Жить

Глава 4

Нитку к нитке подбиваю,

Вслед за челноком.

Солнце село, я зеваю

Продолжая ряд рядком.

(из рукодельной песенки)

После праздника и проводов в доме и на дворе наступила тишина. Только где-то за забором шумел лес, тихо покачивались по углам развешанные кисточки из петушиных перьев и слышалось дыхание уставших девушек. Но когда им было отдыхать? Дом построен, даже подобающими обрядами освещён, пришла пора переезжать и обживать.

Мала зазвала лошадку и вместе с ней поднялась к пещере и уже заброшенному шалашу, откуда и спустила во двор оставленные вещи. К вечеру всё уже было разложено по местам, но изба и двор оставались пустыми, необжитыми, навевающими тоску. Даже дров и посуды было до слёз мало. Если вспомнить их дом в Ветрище, то он был в дюжину раз богаче!

Девушки растопили печь, пристроили в нише на ней треснувший поминальник и зажгли в деревянном светце с блюдечком с водой три лучины и молча сели ужинать холодной кашей. В чём готовить, на чём спать, да и множество других вопросов повисли в воздухе. Они звенели, словно летние комары, заслоняя образ великой цели. И действительно, куда там созданию собственного клана, лишь бы за остаток лета и осень подготовиться к зиме.

Следующие два дня Ясна разбирала свои лекарские записи, обживала горницу и осторожно присматривалась к длинной пристройке. А Мала их маленьким старым топориком рубила полешки на дрова, собирала оставшуюся щепу, чтобы подсыпать пол в погребе и шила занавески из подаренного полотна. Только долго так продолжаться не могло, поэтому старшая нехотя собралась и отправилась на торг под стенами ближайшего города.

Из поездки Мала привезла целую телегу зерна, куделей, цыплят в клетке и всяческой утвари. После, как разгрузили и спрятали в сарай телегу, а лошадку накормили и отпустили, она долго сидела одна, разглядывая кошель, украшенный замысловатым оберегом из обрезков, и гладила вышивку в виде цепочки гор. Ясна побоялась беспокоить сестру и тихонько оставила её одну.

Постепенно новая жизнь нашла свою колею. Ясна то пропадала в пещере, то занималась в горнице, разбирая книги и записи, то готовила пристрой, мечтая о его заселении. Иногда она гуляла по лесу, выискивая и собирая годные в её искусстве травы, грибы, ягоды и даже кору и листья с деревьев. Мала же рубила дрова, варила, ухаживала за цыплятами, стирала, пряла и шила вечерами и мела двор. А как все дела переделает шла по деревням, покупать сено и прочий припас, или по лесам и горам, или с сетью вдоль ручьёв или по берегу Последней, рыбы наловить.

Мало ли, много ли, но к зиме сёстры подготовились и основательно устроились. Теперь дом может и выглядел пусто, но для девушек он стал родным. Так и жили они в тишине, пока с первым снегом не услышали стук в ворота.

В гости к ним пожаловали Яр и Верея. Яра сёстры не знали, а вот Верея была среди тех девушек, что в конце весны помогали двор возводить. Тогда это была весёлая юная кметка, а сейчас она пришла продрогшей несчастной девушкой с одной котомкой на плече. Ей спутник был ещё хуже — бледный, побитый, а при себе только сменная одёжа.

Дело ли не пустить таких к печи обогреться? А накормив не расспросить? Вот и девушки устроили гостям места на лавках возле печи и при свете огоньков приготовились слушать историю. Но парочка не спешила рассказывать, а лишь покраснев от смущения отводила глаза.

— Эх, не хотите и не говорите. Завтра займёмся побоями, днём сподручнее, — вздохнула Ясна и посмотрела, ища одобрения, на сестру.

