Железный дворец

26

Был уже поздний вечер, когда Фроан и Чоппер подплыли к военному судну. Лужа крови была смыта с палубы их лодки, а оставшиеся следы смешались с пятнами крови бесчисленных рыб. Телк, Угорь, Змей, Жаба и Гугер лежали в корзине для рыбы, прикрытой уловом убитых рыбаков. Фроан обратился к военному кораблю с убедительным, как он надеялся, акцентом:

– Здравствуйте, добрые сэры. Не желаете ли поужинать рыбой?

Солдат высунул голову из-за борта.

– Я вижу там осетра?

Фроан шепнул Чопперу:

– Который из них?

– Большой, – шепнул Чоппер в ответ.

– Ага, – сказал Фроан. – За два медяка он твой.

– Он свежий?

– Вчера поймал.

– День назад? Да ну! У вас слишком дорогая цена.

– Прежде чем ты так скажешь, знай, что в округе есть пираты. Это рискованная работа – тащить сеть.

– Уже нет, – сказал солдат. – Мы заманили их в ловушку на болоте. Это не хуже, чем болтаться на столбе.

– Тогда благослови вас, сэр, за эти радостные вести. И возьмите осетра с моей благодарностью.

Фроан взял рыбу из корзины и, балансируя на своей гребной скамье, передал ее солдату.

На протяжении всего разговора Фроан присматривался к каждой детали военного судна, особенно к тем, которые могли повлиять на его планы. По сути, судно представляло собой плавучую деревянную крепость. У него было две прочные мачты, но ни одна из них не поддерживала реи и паруса. Вместо этого они были увенчаны деревянными платформами для лучников и дозорных. Фроан заметил на каждой по четыре человека.

Несмотря на две палубы, борта у военного судна были низкими, и Фроан решил, что взобраться на него будет довольно просто. И нос, и корма были застроены, упираясь в главную палубу. На носу имелась одна дополнительная палуба, а на корме – две. Корма представляла для Фроана особый интерес, поскольку именно там размещались офицеры корабля. Нижняя каюта имела дверь, выходящую на главную палубу. Фроан предположил, что самая верхняя каюта принадлежала капитану, а небольшая палуба перед входом в нее была местом, где он стоял, чтобы отдавать команды.

Фроан насчитал на борту корабля тринадцать отверстий для весел, что означало, что на борту могло находиться до семидесяти восьми гребцов. Поскольку они были прикованы к своим скамьям, во время штурма им ничего не грозило. Сложнее было судить о количестве солдат, с которыми ему придется столкнуться. Хотя с верхней палубы было видно немного, а с нижней – совсем ничего, он заметил более дюжины бойцов и предположил, что их на борту по крайней мере в несколько раз больше.

Вручив солдату осетра, Фроан сел и взялся за весла.

– Я буду спокойно ловить рыбу, зная ваши новости. Когда вы поймаете этих ублюдков, где вы их повесите?

– В Миджпорте.

– Стоило бы съездить, чтобы увидеть, как они болтаются, – сказал Фроан. Затем он начал грести вверх по реке. Фроан и Чоппер продолжали грести, пока военное судно не скрылось из виду. Затем они вошли в канал в болоте. Когда они скрылись среди камышей, Фроан сказал: – Теперь можете выходить.

Из рыбного ящика вылезли пятеро мужчин. Они были покрыты слизью и рыбьей чешуей и выглядели хуже некуда, но никто из них не жаловался и даже не радовался, что все закончилось. Фроана встревожило их поведение: оно казалось неестественным. Особенно его огорчило появление Телка с безучастным выражением на грязном лице. Но теневая часть Фроана была безразлична. Он понимал, что люди превратились в орудия труда. Вполне вероятно, что некоторые из них или все они умрут во время предстоящей ночи, а отсутствие эмоций повышало их полезность.

Если люди Фроана не обращали внимания на их вонь, то он обращал. Он велел им смыть рыбью слизь с одежды и тела в болоте, и они повиновались. После этого он велел им собрать сухой коричневый тростник, который они смогли найти среди кустов, растущих в воде. Его складывали на корму лодки, пока не образовалась внушительная куча. Когда все было готово, оставалось только ждать наступления ночи.

Ночь была пасмурной, так что даже свет звезд не освещал путь. Фроан и его люди медленно плыли вниз по течению в полной тишине. Телк использовал весло как руль, чтобы лодка держалась у самого берега. Болота представляли собой черное пространство без тени, а Турген был едва ли ярче. Мрак скрывал их, но он же скрывал и военную лодку. Фроан вглядывался в темноту, чтобы убедиться, что они не проплывут мимо цели, не заметив ее.

