Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 33

Глава 11

Мадам Паутина между тем тараторит:

— Как ты не сошёл с ума в Первозданной Тьме? Там ведь каждый миг разрывает разум. Неужели только благодаря упорству?

Я задумчиво усмехаюсь, не глядя на неё:

— Возможно. А может, дело проще, и я всегда был безумным.

— Ты не похож на безумного. Вот я безумная.

— Ты поехавшая, а не безумная, Паутинка. Я тебе уже говорил: ты одинокая женщина, решившая, что ей нечего терять, и потому играющая со смертью. Ты хотела позлить Председателя моим убийством, думая, что это шутки. Найди себе хорошего вожака — и сразу поумнеешь.

— Да я же нашла, а он отвергает меня, — вздыхает она.

Я поворачиваюсь к спутнице:

— Змейка, побудь здесь.

— Фа-ка, — рычит хищница, не отрывая глаз от Мадам Паутины.

Я распахиваю створки окна, выпускаю стаю теневых филинов. Они по моему слову подхватывают меня, и уже через миг я оказываюсь снаружи. Взмываю и оказываюсь на черепичной крыше башни, ветер бьёт в лицо. Я осторожно переступаю водосток, усаживаюсь и достаю из теневого портала связь-артефакт.

Звоню Масасе:

— Конунг Данила, давно не слышались, — чернокожая магиня, похоже, не прочь поболтать. — А я подумывала вас с королевой Лакомкой позвать в гости в свою усадьбу. Ваши яблоневые саженцы зацвели в моём саду и скоро дадут первый урожай.

— Будем рады, леди. Я вам звоню не просто так. Можно ли заявиться к Председателю на срочную аудиенцию? Вопрос касается Лорда Тени. Очень нужно, чтобы дело сдвинулось.

— Прямо срочно-срочно? Сегодня Председатель не в духе, скажу прямо.

— Леди, прискорбно, но его внимание сейчас бы сильно ускорило дело, а учитывая, что Лорд Тень никому не нравится, то заинтересованы все.

Масаса вздыхает:

— Сейчас передам, конунг.

Я остаюсь сидеть на крыше башни, поглядывая на грохочущего по двору Шипустона через завалы крепостной стены. Перехожу на мыслесвязь:

— Грандбомж, Бер — задержите Шипустона. Не дайте ему прорваться со двора. Держите как сможете, но чтоб не вырвался.

Затем:

— Легион, хватит без дела. Все темники, ледовики и огневики — подниматься наверх. Вокруг пять башен, распределяйтесь по точкам, мои филины вас поднимут.

Внизу уже носятся теневые птицы, готовые подхватить бойцов. Правда, там возня сначала возникла, но быстро разрешилась, и легионеров подняли в башни.

— Легат, с чем была связана заминка?

— Да всё в порядке, шеф. Просто ждали филинов, а тут принеслось какое-то вороньё.

— Никакие это не вороны, — бурчу.

Между тем Бер и Грандбомж отвлекают Шипустона. Бер выпускает своих теневых «шпал». Грандбомж тем временем снова идёт в разнос, превращается в кровавого кайдзю. Из его тела прут щупальца, и вскоре он уже напоминает огромного красного спрута, поднимающегося на десятки метров. Кровь хлещет фонтанами, но сам он становится центром этой жуткой массы. Он удерживает Шипустона щупальцами.

— Данила, ты видишь⁈ — Бер в шоке. — Откуда в Грандбомже столько крови! Тут же цистерны целые!

— Убитых врагов он обескровливает, а кровь уплотняет магией и заливает в себя на хранение.

— Жуть!

— Слушай, Бер, уходи. Ты свою работу сделал.

— Да почему⁈ Мы же еще…

— Уходи иначе я расскажу Зеле, что ты ослушался приказа.

— Это запрещенный прием! — обиженно заявляет мечник, но «запрещенка» срабатывает отлично — вон как мечник пятками засверкал.

