Жуткие байки

Костюм неженки

— Крагмен! — заорал Стингер в темный пролет лестницы. — Крагмен, говнюк, отвечай!

— Он тебя не услышит, — сказал Майк.

— О, да. Он та еще кисейная барышня, похлеще тебя.

Они включили фонарики и начали подниматься по лестнице.

Даг Крагмен, который обычно вел себя так, как будто все остальные парни в группе были не лучше мешков с дерьмом, боялся заразиться и продолжал носить защитную экипировку, которую Стингер окрестил «костюмом неженки», еще долго после того, как все остальные сняли свои. Майк носил костюм дольше, чем другие, но не дольше чем Даг. Он не считал эту одежду «костюмом неженки», однако она была слишком громоздкой и стесняющей движения. А защитная маска в головной ее части, довольно серьезно ограничивала видимость. Поэтому он решил, что уж лучше подцепить вирус, чем дать живчику застать себя врасплох. Или навернуться с лестницы.

«Хотя я и без костюма прекрасно с этим справляюсь», — подумал он, вспоминая недавний случай.

Остановившись на лестничной площадке второго этажа. Стингер вновь загорланил:

— Крагмен!

— Хорош уже.

— Да этот придурок в своем скафандре почти ни хрена не слышит. Когда он уже его снимет?

— Только не Даг. Так что давай-ка потише.

— Что, очко играет, что я разбужу мертвых?

— Я беспокоюсь не о мертвых.

Майк услышал тихое, гнусавое фырканье. — Было бы неинтересно, если бы мы не сталкивались с живчиками там и сям. Понимаешь о чем я, милок?

Майк не удосужился ответить.

Когда они поднимались на третий этаж, Стингер сказал:

— Сопля прямо по курсу.

— Не стреляй.

— Ладно-ладно.

Когда они добрались до лестничной площадки, лучи их фонариков уперлись в слюнявого. Это был паренек лет шестнадцати, привалившийся к стене. В руках он сжимал топор, лежащий сейчас поперек его ног. На нем была толстовка «Fruit of the Loom»[56] и ничего больше. Кто-то прошил его из автоматической винтовки М-16. Пули оставили следы от паха до лба практически по прямой линии. Как будто забавы ради, его еще и глаз лишили.

Стингер тихонько рассмеялся.

— Смотри-ка, не только у меня есть чувство юмора.

— Давай разделимся, — предложил Майк. — Ты возьмешь этот этаж, я — верхний.

— Тебе наскучила моя компания?

— Только смотри не жги здесь никого, пока я не окажусь внизу.

— Не могу ничего гарантировать. Вот нарвусь на живчика…

— Используй пистолет.

— Ну, и какой в этом кайф?

— Все зависит от того, куда именно ты в них будешь стрелять, — сказал Майк.

— Ха, неплохая идея! Молодчага!

Майк перешагнул через вытянутые ноги слюнявого и посветил фонариком на последний лестничный пролет. Никого не было видно. Он начал подниматься.

Майк был немного зол на себя за свою последнюю реплику. Опустился до уровня этого подонка Стингера. Но это было лучше, чем позволить тому думать, что было бы забавно поджечь это место.

Ублюдок все равно может это сделать.

«Тут где-то должна быть пожарная лестница, — сказал себе Майк. — И если мне придется ею воспользоваться, Стингеру не поздоровится».

Приблизившись к вершине лестницы, Майк выключил фонарик. Он поднялся по последним ступенькам, прокрался через лестничную площадку и высунулся в дверной проем. Как он и ожидал, коридор тускло светился — отблески от горящих соседних зданий проникали через окна комнат.

Солдаты главных сил оставили открытыми несколько дверей, и в коридоре дрожали пятна мутного ржавого света. Немного, но достаточно, чтобы что-то разглядеть.

Майк прикрепил фонарик к ремню, радуясь, что ему не придется им пользоваться.

Он шагнул в коридор, сделал прерывистый вдох и попытался решить, где начать — отсюда или с дальнего конца. Оба варианта имели аргументы в свою пользу. Если поджигать живчиков в комнатах по пути следования, то есть риск, что огонь перекинется в коридор и заблокирует отход. В этом был недостаток данного варианта. Преимущество же в том, что он практически исключал вероятность нападения живчика с тыла.

«Первым делом нужно найти Дага», — напомнил он себе.

Поэтому он решил проверять каждую комнату по мере продвижения, воздержаться от выстрелов огненными струями по слюнявым, которые ему попадутся, и позаботиться о них на обратном пути.

«Где, черт возьми, этот парень?»

Он вошел в первую комнату. Слюнявая лежала, распластавшись на полу в изножье кровати, ее лицо было прострелено.

Как и большинство из них, она была обнажена.

Подхватив вирус, они только и делали, что трахались, убивали и пожирали друг друга.

«Этот чертов вирус, должно быть, изобрел какой-нибудь супостат вроде Стингера», — подумал Майк.

Он прошел мимо распростертого тела. Включил фонарик, чтобы проверить ванную и под кроватью. Больше слюнявых не было. Не было и Дага.

Когда он направился к двери, оглядываясь по сторонам, бледный луч фонарика скользнул по телу, и его сердце екнуло, когда там что-то шевельнулось. Он вздрогнул. Пристально посмотрел на безжизненное тело.

Оно не могло двигаться. Бедняжка была покойницей дальше некуда. То, что он увидел, должно быть, было тенью, отбрасываемой ее телом, когда на него упал свет.

И ничем больше.

Но он уставился на ее грудь, почти ожидая, что она будет подниматься и опадать вместе с ее дыханием.

«Если она сейчас сядет, то я лягу — подумал он, — от сердечного приступа».

Но ее грудь оставалась неподвижной.

У нее была маленькая веснушка над левым соском.

Как и у Меридет.

Она была похожа на Меридет.

Чувствуя жар и тошноту, Майк понял, что мертвой женщине на вид было чуть больше двадцати. Ее волосы, разметавшиеся по полу, были длинными и светлыми. У нее было стройное телосложение Меридет, такая же маленькая грудь… и эта веснушка.

С обезображенным лицом не было никакой возможности…

«Это не она, — сказал себе Майк. — Невозможно. Она была в Сакраменто, когда ударили “Черной вдовой”[57]».

Но она так же мертва, как и эта женщина. Вероятно, лежит сейчас точно так голая и застреленная в своей квартире…

Он был в этом убеждён. У нее было не больше шансов, чем у любого другого, не имевшего защитной экипировки, когда произошел удар. Он жил со знанием этого, стараясь выполнять свою работу, в попытке загнать ее гибель в дальний уголок своего сознания.

Он пожалел, что вошел в это помещение.

Пожалел, что решил рассмотреть этот труп так пристально. Его горло сжалось. Слезы наполнили глаза, и лежащее тело потеряло четкость. Выключив фонарик, Майк попятился. Плечо ударилось о дверной косяк. Пошатываясь, он вышел в коридор, повернулся и вздрогнул, когда темная фигура двинулась сквозь тени по коридору.

Он поднял ствол огнемета.

Но внезапно осознал, что неясная фигура — это мужчина в «костюме неженки».

— Даг!

Рука в перчатке поднялась в приветственном жесте.

— Господи, чувак, что ты здесь делал? Мы решили, что до тебя добрались.

Даг не ответил. Линзы его маски на мгновение сверкнули, когда он проходил мимо двери следующей комнаты. Отблески далекого огня трепетали на камуфляжном рисунке его экипировки.

У него не было огнемета. Его ремень с пистолетом исчезли.

— Где твое оружие? — спросил Майк. — Что произошло?

Послышался приглушенный смешок.

Майк почувствовал, как холодок пробежал по его спине.

— Сними эту штуку и поговори со мной.

Еще смешок.

— Даг, перестань вести себя как мудак и…

Голосом, который звучал так, словно исходил из тесной коробки, Даг сказал: «Хорошо, хорошо». В шаге от Майка он остановился. Подняв руки в перчатках, сорвал защитную маску.

Стянул с головы капюшон.

Ухмыльнувшись, он расхохотался, и слюна потекла по его подбородку…

Майк подумал: «Что еще за дебильные шуточки?»

Потом сообразил: «Он обратился в слюнявого».

А затем до него дошло: «Это не Даг».

Всего лишь живчик, который имел с ним лишь смутное сходство.

Он подумал: «Блядь!» и попытался поднять ствол ружья-брандспойта своего огнемета в тот миг, когда смеющийся слюнявый с размаху впечатал ему в лицо шлем и отпихнул его. Майк отшатнулся назад и рухнул на пол, ранец врезался ему в позвоночник. Слюнявый пинком выбил брандспойт у него из рук. Тот покатился по полу коридора, пока топливный шланг не затормозил его, оставив валяться на полу. Майк попытался сесть, успел заметить рывок ноги направленной ему в лицо и повернул голову так, что удар прошел по щеке вскользь. Но этого оказалось достаточно, чтобы вновь опрокинуть его на спину.

Слюнявый наступил ему на живот. Воздух с шумом вырвался из легких Майка.

