Генезис. Книга II

Глава 17

За те два часа, что Пакость наблюдал за Аней, ничего странного не произошло, и никто не появился. Впрочем, глупо было надеяться, что если «крот» нас и услышал, то он станет действовать открыто, зная, что его засекли. Обычно, в таких ситуациях, люди пытаются избежать последствий. Тем более, что «крот» — это не подосланный убийца, и цель его — слежка, а не что-то иное. Так или иначе, когда положенный срок настал, я уже стоял на том самом пляже рядом с озером, где мы с Аней впервые встретились. Она тоже была уже здесь, как и Пакость, наблюдавший за ней с дерева и изредка посылавший мне информацию о происходящем в округе.

— Привет ещё раз, — сказал я, аккуратно подходя к ней и непринуждённо вставая рядом. Аня смотрела вдаль, на другой берег и о чём-то размышляла. — Ты как?

— Да пойдёт, вроде, — отстранённо ответила она и бросила на меня мимолётный взгляд. — Слушай, я…

— Не знаешь, с чего начать? — иронично усмехнулся. — Я тебя понимаю. У меня самого в голове крутиться множество вопросов, и я не знаю, какой задать первым.

Аня напряглась ещё больше, и, как я понял, эти два часа, которые она дала себе, чтобы «подготовиться» к этому разговору, ей не помогли. Значит, я не зря всё это время думал, какие именно вопросы я хочу ей задать.

— Ладно, не будем тянуть Пакость за причинное место, — произнёс я по старой привычке, удивив Аню своими словами, но особого значения она им не придала. — Задам самый первый и важный вопрос. Ты знаешь, кто именно этот «крот»?

— Нет, — совсем спокойно ответила она и, судя по реакции, не соврала. — Я знаю только, что он есть. Хотя я даже не уверена, что «крот» внутри группировки. Возможно, за тобой следит ассоциация.

Вот это очень важное уточнение. Потому что, когда Аня сказала мне про «крота», мои подозрения почти сразу упали на Тихонова. Вот он, вроде, ничем себя таким не выдаёт, но слишком он странный. Умелый, что ли. И если раньше я думал, что он работает на «Эдем», а потом и вовсе перестал так думать, то сейчас у меня закралось ещё больше подозрений на его счёт. Однако, может ли такой малец работать на ассоциацию? Не думаю, что они могли завербовать кого-то столь юного. Если уж кто-то и может быть засланным человеком от Истребителей, так это… Ладно, пока ещё ничего не ясно и рано делать выводы.

— Хорошо. Предположим, что «крот» есть. Зачем ассоциации за мной следить? — это особенно странно на фоне того, что мои показатели теста показали чуть ли не самый мизерный результат из возможных. Мне казалось, что их интерес ко мне должен был угаснуть. — С каких пор они так заинтересованы обычными студентами?

— С тех самых, как участились случаи смерти людей в подземельях, и особенно после того, как мой брат потерял там руку.

Нахмурился и посмотрел на Аню с удивлением. Она точно видела, что я на неё смотрю, но взглянуть мне в глаза не решалась.

— О чём ты? Причём тут твой брат и люди, погибшие в подземельях? Это ведь случайность, разве нет? Работа Истребителей всегда сопряжена с риском.

— Это так, но тут иной случай, — она вдруг решилась и повернулась. Я увидел в её глазах страх? В глазах Волковой? Это шутка, или мне просто кажется? — Мой брат… он потерял руку не просто так. Я не знаю всей истории до конца, но я точно знаю, что это было по вине другого человека.

— Другого человека? — совсем ничего не понял и удивился. — Твой брат поцапался с другим «S»-ранговым? Даже если так, причём тут я?

Аня снова замялась, а в мою голову начали лезть не самые приятные, я бы даже сказал, довольно крамольные мысли. Почему-то я стал думать о своей тёте, прозвище которой внушало страх многим. Неужели это её рук дело, а за мной следят как за её племянником? Чёрт возьми, если это и правда так, то тем, кто за ней следит и в самом деле может оказаться!..

