Железный дворец

55

Хонус ждал в расщелине рассвета, размышляя о случившемся. Он был слишком расстроен, чтобы уснуть. Снова оказаться вдали от Йим было невыносимо. Хуже того, он боялся, что её ждёт беда или что она уже столкнулась с ней. Как только рассвело, Хонус выглянул из расщелины и посмотрел на дворец, желая хоть как-то узнать о судьбе Йим.

Он сразу заметил перемены: на стенах и сторожевых башнях, которые раньше пустовали, теперь стояли солдаты. При виде целых отрядов закованных в броню людей, марширующих за зубчатыми стенами, не оставалось никаких сомнений в том, что Железный дворец был действующей крепостью. Хонус нашёл два объяснения этим переменам, и оба сулили неприятности. Первое заключалось в том, что Йим была поймана и лорд Бахл поставил стражу, чтобы предотвратить дальнейшие вторжения. Во-вторых, отсутствие стражников было частью плана, уловкой, призванной усыпить бдительность Йим. Возвращение стражников было признаком того, что план сработал.

В любом случае Йим была пленницей лорда Бахла. Тем не менее, второе объяснение нравилось Хонусу меньше, и не потому, что оно было менее вероятным, а потому, что оно было более тревожным. Это означало, что он не проявил должной осторожности. Оглядываясь назад, Хонус понимал, что забытая верёвка была слишком хороша, чтобы быть правдой, как будто дверь оставили открытой, чтобы заманить вора. Слишком поздно Хонус понял, что так оно и было. Более того, ловушка означала, что Бахл знал о приходе Йим. Вероятно, ему сообщили об этом с помощью колдовства, что всегда вызывало у Хонуса беспокойство.

Было ли ему не по себе или нет, Хонус знал, что должен сделать. И как возлюбленный Йим, и как её Сарф, он чувствовал себя обязанным спасти её. Точнее было бы сказать «попытаться спасти её», и Хонус это понимал. Его шансы на успех были ничтожно малы. Он был один против множества и понятия не имел, где в этом огромном комплексе находится Йим. Тем не менее, он был полон решимости действовать, потому что мысль о бездействии была невыносима.

***

Ночь, проведённая Йим в Железном дворце, была лишь немногим спокойнее, чем ночь Хонуса на скалистом уступе. Её кровать была роскошно мягкой, но стоило ей заснуть, как на неё набрасывались ужасные сны. Они будили её, и после этого ей не хотелось снова закрывать глаза. Но в конце концов из-за усталости у неё не осталось выбора, и она стала терпеть эти кровавые кошмары.

Когда Йим очнулась в тускло освещённой комнате без окон, она понятия не имела, сколько проспала. Она всё ещё чувствовала усталость, но это могло быть следствием беспокойного, а не короткого сна. Йим была уверена, что её жуткие сны были вызваны всепроникающей сущностью Пожирателя. Большая его часть таится внутри Фроана, а он находится во дворце – возможно, всего в нескольких этажах от неё. Йим подумала, не может ли её присутствие каким-то образом повлиять на сына и предупредить его о том, что она рядом. Поразмыслив, она засомневалась. Более того, даже если Фроан и почувствовал её присутствие, слуги Пожирателя, похоже, полностью контролировали ситуацию.

Когда Таймек увидел, что Йим очнулась, он накормил её и позаботился о других её потребностях. После этого он заставил Йим пошевелиться, чтобы она могла лечь на толстую подстилку из парусины. Она поняла, для чего это нужно, когда он раздел её и обмыл холодной водой с неприятным травяным запахом. Таймек пытался скрыть свой интерес к её телу, но то, как он её мыл, выдавало его похоть. Йим предпочла не обращать на него внимания и смотрела в потолок. К её огромному облегчению, Таймек не стал мыть голову и не нашел расчёску.

