, что пойдем. Потому сегодня, когда мы были вынуждены пригласить их, они обязательно явятся, чтобы не упустить возможность.

– Согласен, если судить из документации, момент физического контакта должен быть подкреплен присутствием священника. У нас нет других причин принимать их, кроме как на торжество, – подтвердил Дион, согласившись с моими выводами. В последние недели мы были с ним почти неразлучны, изучая просто горы различных бумаг. Настолько, что я привыкла к его присутствию. Даже слишком…

Потому, когда он заговорил и посмотрел на меня с легкой улыбкой, неосознанно отвела взгляд и сосредоточилась на свекре.

Было видно, что Арсиан все еще слишком нервничал и был шокирован откровениями и доказательствами масштабного мошенничества духовенства, которые мы предоставили ему.

Видя его нервозность я не могла его винить, помня какую силу имеет религия в этой стране. Тягаться с такими будет дорогого стоить. Даже у меня все еще был мандраж, хоть я и была решительно настроена. Ощущала себя такой же тревожной, как перед своим первым заседанием в начале карьеры.

Чуть погодя свекр был вынужден уйти разбираться с неотложными делами. А мы с Дином остались одни в столовой.

– Как бы то ни было, нам нужно подготовиться, – прочистила я горло, а после внимательно посмотрела на Диона.

– Что? – насторожился он.

– Что, значит, «что»? – насупилась я. – Готовиться в основном нужна тебе. Тебя же совращать будут, – пожала я плечами, а после подозрительно прищурилась. – Как у тебя с актерскими способностями?

– В смысле?

– В прямом, – начала я раздражаться. – Если все пойдет по стандартному сценарию, они должны будут подстроить ситуацию для того, чтобы поймать тебя в ловушку. Если хочешь, чтобы наш план сработал, тубу нужно будет вести себя так, чтобы они не заподозрили подвоха, – объясняла я ему буквально на пальцах, с сожалением понимая, что Дион хорош безусловно во многих вещах, кроме как в намеренном актерстве. Он отлично врал, скрывал свои эмоции и жонглировал правдой… пока дело не касалось его личной жизни. С некоторых пор он стал излишне импульсивным и несдержанным, что не очень хорошо в нашем деле. – Ты должен будешь не только тянуть время, но и пытаться выведать из них больше откровений. А еще, вероятно, подпустить к себе Лурию достаточно близко.

В подтверждение моих мыслей, когда речь зашла о Лурии, все его естество сжалось и напряглось, выражая протест. Но зная это, наверняка подобная мысль придет и жрецу, потому он должен будет подстраховаться…

По моему опыту есть два варианта развития событий: либо применят физическую силу. Либо… опоят. Вряд ли новоиспеченного графа будут бить по голове в день торжества, потому остается второй вариант.

– Скажи мне, что ты сделаешь, если тебя попытаются опоить?

– Убью? – как-то излишне естественно отозвался он с невинным выражением лица. И я поняла, что случай запущенный. – А что?

– А то, что есть вероятность, что тебя попытаются опоить. Потому по максимум старайся сегодня вечером избегать любых напитков, даже во время торжества. Отравить твой бокал могут в любой момент.

– Это и без того ясно, – проворчал Дион, недовольный моими поучениями. – А что, беспокоишься, что я могу поддаться? – лукаво прищурился он, вызывая у меня острое желание вмазать ему затрещину, хотя прежде я бы просто проигнорировала его кокетство.

То, насколько я стала податливой его влиянию, мне очень не нравилось. Это сказывается баф главного героя, чьему очарованию невозможно противостоять? Но прежде у меня отлично выходило же!

И да, как ни пакостно это признавать, даже мысль, что его смогут соблазнить обманом или нет – вызывала нервную дрожь и недовольство, но я предпочла это списать на профессиональную гордость. Ибо, если у жреца все получится, как он запланировал, это больно ударит по моему самолюбию и испортит безупречную статистику юриста.

Потому, решила вместо затрещины подстраховаться:

– Смотри, – тяжело вздохнула я. – Если обстоятельства сложатся так, что избежать выпивки не получится, ты должен поступить следующим образом… – а после взяла чашку с чаем, до которой должно не могла добраться из-за постоянных обсуждений.

Чай уже остыл, потому я принесла его в жертву научного пособия без особых угрызений совести. После чего показала несколько трюков, при которых можно сделать лишь видимость того, что пьешь.

