Жатва душ 2. Несущий свет

Глава 9 Ты… демон!

Однако, «Ярость» не понадобилась. Не так уж много урона я получил, а когда начал выползать из-под мопеда, недалеко кто-то яростно закричал, мелькнула бамбуковая палка и обрушилась на башку жирного зомби. Это его чуть отвлекло, он перестал напирать на первого зомби, нанизанного на тесак, и я наконец смог вылезти из-под мопеда и нагромождения тел.

В рубилове появился новый участник. Оказывается, за мной ехал филиппинский мальчишка, это его мотор я слышал вдалеке. И сейчас парень, оскалившись, пятился, выставив перед собой палку.

— Молодец, Эдрик! — крикнул я и занялся недобитым зомби.

Удар по башке — снять тело с лезвия пинком — получить еще кредитов… Развернуться, полоснуть толстяка по шее сзади, подрезать связки на ногах — добить, обезглавив.

И еще за одного я не получил ничего, не засчиталось. Видимо, уники достались пареньку, который начал дело. Вот только вряд ли он это понял и сможет потратить то, что ему капнуло…

Стоп!

Прямо у меня на глазах профиль паренька изменился — он стал претендентом! Значит, я прав, кто-то обнуляет жителей «Калигайахана»!

Эдрик Гинто, 14 лет

Претендент 0-го уровня: 98%.

— Уходим! — крикнул я по-английски, отбрасывая зомби обратно в заросли и поднимая свой мопед. — Лет’с гоу, Эдрик, лет’с гоу! Ран, мазафака!

В джунглях трещали ветки под десятком ног. На дорогу выбежал нюхач, встал на четвереньки, запрокинул голову и завыл, призывая орду. От него до мопеда Эдрика было метров тридцать. Издав боевой клич, парень бросился к своей машинке, завел мотор.

Я метнулся к своему мопеду, беспокоясь о том, что он получил повреждения при падении. Тогда придется ехать вместе с Эдриком, что сильно снизит нашу скорость. Но нет, машинка завелась, и мы помчались друг за другом, уходя от погони, мимо продирающихся сквозь кусты зомби.

Нюхач бежал за нами по дороге, как и зомби посообразительнее. Остальные ломились сквозь кусты и отставали.

Возглавляемые нюхачом бездушные все бежали, не желая нас отпускать. Я выжимал газ, мотор ревел, но мопед не разгонялся, 46 км/ч были его максимумом. Такую скорость бездушные развить пока не могли, чай не гепарды, и постепенно отставали.

Мы гнали по дороге, пока вдалеке не заметили перевернутый грузовик. Он преграждал путь, и, очевидно, его здесь бросили специально.

Я остановился метров за сто до него, предупреждающе подняв руку. Эдрик затормозил рядом, заглушив мопед.

— Опасно ехать, — сказал я, стараясь подбирать простые слова. — Люди… злые люди… патруль.

Парнишка кивнул. Он понимал мой убогий английский лучше, чем я его филиппинский.

— Люди Дэдди! — произнес он, и я вздрогнул от неожиданности.

Он сказал «Дэдди»? Папочка? Это же люди Папочки! Папаши!

— Ты знаешь этого Дэдди? — поинтересовался я.

Эдрик сплюнул и резко провел большим пальцем поперек горла.

— О-о, Деннис! Плохие. Плохие люди. Крадут еда. Крадут женщины. — Он изобразил непристойный жест, подвигал бедрами. — Плохие.

Было странно, что даже здесь, вдалеке от лагеря Шапошникова, знали про него и его банду. Немудрено, учитывая, как быстро прокачивались их лидеры. Но отсюда другой вопрос: жители «Кали» знают о Папаше? Судя по реакции Семеныча, вряд ли. Так что, либо Папаша наведывался в деревню Эдрика, либо… Либо Семеныч мне солгал.

Я задумался о том, что делать дальше. Нарваться на людей Папаши будет очень некстати.

— Сейчас поедем через джунгли, — сказал я, показав на стену леса перед нами. — Потом оставим… — я покрутил руками, изображая руль, — … мопеды — и пешком к маяку. Там мои друзья.

Не знаю, сколько из сказанного он понял, но Эдрик снова кивнул, с опаской глядя на дорогу — видимо, он боялся, что зомби все еще бегут за нами и скоро появятся.

Мы свернули с асфальтированной дороги на заросшую травой колею, ведущую сквозь джунгли. Только бы память не подвела, и мы двигались правильно!

