Жасмин

Глава 25 На краю волшебного царства

Опустевший «Ледяной отель» выглядел по-другому. От него веяло холодом. Любой шорох под сводчатым потолком разносился неестественно громким эхом, что уж говорить о нашем беге. Мы ринулись к лестнице. Я собиралась было стремглав спуститься в фойе, но Бен потянул меня вверх, на третий этаж.

— Нам негде снаружи укрыться, — объяснил он. — Ему будет легко нас подстрелить, он хороший стрелок.

Добравшись до верхней площадки, мы нырнули под перила.

— Он решит, что мы спустились на первый этаж, — только и успел произнести Бен, как в поле зрения появился Джексон, который промчался вниз по лестнице и исчез в фойе.

— Помоги мне, — пробормотал Бен, обнимая здоровой рукой одну из балясин в перилах. Я поняла, чего он добивается, и ухватилась за лед в самом слабом месте. Вместе нам удалось вырвать льдину, естественно, с неровными острыми краями. Какое-никакое, но оружие. Это все же лучше, чем ничего.

— Скоро появятся люди, — сказал Бен, аккуратно положив ледышку на пол, а потом развернувшись ко мне, — архитекторы, владельцы или кто-то другой. Раз они считают, что возникла проблема в конструкции, тогда они пришлют кого-нибудь это проверить. Нам только и нужно, что до тех пор прятаться от Джексона. Как только тут кто-нибудь появится, ему придется сбежать. Не переживай — у нас все получится. Отель довольно большой, и мы заметим его прежде, чем он увидит нас.

Я кивнула, попыталась успокоиться и вести себя так же уверенно, как Бен. Но вспомнив, как Бен отрезал себе палец, я задрожала.

— Что такое? — резко спросил Бен. — Ты не пострадала?

Я помотала головой.

— Нет... просто... Бен, твой палец!

— О, не переживай, — сказал он, словно это был пустяк. – Культя, скорее всего, уже заживает.

— Но зачем ты отрезал себе палец, зная, что у него нет лебединой песни?

— А это неважно, Джез. Песня осталась у нас, но у него был пистолет. Я не мог провести его с кольцом, поэтому мне все равно пришлось бы лишиться пальца.

Спустя несколько секунд из фойе вернулся Джексон, он остановился и зычно прокричал:

— Бен, я знаю, что ты где-то здесь! Прятаться бесполезно! Если ты не появишься сам прямо сейчас, я воспользуюсь лебединой песней, чтобы заставить тебя!

Бен тихо презрительно фыркнул.

— Дурак! — пробормотал Бен мне на ухо. — Он все еще не понял, что у него нет песни. Должно быть, тяжело жить с таким крошечным мозгом.

Несмотря на обстоятельства, я еле сдержалась, чтобы не хихикнуть. В нашей ситуации не было ничего смешного, и, несмотря на шутку Бена, я чувствовала, как он напряжен, и видела, что он не сводит глаз с Джексона.

После нескольких минут бормотаний над пуговицей, которую он получил от Бена, до Джексона наконец дошло, что это пустышка. Он с гневным ревом, заставившим меня вздрогнуть, выбросил пуговицу, а потом помчался вверх по лестнице. Бен шепнул мне на ухо:

— Пора.

Мы отползли от перил и поднялись на ноги.

— Пусть он кричит, не переставая, чтобы нам было легче от него прятаться. Да будет так, — прошептал Бен.

К сожалению, Джексон, похоже, и сам осознал, что ор будет его тактическим проигрышем, а потому заткнулся. От его криков у меня мурашки ползали по коже, но внезапная тишина пугала еще сильнее. Его выдала длинная тень, упавшая на стену. Увидев её, мы с Беном нырнули в ближайший номер, который оказался свадебной часовней.

Вокруг алтаря сверкали десятки ледяных голубей и скамей, покрытых синим бархатом, а не привычными оленьими шкурами. С потолка напротив окна свисали кристаллы на нитях и, благодаря преломлению, свет играл в них всеми цветами радуги.

