Жатва душ 2. Несущий свет

Глава 15 Община должна развиваться

В коридоре никого не было, лишь сквозняк гнал по полу целлофановый пакет. Вот он и шуршал по полу.

Определенно, этот отель не улучшал мою нервную систему. Да и вообще, весь этот чертов зомби-апокалипсис!

Мысленно выругавшись, я закрыл дверь и вернулся к Эдрику, закусившему губу.

— Расскажи, что было странного.

Он помотал головой.

— Н-нет! Нет-нет, не было.

— С кем говорил? — повторил я. — Говорил — потом стало плохо. Было?

— Нет. Говорил: сэр Гейч, ты, Макс, Сэм, Рэмис, Дитрих, Лисса, Бобби. Плохо не быть. Я спать.

— Ночью кто-то приходил? — уточнил я.

— Нет… — Он задумался, свел брови у переносицы. — Сон. Мама. Гладить вот так. — Эдрик, провел себе по лбу. — Вот так… Странно. Как живая. И как сон. Не мог встать. Голова болеть. Что со мной?

Ага. Значит, вор приходил ночью. Эдрик видел его, но ему казалось, что это сон про маму. Дальше его расспрашивать бессмысленно. Теперь надо поговорить с Дитрихом, может, он скажет что-то более предметное.

Черт, а часики-то тикают! Я забираю у себя драгоценное время, которое мог бы потратить на добычу уников. Или вечером с Киндерманнами поговорить? Все равно за день вряд ли что-то изменится.

— Короче, Сергеич. Макса бросать нельзя, а то высосут у него уровни, как вампир — кровь, и он нас не догонит в развитии. А вдвоем вампир этот вас трогать побоится. Понятно?

Мои переживания были не на пустом месте. В горячке первых дней подзабылось, но сейчас вспомнилось о грядущей Третьей волне Жатвы. Что это значит? Чего от нее ждать? Кто лишится душ? Все претенденты? Может, именно поэтому Юлия так хотела статус чистильщика? Может, только чистильщики доживут до Третьей волны? Наверняка, учитывая квалификационные требования: 10-й уровень и 999 универсальных кредитов. И отсюда вопрос: набирают ли уники претенденты? Пусть даже сами о том не догадываясь?

А следом меня придавило очевидным выводом: все остальные станут бездушными. Тогда все обитатели этого отеля, кроме вора уровней, обречены.

— Вампиров приплел, е-мое, — хмыкнул Сергеич, потрогав новый недавно отросший зуб. — Скажешь тоже!

— Сергеич, все понятно? — повторил я, повысив тон. — Чтобы от Макса — ни на шаг. Завтра, обещаю, вместе будем зомбаков мочить. А сегодня — увы.

Посопев немного, Сергеевич махнул рукой:

— Ладно, ладно. За Максимкой присмотрю, вампиров встречу колом и чесноком. А ты вали один, коли так. Но будь осторожен. И без героизма чтоб! Встретил толпу — уматывай. А если на Волошина нарвешься… тогда прикинься мертвым, коли бежать будет некуда!

— Обещаю, — серьезно кивнул я. — Моя цель — выжить и вернуться с добычей, а не геройствовать. В конце концов, я простой торговец алкашкой, а не Рэмбо.

— Рэмбо-шмэмбо, — фыркнул Сергеич. — Видел я, как ты зомбаков кромсаешь. Я теперь понимаю, почему ты в нашем дешманском «Эвелине» остановился, а не здесь. Херовый ты продажник! Все алкаши от тебя небось разбегались, хе-хе.

— Сам пошутил — сам посмеялся. Сергеич, просьба к тебе: будь серьезнее! Не отходи от Макса. Не шарься нигде. Это важно. А ты, — я посмотрел на бывшего сисадмина, — не отпускай его, если не хочешь потерять силу.

— Ага, — сказали они хором.

Нужно было торопиться. До полуночи оставалось меньше пятнадцати часов, а мне предстояло найти и упокоить нескольких высокоуровневых тварей, ну, или толпу низкоуровневых. С учетом дороги в обе стороны, на фарм эффективно можно потратить часов десять, не больше. Так что Киндерманны откладываются на вечер.

— Ну что, с богом, — сказал я, поднимаясь.

Макс и Сергеевич тоже встали, и тут в дверь постучали.