Грандбомж и сам неплохо сдерживает Шипустона, а Бера эти два чудища того и гляди затопчут, не заметив. А вот Грандбомжа щадить незачем — его не задушишь, не убьёшь, он восстанавливается даже с капель крови. Пусть тянет, сколько сможет.

Именно когда Шипустон добрался до сердцевины кайдзю в лице Грандбомжа и стал рубить его клешнями на кусочки, в артефакте раздаётся голос Масасы:

— Конунг Данила! Председатель готов с тобой встретиться. Но учти, он недоволен. Надеюсь, у тебя действительно что-то срочное.

— Отлично. С меня яблочный сидр, леди, — отвечаю весело. — Глушилки уберёте?

— Мы добавим твой портальный камень в список разрешённых, — говорит Масаса. — Но только до конца встречи… Дело вовсе не в недоверии к тебе, просто таков протокол, конунг, — добавляет магиня, словно оправдываясь.

— Конечно, я всё понимаю, леди

Тут же по мыслеречи связываюсь с Мадам Паутиной:

— А как именно меня чует этот Шипустон?

— По запаху. Видимо, Лорд Тень дал ему понюхать одну из твоих вещей и отпустил раньше времени. Хотя по плану нюхать следовало уже рядом с тобой, чуть ли не в момент нападения.

— То есть он сорвался не вовремя… — резюмирую я.

— Да, Лорд Тень получил его в анабиозном состоянии. Шипустона сначала следовало перенести ближе к твоей резиденции, потом будить.

— Забавно всё вышло, — хмыкаю. — Люди Лорда Тени не соблюли инструкции, а я оказался относительно рядом с его Цитаделью. Как итог, Шипустон громит твою резиденцию, Паутинка.

— Я уже усвоила урок, — вздыхает Горгона четвёртой формации.

— Какой же?

— Не идти против короля Данилы.

— Ничему тебя жизнь не учит, Паутинка. На самом деле урок называется: не рой другому яму, а то сам в неё попадёшь.

— Как же тяжело у тебя учиться, король Данила, — ворчит Мадам Паутина.

— Скорее, дорого. Для закрепления материала я заберу у тебя не только марионеток, Паутинка, но и все твои пять башен.

— Ну что ж, забирай, — хищница четвёртой формации не то что не расстроилась, а даже не удивилась тому, как я собираюсь утащить сразу пять немаленьких башен. Впрочем, они ведь будут в разобранном виде.

В этот момент легионеры приступают к плану, который получили по мыслеречи. Теневики, заперев верхние комнаты башенок, заливают их Водой–Тьмой. Их задача — магией «нагнать» влагу внутрь пор и трещин стен и втолкнуть влагу внутрь, словно насосом. Потом огневики нагревают влажный камень.

— Залили и подогрели, шеф, — отчитывается Воронов.

Я вскидываю Синий меч.

— Убирайтесь в укрытие. Ледовики, ваш черёд.

Вместе с ледовиками резко кастую магию холода, и вся вода в каменных швах превращается в лёд. При расширении он создаёт чудовищное давление, рвёт камень изнутри, словно бетон на гидроузле зимой. Перепад температуры, вызванный предварительным нагревом огневиков, усиливает эффект, и верхние этажи пяти пузатых башен разлетаются взрывом.

Башни рушатся, разносит их в щепки, огромные каменные глыбы градом обрушиваются вниз, прямо во двор на Шипустона и Грандбомжa. Но последнему всё равно пофиг — он уже и так разрублен на кучу кусманов. Тучи обломков врезаются в тело теневого зверя, глыбы ломают панцирь, оставляют трещины и вмятины, отскакивают и разлетаются в стороны, но следы ударов остаются.

Шипустон, конечно же, не любит боль, да и кто любит. Пускай он не из неженок, а теневой панцирь его крепок и прочен, но зачем же терпеть, когда можно не терпеть? Он тут же реагирует, сжимается, уменьшается до размера автомобиля, чтобы спрятаться под рядом упавшими обломками и не дать себя порезать. Масса втягивается внутрь, клешни складываются, и он словно заворачивается сам в себя.

