Жуткие байки

Дева

— Честно говоря, даже и не знаю, — заявил я.

— Ну, чё тут знать-то? — спросил Коуди. Он крутил баранку своего «джипа чероки» с задействованным полным приводом. Мы уже с полчаса тряслись по проселочной лесной дороге. На улице, если не считать света от лучей фар, царила кромешная тьма, и я понятия не имел, сколько еще оставалось до нашей цели, якобы именуемой — Затерянным озером.

— А что если тачка накроется? — спросил я.

— Не накроется, — ответил Коуди.

— Но звук такой, будто машина вот-вот рассыплется на болтики.

— Ну не будь ты таким ссыкуном, — простонал с переднего сиденья Руди.

Руди приходился Коуди закадычным корешом. Оба они считались донельзя крутыми парнями. Отчасти я был безмерно польщен тем фактом, что они предложили мне составить им компанию. Но вместе с тем это же и заставляло меня нервничать. Не исключено, что они пригласили меня потому, что я был новеньким в школе, и они лишь хотели быть со мной любезными и «глубже познать мой внутренний мир». Однако, с равным успехом они могли планировать меня поиметь.

Разумеется, не в том смысле «поиметь», ну не в буквальном. Ни у Коуди, ни у Руди не было заметно никаких специфических наклонностей, какие наводили бы на такие подозрения. Больше того, у каждого из них имелись собственные подружки.

Деваха Руди не отличалась, какой-либо уникальностью, не о чем рассказывать. Звали ее просто Элис. Она выглядела так, словно ее схватили за голову и за ноги, да тянули до тех пор, пока она не обрела свою нынешнюю непомерную длину и не стала слишком тощей.

Девушку Коуди звали Луиза Гарретт. Вот ее можно было назвать идеальной. За исключением единственного нюанса: она осознавала, что она идеальна. Иными словами, была она очень заносчивой.

Несмотря на это, я втрескался в Луизу по уши. Да и как было не втрескаться? Было достаточно лишь бросить на нее взгляд, и она сразу же свела бы вас с ума. Однако на прошлой неделе я допустил оплошность и попал впросак. Вот так это случилось: на уроке химии она обронила на пол карандаш. Наклонилась, чтобы его поднять, и мне открылся шикарный вид на вырез ее блузки. Несмотря на то, что на девушке был бюстгальтер, зрелище было поистине умопомрачительным. Единственная загвоздка заключалась в том, что именно в тот момент она и подняла глаза, сразу выкупив, куда я зенки таращу. «На что пялишься, обсос?» — прошипела она.

— На сиськи, — не моргнув глазом, ответил я. Временами меня так и тянет какую-то херню сморозить.

На мое счастье, внешностью нельзя убивать.

Зато ревнивые бойфренды убивать могут. Это-то обстоятельство и являлось одной из причин моей легкой нервозности, во время нашей с Коуди и Руди поездки в лес, посреди ночи.

Впрочем, ни один из них не упоминал о том инциденте.

До сих пор.

Возможно, Луиза ничего не рассказывала об этом Коуди, и я переживал совершенно напрасно.

Но с другой стороны…

Я решил, что игра всё-таки стоит свеч. Я собственно говоря это к чему: что при самом худшем раскладе может произойти? Они же не собираются меня прикончить лишь за то, что я осмелился взглянуть в блузку Луизы.

Помимо прочего, стоит пояснить, зачем они меня вообще позвали: они утверждали, что намеревались свести меня с какой-то девушкой.

Тем днём, когда я поглощал свой ленч в школьном дворе, ко мне подошли Коуди и Руди и заговорили.

— У тебя как там с планами на эту ночь? — осведомился Коуди.

— А с чего вдруг интерес?

— Интерес с того, — отвечал Руди, — что мы знакомы с одной классной девчонкой, которая сочла тебя очень сексапильным парнишкой. И она жаждет тебя увидеть, если ты понимаешь, о чем я. Сегодня ночью.

— Сегодняшней ночью? Меня?

— В полночь, — уточнил Коуди.

— Вы твёрдо уверены, что ни с кем меня не перепутали?

— Конечно, уверены.

— Вам точно нужен Элмо Бейн?

— Считаешь, мы полные недоумки? — спросил Руди, не без раздражения в голосе. — Мы в курсе, как тебя звать. Всем знакомо твоё имя.

— Ты, именно тот, кто ей нужен, — подтвердил Коуди. — Итак, что скажешь?

— Боже, даже и сам не знаю.

— Чего именно ты не знаешь? — спросил Руди.

— Ну… Ну, хотя-бы кто она такая?

— Тебе-то не все ли равно? — ответил вопросом на вопрос Руди. — Она же добивается тебя, чувак. Много еще девчонок тебя также жаждут?

— Ну… мне хотелось бы знать, кто она такая, а уж потом решать.

— На этот счет она нас просила никаких деталей тебе не раскрывать, — пояснил Коуди.

— Предполагается, что это должно стать сюрпризом, — дополнил Руди.

— Да, но в смысле… откуда-же мне знать, что она не полная там… ну, вы понимаете…

— Страхолюдина? — закончил за меня Руди.

— Ну да… да.

Коуди и Руди переглянулись и пожали плечами. После, Коуди меня заверил:

— Деваха просто огонь, верь мне. Возможно, это единственный раз в жизни, когда фортуна повернулась к тебе лицом, и может никогда уже не повернётся Элмо. Чес слово, тебе же не хочется просрать такой шанс.

— Ну, я… а ты точно не намекнёшь, кто она?

— Без вариантов.

— А, я ее не знаю?

— Она знает тебя, — отозвался Руди. — И хочет узнать еще лучше.

— Не оплошай, не прозевай свой шанс, — вновь предостерег меня Коуди.

— Ну что ж, ладно, — наконец сдался я. — Я не против… идет.

Мы условились, где и когда они меня подберут на своей машине.

Я не стал уточнять, поедет ли с нами «кто-нибудь еще», но подозревал, что вероятность, что к нам присоединятся Элис и Луиза, была довольно велика. Одна только эта перспектива приводила меня в состояние взбудораженного предвкушения. Чем дальше продвигался день, тем больше во мне росла уверенность, что к нам присоединится Луиза. При этом я совершенно позабыл о таинственной незнакомке.

Переодевшись, я выскочил из дома заблаговременно. Когда машина наконец появилась, в ней, кроме Коуди и Руди, никого не оказалось. Видимо, при взгляде на мою физиономию легко читалось разочарование.

— Чет не так? — полюбопытствовал Коуди.

— Нет-нет, все нормально. Просто немножко волнуюсь.

Руди улыбнулся мне оглядываясь через плечо.

— Ну, во всяком случае, надухарился ты знатно.

— Да это всего лишь «Олд Спайсом» побрызгался

— Она точно тебя вылижет.

— Завязывай, — шикнул на него Коуди.

— Ладно — спросил я, — и куда мы сейчас направляемся? Это к тому, что я понимаю, что вы не должны говорить мне, кто она такая. Но мне интересно, куда конкретно вы меня повезете.

— Можно ему сказать? — спросил Руди.

— Да, наверное, уже можно. Скажи-ка, Элмо, тебе когда-нибудь доводилось бывать на Затерянном озере?

— Затерянное озеро? Никогда о таком не слышал.

— Теперь услышал, — ответил Руди.

— Она, что живет там? — хотел я знать.

— Она пожелала там с тобой встретиться, — ответил Коуди.

— Она своего рода «натуралист», — пояснил Руди. — Любит природу, свежий воздух и всякое такое.

— Плюс ко всему, — добавил Коуди, — это идеальное место, чтобы немного порезвиться. Расположенное глубоко в лесу, небольшое симпатичное озерцо, с полным уединением.

Создавалось впечатление, что этой отвратительной грунтовой дороге не будет ни конца, ни края.

Джип всё трясся и дребезжал. То и дело ветки или еще какая-то дребедень поскрипывали по его бортам, а на улице стояла темень хоть глаз коли.

Нигде не бывает более зловещей тьмы, чем в лесу. Видимо, от того, что древесные кроны не пропускают лунного света. Как будто прокладываешь путь сквозь тоннель. Фары освещали только то, что находилось прямо перед нашими лицами, в то время как фонари габаритов окрашивали заднее стекло в красный цвет. А всё вокруг было черным черно.

Какое-то время я был в полном порядке, но потом стал все больше и больше нервничать. Чем дальше мы углублялись в лес, тем хуже я себя ощущал. Хоть они и уверяли меня, что автомобиль не крякнет, а Руди уже нарек меня ссыклом за мои вопросы, но через некоторое время я все же спросил:

— А вы уверены, что мы не заблудились?

— Не заблудились, — ответил Коуди.

— А что на счет бензина?

— Его еще на века хватит.

— Ну и маменькин же ты сынок, — выплюнул Руди.

«Вот ведь козлина», — подумал я, но не озвучил своего умозаключения. Я вообще больше ничего не говорил. Сами понимаете, мы заехали в какую-то жуткую глухомань, и никто не подозревал, что я путешествую с этими парнями. Если бы я стал их злить, все могло бы принять драматический оборот.

Понятное дело, я осознавал, что эта история в любом случае может завершиться крайне плачевно. Наконец, всё это могло обернуться какой-нибудь банальной ловушкой. Я до последнего надеялся, что это не так, но как знать.

Проблема в том, что если ты не готов к риску, то друзей тебе в жизни не видать. Хотя я понятия не имел, действительно ли дружба с Коуди и Руди стоила такого большого риска — у меня на сей счет были серьёзные сомнения, но быть с ними в одной компании — означало бы, что я автоматически буду ближе к Луизе.

Я уже буквально видел это перед собой. Не исключено, что вскоре мы начнем тусоваться вместе парами: Коуди и Луиза, Руди и Элис, Элмо и «Прекрасная Незнакомка». Мы все вместе втискиваемся в Джип и едем куда-нибудь. Вместе идём в кино. Устраиваем совместные пикники, купаемся и, возможно, даже отправляемся в походы. И целуемся, конечно же. Даже если бы я был с «Прекрасной Незнакомкой», Луиза тоже будет рядом, где я смогу видеть ее и слышать — а может, и не только это. Возможно, временами мы бы обменивались партнершами. А может, даже оргии бы устраивали.

Кто знает, как все сложится, если они меня действительно примут в свою тусовку?

Пожалуй, я готов пойти на всё, чтобы выяснить это — даже на поездку в глухомань с этими парнями, которые, как вариант, планировали бросить меня там или вышибить из меня всё дерьмо. Либо чего еще похлеще.

Короче говоря, напуган я был до усрачки. Чем дальше мы углублялись в лес, тем больше я проникался уверенностью, что эти двое нацелились на меня. Но я заткнулся после того, как Руди обозвал меня маменькиным сынком. Тихо сидел на заднем сиденье, волновался и гонял мысли сам с собой. У них, по факту не было никаких весомых причин таить на меня зло. Единственное, в чем они могли бы меня упрекнуть, так это в мимолетно брошенном взгляде на декольте Луизы.

— Вот мы и на месте, — объявил Коуди.

Мы доехали до конца дороги.

Перед нами, освещенная белыми лучами фар, простиралась автостоянка, на которой было достаточно места для полудюжины автомобилей. На земле лежали брёвна, сигнализируя: «только до этого места и никак не дальше». За парковкой я заметил мусорный бак, несколько столиков для пикника и кирпичную яму для барбекю.

Наша тачка была единственной.

А мы были единственными посетителями.

— Полагаю, она еще не приехала, — отметил я.

— Не факт, — ответил Коуди.

— Но здесь же не видно никаких других машин.

— А кто говорил, что она прикатит на тачке? — возразил Руди.

Коуди подъехал к одному из бревен, остановил машину и заглушил двигатель.

Озера было не разглядеть. Я чуть было не пошутил на счет того, что Затерянное озеро, возможно, действительно затерялось, но почему-то в тот момент мне как-то было не до шуток.

Коуди выключил фары. На нас опустилась непроглядная тьма, но буквально на секунду. Затем они на пару распахнули передние дверцы, и в салоне зажегся свет.

