Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 33

Глава 8

Поболтав с Ромой, я возвращаюсь в резиденцию Организации. Домашние уже собрались, чемоданы загружены в кареты, вещи аккуратно упакованы, ждут только моего сигнала. Потеребив турбо-пупса по макушке на прощание, я запрыгиваю в карету, следом и родные подтягиваются. Кортеж едет на площадь, а оттуда через портал разбрасываемся по своим дислокациям. Лакомка отправляется в Молодильный сад, беря с собой Красивую — оборотница отвечает за безопасность главной жены. Я же со Змейкой направляюсь в Замок Дракона, к нам присоединяются и Бер и гомункулы из Морозной гвардии. Грандбомж тоже со мной, а то куда же его теперь девать? Ольга Валерьевна возвращается в Царство. Гюрза уходит в Багровые земли, Булграмму пора в Тавиринию.

Мама вместе со Степаном держат путь в Царство с Ольгой Валерьевной. При этом великая княжна сама выразила желание погостить у Ирины в Будовске. Сказала, мол, хочет обсудить поставки её ватрушек и улыбнулась как-то странно, с загадкой.

А вот Светка с малышами и Настей пока остаются здесь. Маленькой леди Лазурь нужна Колыбель, да и Славик привык к златокрылой соседке.

Кого я забыл? Ну, Золотого мы ещё раньше перегнали.

Остался в Сторожевом городе из моих разве что Спрут. Ну и Рвачи с частью гвардии, само собой. А Спрут пока остаётся с Габриэллой. На блондинку он хорошо влияет, да и ей скоро отправляться в экспедицию в Прорыв для выбора места под мой Исследовательский центр. Тентаклевая защита ей не помешает.

Кстати, с Габриэллой я договорился, что вакцину для дочки Эроса изготовит из пурпурки именно Лакомка. Но пока ничего не будем говорить лорду Краснопёрых, дабы не дарить ложные надежды.

Мы же со Змейкой, Бером и Грандбомжом прибываем в Замок Дракона. Тут вовсю кипит работа, стройка идёт полным ходом. Повсюду суета: подмастерья носятся с инструментами, рабочие возводят стены, каменщики и плотники спорят, кто сделает быстрее и качественнее. Меня встречает Венглад с поклоном и, как всегда, с подчёркнутой вежливостью:

— С возвращением, Господин Филин Драконовладеющий! Подготовить сауну?

— А давай, дружище, — киваю я, оглядывая происходящее. — И Змейку тоже надо отмыть.

— Всё устроим, — японец коротко глянул на Горгону, которая уже порывается разорвать на себе платье. Вон уже наделала дырки, в которых сверкает голубая кожа. На эту нудистку платьев не напасёшься.

Прохаживаюсь по стройке и успеваю переговорить с Кораблеоном. Этот остроухий — настоящий суперархитектор! Мы обсуждаем детали: как продвигаются работы, что успели сделать, где требуется помощь. Всё строится достаточно быстро, появляются даже неплохие заготовки будущих башен и залов. Весь этот грандиозный план нужен для одной цели — получить себе собственное королевство от рук Императора, чтобы уже не просто быть королём по титулу, а иметь реальную земельную основу по эту сторону порталов и Аномалий.

Позже слуги зовут меня в сауну. Раздевшись в предбаннике, захожу в парную с японской деревянной купелью. И прямо в купели, в неглиже, сидит Змейка. Хищница в обманчиво миловидном облике поднимает на меня глаза, чуть склоняет голову набок и смотрит пристально, в упор сканирует:

— Маззака… голллый, уррр.

Я хмыкаю и выхожу, крепко захлопываю за собой дверь, чтобы жар не уходил.

В раздевалку как раз заглядывает Венглад, любящий всё проверять самолично. Он смотрит на термометр и с недоумением застаёт меня:

— Господин Филин Драконовладеющий, вы ещё не в парной? Что-то не устраивает? Мало жара?

— Жара как раз нормально, — хмыкаю. — Только почему устроили мне со Змейкой общую сауну?

Венглад искренне удивляется:

— Разве она не ваша наложница?

— Какая ещё наложница? Она же зверь.

— В смысле, когда она в вашем ложе?.. — вытягивает слова Венглад, одобрительно цокнув языком. — Рад за вас, Господин Филин Драконовладеющий.

— Нет же. Всё сложнее. Ты её в боевой форме ни разу не видел, поэтому не понимаешь, — вздыхаю, махнув рукой. — Ладно, ступай, сами разберёмся.

— Как прикажете, Господин Филин Драконовладеющий, — поклонившись, Венглад уходит. — Хорошего пара вам.