— Молодец, Шипустон, — усмехаюсь, выкидывая Синий меч в теневой портал. — Бережёшь шкуру.

Я телепортом оказываюсь рядом со зверем, прямо в завале, и касаюсь его бока. Он снова успел сжаться — теперь уже до размеров баскетбольного мяча, втянул клешни и стал совершенно круглым. Видимо, предел его уменьшения куда меньше, чем предполагала Мадам Паутина: он способен уходить даже в миниатюрный масштаб.

— Убей… — рядом сидит восстановившийся из порубленных кусков Грандбомж, правда, голый — одежда его регенерацией не обладает. Кровавым щупом он касается меня, жалостливо глядя снизу вверх.

— Фу ты, напугал, — ругаюсь я, доставая из кармана портальный камень. Вокруг всё ещё гремят последние обломки, и времени остаётся в обрез.

Портальная вспышка ослепляет, и вместе с уменьшившимся Шипустоном и Грандбомжом меня перебрасывает в главную резиденцию Организации — в Лунный Диск.

Мы оказываемся в ангаре или в большом зале, где эхо гулко отдаётся от каменных сводов. В центре — я, Грандбомж и сжавшийся до мячика Шипустон. Тварь-мячик при переносе откатывается в сторону Норомоса, мохнатого йети. Рядом со мной сидит голый Грандбомж, крутит головой, всё ещё не до конца собравшись.

Кроме Норомоса здесь ещё и Председатель. Ни Масасы, ни Лианы, да и никого больше нет. Хоттабыч смотрит на меня недовольно из-под косматых бровей и низким голосом произносит:

— Зачем ты хотел встретиться так срочно, король Данила? Ещё и этого притащил… — он кивает на Грандбомжa.

— Дом… — Грандбомж вглядывается в колоннаду с пилястрами на стенах и, похоже, узнаёт интерьер. — Мой дом.

— Был когда-то, — презрительно хмыкает Хоттабыч. — Мы его конфисковали. Теперь это резиденция Организации.

Я невольно подумал, что Грандбомж и вправду бомж. Его летающую крепость присвоила Организация, а сам он даже прописки не имеет.

— Председатель, я пришёл по вопросу Лорда Тени, — поясняю прямо.

Мохнатый Норомос, кося на чёрный сжатый комок Шипустона, хмыкает:

— А это что у тебя за мяч?

Он нагибается и берёт своими лапищами чёрный свёрнутый комок.

— Это то, что вам нужно, — отвечаю я спокойно. — Он даст мне право официально напасть на Лорда Тени. — Тут же предупреждаю: — И давай поосторожнее.

Норомос хмыкает, вертит мячик в руках, словно игрушку, и подмечает скептически:

— Да ладно, конунг, не поломаю я его, не боись.

Но ровно в этот миг мяч дёргается, распухает, из него начинают рваться наружу щупальца и клешни, блестящие от тьмы.

— Я не за него беспокоюсь, а за тебя, мохнатый, — замечаю, отступая на всякий случай на пару шагов.

Разросшийся Шипустон обвивает Норомоса, цепляется возникшими клешнями за его мех, подтягивается, сжимает, начинает расти прямо на глазах, распухая в высоту, ширь, превращаясь из мячика в двухметрового теневого монстра, которого офигевший йети продолжает держать «на ручках». А два метра — это ведь далеко не предел.

— Что это такое, конунг? — гремит Хоттабыч недоуменно, конечно, без страха. Еще бы Председатель всемогущей Организации испугался бы какого-то багрового зверя.

— Знакомьтесь, его зовут Шипустон. Это тот самый багровый зверь, которого Мадам Паутина подарила Лорду Тени, — представляю я. — Предыдущий хозяин оказался мудаком и не уделял ему должного внимания, так что теперь задача воспитания ложится на вас. Дайте ему что-нибудь покушать и потом сводите в туалет. Он вам выкакает вместе с кристаллом памяти все нужные улики против Лорда Тени, чтобы вышвырнуть его из Организации. Будут вопросы по содержанию — я всегда на телефоне. Но вообще лучше обращаться к Мадам Паутине, она у нас заводчик. И да, он растёт очень быстро. Так что сразу стройте будку на вырост и подбирайте ошейник с хорошим запасом регулировки.