Носитель вируса навалился на него, оседлав бедра, и разорвав китель. Майк потянулся за пистолетом, но колено напавшего преградило ему путь. Он нанес удар, от которого голова слюнявого откинулась в сторону. Однако это не доставило парню особых хлопот. Тихонько посмеиваясь, он терся о грудь Майка и пускал слюни. Затем он схватил Майка за плечи и рванулся к его лицу, оставляя на груди, горле и подбородке Майка брызги и струйки насыщенной опасными микробами слюны. Плотно сжав губы, Майк вдавил большие пальцы в глаза мужчины.

Глазные яблоки лопнули, разбрызгав теплую жижу по его пальцам и запястьям.

Слюнявый взвизгнул.

Погрузив большие пальцы глубоко в глазницы, Майк крепко вцепился в физиономию слюнявого и отшвырнул того в сторону. Вскочив на колени, он выхватил из кобуры «беретту»[58] и всадил три пули калибра 9 мм в голову незнакомца.

Жгучая слюна

Майк старался не паниковать. Не открывая рта и тяжело пыхтя через нос, он сбросил ремни ранца и сорвал с себя китель. Обратной стороной которого стер пенящуюся слюну со рта, щек, подбородка, шеи и груди. Вытер слюну, кровь и другую вязкую жидкость со своих рук и предплечий.

«Со мной все будет в порядке», — сказал себе Майк.

Он не думал, что у него были повреждения на коже.

Главное, чтобы эта дрянь не попала в кровь… Впрочем, почем им знать? Возможно, достаточно ее попадания в рот. Никто ни хера не знает.

Сжав в руке пистолет, Майк бросил взгляд через дверной проем на тело женщины, напоминавшей Меридет. Не хотелось входить туда снова. Поэтому он побежал к следующему номеру. Нащупал фонарик на ремне, включил его и ринулся внутрь.

Там никого не оказалось.

Он метнулся к ванной и толкнул дверь. Тощий, голый слюнявый растянулся в ванне — ноги на полу, зад на краю ванны, спина скрючена, плечи и голова упираются в окровавленную эмаль дна ванны. Руки раскинуты в стороны, а рядом с правой рукой лежит опасная бритва. В него, судя по ранам на груди, стреляли из чего-то менее ювелирного, чем М-16. Вероятно, из штурмового дробовика 12-го калибра[59].

Присев на корточки подле тела, Майк повернул вентиль. Из крана брызнула вода.

Есть!

Он схватил слюнявого за щиколотки, и выволок из ванны. Голова, того с отвратительным стуком ударилась об пол. Майк оттащил тело за порог ванной комнаты, бросился внутрь и захлопнул дверь. Та со скрипом отворилась. Дверная рама была расколота, защелка висела на одном винте. Должно быть, солдаты главных сил, выломали дверь, придя за этим парнем.

«Ну и что с того? — подумал Майк, — Это лишь значит, что ее нельзя запереть. Надо поторопиться. Ублюдок меня всего обслюнявил!»

Он пристроил фонарик на краю раковины таким образом, чтобы луч освещал приоткрытую дверь. Склонившись над ванной, Майк включил воду на полную мощность. Холодная, но ему было плевать. Повезло, что вода вообще была. Он повернул ручку душа. В следующее мгновение из лейки хлынул мощный поток. Он позволил воде стекать, смывая в канализацию кровь слюнявого. Пока ждал, он поднял опасную бритву и бросил ее в раковину. Наконец, швырнул китель в ванну и залез в нее сам.

Вода обдала ледяным холодом его разгоряченную кожу. Она брызнула ему в лицо, холодными ручейками потекла по телу, пропитала штаны насквозь, сделав их тяжелыми и липкими.

Бруском мыла из тазика, стоявшего рядом с ванной, он намылил тело.

Занавеску для душа он оставил открытой. Держа в правой руке пистолет, он все время косился на освещенный дверной проем.

«Будет ли толк от мыла и воды, — размышлял он. — Или я уже ходячий мертвец?»

Вчера живчик укусил Ринго. Парнишка утаил это, объяснив порванный и окровавленный рукав тем, что порезался о разбитое окно. Все разошлись по своим делам. Два часа спустя, когда Ринго не вышел из винного магазина, Рэй отправился за ним и вернулся с таким видом, словно вся кровь отхлынула от его обычно румяных щек. Он нашел Ринго в подсобном помещении, трахающего раком слюнявую. Когда Рэй окликнул его, Ринго повернул голову и ухмыльнулся, изо рта у него хлынула пена. Одной струи из огнемета хватило и Ринго и девушке.

После того, как Рэй закончил свой рассказ, Стингер изрек: — Ну и повезло же тебе, Рэйган.

«Я вышибу себе мозги, — пообещал тогда себе Майк, — прежде чем закончу, как Ринго».

«Так или иначе, через пару часов все прояснится».

От этой мысли по его телу, казалось, пробежал жар, и он с трудом перевел дыхание.

«Скорей всего, со мной все в порядке».

Господи, а что, если я заразился?

Он смыл пену. Наблюдая за дверью, снова намылился.

«Как узнать, что подцепил заразу? — задумался он. — Когда начнешь возбуждаться безо всякой причины?»

Или когда Стингер покажется мне ненаглядным очаровашкой …

Он услышал собственный смешок, прозвучавший слегка безумно.

А может, все начинается с того, что начинаешь ржать над совершенно не смешным дерьмом?

«Боже, — подумал он, — я стану одним из них. Когда это случится, мне, наверное, даже понравится. Может, вместо того, чтобы убивать себя, я захочу убивать других».

Майк смыл мыло с лица, затем повернулся спиной к струе. Он поднял «беретту» к лицу. Дуло с трудом можно было разглядеть.

«Вперед, — подумал он. — Но что, если я не заражен?»

А если все-таки да? Хочешь рискнуть? А если тебя внезапно накроет, и ты набросишься на сержанта или Рэя?

Он наклонил дуло вниз, чтобы убедиться, что в нем нет воды.

«Боишься, что пистолет взорвется у тебя в руке?»

Он широко раскрыл рот, вставил в него дуло и зажал его между зубами.

«Вот же дерьмо, — подумал он. — Мне не хочется этого делать».

Меридет мертва. И мама с папой. Вся страна в жопе. Наверное, к настоящему времени уже и весь мир. Или будет очень скоро. Не осталось никого, только слюнявые, да солдатня. Даже если ты выберешься из этой передряги целым и невредимым, что тебе останется?

Ну же, найди вескую причину не вышибать себе мозги. Пусть только это будет действительно убедительный довод.

Ладно. А что насчет сержанта и Рэя? Стингер может катиться ко всем чертям, мне плевать. Но сержант и Рэй?

Они мои друзья. Каково им будет, если я самовольно оставлю группу? Что, если они попадут в, какой-нибудь жесткий замес и будут нуждаться во мне?

Я вернусь и все им расскажу. Скажу, чтобы прикончили меня, если я обернусь в ненормального.

Майк осторожно вытащил дуло изо рта. Сунул пистолет в кобуру и осел под холодными струями, дрожа и хватая ртом воздух.

Дверь шумно распахнулась.

Спрятавшаяся

Пригнувшись, Майк выхватил пистолет, развернулся и направил его в сторону двери ванной, где в ярком свете фонарика стоял Стингер.

— Это всего лишь я, растяпа ты хренов.

Майк выпрямился. Он убрал пистолет и наклонился под струей, чтобы перекрыть воду.

— Какого черта ты тут делаешь? — спросил Стингер.

— Меня обслюнявили. Видел парня в коридоре?

— Дага?

— Это не Даг.

— Ну, меня он одурачил. Но только потому, что от лица мало что осталось.

— Он, должно быть, убил Дага и забрал его костюм. — Майк наклонился, чтобы поднять китель, но потом передумал.

— И он до тебя добрался, да?

— Не добрался. Не так, как до Ринго. Он только обслюнявил меня, и поэтому я принял душ.

— Да?

Когда Майк вылез из ванны, Стингер отстегнул свой фонарик и прошел остаток пути в ванную комнату.

Луч света ударил Майку прямо в лицо. Он прищурился и отвернулся.

— Не возражаешь, если я тебя осмотрю, а?

— Что будешь искать? Следы укусов?

— Именно. Поврежденную кожу.

— Что будет, если что-то найдешь? Собираешься меня спалить?

— Ага, — луч медленно скользнул по телу Майка. — Повернись.

Он повернулся.

— Штаны снимай.

— Не для тебя, приятель. — Майк медленно обернулся и прищурился от яркого света фонарика Стингера. Ствол огнемета был направлен ему в грудь. — Возможно, парень и вправду инфицировал меня своей слюной. Я не знаю. Думаю, такая вероятность существует. Как насчет того, чтобы присмотреть за мной? Если я начну вести себя странно, тогда меня и завалишь.

— Наверное, надо бы сделать это прямо сейчас. — В свете фонарика, лежащего на раковине Майк увидел, как уголки рта Стингера приподнялись в усмешке.

— Да, может, и стоит, — сказал он. — Однако никаких замен не предвидится. Останетесь только ты, сержант и Рэй. Вы трое и слюнявые.