— Я неправильно выразилась, — произнесла Аня, сбив меня с мысли. — Это был не совсем человек, пускай и выглядел он так же. Брат сказал мне, что он был похож на чудовище в людском обличии. По его словам, он не мог не просто с ним справиться, он не мог его даже поцарапать. Он чудом там выжил…

— Ты говоришь: «Он». Значит, это была не женщина?..

— Нет, — у меня отлегло от сердца, точнее, на ядра маны, а вот Аня подозрительно прищурилась. — С чего ты взял, что это должна быть именно женщина?

— Да так! — отмахнулся, изобразив на лице кривоватую улыбку. — Не вникай, это мои мысли. Значит, там был монстр в обличии человека? Всё равно не понимаю, причём тут я. Неужели ассоциация считает, что я с ним как-то связан?

— Не просто считают, — Аня тяжело вздохнула. — Они почти в этом уверены. Уж не знаю, почему именно, но это так. Даже мой брат предупредил меня, чтобы я к тебе не приближалась. Как видишь, я ослушалась.

Будь у меня сердце, оно не просто пропустило удар, оно бы остановилось. Ассоциация считает меня тем монстром, о котором я до этого даже не слышал? И Волков старший того же мнения? Это когда я успел нажить себе таких врагов, даже не покидая стен академии? Вы шутите, что ли⁈

— И… почему ты ослушалась?

— Да потому что это всё какой-то бред, — уверенно ответила Аня. — Я же вижу, что ты не можешь быть этим монстром. Да и далеко отсюда до мест, где происходили все эти случаи, а ты, вроде, не покидал академию.

— Такая себе причина. — подметил я. — Будь это так, ты бы всё равно не стала бы ослушиваться брата. Может, скажешь уже, зачем ты пришла к нам на самом деле? В сказки про то, что ты хочешь стать сильнее, я уже не поверю.

Волкова нахмурилась, и взгляд её стал жёстким, пронзающим. Похоже, я попал в точку, поймав её на том, что она всё-таки что-то недоговорила.

— Ты, конечно, проницательный, Мышецкий, — суровым голосом произнесла она. — Но тебе не хватает такта для общения с леди.

Мне захотелось улыбнуться. Уж кого-кого, а Волкову леди назвать сложно. Хотя, если представить, что до семи лет она жила в довольно большом дворянском роду, манерам она точно обучена, а всё, что произошло с её характером после, это последствия суровых условий жизни. Вот только, я слишком поздно понял, о чём она. И когда понял, то сразу осознал, насколько был бестактен.

— Я ослушалась брата по причине, что ужасно презираю несправедливость и ещё больше ненавижу несправедливое гонение невинных, — в её голосе чувствовалась горечь. — Я не понаслышке знаю, что такое, когда тебя все ненавидят просто из-за того, что ты есть. Даже мой старший брат…

— Твой брат? — удивился. — Разве он не любит тебя больше всей жизни? Мне казалось, что об этом даже в «СМИ» слухи ходили.

— Сейчас это и в самом деле так, — Волкова кивнула. — Он любит меня и души во мне не чает, но только из-за того, что я постепенно превращаюсь в копию мамы. А давным-давно, когда всё только случилось, он хотел меня убить. Я помню его бешенный звериный взгляд. Он чуть не придушил меня, когда я пришла в себя. Кричал, что это я должна была умереть, что это я должна была там погибнуть, а не мама и вся наша семья. Его тогда еле оттащили, но осуждать никто не стал. Я видела в глазах врачей и сослуживцев брата презрение и горечь, что он не свернул мне шею первым же движением. Только очнувшись, всё, что я видела, — это взгляды людей, желавших мне смерти и боявшихся меня. Да, у них был повод, но я ведь была в этом не виновата…

Она набрала полную грудь воздуха и резко его выдохнула, приходя в себя. Её голос быстро вернулся в норму и стал более бодрым, что ли.

— Если говорить более простым языком, я просто не верю, что ты можешь быть тем монстром. И если себе я помочь тогда толком не смогла, то хотя бы тебе помогу. Да и если честно, сильнее стать тоже хочется. Так что, я решила просто совместить приятное с полезным.