Приходилось держаться за руль до побелевших костяшек, чтобы он не выскользнул из рук. Корни деревьев, песок, кочки — я несколько раз чуть не улетел в кусты, но мы продолжали пробираться вперед, спешиваясь в местах, где были ямы и препятствия или лианы и ветви свисали слишком низко.

Джунгли жили своей жизнью, шуршали, трещали и переговаривались птичьими голосами. Стряхивая росу, по кронам скакали разноцветные попугаи.

Примерно через полчаса впереди на пригорке мелькнул маяк, а потом его снова скрыли стволы и листья. Я свернул к особенно густым зарослям, заглушил мотор и распорядился:

— Дальше пешком. Байки прячем.

Мы оттащили мопеды подальше в заросли, я нарубил веток, листьев и замаскировал их — возможно, они пригодятся на обратном пути, когда вернемся с Максом, Сергеичем и, надеюсь, Машей. Если взгромоздимся по двое, машинка потеряет в скорости, но все равно так будет быстрее, чем пешком. Я проверил тесак и поправил лямки рюкзака с провизией. Крош легким прыжком оказался у меня на плече, что-то тихо мяукнул, приободрил.

Заметив, как Эдрик, изогнувшись, разглядывает свою спину, я спросил:

— Ты ранен?

— Нет-нет, — помотал головой парнишка. — Смотрю… смотрю… — Он изобразил, будто что-то вырастает у него за спиной.

Я догадался, о чем он.

— Профиль? Ты видишь профиль? Имя?

Он мотнул головой.

— Нет-нет, не видеть. Дядя Анхель, — он потыкал себя в грудь, — смотреть имя.

— Дядя Анхель в отеле?

— Нет-нет, нет отель. Дядя Анхель мертв. — Эдрик закатил глаза и высунул язык. — Деревня. Живой говорить про имена и уровни.

Похоже, паренек знает куда больше, чем я думал. И этот его дядя Анхель…

— Ты тоже видишь? — спросил Эдрик.

— Вижу, но это секрет.

— Большой секрет, о-о! — часто закивал он. — Понимать. Злые люди. Опасность. Никому сказать. Никому говорить!

— Ты претендент нулевого уровня. Ты стал им, когда только что убил зомби. Ты раньше убивал зомби?

— Претендент, — повторил Эдрик как новое слово. — Что это?

Черт. Как объяснить на простом английском про бездушных, чистильщиков и претендентов?

— Убиваешь зомби — становишься сильнее, — сказал я, сгибая руку в локте и напрягая бицепс.

Паренек просиял.

— Я много-много убивать зомби! — воскликнул он и тут же зажал себе рот рукой.

Я приложил палец к губам.

— Тихо. Смотри по сторонам.

Мы двинулись через заросли к маяку. Неужели я не успел? Группа Папаши добила Макса и Сергеича? Или бездушные прорвались внутрь?

Вдруг ветки в десяти метрах от нас затрещали. Я схватил Эдрика за шиворот и втащил за толстый ствол пальмы.

— Ни звука, — прошептал я, прижав палец к губам, а парнишку — к дереву.

Из кустов выломился настоящий гигант. Я машинально считал профиль и вздрогнул. Десятый уровень!

Амбал 10-го уровня

Эволюционирующая активная опустевшая оболочка: 100%.

Я не поверил своим глазам! Твою мать! Чем дальше в лес, тем толще зомбаки! Наверное, чем прокачаннее группа рядом дислоцируется, тем сильнее бездушные. Десятый? Да как так? Чего от него ожидать?

Этот амбал был точно выше двух с половиной метров и вдвое здоровее обычного человека: изрытая жилами шея — как дубовый ствол, руки — как бревна, больше моих бедер в обхвате. Грязная, порванная одежда, которая когда-то была деловым костюмом, болталась на нем лохмотьями. Он медленно поворачивал голову, принюхиваясь. На контрасте с исполинским телом она казалась крошечной.

— Нет… — прошептал Эдрик, и амбал резко повернулся точно в нашу сторону.

Дать деру? С идеей пришлось расстаться, стоило мне увидеть, как быстро тварь двигается. Такой догонит в два счета.

