Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 33

Глава 5

Херувимская резиденция Организации (временная штаб-квартира Вещих-Филиновых), Сторожевой город

Лакомка со Светой принимают маму Иру и Степана. Ира устраивается в гостиной после того, как вернулась из инкубатория, или, как всё чаще называли Вещие-Филиновы, детской, где она только что навещала младенцев. На лице её всё ещё светится мягкая, тёплая улыбка. Радостная она размышляет вслух о внуках:

— Какой же тихой лапочкой родился Славик. И сразу видно — он будет не такой шельмец, как наш Олежек. Уж явно вырастет добрым, спокойным мальчиком, тихим и рассудительным.

Степан, усевшийся рядом в кресле, отрывается от чашки чая и задумчиво замечает:

— Только глаза у парня уж слишком проницательные для мелкого. Такое ощущение, будто он прямо в душу заглядывает, всё насквозь видит, — матёрый царский охотник передёрнул плечами.

Светка, которая устроилась чуть поодаль, удивлённо вскидывает брови и переспрашивает:

— Что, правда? Степан Тимофеевич, ты серьёзно?

Ира тут же одёргивает мужа, махнув рукой и бросив на него укоризненный взгляд:

— Не говори глупости, Стёпа. Что ты придумываешь тут! Это всего лишь ребёнок.

Лакомка, не удержавшись от лёгкой улыбки, поправляет складки платья на диване и мягко добавляет:

— Да Славик просто прирождённый телепат-Провидец, папа Степан. Даня ведь говорил, что наш малыш всё время старается заглянуть в будущее. Вот и строит всем такие серьёзные глазки.

Степан качает головой, не унимаясь:

— Будущее, значит, разглядывает?

— Пытается, — спокойно уточняет Лакомка.

— Моё тоже?

— Всех, кого видит.

Степан прищуривается, снова откидывается в кресле и бормочет уже тише, словно самому себе:

— Такое ощущение, будто у него и в самом деле получилось. Ну и парни у Данилы… надо признать, непростые, под стать отцу.

— А почему этот мужчина плавает в фонтане? — Ирина, округлив глаза, с изумлением восклицает, указывая рукой в распахнутое настежь от жары окно.

Лакомка лишь тяжело вздыхает и поясняет с оттенком усталого равнодушия:

— Это Грандбомж. Он временно живёт у нас. Сейчас он просто купается, не обращайте внимания.

Степан, привстав с места и вытянув шею, всматривается внимательнее и заявляет:

— Ничего себе «купается»! Он же засунул голову в воду и судорожно дёргается, будто на последнем издыхании!

Лакомка, раздражённо поднимая голос, кричит прямо в окно, откуда доносится журчание фонтана:

— Грандбомж! Ну ты чего удумал⁈ Зачем эти выкрутасы при наших родителях? Иди убивайся в другом месте, не здесь!

Затем она с привычной хозяйской строгостью обращается к «сестре»:

— Света, задёрни, пожалуйста, шторы.

Рю но Сиро или Замок Дракона, Япония (пока еще)

Стоя во дворе Замка, японский чиновник, только что прибывший на остров, с резкими, рублеными интонациями отчитывает Ледзора и Зелу:

— Даймё Данилы нет? Что ж, тогда вам всё выскажу. Вы ведь его вассалы? Отлично! Даймё Данила пригнал флот из десантных доков и фрегатов и теперь держите его на территории Японии, даже не выпросив разрешения у самого Императора! Чем думал даймё⁈ Он что, правда считает, будто японские вооружённые силы слепы и не замечают, что прямо под брюхом Империи выросла флотилия, способная уместить многотысячную боевую группировку⁈ Он полагает, что сам Император ослеп⁈

— Хрусть да треск… — бормочет морхал, сокрушённо почесывая бороду. Жизнь не готовила его к дипломатическим пикировкам. Он неуверенно косится на топор, лежащий на скамье.

— Не смей, — по мыслеречи одёргивает его Зела. Альва-воительница стоит, скрестив руки на груди, полностью обнажённой, если не считать переплетений кожаных ремней.

— А что тогда делать-то, хо-хо?

— Не знаю. Но не смей. Король Данила не велел бить японцев.

— Тогда я пас, — Ледзор качает головой. — Этот азиат мелкий как воробышек, но так громко кричит. Щас оглохну.

Между тем чиновник шумно втягивает носом воздух. Рукава строгого чёрного кимоно взлетают, словно крылья, когда он размахивает руками. Его взгляд метается по сторонам. Внимание сановника цепляется за стройку неподалёку. Там воздвигнуты свежие леса. Над двором тянутся перекладины, рабочие снуют между ними. Слышится ритмичный звон молотков, ровный стук долота. Белый камень новых стен ещё не отполирован, но уже складывается в величественные линии, строгие и ровные.