Несколько мгновений Стингер не двигался. Затем он опустил ствол.

— Ну, можно и подождать, — сказал он, и попятился в дверной проем.

Майк сполоснул фонарик в раковине, вытер его о штанину и последовал за Стингером в коридор. Они направились в дальний конец, Майк проверял комнаты слева, Стингер — справа.

Майку попалось множество мертвых слюнявых, но Дага среди них не было. Ему оставалось пройти две комнаты, когда Стингер крикнул:

— Нашел.

Он бросился через коридор. Стингер стоял над телом.

Даг лежал на спине между кроватью и открытым шкафом. Голова на макушке была проломлена. Китель разорван. Штаны спущены до колен. Тут и там кожа была покрыта засохшим белым налетом. С тела были выдраны полоски плоти. Отсутствовали значительные куски.

— Ну чем не пикник? — сказал Стингер.

— Помолчи.

Огнемет Дага и ремень с кобурой лежали в нескольких ярдах справа от тела. Выглядело так, будто они мешались слюнявому, и он отшвырнул их со своего пути.

Майк подошел к брошенному снаряжению. Осветил фонариком, проверив, нет ли слюны. Затем поднял огнемет, повесил баллоны на голую спину и продел руки в ремни. Застегнул ремень Дага на талии, чуть выше своего собственного, и сдвинул пряжку назад, чтобы кобура оказалась у левого бедра.

— Раз уж ты забираешь все его барахло, тогда прихвати и армейские жетоны.

— Почему бы тебе это не сделать?

— Ну нет. Я не прикоснусь к этому уебку. А вот сжечь его — это с радостью.

— Тогда я сам это сделаю, — пробормотал Майк. Подойдя вплотную к телу, он посветил фонариком вниз. Жетоны торчали из кровавого месива, оставшегося от шеи Дага. Майк убрал фонарик и переложил огнемет в левую руку. Присев на корточки, он достал нож. Отрезал лоскут от кителя Дага, вложил нож в ножны и обернул руку тканью.

— Ой, да тебе-то чего уже бояться?

Защищенной рукой Майк выудил из запекшейся крови армейские жетоны и дернул, разорвав цепочку. Он оставил их завернутыми в кусок кителя и сунул в карман.

Когда он попятился, Стингер послал струю огня в окровавленный пах Дага.

— Гнилая срань…

Смеясь, Стингер не отпускал пальца с хвоста курка, пока все тело не окутало пламенем. — Счастливого пути, засранец.

Майк, уже наполовину вытащив пистолет из кобуры, отшатнулся назад и подумал: «Я не могу пристрелить его просто за то, что он недоумок».

Он задумался, не было ли желание убить сукина сына ранними симптомами. Засунув пистолет обратно в кобуру, он повернулся и выскочил из комнаты.

Через несколько секунд Стингер присоединился к нему в коридоре. — У тебя какие-то проблемы?

Майк сердито уставился на него.

— Ладно, давай тогда поднажмём. У нас здесь еще четыре этажа слюнявых, по которым струя плачет.

Они позаботились о комнатах в конце коридора, затем направились обратно к лестнице, перебегая из комнаты в комнату, заходя в те, которые уже проверили, и поджигая трупы. Майк подошел к той, в которой лежало тело похожее на Меридет. Он не стал заострять на ней внимание, просто выпустил короткую струю через дверной проем.

Схватил ремешок огнемета, который бросил после того, как пришил слюнявого в «костюме неженки». Взвешивая его в руке, он смотрел, как Стингер сжигает парня. Затем они бросились вниз по лестнице.

На площадке третьего этажа он пристроил запасное оружие рядом с мертвым слюнявым, у которого был топор и помчался по коридору вслед за Стингером. Они разделились и понеслись по комнатам, оставляя за собой пылающие тела. Майк потащил запасной огнемет на второй этаж. Оставил его на лестничной площадке и снова подобрал после того, как они сожгли все тела на этом уровне. Он оттащил оружие на первый этаж и оставил у подножия лестницы.

— Возьми на себя коридор, — выдохнул Стингер. — А я проверю вестибюль.

Майку эта идея не понравилась. В одиночку ему понадобится вдвое больше времени, чтобы осмотреть каждый номер. И это при том, что над ними три этажа отеля. И по десять-пятнадцать пожаров на каждом из них. И все они разрастаются.

Но с вестибюлем надо разобраться. За стойкой регистрации была отдельная зона. Там виднелись, по крайней мере, две двери. Может, и больше, там, в тени.

— Хорошо, — ответил он и бросился в конец коридора.

«Не беспокойся о пожаре, — сказал он себе. — Точно. Наверное, там наверху сейчас настоящий ад».

Но огонь не будет распространяться вниз быстро.

Надеюсь.

«Я на первом этаже, — напомнил он себе. — И всегда могу выпрыгнуть в окно».

А дверь в конце коридора, скорее всего, аварийный выход.

Майк остановился перед дверью, и с силой толкнул ее плечом, так что она ударилась о стену позади нее. Убедившись, что за дверью никого нет, он вошел внутрь. Ни на кровати, ни на полу — никого. Он вытащил фонарик и бросился в ванную. Чисто. Наклонился и посветил фонариком под кровать. Чисто.

Он ринулся в коридор и толкнул следующую дверь. Слюнявый привалился к стене, у него была оторвана рука, в груди зияла дыра. Майк поискал других. Никого. Он окатил труп огненной струей и выбежал вон.

Побежал к следующей двери. Пнул ее. Ворвался внутрь. Пара на кровати. Очевидно, они все еще продолжали шпилиться, пока до них не добрались солдаты. На спине и голой заднице парня остались кровавые следы очереди от пуль автомата в виде большой буквы «S». Женщину Майк почти не видел. Только ее раздвинутые ноги по обе стороны от парня и одну руку, вытянутую поперек матраса.

На полу вокруг кровати чисто. Он проверил шкаф и ванную. Никого. Не было нужды заглядывать под кровать. Если там слюнявый, он выскочит, когда Майк подожжет этих двоих.

Однако Майк задумался об этой женщине. Если она была под парнем, когда ворвались солдаты, то где следы от пуль?

Подойдя ближе к краю кровати, он посветил на нее фонариком. Ее голова была повернута в другую сторону, лицо парня покоилось прямо на ней. У нее были светлые, очень короткие волосы. Ран на голове не видно. Майк задумался, не может ли это все-таки быть мужчина. Но потом увидел выбритые подмышки. Женщина, точно. Ее, зажатую между мертвым телом и матрасом, почти не было видно. Только голый бок. Тем не менее, он не видел никаких следов ранений.

Ее кожа мягко мерцала в отблесках пламени, проникавших через окно. Она выглядела теплой и гладкой.

Майк подумывал о том, чтобы сбросить с нее парня.

«Хочешь посмотреть на ее раны? — подумал он. — Или заценить ее голое тело?»

Забудь об этом! Она слюнявая. И она мертва.

Он понял, что действительно хочет увидеть ее обнаженной. В паху ощущался нарастающий жар.

«Начинается, — подумал он. — Блядь! Ублюдок таки достал меня. Я покойник».

Внезапно возбуждение схлынуло.

Ему показалось, что гениталии съежились от холода.

«Возможно, все-таки надежда еще есть».

Он услышал вырвавшийся у него странный смешок.

Поднял ствол.

Кто-то издал слабый, протяжный стон.

Майк ахнул, когда мужчина начал поднимать голову.

Живчик!

Прежде чем он успел выстрелить, пришло осознание, что голова мужчины не поднималась. А вот лицо женщины, лежащей под ним, теперь было обращено в его сторону.

Пряди золотистых волос спадают на лоб. Большие, полные ужаса глаза. Синяк на скуле. Губы плотно сжаты. Подбородок дрожит.

Рот открылся. Пена не выплеснулась наружу.

— Что ты собираешься делать с этой штукой? — спросила она напряженным, дрожащим голосом.

На вид ей было не больше двадцати. Симпатичная. Даже красивая. И не похожа на слюнявую.

— Ты жива? — изумленно пробормотал Майк.

— Пока что. Но не благодаря чертовой армии.

— Прости. Я…

— Ты собираешься убить меня?

— Как тебе удалось остаться в живых?

— Умею хорошо прятаться. — Она толкнула мертвеца. Майк быстро отступил назад, когда труп скатился с кровати и упал на пол у его ног. Он наблюдал, как женщина села, вытянув ноги в его сторону. У нее было стройное тело. На одной груди виднелось пятно засохшей крови. Еще одно пятно было на животе, прямо над блестящими завитками лобковых волос. Третье на левом бедре. Майк обратил внимание на то, как слегка покачнулись ее груди, когда она встала. Она оттолкнула его фонарик в сторону. — Тебе не обязательно так пялиться.

— Извини, — пробормотал он.

Присев, она отпихнула труп от края кровати, опустилась на колени и сунула руку под кровать.

Майк уставился на изящные изгибы ее спины и ягодиц.