— Впере-е-ед, — подтолкнул меня Коуди.

Они вышли из машины. Я последовал за ними.

Когда они дверцы захлопнули, свет в салоне джипа снова погас. Мы оказались на открытом пространстве. Над нами простиралось небо, освещенное почти полной луной, и ярко мерцающими звездами.

За исключением черных теней, все кругом было залито тусклым светом. Создавалось впечатление, что кто-то всё кругом посыпал грязно-белым порошком.

Луна в действительности светила немыслимо ярко.

— Сюда, — сказал Коуди.

Мы проследовали мимо столиков для пикника. Должен признать: ноги мои тряслись, словно заведенные.

Сразу за столиками площадка уходила под уклон к светлому пространству, которое напоминало снег в ночи. Вот только выглядело тусклее, чем снег. Песчаный пляж? Должно быть, он и есть.

За извилистым пляжем раскинулось чернеющее в ночи озеро. Оно выглядело живописно: лунный свет расписывал серебристую дорожку на воде. Дорожка эта, простиралась от противоположного берега озера, касалась небольшого лесистого островка, и достигала пляжа, где стояли мы.

Коуди не наврал на счет уединения: на самом деле здесь хватало в излишке «личного пространства». Кроме луны и звезд, нигде никаких огней не наблюдалось. Никаких лодок на воде или у береговых причалов, а также никаких хижин в лесу, окружающем озеро. Создавалось впечатление, что мы — три единственных живых человеческих существа на многие мили вокруг.

Мне бы не хотелось так нервничать. Вообще-то это было чудесное место, если не брать в расчет двух парней, кои не прочь бы тебя поиметь. А вот, чтобы уединиться с какой-нибудь до одури сексуальной, горячей цыпочкой — местечко просто шикарное.

— Видать, нет ее здесь, — промолвил я.

— Не будь в этом так уверен, — возразил мне Руди.

— Вдруг она передумала и не приехала. Завтра ведь на учебу, ну и вообще….

— Потому что только в такой день и можно, — объяснил Коуди. — Оно работает только тогда, когда идут занятия. А по выходным здесь слишком уж много бедлама. Оглянись вокруг: всё озеро в нашем распоряжении.

— Но, тогда, где она?

— О гос-споди, — простонал Руди, — ну, хорош уже ныть, а?

— Вот именно, — согласился с ним Коуди, — просто расслабься.

Мы вышли на песок. Пройдя несколько шагов они остановились, разулись и сняли носки. То же самое проделал и я. Несмотря на то, что ночь была теплой, песок холодил босые ноги.

Потом они еще и рубашки поснимали. В этом не было ничего подозрительного: ведь они были парнями, ночь выдалась теплой, дул приятный легкий ветерок. Но все равно меня это напрягало. Мне чудилось, что ледяные пальцы вцепились мне когтями в брюхо. Коуди и Руди выглядели в меру подтянутыми, и даже в лунном свете было заметно — загар у них что надо.

Я выдернул края рубашки из штанов и расстегнул ее.

Они свои рубашки оставили на пляже вместе с обувью и носками. Я в своей остался. Никто из них это никак не прокомментировал. Когда мы приближались по песку к воде, у меня мелькнула мысль, что надо бы её все-таки снять. Ведь мне хотелось на них походить. К тому же лёгкий ветерок был очень приятен. И всё же сделать этого я не решился.

У кромки озера мы остановились.

— Это супер, — сказал Коуди. Он поднял руки и потянулся. — Чувствуете ветерок?

Руди потянулся, напряг мышцы и довольно закряхтел. — Чувак, — откликнулся он, — как бы я хотел, чтобы здесь были девчонки.

— Можно, с ними в пятницу сюда вернуться. Ты, Элмо, тоже с нами, конечно. Приводи свой новый объект влечения, и мы тут всем скопом закатим знатную вечеринку.

— Серьезно?

— Вполне.

— Ух ты! Это было бы круто.

Именно это я так хотел услышать! Все мои опасения были совершенно необоснованными и нелепыми. Эти двое оказались лучшими корешами, о которых можно было только мечтать. Всего только несколько ночей и я вернусь на этот пляж, и буду рядом с Луизой.

Внезапно я почувствовал себя превосходно!

— Слушайте, а может нам стоит просто отложить всё на потом, знаете ли, — предложил я. — Моего… э-э… свидания… всё равно ведь здесь не намечается. Наверное, нам стоит пока уехать, а в пятницу вечером все вместе сюда и нагрянем. Я не против пока повременить со встречей.

— Да, и я не против, — ответил Коуди.

— Как, и я, — согласился Руди.

— Ну ведь круто!

Улыбнувшись, Коуди наклонил голову набок. — Да только вот, она будет против. Она хочет видеть тебя этой ночью.

— Везучий ты сукин сын, — добавил Руди, по-дружески ударив меня в руку пониже плеча.

Я потер руку и повторил:

— Только ведь ее здесь нет.

Коуди кивнул.

— Ты прав. Ее здесь нет. Она там, — он указал на озеро.

— Что? — спросил я.

— На том островке.

— Островке? — Я не очень хорошо умею определять расстояния на глаз, но островок был, вроде бы, довольно далековато. Как минимум в нескольких сотнях метров. — Что же она там делает?

— Тебя ждёт, похотливый ты, жеребец, — снова ткнул меня в плечо Руди.

— Да брось уже так делать.

— Мне очень жаль. — Он опять меня ткнул.

— Завязывай с этим, — приструнил его Коуди. Обращаясь ко мне, он добавил: — Она хотела встретиться с тобой именно там.

— Там, в тех дебрях?

— Местечко идеальное. Там вам не придётся опасаться, что вас кто-то потревожит.

— Она на островке? — Я никак не мог поверить в это.

— Именно там.

— И как она туда попала?

— Она поплыла.

— Она своего рода — натуралист, — не первый раз пояснил Руди.

— И как я должен туда попасть?

— Тем же способом, что и она, — ответил Коуди.

— Вплавь?

— Плавать-то ты умеешь, скажи?

— Ну да, более или менее.

— Более или менее?

— Я хочу сказать, что я далеко не самый выдающийся пловец на свете.

— А ты можешь дотуда доплыть?

— Ну, я не знаю.

— Вот же дерьмо, — выругался Руди. — Я подозревал, что он хлюпик.

«Пошел ты», — подумал я. Мне бы очень хотелось отполировать ему хрюкало, но я остался на месте.

— Не хотелось бы, чтобы из-за тебя он утонул, — сказал Коуди.

— Он не утонет. Чёрт, да его жирок будет удерживать его на плаву.

Часть моей души имела горячую охоту отдубасить за это Руди, а другая же часть хотела просто волком взвыть.

— При желании я доплыву до островка, — пробурчал я. — Только не факт, что у меня такое желание возникнет, ясно? Ведь вряд ли меня там ждёт хоть какая-то девушка.

— Это к чему это ты клонишь? — спросил Коуди.

— Все это просто уловка, — ответил я. — Нету там никакой девушки, и вы это прекрасно знаете. Это всего лишь притворство, чтобы побудить меня на заплыв до островка. А потом вы, небось, уедете, кинув меня здесь. Или что-то в этом духе.

Коуди сверкнул на меня глазами. — Неудивительно, что у тебя нет друзей.

Руди ткнул его локтем. — Наш разлюбезный Элмо считает, что мы парочка типичных засранцев.

— Я этого не говорил.

— Вот-вот, именно, — согласился с ним Коуди. — Мы тут задницу надрываем, стараясь для тебя, а ты сразу подозреваешь, что мы с тобой в игрушки играем, подлянки подкидываем. Да, шел бы ты лесом. Все, валим отсюда.

— Чего? — спросил я.

— Вперед, уезжаем.

Они отвернулись от озера и потопали по берегу к месту, где побросали свои шмотки.

— Мы что, обратно собираемся? — спросил я.

Коуди ненадолго на меня оглянулся. — Ведь ты этого хочешь, разве нет? Так что поехали. Сейчас отвезем тебя домой.

— К мамке твоей, — добавил Руди.

Я остался, где стоял.

— Постойте! — крикнул я. — Подождите здесь, хорошо? Всего секунду. Давайте еще разочек спокойно всё обсудим, идет?

— Забудь об этом, — ответил Коуди. — Просто ты никакой — ноль без палочки.

— Неправда!

Они присели на корточки и схватились за рубашки.

— Эй, ну перестаньте. Я извиняюсь. Я это сделаю, хорошо? Я вам верю, парни. Я доплыву до островка. — Коуди и Руди переглянулись. Коуди покачал головой.

— Парни, ну прошу вас! — закричал я. — Дайте мне еще один шанс!

— Из твоих суждений, можно заключить, что мы парочка шелудивых балаболов.

— Вовсе нет. Честно. Я просто растерялся, только и всего. Просто все это как-то чересчур нестандартно. Такого еще не было, чтоб девчонка… жаждала завязать со мной отношения. Ясно? Я доплыву. Точно.

— Ну ладно, хорошо, — хмыкнул Коуди. Но с заметной нерешительностью в голосе.

Побросав свои рубашки, они возвращались ко мне, но все время переглядывались и покачивали головами.

— Мы не хотим проторчать здесь всю ночь, — начал Коуди. Он взглянул на наручные часы. — Договоримся так: мы даем тебе час. Ясно?

— И опять-таки собираетесь уехать без меня?

— Я разве так говорил? Мы не уедем без тебя.

— Все-таки он видит в нас засранцев, — проворчал Руди.

— Да нет же, нет.

— Если ты не вернешься к этому времени, — продолжал Коуди, — мы закричим, просигналим из машины или придумаем что-то еще. Просто учти, что у тебя будет с ней в запасе на все про все около часа.

— Не вынуждай нас ждать долго, договорились? — предостерегал меня Руди. — И если уж намерен пялить ее до восхода солнца, то делай это, когда мы не будем твоими провожатыми.

Пялить ее до восхода солнца?

— Ну, была, не была, — ответил я, повернулся к воде, и сделал глубокий вдох. — Погнали. Еще что-нибудь есть, что мне следует знать?

— Ты, что в джинсах плыть собрался? — спросил Коуди.

— Ну да.

— Не советую.

— Они попросту потянут тебя на дно, — объяснил Руди.

— Тебе лучше оставить их здесь.

Мне эта идея не понравилась. Нисколечки.

— Ну, не знаю, — нерешительно пробормотал я.

Коуди покачал головой.

— Мы к ним не притронемся.

— Да кто вообще хочет портки твои трогать?

— Дело в том, — продолжал Коуди, — что джинсы быстро впитают воду. А значит, будут очень увесистыми.

— В них тебе нипочем островка не видать, — поспешил добавить Руди.

— Они будут тянуть тебя ко дну.

— Или она это сделает.

— Что?

— Пропускай мимо ушей россказни Руди. Вечно у него на языке чертовщина всякая.

— Дева, — сказал Руди. — Она доберется до тебя, если не будешь достаточно проворно шевелить булками. Лучше бы тебе оставить джинсы тут.

— Эй, его просто тянет нагнать на тебя страху.

— Дева? Здесь есть Дева, которая хочет меня схватить или утопить, вы о чем вообще?

— О нет, нет и нет. — Заверял Коуди, глядя на Руди. — Тебя кто за язык тянул, чтоб ты про нее ляпнул? Идиот бестолковый.

— Эй, чувак. Ну, он же реально не хочет снимать джинсы. И если он их оставит на себе, у него никогда не будет шанса уплыть от нее. Она его непременно настигнет, это точняк.

— Никакой Девы и в помине не существует.

— Еще как существует.

— Да о чем вы двое вообще говорите? — выпалил я.

Коуди повернулся ко мне и покачал головой.

— Дева Затерянного озера. Но это все брехня, просто легенда дурацкая.

— Прошлым летом она сцапала Вилли Глиттена, — заявил Руди.

— У Вилли случилась судорога, только и всего.

— Это ты так считаешь.

