Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 33

Глава 3

Центральные кварталы, Сторожевой город

Булграмм с Бером шагнули внутрь заведения, над которым красовалась вычурная вывеска с золотыми буквами. В нос сразу ударил насыщенный фруктовый аромат. Булграмм, оглядев массивные золоченые двери, пробурчал, будто самому себе, но громко:

— Странная таверна…Ну что, глянем, что за забегаловки в этой стране пернатых. Рвачи советовали эту харчевню, мол, самая нормальная из всех. Надо зайти, проверить, что тут к чему, как тут эти крылатые живут.

Бер, шагая чуть позади за могучим тавром, надменно скривил губы, словно ему в рот попала лимонная косточка.

— Ну, блин, я правда не понимаю, зачем ты меня с собой потащил, — проворчал альв недовольно.

— Да ладно, не ссы, кузен конунга, — легкомысленно отмахнулся Булграмм, даже не замедлив шаг. — Мы ведь теперь с тобой оба теневые воители конунга, так что нам есть о чём потолковать.

— Например? — хмыкнул альв, оглядев грубого воеводу с рогов до грубых сапог.

— Например, баб! — расхохотался Великогорыч и от души хлопнул стройного альва по плечу ладонью, размер которой могла бы прикрыть половину его спины. Удар был настолько мощным, что Бер едва не потерял равновесие и не влетел плечом в ближайшую стену.

Внутри оказалось вовсе не то, что ожидал Булграмм. Вместо привычного для воеводы задымлённого кабака с деревянными столами — ухоженное, почти утончённое место. Высокие колонны, мягкий приглушённый свет, ровный блеск отполированного пола. У самого входа стоял хостес в безупречном белом фраке под цвет крыльев. Он моментально подскочил к новым посетителям, но увидев, что они без крыльев, а один из них так вообще с рогами, растерялся:

— Эмм…Чем могу помочь, сиры?

Булграмм, покосившись на него, спросил прямо и без обиняков:

— Пиво у вас есть?

Хостес чуть поморщился, будто это слово оставило на его слухе грязное пятно.

— Пиво? Нет, — холодно произнёс он. — Только вино. Красное и белое.

— Рвачи, ну вы и козлы, даром что с перьями, — вздохнул воевода. — Ладно, давайте нам стол на двоих.

Вскоре они уже сидели за столом у стены, откуда было видно половину зала. Булграмм, развалившись на стуле, обхватил своей широкой пятернёй бокал с красным напитком, посмотрел на него с недоверием и всё же сделал глоток. Почти сразу его лицо скривилось, и он процедил сквозь зубы:

— Ну и кислятина!

— За ножку бокала держи, а не за сам бокал, — наставительно заметил Бер, поджав губы.

Булграмм хмыкнул и прищурился, подавшись вперед.

— А ты, случаем, не херувимский шпион? Откуда ты, вообще, такие тонкости знаешь?

— И локти со стола убери, — добавил Бер, закатив глаза. — Не позорь меня, рогатый.

— Ладно, ладно… — проворчал Булграмм, убирая руку со стола и отставив от себя подальше бокал. — Слушай, позвал я тебя для мужского разговора. Хотел дать совет насчёт женщин. А то, смотришь на тебя — и прямо видно: твоя тебя уже до ручки довела. Она тобой вертит, как кукловод марионеткой, дёргает за ниточки — и ты скачешь.

— И вовсе нет! — возмутился Бер.

— Да все же видят. Тут главное — держать их в узде. Вот как мы с конунгом держим своих женщин! Чтобы знала своё место, чтобы перечить и не думала, и вообще женщина должна…

Он не успел договорить — в кармане у него зазвенел связь-артефакт. Булграмм шумно выдохнул.

— О бычьи яйца, подожди минуту, — буркнул он и достал устройство. Приложив его к уху, сменил тон на примирительно-ласковый:

— Да, коровка моя. Нет, не шляюсь. Нет, не позорю конунга. Нет, не учу его, как жить… Да, зашли в заведение… Ненадолго, просто кружку уронить… Да-да, скоро вернёмся…

Бер, скрестив руки, молча наблюдал за этой сценой, а на его лице расползалась ехидная ухмылка. Булграмм положил трубку, и Бер, не удержавшись, с явным удовольствием, заметил:

— Значит, говоришь, в узде держать надо, да?..