Он почувствовал горячую припухлость в паху. На этот раз это не повергло его в панику. «Это не “Чёрная вдова”, — подумал он. — Просто здоровая похоть. Кроме того, еще слишком рано. У Роджера это заняло пару часов».

Молодая женщина вытащила из-под кровати небольшую стопку одежды, поднялась и села на матрас. Натягивая розовые трусики, она посмотрела на Майка. — Не, ну серьезно. Ты не мог бы?..

Внезапно он кое-что вспомнил.

— Ох, черт, нам нужно выбираться отсюда! Все это чертово здание горит прямо сейчас во всех его местах.

Покойся с миром

[60]

Он схватил ее за руку и потянул, стаскивая с кровати. Ей пришлось подняться на ноги, прижимая к животу что-то из одежды.

— Эй, полегче! — выпалила она и отдернула руку, вырываясь из хватки Майка. Присела и подняла с пола пару кроссовок.

Майк бросился к двери. Коридор озарялся огнем, вырывавшимся из дверей комнат справа. Было дымно, но не критично. До вестибюля можно будет добраться без труда.

Он оглянулся. Женщина, стоявшая прямо за ним, наклонилась и натягивала обувь.

— Пойдем уже!

Она подбежала к нему. Майк подтолкнул ее к выходу, и сам шагнул к лежащему на полу трупу.

«Умею хорошо прятаться», — всплыло у него в памяти. Боже, и как это вообще возможно? Притвориться мертвой под слюнявым. Причем оба в чем мать родила.

Он выпустил из огнемета в тело струю, затем повернулся к двери.

Она была в коридоре, мерцающем в отблесках огня, юбка или что-то похожее было зажато между коленями, пока она натягивала футболку через голову. Ее лицо выглянуло из горловины. — Чего мы ждем? — спросила она, одергивая ткань. Футболка была окровавленной, рваной и чересчур большой для нее. Она свисала с одного плеча, прикрывая бедра, подобно миниюбке.

Майк промчался мимо нее к соседней комнате и с грохотом распахнул дверь.

— Я думала нам надо торопиться, чтобы смотаться отсюда.

— Не раньше, чем я закончу свою работу. Жди здесь. — Он вошел, проверил комнату, не обнаружил слюнявых и вернулся в коридор. Теперь на женщине была юбка. Похоже, джинсовая. Но под ниспадающей футболкой просматривалась лишь небольшая ее часть.

Она двинулась за ним, когда он поспешил в соседнюю комнату. Остановилась, когда он шагнул за дверь. Один слюнявый. Струя из огнемета превратила его в факел. Когда Майк вышел, пламя вырывалось из дверных проемов дальше по коридору.

— Не пора ли нам уходить? — спросила она. — Я не горю желанием превратиться в бифштекс.

— С нами все будет в порядке. — Он оставил ее и проверил соседнюю комнату. Пусто.

Когда Майк вышел, женщины уже не было.

Он резко повернул голову влево.

Она убегала. Белая футболка была еле различима уже почти у вестибюля.

— Стой! — крикнул Майк.

Она не остановилась.

Он устремился за ней.

И тут уж я не сплоховал. Фьють, фьють — струя туда, струя сюда — и она начинает вертеться с горящими титьками.

Майк бежал так быстро, как только мог, руки сжимали ружье-брандспойнт, ранец с баллонами колотил его по спине, бронхи саднило, когда он глотал дымный воздух, а глаза слезились.

— Нееет! — закричал он, гадая, сможет ли она услышать его за шумом и треском ревущего пламени. — Стой!

Проморгавшись от попавшего в глаза дыма, Майк заметил, что женщина остановилась и обернулась.

Но было поздно.

Она уже выбежала из коридора и стояла в вестибюле.

«Если Стингер там, — подумал Майк, — считай, что она покойница».

Подбегая ближе, он каждую секунду ожидал, что из темноты вырвется огненная струя и поглотит ее.

— СТИНГЕР! — крикнул он. — НЕ УБИВАЙ ЕЕ!

«Он, наверняка, все равно меня не слышит».

Но женщина услышала. Она на мгновение отвела взгляд от Майка, затем поспешила к нему.

Они встретились у последней комнаты перед вестибюлем.

— Я же велел ждать!

— Прости. Но там огонь, дым…

— Понимаю, но…

— Здесь есть кто-то еще?

— Да, стреляющий без разбору отморозок. Он бы прикончил тебя в мгновение ока.

— Ой. — Она скорчила такую гримасу, как будто осознала совершенную глупость и захотела лягнуть себя за это.

— Держись позади меня и не отставай.

Она кивнула. Затем последовала за ним в вестибюль.

Здесь не было никаких признаков пожара, кроме зарева позади них и яркого света на верхней площадке лестницы. Вестибюль выглядел точно так же, как и тогда, когда Майк оставил там Стингера. За исключением двери за регистрационной стойкой. Если раньше она была закрыта, то теперь была распахнута.

— Стингер! — заорал Майк.

Ответа не последовало. Лишь рев огня за спиной и над головой.

— Он мог уже выбраться на улицу, — предположила женщина.

«Или мог влипнуть в неприятности, — подумал Майк. — Вроде тех, с которыми столкнулся Даг…»

Затем смутная фигура заполнила верхнюю часть дверного проема, которая была видна за стойкой. За ним огненным цветком расцвело пламя. В его свете Майк увидел, как Стингер попятился из комнаты и развернулся.

Ему стало интересно, что Стингер там делал, прежде чем кого-то спалить. Наверное, долго возился.

«Уж лучше не знать», — подумал он.

— Это я, — объявил Майк. — Со мной выжившая, так что спокойно.

— С тобой, кто? — Худощавый солдат оперся рукой о стойку, подтянулся, перемахнул через нее и спрыгнул на пол. Он поднял свой ствол.

— С ней все в порядке. Она не слюнявая.

— Отойди в сторону.

— Говорю же, с ней все путем.

— Я не заражена, — сказала она, стоя позади Майка.

— Значит, крошка, ты такая одна-единственная. — Подойдя ближе, он сказал: — Давай на тебя взглянем.

— Даже не думай о том, чтобы сжечь ее, чувак.

— Закрой хавальник. Вон туда, милая. — Он указал стволом огнемета.

Женщина вышла из-за спины Майка и встала рядом с ним. Ее руки были высоко подняты, как будто она четко представляла, как вести себя в качестве пленницы.

Стингер присвистнул сквозь зубы. Правой рукой он нацелил ствол огнемета на женщину, а левой отстегнул фонарик.

Откуда-то сверху до них донесся сокрушительный грохот. Майк почувствовал, как под его ботинками содрогнулся пол. — Здание рушится, — сказал он. — Давай выйдем на улицу и…

— Вали. А она остается. — Луч его фонарика блуждал по телу женщины. Она зажмурилась и отвела лицо, когда свет ослепил ее. — Настоящая милашка. Открой ротик, лапуля.

Она широко открыла рот.

— Скажи: «А-а-а».

— Бога ради, Стингер! Если тебе приспичило поиграть в доктора, то дождись, пока мы выберемся отсюда.

— И позволить сержанту обломать весь кайф?

— Ублюдок же ты.

— Как тебя звать, дорогуша?

— Карен.

Огонь начал охватывать дверной косяк за регистрационной стойкой.

— Она не похожа на слюнявую, — сказал Стингер. В его голосе прозвучало изумление. Подойдя к ней вплотную, он сунул фонарик под ее футболку. Луч света пробивался сквозь тонкую ткань. Стингер переместил фонарик вверх, задирая ей футболку.

— Отцепись от нее! — выпалил Майк.

— Не суйся не в свое дело.

Майк видел как Карен вздрогнула, когда недоносок задрал ее футболку выше груди. Она тихонько испугано всхлипнула.

— Я лишь, провожу осмотр на наличие открытых ран, — ухмыльнулся Стингер.

Ободком фонарика он потер ее правый сосок.

Карен махнула рукой вниз оттолкнув от себя фонарик.

Стингер врезал им ей по челюсти.

Вскрикнув, она отшатнулась назад и упала на пол.

Стингер направил на нее ствол своего огнемета.

Майк всадил ему пулю в голову.

Пуля калибра 9 мм вылетела из пистолета Дага, который Майк держал в опущенной левой руке. Она вошла Стингеру чуть выше правого уха, отбросив его голову в сторону, и вышла через макушку, вырвав клок волос, за которым вылетели ошметки мозгового вещества, кусочки кости и густые брызги крови. Стингер стоял, пока месиво осыпалось на него дождем. Затем его ноги подкосились. Приземлившись задницей на пол, он завалился на бок.

Майк уставился на него, оцепенев.

«О Господи», — мысли бурлили у него в голове.

У меня не было выбора. Он же собирался ее сжечь.

Я прикончил одного из наших.

К нему пришло осознание, что Карен его обнимает, крепко прижавшись к нему своим теплым телом и уткнувшись лицом в его шею. Он ощутил, как сильно ее трясет, и как бешено колотится ее сердце.

— Ты как? — спросил он и почувствовал, как она кивнула.

«А как я сам?» — подумал он.