Я совсем не знал, что ей на это отвечать. С одной стороны, было чертовски не по себе от осознания, через что она прошла, а с другой… Я понимал, что если она говорит правду, то ассоциация нацелилась на меня, как на цель номер один, и хочет повесить всех собак.

— Так, погоди… — голова шла кругом от огромного потока информации. — Даже если представить, что это всё так и ассоциация верит, что я — этот самый монстр, то… Какого хрена? Что связывает меня и того, кто на самом деле им является?

Аня пожала плечами и отвела взгляд.

— Вот этого я не знаю. Брат мне этого не говорил.

Понятно. Похоже, на этом моменте все остальные мои вопросы можно убирать в сторону. Уж чего-чего, а подобного развития этого диалога я совсем не мог представить. Мы стояли молча около минуты. Я не знал, что спрашивать, а Аня не знала, что говорить. Казалось, будто время остановилось. Так происходило до того момента, как на моём плече вдруг не появился Пакость. Аня, заметив что-то чёрное рядом со своей головой, заметно напряглась, медленно повернулась, и глаза её стали похожи на пятирублёвые монеты.

— Э-это что ещё за⁈ — прокричала она и попыталась дать Паку подзатыльник, но он насупился и переместился на другое моё плечо. — Мышецкий, у тебя на плече неведомая херабода!

— Тише-тише! — усмехнулся и удивлённо погладил черныша по голове. — Это не херабода, а Пакость. Вообще-то он обычно не показывается людям на глаза. Но в последнее время это всё чаще за ним замечается.

Посмотрел на мохнатого.

— Что-то случилось?

— Хозя, бида! — закричал Пак, будто ждавший, когда я на него посмотрю. — Титка обморок! Ощущать сильный боль!

— Анастасия Викторовна? — Пакость кивнул, и у меня пошли мурашки по коже. Посмотрел на Аню. — Прости, что-то случилось с тётей. Мне нужно идти.

Не став ждать, когда она мне что-то ответит, я побежал в сторону академии. Пакость стал указывать мне, куда бежать.

— Постой! — Аня окликнула меня, когда я уже почти скрылся в лесу. — Можно с тобой?

— Если будешь поспевать! — прокричал я и, не оглядываясь, рванул в сторону академии.

Анастасия Викторовна находилась в своей башне. Именно туда привёл меня Пакость. Когда я забежал внутрь, увидел её лежащую на полу, в довольно неестественной позе. Как и думал, Аня не могла за мной поспевать и когда я уже находился на самом верху, она ещё только забегала в башню.

— Пакость, что с ней случилось? — спросил я у черныша, подбегая к тёте. С виду она была какая-то очень бледная, будто больная. — Это истощение?

— Не наю, — ответил Пак и пожал плечами, после чего спрыгнул с моего плеча и в припрыжку доскакал до руки Анастасии Викторовны, начав её обнюхивать. — Запах смирть!

— Да, я тоже ощущаю что-то странное, — посмотрел в сторону, на открытое окно из которого завывал порывистый ветер. — Здесь был кто-то ещё…

Пока я осматривал Анастасию Викторовну на предмет магических следов, в её кабинет забежала слегка запыхавшаяся Аня.

— Мышецкий… — произнесла она надрывистым голосом. — Какого чёрта ты так быстро бегаешь?.. Ой, а что это с директором?

— Не знаю, — бросил на Аню косой взгляд и снова вернулся к изучению тёти. — Что-то не так. Судя по всему, у неё сильное магическое истощение. И ещё…

— Странная аура? — Аня меня удивила. — Я тоже чувствую, будто кто-то был здесь до нас.

Быстро посмотрел на Пакость.

— Пак, ты знаешь, что делать, — только я договорил, а черныша уже след простыл. — Отлично.

— Куда он?

— Искать того, кто оставил здесь эти следы. Если он ещё рядом, Пакость его найдёт, — уверенно произнёс я и пощупал пульс Анастасии Викторовны. — Жива, но состояние критическое. Её нужно срочно к лекарям.