Я выставил тесак перед собой. Придется драться. Вдвоем у нас есть шанс… наверное. Вряд ли от хилого подростка, почти ребенка, будет польза. Утешало одно: уровни во многом условны, а не так, как в играх или азиатских новеллах, где ступень выше значит космическую разницу. У этого хренова амбала все так же одно сердце. Оставалось только проткнуть…

— Отвлекай его, — шепнул я Эдрику, как будто здоровенный зомби мог меня понять. — Я зайду сзади.

Мальчишка понял, кивнул и тут же швырнул камень в дальние кусты. Монстр развернулся и двинулся на звук. Я выскользнул из-за дерева и начал обходить его по широкой дуге. Крош спрыгнул с плеча и вжался в землю, оскалившись.

— Спрячься, Крош! — прошипел я.

В ответ раздалось его несогласное шипение, но он все же исчез в кустах.

Тем временем амбал почти добрался до места, где упал камень. Эдрик гикнул что-то на филиппинском и швырнул еще один камень — теперь уже прямо в затылок бездушному. Тот развернулся и, заметив мальчишку, с ревом бросился к нему. Я рванул наперерез, занося тесак.

Хороший план плох своим исполнением. Я не учел, насколько быстр этот монстр. Знал, но не учел! Подросток едва успел отскочить, но амбал неожиданно резко развернулся и заметил меня.

Я ударил его тесаком в грудь — лезвие уперлось в огрубевшую кожу, и мне пришлось навалиться всем телом, чтобы оно вошло глубоко между ребер. Обычного зомби такой удар уложил бы. Но не этого, мать его так!

Амбал взревел, схватил меня за руку, не давая вытащить оружие, а второй рукой…

Раздался отчетливый хруст!

Вспышка боли пронзила все тело, когда он сломал мне руку простым движением, словно куриную косточку. Тесак остался в его груди, а меня он швырнул в сторону. Последнее, что я успел увидеть — как бездушный, не обращая внимания на торчащее из груди оружие, поворачивается к Эдрику.

Я ударился о ствол дерева и отключился…

Очнулся от чьего-то крика. Голова раскалывалась, в ушах звенело, в глазах стоял кровавый туман, но я все же сумел сфокусировать взгляд. Эдрик отчаянно вырывался из объятий амбала, который уже наклонил голову к его плечу, готовясь вгрызться. На голову бездушному запрыгнул Крош и с остервенением драл его, обнажая кости черепа.

Зрение расплывалось, и я мотнул головой, пытаясь вернуть фокус, огляделся. Мотоциклетный шлем слетел с меня, его сплющило в лепешку. Если бы не он, я сломал бы шею и умер.

Как долго я был в отключке? Секунду? Две? Минуту?

Прямо перед глазами запульсировало новое системное сообщение:

Ваша активность опустилась ниже 50%: активирован талант «Ярость».

Боль мгновенно исчезла. Вместо нее пришло жгучее желание убивать.

Я вскочил на ноги. Сломанная рука? Плевать. Мир вокруг словно замедлился и окрасился в красные тона. Я видел каждую каплю пота — или что там у зомбяков вместо него — на шее бездушного, каждую пору на его ороговевшей коже, каждый сокращающийся мускул.

Три шага — и я оказался рядом. Схватил свободной рукой тесак, все еще торчащий из его груди, и, втыкая его еще глубже, провернул, цепляя и разрушая внутренние органы, надеясь зацепить сердце. Потом одним резким движением распорол брюхо снизу вверх.

Амбал выпустил Эдрика, который начал медленно оседать на землю, и повернулся ко мне. Его руки сомкнулись на моей шее, но я даже не почувствовал давления. В этом состоянии мне было все равно.

«Клык Рыси» вонзился ему в глаз, вошел глубоко в череп. Монстр ослабил хватку, и я, вытащив тесак, ударил еще раз, и еще. Теперь я рубил его, как мясник тушу, снова и снова, чувствуя, как с каждым ударом сила умножается. На! На! Получай, тварина!

Я даже забыл выкрикнуть «Нахум Панганибан», закончилось так же внезапно, как началось. Красная пелена спала. Я стоял над дымящимися останками амбала, с окровавленным тесаком в руке, тяжело дыша.

Система выдала сообщение:

+512 универсальных кредитов (итого: 539).

Эффект «Везения»!

+51 универсальный кредит (итого: 590).

Колоссальная награда объяснялась просто — удвоение уников за каждый уровень разницы с упокоенным. Плюс, возможно, амбалы оценивались выше, чем обычные, но рассуждать об этом я резко перестал, когда действие «Ярости» закончилось, и все тело пронзила адская боль — сломанная рука, трещина в ребрах и, судя по ощущениям, еще одна в черепе. Я машинально потрогал голову и меня стошнило.