— Да что ты пристал, остроухий! Мы о тебе вообще говорим! — буркнул Булграмм, отмахнувшись так, будто хотел прогнать назойливого шмеля, и принялся рыскать глазами по залу. Его взгляд на мгновение замер на одном из углов, но он сделал вид, что просто продолжает наблюдать.

— О, посмотри на наших соседей… — протянул воевода уже по мыслеречи, и в его мысленном голосе послышалась хищная нотка. Благодаря кольцам из мидасия вассалы Данилы могли переговариваться между собой мысленно, словно заправские телепаты, не выдав себя ни словом, ни жестом. — Это же те самые оранжевокрылые, что нашего конунга в какую-то Чертовщину заманивают!

Бер, не меняя выражения лица, мельком посмотрел в указанную сторону, едва повернув голову. В зале, метрах в десяти, за столом в полутени действительно сидели трое гвардейцев Солнечного Дома. Один из них, делая вид, что просто поправляет манжет на рукаве, чуть повернул голову и едва заметно кивнул своему соседу в сторону Бера и Булграмма. Жест был слишком чётким и целенаправленным, чтобы быть случайным — в нём явно читалось скрытое послание: «Смотри, вот эти бескрылые — люди Филинова».

Второй гвардеец поспешно вытянул руку к центру стола, взял разложенный лист бумаги и, мигом свернул его. Затем, плотно скрутив лист в небольшой тугой рулончик, он ловко сунул его в сумку, небрежно висящую на спинке стула, словно это был всего лишь ненужный чек или записка, а не нечто, заслуживающее внимания.

Бер мгновенно оживился, чуть склонил голову и тихо бросил в сторону, где из-под его сиденья едва заметно показалась вытянутая теневая тварь.

— Могучий, принеси, — отдал альв команду.

— Ты что, назвал свою теневую «шпалу» Могучим? — не удержался Булграмм.

— А что такого⁈ — возмутился альв. Конечно, весь этот обмен репликами происходил по мыслеречи.

— Какая же она могучая? Она худющая, как жердь, — с насмешкой протянул тавр.

— Она стройная! — парировал Бер. — Как и я!

Пока они препирались, теневая полоса уже успела проскользнуть по стене, тихо и незаметно перетекая из-под их стола к дальней стороне зала. Чёрная лента расплющилась, словно тёмный ручей, и в нужный момент от неё отделилась тонкая, гибкая, будто живая, чёрная рука. Она бесшумно вытянулась к спинке стула гвардейца, ухватила свёрнутый бумажный листок и так же плавно втянула его обратно в тень, будто никогда и не появлялась.

Через несколько секунд тень вновь скользнула к ногам Бера, и уже в его руке оказался свёрток. Он незаметно развернул его, быстро пробежал глазами написанное и, не удержавшись, коротко хмыкнул.

— Даниле будет интересно, — сказал он, приподняв бровь.

— Что там? — тут же спросил Булграмм.

— Один из тех, что сидят за столом, — диверсант. И только что ему передали подробный план задания. Эти чёртовы оранжевокрылые, похоже, готовят Даниле подставу в Чертовщине, — ответил Бер и, не раздумывая, бросил листок в собственную тень. — Могучий, положи обратно.

— Ему больше подошло бы имя «Щуплый».

— Заткнись.

Ни в какую Чертовщину на ночь глядя я, конечно, не поеду. Но лорды-херувимы об этом пока ещё даже не догадываются.

Прибываю на встречу с лордом Эросом, которая проходит во временной резиденции Совета — небольшом, но аккуратном домике в центре города. Внутри уже присутствует сам лорд Краснопёрых, а рядом с ним — Димирель, который успел прийти раньше меня. Тут еще и Оранж, который с ног до головы в походном доспехе, весь сверкает, словно только что сошёл с витрины оружейной лавки, и при этом выглядит так, будто готов в любую секунду сорваться в путь. Помимо этих троих, здесь же нахожу и главу Изумрудного Дома — лорда Амура.

В общем, я последний приехал, да и пофиг.