Бен спиной прижался к стене справа от двери, а я встала слева. Мое сердце бешено колотилось в груди, но я заставила себя дышать как можно тише, потому что стояла такая гробовая тишина, что можно было расслышать хруст снега под ботинками Джексона. Когда он добрался до дверей часовни, то остановился в коридоре. У меня душа ушла в пятки. Должно быть, он стоял снаружи и таращился прямо на дверь. Я взглянула на Бена, тот поднял руку, давая понять, чтобы я оставалась на месте. Я кивнула, напряженно наблюдая, как он замахивается своей ледяной дубиной.

Но спустя мгновение, Джексон зашагал прочь. Бен медленно опустил свое оружие, а затем прошмыгнул ко мне.

— Держись за мной, — прошептал он. — Плевать, если он выстрелит в меня, пулей меня не убить. — Он умолк, а потом под нос себе добавил. — По-моему.

Я хотела было спросить, насколько хорошо защищены рыцари, да, я знала, что убить их непросто, но вполне возможно. Стоило мне только открыть рот, как я заметила свое отражение в зеркале на противоположной стене и изумленно уставилась на него. Это была я и не я.

Это было большое зеркало, встроенное в лед, рама его была полностью инкрустирована серебряными цветами. На моем зеркальном двойнике красовался тот же серебристый комбинезон, что и на мне. Но волосы имели карамельный оттенок, а не белый. Кожа была розовой, а глаза — насыщенного шоколадного цвета, а не голубого.

Я не могла отвести взгляд от зеркала. Это определенно была я, мои черты лица, только альбинизм куда-то делся. Я даже не осознавала, что двигалась к отражению, пока Бен не схватил меня за плечи и, притянув к себе, не прошептал:

— Держись подальше от зеркал!

— Что происходит? — спросила я, мельком взглянув на него, а потом переведя взгляд обратно на свое отражение. — Ты это видишь?

— Вижу, — ответил Бен, встречаясь взглядом с моим отражением. — Что-то происходит с отелем...

Бен не договорил и развернулся ко мне:

— Я бы предпочел видеть твои настоящие глаза, — промолвил он, прежде чем продолжить: — Помнишь, я говорил тебе, что «Ледяной отель» выстроен на границе сказочного царства? Так вот теперь, когда отель не удерживается человеческим присутствием, они затягивают его к себе. Магия пропитала здешние стены. Джез, у нас проблема. Поэтому постарайся держаться сразу за мной и, Бога ради, держись подальше от зеркал. Не знаю опаснее вещи, чем зачарованное зеркало.

— Хорошо, — сказала я, заставляя себя не оглядываться на манящее зеркальное отражение. — Но что мы будем делать...

Я умолкла, не договорив, потому что солнце неожиданно померкло, и вокруг нас сгустились сумерки.

— Вот дерьмо, — пробормотал Бен. — Они пытаются утащить отель к себе в царство.

Откуда-то издалека проревел Джексон:

— Бен, ничего у тебя не выйдет! Тебе меня не запугать тупым фокусом-покусом!

— Если все пойдет и дальше как сейчас, то он станет наименьшей из наших проблем, — мрачно сообщил Бен. — Нам нельзя здесь оставаться. Придется как-то выбираться. Если отель затащит нас в волшебное царство, мы окажемся в ловушке. А снаружи нас могут поджидать рыцари. Черт, как бы мне хотелось, чтобы с нами был Лукас!

Звездочки мелькали повсюду. Крошечные булавочные головки светились даже в кирпичиках льда, а не только в индиговом небе снаружи. Когда мы выскользнули в коридор, стены которого были увешаны зеркалами, я постаралась держаться как можно ближе к Бену. Неожиданно оказалось, что зеркал стало определенно больше, чем я запомнила. А еще весь коридор заполнился шепотом, хотя и невозможно было определить его источник. Шепот звучал так, словно исходил из моей головы. Приходилось сдерживать себя, чтобы не начать царапать себе череп, в попытках извлечь непрошеных гостей.