Когда Йим помыли и высушили, с неё сняли белье и одели в новую одежду. Её наряд состоял из длинной туники, сшитой из прямоугольника тонкой чёрной ткани. В центре туники было отверстие для шеи, и когда её надели на Йим и завязали шёлковым шнурком, она стала выглядеть довольно скромно. Закончив одевать Йим, Таймек потянул за цепочку, свисавшую из отверстия в потолке. Это, похоже, подтвердило догадку Йим о том, что её к чему-то готовят. Кормление! Йим заставила себя сохранять спокойствие, но её сердце забилось быстрее.

Йим долго ждала, прежде чем дверь в её комнату открылась. Вошёл Святейший Горм, который выглядел не старше, чем в прошлый раз, когда она его видела. Таймек тут же вскочил на ноги и поклонился.

– Жди снаружи, – вот и всё, что сказал Горм. Он подождал, пока закроется дверь, и только потом подошёл к Йим с ухмылкой. – Одно из преимуществ долгой жизни – она учит терпению. Я всегда знал, что этот момент настанет.

– Это ложь, – сказала Йим. – Когда мы в последний раз разговаривали, ты понятия не имел.

– Ты неправильно меня поняла, – ответил Горм. – Промежуточный период оказался не таким, как я ожидал. Другие матери жили в роскоши, а не в болоте. Но такой конец был предопределён.

– Ты имеешь в виду кормление?

На мгновение Горм удивился.

– Как ты об этом узнал?

– Генерал Вар сказал мне это перед тем, как лишился головы. Так когда же начнётся вечеринка?

– С таким же успехом вы могли бы спросить генерала. Я не более разговорчив, чем он.

– Я спрашиваю, потому что смирилась со своей участью. Моё единственное желание – увидеть сына перед смертью и поговорить с ним в последний раз.

– То есть теперь ты просишь, а не требуешь?

– Это всего лишь небольшая просьба. Какая разница?

– Давай прекратим эту игру. Ты знаешь мой ответ. Нет.

– Почему?

– Я бы этого не допустил, хотя бы для того, чтобы доставить тебе неприятности. Но у меня есть и другие причины.

– Какие же? – спроси меня.

– Я скажу тебе только одно: ты скоро умрёшь. Возможно, Вар рассказал тебе, как ты умрёшь. Если так, знай, что это неизбежно. – Горм сделал паузу. – Поразмыслив, я скажу тебе ещё кое-что: что бы ты ни сделала со своим сыном в болоте, это не помогло. К тому времени, как мы его нашли, он был уже довольно кровожадным. Он уже собрал банду головорезов, вырезал целый город и шёл на восток, убивая всех на своём пути. Как говорится, кровь всегда выдаст. Он был в восторге, узнав, что он – лорд Бахл.

– Более того, он показал себя умелым и в других областях. Ему легко удаётся воспламенять умы. Он приобрёл этот навык без посторонней помощи. Это хороший знак для Возрождения. До следующей весны Бремвен будет залит кровью, а Карм станет лишь проклятием на устах умирающих.

– Как грандиозны твои заблуждения и как высокомерен ты, – сказала Йим. – Богиня уже препятствовала тебе, и она сделает это снова.

– Чего ты ждёшь в ответ на свой вызов? Моего уважения? Моего раздражения?

– Я ничего от тебя не жду. Я просто говорю правду.

– Твоя фальшивая бравада звучит жалко. Но я пришёл не для того, чтобы обмениваться словами. А теперь слушай меня: я привёл двух человек, чтобы они сняли слепок с твоего лица. Если ты будешь сотрудничать, оставшееся время пройдёт легко. Если нет, я напою тебя зельем, а после того, как слепок будет сделан, я прикажу пытать тебя отравленными иглами.

– Я буду хорошо себя вести, – сказала Йим.

– Позаботься об этом.

Горм открыл дверь и впустил двух мужчин, которые не были одеты как священники. У младшего из них на плече висел кожаный ремень, к которому была привязана деревянная шкатулка приличных размеров. Когда он поставил шкатулку на пол, Горм обратился к старшему мужчине.