— Король Данила, наконец вы прибыли, — встречает Амур меня, бросив взгляд, в котором читается смесь удивления и едва заметного осуждения. — Нужно поторопиться в Чертовщину… А вы почему не снарядились?

Опускаю взгляд на себя — джинсы, футболка, ни доспехов, ни оружия, никакой экипировки, никакого боевого антуража. Всё просто: сегодня в моих планах было хорошенько выспаться ночью, ведь никаких срочных дел на вечер не намечалось. На утро же запланировано одно важное мероприятие, касающееся моих восточных владений. Ведь не зря говорят: восток — дело тонкое, там всё надо делать в нужный момент и с нужным подходом.

Дело в том, что моя родовая разведка в лице Дятла пару часов назад передала свежую информацию: в Хань, к самому побережью, уже перебросили крупную группу афганцев воздушными путями. И это только первая часть. По его же данным, фрегаты Рима из африканских колоний уже успели пересечь Индийский океан и тоже идут в Хань. Состав флотилии весьма показательный: в основном пустые десантные доки и несколько фрегатов в качестве охраны. И всё это явно не случайно. Ци-ван и Цезарь, похоже, снова решили объединить усилия — на этот раз, скорее всего, чтобы перекинуть афганцев куда-то в район Филиппин. Логика подсказывает, что цель у них может быть самая прямолинейная… например, завалить Замок Дракона целой горой боевиков, устроив там настоящую мясорубку.

— Очень просто, лорд Амур, — отвечаю. — Сегодня я снаряжусь только в свою спальню.

Оранж, сияющий отполированными доспехами на фоне моего повседневного вида, тут же пренебрежительно хмыкает:

— Ваша спесь вам дорого обойдётся, король Вещий-Филинов. Через день Чертовщина будет кишеть тварями. Там как раз зацветает трава кикса, а Демоны её обожают, собираются на неё, как мухи на падаль.

Я удивленно смотрю на него:

— Так вы, значит, испугались кучки Демонов?

— Лорд Солнечного Дома не имеет права чего-то бояться! — взрывается Оранж, и в его глазах вспыхивает алый огонь. — Хочешь, король, — пойдём в самую гущу потока, но если что, я за твою жизнь отвечать не собираюсь!

— Не паникуй, — произношу я спокойно. — Если хорошо попросишь, я даже тебя вытащу оттуда.

— Ты меня вытащишь⁈ — хрипло переспрашивает оранжевокрылый, явно задетый самой мыслью об этом.

— Волоком, — уточняю я с невинным видом. — Надеюсь, тебе не жалко будет, что крылья сотрутся?

— Надо было вызвать тебя на дуэль, а не в Чертовщину!

— Тогда бы эти красивые доспехи некому было бы носить, — парирую я, оглядывая его. — Они же на заказ сделаны под размер?

— Да ты издеваешься! — вскипает Оранж, резко хлопнув крыльями так, распространяя жаркую волну. Но черту он всё же не переходит — понимает, что нападать на меня при лордах будет полным зашкваром. Поэтому он только орёт, размахивает крыльями и срывается на громкие заявления: — Как хочешь, Филинов! Через день отправимся в Чертовщину, в самый разгар Демонской миграции!

— Ага, — коротко отвечаю.

После этой бурной, но по сути абсолютно бесполезной встречи отправляюсь домой. Захожу в спальню, даже не зажигая свет, и буквально падаю на кровать, собираясь провалиться в сон. Но в проёме двери появляется Настя. Она останавливается на пороге в коротком топике и шортиках, чуть смущённо, но с хитринкой в глазах спрашивает:

— Ничего, что я тут, Даня?

— Да ничего, — улыбаюсь я. — У меня всё равно утром только небольшая работа, а ночь пока свободна.

Дальше — приятное времяпрепровождение, и уже спустя какое-то время оборотница уютно сопит у меня на груди, полусонная, тёплая, непроизвольно отрастив волчьи ушки и хвост. Настя в последнее время вообще решила, что мне особенно нравится облик Гепары, и теперь явно старается ему подражать — даже во сне ухитряется сохранять «полуволчий» стиль.