— Ты их слышишь? — спросила я Бена, когда мы добрались до лестницы.

— Голоса? — переспросил Бен, бросая взгляд через плечо, чтобы убедиться нет ли поблизости Джексона.

— Да. Я не могу разобрать, что они говорят, а ты?

— Они хотят, чтобы ты и Джексон убрались отсюда.

— А как же ты?

— За меня не нужно переживать. Я же теперь, как бы один из них. — Он заметил выражение моего лица и тихо добавил: — Не волнуйся. Я не собираюсь оставаться с ними.

Все еще держа в левой руке ледяной посох, Бен попытался взять мою руку своей правой, но я инстинктивно отдернула её. Не потому, что мне было противно, просто я не хотела причинять ему боль. Но по выражению его лица мне стало понятно, что он совершенно неверно истолковал мои действия, я не успела ничего объяснить, как он схватил меня за запястье, и мы поспешили вниз по величественной широкой лестнице.

Кстати, изменения заключались не только в появлении звездного света да голосов. Когда мы спустились по винтовой лестнице, внизу, на балюстраде, нас поджидала белая голубоглазая кошка, которая забавлялась с чем-то, похожим на облако сверкающих снежинок, кружившим вокруг неё. Стоило нам только пройти мимо неё, как где-то наверху раздались крик, выстрел и дребезг. Я немедля свалилась на пол и инстинктивно прикрыла руками голову, Бен упал на меня сверху. Но в кого бы там ни стрелял Джексон, это точно были не мы, поэтому спустя мгновение, Бен уже помог мне подняться на ноги, и мы побежали к последнему лестничному пролету.

Когда мы оказались в главном фойе, я сразу же поняла, что здесь что-то изменилось, и мне потребовалось мгновение-другое, чтобы увидеть эти изменения — исчезли все ледяные скульптуры, украшавшие зал. А на заснеженном полу, помимо человеческих следов, остались какие-то странные... Мы пошли к выходу и тут же услышали цокот копыт. Я оглянулась по сторонам. Мое сердце наполнилось надеждой. Я преисполнилась надеждой, что вот-вот увижу Кини.

Но это был кентавр, выскочивший из центра бара и созданный из бледно-голубого льда. Он промчался мимо нас, высекая копытами искры из ледяного пола. Пол задрожал. Сначала я подумала, что виной тому был кентавр, но затем мы услышали странный тихий стон, донесшийся от входных дверей.

— Что это, черт возьми, такое?

Бен покачал головой.

— Понятия не имею, но нам нужно найти другую дверь. Которая ведет на улицу. Пошли, из бара можно попасть в Зимний сад.

Вы вошли в ледяной бар «Абсолют», в котором я с Лукасом еще вчера пила водку. Но не успели пересечь его и до середины, как наперерез из-за стойки бросился Джексон и встал перед нами, угрожая пистолетом.

— Тебе понадобится больше мерцающих огоньков и ходячих ледяных скульптур, чтобы напугать меня и оставить с носом! — прорычал он. — Прекрати это, или я пущу пулю тебе между глаз, и посмотрим, выживешь ли ты после!

— Это не я, придурок, это отель! Если хочешь жить, выметайся отсюда как можно скорее!

— Никто никуда не пойдет, пока я не разрешу!

Вокруг нас вновь зашептались невидимки, и Джексон завертел головой в поисках источника шума.

— Какого черта творится? — требовательно спросил он, повысив голос. — Там, во льду я видел лица! Я знаю — это твоих рук дело!

— Это не я! Им нужен отель! Зря ты убрал отсюда всех людей!

Джексон поднял пистолет.

— Отдай мне лебединую песню, — вкрадчиво произнес он, — или я выстрелю.

На этот раз он целился в Бена, а не в меня. Похоже, он вообще про меня забыл. Ему уже было не смешно. Развлечение закончилось. Я же судорожно соображала, в поисках выхода. Джексон мог выстрелить в Бена в любое мгновение, а потом обыскать его тело, чтобы забрать песню.