Аня кивнула и подорвалась с места, правильно поняв мой намёк. Даже с тем, какая Анастасия Викторовна стройная, тащить её вниз, до медицинского крыла, будет тем ещё испытанием. Проще уже позвать лекарей прямо сюда, и именно за ними побежала Аня.

Как только она покинула кабинет, я заметил, что Анастасия Викторовна стала понемногу приходить в себя и без врачей. Впрочем, это едва ли можно было назвать поводом для радости, ведь она едва ли выглядела здоровой и точно не собиралась приходить в себя в ближайшее время.

Всё это походило на какую-то мистику. Кто смог проникнуть в академию и проделать подобное с тётей? Да она чуть ли не самая сильнейшая женщина Империи, а её уделали так, но при этом её кабинет остался цел? Нет, я ни за что в подобное не поверю. Пускай я и не видел её в деле, но я чувствовал, какая от неё исходила энергия в первую нашу встречу. Она очень сильна. Однако, почему у меня такое ощущение, будто сил в ней больше нет?..

В это же время

Три километра от академии

Телепортируясь с ветки на ветку, Пакость никак не мог угнаться за невидимой тенью, ускользавшей всякий раз прямо у него из-под носа. Как бы он ни пытался, некто будто игрался с ним, подпуская ближе и тут же отдаляясь на несколько десятков метров на какой-то нереальной для человека скорости.

— С-сука собака! — прорычал Пакость, сделав очередной прыжок, и вдруг понял, что упёрся в чью-то ногу. Он только и успел сделать, что вскрикнуть и завалиться назад, падая с ветки. — Ай!

Но упасть вниз ему не дали. Кому-то хватило наглости не просто схватить Пакость, но и запретить ему телепортироваться, что стало для черныша шоком, когда он осознал всю пропасть своего положения.

— Кто это у нас тут? — в тени сверкнули два оранжевых звериных глаза, но лицо, кому они принадлежали, Пакость разглядеть не смог. Следом за глазами показались и острые белоснежные клыки в явно человеческой пасти. — Я таких зверёнышей раньше не видел… Ты чей будешь, малец?

— Хозя-я-я-я! — завопил Пакость, пытаясь вырваться из достаточно крепкой хватки незнакомца. Он пытался кусаться, царапаться, но существу было всё побоку, и оно медленно подносило мохнатого к лицу. — САСИИИИИИ!

— Ха, а ты забавный… — загадочным голосом произнёс некто и погладил Пака по голове большим пальцем, нечеловеческих размеров. — Неужели ты принадлежишь ему?

— Хозя-я-я! — продолжал кричать Пак, но его никто не мог услышать. Они были слишком далеко от академии.

— Тише-тише, — незнакомец на мгновение показал своё лицо Пакости, и от этого вида у черныша перехватило дыхание. — Тебе следует успокоиться. Я не стану тебя убивать. Ты мне понравился.

— Хто ты⁈ — пискляво спросил Пак, но его вопрос вызвал у незнакомца усмешку.

— Я просто друг.

— Дуг?.. — Пак нахмурился. — Титя бес сазнания!

— Это не страшно, — ответил некто, прекрасно поняв, что ему сказал черныш. — Передай своему хозяину, что Анастасия Викторовна будет жить. Ей не угрожает опасность. Просто… я забрал у неё то, что принадлежит мне, и теперь ей немного плохо.

Аккуратно опустив мохнатого на ветку, он снова погладил его по голове и оскалился.

— Теперь беги назад и не смей меня преследовать. Если продолжишь, я передумаю и откушу тебе голову.

Пакость нервно сглотнул слюну и кивнул, после чего незнакомец сразу испарился, будто его здесь никогда и не было. Единственное, что напоминало Пакости о нём, — это шлейф страшной магической ауры, оставшийся витать в воздухе.

Черныш едва ли мог стоять на ногах, подавляя страх и стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. Впервые в своей жизни он по-настоящему испугался, встав лицом к лицу с самим воплощением смерти. И тогда Пакость ещё не знал, как сильно ему повезло выжить после этой встречи. Однако, эта встреча была далеко не последней, и он это понимал.