Ещё до рассвета я поднимаюсь, тихонько выбираюсь из постели, чтобы не разбудить чуткую оборотницу, и бесшумно выхожу в коридор. В кабинете первым делом достаю гарнитуру, связанную со связь-артефактом, которую сделал Гумалин. Удобная штука. Надеваю её, активирую канал и подключаюсь к абордажной группе спецназа, которая уже вышла с острова Кир и идёт в сторону римских кораблей. У коммандос чёткая цель: перехватить пустые десантные доки Рима, которые идут в сопровождении транспортных судов, с вертолётными площадками на палубе и под охраной трёх фрегатов. Сейчас вся эта флотилия пересекает Восточно-Китайское море, направляясь к Шанхаю. Там как раз разворачиваются полки афганцев, которых Рим и Хань так спешно перегоняют.

Я усмехаюсь про себя. И ведь правда, забавно — как Цезарь и Ци-ван вообще могли вообразить, что у меня нет нормальной разведки, и я просто не замечу переброску войск и кораблей? Рим, конечно, действовал тихо, не афишируя свои планы, прикрывался маскировкой и отвлекающими манёврами… но я-то не вчера родился. Моя гвардия прекрасно знает, за кем и чем стоит следить. Она видит, какой порт внезапно закрыли на «технические работы», какие грузы отправились ночью без огней, какие флотилии оказались в местах, куда им нет резона заходить. Сложить всё это в один пазл — чистая техника, а уж выводы напрашиваются сами собой. И теперь я точно знаю, что готовится, и даже примерно представляю, каким образом они собираются провернуть свою затею.

Впервые за долгое время я не иду в штурм лично. Непривычное ощущение — быть в стороне от самой горячей фазы. На этот раз всё сделает моя гвардия. Для операции я выделил три штурмовые группы под командованием Зелы и Ледзора: рептилоиды и крылатые альвы для десанта с воздуха, а также другие гвардейцы, в том числе бойцы-ледники рода Опчикарских. Состав подобран так, чтобы каждая из групп дополняла другие, действуя максимально быстро и слаженно, без возможности для противника хоть на миг взять инициативу в свои руки.

Некрокорабль «Женя», под управлением некроманта с Острова Некромантии, несёт все три группы под водой. До цели остаётся всего несколько километров, и там они всплывают. Маги воды из числа альвов глушат эхолокацию фрегатов, полностью обрубая любую возможность обнаружения. Одновременно они поднимают в воде туманную завесу — плотный серый купол, скрывающий момент всплытия.

Высадка идёт по плану. Рептилоиды, ловко работая в воздухе, подхватывают часть бойцов и перебрасывают их на палубы. Крылатые альвы забирают остальных и точно так же доставляют на цель. Маги металла сразу же идут к люкам, запаивают их и блокируют весь внешний боекомплект. Ледзор и Мерзлотник со своей родней возводят ледяные конструкции прямо вокруг рубок, и туда уже не пробраться.

Я же в своём кабинете, не спеша, надеваю перстень Буревестника, ощущая, как металл чуть холодит кожу, и протягиваю руку в теневой портал Ломтика. Моя пятерня выныривает между римскими фрегатами, будто отрубленная рука повисла в воздухе. Через перстень начинаю проецировать в пространство ментальные иллюзии — целый строй военных кораблей. Целая эскадра вырастает: громады линкоров, авианосцев и фрегатов.

Теперь с палуб римских фрегатов и десантных судов картина выглядит пугающе очевидной: их окружает внушительная армада, способная смять любое сопротивление. И, судя по суете на палубах, экипажи противника действительно ощутимо струхнули.

Ладно, ладно… немного я всё же поучаствую в операции. Не стоит же отдавать всё веселье гвардии, верно? Не всё сразу.

Пока штурмовые группы альвов, рептилоидов и остального десанта методично обрабатывали в основном фрегаты, Ломтик берет на себя небольшой экипаж пустых доков, чтобы те не удрали. Теневые гарпии вцепились в экипаж.