Обмозговав ситуацию, я решаю не усложнять и просто попариться. А кого стесняться? Если наша миловидная Горгона до сих пор котируется как зверь, то прятаться перед ней — полнейшая глупость. Я же не смущаюсь при кошке. А если всё-таки её уже стоит относить к разряду «разумных гуманоидов», то разницы тоже нет — она нудистка по убеждениям, так что всё равно плевать.

— Мазака, голлый, — для Змейки это, видно, открытие.

— Голый-голый. Мойся давай, — залезаю в купель и принимаюсь намыливаться.

Змейка сидит рядом в купели, плещется, то фыркает от попавшей в нос воды, то поднимает змеюшек на голове. Я шоркаю ей мочалкой спину, а то она не везде дотягивается. Потом меняемся. Всё же есть удобство в том, чтобы мыться вдвоём.

Когда уже вытираемся в раздевалке, заглядывает Зела и, удивлённо оглядев нас с хищницей, будто не ожидая такой сцены, докладывает, растерянно гладит свои ремни на талии:

— Ваше Величество, простите, что отвлекаю вас от отдыха…

— Какой ещё отдых, я тебя умоляю. Просто помылись. Что случилось?

— Незапланированно прибыл важный гость из Организации. Потому и докладываю вам лично.

— И кого эта нелёгкая принесла? — вздыхаю. — Лиан, что ли, прибежал следом, не успели его оставить?

— Нет, это лорд Хоттабыч.

— Председатель? — поднимаю бровь. — Проводили его в гостиную?

— Конечно. Его уже поят чаем, а внучка Венглада играет ему на биве японскую балладу. Всё согласно регламенту приёма списка «Почётных визитёров», — кивает Зела.

— Хорошо, — я тоже киваю. — А что ещё за список?

— Его ведёт Венглад. Это список важных гостей, кому должны оказываться наивысшие почести согласно их статусу.

— Прикольно, — киваю. — Действительно прикольно.

Наверняка Венглад согласовал списки с Леной или Лакомкой. Сам бы он не взвалил на себя такую ответственность. Вообще, надо попросить старика заняться введением единого протокола содержания моих резиденций, если он возьмётся, конечно. А то он ведь крепко привязан к Рю но Сиро и может не захотеть покидать родной остров.

Одевшись в чистую одежду, заранее принесённую слугами, я иду в гостиную. Там, умасленный женским вниманием, Хоттабыч чаевничает под пение одной внучки Венглада и воркует с другой. Девушки эти не просто красивые, но образованные, с высшим образованием, натасканные на этикет и пение, потому любой высокоинтеллектуальный гость получит от общения с ними истинное удовольствие.

— Председатель, для меня большая честь видеть вас у себя дома! — приветствую старика.

— Ох, Данила, и я рад оказаться в твоём восхитительном дворце, — Хоттабыч растягивается в довольной лыбе, словно и впрямь наслаждается каждой мелочью вокруг.

— Благодарю за похвалу. Как вам чай? — я сажусь напротив и принимаю пиалу из рук девушки, которая поднялась и услужливо налила мне напиток. Вторая певунья уже замолчала и отошла в угол комнаты, опустив музыкальный струнный инструмент и давая нам спокойно беседовать.

— Вкуснючий, — протянул Хоттабыч, при этом оглядывая стройную внучку Венглада. — Вообще, знаешь, я вспомнил, как когда-то гостил у Императора Облаков. Это было лет триста назад. Удивительно, как разные миры могут быть похожи.

— Думаю, это хорошо.

— Почему же? — он чуть приподнимает бровь.

— Значит, жители разных миров испытывают схожие понятия вкуса и красоты, одинаково тянутся к созиданию и к добру.

— Интересно, Данила, — задумчиво бормочет Хоттабыч, посмотрев на меня из-под косматых бровей. — Очень интересно ты подвёл.

— Но всегда найдутся мрази, которые наплюют на чужие жизни и лишь бы сидеть на золотом унитазе.

— На чём?

— На ночном горшке, Председатель. На золотом ночном горшке. Не только хорошие люди, но выродки везде одинаковые, и везде их надо показательно давить.

— Кажется, я понимаю, кого ты в первую очередь имеешь в виду, король Данила, — кивает Хоттабыч. — Знаешь, а я ведь пришёл именно из-за него.

— Это неудивительно, Председатель. Думаю, он всех успел достать.

— Тут ты прав, — кивает Хоттабыч и пьёт чай. — Лорд Тень нарушил негласные правила. Он больше меня не слушается, выходит из-под контроля. И хуже всего то, что он даже покушался на твою невесту. Пусть неформально, но фактически он нарушил мой приказ не трогать твой род. Я думаю, тебе пора с ним расправиться, а мы со своей стороны тебе поможем — негласно, разумеется.