Только Фроан был встревожен, его люди не беспокоились о предстоящей работе. Он был уверен в этом, ибо использовал свои темные силы, чтобы заменить их страх слепым повиновением и бешеной ненавистью. Единственное напряжение, которое они испытывали, было связано с ожиданием возможности убить. Фроан почти завидовал их отсутствию внутреннего конфликта. Хотя ему самому не терпелось приступить к ночному кровавому делу, какая-то его часть была потрясена этой перспективой. Как он ни старался, ему не удавалось полностью изгнать это чувство. Так оно и осталось – ноющая заноза, которую он никак не мог выдернуть.

Темная фигура вырисовывалась вдали, отгоняя от Фроана все мысли, кроме текущей задачи. Он подал сигнал Телку, чтобы тот направил их лодку к темной фигуре на воде. После этого Фроан направился на корму, где рядом с кучей тростника лежал кувшин с маслом для лампы. Он откупорил его и вылил масло на сухие стебли. Затем он направился к носу и ненадолго приоткрыл дверцу темного фонаря, чтобы убедиться, что его пламя горит.

К этому времени темная фигура превратилась в силуэт военного судна. Оно стояло на якоре так, что его нос был направлен вверх по реке, и, поскольку Фроан хотел сесть на него у кормы, им пришлось бы дрейфовать рядом с ним по всей длине судна. Вражеское судно становилось все больше, и Фроан уже ожидал, что с крыши раздастся предупредительный крик вахтенного. Телк провел их маленькое суденышко мимо пары якорных канатов военного корабля, пока не добрался до носа. Затем он направил их так, чтобы они плыли на расстоянии прикосновения к корпусу. Перед тем как они достигли кормы, Фроан дал сигнал Змею и Угрю поднять абордажные шесты с крюками на концах, предназначенные для крепления к поручням лодки. Когда крюки зацепились, рыбацкая лодка перестала дрейфовать.

Веревочная лестница, протянутая между двумя шестами, напоминала крупную сетку. Она была достаточно широкой, чтобы по ней могли подняться сразу два человека. Пираты попарно поднялись по лестнице и перевалились через перила босыми ногами, чтобы не шуметь. Фроан ухватился за лестницу последним, но тревога так и не прозвучала. Как только он сошел с рыбацкой лодки, она начала удаляться. Фроан смотрел, как она плывет вниз по реке, не в силах подняться по веревочной лестнице, потому что в одной руке держал темный фонарь. Он оставался висеть на лестнице до тех пор, пока рыбацкая лодка не оказалась почти у кормы военного корабля. Тогда он открыл темный фонарь, чтобы обнажить его пламя, и бросил его на пропитанный маслом тростник. Сделав это, Фроан поднялся на палубу вражеского судна.

Как и было приказано, люди Фроана стояли, прижавшись к внешней стене нижней кормовой каюты. Фроан присоединился к ним, и в этот момент из рыбацкой лодки вырвался столб пламени. Фроан не мог видеть его со своего места, так как корма закрывала его от света. Однако пламя осветило мачты, и Фроан увидел, как двое вахтенных с недоумением смотрят на него. Это позволило ему и Чопперу незамеченными подняться по деревянной лестнице в капитанскую каюту. Тем временем остальные пираты ворвались в каюту, расположенную прямо под ними.

Чоппер вошел в капитанскую каюту в яростном состоянии, размахивая топором еще до того, как заметил кого-то, кого можно убить. Единственное освещение исходило из трех маленьких окон в задней части каюты. Мутный свет от горящей рыбацкой лодки освещал человека, поднимающегося с койки. Эту попытку прервал топор Чоппера. Первым ударом он частично перерубил мужчине шею, а вторым довершил дело. Голова упала на пол и покатилась к стене. Когда Чоппер нагнулся, чтобы подобрать ее, он заметил в углу притаившегося мальчика из каюты и, не раздумывая, расколол ему череп. Подняв отрубленную голову за волосы, он протянул ее Фроану.

– Держи, Тень. Полагаю, это была каюта капитана.

– Хорошая работа, – сказал Фроан. – Мы закончили.

Когда он двинулся к двери каюты и к маленькой палубе снаружи, его преследовала аура ужаса. Две насильственные смерти, произошедшие всего несколько минут назад, подпитывали силу, которую он чувствовал в себе. Фроан проецировал ее силу скорее инстинктивно, чем сознательно. На самом деле он не имел четкого представления о том, что это за сила, но ее воздействие было очевидным. Как только он ступил на палубу, вахтенных парализовало. Один из них подавал сигнал тревоги, стуча в цилиндрический колокол, который замолчал, как только появился Фроан. Для освещения палубы были зажжены сигнальные огни, и по их свету Фроан увидел, что лица людей застыли от ужаса.

Из-под палубы показалось несколько солдат, и они были поражены не меньше. Змей бросился к одному из них, который неподвижно стоял, пока его рубили. Змей расправился бы и с остальными солдатами, но Фроан остановил его одним словом. Солдаты были ресурсом, который он не хотел тратить впустую.

