Железный гром 2 (СИ)

Глава 11

— Вперед!!! — поданную ранее боевым рогом команду Градислав сопроводил гортанным ревом, при этом размахивая своим мечом, словно дирижер управляющий оркестром.

Сотни и сотни копий взмыли в небо и драговитские войска шеренга за шеренгой начали спуск по склону гряды в объятую дымом долину.

Сзади я слышал, как во всю мощь своих легких разоряется Остромир, поднимая вторую линию войск направляя их вверх на холм, который мы спешно покидали.

Внизу долины то тут, то там под ногами валялись почерневшие от огня, еще дымящиеся трупы вандалов. Много было просто убитых стрелами, были и раненные, которые безжалостно добивались на месте.

Взобравшись на взгорье, которое еще минут двадцать назад занимали вандалы первое, что я увидел, это спешно собираемый лагерь вандалов с обозом в двухстах сотнях метров от нас. А перед лагерем, ощетинившись копьями, на нас смотрели силы обеспечивающие прикрытие всех этих срочных сборов.

— Где Ладислав с огненными самострелами⁉ — где-то справа от меня кому-то кричал Градислав. — Срочно тащите его сюда!

Но, похоже, что вандалы решили не ждать появления Торопа, толпою, с диким воем кинувшись на нас.

Наши лучники тут же открыли стрельбу, немцы падали, но это не останавливало атаку. Враг к нам приближался, грохот, крики боли и ярости, нарастали с каждой секундой. Наш строй уплотнялся, передние две шеренги сидели на коленях и лучники практически в упор расстреливали врага. Вот и первые вандалы, прикрываясь от стрел своими щитами, обрушились на двойной забор из копий.

Ворвавшиеся на позиции вандалы тоже в массе своей были с копьями, щитами, но без металлических доспехов, что очень скоро начало играть против них. Острия драговитских копий разили их тела. Учитывая двойной ряд копейщиков, враг зачастую пронзался сразу в нескольких местах и разукрашенные вандальские щиты прикрыть все тело не могли априори. Пронзенные вандалы повисали на остриях драговитских копий, но напор вандалов был силен. Копья ломались, застревали в телах, все больше и больше копейщиков переходили на факультативное вооружение — мечи и боевые топоры. Лучники с арбалетчиками тоже брались за холодное оружие, стрелять было уже не возможно.

Вандалов было слишком много, в отдельных местах линия фаланги под давлением врага изгибалась, потом опять выпрямлялась, подобно змее, а некоторых местах строй рушился, и в места прорывов незамедлительно бежали стоящие позади резервы.

Заметил, что рядом со мной намечался очередной прорыв. Не успел добежать, наш копейщик валялся в крови. Вандал движением топора отбил мой меч, второй, непонятно откуда материализовавшийся вандал, ударил копьем в мой вовремя подставленный щит. Не концентрируя внимания на копейщике, обратным движением клинка ударил обладателя секиры в шею, затем снес мечом летящее в мое лицо жало копья. Добить вандала не успел, кто-то из наших вонзил ему клинок в спину. Развернулся — и вовремя. В мой щит с гулким дребезжанием вонзился кем-то брошенный дротик. Выбросил резко потяжелевший щит и в горячке боя полез затыкать образовавшуюся дыру в построении.

Очень скоро ранили в левую руку, которую подставил на рефлексах, как будто в ней по-прежнему держал щит. Чуть позже получил удар копьем в живот от которого меня согнуло, а потом и прилетело по голове дубиной так, что зазвенело во все колокола, а я распростерся на земле. Последнее, что запомнил, прежде чем потерять сознание, это то, как меня кто-то тащит за ноги назад.

Очнулся лежащим спиной на земле, голова раскалывалась.

Попытался снять с головы шлем, но при движении в левой руке ощутил неприятную пульсирующую боль. Посмотрел на руку, весь рукав тегиляя был пропитан кровью. Попытался стянуть шлем правой рукой, но никак не получалось. Плюнул на это дело и аккуратно, без резких движение, сел на пятую точку оглядываясь вокруг.

Повсюду лежали и сидели раненные, и все мы находились у подножия холма, резерва здесь уже не было и вверху никого тоже не видно, но что-то вдали слышно.

— Очнулся, Дивислав? Как ты?

— Лучше некуда! — не снимая шлема, опираясь на правую руку с трудом поднялся, и шатающейся походкой стал подниматься на холм.

— Куда ты собрался?

— Пошел на хрен, — отмахнулся от него, на подгибающихся ногах взбираясь к намеченной цели.

За спиной послышалось:

— Куда это он собрался?

— Не знаю, видать по голове сильно стукнули.

Еле поднялся на холм, ступить ногам было негде, плато гряды и ее склон был завален грудами трупов, наверное, процентов на девяносто немецкими. В глазах все плыло, попытался сконцентрировать внимание на медленно вырисовывающиеся вдали фигуры.