— Спасибо за веру в мои силы, — ухмыляюсь.

Хоттабыч пожимает плечами:

— Ну а почему бы и да? Это раньше я ещё мог сомневаться, а нынче у тебя теневой Спрут прикормлен, и это не говоря уже о Золотом Драконе и Псе. Про Принца Кровавой Луны я вообще молчу, — щурится он с намёком.

— Принц хочет умереть, — замечаю на всякий случай.

— Правда? Что ж, в этом наши с ним желания сходятся, — кивает Хоттабыч. — Надеюсь, он не переживёт штурм Цитадели Тени.

А это уже даже не намёк, а настоятельная просьба.

— Всё возможно, — я пока спускаю это на тормозах.

— Я не плохой человек, Данила, — старик зачем-то вставляет ремарку. — Просто есть люди, которые не заслуживают жизни.

— Есть такие люди, — нейтрально отвечаю.

— Я нахвалил твоих зверюшек, но и сам ты далеко не прост, Данила, — Хоттабыч Грандбомжа тоже причислил к зверюшкам. — Лорд Тень нынче потерял нюх и сильно расслабился. А ты наоборот на коне. Ты ведь завалил Странника.

Не только. Далеко не только его, Председатель.

Я пожимаю плечами:

— Только есть одно «но»: Лорд Тень — член Организации. Могли бы вы сначала забрать у него партийный билет? Мне как-то не хочется потом становиться мишенью ваших карательных отделов за убийство полноправного члена.

Хоттабыч удовлетворённо кивает, будто именно этого ответа и ждал, и продолжает развивать тему:

— В корень глядишь, Данила. Просто так прихлопнуть Лорда Тень нельзя. В общем, у него сейчас одна слабость. Он без ума от Мадам Паутины.

— А кто это?

— Одна старая ведьма ранга Грандмастер. Я поговорил с ней лично, и она готова подбросить ему одну тварь якобы для твоего убийства, которая выдаст его с головой, оставит без прикрытия. То есть Лорд Тень открыто нарушит мой приказ, подставится, наследит, и я его исключу из Организации.

— Звучит хорошо.

— На самом деле не совсем, — Хоттабыч вдруг заёрзал на месте и немного виновато посмотрел на меня. — Мадам Паутина не хочет ссориться со мной и, конечно, пошла на уступку. Но в то же самое время эта старая кошелка не могла не выпендриться… Дело в том, что у неё есть условие: Мадам Паутина хочет встретиться с тобой лично.

— Ну и что в этом такого? — недоумеваю. — Встретимся и поговорим.

Хоттабыч тяжело вздыхает:

— Проблема в том, король Данила, что вовсе не факт, что ты переживёшь встречу с ней.

Резиденция Солнечного Дома, Херувимия

Лорд Оранж, спустившись в каменный, гулкий ангар своей усадьбы, задерживает шаг и окидывает взглядом прибывших из Прорыва гвардейцев.

— Как прошла вылазка? Вы нашли артефакты? — жадно спрашивает оранжевокрылый лорд.

Старший гвардеец, вытянувшись, отвечает немного растерянно:

— Милорд, мы убили десять Демонов, вот коробки с хламом, что остался после них. Но артефактов там не оказалось.

Лорд нахмуривается, морщины на лбу углубляются.

— Конечно, они выпадают очень редко… — кивает Оранж. — Иначе бы наши предки давно бы обнаружили что с Демонов выпадает полезный лут.

Старший гвардеец выглядит застигнутым врасплох:

— Лорд, вы уверены в этом? Сканеры обшарили остатки Демонов до последней пылинки. Ничего ценного нет.

Лорд Оранж молча показывает свой треснутый рог, который взял с собой из кабинета.

— Видите? — трясет лорд рогом. — Сканеры называют это безделушкой, пустышкой. Но я-то знаю, что наполнил меня силой, когда король Данила примотал его к моей голове. Просто артефакт оказался одноразовым.

Оранж подходит к длинному ряду деревянных ящиков, в которых собран мусор и останки астралососов. Лорд разглядывает мусор. В одном ящике лишь только слой серого праха, в другом торчат сухие ветви и гнилые листья. В третьем — банка с желтой водой. А в четвёртом копошатся толстые черви.

— Эту коробку проверяли? Может, это целебные черви? — произносит Оранж задумчиво. — И они активируются только в момент… ну не знаю… когда прикладываешь их к коже.

— Не похоже, милорд, — осторожно отвечает гвардеец.