К концу урока чашка опустела, а я тщательно вытерла рот салфеткой и улыбнулась нахмуренному мужчине.

– Ловко, – то ли похвалил, то ли укорил он меня. – Удивительный талант. Интересно, где же ты его приобрела? – проницательно уставился он на меня.

Я уклончиво отвела взгляд, пробормотав:

– Читала много книжек… – отозвалась я, чтобы не признаваться. Что в быту моей прошлой жизни зачастую вынуждена была проводить встречи в питейных местах. Не считая начальства, даже клиенты часто назначали встречи в подобных местах, ибо без алкоголя порой. Рассказать свои истории им было сложно. Так и научилась «поддерживать» застолье, сохраняя трезвую голову и дорожа печенью.

– Ну-ну, – покивал он с ехидным видом, давая понять, что не поверил, но спорить не стал. Ибо в столовой появился его помощник и вызвал для решения рабочих вопросов. Дион извинился и оставил меня. А я призадумывалась.

Сегодня был очень ответственный день, от которого многое зависело. Даже удивительно, что все идет так гладко: Лурия до странного покладистая, храм так же молчит и не проявляет активность, даже не предпринимая попыток как-то повлиять или вмешаться в наши дела. И я… я была уверена, что от меня так или иначе попытаются избавиться. Если все дело в корысти, с которой все и началось, верховному жрецу очень невыгодна моя фигура.

Кому, как не мне знать, на что могут пойти люди, когда дело касается денег? А верховный жрец изначально подлый и корыстный человек. Потому он, даже если его план по закреплению метки выгорит, не станет просто наблюдать, как я развожусь с Дионом и забираю половину его имущества.

– Госпожа, обновить чай? – нарушая мою задумчивость, вежливо спросила служанка, стоя рядом со мной с горячим чайником в руках. Я мазнула по ней взглядом, признавая в ней знакомую, и кивнула.

Да, учитывая корысть, устранять меня раньше, чем Дион получит наследство – глупо. Изначально мне позволили выйти за него замуж лишь по этой причине, иначе жрец давно предпринял бы все возможное, чтобы сберечь Диона для Лурии. Потому то, что меня не трогали до этого дня – вполне логично. Но что же будет теперь, когда я сказала, что передумала разводиться?

Служанка наполнила чашку, пока я все еще предавалась нерадостным размышлениям, от которых в груди нарастало тревожное чувство несоответствия. После машинально подняла чашку с напитком и поднесла ее к губам, но в последний момент.

Не знаю, что это было: предчувствие, рефлекс, но в последний момент я отвела от лица чашку и еще раз посмотрела на служанку, которая показалась мне смутно знакомой. Это странно: всех слуг, которые назначены на непосредственное обслуживание господ, я уже знаю в лицо и даже по именам. Так почему же эта девушка показалась мне просто знакомой?

– Стоять! – рявкнула я, видя, как служанка торопливо отступает с намерением уйти, низко опустив голову. – Я тебя не отпускала, – заметила я. как она вздрогнула и нервно повернула голову, воровато посмотрев на меня из-за плеча, но показывать лицо все еще отказывалась, стоя ко мне спиной даже после того, как я ее остановила. Что еще более странно, она все еще держала в руках чайник с неясными целями, вместо того, чтобы вернуть тот на стол. – Вернись на место.

Девушка нервно переступила с ноги на ногу, пока в моей душе нарастала мрачная решимость вызвать стражников.

Но как только я открыла рот, в столовую, словно ураган, ворвалась Надя, которая, как профессиональный игрок в американский футбол, буквально снесла с места служанку с чайником, отчего та даже взвизгнуть не успела, странно крякнув от неожиданности, когда ее повалили на пол.

Керамический чайник вылетел из рук служанки, но… не разбился на каменном полу, точно защищенный магией. И, заскользив, остановился у моих ног.

– Госпожа! – с тревогой позвала Надя, которую пытались с себя стряхнуть, но безуспешно. – Не пейте это!

Под «этим» я поняла чай, чашку с которым все еще держала в руках, а после растерянно покорно поставила обратно на блюдце. Только после этого Надя немного перевела дыхание. Вслед в столовую ввалились двое стражников.