Ночь выдалась беспокойной. Волховицы ушли наверх в горницу, оставив гостям пучок лучин и кувшин с водой на столе. Мала запустила вокруг себя стайку огоньков и принялась за рукоделие: она постоянно вышивала скатерти и полотенца, вязала и плела салфетки, шила прихватки и другую повседневную мелочь, чтобы постепенно дом перестал смотреться так пусто. Ясна тоже не сразу пошла спать — она перебирала и ссыпала в мешочки последние высушенные ягоды, которые собирала лето и осень, и крошила листья и стебли с пучков трав по туескам, которые потом подписывала. Девушки молчали и невольно прислушивались к звукам из нижней клети. Вот стукнула по столу кружка, потом неуверенные шаркающие шаги и стук закрывающейся двери. Прошло немного времени и снова хлопнула дверь, а потом зажурчала вода из рукомойника в лохань. Всё затихло, но не прошло и часа повторилось снова, сопроводившись стонами с улицы.

Утром спустившиеся девушки заметили, что лучины почти все за ночь и сгорели, а значит свет не гасили до рассвета. Мала покачала головой и принялась за ежедневную утреннюю работу. А Ясна вышла на несколько часов в горы к Источнику. Верея порывалась помогать, но её до хозяйства девушки не допустили, и ей пришлось скучать на лавке. Яр же ворочался, провалившись в зыбкий сон после беспокойной ночи.

К завтраку вернулась Ясна и за накрытый стол сели три девушки — парня будить не стали. Ели в тишине и уже когда миски почти опустели Верея вдруг расплакалась.

— Что случилось? Не вкусно? — спросила Мала, но гостья лишь покачала головой и оттёрла слёзы рукавом. — Рассказывай, не просто так же вы к нам пришли погостить.

— Яра из деревни изгнали, сперва избив, — всхлипнула Верея. — А я сама за ним ушла. Мы весной пожениться хотели.

— Просто так своих под зиму из дома хорошие люди не выставят. А ваших старших я помню, они пол лета сюда ходили, пока не уверились, что Ясна всех больных из деревни вылечила. Не стали бы они так делать без причины.

— Яр на работы в этом году несколько раз уходил, на свадьбу собирал, на подарки. А недавно нашел в ручье камешки красивые и полдня по студёной воде босиком ходил, собирал чтоб в городе продать из ремесленников кому. Через несколько дней он вдруг вот так стал себя вести, как этой ночью. И всё бы ничего, отпоить бы отварами… Да только один из старших в их семье по молодости с купцами ходил к морю, к портам за диковинами. Там в припортовом городе и наслушался о пришлых дурных болезнях, что от распутства бывают. И всем объявил, мол, Яр один в город ходил, там такую и подцепил, а раз так, то зря, бесстыдника, растили и воспитывали. Яр поклялся, он ничем таким никогда не занимался, а толку. Не поверили и сильней только побили, а потом за ворота выкинули.

Мала с Ясной переглянулись и разом посмотрели на спящего парня.

— Погорячились они, — покачала головой старшая. — Раз так, понятно, что другие деревни вам не рады были. Оставайтесь пока.

— Давно он ноги застудил? Когда заболел? Когда побили? — начала уже свои расспросы Ясна.

Пока лекарка беседовала, Мала собрала посуду, поставила горшок с водой в печь греться и тихо вышла. Вернулась не скоро — пока к ручью с вёдрами и коромыслом сходила, пока всё перемыла… в доме Ясна уже во всю делом занималась. Она успела осмотреть проснувшегося Яра, пересчесть всех хворей, что в его нутро залезли и творят безобразия. Теперь девушка стояла, задумавшись, прикидывая как лучше за болезнь взяться.

— Через неделю всё пройдёт, — объявила девушка. — Мала, прогрей баню, но не топи сильно. Сначала Хворей выгоню, потом остальное поправлю. Пришли бы на пару дней раньше, так за несколько часов бы на ноги поставила.