В этот момент в гарнитуре, подключённой к связь-артефакту, раздался голос сканера Диода. Кстати, сама идея гарнитуры принадлежит мне, но реализовывал её Гумалин. Удобная штука: надеваешь — и ты уже в общей сети, артефакт автоматически коннектится ко всем гарнитурам и шлемам команды. У каждого бойца это встроено в снаряжение… ну, почти у каждого. Есть, правда, один Ледзор, который до сих пор таскает на груди побрякушку-артефакт на цепочке и орёт в неё «хо-хо-хо, хрусть да треск!», потому что «всякие штуки в ушах» он на дух не переносит. Вот и сейчас на фоне доклада Диода слышно, как морахал где-то рядом с криком и звоном железа кого-то рубит в полный рост.

— Зафиксирован мощный всплеск энергии на одном из двух доков, — докладывает Диод.

— Рюса, глянь! — командует Зела.

— Филин — Кислоте, я посмотрю, — вмешиваюсь.

— Филин, сделай, — одобряет невеста Бера.

Я тут же через Ломтика заглядываю на нужный корабль, и всё становится предельно ясно с первого взгляда: маг воды, закованный в стихийный доспех, пытается активировать магическую бомбу. Он явно собирается взорвать док, чтобы тот не достался врагу. Гарпии Ломтика вряд ли смогут пробить его защиту мигом, и тот успеет подорвать мой будущий корабль.

Поэтому я просто просовываю руку в теневой портал, держа в ладони кровавый кристалл «Шива лингам». Римлянин, заметив внезапно появившуюся в воздухе руку с ярко-красным камнем, замирает и таращится на неё, как на нечто невозможное. Из камня вырываются кровавые щупальца. Они мгновенно обвивают мага, сбивают его с ног, сминают водяной доспех, ломая защитные чары.

Бомбу я забираю себе. Такие штуки всегда пригодятся в будущем.

Тем временем один из вертолётов, стоявший на десантном корабле, всё же успевает подняться в воздух. В салоне бойцы в спешке пытаются дозвониться по артефакту, достучаться хоть до кого-то из командования, пока их ещё слышат.

И тут — приятный сюрприз. Я ловлю их частоту. Вот так бывает: шифрование каналов у связь-артефактов устроено иначе, чем у обычной радиосвязи, и если за настройку берётся криворукий техник, система начинает чудить. Сейчас именно так и случилось — кто-то из римлян накосячил с кодами, и сигнал просто прорвался.

Вражеский вертолёт продолжает набирать высоту, винты рвут туманную завесу в клочья, и в мою гарнитуру сыплются обрывки переговоров. Да и не только в мою, конечно. Весь наш спецназ слышит макаронников. Будто сидим с макаронниками в салоне, и это уже открывает массу возможностей — от простого подслушивания до того, чтобы влезть в их канал и сказать что-нибудь… ну, очень ободряющее.

Взлетевший вертолет, Восточно-Китайское море

— Ну что там, получается пробиться? — второй пилот, сжав зубы, пытается перекричать рёв турбин и визг винтов, чтобы его сосед точно услышал. Он держит штурвал, краем глаза следя, как штурман возится с связь-артефактом: то вбивает коды, то встряхивает его, то стучит по корпусу кулаком, будто это поможет.

— Нет… чёрт возьми! Глушилки не выпускают канал наружу! — отвечает штурман, раздражённо покрутив кристалл в гнезде. — Канал вроде бы ловит, но соединения с Центром нет. Как будто кто-то постоянно обрывает на середине…

Оба синхронно поднимают головы, когда в кабине раздаётся странный, тяжёлый «шлёп», от которого вибрирует лобовое стекло. И тут они видят: прямо к стеклу, раскинув лапы в стороны, прилип пузом кудрявый собакен. Бежевый щенок, пушистый, с огромными лопоухими ушами, маленькой мордочкой и блестящими, как пуговки, глазами. Он начинает активно тявкать. Причём не просто тявкать — он явно смотрит прямо на них, слегка подпрыгивает на месте, царапает лапами по стеклу и безостановочно раскрывает пасть. Внутри кабины его не слышно, но видно, что он громко и настойчиво что-то «говорит» по-собачьи.

— Что за чертов пудель!— ошарашенно спрашивает стрелок, высунувшись из-за пулемёта и глядя на лобовое с подозрением, что у него глюки от усталости.