– Держите ее! Она пыталась отравить госпожу! – бескомпромиссно указала Надя на служанку, в которой я, наконец, признала одну из тройки, которые прежде травили оригинальную Бию. – Я сама видела! – заверила меня Надя для пущей убедительности.

Я промолчала о том упущении, что, раз видела, то почему вмешалась лишь сейчас, и решила вернуться к этому вопросу позже. Вместо этого оперативно отдала указания стражникам, которые отправились на поиски Клары и еще одной сообщницы.

Дополнительно отдала распоряжение пока что хранить все произошедшее в полном секрете. Даже от свекра и Диона, которые сейчас отсутствуют в поместье.

Так же вызвали семейного доктора и капитана стражи, которые, посовещавшись, подтвердили наличие яда в моей чашке. Меня внимательно осмотрели и с облегчением успокоили, что отравить не успели. Врач заметил, что яд редкий и довольно специфический, так как имеет отложенный эффект. Но, что важнее, от него не было антидота, если основные признаки отравления начинали проявляться. То есть, к моменту вечернего торжества, эффект был бы необратимым.

– То есть, эти твари все же решили сделать из Диона вдовца, чтобы сохранить капитал, – цинично усмехнулась, поражаясь тому, насколько вовремя меня посетили подобные мысли. – Что успели выяснить у служанок? Они все в этом участвовали? – посмотрела я на капитана стражи. Тот, явно нервничая от подобного упущения со своей стороны, виновато заговорил:

– Они быстро признались, когда мы пригрозили им физической расправой. Мы поймали их как раз вовремя, не дав им сбежать. По их словам, их подкупили и сказали добавить порошок к вам в утренний чай, но обязательно не оставлять улик, потому чайник они обязаны были забрать, а после подложить вам в вещи… вот это.

После он поставил передо мной баночку со странным белым порошком и конверт, в котором, после проверки, обнаружилась… предсмертная записка. Но, что важнее, написана она была, безусловно, рукой Беатрис. Даже я, которая пыталась подражать ее почерку, чтобы не выдать себя, не смогла бы так профессионально подделать почерк.

В письме говорилось о том, что я не смогла смириться с предательством мужа, его выбором Суженой и публичным унижением. Потому я и решила покончить жизнь самоубийством.

– А тут, значит, яд, которым я должна самоустраниться? – посмотрела я на свет стекляшку с порошком, прежде чем передать его доктору. Врач деловито принял пузырек, открыл и тщательно изучил содержимое, после чего серьезно кивнул.

– Все верно. Симптомы этого яда схожи с тем, что был в чае, хоть и имеет моментальный эффект. Госпожа? – позвал меня врач с тревогой, смотря и не понимая причины моей циничной улыбки.

Для меня же причина была очевидна: эта попытка отравления главное доказательство, что все произойдет именно сегодня. Более того, в записке было написано о публичном унижении. Потому помимо прочего, они наверняка захотят выставить измену Диона на всеобщее обозрение, для чего им нужны свидетели.

– Когда, говоришь, должен начать проявляться эффект от отравления? – уточнила я, посмотрев на недоумевающего доктора.

– Сегодня вечером. Примерно в середине торжества. Проявляется на начальных этапах плохим самочувствием, повышением температуры, слабостью и резью в области живота.

– Вот, значит, как? – растянула я губы еще шире от предвкушения. Опасные игры вы затеяли, Ваше преосвященство. Но я именно такие и люблю. А то уже заскучать успела… – Значит так, держим происходящее в секрете. Никто не должен знать, что попытка отравления раскрылась. Будьте осторожны и ведите себя как ни в чем не бывало. Служанки сказали, как они должны были отчитаться о проделанной работе?

– Судя по всему, они должны были оставить условный сигнал для тех, кто наблюдает за поместьем. В остальном… кажется, их собирались кинуть и избавиться, как от свидетелей, если я правильно понял из места их встречи и времени. Обычно так делают как раз в тех случаях, когда собираются обрубить концы.

– Наверняка еще и свалили бы на то, что они были обижены понижением в прачки, если бы отравление вскрылось, – покивала я. – Вы выяснили этот условный сигнал? – посмотрела я на капитана, который кивнул. – Тогда не медлите. Обрадуйте же людей, а то они, наверняка изнемогают, – хохотнула я.

Капитан стражи переглянулся с врачом, а после неуверенно уточнил:

– А Его Сиятельство и господин Арсиан?..