— Не считаю, а знаю, что это так. Он нажрался той проклятой пиццы «пепперони» перед тем, как зайти в воду. Это-то его и убило, а не какой-то там вздорный призрак.

— Дева — не призрак. Это говорит о том, как мало ты на самом деле знаешь. Привидения не могут схватить тебя и…

— И ни одна девушка, умершая сорок лет назад тоже.

— Но она может.

— Да чушь собачья.

— О чем это вы двое шушукаетесь? — пробурчал я снова.

Они уставились на меня.

— Ну, ты, ему скажешь? — спросил Коуди у Руди.

— Не-а, продолжай.

— Как-никак, это ты начал, — сказал Коуди.

— Вот если ты считаешь, что я несу пургу, то валяй, спокойно изложи ему всю свою версию. А я больше о ней и слова не промолвлю.

— Может, хоть кто-то один меня всё-таки просветит?

— Ну хорошо, хорошо, — ответил Коуди. — Итак, суть вот в чем. Ходит такая байка, про Деву с Затерянного озера. Частично она правдива, частично — откровенное гонилово.

Руди пренебрежительно хмыкнул.

— Правдивая часть состоит в том, что одной ночью сорок лет назад здесь утонула девушка.

— В ночь своего выпускного, — вставил Руди. Долго помалкивать у него не выходило, вопреки собственному обещанию молчать, но Коуди опустил этот немаловажный факт.

— Ну да, — продолжал Коуди. — То была ночь выпускного бала. По окончании танца ее спутник привез её сюда. Им захотелось здесь немного пообжиматься. Припарковались они на этой стоянке, где и перешли к делу. Всё шло вполне себе неплохо. Слишком хорошо. По мнению девушки, во всяком случае.

— Она была девственницей, — пояснил Руди. — Отсюда и нарекли «Девой».

— Да. Как бы то ни было, но для нее всё это пошло не в ту степь. Она захотела немного сбавить обороты и предложила парню вылезти из машины и окунуться в озеро. Парень же предвкушает, полагая, что она про «окунуться в наготку», и тут же охотно соглашается.

— Кроме них двоих, там не было ни единой души, — дополнил Руди.

— По крайней мере, она так считала, — продолжил Коуди. — Итак, выходят они из машины и начинают разнагишаться. Парень раздевается догола. А вот она нет. Она настаивает на том, чтобы оставить на себе нижнее белье.

— Свои трусики и бюстгальтер, — уточнил Руди.

— Они бросают одежду в салоне машины, бегут на пляж и окунаются вводу. Некоторое время плавают. Резвятся, обрызгивая друг друга водой и всякое там, такое. Потом в какой-то момент они обнимаются ну и… сам понимаешь… как нежданно-негаданно им опять становиться невыносимо жарко.

— Они все еще оставались в воде?

— Ну да. Но там было мелководье.

Я гадал, откуда ему всё это было известно.

— Проходит не так много времени, и она позволяет ему расстегнуть свой бюстгальтер. И это первый раз, когда ему удалось зайти настолько далеко.

— Ему наконец-то удалось добраться до её сисек, — подхватил Руди.

— Ему кажется, что он умер и очутился прям в раю. И он уверен, что на этот раз наконец-то добьется своего. Итак, он пытается стянуть с нее трусики.

— Он хочет отодрать её как индюшку, прям в озере, — закивал Руди.

— Ага. Но тогда она просит его прекратить. А он ее не слушает. Он не останавливается. Да, так и норовит сорвать с неё трусики. Она силится отразить натиск. Парень ведь гол как сокол, и у него, ежу понятно, стояк в полной боевой готовности, так что она уже сечет фишку, что сотворится, спусти он с нее трусики. Она этого ни в жисть не допустит. Она его мутузит, царапается, лягается, пока, улучив момент, не вырывается и не плывёт к берегу. Но тут, едва успев выбраться из воды, её дружок надрывает грудь: «Пацаны! Шевелись! Она уходит!» И внезапно, на берег, навстречу ей выкатываются пять незнакомых охламонов.

— Это были его приятели, — прояснил Руди.

— Кучка недотеп, которые даже не пошли на бал. Парень — спутник девушки — взял с каждого по пять баксов. Это была подстава. Ранее тем же вечером они поехали к озеру, схоронили машины в лесу, а затем поджидали, хлебая пиво. К тому времени, как объявился парень с девственницей, они были уже в лоскутья…

— Да к тому же настолько перевозбужденные, — добавил Руди, — что готовы были шпилить всё живое, хоть до рассвета.

— У Девы не было ни малейшего шанса, — сказал Коуди. — Парни быстро поймали ее, когда она бежала по пляжу, повалили и удерживали, пока спутник с выпускного ломал ей целку. Частью их уговора было то, что право идти первым оставалось за ним.

— Парень не хотел её дотрахивать после кого-то еще, — заметил Руди.

— Ну а после него, настал черед остальных. Одного за другим.

— По два или три захода каждый, — сказал Руди. — При этом кое-кто из них успел оттарабанить ее в задницу.

— Но это… ужасно, — заикаясь, произнёс я. Это было жестоко и мерзко, и я почувствовал себя еще гаже, потому что от этого рассказа я изрядно возбудился.

— Ну и стало быть, она была очень сильно потрёпана после того, как они с ней закончили, — продолжил Коуди. — Но при этом они ее не били. Четверо или пятеро из них, удерживали ее все это время. Так что им не пришлось её вырубить, ничего вообще такого. Решили, что малышка будет как новенькая, как только приведет себя в порядок и оденется. Её спутник должен был отвезти её домой, как ни в чем не бывало. Они рассчитывали, что о случившемся она не посмеет никому проговориться. В те времена, так оно и было: если барышню изнасиловали группой, то ее саму тут же причисляли к городским шлюхам. Её репутация была бы подорвана напрочь, если бы она надумала что-то вякнуть в адрес парней.

— Поэтому они велят ей ополоснуться в озере. И пока они ликуют от восторга, что всё прошло без сучка, без задоринки, девчонка всё дальше и дальше углубляется в озеро. Они и опомниться не успели, как она уже плывёт изо всех сил к островку. Им не понять, пытается ли она сбежать или хочет утопиться. В любом случае, допустить любого из вариантов они не могут. В результате поплыли они за ней.

— Все. Кроме одного, — добавил Руди.

— Один из парней не умел плавать, — пояснил Коуди. — Поэтому он остался на берегу и просто наблюдал. Но девица до островка так и не добралась.

— Она почти добралась, — сообщил Руди.

— Ей оставалось метров пятьдесят, прежде чем она — утонула.

— Боже мой, — пробормотал я.

— А потом, парни эти сами пошли ко дну, — продолжил Коуди. — Некоторые из них были более шустрыми пловцами, чем остальные, так что все они рассеялись довольно далеко друг от друга. Тот из них, что был на берегу, мог преспокойно различать их в лунном свете. Один за другим они, издав короткий возглас, пару секунд барахтались на поверхности воды, после чего под ней же и пропадали. Спутник девчонки по балу ушел под воду последним. Увидев, что творится вокруг него с его приятелями, он сразу развернулся, не будь дурак — и рванул обратно к берегу. Он преодолел примерно половину расстояния, и тут как завопит: «Нет! Нет! Отпусти меня! Умоляю, прости меня! Нет!» И в следующее мгновение камнем ко дну.

— Охренеть, — выдохнул я.

— Тот парень, что стал свидетелем всего произошедшего, забрался в одну из тачек и помчался в город на всех парах. Он был в стельку пьян и жутко расстроен, поэтому на центральном шоссе сразу-же разбил машину. Ему подумалось, что не далек тот час, как он врежет дубаря, посему сознался во всём, еще на ходу, в машине скорой помощи. Буквально во всём.

Поисковой группе потребовалось несколько часов, чтобы прибыть сюда, на озеро. И знаешь, что они обнаружили?

Я отрицательно покачал головой.

— Парней. Спутника девчонки и четверых его приятелей. Они растянулись бок о бок здесь на пляже, совершенно голые. Они лежали на спинах, с открытыми глазами, уставившимися в небо.

— Без признаков жизни? — спросил я.

— С признаками жизни, подобным состоянию дверных гвоздей, — ответил Руди.

— Утопленники, — добавил Коуди.

— Гос-споди, — вырвалось у меня. — И что, это якобы было делом рук той девственницы с бала? Предполагается, что типа она утопила всех этих парней?

— В каком-то смысле их уже нельзя было назвать парнями, — ответил Коуди.

Руди ухмыльнулся и пару раз клацнул зубами.

— Она их откусила? А их э-э… — Я не смог заставить себя это произнести.

— Никому точно не известно, кто это сделал, — ответил Коуди. — Но кто-то или что-то это сделало. И я бы сказал, что она самый подходящий кандидат, ты сам-то как думаешь?

— Я думаю, да.

— Как бы то ни было, девственницу так и не отыскали.

— И пропавшие члены тоже, — добавил Руди.

— Некоторые говорят, она утонула по пути к этому островку — и что это ее призрак отомстил тем парням.

— Это не ее призрак, — возразил Руди. — Призраки ни хера сделать не смогут. Речь о ней самой. Она стала кем-то типа «живого мертвеца». Ну, зомби.

— Бред сивой кобылы, — сказал Коуди.

— Она до сих пор где-то там затаилась в воде и ждет, подстерегая очередного парня, вознамерившегося проплыть мимо нее. А потом она его сцапает. В точности как Вилли Глиттена и всех прочих. Она хватает их за пипетки своей зубастой пастью и…

Коуди ткнул его локтем в бок.

— Да ничего она не хватает.

— А вот и хватает! А потом утаскивает их за собой на глубину.

Неожиданно мне приспичило разразиться хохотом. Я не смог удержаться. Эта история совершенно завораживала меня поначалу, и я даже проникся верой в большую её часть — до тех пор, пока Руди не заговорил о том, что Дева превратилась в какую-то голодную до писюнов зомбачку. Может быть, иногда я и бываю легковерным, но я ж не законченный идиот.

— Ты, что находишь это забавным? — спросил Руди.

Я прервал свой смех.

— А я уверен, что тебе, не показалось бы это таким уж смешным, если б ты знал, сколько парней утонуло, пытаясь доплыть до этого островка.

— Если они утонули, — ответил я, — то уж точно не из-за того, что у них между ног оказывались зубы Девы.

— Именно так думаю и я, — сказал Коуди. — Как я уже сказал, только часть этой истории правдива. Ну то есть, мне больше верится, что девушку изнасиловали, а потом утопили. А всё остальное кто-то досочинил. Я не думаю, что она действительно утопила парней, когда те за ней поплыли. И уж тем более она не укорачивала им пипетки. Я это считаю сущей небылицей. Кому-то попросту захотелось продемонстрировать собственную разновидность истинного народного возмездия, если вы понимаете, о чем я. Восстановить справедливость, типа того.

— Вы можете верить во всё, что хотите, — возразил Руди. — Мой дедушка был в составе той группы, что обнаружила их той ночью. Он рассказал моему бате, а тот рассказал мне.

— Да знаю я, знаю, — простонал Коуди.

— И рассказывал он мне это не просто, чтобы попугать меня.

— Естественно, он рассказывал. Потому что не исключал, что ты как раз такой же тип, как и те ублюдки, и можешь сотворить такую же дичь.

— Я никого и никогда не принуждал.

— Но только из опасений, что тебе хозяйство отхватят.

— Купаться я туда определенно ни ногой, — сказал Руди. Он указал на озеро вытянув руку. — Никогда и ни за что. Верьте, во что хотите, но Дева там и она дожидается своего часа.

Коуди посмотрел на меня и покачал головой.

— Думаю, она действительно где-то там. К тому же верю, что она утонула в ту ночь. Но это было сорок лет назад. Наверное, сейчас от нее мало что сохранилось. И к остальным здешним утопленникам она не имеет никакого отношения. Иногда люди естественным образом тонут. Это происходит регулярно. Ну к примеру, из-за мышечных спазм… — Он пожал плечами. — Но я ни в коем случае на тебя не обижусь, если ты передумаешь и больше не захочешь плыть на островок.