— Значит, придётся усиливать патрули, — хмуро заключает лорд. — Нужно убивать больше Демонов, иначе мы никогда не найдем артефакты.

Он все так же задумчиво смотрит на червей.

— Рога начали работать именно тогда, когда их примотали к телу, — тихо бормочет Оранж, будто рассуждая вслух.

— Милорд, извините, а мог король Данила, не знаю, как-то вас обмануть?

Не расслышав, Оранж опускает руку в ящик с червями. Черви, почувствовав тепло, бросаются на живую плоть, и лорд орет:

— Ай! Они кусаются!

Он дёргает руку обратно — кожа уже в язвах и кровоточащих следах укусов. Лорд пошатывается, его глаза начинают мутнеть, губы бледнеют.

— Кажется… я чувствую… воздушность… — слова выходят обрывками, дыхание сбивается. — Может, черви всё же магические…

— Милорд! Это трупный яд! — восклицает старший гвардеец, закрывая ящик. — Они смертельно опасны! Нужно срочно звать Целителя!

Лорд Оранж валится без сознания под крик гвардейца, зовущего медика.

Тавириния, Боевой материк

Ломтик ответственно относится к своим обязанностям правой лапы Вожака, и потому направляется в Тавиринию к Булграмму. Для щенка это дело серьёзное: нужно проверить, как Великогорыч управляется с частью теневой стаи Вожака Данилы. Булграмм теперь числится теневым воином и именно он отвечает за хранение доверенного ему отряда. Ну и в целом Ломтик должен построить теневую гвардию исполинов и внушить уважение. Ауф.

Булграмм, собрав небольшой отряд, отправляется вглубь леса на поиски шалящих разбойников-вульфонгов. Шагает тяжело, прижав топор к плечу, и исследует лесные тропы. Его бас, громкий и недовольный, разносится меж деревьев:

— Где эти чёртовы пёсьи морды⁈ — ругается воевода, раздражённый отсутствием добычи.

Ломтик, понаблюдав за воеводой из тени, решает действовать. Щенок ныряет прямо в его тень и оказывается в кармане, полном теневых исполинов. Те выглядят одинаково: чёрные огромные треугольники с руками и ногами, стоящие неподвижно. Ломтик начинает тявкать, не смущаясь их молчания. Он с азартом объясняет, кто в стае главный, каков порядок и «понятия», повторяя каждый пункт несколько раз, чтобы уж точно дошло. Исполины, однако, молчат и никак не реагируют, будто щенок для них пустое место. Ломтик ворчит, бегает из стороны в сторону, но толку мало — исполины, как и многие до них, просто игнорируют его. Впрочем, Ломтик уже привык к похожим трудностям своей нелегкой работы.

Снаружи Булграмм уже наткнулся на искомых разбойников. Те, вооружённые, орут и бросаются на тавров. Булграмм размахивает топором, каждый удар сопровождается гулким звуком и криком жертвы.

Ломтик же, отчаявшись голосом достучаться до исполинов, прибегает к радикальным методам.

Щенок выпускает теневых гарпий. В тот же миг хрупкое равновесие теневого кармана рушится: существ в нём становится слишком много. Пространство начинает дрожать, словно не выдерживая напора, и перегруженный карман с треском раскрывается. В одно мгновение все, кто был внутри, гурьбой вываливается наружу, словно чёрный поток, прорвавший плотину.

Булграмм, увидев исполинов, сразу оживляется и громко орёт, размахивая топором:

— О, исполины! Вы сами пришли⁈ Как раз вовремя! Молодцы! Убивайте всех этих псов!

Исполины с радостью бросаются в бой. Теневые треугольники касаются разбойников, и тела врагов разрубаются сами собой, словно разлетаются на куски невидимыми клинками. Разбойники не понимают, что происходит, и падают десятками.

Схватка завершается быстро. Ни один из вульфонгов не остаётся на ногах. Булграмм собирает исполинов, командует им, и они снова возвращаются в тень воеводы.

Внутри теневого кармана исполины теперь смотрят на Ломтика иначе. Их безликие фигуры словно чуть склоняются, показывая уважение. Мол, именно из-за него хозяин остался доволен и похвалил их. Значит, Ломтик — свой, значит, его стоит слушаться.

Ломтик довольный. Он шагает меж них, снова тявкает, разъясняет правила стаи. Правая лапа показал кто здесь главный. Ауф.

Хоттабыч отбывает к себе в Лунный Диск, получив от меня согласие: ладно, пойду в гости к Мадам Паутине. Старик ускакал домой, и вскоре, как обещал, передаст ей моё согласие, а заодно и пригрозит: «чтобы эта ведьма не смела набрасываться на тебя, король».