Впереди увидел задыхающиеся от бега фигуры вандалов, их преследовали наши довольно свежие резервы — все чистые, не облепленные грязью и кровью. Тех из вандалов кто не был способен бежать, а лишь идти или, ковыляя едва передвигать ноги — те тут же добивались на месте преследователями. А так, в основном бегущие впереди вандалы уничтожались дистанционно, их обсыпали градом стрел и болтов. Достаточно было получить даже легкое ранение и вскоре ты гарантировано труп, тебя добьют идущие по пятам драговиты.

Остальная часть войска скопилась возле лагеря бежавших вандалов. Там, среди повозок и шатров тоже хватало валявшихся бесхозно вандальских искалеченных тел.

Вдруг почувствовав сильное головокружение, стараясь не упасть, аккуратно присел на валявшийся под ногами труп вандала. Здесь меня и обнаружил обеспокоенный моим состоянием здоровья вернувшийся из немецкого лагеря Ладислав.

Во второй раз пришел в сознание уже в разгромленном вандальском лагере. Чьи-то пальцы проводили манипуляции с моей головой, как раз в том месте где сильно саднило и судя по всему образовалась шишка. При этом женщина вполголоса что-то тихо комментировала, разговаривая сама с собой. Открыл глаза, повернув голову, увидел девичье лицо. Мимолетно окинув взглядом окружающую обстановку понял, что лежал в маленькой палатке или шатре, не знаю, как это матерчатое сооружение правильней было бы назвать.

— Кто ты?

— Знахарка. Я тебе перевязала руку. На голове в месте удара есть рассечение, туда сейчас вмазывала травы.

При этом я с подозрением посмотрел на ее слегка зеленоватые губы.

— Ты что эти травы жевала, прежде чем меня ими натирать?

— Конечно. — Ответила она как о самом себе разумеющимся.

— Откуда ты вообще взялась?

— Ладислав меня привел тебя пользовать. Мы раньше лечили вандалов.

— Что у меня с головой? Рукой?

— Пока все нормально, гноя нет, — помолчав, оценивая меня своими карими глазами с хитринкой, — и на дурня припадочного вроде бы ты тоже не сильно похож. Поэтому мозги целы.

— Много раненных в лагере?

— Да, хватает.

— Тогда иди ими займись. Вроде бы я в порядке.

— Нет. Ладислав мне заплатил, чтобы занималась только тобой. Про других уговора не было.

— Говорю тебе, что я здоров. Можешь идти.

— Нет. Еще буду перевязки делать.

— Как знаешь, мистер нет.

Я аккуратно поднялся с намерением выйти из шатра, а девушка и не думала уходить, улегшись на мою лежанку.

— Иди сюда, я у тебя еще не все проверила, — призывно поманила меня своей рукой.

Теперь я понял, что эти лекарки вандалов не только лечили. Постоял в раздумье пару секунд, вроде бы сейчас венерических болезней нету…

— Жди, сейчас приду, — мне требовалось для начала отлить, да хоть выйти из сумрака палатки и на свет божий посмотреть.

Что я там увидел? Всходящее в дымке облаков красное утреннее солнце нежно освещало забитые ранеными шатры вроде моего, распряженные от лошадей повозки, костры, на которых готовилась пища ходячими раненными. У ближайшего костра сидели знакомые мне луговчане, явно употребившие спиртное и сейчас негромко распевающие песню. Побродив несколько минут по лагерю, приветствуя знакомых, отправился назад в свой персональный процедурный кабинет, точнее говоря шатер.

На молодой знахарке меня и застал гонец «влетевший» в мою палатку. Это был хорошо известный мне луговский дружинник Семой из конной разведки, из той ее части, что сейчас находилась под рукой Градислава. Пользующая меня многопрофильная специалистка быстро оделась и выскочила на улицу.

Восстановив дыхание несколькими глубокими вдохами-выдохами Семой наконец заговорил.

— Беда приключилась с Градиславом! Вчера его ранили стрелой, почти сразу скончался. Когда я отправлялся к тебе, волхвы готовили твоего брата к погребальному обряду. Теперь ты становишься над этой частью Гремислававого войска походным вождем.

Слушая Семого, я пребывал в некой прострации от обрушившейся на меня информации. Кроме отборного мата и всепожирающей грусти и печали в голове ничего не осталось. Молча, еще минуту осмысливал случившееся.

Гонец тоже молчал, терпеливо ожидая от меня ответа.

— Понял тебя, — растерянно пробормотал я. — Надеюсь, Перун примет душу моего брата, а мне надлежит завершить порученное вождем Градиславу дело. Выезжаем к войску немедля!!!

— А как твоя рука Дивислав? — Семой бросил на мою перевязанную руку быстрый взгляд.

— Командовать войском можно и с одной рукой. А Градислав, так или иначе, но будет отомщен, пускай не лично мной, так войском под моим началом.

— Как скажешь… вождь.