— Ну, не знаю, — я посмотрел в сторону острова. Между мной и лесистым участком суши было немало чернеющей в ночи воды. — Если тут и вправду утонуло так много народу…

— Не так уж и много. Только один в прошлом году. Да и то незадолго до этого он слопал пиццу «пепперони».

— Угу, слопал. И Дева его утащила, — пробормотал Руди.

— А его тело нашли? — не терпелось мне узнать.

— Не-а, — ответил Коуди.

— А таким образом, не известно, был ли он, ну это… покусан?

— Могу поспорить, что был, — сказал Руди.

Я посмотрел Коуди прямо в глаза, но они были в тени, так что я не мог их толком разглядеть.

— Но ты веришь во все эти разговоры о деве? Ты полагаешь, что она таится в озере и… э… учиняет всякое с парнями, когда те проплывают мимо неё?

— Ты серьезно? Только остолопы вроде Руди могут верить в подобное дерьмо.

— Ну, спасибо дружище, — проворчал Руди.

Я глубоко и обреченно вздохнул, снова глядя на островок, и позволил своему взгляду остановиться на необъятной черноте, раскинувшейся перед ним.

— Думаю, лучше оставить все как есть, — постановил я.

Коуди ткнул Руди в бок.

— Видишь, что ты натворил? Почему ты не мог держать свой чертов рот на замке?

— Ты же сам рассказал ему эту историю!

— Потому что ты первый тему поднял.

— Он имел право знать. Нельзя просто посылать туда кого-либо без предостережений! Еще он не хотел снимать джинсы! Шансы будут только в том случае, если ты поплывёшь быстрее, чем она. А если ты в джинсах, то можешь сразу же об этом забыть.

— Ну ладно, ладно, — смягчился Коуди. — В общем-то, это не имеет значения. Ему всё равно не придется этого делать.

— Нам изначально не следовало подбивать его на это, — сказал Руди. — Вся идея была полной ерундой. Ну, то есть, она «Сам-Знаешь-Кто» действительно, очень сексуальна, но она не стоит того, чтобы из-за неё покидать земную сень.

— Ну ладно, что уж теперь, — ответил Коуди, — это именно то, что она хотела выяснить. — Он повернулся ко мне. — Это основная причина, по которой она выбрала этот островок. Думаю, всё это было своего рода проверкой на вшивость. Она сказала, что если в тебе недостаточно мужества, чтобы доплыть туда, то ты недостаточно мужественен для неё, а раз так, то ты её не достоин. Дело в том, что она не рассчитывала, что этот дятел начнёт молоть языком про Деву.

— Да… Да не в этом дело, — уверял я. — Вы же не думаете, что я и вправду поверил в эти байки, а? Но знайте… я действительно не ахти какой пловец, если что.

— Да не парься, — ответил Коуди. — Нет нужды передо мной оправдываться.

— Тогда, значит сматываем удочки? — спросил Руди.

— Пожалуй, да, — Коуди повернулся к озеру, прижал «рупором» ладони ко рту и закричал:

— Эшли!

— Дерьмо! — выпалил Руди. — Ты выдал ее имя.

— Упс.

Эшли?

Я знал лишь одну Эшли.

— Эшли Брукс? — спросил я.

Коуди кивнул и пожал плечами.

— Это должно было быть сюрпризом. И вообще, тебе не следовало об этом знать, раз уж ты не осмелился на заплыв.

Сердце мое заколотилось как бешеное.

Не то чтобы я поверил всему сказанному. Эшли Брукс не могла вдруг заинтересоваться мной и дожидаться меня ночью на этом островке. Пожалуй, она была единственной школьницей, столь же потрясающей, по внешним данным сопоставимой с уровнем Луизы. Роскошные золотистые волосы, глаза цвета утреннего летнего неба, ангельское личико, о котором можно грезить, и тело… а тело, тут даже слов не найдешь. Как говорится: Безупречные формы!

Но по характеру она сильно отличалась от Луизы. Она излучала некую невинность и доброту, отчего казалась не от мира сего — слишком доброй, чтобы соответствовать нашим реалиям.

Я даже не мог поверить, что Эшли вообще догадывалась о моём существовании.

Она была больше, чем то, на что я мог рассчитывать.

— Это не может быть Эшли Брукс, — заявил я.

— Она подозревала, какая у тебя будет реакция, — ответил Коуди. — И это одна из причин, её пожелания, держать нам язык за зубами. Ей хотелось запечатлеть изумление на твоем лице.

— Да-да, кто-бы сомневался.

Коуди повернулся к острову и крикнул:

— ЭШЛИ! Можешь выходить! Элмо всё это не интересно!

— Я этого не говорил! — произнес я в шоке.

— ЭШЛИ! — снова крикнул Коуди.

Потом мы стали ждать.

Примерно через полминуты среди деревьев и кустов у оконечности острова появилось белое свечение. Казалось, оно движется. И было оно довольно отчетливым. Как видно, какая-то пропановая лампа, типа тех туристических, которыми пользуются в походах.

— Она будет жутко разочарована, — пробормотал Коуди.

Прошло пару секунд. Затем она ступила на каменистый берег, держа лампу на вытянутой руке, видимо, чтобы не обжечься.

— А ты грешил на нас, что мы лжецы, — укоризненно сказал Руди.

— Боже мой, — пробормотал я и только и мог, что смотреть на нее. Она находилась ужасно далеко. Мне удалось разобрать лишь некоторые смутные детали. Её золотистые волосы. И её силуэт. Фигура сразу привлекла мое внимание. Сперва я подумал, что на ней что-то плотно облегающее — какое-то трико или купальник. Но если бы это действительно было так, то оно было точь-в-точь таким же по цвету, как и ее лицо. И оно обладало двумя темными пятнышками там, где должны быть соски. И золотистой стрелкой, направленной на…

— Ой-ой-ой, етить-колотить! — воскликнул Руди. — Да она ж там совершенно голая.

— Нет, — сказал Коуди, — я так не думаю…

— Да, так оно и есть!

Она подняла фонарь над головой. Затем ее голос долетел до нас через озеро. — Элл-моо? Разве ты не хочешь сюда?

— Хочу! — взревел я.

— Я жду, — позвала она. Затем развернулась и пошла к деревьям.

— И вправду голая, — констатировал Коуди. — Не могу в это поверить, чувак.

— Да, — подтвердил я. Ее уже не было видно, когда я скинул джинсы, оставшись в одних трусах-боксерах. Резинка уже немного поизносилась, и я завязал её на узелок, торопясь к воде. Я оглянулся на этих двоих. — До скорого!

— Да-да, — пробормотал Коуди, но он показался несколько отстраненным. Возможно, ему самому хотелось бы доплыть до островка.

— Плыви быстро! — посоветовал мне Руди. — Не позволяй Деве себя поймать.

— Обязательно, — крикнул я в ответ.

Я вошел в озеро и всё еще мог различать тусклый свет фонаря Эшли. Я знал, что она ждёт меня там, в лесу, обнаженная, хоть я и не мог ее видеть.

Ночь освещалась бледным светом луны и звёзд. Тёплый бриз касался моей кожи. Вода вокруг моих щиколоток казалась еще теплее, чем от этого легкого ветерка. Раздавались мягкие шлёпающие звуки по мере того, как я заходил все глубже в озеро. Я чувствовал себя почти голышом в своих свободных трусах-боксерах.

Меня трясло, как будто я замёрз, но мне было совсем не холодно.

Сказывалось состояние исключительно чистого куража.

«Да такого быть не может, — подумал я. — С парнями вроде меня такого не происходит. Слишком уж это невероятно, чтобы быть правдой».

Но ведь происходит же!

Я только что видел ее собственными глазами.

Погружаясь в тёплую воду по самые бедра, я представлял, как она может выглядеть вблизи. Я почувствовал, что мой член напрягся, начиная выпирать из прорези боксеров.

Слишком темно, и к тому же я обращен к парням спиной.

Я прошел еще несколько шагов, и озёрная вода полностью окутала меня удивительно мягким, обволакивающим теплом. Я невольно содрогнулся от блаженства.

— Давай там поднажми, — крикнул Руди. — Дева уже нацелилась на тебя!

Оглянувшись, я бросил на него хмурый взгляд, злясь на то, что он обломал весь балдёж своими восклицаниями. На пару с Коуди они по-прежнему стояли на пляже плечом к плечу.

— Да хорош уже, меня стращать, — крикнул я в ответ. — В конце концов, ты просто хочешь, чтобы я отступился.

— Она слишком хороша для тебя, тупица.

— Ха! А я бьюсь об заклад, что она смотрит на вещи иначе.

Тем временем вода доходила мне до плеч. Я оттолкнулся ногами от дна и поплыл. Как я уже упоминал ранее, я не самый лучший пловец в мире. Можете даже не спрашивать, хорошо ли я плаваю кролем. Но брассом я владею довольно неплохо. Он не так быстр, в отличие от кроля, но всё равно доплывешь куда надо. Кроме того, он не так сильно выматывает, и ты видишь, куда плывешь, если держать голову поднятой.

Мне также нравится само название: брасс. Но больше всего я люблю процесс мягкого скольжения сквозь воду. Всё тело ласкает тёплая, струящаяся вода.

По крайней мере, если на тебе нет одежды.

К примеру, трусов-боксеров. Те висели на бедрах мокрой тряпкой, стесняя движения, не давая в полной мере свободно двигаться. Они даже не позволяли мне достаточно широко разводить ноги, чтобы как следует раскачаться.

Я подумывал о том, чтобы снять их, но не осмелился.

Всё-таки они не полностью меня пленили. Мой прибор все еще торчал из ширинки, и мне очень нравилось, как меня там ласкало прикосновение воды.

А Дева… Дева лишь будоражила ощущение азарта.

Риск заводил меня.

Предложением ей приманки.

Поддразниванием ее этим.

Я ни на секунду не поверил во всю ту бредятину о девственнице, топящей мужиков и пожирающей их члены. Как и говорил Коуди, это была: полнейшая хрень. Но сама идея меня заводила.

Понимаете, о чем я?

Я не верил в неё, но мог живо её себе вообразить. В моем воображении она плыла в темноте чуть ниже меня, её голова была на уровне моей талии. Она была обнажена и прекрасна. Честно говоря, она смахивала на Эшли или Луизу. И она была где-то там, дрейфовала на спине и следовала моему темпу, не прилагая особых усилий.

Тьма важной роли не играла, мы всё равно умудрялись воспринимать друг друга глазами. Её кожа была настолько бледной, что словно бы светилась. Она улыбнулась мне оттуда, снизу.

Постепенно она стала подниматься.

Клюнула на наживку.

Я мог видеть, как она скользила все ближе и ближе. В то же время я предвидел, что она не собирается кусаться. Пацаны и понятия не имели. Нет, не кусаться, она будет сосать.

Я продолжал плыть дальше и представлял, как Дева подплывает ближе и пристраивается ко мне. Они на пару рассказали мне эту историю, чтобы нагнать на меня страху. И ведь нагнали. Но человеческое сознание — фантастический инструмент. С его помощью можно всё обратить в свою пользу. Немного ловкости ума, и я превратил зомби из россказней Руди и Коуди, откусывающую члены, в соблазнительную водяную нимфу.

Но затем я приказал себе перестать о ней думать. Горячая история с выпускным, обнаженная Эшли, ощущение теплой воды — уже одно только это достаточно возбуждало меня, чтобы воображать, как обнаженная Дева подо мной делает мне отсос.

Нужно было думать о другом.

Что мне нужно говорить Эшли?

Эта мысль на какое-то мгновение ошеломила меня, прежде чем я осознал, что громких слов вообще не потребуется. Во всяком случае, на первых порах. Когда ты плывешь к островку на свидание с голой девицей, светская беседа — последнее, что приходит на ум.

Я поднял голову немного выше и увидел свечение лампы. Она все еще светилась среди деревьев, всего в нескольких ярдах от берега.