Что бы он там раньше не говорил, его явно пугало происходящее с «Ледяным отелем», поэтому он наверняка мечтал поскорее из него убраться. И ему некогда было играть в игры...

Неожиданно я уловила уголком глаз движение справа. Мы стояли у широкого столба, на котором, как и на остальных в этом отеле, висело зеркало. Это зеркало было помещено в золотую раму с серебряными феями по углам. На этот раз мое отражение не отличалось от меня настоящей — но оно не повторяло моих движений. Оно манило меня к себе. Я уставилась на зеркальную Жасмин во все глаза.

Держись подальше от зеркал, предупредил меня Бен...

А мое отражение тем временем указывало на Бена. Я видела в зеркале, как он снял настоящую лебединую песню со своей шеи и бросил цепочку Джексону — хотя уголком глаза мне было видно, что Бен даже не шелохнулся. А секунду спустя, хотя и не раздалось звука выстрела, пуля попала ему между глаз, прошла навылет, увлекая за собой брызги крови и костяную пыль. Бен рухнул в снег. Выглядел он мертвее мертвого.

Похоже, выстрел в голову вполне мог умертвить лебединого рыцаря, несмотря на отсутствие эффекта мелодраматичности обезглавливания.

— Ладно, Джексон, — тихо произнес настоящий Бен рядом со мной. — Только успокойся. Я отдам её тебе.

Дальше я не колебалась ни секунды, вытянула руку и коснулась зеркала. Я не знала, правду ли показало нам зеркало или нет. Но как только Джексон завладел бы песней, он был волен сделать с нами все, что ему заблагорассудится, и я не могла и не хотела становиться сторонним наблюдателем, надеясь, что Бен сможет нас вытащить. Поэтому я коснулась стекла, за которым мое отражение все еще манило меня. Я не знала что произойдет, и вообще произойдет ли, но терять мне было нечего.

Стоило моим пальцам соприкоснуться с поверхностью, как меня немедленно затащило внутрь, в сопровождении звука бьющегося стекла. Джексон, испугавшись моего внезапного исчезновения, бросился к зеркалу. Но спустя секунду, я вывалилась из другого зеркала, висевшего на стене за барной стойкой, в футе от Джексона, Бена и осколков стекла на полу у его ног.

Джексон развернулся, но я уже схватила первую попавшуюся бутылку и запустила ему в голову, прежде чем он успел поднять пистолет. Он пошатнулся и завалился спиной на барную стойку. По его лицу бежала кровь. А в следующую секунду Бен уже пересек помещение и вцепился Джексону в горло. Он стащил его со стойки на пол, между делом роняя на пол ледяные бокалы и бутылки, которые, падая, разбивались на мелкие осколки.

Когда я перелезла через барную стойку, Джексон сумел замахнуться локтем и врезать Бену в подбородок, вынудив его голову дернуться назад, ослабить хватку и обеспечить тем самым себе свободу. Он начал поднимать пистолет, и я крикнула Бену, но он все видел сам и схватил Джексона за запястье, чтобы ударить его руку о ближайшую колонну с такой силой, что тот выронил пистолет. Я, не задумываясь, бросилась было подбирать оружие, но остановилась на полпути. Если я подберусь слишком близко, один из них в пылу драки наверняка ударит меня — случайно или нарочно. А еще я смутно осознала, что за свои двадцать семь лет ни разу не видела настоящей драки. Мои познания в этом ограничивались увиденным по телевизору, где не демонстрировали ни кровь, ни ссадины с синяками. Но в реальности драка выглядела совсем по-другому. Было страшно наблюдать за тем, как два взрослых человека пытаются нанести друг другу увечья. Никогда не считала себя брезгливой или слабонервной, я с интересом смотрела фильмы ужасов, но кровавые побоища не доставляли мне удовольствия, тем более, если в них участвовал кто-нибудь из близких мне людей. Наяву борьба казалась еще более жуткой, неуправляемой... и приводила в ужас тем, что я сама себе казалась маленькой и никчемной.