Чиновник невольно задерживает взгляд на колоннаде. Гладкие, ровные колонны уходят ввысь, образуя правильный ритм. Их подчёркивают карнизы, украшенные тонкой резьбой. Сводчатые арки соединяют колонны, придавая ансамблю монументальность. Даже в полуготовом виде видно: фасад тянется к гармонии древних дворцов.

На мгновение чиновник забывает про свой гнев. Он мягко роняет, в интонациях проскальзывает невольное уважение:

— Какой красивый фасад…

Ледзор бросает тяжёлым басом:

— Это наш альв-архитектор работает. Его граф Данила выписал прямиком из Золотого Полдня. Он всё здесь переделывает. А еще теперь и верфи строит, ведь у Данилы здесь появился морской флот… — Ледзор сбивается под хмурым взглядом чиновника. — Ну вы в курсе, хо-хо.

Чиновник качает головой, вновь возвращает себе прежнюю суровость и сосредоточенно произносит:

— Ладно, вернёмся к сути. Согласно древней доктрине, любое тяжелое вооружение у фактического даймё, получившего этот титул благодаря тому, что он увеличил территорию Японии, должно быть согласовано с Императором!

Ледзор по привычке чешет бороду:

— Доктрина, значит… Хрусть да треск…

Чиновник нахмуривается:

— Добавлю, что уже само по себе то, что вы принимаете представителя Императора прямо на стройке, может трактоваться так, будто вы хотите показать: Империю нужно перестраивать!

Зела, не выдерживает и возмущённо восклицает:

— Да откуда вы берёте такие интерпретации⁈ Всё это просто пустые намёки, вы ищете то, чего нет!

— Мы в Японии, воительница-сан, — строго смотрит на альву чиновник. — Любое ваше действие здесь несет в себе скрытый смысл.

— Верно, инспектор-сама, — с крыльца спускается дворецкий Венглад — в идеально выглаженном кимоно, его шаги отмерены. Старик медленно, чинно подходит, каждый жест уравновешен и спокоен, и, опустив голову в глубоком поклоне, произносит сдержанно:

— Верно, достопочтенный инспектор-сама. Это строительство носит в себе глубокий смысл.

— Вот именно!

— Оно демонстрирует факт того, что даймё Данила занят укреплением рубежей Империи Японии. Даймё Данила относится к своей задаче охраны рубежей с наивысшей серьёзностью и полной преданностью.

Сановник оглядывает Венглада с явным удивлением, задерживая взгляд на его безупречно выглаженном кимоно, затем опуская глаза и отмечая деревянные сандалии-скамеечки гэта.

— Допустим… — а потом снова хмурится и возвращает разговор в прежнее русло: — Но что насчёт незаконного вооружения даймё Данилы?

Ледзор уже открывает рот, собираясь ответить что-то привычно грубое, но Зела наступает ему на ногу, и морхал стискивает зубы, сдерживая поток мата.

Венглад без спешки разъясняет:

— Это трофеи, а не вооружение. Неизвестные люди везли римские корабли через Китайские моря, чтобы передать их Филиппинам или даже в Хань. Даймё Данила вовремя вмешался, помешал им и отобрал добычу. Во благо Японии! Так что всё это — именно трофеи. А трофеи, согласно той же самой древней доктрине, не подлежат обязательному представлению Императору. Их можно заводить сколько угодно, в любом количестве, без ограничений и дополнительных согласований.

Сановник нехотя, но всё же вынужденно кивает, признавая доводы, хотя в глазах его всё ещё таится тень недовольства:

— Что ж… тогда претензии пока вам не выставляются.

Венглад в ответ чуть улыбается уголками губ, делает плавный жест и вежливо склоняет голову, придавая словам дополнительный оттенок уважения:

— Может, пройдём и выпьем чаю, инспектор-сама? У нас есть фарфор древний, из которого ещё сам пра-прадедушка нынешнего Императора пил, когда был в гостях у владельца замка во время своего проезда. Честь будет великая вновь угостить из этой посуды почтенного представителя Императора.

— Я не против достойного чая, — соглашается чиновник и вместе с дворецким удаляется в дом.

Зела и Ледзор переглядываются. Морхал пожимает мускулистыми плечами и бурчит:

— А, оказывается, есть прок от нашего чванливого старика. Теперь будем натравливать его на всех местных чинуш, пусть сам их грызёт.