Я стремительно продвигался вперед и уже осилил больше половины дистанции.

Я вторгаюсь на территорию Девы.

Угу, как же.

Подойди и возьми, дорогуша.

— Лучше не мешкай, не навлекай приключений на свою задницу, — прокричал Руди.

Как же, ну-ну.

— Она тебя схватит! Я серьёзно!

— Тебе лучше плыть быстрее, — тоже закричал Коуди.

Коуди?

Но в конце концов, он совсем не верит в Деву. Он-то какого лешего меня подгоняет?

— Двигай булками! — прорычал Коуди. — Шустрей!

Они просто пытаются взять меня на понт, — успокаивал я себя.

И это сработало.

Внезапно вода перестала казаться ласковой и тёплой. По позвоночнику пробежал ледяной холодок. Я барахтался один-одинешенек в чёрном как смоль озере, в котором утонуло множество людей, на дне покоились тлеющие останки, и, возможно нежить в лице Девы, которая вот уже сорок лет творит бесчинства — разлагающаяся охотница с острыми зубами, жаждой кровавой мести на уме и с маниакальной тягой к мужским писюнам.

Мой собственный член тут же скукожился, словно в попытке спрятаться.

Хотя я знал, что никакая Дева меня не преследовала.

Я вложился в темп. Больше никакого неспешного брасса. Я поднял настоящую бурю в воде, дрыгал ногами, будто рехнулся, грёб руками, как ветряная мельница. Позади себя я услышал, как кто-то кричит, но сквозь дикий плеск я не смог разобрать слов.

Я поднял голову и смахнул воду с глаз.

Я уже почти рядом.

Я справляюсь! Осталось чуть-чуть!

Потом она прикоснулась ко мне.

Вроде-бы я вскрикнул.

Я попытался вырваться из ее хватки, но её руки, царапая ногтями, перебежали с моих плеч по груди и животу. Вреда мне она не причинила, я лишь почувствовал неприятное покалывание по всему телу. Я перестал плыть и потянулся вниз, чтобы убрать её руки, но был недостаточно быстр. Оцарапав кожу, они уцепились за резинку моих боксеров. Я ощутил грубый рывок. Моя голова погрузилась под воду. Мне стало трудно дышать, и я оставил попытки ухватиться за руки Девы. Потянулся руками вверх, словно бы хотел ухватиться за перекладины лестницы, которая выведет меня на поверхность, к воздуху. Лёгкие требовали кислорода.

Дева тащила меня все дальше и дальше на глубину.

Тянула меня вниз за трусы-боксеры.

Они сползли до колен, потом до щиколоток. Наконец они исчезли.

На мгновение я оказался свободен.

Я рванулся к поверхности, быстро перебирая ногам. И достиг её. Задыхаясь, я втягивал ночной воздух. Отчаянно барахтался в воде, дико размахивая руками и переворачиваясь. В лунном свете я увидел Коуди и Руди, стоящих на берегу.

— Помогите! — взревел я. — Помогите! Это Дева!

— Ну, я же тебе говорил! — крикнул в ответ Руди.

— Не повезло! — крикнул Коуди.

— Пожалуйста! Сделайте что-нибудь, пацаны!

И они сделали. Судя по всему, каждый из них поднял руку в лунном свете и показал мне средний палец.

А руки те, что под водой, схватили меня за щиколотки. Я хотел закричать, но предпочел сделать глубокий вдох. Не прошло и мгновения, как меня вновь дёрнули вниз.

Ну, вот и все! Она схватила меня! Боже мой!

Я схватился за детородный орган.

В любую секунду её зубища…

Вверх поднялись пузырьки.

Я услышал их булькающий звук и почувствовал щекотку, когда некоторые из них коснулись моей кожи на пути вверх.

Какую-то секунду я думал, что пузырьки — это газ, поднимающийся из разлагающегося трупа Девы. С другой стороны, она была мертва уже сорок лет. Процесс разложения должен был давным-давно завершиться.

Следующей моей мыслью было: Кислородные баллоны!

Водолазное снаряжение!

Я перестал брыкаться. Подтянул ноги, сделал внезапный выпад руками между ступней и вцепился в часть снаряжения, оказавшегося впоследствии, если я правильно понял, загубником. Я рванул его что было мочи.

Видимо, она наглоталась воды, потому как дальше всё пошло на ура. Она почти не сопротивлялась.

Ощущение было такое, будто она голая, без учёта маски, кислородного баллона и грузового пояса. И она не была разлагающимся трупом. Её кожа была гладкой и прохладной, и у неё была великолепная грудь с большими словно резиновыми, сосками.

Я далеко не был с ней нежен, врезал ей прямо там, в глубокой воде.

Затем я потащил её в сторону острова, чтобы парни не могли нас видеть. Оттуда протащил её еще несколько метров до поляны, где она оставила свой фонарь.

В свете фонаря я смог разглядеть, кто она такая.

Впрочем, я уже и так догадывался кто это.

После того, как она заманила меня на островок в качестве дублера Эшли, Луиза, должно быть, не теряя времени, надела свое водолазное снаряжение и перебралась в озеро, чтобы на сей раз прикинуться Девой.

В свете фонаря она выглядела потрясающе. Её груди блестели и светились между лямками. По ходу дела она лишилась маски. Я также снял с неё кислородный баллон и пояс. Теперь она была совершенно голой.

Она лежала на спине, кашляла, задыхалась и сотрясалась от спазмов, заставляющих всё её тело дергаться и трястись — зрелище весьма занятное.

Некоторое время я наслаждался шоу. Затем пошел к ней.

Это было нечто невероятное.

Поначалу она не могла отдышаться, чтобы производить много шума. Однако через некоторое время разразилась визгом.

Я понимал, что Коуди и Руди кинутся ей на подмогу, как только услышат её крики, поэтому я с размаху обрушил ей на голову пояс с грузами. Он проломил ей черепушку, покончив с ней.

Затем я поспешил к оконечности островка. Коуди и Руди уже были в озере и резво пустились вплавь.

На самом деле, я хотел застать их врасплох, и также проломить им головы, но знаете что? Я был избавлен от возможной возни. Они преодолели примерно половину пути до острова. Затем, один за другим, они испустили истошные крики и пошли топором ко дну.

Я не мог в это поверить.

И до сих пор не могу.

Но они так и не всплыли.

Видимо, их Дева прибрала.

Почему их, а не меня?

Возможно, Дева пожалела меня, из-за того, что мои так называемые «друзья» так некрасиво со мной обошлись. В конце концов, нас ведь обоих кинули парни, которым мы доверяли.

Кто знает. Чёрт возьми, может быть у Коуди и Руди просто внезапно случился припадок, и Дева тут ни при делах.

Как бы то ни было, наша короткая вылазка на Затерянное озеро в итоге оказалась на порядок удачнее, чем я мог когда-либо мечтать.

От Луизы захватывало дух.

Немудрено, что люди настолько увлечены сексом.

В конечном итоге я утопил Луизу в озере вместе с её снаряжением. Я нашел каноэ, на котором она, должно быть, добралась до острова, забрался в него, взял весло и погрёб обратно на пляж. Затем я проехал почти до самого дома на «Чероки» Коуди.

Тщательно стёр в машине все отпечатки пальцев и, наконец, что не менее важно, предал автомобиль огню. Я вернулся домой в целости и сохранности незадолго до рассвета.

А сигара — это Сигара

Вонь пришла как раз около десяти вечера. Бет закрыла глаза и глубоко задышала ртом, но запах не уходил. Тут всегда спасал бурбон, так что она встала, выключила телевизор и пошла на кухню.

На холодильнике стояла полупустая бутылка. Стакан, покоившийся на горлышке бутылки, тихо позвякивал всю дорогу назад в гостиную. Она с ногами села на диван.

Держа бутылку под носом, Бет открутила крышку. Аромат бурбона смешался с отвратительным смрадом, заглушив его.

— Чертовы сигары, — пробормотала она в тишине.

***

До свадьбы Рэнди никогда не курил. Началось это семь месяцев спустя, одним тихим июньским вечером. В их квартире на Иден-стрит было ветрено от вентиляторов. Рэнди пришел, бросил галстук на спинку стула и поцеловал ее. Верхняя губа была влажной от пота.

— Как дела на работе? — спросила она.

— Эй, а мы получили заказ от Харрисона.

— Отлично.

— Сорвали куш.

— Прекрасно.

— А еще у Джима Блейка родилась двойня. Мальчик и девочка. — Улыбаясь, он с плутоватым видом заиграл бровями и достал из нагрудного кармана пару сигар. Сигары были длинные, тонкие, как палец, коричневые под целофанной оберткой.

— Близнецы, говоришь? — Бет села к нему на колени и обняла за плечи. — Придется постараться, чтобы догнать.

— Пора бы начать уже.

— Сначала ужин, пока не остыл.

Они ели салат «Краб Луи»[19] при свечах. После ужина, попивая кофе, Бет услышала шуршание целлофана и подняла голову. Рэнди снимал пленку с сигары.

— Не смей, — сказала она.

— Присоединишься?

— Шутишь? Да я даже не притронусь к этим…

Она умолкла и ее улыбка погасла, когда темное, перекошенное лицо Рэнди показалось над одной из свечей. Пламя колыхнулось к кончику сигары.

— Рэнди, ну пожалуйста, я не переношу их запах.

Лицо над свечами, все словно в синяках от пляшущих теней, усмехнулось. Губы выпустили дым в ее сторону.

— Неплохо пахнут, а?

— Ужасно.

***

Часы с кукушкой забили десять, и Бет отвлеклась от воспоминаний. Она смотрела, как пластмассовая птица отбивает поклоны за каждый час и ждала, что вслед за птицей счастливые балканские крестьяне под циферблатом закружатся в танце. Они не пошевелились. И тогда она вспомнила — те не танцевали с тех пор, как они съехали со старой квартиры на Иден-стрит.

Как жаль. Они с Рэнди купили эти часы в Солванге[20] на медовый месяц — часы с кукушкой и керосиновую лампу, теперь всегда стоявшую на комоде в спальне — на случай, если им хотелось романтики.

Мерзкий запах становился все сильней, и она сжимала стакан все сильней. Прокатилась волна тошноты. Она одним глотком осушила стакан и налила снова.

***

Каким-то образом ей удалось выдержать запах его первой сигары.

— Слава богу, что ты закончил!

— Эй, да они на самом деле шикарные. Ну и ну! Если бы я знал, как они хороши, я бы…

— Ты сейчас серьезно?

— Ну и ну! Теперь я знаю, о чем говорил Киплинг: «Женщина — это лишь женщина, а сигара — это Сигара». Этот парень знал, о чем говорит.

— Спасибо огромное.

Улыбаясь, он снял целлофан со второй сигары.

— Рэнди, нет.

— Да все нормально.

Он закурил.

— Пожалуйста. Убери.

— Почему?

— Пожалуйста. Потому что я тебя прошу. Меня тошнит от этого запаха.

— Привыкнешь.

— Привыкну? А? Думаешь?

Она вскочила. Стул отлетел назад и грохнулся на пол.

— Элизабет!

Она хлопнула дверью.

На балконе, сквозь слезы в глазах, она посмотрела на бассейн во дворике, этажом ниже.

Рэнди вышел вслед и положил теплую руку ей на шею.

— Ну же, дорогая, что случилось?

— Что случилось? — она повернулась к нему лицом. Сигара все так же торчала изо рта. Она выхватила ее и швырнула с балкона.

— Осто-рожно! — завопил голос снизу. — Вы что там делаете? — Клео, соседка снизу, улыбалась, стоя на краю бассейна. В руках она держала пакет с покупками. — Ужин мой сжечь хотите?

До них донесся ее сиплый смех.

— Прости! — отозвался Рэнди, после чего схватил Бет за шиворот, затащил в квартиру и пнул за собой дверь. — Что это ты за спектакль устроила? — Раскрытой ладонью он ударил ее по щеке. — Больше никогда — шлеп! — так — шлеп! — не делай.