Я хватаю Грандбомжa за плечо и, помахав второй рукой Хоттабычу, который всё ещё хлопает глазами, а заодно и Норомосу, которого Шипустон явно «полюбил» и не собирается отпускать, ныряю в портальную вспышку. Позади остаются грохот, треск и рев Шипустона, который просится кушать.

Тайна Ночи (цитадель Мадам Паутины, ныне нуждающаяся в капитальном ремонте), Сумеречный мир

Оставшись в башне вдвоём, Мадам Паутина смотрит на Змейку и с лукавой улыбочкой произносит:

— Сестра.

— Фа-ка, — огрызается та мгновенно, не мигая.

— Сестра, ну мы же одной породы, — пытается подлизаться Паутина и волосы превращает в змей.

— Фа-ка! — отрезает Змейка.

Паутина меняет тактику, слегка наклоняет голову и пробует другой заход:

— Ну расскажи побольше о своём вожаке. Тебе с ним так повезло.

— Фа-ка, — обрубает Змейка и, не раздумывая, бросается сквозь стену.

Мадам Паутина только хмыкает ей вслед, а потом переводит взгляд на руины от пяти башен — их словно корова языком слизала. Но совсем не расстроившись, она улыбается, искренне восхищаясь масштабом разрушения:

— Вот это я понимаю — вожак!

Тем временем внизу, у разрушенной стены, собираются легионеры в телах марионеток. Они переглядываются, переговариваются, возбуждённые и восторженные, выстраиваются в колонны. Воронов показывает рукой на скопление настоящих марионеток, сбившихся неподалёку, и кивает:

— Этих берём с собой. Шеф сказал перед перемещением — будем использовать их как временные тела.

— Легат, значит, мы ещё будем возвращаться в реальность? — спрашивает один из бойцов.

— Всё зависит от нашей службы, легионер, — отвечает Воронов. — Если хорошо послужим Легиону, то будем.

— В следующий раз, может, и тела получше достанутся, — мечтает Егор. — А то это топорное, но прикольно же, что можно и в нём прогуляться.

— Трибун когорты Крови, закрой варежку и радуйся тому, что даёт шеф, — строго смотрит на него Воронов. — Шеф мог бы вселить тебя хоть в дохлую крысу, и ты бы всё равно маршировал.

— Так точно, легат! — мгновенно выпрямляется Кровник, будто штык проглотил.

— Легат! У нас гости! — докладывает Радист, резко вскинув руку и кивая на пролом в стене.

Снаружи, через груду развалин, с хрустом камня и гулом шагов поднимаются трое гвардейцев с эмблемами Лорда Тени. Один несёт алебарду, двое держат руки на эфесах мечей. Они подходят ближе и замирают, ошарашенно оглядывая разрушения — развалины башен, раскиданные каменные блоки, осевшую пыль.

— Марионетки, что произошло с дворцом возлюбленной Лорда Тени? — спрашивает старший, даже не удостаивая «безвольных кукол» взглядом и не увидев угрощы отпуская эфес. — Что это было, землетрясение?

Воронов вскидывает голову, резко отвечает:

— А вы кто такие?

— Мы гвардейцы Лорда Тени, возлюбленного Мадам Паутины, — говорит старший. — Я — капитан гвардии.

Воронов переглядывается с легионерами, и те, смекнув, начинают обходить прибывших полукругом, постепенно беря их в кольцо.

— Капитан, вы знаете, что такое Легион? — уточняет Воронов.

— Это… новое название Роя Филиновых? — предполагает капитан, вспоминая донесения разведки.

Будь у временного тела Воронова губы, он бы растянул их в широкой улыбке. Указав на легионеров, сомкнувших кольцо вокруг гвардейцев, легат произносит:

— Тогда следующая фраза тебе должна всё пояснить. Легион — огонь!