Из артефакта связи вдруг раздаётся незнакомый голос:

— Сам ты пудель. Это лабрадудль.

— Центр! — радостно восклицает штурман, сжимая артефакт обеими руками, будто боится, что тот сейчас исчезнет. — Центр! Отзовись! Мы под атакой!

— Чёртова собака! — перекрикивает его второй пилот. — Почему она на нас лает⁈

Голос в артефакте отвечает:

— Он не на вас. Он даёт команду птицам.

Экипаж переглядывается, и штурман, нахмурившись, требует:

— Центр! Каким ещё птицам⁈

В углах кабины, там, где свет от приборов падает пятнами, начинает шевелиться тьма. Она сгущается, словно обретая вес, и вдруг из неё с пронзительным, почти режущим визгом вырывается стая теневых гарпий — чёрных, с рваными, как старые тряпки, крыльями и когтями, острыми, как бритва.

Они обрушиваются на экипаж с бешеной скоростью. Второй пилот успевает только закрыть лицо руками, прежде чем его стаскивает с кресла и швыряет на пол. Стрелок отступает, пытаясь перезарядить оружие, но острый клюв врезается ему в плечо, когти рвут ткань и кожу. Гарпии кричат, бьют крыльями, когтями хватают за шлемы и сбивают людей с ног, превращая кабину в хаотичный вихрь из криков, ударов и разлетающихся осколков приборов.

Мда, не ожидал, что те простофили примут меня за Центр. Но ладно, это уже мелочи — главное, операция завершена. Три фрегата, два десантных корабля-дока, судно снабжения и транспортно-десантное судно для переброски техники — в общей сложности семь кораблей. ТИ теперь весь этот набор плавающего железа находится у меня в руках, под полным контролем восточного гарнизона. Приятно, конечно, но это даже больше, чем просто приятно — это стратегически шикарно. Такой трофей ещё не раз пригодится.

Теперь у нас на востоке есть свой собственный небольшой флот, который можно направить в любую точку, куда потребуется. У Рю но Сиры появится зубастая поддержка на воде, а экипажи для фрегатов без проблем подберёт Мерзлотник. У рода Опчикарских и так есть свои подлодки и пара кораблей среднего водоизмещения, вот только сейчас они на службе у царских войск.

Выключаю связь, ментально сбрасываю накопившееся напряжение. Ух, пора досыпать. Всё, что нужно, уже сделано, всё под контролем, можно позволить себе роскошь просто рухнуть на подушку. Дохожу до нужного крыла, иду по коридору, на автомате открываю ближайшую дверь… и замираю.

Вместо своей спальни, куда я рассчитывал попасть, передо мной комната Светки. Она лежит в полупрозрачной ночнушке, приподнявшись на локтях, и, чуть прищурившись на свет из коридора, поднимает голову.

— А ты ко мне, Даня? — спрашивает блондинка, с довольным видом потянувшись.

Ага, а у нас похожие со Светой двери. Ну да ладно. В итоге просто делаю шаг вперёд, закрываю дверь за собой и, ничего не говоря, заваливаюсь прямо к Светке. А она и не против.

Пурпурный дворец, Хань

Генерал отрывисто докладывал, при этом явно избегая встречаться взглядом с Сыном Неба:

— Все корабли, которые Рим отправил, были перехвачены неизвестными людьми в районе Восточно-Китайского моря. По всей видимости, они подошли на подлодке — ни надводных кораблей, ни воздушных средств на подступах обнаружено не было. Всё произошло слишком быстро, мы даже не успели среагировать.

Ци-ван резко выпрямился, раздражение сквозило в каждом слове:

— Дурак этот Цезарь! Пусть шлёт ещё доки, хоть сразу целую партию, и забирает своих афганцев!

— Новые пока римляне не присылают, — осторожно заметил генерал. — А на прямые вопросы о сроках отвечать отказываются.

Сановник, стоявший сбоку, поспешил вмешаться, улучив паузу:

— Сын Неба, на побережье уже скопились тысячи афганцев. Чем мы собираемся их кормить? Мы ведь не закладывали в смету расходы на их содержание, запасов на такое количество людей нет.