Старшая кивнула и позвала с собой Верею. Волховица выдала девушке вёдра и отправила наносить воду от ручья. А сама тем временем с охапкой колотых поленьев ушла готовить баню. Скоро туда и Ясна пришла с медной плошкой, пучком полос берёзовой коры пополам с серо-зелёными метёлочками какой-то травы и острым ножом. Когда и баня прогрелась, и вода, туда загнали Яра с запасными портками, отрезом вытереться, мылкой в берестянке и пучком соломы и оставили одного вымыться покойно.

А потом Ясна оставила сестру с гостьей дома хозяйничать, а сама ушла Хворей изгонять. Она в душной бане, освещённой только тусклым светляком, отделила тонкий пучок коры с травой и подожгла его. Средство горело плохо, чадило и плевалось, но волховица лишь удовлетворённо кивнула и стала с дымом обходит кругом поставленного посередине полуголого Яра. Парень отворачивался, прятал глаза, не зная что делать, но Ясна, вплетающая тонкие потоки силы в серые струи, будто и не видела ничего. Три круга спустя, девушка ножом отсекла дым и бросила почти догоревший пук в медную плошку, туда же добавила половину оставшегося пучка и разожгла посильней. От гари уже щипало нос и слезились глаза, Яр закашлялся. Ясна же велела медленно, задерживая ногу над крошечным пламенем, переступать через плошку, и после каждого шага дым перерезала ножом. Со стороны было не видно, но каждый раз вместе с дымом тело окутывали сети силы, они медленно ползли вверх и окружали попрятавшихся хворей, сжимали их, душили. Когда все бесики оказались в ловушке, девушка плеснула ковш воды, заливая огонь. Оставшийся пучок и огарки Ясна собрала вместе и размешала в горячей воде, которой велела ещё на раз ополоснуть тело, после ушла на улицу.

Пока хлопотали, день поворотил к вечеру. Лекарка сама умылась у рукомойника и поднялась в горницу, а Мала хлопотала у печи. Верея, тревожившаяся за жениха, побежала Яру помогать и вскоре привела его обратно. Кмет вернулся бледней чем был, с пересохшими губами и совсем обессилев. Невеста усадила его на широкую лавку и с мольбой посмотрела на Малу.

— Ясна сказала за неделю вылечит, значит вылечит, — пожала плечами волховица.

Через несколько долей воротилась и Ясна с баночками старательно собранных снадобий, улыбнулась, вытащила на стол средненький горшок и осиновый ковшик с ладошку. Она деловито побросала внутрь щепоть одного, две щепоти другого, дюжину сушеных ягод и пяток листиков, зачерпнула горячей воды припасённой в загнётке и наполнила горшок, накрыла сверху куском холстины, крышкой придавила, и на ступеньку у шестка переставила.

— К вечеру, как настоится и остынет, пей по одному ковшику каждые два-три часа, — обратилась она к Яру и улыбнулась. — И спи побольше, а на улицу пойдёшь — оденься тепло, чтобы ни ноги, ни руки не замёрзли. Да и к утру уже половину своих мук забудешь!

Мала смотрела на сестру и ей было немного горько. Улыбка Яснушки сейчас нисколь не походила на ту светлую, чуть детскую улыбку, которой они с матерью любовались. Сейчас улыбка Ясны была до боли похожа на улыбку Деи.

— Устала, сестрёнка? — спросила старшая. — Сейчас поужинай пораньше и отдохни, или сходи прогуляться по лесу, поможет.

— Хорошо, тогда пойду свитку тёплую возьму, а к сумеркам постараюсь вернуться, — серьёзно кивнула младшая и под удивлённые взгляды гостей засобиралась.

— Но как одной-то под вечер? — подала голос Верея. — А если волки встретятся, ночью, кажись, их вой слышался.

— Ночью это ветер гулял, — засмеялась Мала и повернулась к печи, взялась за ухват горшки со стряпнёй проверить. — Да и волков рядом со двором ей можно не бояться, справится, хоть и слабая она.