Перед глазами все поплыло. Я с трудом удержался на ногах.

— Ты… демон! — сказал по-английски Эдрик, глядя на меня расширенными от ужаса и восхищения глазами. И добавил уже на своем: — Капре!

Это был комплимент, наверное. Жаль, не погуглишь.

Земного интернета не было, зато был галактический. Тот, который позволит купить второй уровень и запустить процесс исцеления еще быстрее. На одной регенерации далеко не уедешь, точнее, не восстановишься, когда такие раны. Мы очень далеко от безопасности, потому мне надо стать боевой единицей уже сейчас.

Я вызвал магазин чистильщика… В отличие от деревьев, Эдрика и Кроша, буквы не двоились, и сначала я некоторое время пялился на строку о доступном оружии, пытаясь понять, что смущает.

Магазин чистильщика 1-го уровня

Доступные усиления (3)

— «2-й уровень»: 20 универсальных кредитов.

— «Стойкость» 9-го ранга: 27 универсальных кредита.

— «Мощь» 6-го ранга: 18 универсальных кредитов.

Доступное оружие (1)

— «Упокоитель» (мгновенное упокоение бездушного любого класса и уровня): 90 000 универсальных кредитов.

Доступные предметы (2)

— Таблетка полного исцеления: 551 универсальный кредит.

— «1-й уровень питомца»: 10 универсальных кредитов.

Нет доступных талантов.

Нет доступных модификаций.

Нет доступной экипировки.

Подметив для себя, что могу поднять уровень Крошу, я снова посмотрел на строку оружия. Количество нулей, вот что меня смущало! А еще описание! Мгновенное упокоение любого зомби! В груди что-то завозилось, заволновалось, но купить «Упокоитель» у меня не было ни единого шанса. Даже если я решу до конца дня фармить уники — с амбалом еле справились, на соплях, я полудохлый, а сколько таких тварей еще встретится?

А если они будут еще прокачаннее амбала?

Нет, не сегодня точно.

Так, а что за фигня с ценами на «Стойкость» и «Мощь»? Это обычные таланты, еще недавно их можно было спокойно повысить за копейки! Цена раньше складывалась просто: покупаемый ранг, помноженный на два, давал цену. Девятый ранг «Стойкости» по старой цене обошелся бы мне в восемнадцать кредитов, а теперь стоил двадцать семь. Ничем иным, кроме как тем, что я взял первый уровень, это не объяснить. Похоже, чем выше уровень чистильщика, тем выше множитель. И это понятно: с амбала мне выпало более полутыщи уников, и система так балансирует развитие. Чем выше забираешься, тем выше цены и больше мотивации чистить и упокоевать.

Ну, это для остальных. А вот для меня мотивация в обратном. Именно поэтому я решил не покупать второй уровень. Купить его за два десятка уников и запустить ускоренный хил — решение прямо очевидное. Дешево и эффективно, плюс три очка характеристик.

Вот только будь я второго уровня в бою против амбала, а не первого, получил бы не 512, а 256 кредитов. Бонус «Везения» не считаем. А остался бы нулевкой, сорвал бы куш в 1024, если мои расчеты верны.

Именно это, казалось, система жнецов пыталась до меня донести. Риск вознаграждался. К тому же вспомнилось, как чистильщик Волошин взмахом руки разрубил зомби на две части. Оружие жнецов явно стоило того, чтобы копить на него! А копить лучше, откладывая сотни, а не единицы уников.

Потому, решив задержаться на первом уровне, я потратил почти все, что имел, на «Таблетку полного исцеления». Потратил и, ощутив, как она материализуется в руке, тут же ее проглотил.

Меня окутала теплая волна, растеклась по всему телу. Кости срослись, но не до конца. Я попробовал пошевелить рукой — боль была, но терпимая. Активность разом подскочила до 84%, но на этом сбавила скорость. Похоже, придется все же потерпеть. Не идеально, но уже можно жить.

На сдачу купил Крошу уровень, но внешне ничего не изменилось. А я надеялся, что подрастет, окрепнет. Впрочем, наверное, нужно подождать. Глядишь, и таланты боевые для него в магазине появятся!

Крош, детеныш кота 1-го уровня

Питомец чистильщика Дениса Рокотова.

— Эй, — окликнул я Эдрика. — Тебе надо взять первый уровень.