— Кого там принесло, — проворчал бывший электрик.

Я открыл дверь и увидел Рамиза.

— Можно?

Не дожидаясь приглашения, он переступил порог, глянул на Макса, помахал рукой под носом.

— Молодой человек, на твоем месте я бы принял душ. Воняешь.

— Угу… — Макс шумно почесался, потупился и густо покраснел.

— Он вчера чуть не умер, — заступился я за бедолагу. — Упал и сразу вырубился.

— Да-да, — кивнул Рамиз, прошелся по комнате. — Сначала вопрос. Кто что делал ночью?

— Спали, че еще, — буркнул Сергеич.

— То есть свидетелей нет, что вы именно спали?

Интересно, на то он намекает?

— Чейто нет? Вот они. — Сергеич обвел рукой номер. — Мы втроем и завалились, кто-то деж… — Он хлопнул себя по губам, понимая, что про дежурство говорить нельзя. — Кароч, так и спали. Потом в халаты переоделись. Вон наш вонючий шмот.

Рамиз подошел к скинутой одежде, поворошил ее ногой.

— Что-то случилось? — насторожился я.

— Да так… Ничего страшного. Все целы, все живы. Может, какой зомби шатался по коридорам, девок пугал.

— Или ветром гоняло пакет, — вспомнил я.

Помолчав немного, Рамиз сказал:

— Советую переписать расписание дня общины и разместить у себя в номерах. Завтрак у нас с девяти до девяти тридцати. Обед в тринадцать. Ужин в восемнадцать. Опоздавшие не обслуживаются. Наши женщины не обязаны торчать весь день на кухне. Вам сделали поблажку с оглядкой на ваше состояние. В десять — планерка.

— Гы, как в офисе, — улыбнулся Макс.

— Нафига она нужна? — возмутился Сергеич.

Рамиз будто прочел его мысли и объяснил:

— Мы ставим план на день и распределяем обязанности. У некоторых они постоянные, у некоторых — меняются. Община должна развиваться, мы должны работать, только так можно выжить. Планерку вы тоже пропустили, и я пришел, чтобы сказать, что новенькие, — он внимательно осмотрел Сергеича и Макса, — от работы освобождаются. Денис, а тебе нашлось занятие по силам, связанное с риском.

Вот же напасть какая! Есть риск, что меня не захотят отпускать в «Маглаяг», и придется прорываться с боем, потому что браслет при правильном использовании — залог выживания. Причем не только мой, но и всей общины, поскольку я — ее часть. Потому возражать не стал, решил послушать.

— Нужно собрать кокосы в окрестностях, — сказал Рамиз на полном серьезе. — И манго. Потому что запасы продовольствия конечны.

Я хлопнул себя по ляжкам и рассмеялся.

— Да ну нафиг! Я думал, еда зарождается в холодильнике… А если серьезно, Рамиз, у меня есть предложение получше. Нам нужна еда? Я собираюсь в «Маглаяг», ее там может быть много. Да, собираюсь рисковать жизнью и убивать зомби. Можно ли это записать как добычу пропитания? Крупы полезнее манго, их хватит на более продолжительное время. А каждый убитый зомби приближает час, когда остров станет безопасным!

Интересно, как быстро бандиты Папаши доберутся сюда? Да и вообще, странно, что еще не добрались…

— Куры! — оживился Сергеич. — Филиппинцы держат кур. Они несут яйца. Общине нужны куры! Денис может их поймать.

Рамиз переспросил:

— Денис, я правильно тебя понимаю? Ты опять собираешься в самоволку?

Вот как это у них называется! Аж кулаки сжались от злости. Что ж они такие тупые! У них вместе с уровнями мозг высосали? Живут по программе, как трамвайчики по рельсам ходят. Можно ли их убедить, что им осталось совсем недолго? Вчера говорил, но Рамиз будто все забыл… От осознания я передернул плечами.

Вспомнился жучок ломехуза. Если такой заводится в муравейнике, то его обитатели обречены. Он не ест матку и личинок, никого ничем не заражает, а выделяет вещество, которое муравьи воспринимают как наркотик. Подсаживаются на него и готовы ради ломехузы на все. Вплоть до скармливания своих личинок поросли чужаков.