Ци-ван раздражённо взмахнул рукой в широком шёлковом рукаве халата

— Разумеется, мы не будем кормить этих оборванцев! Пусть питаются своими припасами, которые привезли.

— У них их нет, — мрачно сообщил сановник, не решаясь поднять глаза.

— Почему они явились сюда без собственных запасов? —бросил Ци-ван. — Разве не должны были привезти всё необходимое сами?

Сановник развёл руками, глядя в пол:

— Не знаю, Сын Неба. Но они уже требуют еды… и женщин. Говорят, что их обманули.

Ци-ван резко отвернулся к окну, поджав губы:

— И что теперь получается? В Шанхае у меня стоит вооружённая армия оборванцев, которых нельзя просто взять и сбросить в море! Чёрт побери, не надо было снова связываться с этим Филиновым! Я ведь предупреждал Цезаря, предупреждал его, а в итоге сам поддался, повёлся на его затеи и теперь расхлёбываю последствия!

Утром вместе с провожающей процессии я еду в сторону западных ворот. Там уже ждёт бронированная карета на несколько мест, пустая, готовая к выезду в Прорыв. Сегодня мы с Оранжом поедем в Чертовщину именно в этой карете, без сопровождающих — только вдвоём. Возле неё стоит Оранж, скрестив руки на грудной кирасе, неподалеку стоят его советники. Другие лорды тоже собрались здесь проводить.

Позади меня идут жёны, Змейка и гостьи: Ольга Валерьевна, Гюрза. А еще Красивая в облике тигрицы. Она подходит и вдруг лижет мне руку на прощание. И делает это не спеша, при этом смотря прямо на Эроса, который, заметив эту демонстративную сцену, мгновенно хмурится. Это не просто странное проявление привязанности. Красивая явно показывает своё место в моей жизни — и своё место в иерархии вокруг меня. Только вот какое оно в итоге?

— Ну что, едем? — спрашивает Оранж, бросив короткий взгляд в мою сторону.

Я киваю и сажусь в карету рядом с ним. Лорд решил сам сесть за руль. Пока еще я не закрыл дверь, к карете подходит Змейка в плотном комбинезоне и чешется с непривычки.

— Да незачем было так уж закрываться, — замечаю я, скользнув взглядом по её экипировке. — Что за повод-то?

— Мазака уезжжает, фака, — протягивает хищница термокружку.

Открываю крышку, и в лицо сразу бьёт густой, терпкий аромат заваристого кофе. Нужно успеть выпить всё до того, как мы уйдём глубже в Астральный прорыв. Иначе молотое зерно в нём станет одержимым, и тогда пить это уже будет, мягко говоря, сомнительным удовольствием.

Оранж, едва мы минуем ворота, резко прибавляет скорость. Карета трясётся, колёса грохочут.

— Куда ты так гонишь? — спрашиваю я, глядя, как он буквально вдавливает рычаги управления до умоляющего скрипа.

— Быстрее доедем — быстрее закончим, Филинов, — бросает он через плечо, не сбавляя хода.

— Кстати, там же дороги нет, — замечаю.

— Ты слишком изнежен, раз не видишь здесь дороги… — отмахивается он, и я, пожав плечами, надеваю теневой доспех. Оранж зыркает на меня и презрительно хмыкает.

Земля под колёсами внезапно просто исчезает. Целый кусок, казалось бы, твёрдой равнины под нами проваливается, и карета, потеряв опору, с грохотом переворачивается в воздухе. Я, будучи пристёгнутым, лишь раскачиваюсь в ремнях и сухо, буднично комментирую:

— Ну я же говорил, что дороги нет.

Сам Оранж уже успел впечататься головой в приборную панель и теперь тихо постанывает. С рассеченного лба стекая вязкая кровь. Но вовсе не лорд меня заботит. Во время аварии моя термокружка вылетела из руки в окно и упала на землю. Остатки кофе вытекают на сухую почву, и едва жидкость касается земли — начинает шевелиться, словно оживает. В следующую секунду этот тёмный осадок, уже одержимый, отращивает себе паучьи лапы и уносится куда-то в сторону, растворяясь в пыли.

— Ну вот, кофе убежал, — вздыхаю грустно.