Мадам не дура и, конечно, дрогнет от угрозы самого Председателя. Но, по большому счёту, это ничего не значит. Проблема, как объяснил Хоттабыч, в её характере: Паутина — инфантильная особа. Что ей взбредёт в голову, то она и делает, не задумываясь о последствиях. И даже угроза всесильной Организации не является гарантией, что на встрече с этой дамой я в полной безопасности.

Тем временем Грандбомж бродит где-то в саду, клянчит у каждого встречного, чтобы его убили. Слышу его нудёж, проходя мимо, слегка торможу:

— Слушай, Принц, а чем ты так насолил Хоттабычу? Прикинь, старик прям ждёт твоей скорой кончины. И, похоже, если ты не сдохнешь в срок, у меня тоже будут проблемы.

— Убей… — бородатый поднимает на меня глаза с искрой надежды, словно это самый логичный выход.

— Не, проблем я не боюсь, — отмахиваюсь я. — Просто любопытно, за что тебя так невзлюбили в Организации. Потом, значит, расскажешь.

Расходимся, и я направляюсь в покои Зелы. Уже за порогом её кабинета слышу знакомый переполох — она с Бером выясняет отношения, и тона у обоих явно не дружеские. Я останавливаюсь и прислушиваюсь из любопытства.

— Не понимаю твоих претензий, Зел! — голос Бера звучит раздражённо и вместе с тем гордо. — Ты же сама хотела, чтобы я пользу приносил королевству. Ну так вот: теперь я теневой воин у Данилы! — прямо вижу перед глазами, как кузен выпячивает грудь колесом. — Значит, не зря я сунулся к нему в Херувимию. Ты хотя бы видела мою новую гвардию? Его зовут Могучий! — наверняка, сейчас он уже вытаскивает из тени существо в форме шпалы.

Зела не скрывает удивления:

— «Могучий»? Но он же худой, как жердь.

Бер возмущенно оправдывается:

— Он не худой, он стройный! А это совсем разное, если ты не заметила.

Зела цедит сквозь зубы, явно с трудом сдерживая раздражение:

— Бер, Его Величество Данила сделал тебя теневым воином не потому, что ты гений стратегии, а потому, что ты всегда умудряешься вляпаться во что-нибудь. Ты родственник Лакомки, и Даниле явно не хочется, чтобы она оплакивала своего кузена. Вот и теперь: почему ты покинул свой пост и ушёл без моего приказа?

— Я… Зела, блин… ну так получилось, — мямлит мечник, явно сдавая оборону.

Зела, не давая ему перевести дух, тут же прижимает к стенке новым вопросом:

— И вообще, как ты в Херувимию сумел попасть? Это же закрытый мир! Туда впускают только по пропускам самих пернатых.

Бер, как водится, сам себе роет яму:

— Ну… когда-то я спас одну херувимскую леди…

Мне хочется сделать рука-лицо. Бер, ты явно не понимаешь, что даже теневые звери не спасут тебя от твоей невесты!

— Леди? — Зела тут же настораживается. — Красивая, небось?

Бер открывает рот и уже почти выдает «очень неплоха», но я по мыслеречи его резко прерываю:

— Ты что несёшь? Она же тебя кастрирует за такие признания!

Бер тут же спохватывается и спешно меняет версию:

— Очень уродская. Прям отвратная. Ужас просто, глядел на неё — и тошнило, — бормочет он, наверняка, под пристальным взглядом невесты. Зела явно смотрит на него подозрительно.

В этот момент я, постучавшись, вхожу в кабинет, решив не дать мечнику окончательно утопить себя.

— Ваше Величество! — тут же расцветает альва улыбкой.

— Что по обороне, Зела?

Зела сразу отвлекается от препарирования Бера и рапортует:

— Да всё спокойно. Те же Филиппины притихли. Видимо, их напугали трофейные фрегаты, что мы подвели к берегам. Сейчас люди Мерзлотника вместе с Кораблеоном строят на Кире ремонтную базу для наших кораблей.

— Вот это правильно, — киваю. — Бер, пока оставайся тут. Зеле лишний теневой воин не помешает, если начнётся заварушка.

Зела благодарно склоняется:

— Спасибо, Ваше Величество.

— Заметано, Даня… Ваше Величество, — поправляется мечник под строгим взглядом возлюбленной.

— А вы сами с нами надолго, Ваше Величество? — интересуется воительница.

— Хотелось бы, но нет. Скоро я отправлюсь в Сумеречный мир. У меня там встреча с Мадам Паутиной.