Ночью, лежа в постели, он нежно обнял ее и сказал:

— Прости, дорогая. Нельзя было тебя бить. Но и тебе нельзя было забирать мою сигару. Ты не имеешь права. — Она расплакалась, и тогда он прижал ее голову к себе, как младенца, и прошептал: — Все хорошо, дорогая. Все хорошо.

— Думаешь?

— Конечно. Ну что, как насчет задать Блэйкам жару?

— Ну давай, — сказала Бет.

Для нее это был траурный ритуал по всему, что теперь было потеряно.

***

Отвратительный запах становился сильнее. Бет подняла стакан. Посмотрела на стеганое одеяло, накрывавшее ее округлый живот, и отложила его.

Бедный ребенок. Жизнь и без того заготовила ему мало приятного. Не хватало только бурбона в крови, когда он не успел даже появиться на белый свет.

***

— Где ужин? — потребовал Рэнди три недели и три дюжины сигар спустя.

— В холодильнике, наверное.

— Что?

Он положил чемодан и уставился на нее.

— Я приготовила себе баранью отбивную.

— Было бы неплохо.

— Ну так вперед.

— Эй, ты о чем?

— В этом доме ужинают в семь. Сейчас уже девять.

— И что?

— И то, что я не знаю, где ты был — и знать не хочу — но ты был не там, где положено, то есть здесь со мной. Это — часть нашей сделки. Не можешь сдержать свою часть — значит, черт побери, иди готовь себе ужин сам.

— Хватит. А теперь, пожалуйста, приготовь мне пару отбивных и…

Его перебил хлопок двери.

Бет спустилась в квартиру Клео. Дверь была открытой.

— Не стесняйся, дорогая.

Клео, в ярком, шелковистом кимоно растянулась на диване, ее морковного цвета волосы были в полном беспорядке. По тому, как ткань обтянула ее тело, Бет не сомневалась, что под кимоно ничего не было.

— Если тебе сейчас неудобно… — начала она.

— Мне всегда удобно, когда заходят друзья. — Клео вкрутила сигарету в длинный мундштук. — Ты выглядишь так, будто у тебя синдром Рэнди.

— Так и есть, — Бет не смогла сдержать улыбку.

— Ну так располагайся, дорогая. Слушаю тебя очень внимательно.

Клео слушала, часто согласно кивая, иногда сочувственно покачивая головой, и дважды закурив новую сигарету.

— Может, мне нужно попросить его о разводе, — начала Бет.

— Ошибаешься, дорогая. Сначала подай документы, а потом поставь его перед фактом. Послушай, я же тут все ходы-выходы знаю. Сделай так, если тебе нужен именно развод.

— Нет! Мне нужен Рэнди, каким он был раньше. Вот чего я хочу. Но, похоже, больше не будет как раньше…

Она замялась, вспоминая, как все было хорошо.

— Тогда можешь простой уйти, родная. Что там говорят о тонущих кораблях? Крысы бегут первыми? А я тебе вот что скажу — не только крысы. Но выжившие тоже.

— Но я… — Бет расплакалась.

— Ну же, не надо… — Зазвенел телефон. — Черт, — сказала Клео и встала.

Бет пошла за бумажной салфеткой.

— С возвращением, здоровяк, — сказала Клео по телефону.

По пути в ванную, Бет заглянула в спальню. На прикроватном столике стояла пачка салфеток «Клинекс». Взяв одну, она вытерла слезы и высморкалась.

И тогда учуяла запах.

Легкий, едва заметный, но горький и отвратительный.

Шел он из мусорного ведра. Под смятой салфеткой она нашла окурок мертвой сигары.

Там, где касались его губы, окурок был сырой и холодный.

— Прости, дорогая. — Клео стояла в дверях, грустно покачивая головой. — Я могла бы сказать, что это не Рэнди, но…

Бет протолкнулась через Клео, выбежала из квартиры и бросилась к себе. Из спальни слышался тихий, торопливый голос Рэнди. Увидев ее, он повесил трубку.

— Итак, ты все знаешь, — сказал он, выпуская серый дым изо рта. Он лежал на кровати, положив телефон на живот и сжимая в зубах свежую сигару.

Бет швырнула в него влажным окурком. Окурок шлепнулся в спинку кровати.

— Ну все, — сказал он. — Прекращай.

На комоде стояла лампа, та самая лампа с медового месяца, купленная в Солванге. Красное стекло покрылось пылью — она давно стояла без дела. Бет схватила ее и бросила. Стекло разбилось об голову Рэнди, расплескивая керосин ему на волосы, в глаза и в его раскрытый рот. На плечи и на грудь. И на сигару.

Тихо вспыхнуло пламя.

***

Бет трясущейся рукой поднесла стакан к губам. Ей хотелось выпить, отогнать прочь этот гадкий, мерзкий запах. Но это было бы несправедливо по отношению к маленькому Рэнди. Бедный ребенок, его и так ждет мало приятного: отец умер, а мать — убийца, — непредумышленное убийство, так это называется.

Запах бурбона помог, но недостаточно.

Наклонившись, она взяла сигару с прикроватного столика. Сняла пленку и скатала ее в шарик. Целлофан трещал, как огонь.

Она чиркнула спичкой. Вскоре сигара затлела. Бет с наслаждением затянулась. И в самом деле, запах не так уж плох. Куда лучше того, другого — запаха горящей плоти

Я не преступник

— Ну конечно не преступник, — сказал Уэйд.

— Я бы накинула ему пару очков за оригинальность, — сказала Карен.

— Хочешь его подвезти?

— Еще бы.

Оба оглянулись посмотреть на автостопщика, мимо которого только что проехали. Тот неподвижно стоял на краю дороги. Дождь аккуратно зализал его волосы, а щеки покрылись румянцем. По тому, как его промокшее до нитки пончо топорщилось сзади, Уэйд заключил, что на спине у парня висел рюкзак. Он прижимал к себе картонку с надписью, выведенной черным мелком.

Это был не первый автостопщик, встретившийся им на пути за четыре дня путешествия по калифорнийскому побережью. И не первый с картонным плакатом. Но на всех других были написаны пункты назначения: Кресцент-Сити, Юрека, Портленд.

Ни разу за эту поездку, да и никогда в жизни Уэйд не видел автостопщика, который бы написал: «Я НЕ ПРЕСТУПНИК».

Карен изогнулась и посмотрела назад. Уэйд глянул в зеркало заднего вида. Парень шагал вперед, как ни в чем не бывало.

— И что теперь думаешь? — спросил он.

Она посмотрела на Уэйда и деланно улыбнулась.

— Ох, давай вернемся и подберем его. В конце концов, он же не преступник.

— Это он так говорит.

— Так значит, это правда, а? Неужели кто-то на самом деле в это поверит?

— Скорей всего он не преступник, — Уэйд снова посмотрел в зеркало, но увидел лишь пустую дорогу на краю секвойного леса. — Студент, наверное, или что-то такое.

— Такое, ага. Серийный убийца, например.

— Одно я знаю точно — парень не глупый.

— Не знаю, не знаю. Внимание привлекает, это да, но первое, что приходит в голову — это скорей всего неправда. Не знаю, какой дурак его подберет.

— Ну зачем сразу «дурак»?

— Ну да, не обязательно дурак, а самоубийца.

— Может, кто-то его пожалеет. Приятный молодой парень, застрял черт знает где под дождем. Попадется какая-нибудь добрая душа, и подберет его просто так. Или кто-то заскучал и возьмет его ради компании. Или серийный убийца, который увлекается мальчиками.

Последнее рассмешило Карен.

Дождь залил сильнее. Уэйд повернул шишку на конце поворотника, чтобы включить дворники.

— Да просто из любопытства. Черт, да я бы сам его взял. Просто узнать, кто он такой.

— Сделаешь это — я сама пойду автостопить.

— Может, он отдаст тебе картонку.

— Она мне не пригодится, — подмигнула Карен и оттянула юбку на пару дюймов выше.

Уэйд провел рукой по ее теплой, нежной коже.

— Да, так было бы очень-очень безопасно.

Через несколько минут они по знакам выехали на проселочную дорогу, заплатили женщине в билетной кассе и медленно покатили через лес к дереву «Люстра»[21]. Хотя с самой встречи с автостопщиком они не встретили ни одной машины, тут их было несколько. Выстроившись в ряд, все ждали своей очереди, чтобы проехать по туннелю внутри ствола гигантской секвойи. Еще больше машин — штук двадцать или тридцать — были разбросаны по всей незаасфальтированной парковке возле сувенирной лавки.

Уэйд встал за «поршем». Три машины ожидали своей очереди, пока «мазда» въезжала в дерево.

— Поместимся? — спросила Карен.

— Надеюсь.

— Неплохо было бы сфоткаться.

Вот если бы подобрали «не преступника», то дали бы ему сейчас камеру, он бы вышел и сфоткал.

— Или сбежал с нашим фотиком.

— Зато мы бы не промокли.

— Ну и ладно. Ты, главное, машину не разбей.

Карен отстегнула ремень безопасности, достала камеру между сиденьями и выскочила из машины, гулко хлопнув дверью. Наклонившись, она побежала на другую сторону туннеля. Ветер растрепал ее длинные волосы и хлопал юбкой по бедрам. Белая блузка ярко выделялась в темноте.

Промокнет насквозь, подумал Уэйд.

Перед «поршем» в дерево пытался заехать «универсал», но водитель передумал и просто объехал его. Тогда из «порша» выпрыгнул человек с камерой и задом наперед пошел вглубь туннеля, чтобы заснять, как его друг рулит.

Наконец и Уэйд повел свой «чероки» вперед.

Да, будет тесновато.

Заехав в туннель передним бампером, он остановился. С обеих сторон оставалось не больше пары дюймов.

Великолепно.

Остаться без зеркал — раз плюнуть.

Искривленная залитым дождем лобовым стеклом, в конце туннеля показалась Карен. Ее волосы слиплись от дождя. Она подняла камеру к лицу, потом опустила, и жестом поманила Уэйда.

Уэйд покачал головой.

Нахмурившись, она произнесла что-то, но он не расслышал.

Оно того не стоит, подумал он. Много лет они ездили на настоящей развалюхе. Даже их механик с удовольствием называл ее ведром с колесами. И только две недели назад, когда чек от его британского издателя наконец пришел и прошел через все формальности, они наконец смогли купить новенький джип «чероки».

Я не хочу раздолбать его, только чтобы проехать через это сраное дерево.

Он заглянул в зеркало. Машина сзади была на безопасном расстоянии, так что он собрался разворачиваться.

Карен, явно раздосадованная, помахала ему.

В последний раз покачав головой, он медленно отъехал от дерева, вырулил и тоже объехал. Карен подскочила к пассажирской стороне, дернула дверцу и запрыгнула в машину.

— Боже, Уэйд!

— Я бы не проехал.

— Там же столько места!

— Мне бы не хватило.

— Хватило! Лучше бы я за руль села. Я вся промокла, а ты даже не попытался!

Проехав парковку, он остановился.

— Хочешь попробовать? Вперед. Я сфоткаю.

— Ладно, забудь. И что теперь бодаться? Боже, ты иногда ведешь себя как тряпка.

— Я просто не хотел помять машину.

— Там полно места. Зачем мы вообще купили «джип», если ты над ним так трясешься? Я-то думала, ты любишь приключения.

— И что это за приключение — проехаться по дырке в дереве? Но если это для тебя так важно, я развернусь и это сделаю. Или ты сама. Не стоит из-за этого ссориться.

— Теперь уже неинтересно.

«О, женщины», — подумал он.

Решив, что давно пора сменить тему, Уэйд сказал:

— А давай сувениры посмотрим?

— О да, отличная идея. Купим себе что-нибудь на память о проезде через секвойю, через которую ты так и не проехал.

— Ну же, дорогая. У них наверняка есть что-нибудь интересное.

— Ты же ненавидишь сувенирные магазины.

— Ради тебя я готов на любые жертвы.

Уголок ее губ слегка оттянулся… почти улыбка.

— Да поехали, — сказала она. — По дороге этих магазинов полно.