Я призадумалась. А после вспомнила, насколько паршивая актерская игра Диона и покачала головой. Если он будет в курсе обстоятельств, вряд ли сможет играть достаточно достоверно. Нет, жрец – умный и коварный мужик, его халтурой не проведешь. Дион должен быть искренним в своих чувствах. Наверняка жрец будет шантажировать Диона моим состоянием. Не обязательно, но такое может произойти. Потому нужно подстраховаться.

– Пока молчите об этом. Я беру на себя ответственность, так что не переживайте, – предупредила я. мужчины нехотя поджали губы, но кивнули.

А вот теперь посмотрим, кто кого!

***

Непосредственно перед торжеством мы в последний раз обсудили план, в который я внесла небольшие коррективы.

– Почему ты передумала так резко? – насторожился Дион, который был в неведении относительно утренней попытки отравления. Я чувствовала по этому поводу небольшое чувство вины, но профессиональный азарт и предчувствие говорили, что я поступаю правильно.

Позже, когда все закончится, я непременно извинюсь перед Дионом. А если он не примет мои извинения… что ж поделать? Это не будет иметь смысла, так как мы все равно собираемся развестись.

Наоборот, если он будет обижен, так будет даже лучше: больше шансов, что он передумает глупить и сдастся в своих нелепых попытках меня завоевать.

Сегодня я только лишний раз убедилась, что находиться с этим мужчиной для меня опасно. Рядом с ним я реагирую не так, как привыкла. Я не контролирую ситуацию, и мне это не нравится.

Я всегда была хладнокровна и цинична в отношениях, не теряла голову и трезвый рассудок. Любовь и страсть до головокружения – это не для меня.

Но рядом с этим…главным героем все наперекосяк. Мне непривычно, некомфортно и тревожно. Я становилась зависимой от другого человека. Настолько, что начала всерьез переживать о чувствах Диона на мои действия, даже если они оправданы, что прежде меня не особо волновало.

Отвратительное чувство.

– Так нужно, – вероятно, излишне резко и грубо отозвалась я, а после смягчила ситуацию вежливой улыбкой и добавила: – Ты мне веришь?

Диону потребовалось некоторое время, чтобы ответить, но он все же кивнул. Самое пакостное, то, что причина его заминки была вовсе не в сомнении в моем плане, а в моей реакции. Даже я понимала, что веду себя более холодно, чем парой часов назад, потому логично, что Дион это заметил и остался в недоумении.

Но объясняться не было ни сил, ни желания.

Затем все шло строго по плану. Даже удивительно, что главный злодей этого романа оказался настолько предсказуемым. Или все дело в том, что я переродилась в теле злодейки, потому мы со жрецом на одной волне?

Когда пришло время, я сымитировала плохое самочувствие и удалилась из банкетного зала, нисколько не удивившись, что за мной последовала Лурия.

Как только я вошла в комнату отдыха, почти сразу послышался щелчок замка, подтверждающий, что меня заперли. Лишь тогда я выпрямилась и довольно хмыкнула.

Ждать оказалось недолго: предупрежденный свекр быстро пришел на выручку, заметив, что я отсутствую больше пяти минут и отправился на поиски. Когда он открыл дверь в компании капитана стражи, я почти не удивилась, обнаружив у их ног двух бессознательных жрецов, переодетых под официантов. Память на лица у меня отменная, потому я вспомнила, что видела их, когда привозила в храм Диона, обнаружив его метку.

– Они охраняли комнату, препятствуя нашему проходу, – пояснил капитан, который заметно нервничал, вынужденный утаивать от своего господина важную информацию.

Я кивнула, принимая его объяснение.

– Беатрис, что происходит? – заволновался Арсиан, который был в недоумении от того, что изначальный план отличался от того, что мы обсуждали утром.

– Меня собирались отравить, – пояснила я, вызвав оторопь у Арсиана. – Пришлось спешно корректировать план.

– Что?! – в один голос переспросили свекр и Саймон Харт, который появился из-за угла.

– Тебя собирались отравить? Ты в порядке? Я увидел, что ты ушла из зала со странным выражением лица и долго отсутствуешь. Тебе плохо? Вызвать врача? – спешно подошел отец, с тревогой схватив меня за плечи и внимательно осматривая с головы до ног. – А еще, я видел странную картину. Какая-то женщина странно похожая на тебя прошла мимо. Я почти подумал, что это ты, но понял, что это не так. Я не помню ее… – нахмурился граф Харт, будучи неглупым мужчиной, осознавая, что что-то происходит. – Как это понимать?