Тишина. Оба переглядываются. На утонченных альвийских лицах смесь удивления и опаски.

— Мадам Паутина?.. — протягивает Зела.

— Слышали о ней?

— Немного, Ваше Величество. Это страшная женщина. Говорят, многих ухажёров она обращала в марионеток. Высасывала их до дна и заковывала в искусственные тела, сотканные из Тьмы.

И почему же Лорд Тень на неё повёлся? Неужто мозгами совсем тронулся или любит щекотать себе нервы? А еще интересно, как теневик без телепатии умудряется подчинять чужие разумы.

— Интересно, — протягиваю я, почесав подбородок. — Впрочем, я не собираюсь становиться ее ухажером.

— Внешностью она должна тебе угодить, — вдруг брякает кузен.

— Бер! — осаживает его воительница.

— Это еще почему? — смотрю на кузена.

— Ну, говорят, ты со Змейкой в сауне плескался, — он пожимает плечами.

— Бер!

— Вообще-то я просто помыл ее, как кошку, — хмыкаю.

— Для кошки у нее слишком большие и округлые…

— Бер!

— Молчу-молчу, — замолкает кузен.

Интересно, что же навело мечника на мысль, что Мадам Паутина в моём вкусе. Это разъясню позже, а пока решаю не зацикливаться и немного отвлечься. Иду в сад, к фонтану. Решаю почаевничать и по мыслеречи передаю хотелку Венгладу. Вскоре его внучки всё накрывают в саду. Не строго по японским традициям, но антураж близкий. Так, например, усаживаюсь я не на напольную подушку, а на складной стул.

Пью сенчу из пиалы и радуюсь жизни. Ну и ладно, если уж живём на Востоке, значит, будем пить чай с видом на лотосы.

Змейка устроилась рядом, вертит носиком вокруг клумбы да громко чихает.

— Коффе, мазака? — тут же бросает она мне, свирепо поглядывая на служанку, подающую чай. Не иначе как чувствует конкуренцию.

Я усмехаюсь и спокойно отвечаю:

— Я же вот чай пью. Попробуй сама.

Наливаю ей немного в отдельное блюдце, как кошке. Змейка тянется когтистой ручкой, делает глоток, морщится, и всё же усаживается напротив. Сегодня, к счастью, не голышом, а хоть как-то одета — уже прогресс.

— Слушай, Мать выводка, — говорю я, дуя на горячий чай. — Ладно, Горзул не ахти какой вожак, его самого нянчить надо, хотя с горгонышами как-то справляется, но тебе же всё равно нужно встретить вожака.

Моська Змейки довольно скалится:

— Мать выводка встретила, фака. Мазаку встретила.

Я чуть не поперхнулся. Ну Мать выводка! Нашла же, кого считать «вожаком». Четвёртая формация может вправить ей мозги, а может окончательно сорвать крышу.

Я только качаю головой:

— Ладно, пока я чай пью, помолчи лучше. Сенчу хлебни.

Она и хлебает из блюдца, разваливается поудобнее и через пару минут уже дремлет, тихо посапывая. Я же ухожу в ментальный Легион.

В моём сознании раскинулся целый мир. Оказываюсь в гоблинских пещерах. Тут шумно, темно, мрачно, но не воняет гоблинскими испражнениями, как по идее должно быть. Я уж не стал засорять своё подсознание образами вони.

Перед королевской пещерой тусуются Воронов вместе с остальными легионерами, и сразу же раздаётся радостный вопль легата:

— Шеф, мы поняли, как бить Короля-Гоблина!

— Ну-ка, ну-ка, — прищуриваюсь я. — И как же вы поняли?

— Новичок помог, — отвечает Воронов, кивая на лорда Трибеля.

Тут же ко мне бросается синекрылый херувим — жалкий, весь забитый. Он чуть ли не падает в ноги и начинает блеять:

— Забери меня отсюда, Филинов! Я не хочу больше умирать от дубины этого чудовища! Прошу тебя, забери! Я всё тебе отдам! Весь свой Небесный Дом, все мои владения, только вытащи!

— Ого, целый Небесный Дом, лорд? — удивляюсь. — Со всеми землями, усадьбами, гвардией, твоими прекрасными жёнами и детьми?

— Да! Бери всё! Только верни моё тело!

— Очень заманчиво, да только у Небесного Дома нынче новый глава, а лорд Гибибибель вряд ли согласится на такую цену за ваше спасение.

— Нет! Забери…!