Похоже, в этом муравейнике завелась такая ломехуза, но в человечьем обличье. Сколько же она насосала себе уровней? Или он насосал… Но сути это не меняет. Больше всего бесит, что я не могу обнаружить вора уровней и не понимаю, как он работает и опасен ли для меня. Если бы хотя бы понять, чего он хочет: оставить меня на десерт или изгнать из общины — было бы проще.

— Да, я собираюсь раздобыть всем нам еду, — сказал я. — Твоему заданию это никак не противоречит, кроме того, что я пропущу обед, и вы сэкономите порцию.

Рамиз согласился слишком легко, кивнул.

— Хорошо. Оружие получишь на выходе, как в прошлый раз.

Ну точно его сознание задурманено. Ладно, прокачаюсь, тогда буду разбираться с ними. Когда каждый выживший на счету и залог выживания — сработанная команда, людьми не разбрасываются.

Поморщившись от вони, я поднял с пола смердящую байкерскую одежду.

— Отдай Эстер, приведут в порядок, — сказал Рамиз.

— Не-а. — Я надел косуху и объяснил: — Хорошая маскировка, сбивает со следа нюхачей. Это такой вид зомби, что не просто тебя вынюхать может, но и собрать орду. Ладно, мне пора.

— Тогда я в душ, а ты, Ден, будь осторожнее, — сказал Макс и удалился. Зажурчала вода.

Я сжал кулак и поднял вверх. Сергеич сделал так же, и мы с Рамизом удалились.

Спускаясь по лестнице, я подумал о том, что за эти дни мы так привыкли к риску и опасности, то даже не попрощались толком. Словно я пошел на прогулку.

На первом этаже нам наперерез бросилась злющая зеленоглазая шатенка Виктория. Налетела, как смерч, толкнула меня в грудь и прошипела:

— Вот ты где! Просить тебя уйти не помогло, да?

В ее глазах полыхала такая дикая ярость, что на секунду я даже растерялся. Не успел открыть рот для ответа, как она размахнулась и влепила мне пощечину. Звонкий шлепок эхом разнесся по холлу, где в лобби сидели немцы: Киндерманны, Ингрид. Был еще кто-то, не разглядел сразу кто — пытался прочитать по бешеным глазам Вики что случилось.

Эстер, поливающая пальмы в кадках, чуть пульверизатор не выронила, посмотрела на нас.

— Что случилось, Вик? — поинтересовался я, пока не заостряя внимания на пощечине.

— Ах ты скотина! Не прикидывайся! — пронзительно заорала девушка, явно стараясь, чтобы услышал каждый. — Ломиться ночью в мою комнату! Думаешь, я не поняла, что это был ты⁈

Следуя этикету общины, Рамиз принялся переводить ее слова для остальных.

Моя же оторопь сменилась негодованием. Я перехватил руку девушки, занесенную для следующей пощечины — Вика заорала, а я едва успел разжать пальцы до того, как начали крошиться ее хрящи. Все-таки я стал намного сильнее обычного человека.

— Этот ублюдок пытался ко мне вломиться ночью! Домогался! — Тряся рукой, жаловалась Вика. — Я знала, что нельзя его принимать в общину! Знала!

— Ты в своем уме? — повысил голос я. — Нафиг ты мне нужна, психичка.

Неужели все так просто, и это и есть вор уровней? Точнее воровка. Других неадекватных людей я в общине не замечал, наоборот, у них словно срезаны эмоции. Но уж слишком явно она пытается меня изгнать, слишком топорно. Похоже, я ей чем-то мешаю.

— Извращенец! — прошипела Вика. — Все слышали? Он пытался меня изнасиловать! Ломился ночью ко мне в комнату, и слава богу я услышала!

Прекрасное ее лицо исказилось так, что я осознал две вещи. Первое: даже очень красивую девушку очень портит злоба. Всю привлекательность как рукой снимает. Второе: нет, она не играет, она реально верит в то, в чем меня обвиняет.

Оставалось понять, что к тому привело и размотать логическую цепочку ассоциаций, после которой я из привлекательного самца, которого она хотела напоить «Розовым джином» и проводить ночью до номера, превратился в объект ненависти, которого она хотела выпнуть из общины вместе с его раненными друзьями посреди ночи. Не вышло, и теперь она обвиняет меня в кое-чем похуже.