— И это ты мне говоришь?

— Все равно в таком виде я никуда не зайду.

Белизна ее лифчика отчетливо проступала под прилипшей к телу блузкой, как и розовые соски.

— Может, тебе просто нужно сбросить с себя эти мокрые шмотки.

— Мечтай, парень.

Но как только они вернулись на главную дорогу, она попросила Уэйда свернуть на обочину и перебралась на заднее сиденье. Уэйд выкрутился, чтобы посмотреть. Встав на колени на сиденье, она потянулась в багажное отделение и расстегнула чемодан, достала полотенце, вытерла голову и сказала:

— Теперь можешь ехать.

— А, хорошо.

— Тогда перестань пялиться. Следи за дорогой.

Покопавшись в чемодане, она достала толстовку, сняла блузку и лифчик, и обтерлась полотенцем.

— А мне казалось, что для этого надо повернуть голову вперед.

— Ха-ха-ха.

Послушался приглушенный шум двигателя, и Уэйд повернулся вперед. По склону приближался грузовик с тремя громадными стволами секвойи в кузове.

— Прикройся.

Грузовик приближался. Он вновь посмотрел на Карен. Та прикрыла грудь полотенцем, но спина осталась обнаженной.

От рева грузовика их машина задрожала. Водитель просигналил.

— Кажется, ему понравилось то, что он увидел.

— Ничего он не видел, — сказала Карен.

Только она бросила полотенце на сиденье и развернула толстовку, как Уэйд увидел в зеркало мужчину. Тот шел в их сторону, и оставалось ему футов тридцать-сорок. В руках он держал картонный плакат.

— У нас компания.

— Черт!

Карен спряталась. Уэйд нажал на педаль газа. Джип рванул вперед, пробуксовав на обочине.

Карен выглянула из-за сиденья.

— Это он, — сказала она.

— «Я не преступник»?

— Надеюсь, он меня не видел.

— Не видел.

Через пару секунд автостопщик скрылся из виду.

Карен с трудом напялила свитер и поймала в зеркале взгляд Уэйда.

— За дорогой следи.

Он послушался. Ненадолго. Когда он снова посмотрел назад, она натягивала пару весьма откровенных черных трусиков.

— Уэйд!

— Что?

— Прекрати!

— Я просто смотрю.

— Не отвлекайся. Разобьешь свой драгоценный «джип».

Натянуто улыбнувшись, он отвернулся.

— Вот так ты, значит, благодаришь меня за то, что я спас тебя из лап «не преступника»?

— Если бы ты смотрел по сторонам, он бы так близко не подошел.

— Наверное, стоило его дождаться. Он бы с удовольствием с нами прокатился. И не капал бы мне на мозги за мой великий грех — не проехать под этим ебаным деревом.

— Нет, конечно же не капал бы. Резать нам глотки куда веселей.

— Ну тебе же так хочется приключений, тебе бы понравилось.

Карен промолчала. Лишь только размеренно поскрипывали дворники, дождь стучал по крыше, а колеса шипели по мокрой дороге.

Прекрасно. Теперь она играет в свою знаменитую молчанку.

Немного погодя, Уэйд снова посмотрел назад. Теперь на ней были голубые джинсы. Задрав ногу, она натягивала сухой носок, и одарила его угрюмым, обиженным взглядом. Он отвернулся.

— Так и будешь там сидеть? — спросил он. Ответа не последовало. — Боже, да что я такого сделал? Не проехал через дерево? Ну прости, ладно? Или ты весь день собираешься дуться.

— Я не дуюсь.

— Это радует.

— И как мне попасть на переднее сиденье и не промокнуть?

Можно было пролезть между сиденьями. Маневр непростой, но выполнимый. Если бы она этого захотела. Но она, видимо, решила держаться подальше от тряпки.

Уэйд ехал молча. Через час с небольшим у него заурчало в животе. Он посмотрел назад. Карен с закрытыми глазами растянулась на сиденье.

Он надеялся, что она уснула. Наверное, так и было.

Все равно, не стоит беспокоить ее сейчас. На протяжении всей поездки они ели на природе, но только сегодня было не до пикников — куда там под дождем. Но и в машине есть ему совсем не улыбалось.

Подождем, решил он. Рано или поздно по пути встретится ресторан.

Полчаса спустя он подъехал к месту с парковками, заставленными машинами, фургонами и домиками на колесах, по обе стороны дороги. Там была заправка, куча сувенирных лавок, и кафе «Большое дерево».

Не успел он свернуть на гравийную площадку перед кафе, как раздался сонный голос:

— Что ты делаешь?

— Я тут подумал остановиться перекусить. Проголодалась?

— Кажется, да.

— Мы можем поесть в машине, если ты не хочешь выходить под дождь, но…

— Нет, все нормально.

Не спорит. И никакого раздражения в голосе. Наверное, теперь угомонилась.

Уэйд ощутил прилив оптимизма. Выскочив из машины, они побежали под дождем, встретились под крышей на крыльце кафе, и бок о бок пошли ко входу.

Хотя и людей там было немного, они решили сесть ближе к стойке — оттуда можно было наблюдать за поваром в бесформенной шапочке. Насвистывая «Прислушайся к пересмешнику»[22], тот мастерски орудовал лопаточкой. На лице Карен читалось неподдельное восхищение.

Они пили «пепси», ели чизбургеры и разделили порцию картошки-фри с соусом чили.

Разговоров за столом почти не было. Уэйд не сомневался, что Карен все еще злится, но она хотя бы старалась вести себя дружелюбно.

Он позволил ей съесть большую часть картошки.

Когда они вышли, дождь уже прекратился. Тяжелые облака ушли на восток, открыв дорогу солнечному свету.

Они перешли через дорогу в сувенирную лавку. Карен купила магнит на холодильник и елочные украшения — и то, и другое — с секвойями. Она не сводила глаз с вазы, сделанной из отполированной секвойи. Ваза стоила шестьдесят баксов, но Уэйд настоял на покупке.

По пути назад к «джипу», Уэйд сказал:

— Готов поспорить, что Рейган как раз вернулся из точно такой же поездки, когда высказался о секвойях.

— Видел одну секвойю — значит, видел их все?

— Ага. В таком свете эта фразочка звучит по-другому.

Карен засмеялась и ткнула его локтем.

Ну вот, все почти в порядке, подумал Уэйд.

Он открыл ей дверь.

Меньше чем через пять минут они завидели автостопщика — молодой парень согнулся под весом рюкзака.

На нем не было синего пончо, так что Уэйд решил, что это не «их» стоппер.

И тогда парень повернулся к ним, улыбнулся и поднял картонный плакат. «Я не преступник».

— Боже, — сказала Карен. — Не верю. Как он нас обогнал, черт возьми?

— Значит, кто-то его подвез.

Они промчались мимо.

Уэйд отпустил педаль газа.

— Кажется, этот парень и в самом деле не преступник.

— Почему ты так думаешь?

— Элементарно, моя дорогая Карен. Кто-то его подвез, а теперь он опять идет пешком. А это значит, что он не стал резать глотки и не украл их машину. Может, подберем его?

— Шутишь?

Он сбросил скорость и свернул к обочине.

— Уэйд, ну ты что?

«Ну и кто теперь тряпка?» — подумал он с улыбкой.

— Мы же никогда не берем попутчиков.

— Сделаем исключение. Эй, кто тут у нас хотел приключений?

В зеркало он увидел, как парень бежал к ним.

— Мне не нравится эта идея.

— Он доказал, что не преступник, — пояснил Уэйд. — Но, скорей всего, персонаж интересный. А в этой поездке я собирался набраться впечатлений, и я готов поспорить на что угодно, что выжму из него интересный рассказ.

— Господи, — пробормотала Карен.

Дверца за ней раскрылась, и автостопщик сунул голову в машину. Он дружелюбно, по-мальчишечьи улыбался. Уэйд сомневался, что парню было больше восемнадцати.

— Подвезти?

— Спасибо, было бы неплохо.

Он затолкал рюкзак на заднее сиденье, забрался сам со своей картонкой, и захлопнул дверь.

Уэйд посмотрел на дорогу, дождался, пока проедет домик на колесах, и вырулил на проезжую часть. Карен сидела прямо, напряженно, лицом вперед, и крепко прижав руки к бедрам.

Думает, что я это ей назло, подумал Уэйд.

Он улыбнулся парню.

— Обычно мы не берем попутчиков.

— Спасибо вам большое.

— Интересный у тебя плакат

— «Я не преступник»? Да, работает неплохо. Понимаете, я считаю, что большинство людей в душе добрые, и единственная причина, почему они не берут попутчиков — это страх. И я их в этом не виню. Нисколечко. Они же меня не знают. Просто боятся, что я могу оказаться маньяком-убийцей. Так что, я думаю, если их убедить, что это не так, они могут попробовать.

— Цепляет, да, — сказал Уэйд. — Мы заинтересовались. Но не сказать, чтобы поверили. Вообще-то, мы подумали, что ты и в самом деле можешь оказаться преступником.

— И почему вы тогда остановились?

— Ну, а мы не остановились. В первый раз. Но тебя точно кто-то подвез, потому что ты нас обогнал, когда мы остановились пообедать.

— А-а.

— И это нас убедило, что твой плакат… эээ… не подделка.

— Да, они тоже как раз собирались поесть.

Уэйд улыбнулся сияющему лицу в зеркале.

— Так что мы подумали, что если бы ты был из таких, то угнал бы их машину.

С заднего сиденья послышался тихий смешок.

— В таком случае я рад, что этого не сделал. Но это была всего лишь парочка старых пердунов на развалюхе. Вот если бы они ехали на новом «чероки», и там была бы такая сочная красотка… тогда все могло сложиться по-другому.

Кишки Уэйда вдруг сковало ледяным холодом.

— О, Господи, — пробормотала Карен.

— Вот и настал мой счастливый день, а? — наклонившись вперед, он потянулся между сиденьями и поскреб Уэйду по шее лезвием карманного ножа. — Меня зовут Чип. А тебя?

— Уэйд.

Парень убрал нож и погладил Карен тыльной стороной ладони по щеке.

— А тебя?

— Карен, — пробормотала она. Она смотрела прямо перед собой, щипая себя за ноги. Уэйд видел, что ее трясет.

— Забирай машину, — выпалил Уэйд. — Только отпусти нас, хорошо?

— О, нет, я так не думаю.

— Ну же, мужик. Мы же тебя взяли подвезти, ради Бога!

— Большая ошибка, Уэйд. Не слишком-то умно с твоей стороны. — Он ткнул Уэйда ножом в плечо, но недостаточно сильно, чтобы ранить. — Думать ведь надо было. Хотел проблем — вот и подобрал кого попало на дороге. — Он рассмеялся. Кажется, вы оба никогда не заботитесь о безопасности. Посмотрите на себя, вы даже не пристегнулись. Давайте, цепляйте ремни. Все для вашего блага.

Пристегнуться, чтобы не иметь возможности выпрыгнуть и убежать, подумал Уэйд.

Карен потянулась через плечо, схватила пряжку, но никак не могла ее вставить. Рука слишком дрожала. Чип взял ее за руку и провел ее до гнезда.

Уэйд задумался — что же он сделал с ножом.

Скорей всего, просто переложил в левую руку.

— Ну как? Так намного безопасней, правда? — спросил Чип. — А как насчет тебя, Уэйд, дружище? Ты чего ждешь?

Уэйд пристегнулся.

— Теперь все, что нам нужно — это уединиться. Давайте найдем хорошую, укромную дорожку. — Он отпустил руку Карен. Потом вытянулся вперед, стукнул по зеркалу заднего вида так, чтобы оно смотрело вверх, и невидимый плюхнулся на свое сиденье.

— Я скажу, когда повернуть.

Карен посмотрела на Уэйда. Глаза светились бешенством.

Прости, подумал он. Ради Бога, прости.

Этого просто быть не может. Только не с нами.

Должен же быть выход!

Нас двое, он один. Но мы связаны ремнями, он сзади, и у него нож.