Я тяжело вздохнула, понимая, что время работает против меня, потому не могу потратить его на ненужные объяснения.

– Это слишком долго объяснять, но заверяю, что со мной все в порядке. Я просто притворилась, чтобы спровоцировать кое-кого, – пытаясь отделаться от мимолетной мысли, что подобная внимательность отца довольно приятна, проговорила я и посмотрела на капитана стражи. – Все готово?

Тот кивнул, чувствуя себя неуютно под перекрестными взглядами моего отца и свекра, которые смекнули, что, в отличие от них, капитан весьма сведущ в происходящем. Но пытать его я не дала и поторопила:

– Всех шпионов поймали?

– Д-да, – кивнул капитан. – Их оказалось не так уж много. В основном среди обслуживающего персонала и двое из стражи. Кажется, они нас недооценили и ограничились минимальным количеством людей.

– Чье-то высокомерие не знает границ, – фыркнула я и кивнула, чтобы следовали за мной. Меня беспокоили слова отца о том, что он видел женщину похожую на меня. Сразу вспомнился сегодняшний образ Лурии, где фасон платья и даже макияж были тщательно скопированы с меня. Главным отличием, благодаря которому никому не придет в голову нас спутать, оставались волосы. Но все меняется, если задействовать парик или магию изменения цвета волос. Я все еще плохо разбираюсь в том, на что способны силы этих «святош».

В одном сомневаться не приходилось, если уж они опустились до того, чтобы выдавать Лурию за меня, значит, предчувствие меня не подвело. В трезвом состоянии даже после изменения внешности нас с Лурией отличить еще можно. По крайней мере, отца Бии провести не удалось. А уж Дион, который и без того насторожен, едва ли попадется на такую уловку. По крайней мере – в трезвом состоянии.

«Надеюсь, он помнит, чему я его учила утром…» – стараясь не поддаваться панике, подумалось мне, пока я стремительно шла через полупустой зал прямиком к определенному кабинету, куда Дион должен был привести жреца.

Как и предполагалось, возле него уже были подручные капитана стражи, которые связывали переодетых жрецов, оставленных сторожить вход, но сейчас валялись без сознания.

Я посмотрела на капитана с уважением его чутким руководством и обучением подчиненных. Мужчина чуть зарделся от похвалы, но встретившись с пронзительным взглядом двух отцов, смутился и воровато отвел взгляд.

Стоило только подойти к кабинету, как оттуда послышалась возня и голоса, которые поторопились приглушить. Капитан предусмотрительно обогнал меня и бесшумно приоткрыл дверь, чтобы можно было подсмотреть в образовавшуюся щель.

Зрелище того стоило: Дион, очевидно опьяненный, всячески пытался отбиться от приставаний женщины с распущенными каштановыми волосами. Сходство со мной действительно было, но не настолько, чтобы перепутать. Все же, комплекция у меня с девушкой разные. Однако, несмотря на свое состояние, Дион все еще брал вверх грубой силой, несмотря на то, что девушка, не страшась даже травмироваться, не сдавалась с поразительным упорством. Ко всему прочему, я едва не оглохла от очередного завывания Дионом моего имени. Его вой был похож на крик раненного зверя, отчего мое сердце дрогнуло. Но я стоически ждала.

Попытка изнасилования – налицо, однако, увы, но этого было мало, что подсказывал мой опыт юриста. Нужно было еще добиться активного участия жреца, который был там же.

Арсиан попытался вмешаться, но я задержала его жестом. Тот не понял моего промедления, но встретившись со мной взглядом, остановился и с тревогой уставился в щель над моей головой.

Жрец не заставил себя ждать, решив подержать «свечку», то есть Диона, и вот тогда уже я смело шагнула в кабинет.

Признаться, ударить девушку было на удивление приятно, а чувство облегчения от того, что успела как раз вовремя, обрушилось на меня излишне сильно. Не к месту, учитывая, что я должна была сохранять ясность ума и хладнокровие. Но в тот момент, даже заранее предугадав действия священника, даже сознательно выжидая подходящего момента, я была так зла на Лурию и священника, что из последних сил сдерживалась, чтобы не отмутузить старого святошу массивным подсвечником.