— Это не он, — встал на мою защиту Рамиз. — Скорее всего, Виктория, вам показалось.

Я искоса взглянул на него. Вот и Лиза говорила, что Вика здесь уже прославилась как склочная баба. Если и Рамиз так считает, разрулить ситуацию будет несложно. Но мне мало было разрулить.

— И мне, и Насте показалось? — криво усмехнулась Вика таким тоном, что не хватало только покрутить пальцем у виска. Мол, ты гонишь? — И остальным? Да откройте вы глаза! Пустили козла… козлов в огород! Теперь они свои порядки тут наведут!

— Мне кажется, или у нее истерика? — раздался спокойный голос Дитриха. — В авиации я за сорок лет, что налетал, видел всякое. И поверьте, в стрессовой ситуации люди показывают свое настоящее лицо. Эта девушка сейчас явно не в себе.

— Я не верю, что Деннис мог себя так повести, — подлила масла в огонь Керстин. — Фройляйн, вы или ошибаетесь, или наговариваете.

Когда Вике перевели их слова, она взвилась и налетела с претензиями уже на немцев:

— Вы его защищаете, потому что обязаны ему! Или он вас запугал? Да что вы вообще понимаете? Ваc там не было!

Отключившись от звукового фона, я задумался. Вряд ли Викина истерика на ровном месте, но из-за чего на самом деле? Гормоны? ПМС? Скорее всего, ночью кто-то действительно ломился в дверь Вики. А может, даже не ломился, а просто задел дверь и пошел дальше, а девушка, уже определившая меня в свои враги, перепугалась и решила, что именно я хотел к ней вломиться. Зачем? Ну конечно же, чтобы сорвать ее розу, что цвела не для меня. Впрочем, оставался вариант, что дело серьезнее, но чтобы докопаться для этого, для начала нужно оправдать себя.

— Виктория! — воскликнул я, переключая ее внимание на себя.

Та отцепилась от оторопевших Киндерманнов и с вызовом буркнула:

— Что?

— Во сколько к тебе ломились?

— Что, память отшибло? — ехидно сказала она. — Бухать нужно меньше!

— Могу сказать то же самое тебе, раз ты затрудняешься ответить.

— Примерно после полуночи, — ответила вместо нее Настя, голубоглазая брюнетка.

Девушка вошла в лобби вместе с Яной и некоторое время они пытались понять, что происходит. Когда Вика зыркнула на нее, та огрызнулась:

— Что? Я точно помню! Ты завизжала, а потом постучалась мне в стену, звала на помощь. Я пока с кровати соскочила, пока к тебе бежала, посмотрела на часы. Было двенадцать с чем-то.

Я прикинул. К отелю мы подошли после заката, было часов восемь. Пока совет, пока поднялись… был десятый час, когда мы вошли в номер. Сергеич меня разбудил во втором часу ночи. Алиби? Ну да, железное, только кто поверит Сергеичу? Но был у меня и другой довод, пусть и с натяжкой. Требовалось, чтобы Рамиз подыграл. А он так и сделает, раз уже начал выгораживать меня перед Викой.

— Рамиз! — окликнул я его. — Помнишь, чем пахло в нашем номере, когда ты к нам заходил этим утром?

— Воняло как из задницы мертвеца! — воскликнул тот.

— Вот именно. — Я перевел взгляд на Викторию и медленно, как воспитатель непослушному ребенку в садике, проговорил: — Вика, ты очень красивая девушка. Уверен, что всякие уроды не раз пытались тебя обидеть. — Подумав, я признал очевидное, ибо нормальный почти свободный мужик и укладывалось в мою стратегию: — И ты правда мне очень нравишься. Я поэтому и отказался тогда, чтобы ты проводила меня в номер… — Я сделал виноватое лицо. — Боялся, что кровь кое-куда прильет, понимаешь? Что разобьешь мне сердце.

Я схватился за грудь, а она кивнула, на ее устах появилась легкая улыбка. Нормально, работает. Заметил, как Вика бросила торжествующий взгляд на Яну, и мне окончательно стало понятно, что дело в обычной женской ревности и конкуренции за перспективного самца.