Поэтому я так и осталась сторонним наблюдателем. Но к радости своей, я заметила, что у Бена появилось преимущество. Он был выше Джексона и шире его в плечах, а глаза его вновь стали алого оттенка. И неважно, нарочно он это сделал или нет, поскольку теперь Джексон был просто не в силах его победить, ведь Бен превратился в лебединого рыцаря.

Я заметила, что Джексон пару раз попытался дотянуться до пистолета, но Бен не давал ему такой возможности, а когда, наконец, пистолет упал на ледяной стол, я подбежала и подобрала его. Я даже близко не представляла, как им пользоваться, снят ли он с предохранителя или нет.

Оглянувшись на Бена и Джексона, к своему ужасу, я увидела, что у Джексона теперь в руке перочинный нож — тот самый, которым он заставил Бена отрубить себе палец. Он замахнулся им, чтобы ударить Бена в лицо. Но тот не растерялся и успел отдернуть голову назад, но недостаточно быстро, и Джексону удалось полоснуть лезвием, оставив царапину на лице Бена — от правого глаза до уха. Он упал на соседний стол, одной рукой держась за лицо, а Джексон развернулся на месте, выискивая меня глазами.

Охваченная паникой, я поняла, у меня в руках настоящее оружие. Мой палец нажал на спусковой крючок, но ничего не произошло — либо предохранитель все-таки не был снят, либо патроны закончились. Поэтому я отвела руку и забросила пистолет как можно дальше. Но едва успела это сделать, как в меня врезался Джексон, и мы вместе с ним ударились о колонну, причем настолько жестко, что по ней прошла трещина по всей длине.

Я потеряла равновесие и упала на спину, в снег. Джексон повалился на меня сверху. Сквозь зубы у него сочилась кровь, вены на шее вздулись от злобы и ненависти, глаза выпучились. Не было никаких сомнений — сейчас он попытается меня убить.

Мое сердце бешено колотилось. Мне было безумно страшно за свою жизнь. Я изо всех сил пыталась сбросить его с себя.

Но потом что-то со всего размаха ударило Джексона по голове сбоку, отчего она практически оторвалась от шеи. Кровь Джексона забрызгала мне лицо и грудь, а его тело крутанулось в воздухе и, словно безвольная кукла, рухнуло на пол, по которому ручьями потекла кровь из его проломленного черепа.

Я повернула голову и увидела, что Бен стоит надо мной, все еще сжимая в руке ледяную балясину, которую мы с ним оторвали от лестницы наверху. Спустя секунду, он выронил её и рухнул на колени рядом со мной.

— Скажи, что с тобой все в порядке, — сказал он. Его лицо было перепачкано кровью. Смешно, но я переживала, что из-за пореза Джексона у него на лице останется шрам, который испортит его внешность. — Жасмин... — произнес он, когда я не ответила.

— Я в порядке, в порядке, — заверила я его, пытаясь улыбнуться, сморгнуть слезы и стереть кровь Джексона со своего лица одновременно.

— Слава Богу, — ответил он хрипло, помогая мне подняться.

Я отвернулась, мне невыносимо было видеть труп Джексона на полу. Я ухватилась за руку Бена, да так крепко, будто от этого зависела моя жизнь. Интересно, смогу ли я когда-нибудь испытать чувство безопасности, после всего случившегося.

— А что это за кровь на твоей одежде? — спросил Бен.

Я опустила взгляд на красные пятна, проступившие на серебристой ткани комбинезона, и сказала:

— О, это не моя, это кровь Джексона...

— Нет, это твоя кровь! — сказал Бен сдавленным голосом. Он судорожно расстегнул пуговицы верхней одежды, чтобы добраться до бледно-голубого свитера. Ткань, чуть выше груди, возле разреза, который оставил после себя нож, была вся в крови.