Как только мы остановимся, он перережет мне горло.

Тогда они с Карен останутся наедине.

Уэйда затошнило.

— Хорошо. Он уже скоро, справа. Поворачивай.

Впереди Уэйд увидел широкую проселочную дорогу. Заглянул в зеркало, но то показывало только потолок. В боковом зеркале он увидел грузовик. Тот, оценил он, ехал в тысяче ярдов позади. Но Уэйд не привык пользоваться боковыми зеркалами — никогда им не доверял, так что посмотрел через плечо.

Чип сидел без рубашки, зажав нож в зубах, и обеими руками стаскивал джинсы. Нижнего белья он не носил.

С ножом в зубах, он ухмыльнулся, и вновь взял его в руку.

— Не пропусти поворот, приятель.

Уэйд отвернулся, дал по тормозам и скатился на одностороннюю дорогу. Асфальт там был весь побитый, сплошные кочки и лужи. Он ехал медленно, крепко держась за руль.

— Найдем хорошую, солнечную полянку, — сказал Чип.

Хорошо придумал, подумал Уэйд. С обеих сторон дорогу окружали густые заросли секвойи, и только отдельные лучики света пробивались на дорогу.

Когда мы найдем эту полянку, тут мне и конец.

Этот ублюдок уже разделся, так что крови на нем не останется. И он уже готов к тому, что планировал проделать с Карен.

И почему это происходит с нами?

Потому что я не проехал под этой секвойей, будь она проклята, вот почему. Вот что завело всю историю. Если бы только…

Чип наклонился. Его рука показалась между сиденьями и схватила Карен за грудь. Она резко вздохнула, схватила его за запястье и отвела руку в сторону.

— Отпусти, — сказал он спокойно.

— Черт! — вырвалось у Уэйда. — Отпусти ее!

— Давайте поможем друг другу, ребята. Вы же не хотите меня разозлить?

— Ты нас все равно убьешь, — сказала Карен.

— Нет, если я хорошо проведу время.

— Да, конечно, — сказала она, но все-таки отпустила его.

— Отлично.

Он задрал ее толстовку до самой груди. Ткань сморщилась у ремня безопасности. Наклонился, чтобы оценить.

— Хорошо, — сказал он, заводя руку к левой груди. — Очень хорошо.

Грудь, подскакивая вместе с машиной на кочках, мягко шлепала его по раскрытой ладони.

Карен всхлипнула.

— Ублюдок! — сказал Уэйд.

Словно в наказание за сказанное, он ущипнул Карен за сосок. Она взвизгнула и оттолкнула его руку.

— Отпусти! — проскрежетал он.

— Нет!

— Тогда я отрежу твои ебаные сиськи и заставлю тебя их съесть!

Она отпустила.

Чип сжал грудь. Карен вскрикнула.

Тут двигатель взревел — Уэйд вдавил педаль газа в пол.

— Эй, помедленней, ты!..

Он крутанул руль. Джип понесло прямо к широкому стволу секвойи.

— Сука! — заорал Чип.

Джип налетел на дерево, вдавив ремень безопасности Уэйду в грудь, и швырнув Чипа через сиденья прямо в лобовое стекло. Стекло выдержало. Голова просто отскочила, и Чип неподвижно растянулся на торпедо.

Уэйд и Карен неподвижно уставились на него. Карен захныкала.

Через некоторое время Уэйд заметил, что двигатель по-прежнему ревел. Он убрал ногу с газа и посмотрел вперед. Левая сторона «джипа» была разбита, но из-под капота не шло ни дыма, ни пара. Он выключил двигатель.

— Да, не получилось проехать через секвойю.

Карен ничего не сказала. Она нежно потерла левую грудь и посмотрела на тело. Глаза раскраснелись и намокли. Нос потек. Она шмыгнула.

— Ты в порядке? — спросил Уэйд.

Она слегка качнула головой из стороны в сторону и промямлила:

— Он… голый.

— Да.

— Господи.

Она поправила задранную толстовку.

Уэйд расстегнул свой ремень безопасности, схватил Чипа за голые плечи, приподнял и потянул.

Чип безжизненно шлепнулся на заднее сиденье. В волосах проступили капельки крови. Лицо было красное-красное. Из раскрытого рта потекли тоненькие, как струны, красные ручейки. Кровь капала с лица на грудь и стекала вниз.

Карен, тоже освободившись от ремня, осмотрела тело.

— Мертвый?

— Не знаю. Но он нам кровью сейчас все сиденья попортит.

Уэйду было не до смеха, а вот Карен развеселилась. Она издала высокий, странный смешок.

— Надо его вытащить.

Уэйд выполз их машины, открыл заднюю дверь, швырнул рюкзак на землю, а потом наклонился и вытянул Чипа из машины.

Стукнувшись головой об землю, Чип простонал.

— Это он был? — спросила Карен.

— Ага.

— Хорошо.

Чего в этом было хорошего, Уэйд не знал. Стон означал, что Чип все еще жив и, возможно, приходит в сознание. Что в этом может быть хорошего-то?

Подняв голову, он увидел, как Карен слезала с передних сидений. Волосы спадали ей на лицо. Подбородок выдался вперед, закусив верхнюю губу. Толстовка свисла, и под ней Уэйд увидел болтавшуюся грудь.

Она казалась… дикой.

По всему телу его обдала волна жара.

Он уж было подумал, что она выскочит из «джипа» на все четыре, как пантера. Но она не стала этого делать Она схватилась за руль, поднялась на колени на водительском сиденье, и вышла ногами вперед. Схватив за предплечье, Уэйд помог ей спуститься.

Ему захотелось натравить ее на парня.

«С ума сойти, — подумал он. — У нас тут маньяк.»

Они повернулись к Чипу. Тот неподвижно распластался на земле, склонив голову набок. Глаза были крепко закрыты. На веках была кровь. Грудь медленно поднималась и опускалась, и маленькие красные кляксы на ней блестели в солнечном свете.

Карен шагнула к нему.

— Он может притворяться, — остерег Уэйд.

Словно чтобы проверить это предположение, Карен ткнула его в бедро большим пальцем ноги. Чип слегка дернулся, встряхнув безжизненно висевший член.

— Надо бы его связать, или что, — сказал Уэйд.

— Или что, — пробормотала Карен. Она стянула толстовку через голову, и начала ее складывать

— Что ты делаешь? — спросил Уэйд. Внезапно у него закружилась голова.

— Не хочу одежду испортить, — ответила она. Она подошла к машине и бросила сложенную толстовку на водительское сиденье. Захлопнув заднюю дверь, она оперлась на нее задом, и разулась, не сводя глаз с Чипа.

— Ты… все снимаешь?

— Ты тоже снимай.

— Еб…

— Он хотел вечеринку. И он ее получит!

Уэйд покачал головой. Он ничего не понимал, и смотрел на нее, стянувшую юбку, а за ней и трусики, как на незнакомку — экзотичную, соблазнительную незнакомку. Он очень хотел доставить ей удовольствие. Очень хотел овладеть ею.

Это же моя жена, Господи Боже мой. Это же Карен.

Только теперь в ней от Карен осталось очень мало.

Уэйд начал раздеваться.

Он посмотрел на Чипа. Тот по-прежнему лежал без сознания. Карен открыла заднюю дверь и заползла на сиденье, выставив мягкие розовые ягодицы. Она потянулась к полу, и Уэйд увидел складку плоти между ног, отчего ему захотелось немедленно вскочить и оседлать ее.

Чип снова простонал.

Уэйд резко обернулся.

Парень крепко сжимал глаза, словно пытаясь выдавить боль из головы. Но не шевелился.

Карен подошла к Уэйду. В руке она держала карманный нож Чипа.

— Сними ремень, — сказала она сухо. — Свяжи ноги.

Склонившись над джинсами, Уэйд вытянул ремень из петель.

Это уже чересчур, думал он. Дичь какая-то. Что она делать собралась?

Дрожа каждым мускулом, он опустился на колени рядом с Чипом, потянул его за ноги, и обвязал ремень вокруг лодыжек.

Он не дрожал так, даже когда Чип приставил ему нож к горлу. И сердце не стучало так сильно. И дыхание не перехватывало, и уж тем более, тогда он не чувствовал никакого сексуального возбуждения, не говоря уже о напавшем сейчас железном стояке.

Никогда еще он не ощущал ничего подобного.

Когда он покончил с ногами, Карен сказала:

— Подойди с другой стороны и возьми за руки.

Он обошел тело, встал над головой Чипа, прижав его руки к земле.

И наблюдал за Карен.

Наблюдал, как та перешагнула через тело и села ему на пах.

Она вся раскраснелась. Кожа блестела от пота. Грудь раскраснелась, как от ожога.

Наклонившись, Карен левой рукой шлепнула Чипа по лицу. В правой был нож. Грудь качнулась. От удара голова Чипа дернулась и выпустила фонтан крови вперемежку со слюной. Он вздохнул. Открылся один глаз. Потом другой. Он заморгал.

— Вот тебе и вечеринка, — сказала она. — Ну как тебе, весело?

Он слегка заерзал и сделал робкую попытку высвободить руки, но Уэйн удержал их без труда.

— Именно это и было у тебя на уме, да, Чип? Вечеринка! Раздеться догола и повеселиться на хорошей, солнечной полянке в лесу? Иногда желания сбываются.

Она осклабилась.

— Все еще хочешь отрезать мои сиськи? Заставить меня съесть?

Его губы шевелились, но беззвучно.

— Это «да» или «нет», Чиппи? Она приподняла левую грудь и медленно поскребла ее тупой стороной лезвия. Сосок сжался под ним, потом выскочил. — Хочешь ее отрезать? — прошептала она.

— Нет.

Это слово вырвалось тихо и жалобно.

— А как насчет меня трахнуть? А?

Задвигав бедрами, она потерлась об него.

Дэйв, словно со стороны, подумал — стоит ли ему ревновать из-за этого. Но все, что он чувствовал — только возбуждение. Словно бы она делала это с ним.

Лицо Чипа перекосило, и он начал всхлипывать, болтая головой из стороны в сторону.

— Ты же этого хотел, да? — спросила Карен. — Оттрахать меня? Пытать, трахнуть, а потом убить.

— Не трогайте меня! — выпалил он. — Пожалуйста.

— И ты же ни слова не говорил, как хотел убить Уэйда, да? Просто чтобы убрать его с дороги.

Упоминание этого аспекта ситуации принесло Уэйду странное удовольствие.

— Я… Я не собирался делать никому ничего плохого.

— Ну да, мы знаем. Знаем. Ты же не преступник.

— Пожалуйста.

— Просто хотел небольшую вечеринку, так было?

— Д… да.

— Я люблю вечеринки. И знаешь, что я делаю на вечеринках?

Он бешено замотал головой. Он не знал. И не хотел знать.

— Пью, — сказала Карен, и провела ножом по его глотке. Грудь вздымилась, как тогда, когда она шлепнула его по лицу. И тогда хлеснула кровь, и залила их обоих, залила ее лицо, когда она поднесла рот к струе.

Чип забулькал и задергался, сумев высвободить одну руку. Но вместо того, чтобы броситься на Карен, он прижал ее к шее. Кровь не остановилась, просто забила в разные стороны.

Скользкая от крови, Карен съехала вниз.

Пока лицо не оказалось у него между бедер.

На фоне красной маски лица глаза казались белыми-пребелыми.

— На вечеринках я пью, — сказала она. — И закусываю чипсами.

И зачавкала.

Когда Уэйд закончил с Карен, он был с ног до головы в крови.

Они нашли ручей и умылись, затем оделись и сели в «джип». Карен вышвырнула плакат «Я не преступник» в окно.

Джип, хоть и побитый спереди, работал на отлично.

Они снова выехали на шоссе.

— Ну и отпуск, — сказал Уэйд.

Карен потянулась и сжала его бедро.

Вскоре им попался автостопщик. Это был молодой парень с бородой. В руках он держал плакат с надписью «Кус-Бэй».

Уэйд и Карен переглянулись.