Из кают внизу появились Угорь, Телк и Гугер, каждый со своим пленником. Фроан обратился к ним.

– Приведите ко мне офицеров.

Когда его люди повиновались, Фроан переключил свое внимание на усмирение солдат, которые продолжали подниматься из-под палубы. Хотя это не требовало от него никаких физических усилий, он, тем не менее, находил, что терроризировать стольких людей одновременно – утомительное занятие. Фроан с удивлением обнаружил, что его силы ограничены. Дальнейшая бойня, вероятно, усилит их, подумал он, но мне нужны эти люди.

Решение пришло к нему быстро, ведь он рассуждал как опытный ветеран, а не как мальчишка, всю жизнь доивший коз. Тактика, которую он применил этой ночью, – отвлекающие маневры и нападение на вражеское командование – стала для него естественной, как будто планирование нападения было второй натурой. Он вспомнил, что дух его отца говорил о родовом поместье, и предположил, что его боевые инстинкты – часть этого наследия. В данный момент он чувствовал себя лидером. Это было хорошее чувство. Ему было легче игнорировать ощущение, что он не полностью владеет собой, независимо от того, как он доминирует над другими.

Телк, Гугер и Жаба заставили пленных офицеров подняться по лестнице, а затем придержали их. Фроан осмотрел каждого из своих пленников, но не стал использовать свои силы для устрашения. Закончив осмотр, он обратился ко всем троим. Взяв в руки отрубленную голову, он сказал:

– Этот капитан мне не нужен. Мне нужен новый. Кто хочет получить эту работу?

Когда никто из офицеров не ответил, Фроан подошел к самому старшему из них.

– Будешь ли ты служить мне?

– Я не стану служить разбойнику, – ответил тот.

Фроан спокойно перерезал ему горло и наблюдал за его смертью, после чего обратился к двум оставшимся офицерам.

– Вы оба чувствуете то же самое?

– Я буду сражаться за плату, – ответил один из офицеров, – но не из страха.

Это был жилистый человек с жестким и избитым лицом, на котором отсутствовал глаз. В его глазнице был вставлен черный камень.

– Мне нравится такой ответ. Как тебя зовут?

– Вульф.

– Что ж, Вульф, нам надо поговорить, – сказал Фроан. Он жестом указал на каюту покойного капитана. – Мы сделаем это в моей каюте.

Когда они направились к каюте, Фроан поинтересовался, есть ли там средство для освещения.

– Да, – ответил Вульф, – у капитана была масляная лампа. Хотите ли вы ее зажечь?

– Да.

Вульф спустился на палубу за огнивом, и вскоре по трапу поднялся солдат с зажатой в зубах свечой.

– Зажги масляную лампу, – сказал Вульф.

– Тогда останься на минутку, – добавил Фроан.

Солдат вошел в каюту и зажег фитиль латунной лампы, подвешенной на цепи к потолку. В свете лампы открылся вид на хорошо убранную комнату, омраченную двумя жуткими трупами. Фроан с изумлением оглядел комнату, ибо никогда не видел ничего столь изящного и тонко сделанного. Дом Телка, считавшийся одним из самых величественных в болотах, бледнел в сравнении с ним. Фроан заставил себя оторвать взгляд от всех встроенных предметов обстановки и направить его на солдата, принесшего свечу. Окинув мужчину пронизывающим взглядом, он заговорил с ним холодным, убедительным голосом.

– Поднеси руку к пламени.

Солдат без колебаний повиновался, и, когда плоть его ладони начала покрываться волдырями, Фроан обратился к Вульфу.

– Посмотри в глаза этого человека. Видишь ли ты боль?

– Нет.

– Что ты видишь?

– Ничего. Думаю, вы свели его с ума.

Фроан отпустил солдата, а затем повернулся к Вульфу, который смотрел на него с благоговейным трепетом.

– Я могу заставить тебя повиноваться мне так же, как повиновался тот солдат. Но, как ты видел, за это послушание придется заплатить. Я предпочел бы, чтобы ты служил мне добровольно.

– Да, из бесстрашного идиота получается плохой капитан.

– Я думал, вы поймете мою проблему.

– Но зачем мне связывать свою судьбу с вами?

– Потому что мне суждено стать великим лордом. Я пережил всего семнадцать зим, у меня всего шесть человек, но я сумел захватить твой корабль.

Вульф горько усмехнулся.

– Да, у тебя получилось.

– Я превращу гребцов в свою бесстрашную и послушную орду, но мне нужны добровольные солдаты, которые составят ядро моей армии.

– Твоя армия? Ты ставишь перед собой высокие цели.

– Да. И я поднимусь высоко. Как и те, кто мне служит.

Вульф склонил голову.

– Сир, я ваш человек.

– Можешь звать меня Тенью.

– Судя по тому, что я видел сегодня, я думаю, что скоро это будет «лорд Тень».