Он вздрогнул, увидев, как горящая балка обрушилась на верхнюю площадку лестницы. С дождем искр, она врезалась в перила. Те пошатнулись, но выдержали. Тяжелая балка, необъяснимым образом балансируя, поехала вниз, снесла набалдашник с верхушки перил и свалилась на пол вестибюля.

Прямиком на брошенный Майком огнемет.

Он закричал: «ГОСПОДИ!», оттеснил Карен, сунул пистолет Дага в кобуру, чтобы освободить руку, схватил ее за запястье и побежал. Они промчались мимо горящего конца балки. Он распахнул входную дверь, вытолкнул Карен наружу и вслед за ней выскочил на улицу.

У дальней обочины виднелся обугленный остов фургона.

За его задним крылом Майк схватил Карен сзади за шею, прижал ее к асфальту и растянулся на ней.

— Что ты творишь?

У него не хватило дыхания, чтобы ответить.

— Ты меня раздавишь.

В ночи прогремел взрыв, и через несколько секунд на них посыпались обломки. Майк оторвал лицо от затылка Карен и увидел древесные щепки и осколки стекла, падающие на тротуар рядом с машиной. Что-то звякнуло о ранец на спине. Но в спину ничего не вонзилось.

Он чувствовал, как Карен вздрагивает и трясется под ним. Вскоре подергивания прекратились, но дрожь осталась.

Сквозь звон в ушах он услышал, как она пробормотала: — Мать честная.

— Ага.

— Встать на ноги можно?

— Пока нет…

Прогремел второй взрыв. Это, должно быть, были баллоны Стингера. Не так близко от входа в отель. Взрыв был не таким оглушительным, и ни один из обломков не упал рядом с Майком и Карен.

— Все, порядок, — сказал он, сполз с нее, поднял ружье-бранспойнт за цевье и встал на ноги.

Карен тоже поднялась.

Майк приобнял ее за талию.

Стоя бок о бок, они смотрели поверх крыши автомобиля на полыхающий отель. Кирпичные стены все еще стояли. Из разрушенного дверного проема и большинства окон вырывались языки пламени.

— Сочувствую по поводу твоего друга, — сказала Карен.

— Не был он мне другом.

— Все равно жаль.

Майк погладил ее по спине, и она прижалась к нему.

Он посмотрел вдоль улицы. «лендровер» исчез. Ни Сержанта, ни Рэя нигде не было видно.

Выживальщица

Майк вывел Карен на середину улицы — каньона, окруженного горящими зданиями. Отряд прокладывал себе путь через трущобы с запада на восток. Может, сержант и Рэй ушли вперед, в следующий квартал. Однако за перекрестком вроде ничего не горело. Майк не видел «лендровера», но он мог быть там, скрытый от глаз многочисленными брошенными машинами.

— Со мной было еще два парня, — сказал он.

Карен посмотрела на него.

— Не волнуйся, они не такие, как Стингер.

— Где же они?

— Должно быть, двинулись дальше. Я не знаю. — Он снял свой огнемет. Присев на корточки, проверил датчик уровня топлива.

«Горючее еще есть, — подумал он. — Но не так чтобы много».

Он встал и повернулся лицом к Карен. — По поводу происшедшего…

— Я подтвержу все, что ты скажешь, — сказала она.

— Спасибо. Слюнявый достал Стингера, вот и все. Мы не видели, как это произошло, просто нашли тело.

Глядя на него серьезными глазами, она кивнула.

Майк потянулся за спину и расстегнул ремень Дага. — Надень это.

Она приняла ремень, обернула вокруг талии и застегнула спереди, так, чтобы кобура прижималась к правому бедру. Майк увидел, как ремень туго натянул футболку на ее груди и как широкая бесформенная горловина свисает с ее правого плеча. Футболка была испачкана грязью и засохшей кровью, порвана там и сям. Небольшой лоскут свисал вниз, обнажая гладкую кожу чуть ниже ключицы. Через прореху, похожую на большой ухмыляющийся рот, виднелся живот.

Она закончила поправлять ремень и посмотрела на Майка. — На мне, по крайней мере, что-то надето, — сказала она.

— А?

Улыбка тронула ее губы, она протянула руку и похлопала его по груди. — Твоя форма.

— Китель пришел в негодность, футболки не было, — сказал он.

Ее улыбка исчезла. — А я эту футболку позаимствовала. Мою рубашку забрали.

— Он кивнул. — Знаешь, как пользоваться пистолетом?

— Справлюсь. Как тебя звать?

Он удивился, что она до сих пор не знает его имени. Ему казалось, что они уже давно вместе. — Майк, — сказал он. — Майк Фиппс.

— Карен Хэдли. Она протянула руку, и он пожал ее.

«Как странно», — подумал он, сказав: — Приятно познакомиться.

— Мне тоже, — ее улыбка вернулась. — Боже, неужели это правда? Нормальный человек, который не хочет изнасиловать, убить и сожрать меня.

— Только лишь хотел тебя сжечь.

— Ну, ты этого не сделал. И спас мне жизнь вдобавок.

— Рад оказать услугу, мэм. — Он оглянулся через плечо. — Думаю, нам лучше постараться найти остальных.

Они пошли по середине улицы.

— Ты не берешь свой огнемет? — удивленно спросила Карен.

— Он почти пуст, — ответил он. — В любом случае, в «лендровере» есть еще. Если мы его найдем.

— Думаешь, парни сбежали и бросили тебя?

— Наверное, они в следующем квартале. Мы пробыли в отеле очень долго.

— Я пробыла там несколько дней.

Майк сморщил нос. Не решившись посмотреть на нее, он уточнил: — Под этим парнем?

— Господи, нет. — Она взяла его за руку. — Он был на мне от силы, минут десять. Когда я услышала вас, ребята, я… Тьфу! Не хочется об этом думать.

— Должно быть, это было отвратительно.

— Бывало и хуже.

— Не могу себе этого представить.

— Тогда тебе повезло.

Он посмотрел на нее. Она повернула к нему лицо.

Ее челюсть была слегка припухшей в том месте, куда Стингер ударил фонариком. Глаза мерцали в свете ближайших пожаров. Каким-то образом в них читалась уязвимость и жестокость одновременно.

— Хочешь рассказать мне об этом? — спросил Майк.

— Не очень.

— Все в порядке. Понимаю, наверняка тебе приходилось несладко.

— Угу. Если не больные психи, так солдаты. Чудо, что я все еще жива.

— Как тебе удавалось выживать?

— Ну, для начала я чертовски хорошо притворяюсь мертвой. Да ты и сам свидетель.

— А «Черная вдова»?

— Это так называется?

— Во всяком случае, мы так это называем. Из-за того, как оно действует на людей.

— Это Ирак с нами сделал?[61]

— Так нам сказали. Кто знает. Они могут говорить нам, что угодно. Но я не слышал о других выживших. Насколько мне известно, эта штука укокошила всех, кто подвергся ее воздействию. Нам сказали, что ни единой живой души из мирняка не осталось.

Карен посмотрела на него с ухмылкой, склонив голову набок. — Это потому, что они про меня не разведали.

— Ты не подверглась воздействию этой дряни?

— О, ты, должно быть, шутишь, — она отвернулась и посмотрела прямо перед собой, сощурив глаза. — Прежде всего, удар застал меня на улице. Так что я получила… как это называется? «Первичное воздействие». После этого… У меня были близкие контакты с зараженными. Очень много. — Она взглянула на него с сочетанием ярости и обиды в глазах, затем опустила голову.

— Мне очень жаль, Карен.

Она сжала его руку. — Во всяком случае, во мне столько этого вируса, что хватит уничтожить всю планету.

— Но с тобой-то все хорошо?

— Замечательно, — пробормотала она. — У меня пена не прет, как у бешеной, если ты про это.

— А почему?

— Потому, что я чиста сердцем.

Майк почувствовал, как его лицо расплылось в улыбке. — Видимо, в этом-то и скрывалась истинная причина.

— Либо так, — сказала она, — либо у меня какой-то устойчивый иммунитет.

Они обошли обугленную груду тел. Он увидел, как Карен отвернула лицо в сторону.

— Иммунитет может быть и у других. — Он подумал о Меридет: «А вдруг, она…»

— К тому времени, как армия закончит, этих других не останется, — сказала Карен. — Они уничтожают всех, кто попадается им на глаза.

— Боже, — пробормотал Майк. Военные убивают выживших. Может, немногих, то тут, то там. Но раз у Карен есть иммунитет, то почти наверняка есть и у других. — Военные думают, что все без исключения слюнявые, — сказал он. — Мы обязаны кому-то сообщить…

— Конечно. Позвони в Белый дом.

— В «лендровере» есть передатчик. Мы могли бы передать сообщение по радио…

— Но где он?