– Позовите меня, если она доставит вам хоть малейшие неудобства.

– Так и будет, Святейший.

– Я хочу, чтобы она была сделана из золота. Святейший обеспечит тебя всем необходимым. Эта маска станет талисманом, поэтому она должна быть в точности как оригинал. Но внешние черты не должны быть такими же, как у неё. Сделай глаза закрытыми, а выражение лица умиротворённым. Лёгкая улыбка будет уместна.

– Так и будет, Святейший. Понадобятся ли ремни? И нужно ли предусмотреть кляп?

– Ни то, ни другое не понадобится, потому что она не сможет ни говорить, ни двигаться.

Горм криво улыбнулся Йим.

– Итак, теперь ты знаешь, что окажешься во власти зелья. Но знай и это: хотя ты будешь совершенно беспомощна, ты будешь в полном сознании и будешь всё чувствовать.

С этими словами Горм вышел из комнаты. Йим заметила Таймека за дверью. Он, казалось, собирался вернуться, но Горм оттащил его в сторону и заговорил с ним шёпотом. Прежде чем Йим успела разобрать, что он сказал, Горм закрыл дверь. Йим перевела взгляд на двух незнакомцев. Один из них смешивал в миске воду и белый порошок. Другой подошёл к ней с маленьким кувшинчиком. «Миледи, мы сделаем слепок с вашего лица, покрыв его гипсом. Он похож на быстро застывающую грязь. Пока он застывает, вы не должны двигаться. Вы будете дышать через соломинки, вставленные в ноздри. Этот жир не даст гипсу прилипнуть к вашим бровям, ресницам или коже.

Вскоре покрытое жиром лицо Йим покрылось толстым слоем гипса, который становился всё теплее по мере того, как он застывал. Мужчины время от времени постукивали по покрытию, чтобы проверить, затвердел ли гипс. Пока она ждала, когда его снимут, она услышала, как один из мужчин сказал:

– Бери золото прямо сейчас, это нужно сделать за два дня.

– Два дня на такую работу!

– Да, и Всевышний ожидает совершенства.

– Клянусь, мы не сомкнем глаз.

– Это точно. У нас есть время до двух колокольных звонов перед закатом второго дня, ни минутой больше.

Пока Йим слушала, она была уверена, что только что узнала, когда умрёт.

***

Первым делом Хонус решил поспать, чтобы спасти Йим. Если он хотел, чтобы его безрассудный план увенчался успехом, ему нужно было безупречно всё спланировать, а для этого требовались отдохнувшие тело и разум. Наличие цели позволило ему сосредоточиться на её достижении. Поэтому, чтобы спасти Йим, он заставил себя на время забыть о ней и вздремнуть.

Проснувшись днём, Хонус решил сделать свою первую ставку. Единственный путь в Железный дворец вёл через ворота, поэтому ему нужно было следить за проходящими через них людьми. Просто выйти из расщелины при дневном свете было рискованно, и с этого момента риски возрастали. Чтобы повысить свои шансы, Хонус кое-что подготовил. Сначала он взял кусок чёрствого хлеба и растолок его в порошок с помощью камня. Затем он тщательно выковыривал кусочки жира из колбасы, пока не собрал приличную горку. Он смешал жир с измельчённым чёрствым хлебом, чтобы получилась паста, добавил щепотку земли и несколько капель своей крови, пока паста не стала похожа на человеческую кожу. Затем он размазал её по лицу, чтобы скрыть татуировки. Хонус не мог сказать, скрыла ли паста его тёмно-синие отметины и хорошо ли он её нанёс. Он мог лишь надеяться, что его не узнают как Сарфа, быть чужаком в Бахленде было достаточно опасно.