По моему кивку другие легионеры подхватывают Трибеля и оттаскивают в сторону, чтобы не мешал. Воронов комментирует спокойно, без эмоций:

— И всё же новичок отлично поработал. Ситуация такая: наши техники были ослаблены, и мы думали, что Король-Гоблин сосёт энергию прямо из нас. Но не могли понять, каким образом, тем более что маны в источниках как будто не убавлялось. Мы думали, что гоблинский утырок ворует нашу энергию непосредственно из меридиан во время техник. А этот новичок всё перевернул. Он же слабый до невозможности, даже на одну технику его не хватило. Но его источник всё равно оставался набит под завязку. Полный был, как сказал Дантес. Ни грамма не уходило. Так что теория высасывания энергии из меридиан оказалась неверной. И мы поняли, что в королевской пещере просто-напросто повышен энергопорог на техники.

— И года не прошло, — усмехаюсь. — Но в целом молодцы.

— Скажи честно, шеф, ты отправил новичка в Легион, чтобы помочь нам с гоблином?

Я ухмыляюсь:

— Ну, и ради этого тоже. Без подсказки вы бы ещё полгода ломали головы, пока кто-нибудь случайно не догадался. А так теперь, может, уже сегодня завалите Короля.

— Понял, — кивает легат. — Прямо сейчас и завалим!

При мне Воронов резко оборачивается к легионерам, голос у него звенит от напряжения:

— Не опозоримся при шефе! Давайте мочить этого выродка-гоблина. Действуем строго по плану!

Я смотрю, как легионеры шустро выстраиваются и идут на штурм. Авангардная группа, прекрасно осведомлённая о своей судьбе в ближайшие пять минут, бросается первой в пещеру. Они несутся, как подкошенные, и налетают прямо на Короля-Гоблина. Тяжёлые удары летят один за другим, гул разносится по стенам. По плану они должны отвлечь зелёного великана. Они гибнут под тяжёлой дубиной чудовища, но время выигрывают.

В этот момент замыкающие каменщики замуровывают дверной проход, поднимают каменные плиты одна за другой.

Воронов вместе с теневиками, проскочив, синхронно кастуют Воду-Тьму. Теневики хоть используют несложную технику, но пустеют полностью. Огромная жидкая масса чёрной стихии заливает пещеру практически под потолок. Король-гоблин не захлебнётся, конечно, на это у легионеров нет расчёта. И тут же каменщики махом рушат возведённую каменную стену, что закрывала вход. Поток вырывается с оглушительным рёвом наружу. Теневики в судорогах усиливают течение и умирают от истощения. Их самопожертвование не было напрасным. Гоблинского короля смывает в коридор, он перекатывается, ревёт так, что камни дрожат.

Я смотрю с интересом на зелёную ревущую харю. Меня, конечно, не сносит. Это моё сознание, и мне стоит только пожелать, чтобы поток пронёсся сквозь меня.

Короля-Гоблина поток ударяет в стену коридора, и сверху, с уступа, на него набрасывается Гагер с некротикой, а следом, затаившийся выше, Егор-Кровник выпускает кровавые щупы и пронзает ими тушу монстра. Оба ломятся вперёд, не щадя себя, и начинают буквально вгрызаться в него, рвать и ломать, используя высокоуровневые техники. В коридоре нет энергопорога, и бойцы это смекнули. Не отстают и другие легионеры, кто ждал в коридоре и кого не смыло. Великан наконец оседает и замирает.

— Молодцы! — говорю я негромко, но меня слышит каждый, в том числе ожившие легионеры.

Взмокшие легионеры радостно хлопают друг друга по плечам, обнимают, орут победные выкрики. В их глазах горит огонь — они знают, что справились.

— Ну что, — усмехаюсь я, — бегите теперь к своим принцессам-дроу. Заслужили. Но учтите, главная награда вас ещё ждёт впереди. Я думаю, она вас устроит куда сильнее.

Затем поворачиваюсь к Воронову:

— Легат, подготовь список. По заслугам, в порядке вклада. Все старались, но распределение должно быть справедливым и безукоризненным. Чтобы ни у кого не осталось повода для сомнений или обид.

— Сделаю, шеф, — кивает легат уверенно.

— Ну чего стоим, Легион? — усмехаюсь. — Принцессы-дроу уже истомились вас ждать!

Я ухожу, оставляя их в этой гулкой пещере, а легионеры тем временем с радостным воем ломятся дальше, вглубь, к добытым нпс-красоткам. У них и глаза горят по-особому: награда близко. Красотки им достанутся отменные, как и положено победителям. Скастовал я их с женских актрис моего мира, разве что сделал серокожими и остроухими. Да, пришлось постараться, но парни заслужили. Впрочем, если с Мадам Паутиной пройдёт как задумано, а учитывая, что я о ней узнал, так и будет, то скоро бойцов ждёт более практичная награда за вклад в развитие Легиона.