Майк остановился, и Карен остановилась рядом с ним. Они стояли в центре перекрестка. В квартале впереди ни одно здание не горело. Но света от горящего квартала у них за спиной было достаточно, чтобы разглядеть трупы, усеявшие улицу. Большинство из них были голыми. Ни одного из них еще не сожгли. Виднелось несколько брошенных машин: такси у обочины с разбитым лобовым стеклом; перевернутая развалюха с телом, свисающим из водительского окна; изрешеченный пулями «Фольксваген-жук», лежащий на боку посреди разделительной линии с открытыми дверцами; были и другие машины. Посередине квартала стоял автобус, врезавшийся в припаркованный автомобиль, еле заметный в красноватом сиянии. Автобус, накренившийся набок, загораживал Майку большую часть обзора.

Он не видел ни «лендровера», ни сержанта, ни Рэя.

— Надеюсь, с ними ничего не случилось, — пробормотал он.

— Возможно, они за автобусом, — предположила Карен.

— Может быть. — Он посмотрел направо и налево. На перекресток попадало не так много света от пожаров, как на площадь прямо перед ним. Недалеко от перекрестка свечение бледнело, сменяясь тусклым лунным светом. Однако, судя по тому, что мог видеть Майк, улица ничем не отличалась от любой другой в этой части города. Она выглядела заброшенной. Он увидел смутные очертания разбросанных тел. Покореженные машины. Обломки, которые он не мог распознать.

Там ничего не двигалось.

Ни «лендровера», ни сержанта, ни Рэя.

— Предлагаю, пойти прямо, — сказал он. — Я не знаю, почему они уехали, но мы продвигались именно в этом направлении.

Они продолжили свой путь. Карен крепко держала его за руку. Они отбрасывали тени на красноватый тротуар перед собой.

Несмотря на то, что ночь была теплой, он почувствовал холодок на своей потной спине, когда они оставили пожарище позади.

Два ярких огонька внезапно прорезали темноту за задней частью далекого автобуса.

Фары!

Майк ухмыльнулся. — Мы снова в деле.

Он услышал слабый, знакомый звук работающего двигателя «лендровера».

Фары начали приближаться, пронзая ночь своими бледными лучами.

— Думаю, они нас заметили, — сказала Карен. Ее голос прозвучал несколько нервозно.

— Не волнуйся, — успокаивал ее Майк. — Это нормальные ребята.

Машина набирала скорость. Она вильнула, чтобы увернуться от «Фольксвагена», но не потрудилась объехать тело. Переднее колесо налетело на труп, на мгновение лучи фар прыгнули вверх.

Кто-то издал веселый возглас.

— Ой-ой-ой, — пробормотал Майк и вытащил автоматический пистолет.

Атака ночной бригады

— Твои парни? — спросила Карен.

— Нет, это не они.

Машина подъехала достаточно близко, чтобы Майк сумел различить силуэты людей через блики от передних фар. На капоте сидела женщина, поставив ноги на бампер, голая кожа казалась темной в отблесках огня, волосы развевались за спиной… Она размахивала зажатым в руке штыком, словно вела в бой кавалерию. За лобовым стеклом он приметил мужчину. Кто-то сидел на пассажирском сиденье, практически скрытый девушкой на капоте. Двое или трое находились в кузове, один из них стоял.

Стоящий, лысый мужчина с бородой, поднял пистолет, когда «ровер» приблизился.

Майк выпустил две пули в лобовое стекло. Одна из них попала в лицо водителю. Автомобиль вильнул, выбросив слюнявого с пистолетом. Машина пронеслась мимо них, ее занесло, и она завертелась на визжащих шинах. Выпавший мужчина перестав переворачиваться, остался лежать неподвижно. Майк услышал, как заглох двигатель, и увидел, как «ровер» катился, пока не остановился у дальнего бордюра, футах в пятидесяти вниз по улице, осветив фарами то, что осталось от витрины.

Они с Карен открыли огонь. Слюнявые спешно выскочили из машины, укрывшись за ней. Кто-то из них выстрелил в ответ. Пуля с визгом чиркнула по тротуару рядом с Карен.

Майк шлепнул ее по руке. Она посмотрела на него.

— Уходим!

Он резко обернулся.

Бок о бок, низко пригнувшись, и петляя зигзагами, они бросились по тротуару. Позади, затрещала пальба. Они перепрыгнули через бордюр, осколки хрустели под ногами, пока они бежали по усеянному ими асфальту. Затем нырнули в темный дверной проем и опустились на корточки, прислонившись спинами к стене. Карен тяжело дышала.

— Ты как? — выдохнул Майк.

— Лучше всех.

— Господи.

— Ты убрал… как минимум двоих.

Он, пригнувшись, прошел мимо Карен, и она последовала за ним к витрине.

— Сколько еще осталось? — спросил он. — Ты их видишь?

— Возможно, четверо. Точно не скажу.

«Откуда они взялись? Чертовы войска, — подумал Майк, — должны были прищучить этих уебков. Как, черт возьми, они их пропустили в таком количестве? И как получилось, что эти слюнявые собрались вместе, вместо того чтобы наброситься друг на друга?»

Он задался вопросом, не убили ли они сержанта и Рэя.

Очень похоже.

Но ведь в городе работают и другие группы зачистки. «лендровер» могли забрать и у них.

Тогда где же наш?

Остановившись у края разбитого окна, Майк наклонился вбок, выглянув наружу.

Никто не приближался.

За «ровером» пригнулись несколько слюнявых. Они не высовывались, но их головы были выхвачены из темноты мерцающими огнями отдаленных пожаров в соседнем квартале.

— Они все там? — удивился он.

— Ты их видишь? — спросила Карен.

— Они все еще у «Лендровера».

— Что будем делать?

— Вынесем их.

— Прятаться, не твое, да?

Он тихонько рассмеялся. — Не мое, когда есть выбор. Кроме того, я хочу добраться до рации.

— Мы могли бы улизнуть через подсобку, — сказала она. — Там должен быть черный ход.

Комментарий Карен напомнил ему о магазине за их спинами. Он был слишком озабочен слюнявыми на улице, чтобы размышлять об опасности с другой стороны. Отстегнув фонарик, он отвернулся от окна.

— Не спускай с них глаз, — прошептал он.

Карен прокралась мимо него, присела под окном на корточки и выглянула наружу.

Майк обвел лучом фонарика помещение.

Похоже, они находились в небольшой бакалейной лавке. Слева от двери кассовая стойка. За ней холодильная камера, вероятно, мясной отдел. Посреди комнаты стояли три ряда полок, пол завален упавшими банками и пакетами. Справа отдел спиртных напитков. Там полки были почти пусты. На полу валялось несколько разбитых бутылок, но он предположил, что большую часть выпивки забрали мародеры — слюнявые или солдаты из главных сил.

Никаких тел.

Никаких живчиков.

Однако Карен была права. В задней части должна быть дверь для приемки товара.

— Майк? — прошептала она.

Убрав фонарик, он повернулся и выглянул в окно.

Слюнявые снова оказались в салоне «лендровера». Его фары были выключены, и он медленно отъезжал от тротуара. Автомобиль пересекал улицу под углом, задним ходом, слегка виляя из стороны в сторону и неуклонно приближаясь к магазину. И при этом набирал скорость.

Один слюнявый был за рулем, а двое других, казалось, наблюдали за ними, их лица расплывались бледным пятном над задней дверью.

— У нас проблемы, — пробормотал Майк. — Задняя дверь бронированная.

— Значит, мы не можем их прикончить?

— Нет, если только ты не Энни Оукли[62]. Давай попробуем достать водителя.

Майк двинулся в сторону, пока его плечо не коснулось плеча Карен. Затем они открыли огонь, автоматическое оружие загрохотало и запрыгало в руках, разлетались выброшенные латунные гильзы. В тот момент, как только началась пальба, слюнявые, сидевшие сзади, быстро скрылись с глаз долой. Пули отскакивали от задней двери, высекая искры, другие пробили лобовое стекло. Водитель резко наклонился и исчез из поля видимости.

«Ровер» по-прежнему несся на них. Его скорость все нарастала и нарастала.

Оружие Карен умолкло.

Майк выпустил последний патрон. Он дернул Карен за рукав.

— Вперед! — крикнул он, когда автомобиль пересек разделительную линию.

Они вскочили и отпрянули от окна.

Майк ожидал, что «ровер» продолжит движение в попытке протаранить магазин.

Но его занесло, и он остановился у обочины. Над задней дверью возникли две физиономии. За ними возвысилось третье лицо, женское.

Время, казалось, замедлилось, когда та поднялась на ноги в кузове, а Майк бросился назад вместе с Карен, попутно, при помощи одной руки извлекая пустой магазин из своей пушки.

Возвышавшаяся слюнявая была той самой, что находилась на капоте автомобиля, во время их первой встречи. Правая сторона ее тела слегка мерцала в свете отдаленных пожаров, левая оставалась в тени. Она смотрелась величественно, возвышаясь над ними — рослая, статная, с широкими плечами. Ее правая грудь сияла, подобно полированному до блеска золоту, вьющиеся локоны на лобке поблескивали. Величественна и ужасна. Сомкнув челюсти, в зубах она держала штык. Слюни стекали по подбородку. На плече, открытом взору Майка виднелся темный ремень от ранца, висевшего у нее на спине. Между рукой и грудной клеткой был зажат приклад ружья-бранспойнта огнемета. Ствол, которого неспешно нацеливался на витрину магазина.