Затем Хонус поправил ремни на ножнах и поясе для меча, чтобы можно было носить меч за спиной. Так плащ будет лучше его прикрывать, хотя, чтобы дотянуться до рукояти, придётся его снять. Хонус прекрасно понимал, что обнажить клинок за пределами дворца – это крайняя мера и первый шаг к решающей схватке.

Подготовившись таким образом, Хонус съел расковырянную колбасу, взял бурдюк с водой и быстро выбрался из своего укрытия. Он направился прочь от дворца, используя любое укрытие, какое только мог найти, и выбрал обходной путь к дворцовым воротам. Он не мог подобраться к ним вплотную, потому что территория вокруг дворца была расчищена от всего, что могло бы скрыть врага. Тем не менее, он мог наблюдать за происходящим на дороге из зарослей сорняков.

Хонус заметил множество разношёрстных групп молодых людей, которых солдаты вели во дворец. Он предположил, что это новобранцы. Другие люди двигались более хаотично, но в обоих направлениях. Хонус заметил отряды пехотинцев, кавалерию, множество жрецов в чёрных одеждах и самых разных простых людей. Он также увидел множество повозок. Приток новобранцев указывал на то, что огромный дворец был гарнизоном. Это означало, что он, вероятно, был таким же густонаселённым, как город, и обеспечивал все городские потребности в еде, топливе и корме.

Большинство повозок на дороге возвращались из дворца пустыми. Похоже, это стало традицией для утренних поставок. Хонус вспомнил, как они с Йим ездили в Бремвен с торговцем шерстью Хамином. Хамин припарковал свою повозку в лагере, где останавливались возницы, вынужденные ждать открытия городских ворот. Это навело Хонуса на мысль, что поблизости может быть похожее место.

Хонус не видел смысла искать стоянку обозников до поздней ночи. Убывающая луна взойдёт только рано утром, так что у него будет достаточно времени для поисков. С наступлением сумерек Хонус вернул меч на привычное место и вытер пасту с лица. Синее лицо будет хуже видно ночью, как и меч на бедре, из-за которого плащ спадает с одного плеча.

Было уже далеко за закатом, когда Хонус направился по дороге в сторону города. Он без труда нашёл лагерь с повозками. От костров остались лишь несколько тусклых углей, и не было слышно, чтобы кто-то шевелился. Хонус обошёл лагерь по периметру, пока не увидел повозку, которая ему понравилась. Она была доверху нагружена сеном. Он подкрался к повозке и обнаружил, что возница спит прямо на сене. Хонус продолжил поиски, но, рассмотрев другие варианты, вернулся к первоначальному выбору. Он подкрался к повозке с сеном, вскарабкался по невысокому деревянному борту и перевалился через верхнюю перекладину, надеясь, что возница крепко спит. Под тяжестью его тела повозка накренилась, и он оказался зажат между бортом и кучей сена. В тишине ночи шорох сена казался ему громким.

Хонус замер, прислушиваясь к звукам, доносившимся сверху. Возница немного пошевелился, а затем успокоился. Хонус не был полностью скрыт, но он не торопился, пробираясь сквозь сено, двигаясь рывками и короткими движениями. В конце концов он стал незаметен. Затем, так же медленно, как он пробирался сквозь сено, Хонус просунул руку сквозь стог и нащупал рукоять меча.

Когда с этим было покончено, Хонус погрузился в медитацию, чтобы успокоиться и уснуть. Утром его разбудит движение повозки. Когда сено выгрузят, он встанет с мечом в руке. Дальнейшее будет зависеть от того, с чем он столкнётся. Хонус предполагал, что окажется в конюшне, но не знал, в какой части дворца это будет и с кем ему придётся столкнуться. Если бы он выжил после прибытия, то его единственным планом было бы попытаться проникнуть в главное здание, подняться на верхние этажи и посмотреть, что будет дальше. Он понятия не имел, чего ожидать, но, скорее всего, стоило ему обнажить меч, как он уже не смог бы его убрать.