Жена злодея, или Брачный договор попаданки

Глава 48

Слова мужа о том, что он просил богов освободить его, не отпускают меня, наполняя душу и сердце тревогой. Понимаю, что мне ещё не один год понадобится на то, чтобы изучить этот мир и понять Хэйка. Но всё же хочется сделать это быстрее, и я обращаюсь к Костику, подловив его, когда мы оказываемся одни:

— Почему твой господин просил у богов освобождения? Можешь сказать?

— Почему вам не спросить об этом супруга? — холодно парирует Костяной хвост.

«Да потому что рядом с ним мой мозг превращается в кисель, — ворчу про себя. — Только и думаю, что о его прекрасном теле. Гормоны, чтоб их!»

О том, что я влюбилась в пресс Хэйка с первое же утро, предпочитаю не вспоминать, сваливая свою повышенную чувствительность на беременность.

— Потому что его совершенно невозможно поймать, — жалобно смотрю на Костика. — Вечно Каханера где-то носит! То в Орайм, то в Бездушные земли… А я страдай в одиночестве?

— Делом займитесь, — недовольно осаживает меня Костяной хвост. — Кэйторайн сказала, у вас неплохо получается…

— Она похвалила меня?! — искренне радуюсь я.

— …Для простой человечки, — спокойно заканчивает Костик.

Пытается улизнуть, но я хватаю его за рукав:

— Э, нет! Я жду ответа. Ведь от него зависит моё душевное спокойствие, а, значит, здоровье моего малыша. Ты же не обидишь наследника великого Каханера?

Видимо, задеваю за живое, так как Костяной хвост делает шаг назад и, обернувшись, серьёзно сообщает:

— До вашего появления Каханеру начало казаться, что все его действия бесполезны.

— Почему? — я увлекаю помощника Хэйка к дивану, и Костик подчиняется.

— Боги наделили моего хозяина великой силой и огромной ответственностью, — вздыхает он и садится. — Но сохранить наш мир в равновесии непросто. Владыка Чирайчи мечтает захватить соседей, но это может привести только к разрастанию гаремов нагов и вымиранию других рас.

— Ужас, — содрогаюсь я. — Им всё ещё мало женщин? Рыцари Эсетхадора тоже весьма воинственны, но у них хотя бы есть повод. А нагам гаремы только для статуса нужны.

— Рыцари крайне глупы, — высокомерно цедит Костик. — Если выйдут походом, то потеряют свои силы вдали от гор Эсетхадора, и вскоре перестанут существовать.

— Так Хэйк их от самих себя уберегает? — щёлкаю пальцами и нежно улыбаюсь: — Каханер такой добрый! Вспоминаю, как он ледяных драконов спасал, и душа радуется. Понимаю, что Хэйк помогал из долга перед богами, но всё же… А всё Аллаисса виновата! Жаль, что Хэйк её толком не наказал. Так, пожурил немного.

— Наша раса тоже крайне малочисленна, — тяжело вздыхает Костяной хвост. — Детёнышей появляется всё меньше, и продолжительность жизни не спасает. Аллаиса взбалмошна, ещё совсем ребёнок, и её жизнь бесценна для нашего мира.

Молча смотрю на его удручённое лицо, понимая, откуда у дракона болезненная одержимость детками. Хочу спросить, если ли у Костика дочь или сын, но не отваживаюсь бередить рану. Вместо этого уточняю:

— А что с Ораймом? В чём их проблема?

— Королевство непримиримых фанатиков, — Костяной хвост равнодушно пожимает плечами. — Они мечтают рассказать всему миру о величии богини Лавы. Уверен, что, если они получат такой шанс, то все, кто откажется отречься от других богов, подвергнутся священному сожжению.

— Ужас, какой, — содрогаюсь я, а потом поднимаюсь и приближаюсь к окну. Глядя во двор, где разгружают телеги, прибывшие из Орайма, шепчу: — То есть Каханер изо всех сил удерживает этот мир, чтобы он не утонул в крови, а за это моего дорого супруга называют злодеем?

Грудь сжимает болью, и я понимаю, почему Хэйку всё опостылело. Как бы ни старался приструнить глав или рыцарей, те не перестают плести интриги. Каханеру не переделать этих людей. Так почему боги возложили на моего супруга такую тяжёлую ношу? Плата за могущество?

— Кстати, — оборачиваюсь к Костику. — Та девушка, дочь верховной жрицы…

Но помощника моего супруга в комнате уже нет. Вздохнув, пожимаю плечами и направляюсь на поиски Кэйторайн. Сегодня нужно обсудить наём мастеров для ремонта северных ворот, а потом проследить за сортировкой ораймской шерсти.

После я собираюсь навестить нашу гостью. Меня всё больше и больше беспокоит присутствие в замке этой девицы. Может, это и есть ревность. А может интуиция. Но я обязательно поговорю с Милнор по душам и без свидетелей.