Он непонимающе смотрел на меня. Я изобразил, как становлюсь больше и сильнее, и показал на него.

— Я убил зомби. — И указал на останки амбала. — Получил силу. И лечение. Понял?

Эдрик просиял, когда до него дошло.

— Но будь осторожен, особенно если меня нет рядом, — сказал я. — А теперь надо идти. Осторожно.

— О-о, Деннис!

Чего, интересно, он меня так обожествляет? Это вот «О-о!» к чему? Чистильщик для него — сверхчеловек?

Я протянул руку Крошу, чтобы он взобрался на плечо, и мы снова двинулись к маяку. Поблизости слышались крики бездушных, привлеченных шумом нашей драки. Ох, не к добру…

— Ты почему пошел со мной? — спросил я Эдрика, чтобы отвлечь от опасности.

Мальчишка долго молчал, подбирая слова. Наконец сказал:

— Мама, папа… стать зомби. Они… кушать брат. Маленький брат. — Он показал рукой рост по пояс. — Я… — он сделал паузу, — … не хотеть жить. Но умирать… — паренек изобразил бессмысленный взмах руками, — … глупо. Хотеть умирать… — Он сжал кулак и сильно стукнул себя в грудь, — … полезно. Как дядя Анхель.

Я пораженно смотрел на него. Четырнадцатилетний пацан пошел со мной на верную смерть, потому что хотел умереть с пользой.

— Ты не умрешь, — сказал я, крепко стиснув его плечо. — Не сегодня.

С каждым шагом маяк становился все ближе. Мы обошли его с южной стороны, держась метрах в двадцати в тени пальм. Я напряженно вглядывался в окна, ища признаки жизни.

— Вон смотри. — Я указал Эдрику на взорванные окна на третьем этаже. — Там мы сожгли много зомби. Наверное, все еще воняет.

— Воняет? — не понял Эдрик.

— Пахнет плохо. — Я помахал рукой перед носом и сморщился.

Мы почти добрались до входа, когда я заметил следы на песке — много следов, ведущих внутрь маяка. Отчетливо виднелись отпечатки ребристых подошв. Значит, не зомби, а…

— Похоже на Папашиных людей, — сказал я, присев на корточки. — Обувь… военная. И следы не старые.

От мысли, что я опоздал и мои друзья уже мертвы, сердце сжалось холодным комком.

— Может, люди внутри? — спросил Эдрик, сжимая бамбуковую палку, которую подобрал по пути.

— Может, — кивнул я. — Или бездушные, или люди Папаши. Проверим.

Я достал тесак. Мы осторожно приблизились ко входу. Дверь была выбита — металлические петли покорежены и вырваны с корнем. Похоже, использовали что-то типа лома.

— Дверь… плохо, — прошептал Эдрик. — Как попасть… нет шум?

— Тс-с-с, — прошипел я, приложив палец к губам и возле смятого бананового ростка увидел стреляную гильзу, окончательно уверившись в том, что мои догадки верны.

Я присел на корточки, всматриваясь в засохшие капли крови на листке. Если бы выдвинулся ночью, успел бы…

Ага, на тот свет точно бы успел. Но даже если бы повезло, и к утру я добрался бы невредимым, как справился бы с командой Папаши, где все превосходят меня уровнями, а у Волошина есть странное оружие? Они ж на месте не стояли, прокачались, и у других чистильщиков появилось нечто эдакое.

В общем, Семеныч и Рамиз правы: это мероприятие самоубийственное.

Убедившись, что опасности нет, я вошел в маяк. На первом этаже тоже все было заляпано кровью. Валялись комья грязи, обрывки одежды, тела обгоревших зомби, которые успели спуститься с лестницы, когда начался пожар. Или просто не успели подняться?

Еще шаг — и в нос так шибануло падалью, что идущий за мной Эдрик отвернулся, и его вывернуло. Мне самому с трудом удалось сдержать рвотные позывы.

— Макс! — тихонько позвал я, запрокинув голову и понимая, что без толку.

Никто не ответил. Трупов друзей тут не было, я предположил, что они наверху, и придется мне лезть туда через обгорелые разложившиеся тела, чтобы окончательно убедиться, что друзья мертвы, и предать их земле. Ну не бросать же гнить среди… этих.

— Никитка-хер-на-нитке! — крикнул я уже громче.

Показалось или сверху донесся шорох? Сердце пропустило удар. Неужели…