Майк бросился в сторону Карен и врезался в нее, сбивая с ног. Они упали на пол и покатились, когда мимо пронесся огненный смерч. Он продолжал валяться, пока не увидел, как Карен поднимается на ноги. Он вскочил с пола и последовал за ней. Оглянувшись, он увидел огненную дорожку, которая пролегла по полу от подоконника к первой секции полок.

Женщина перепрыгнула через витрину, подобно спортсменке преодолевшей препятствие.

Стеллажи закрыли Майку обзор, и ему не удалось увидеть, как она приземлилась. Он не сводил глаз со спины Карен. Она была на несколько шагов впереди него, ее футболка была бледным, колеблющимся пятном.

На бегу он сунул полный магазин в рукоятку пистолета и ударом ладони загнал его до упора. Дослал патрон в патронник.

Ствол Карен был все еще пуст. Ему стало интересно, знает ли она, как перезаряжать оружие. Может быть, и нет.

Они были практически в задней части магазина. Майк оглянулся. У слюнявой было достаточно времени, чтобы добраться до прохода, в котором они находились. Но ее не было видно. Вероятно, она затаилась в другом проходе, задумав подстеречь их, как только они срежут путь. Майк уже собирался предупредить Карен, когда она тихонько взвизгнула и внезапно замерла. Майк увернулся, чуть не задев ее, и тоже остановился.

Прямо перед ними возникла холодильная установка с раздвижными стеклянными дверями, протянувшаяся вдоль всей задней стены. Но вместо безалкогольных напитков и пива в нем расположился слюнявый. Майк мало что мог разглядеть, но увиденного оказалось достаточно. Голый парень с распростертыми руками и ногами был так плотно прижат к стеклу, что казался плоским. Его нос и эрегированный член выглядели расплющенными. Он, извивался, облизывая стекло и разглядывая их.

Затем одна его рука вытянулась в сторону, кончики пальцев зацепились за край дверцы и стеклянное полотно принялось скользить.

Майк пустил ему пулю в лоб.

Он обошел Карен, предупреждающе подняв руку, давая ей знак вести себя тихо, и заглянул за стеллажи. В мерцании красноватого света от огня он увидел, что проход к запасному выходу свободен. Задняя дверь должна находиться сразу за торцом холодильной камеры.

Но если они туда пойдут, то подставятся под удар любому, кто может прятаться между следующими двумя рядами полок.

Хотя он не слышал ничего, кроме шипения и треска огня, Майк знал, что девчонка с огнеметом должна быть где-то поблизости. А двое или трое других слюнявых, вероятно, уже были в магазине и рыскали по проходам. И по крайней мере, у одного из них был пистолет.

Ему не хотелось туда идти.

Может, прокрасться обратно к входу и попытаться?..

Он услышал тихий скользящий звук открываемой двери отделения для холодных напитков. По спине поползли мурашки. Он резко повернул голову.

Тело слюнявого вывалилось наружу, когда Карен, схватившись за ручку, рывком распахнула дверцу.

— Ты что творишь? — прошептал Майк.

Не ответив, она присела у ног трупа, протянула вперед обе руки, подняла решетчатую полку внутри холодильника и толкнула ее. Майк услышал, как несколько банок упали и покатились. Полка с грохотом обрушилась у задней стенки агрегата. Карен подняла и уронила следующую полку. Снова загремели падающие банки.

Майк проверил проход к задней двери. Пока чисто. Он отодвинулся назад и посмотрел в ту сторону, откуда они пришли. Все в порядке.

Где эти долбаные слюнявые?

Когда еще одна полка со звоном грохнулась вниз, он прополз мимо торца стеллажа, чтобы заглянуть в следующий проход. Выглянул из-за угла и уперся взглядом прямо в живот слюнявой. Худой старой твари. Женщины. Сидящей на корточках, ухмыляющейся и пускающей слюни.

— Ну, здравствуй, сладенький, — прохрипела она.

Майк стоял на четвереньках, пистолет был прижат к полу. Когда он начал поднимать его, карга бросилась на него, обеими руками схватила за волосы и, вывернув ему голову, повалила на спину. Он плотно сжал губы.

Пена закапала ему на рот и подбородок.

Второй раз за день.

«Если я в прошлый раз не заразился, — подумал он, — то и в этот не должен».

Ее сиськи шлепали его по груди. Грязные волосы разметались по его лицу. Он приставил дуло пистолета к ее ребрам. Ее открытый рот находился в нескольких дюймах от его лица, когда удар обутой в кроссовку ноги, пришедшийся сбоку, угодил ей в глаз, откинув голову в сторону, и Майк трижды нажал на спусковой крючок.

Он отпихнул слюнявую, и та скатилась с него. Карен схватила его за руку, в которой он держал пистолет, и, не давая опомниться, тянула, пока он, ошалело озираясь, не поднялся на всё еще дрожащие ноги. Не отпуская его запястья, она присела на корточки и двинулась вместе с ним к открытому холодильнику. Майк споткнулся, наступив на задницу лежавшего там слюнявого, и упал на одно колено между ног парня.

Что-то слева привлекло его внимание.

Он резко повернул голову в ту сторону и вырвал руку из хватки Карен, когда она нырнула в камеру.

За последней секцией полок обнаружилась девушка с огнеметом.

Штык все еще был у нее в зубах. Смуглая кожа блестела. Густые нити слюны сбегали с ее подбородка и лавой стекали вниз между грудей.

Майк выпустил в нее четыре пули. Первая, похоже, прошла мимо. Вторая угодила в бедро. Третья поразила грудную клетку, отчего ее сиськи всколыхнулись, разбрызгивая густые капли слюны и крови. Четвертая вошла под самым ее носом. Она вздрагивала от каждой попавшей в нее пули. Когда слюнявая отшатнулась назад, Майк понял, что ей не устоять на ногах. Она ударилась спиной о дальнюю стену и рухнула на колени. Из ствола ее оружия огненной струей вырвалось пламя, устремившееся прямо к Майку.

Он прыгнул в темноту. Его бедро задело край раздвижной двери. Затылок ударился о решетчатую полку. Банки над ним подпрыгнули, зазвенев. Он приземлился животом на пол холодильной камеры, скользнул, отталкиваясь ногами. Карен схватила его за подмышки и протащила до конца отсека.

Майк оглянулся. Ботинки не горели, но проход за стеклом был объят пламенем.

Он встал, и Карен помогла ему устоять на ногах, когда под ним загремели банки и решетки полок. Они находились в кладовой, заваленной картонными коробками.

Судя по всему, складские работники пополняли полки именно отсюда. Карен, видимо, знала об этом.

Похоже, мародеры упустили этот район из виду.

— Ты как? — прошептала она.

— Ты гениальна, — сказал он вместо ответа.

— А то. Я раньше работала в «7-Eleven»[63].

Хуже уже не будет

Майк хотел крепко обнять ее, но сообразил, что его лицо все мокрое от слюны старухи.

И на этот раз душа поблизости не было.

— Что там произошло? — спросила Карен.

— Я уложил крошку с огнеметом.

— Отлично!

— Мне нужно умыться, — пробормотал он.

Карен положила руку ему на плечо.

— Наклонись, — прошептала она. — Как ты думаешь, мы всех прикончили?

— Остался еще один или двое.

Когда он присел перед ней на корточки, она вытащила футболку из-за пояса, сунула под нее руку и поднесла ткань к его лицу.

— Ты же не хочешь, чтобы это попало на тебя?

— У меня иммунитет, помнишь?

Подолом футболки Карен стерла слюну с его щек, губ и подбородка.

— Спасибо, — пробормотал он и выпрямился. — Дай мне свой пистолет.

Она протянула ему оружие.

— Иди сюда. — Он обошел стопку картонных коробок, и она последовала за ним. Они присели на корточки.

— Как ты думаешь, удалось зацепить водителя? — спросила Карен.

Майк вытащил пустой магазин. — Не знаю.

— Я тоже.

— Должен быть еще один, плюс водитель, если мы его не уложили, — он достал новый магазин из чехла на поясе, вставил в рукоятку пистолета и передернул затвор. — Может, они не вернутся, — сказал он, возвращая ей оружие. — Эта девчонка устроила огненную завесу между нами и остальной частью магазина. И им сначала нужно пройти сквозь нее.

— Так ты думаешь, мы в безопасности?

— Ну, мы можем сгореть.

Он услышал тихий смех Карен.

Перезарядив свою «беретту», он сказал: — Выйдем через заднюю дверь. Обойдем магазин спереди и свернем к «лендроверу». Затем направимся в батальон.

— А как же твои друзья?

— Думаю, их больше нет в живых. Эти подонки, должно быть, их уничтожили.

Майк встал и обернулся. Большая часть кладовой была в тени. То тут, то там отблески пожара мерцали на сложенных штабелями коробках. Он никого не увидел. — Похоже, все в порядке — сказал он, убирая пистолет в кобуру, когда Карен встала рядом с ним.