Стараясь не показывать, как трясутся мои пальцы от потребности оттолкнуть изумленного жреца от обессиленного Диона, который продолжал неосознанно звать меня по имени, я сложила руки на груди и хищно улыбнулась.

…

– Не поделитесь, что здесь происходит? – поинтересовалась я, пока за моей спиной в комнату как раз вовремя, чтобы уберечь меня от срыва, скользнули капитан стражи с подчиненными, которые сноровисто подхватили под белые рученьки воющую от боли в разбитом носу Лурию. Еще двое, во главе с капитаном, насильно подняли жреца, пока Арсиан проверял состояние Диона.

Саймон же отправился за помощью врача, который, так же зная о плане, дежурил неподалеку, потому сноровисто присоединился к свекру, проводя свои медицинские манипуляции с Дионом.

Капитан в это время осмотрел комнату и рядом с креслом, на котором сидел Дион обнаружил пузырек с неизвестной жидкостью, которую торжествующе показал мне. Я цепко отметила валяющуюся рядом мокрую салфетку, в которую Дион сплюнул содержимое бутылки. Все же, не забыл моих наставлений. Но, видимо, с непривычки сколько-то все же проглотил и вот итог: он был настолько не в себе, что не узнавал даже отца и врача, пытаясь вяло вырваться и все еще зовя меня, как зажеванная пластинка.

Если его так накрыло от небольшого глотка, то, что произошло бы, проглоти онвсе?

Эта мысль вновь внесла в душу гнев и ярость, которые я направила на жреца.

– Не желаете объясниться? – повторила я сквозь зубы.

Того недолгого времени, что разворачивались события, ему хватило, чтобы совладать с шоком и вернуть самообладание.

С невинной и безобидной физиономией, он с состраданием начал говорить:

– Видимо, мои намерения были неверно истолкованы… – вздохнул он с видом великой скорби и обиды, точно был обвинен несправедливо. – Я всего лишь хотел помочь.

– Помочь в чем? В изнасиловании моего мужа? – со злой насмешкой уточнила я, с неудовольствием отмечая, что мои актерские способности явно уступают умениям жреца. Хотя прежде я искренне верила, что весьма и весьма неплохо поднаторела в лукавстве и притворстве. Но его лицемерие просто не знает границ. Так мастерски переобуться в воздухе – исключительный талант надо иметь. – Признаться, ваши умения весьма поражают. Сказывается опыт? – елейно уточнила я.

Он буквально задохнулся от возмущения. Настолько, что, если бы я сама не стала свидетелем всего, сейчас бы непременно ему поверила.

– Как вы можете говорить такие вещи? – округлил он глаза, выглядя до невозможности оскорбленным. – Милорду стало плохо, потому я просто проверял его состояние!

– А переодетая леди Лурия вам нужна была исключительно для того, чтобы сделать искусственное дыхание? Парик, я так понимаю, тоже обязательный атрибут в оказании первой помощи? – брезгливо хмыкнула я, пнув волосатый комок мыском туфли.

Надо отдать должное жрецу, у него даже глазки не забегали от растерянности.

– Так и есть! – гордо выпятил он грудь. – Я хотел обсудить между этими двумя сужеными дальнейшие действия. Все же, как верный последователь богини, мне больно смотреть, если две половинки, предназначенные друг другу судьбой, не сойдутся по недоразумению, – тут он выразительно посмотрел на меня, намекая, кто именно тут «недоразумение». Не было желания даже реагировать на такую паршивую провокацию. Взгляд мой оставался требовательным и холодным. А лицо каменным.

Однако жрец увидел в отсутствие реакции беспомощность, потому, кажется, воодушевился:

– Да. Я пригласил леди. Она настолько отчаялась, что даже предложила милорду перекрасить волосы, чтобы стать для него лучше, для чего и примерила парик. Вот настолько она была искренней в своем желании соединиться с суженым! – высокопарно заявил он, откровенно расхрабрившись и расслабившись, точно почувствовал, что вновь управляет ситуацией. – Я не мог проигнорировать подобную искренность, потому и стал посредником этой встречи.

– Как же вы объясните его состояние? Когда он уходил с вами, мой муж был в полном порядке, – выгнула я бровь, не то с умилением, ни то с невольным восхищением его лицемерием.