— А вчера, — продолжил я ковать железо, пока горячо, — даже если бы я очень хотел сходить с тобой на свидание, на это бы не решился. Во-первых, вырубился, едва попал в номер. А во-вторых, вряд ли бы ты пошла. Знаешь почему?

— Почему? — уже спокойно спросила Вика, а я заметил, что в лобби полно народу и каждый слушает очень внимательно, но не меня, а Рамиза и Лизу, которые тихо переводят нас.

— Потому что вчера я из мертвеца своими руками вытащил целый букет сюрпризов — гниль, плесень, кишки… Не спрашивай зачем, но мы с Максом и Сергеичем буквально ныряли в гору трупов! Прятались. Уж прости за подробности, но тебе стоит знать, как я пах, когда вернулся.

— Это правда! — загомонили люди. Ну да, они же чувствовали вонь, когда я выступал на совете ночью.

— Да и Рамиз не даст соврать, — продолжил я. — От меня за километр несло мертвечиной, а ты, Викусь, говоришь, что я хотел к тебе под одеяло? Случись так, ты бы почувствовала, поверь мне. А помылся я только под утро.

— Это правда, — подтвердил Рамиз.

Семеныч, до этого молча наблюдавший со стороны, медленно вышел вперед и положил тяжелую ладонь на плечо Вики.

— Ну-ка, милая, успокойся, — сказал он. — Денис прав. Что ж он, совсем дурак — к тебе после трупов-то? Эту вонищу так просто не смыть, ты уж должна помнить…

В этот момент я очень захотел докопаться до истории этого места. Что же тут произошло на самом деле, что никто не хочет вспоминать?

— А главное, — продолжил Семеныч, — никто в здравом уме так себя подставлять не будет. Парень видный, захотел бы — давно нашел бы себе кого. Сама знаешь, у нас тут с мужиками напряженка.

Голос разума заставил Вику на мгновение сбавить обороты, но потом она опять вскинулась:

— А может, это вовсе не он, а этот, новый… — она кивнула в сторону Макса и Сергеича, которые вошли в холл, привлеченные шумом, — который молодой.

— Е-ма-а-а, милая, — протянул Макс и поднял руки. — Я, базару нет, красавчик, но не в том состоянии, чтобы к тебе ломиться. Я хожу-то еле-еле! У меня вчера был перелом всей жопы!

— Таза, — поправил его Сергеич. — Таз он поломал. Таз!

— ТАСС уполномочен заявить! — хохотнул Семеныч, которого явно веселила вся эта ситуация с нелепым обвинением, а Рамиз криво-косо попытался перевести всю эту нелепую игру слов.

— Что вы меня лечите! — снова взорвалась Вика. — Какой еще таз поломал? Что заявить?

— Кароч, и спина, и таз, и все остальное до сих пор болят так, что женилка не встанет, — невозмутимо закончил Макс и покраснел, косясь на Настю. — Вот что уполномочен заявить.

Сергеич тыльной стороной ладони вытер рот, словно скрывая улыбку, обиделся:

— А че это только на молодых думаете? Я б тоже смог!

Я ткнул его локтем под ребро, мысленно обматерив. Никитка-хер-на-нитке! Пролетарий, мать его так! Секс-террорист хренов! Буржуины могут и не понять такой юмор! Решат, что всерьез угрожает! Тем более, что к нам подтянулся и остальной интернационал — Эстер, Лиза, доктор Рихтер и его ассистент Бобби. Индуска с ребенком на руках тоже остановилась, испуганно вглядываясь в лица присутствующих.

— В общем, так, — вздохнул Рамиз и коротко объяснил им, что происходит. — Кто-то, явно мужчина, пытался проникнуть в комнату Виктории. Ему не удалось. Сегодня ночью.

Вика молча кивнула.

Бобби, похожий на Джима Хокинса, неловко кашлянул и поднял руку.

— Это был я, уж простите великодушно. По коридору шел и случайно за ручку подергал. Не сдержался и нажал.

Вика развернулась к нему так резко, что ее волосы хлестнули меня по лицу:

— Ты⁈ И зачем ты это делал?

— Проверял, все ли двери заперты изнутри, — зарделся Бобби. — Как ночной дежурный.

Вика яростно взглянула на него и, развернувшись на каблуках, ушла. Цокот ее шпилек гулко разносился по холлу, выстукивая почти ералашевское «Пара-пара-пам! Все!».