Я возвращаюсь в реальность под сонное сопение Змейки, моргаю пару раз и первым делом решаю позвонить Нобунага. Откладывать больше нельзя — я уже успел выбить себе земли в закрытой Херувимии и стать членом Совета, а японец всё никак не договорится с Императором по поводу моего вопроса. Набираю номер, жду, и вот дайме отвечает.

— Данила-сан, да будет ярок твой день!

— Нобунага-сан, приветствую! Ну что там насчёт обмена филиппинских островов на мою юрисдикцию? — спрашиваю прямо, без долгих вступлений.

Нобунага, как обычно, делает паузу, а потом тянет своим спокойным голосом:

— Данила-сан, да помню-помню. Император уже в курсе твоих амбиций. Одна проблема — он плохо тебя знает.

— Так расскажи ему обо мне.

— Плохо тебя знает лично, тебе стоит прибыть на Сэцубун.

— Что за зверь такой этот Сэцубун?

— Это весенний праздник, в Киото будет проходить. Император и дайме будут разбрасывать горох, чтобы отогнать злых духов.

— Астралососов не испугать обычным горохом.

— Ты только Императору это не скажи. И не забудь надеть кимоно, пройти все обряды, показать уважение. Ну конечно, для тебя это не проблема. Я уверен, ты и так всё знаешь.

Я невозмутимо отвечаю:

— Ну конечно.

А в голове у меня после звонка сразу мысль: «Блин, я же ни хрена не знаю, какие там ритуалы… Какой горох? Куда его кидать? В кого? В Императора или в стену?..»

Быстро пролистываю трофейную память убитых мной японцев. Негусто инфы. Мало среди них знатоков традиций, очень мало.

Пораскинув мозгами, зову по мыслеречи Дятла, своего главного разведчика на Восточном полушарии:

— Найди какого-нибудь ублюдка-японца, который идеально знает весь этикет на празднике Сэцубун.

— Для каких целей, шеф?

— В Легион добавлю.

— Ага… значит, нужен прям полный ублюдок. Хорошо, составим список.

На мыслеречь неожиданно выходит Лакомка. Сначала осторожно интересуется, не занят ли я, а потом всё же решается:

— Мелиндо, а ты не хочешь вызвать в Замок Дракона младшую жену?

— Какую? — не догоняю.

— Любую.

Ага, альва, как всегда, думает о семье — её тревога понятна. Нехорошо выходит: глава рода один на краю мира, а жёны будто не при делах. И это видит весь мир, между прочим: разведки других родов и государств, в первую очередь.

Я выдыхаю и отвечаю:

— Скоро позову, обещаю. Но пока мне нужно отправиться в Сумеречный мир. Как только вернусь — сразу же займусь и имиджем рода. Как раз Сэцубун вместе и поедем.

— Хорошо, мелиндо, — альва шлёт ментальный поцелуй.

Когда спустя пару часов Председатель сообщает о готовности Мадам Паутины принять меня в любое время, собираюсь быстро. На всякий случай надеваю боевую экипировку, беру с собой троицу: Змейку, Бера и Грандбомжа. Змейка уже приняла массивную боевую форму, в которой, как обычно, никакая одежда не полагается. Пластинчатая чешуя спрячет все интимные места. И тут же искоса смотрит на меня, шипя с детской прямотой:

— А почему мазака не голлллыый?

Я лишь качаю головой, устало усмехаясь:

— Милая, мазаке можно быть голым только в сауне.

Портальный камень перекидывает нас в Сумеречный мир. Вытянутая как телебашня чёрная крепость Мадам встречает нас мрачно.

Мы подходим к вратам Сумеречного мира. Огромные створки начинают медленно открываться, и наружу сразу высыпает гвардия. Все до одного — чёрные фигуры без лиц, но под слоем Тьмы ощущается плоть. Теневые марионетки.

Последней из врат выходит Мадам Паутина. Красивая, пышногрудая девушка. Очень высокая. Её кожа отливает нежным голубым оттенком, черные волосы тоже блестят синим отливом, глаза вспыхивают ядовито-жёлтым, как у хищника в темноте. При улыбке удлиняются клыки. Она криво усмехается, цепко осматривает нас — и вдруг задерживает взгляд на Змейке. В её глазах мелькает то ли удивление, то ли насмешка.

— Привет, сестра, фака, — тянет Мадам, приправив слова издевкой и холодным шипением.

И сказала она это не без оснований. Мадам Паутина — это Горгона четвёртой формации.