Майк открыл картонную коробку, сунул руку внутрь и выудил оттуда банку. В темноте он не мог разглядеть, что это такое. — Хочешь пить? — спросил он.

— Еще бы.

Он открыл банку и отдал ее Карен. Пока она пила, он достал еще одну и энергично ее встряхнул.

— Эй, она же…

— Знаю, — прервал ее Майк. Поднеся банку к закрытому рту, он щелкнул крышкой. Теплая газировка с шипением брызнула ему в лицо. Немного попало в нос, но большая часть жидкости выплеснулась на губы и щеки. Она стекала по его подбородку, шее и груди. Он растер ее левой рукой.

— Самый дурацкий способ пить «пепси» что я видела, — сказала Карен.

— Не хочу, чтобы на мне была эта дрянь. Я знаю, что от этого не обязательно подхватишь «Черную вдову», но…

— Осторожность не помешает, — Карен поставила свою банку на коробку. Затем стянула с себя футболку, вывернула ее и начала вытирать газировку с Майка.

— Ты будешь липким.

— Как и ты.

— Переживу, — пробормотала она.

Ему хотелось протянуть руку и прикоснуться к ней, провести ладонями по ее гладким бокам. Но одна его рука была мокрой и липкой, а в другой он держал банку «Пепси». Кроме того, ей этот жест мог прийтись не по нраву. Одному Богу известно, что делали с ней слюнявые до того, как появился он.

Она закончила вытирать его, встряхнула футболку и подняла ее над головой, чтобы снова надеть. Он увидел, как ее груди слегка приподнялись. Красноватые отблески дрожали на них. Соски были темными и торчащими. Затем они скрылись из виду под грязной, порванной футболкой.

Она взяла свою банку и отпила еще немного.

Майк вытер мокрую руку о штанину форменных штанов. Переложил в эту руку банку и вытащил пистолет. Сделал несколько глотков «пепси». Хотелось бы ему, чтобы это было холодное пиво. Но на вкус напиток был сладким и приятным. Он прикончил банку и сунул ее обратно в коробку.

— Может, мы сможем найти какую-нибудь еду, — сказала Карен.

— Когда ты в последний раз ела?

— Не знаю. Армия прошла здесь сегодня после полудня. Вчера я… — Она покачала головой. — Должно быть, это было позавчера. Впрочем, совсем чуть-чуть. Я забралась на кухню какой-то забегаловки, но тут за мной увязалась пара больных психов. Все это место кишело ими, пока не заявились солдаты. — Тьфу, — снова сплюнула она, нервно поежившись.

— Давай, — сказал Майк. — Посмотрим, что тут у нас. Но лучше поторопиться. — Хотя огонь еще не успел проникнуть в кладовую, дым проникал внутрь, и температура стремительно повышалась. — Только смотри в оба, — сказал он.

Карен сделала еще глоток «пепси» и отставила банку в сторону. Они двинулись вперед. Прошли мимо двойных дверей, которые вели в торговый зал. Языки пламени вырывались из щели под ними. Проскочив мимо, они подошли к штабелям коробок. Карен начала разрывать их, пока Майк стоял на страже.

— Куриный суп, — пробормотала она и вскрыла еще одну коробку. — Майонез. В жопу его.

— Поторопись.

Она разорвала следующую коробку. — Ух ты! Печенье «Орео»! Любишь «Орео»?

— Конечно.

— Они с двойной начинкой, — Карен прижала пачку к животу.

— Это все, что тебе нужно?

— Пока мне хватит.

Он подвел ее к внушительной металлической двери в задней части складского помещения и распахнул ее плечом. — Подожди секунду, — сказал он и вышел в переулок, снова окунувшись во мрак.

Проверил обе стороны. Окруженный кирпичными зданиями, слева переулок уходил в темень, которой, казалось, не было конца.

Справа виднелся перекресток, освещенный заревом горящего квартала, подожженного отрядом Майка. Он видел мусорные баки тут и там вдоль стен. У большинства зданий имелись двери черного хода. У некоторых — погрузочные площадки. Никаких слюнявых поблизости.

— Вроде порядок, — сказал он.

Майк широко распахнул дверь, подпер ее спиной, и Карен вышла, выпустив за собой клубы дыма. Он отступил в сторону. Дверь захлопнулась с тяжелым лязгом.

Бок о бок они пошли по центру переулка к красноватому свету. Хрустнула пластиковая обертка, и Майк увидел, как Карен достает печенье. — Открывай, — велела она. Он так и сделал. Девушка сунула печенье ему в рот. Жуя, он посмотрел мимо нее на погрузочную платформу справа. Дверь за площадкой была открыта.

«Мы можем пройти здесь, выйти прямо на улицу, — подумал он, — и добраться до «лендровера».

Но за дверью было слишком темно.

Одному Богу известно, что там может оказаться.

Здесь, в переулке, по крайней мере, все на виду.

Карен подцепила зубами верхнее печенье, разделяя пару, съела одну половинку, затем соскребла зубами белую начинку со второй и тихо застонала от удовольствия.

Майк переложил пистолет в левую руку, а правую опустил на спину Карен. Ее футболка была влажной. Он подумал о микробах, но решил, что вся слюна по большей части была на передней части майки. Тут сзади в основном мокро от «пепси». Поэтому он погладил ее спину через влажную ткань.

Она повернула голову и улыбнулась ему, зажав в зубах оставшуюся печенюшку «Орео».

Глядя на нее, Майк почувствовал тепло и боль в груди.

— Ты — нечто особенное, — сказал он, улыбнувшись.

Карен захрустела печеньем.

Он передвинул руку выше по ее спине. Между лопатками футболка была сухой. Он скользнул ладонью, ощущая шелковистость ее кожи.

— Сегодня вечером я был очень близок к тому, чтобы вышибить себе мозги.

— Я очень рада, что ты этого не сделал, — сказала она.

— Думал, что, возможно, заразился, — объяснил он. — И казалось, что нет особого смысла продолжать. Больше нет… ничего важного.

— Как же это? Есть же еще «Орео».

Майк тихо рассмеялся.

— Ну да. И ты.

Карен переложила упаковку печенья в другую руку и придвинулась ближе. Ее бедро коснулось его ноги. Ее рука обняла его спину и погладила бок. — Я ужасно рада, что мы нашли друг друга, — сказала она. — Все действительно выглядело довольно мрачно. Не то чтобы я когда-либо думала о самоубийстве, но…

— Ты настоящая выживальщица.

— Просто, мне нравится так много всего, понимаешь? Еда…

— Я заметил.

— Закаты, горячие ванны, друзья, любовники.

Майк положил руку на ее обнажившееся плечо.

— Да что угодно. Всегда можно откопать, что-то позитивное, чтобы компенсировать любой тухляк. Кроме того, я считала, что хуже уже не будет, понимаешь? Оказывается, я была права. — Она легонько ущипнула его за бок.

Майк понял, что они приближаются к перекрестку. И подумал, что совсем забыл об опасности. Он быстро оглянулся через плечо. В тенях позади них ничто не шевелилось.

«Все просто отлично, — сказал он себе. — Но вокруг могут быть слюнявые. Больше не теряй бдительности».

У выхода из переулка он огляделся по сторонам. Окрестности хорошо просматривались в свете пылающего многоквартирного дома на другой стороне улицы. Он видел обломки, тела, брошенные машины. Никто не двигался.

Он направил Карен направо, сделал несколько шагов, затем остановился и повернулся к ней лицом.

Она подняла на него глаза.

— Я не хочу потерять тебя, — сказал он.

Она едва заметно кивнула.

— Если мы присоединимся к главным силам… Я снова буду участвовать во всем этом. А тебя, вероятно, куда-нибудь отправят.

— Мне бы этого не хотелось, — пробормотала она и прикусила нижнюю губу. В уголке рта осталась крошка печенья.

— Когда мы доберемся до «лендровера»… Как ты смотришь на то, чтобы отправиться на запад? Я не знаю, что мы там найдем. Наверное, только мертвецов и руины. Но там не будет никаких войск. Мы будем предоставлены сами себе.

— По-моему, звучит неплохо.

— Я могу радировать в штаб батальона и передать сообщение о том, что есть выжившие. Затем мы просто направимся в другую сторону.

— Ты станешь дезертиром, Майк.

— Подумают, что я погиб в ходе операции. Черт возьми, весь наш отряд отдал Богу душу. Я просто буду считаться одним из тех, до кого добрались слюнявые.

— Ты уверен, что хочешь это сделать?

— А ты?

— Даже не сомневайся. Давай сядем в «лендровер» и двинем на побережье. — Оторвавшись от него, она поспешила вперед по тротуару пружинящей походкой. Ее короткие волосы отливали золотом в свете пожара. Подол футболки, облегающий ее маленькие ягодицы, сдвигался и колыхался при каждом шаге. Она оглянулась через плечо и улыбнулась Майку.

У него внутри все похолодело.

Из-за угла здания футах в двадцати перед Карен выскочил бритый наголо обнаженный слюнявый толстяк со стояком и пистолетом в руке.

— НЕТ! — завопил Майк.

Слюнявый выстрелил.