– Это – кара богини! – важно поднял он палец, несмотря на то, что Лурия явно была не в порядке и продолжала плакать. Однако, поймав выразительный взгляд жреца, она стала кротко всхлипывать и согласно качать головой на слова святоши. – За то, что он отказывается следовать судьбе, гнев богини настиг его, – удивительно складно стелил он.

Волей неволей начинала уважать его мастерство. Как правило, частенько в юриспруденции законы работали только в том случае, если можно было умело их использовать, а порой и переврать. Все зависело от трактовки того или иного закона и насколько подвешен язык юриста, на него опирающегося. Несмотря на серьезную подготовку, нужно было уметь юлить и импровизировать прямо на месте в зале суда. И тут уже побеждал тот, кто умел ориентироваться на месте лучше, чем оппонент.

Я гордилась своими умениями, но порой приходилось признавать значение опыта более старших коллег и уступать. Для меня это было огорчением от поражения, но в то же время повод учиться на ошибках и самосовершенствоваться.

Вот и сейчас, несмотря на мою ненависть к жрецу, я просто не могла не признать его заслуг и умений. Опыт в лицемерии был настолько совершенным, что фальшь почти не ощущалась – верх мастерства, к которому я когда-то стремилась.

Но теперь дело было слишком личным, потому я отмахнулась от ненужных и бесполезных мыслей, сосредоточившись лишь на азарте и… предвкушении.

– Господину Диону стало плохо, и леди Лурия поняла, что Богиня направляет ее помочь ему!

– Вот как? Тогда доктор тоже суженый Диона? Или есть иная причина того, что действия врача действуют не хуже божьего прощения? – прищурилась я, кивнув в сторону доктора, чьей заботой и вниманием Дион наконец успокоился и начинал мирно засыпать, хотя его губы едва заметно двигались, произнося мое имя, пока он окончательно не уснул.

– Госпожа, – деловито позвал доктор, со знанием дела осматривая и обнюхивая найденный капитаном бутыль. – Это сильнодействующий транквилизатор.

– Ух ты! – восхитилась я и посмотрела на жреца. Он вновь не разочаровал и притворился, словно впервые слышит о наркотике. – Вам что-то известно об этом, Ваше Святейшество?

– Без малейшего понятия, – невозмутимо отозвался он.

– То есть, не вы его дали моему мужу? – настаивала я.

– Разумеется, нет! – категорично заявил он.

– Это то, что я хотела услышать, – расплылась я в улыбке, после которой только тогда жрец насторожился. Под его взглядом я подошла к стене, завешенной гобеленами, и ласковым тоном произнесла: – Видите ли, я, как новая хозяйка, хотела немного изменить интерьер и расширить пространства комнат в поместье. Потому затеяла глобальный ремонт. К сожалению, я немного не рассчитала, и мы не успели завершить его вовремя. Потому, вместо смежных дверей, на время торжества, мне пришла идея, завесить проходы, красочными гобеленами, – счастливо улыбнулась я, видя, как пропадает краска с лица жреца по мере моего рассказа.

А когда я, в доказательство своих слов отодвинула гобелен, его лицо страдальчески сморщилось. Потому что в ответ на мои слова в комнату из-за гобелена вошли люди, которые до этого тихо «наслаждались» представлением, устроенным жрецом и суженой. Их было не больше десяти весьма влиятельных и пожилых дам, чье слово очень много весило в светском обществе. Была даже тетка нынешнего короля, что с круглыми глазами смотрела на прежде почитаемого жреца с безукоризненной репутацией. И возглавляла процессию… Франческа, присутствие которой на торжестве до последнего держалось в тайне. Но когда я попросила ее о помощи через письмо и описала примерный план действий, она с удовольствием согласилась.

Присутствие Франчески так же повлияло и на Саймона, но сама женщина была сосредоточена лишь на жреце, которому зловеще улыбнулась и ласково пропела:

– Ну, здравствуй, Джозеф, – обратилась она к нему по имени. – Давно не виделись. Ты постарел, а методы все не изменились, – хмыкнула она, доказывая, что стала свидетелем всего, что произошло в этой комнате с самого начала. Она и ее подруги.

Лицо жреца приобрело незабываемое выражение бессилия и беспомощности. Но мне его было совершенно не жаль.