Зела кивает, теребя ремень на бедре:

— Ага. Я лучше вырежу одну сотню филиппинцев в бою, чем ещё раз стану слушать назидательную болтовню какого-нибудь ряженого японца.

Мы с Оранжем едем верхом на грубзе — огромном звере с широченной плоской спиной на которой можно и впятером разлечься свободно, а вдвоем так вообще просторно. Направляемся прямо к очищенному дворцу, его башня маячит впереди мрачным силуэтом. Вокруг высится нагромождение построек, но всё давно заросло деревьями, кустарником и бурьяном. Заброшенные башни торчат скелетами, покосившиеся дома стоят пустыми, словно разинувшие рты, обрушенные стены местами завалили улицы так, что приходится искать обходы. Я всё время выбираю тропу там, где ещё не всё осыпалось и широкий зверь может спокойно пройти, не рискуя провалиться в яму или развороченный подвал. Огромный грубз управляется с помощью телепатии без проблем.

Кстати, тот дермодемон так и не дополз до своих, окочурился по дороге. Мы мимо проходили его мертвой кучи-тела, но да и ладно, благо и так знаем, где сидит Демонов побольше. Кстати, в далекой башне произошёл грохот, и куча пыли поднялась вокруг средних этажей, но что произошло там — непонятно. Придём — увидим.

О бдительности не забываю, лежу на звериной спине в теневом доспехе. Хоть всё время и выпускаю ментальные щупы, сканируя пространство на километры, да только вот Демоны бывают разные: попадаются и хитрые скрытники, которых не обнаружить так, сходу. Тут расслабляться нельзя — иначе конец.

А вот Оранж по-прежнему без доспеха — у него просто нет сил их формировать, и выглядит он жалко. Валяется на спине грубза, подмяв под себя крылья и тяжело переводя дыхание. Я мог бы подпитать лорда энергией, чтобы он хоть как-то собрался, но не хочу лишний раз палиться и светить свои козыри. Да и честно говоря, особой причины помогать у меня нет. Мы как бы конкуренты в гонке на Чертовщине. Хотя вряд ли этот оранжевокрылый обузок в состоянии завалить хоть одного жалкого Демона.

— Ну и как вы потеряли такие города? — спрашиваю я, разглядывая очередные руины мегаполиса, мимо которых шагает наш зверь. Каменные громады, некогда гордые башни, теперь просто мусор и груда ржавого металла.

Меня прямо пробирает ностальгия. Слишком знакомая картина. В моей прошлой жизни подобных пейзажей хватало с избытком, и, может, именно поэтому этот Астральный Прорыв кажется мне почти родным. Всё та же всеядная зараза, только здесь это не радиация, а астральная одержимость. Но ощущение то же: постапокалиптическая пустошь, где сама земля заражена.

Оранж поднимает голову и искоса смотрит на меня:

— Филинов, тебя правда интересует наша история, когда ты тащишься в самое сердце Чертовщины, забитой полчищами Демонов? А ты рассуждаешь, будто на прогулке. Кстати, зачем? Хотя… я понимаю. Если меня грохнут Демоны, ты спокойно передашь воспоминание Совету и будешь чист, как стёклышко.

Хмыкаю:

— Ага, именно поэтому я не дал тем угонщикам с тобой разобраться и сам их порешал, да? Чтобы потом тащить тебя в самую гущу Демонов и радоваться, как тебя сожрут? Где тут логика, а? Ты вообще слышишь, что несёшь? Может, ты башкой всё-таки треснулся, когда карету размазало, а, лорд?

Оранж мнется растеряно:

— Тогда я тебя вообще не понимаю. Ты ведь суёшься в ад без всякой причины…

— Как без причины? Это ты меня сюда потащил. У нас же спор с тобой: в Чертовщине нужно убить дохрена Демонов. Кто убил больше, тот и молодец. Вот этим и занимаемся.

Оранж морщится, качает головой, крылья чуть дрожат:

— Так обычно принято на окраине Чертовщины выходить и добивать тех Демонов, что ошиваются у краёв руин. Они слабее, там безопаснее. Понимаешь? Так делают все. Так нас учили предки. Это разумно и правильно. А не нестись, как сумасшедший, в самый центр, где кишат твари пострашнее любого сна. В самый ад, откуда почти никто не возвращается и откуда шансов выбраться нет. Ты хоть понимаешь, что творишь?

Надо же, как интересно. Только одного я всё-таки не понял.

— Убивать Демонов на окраине… Ты кого имеешь в виду? Угонщиков или этих отброшек?

Оранж мнётся, морщит губы, не смотрит в глаза и тихо отвечает:

— И тех, и тех. Все Демоны идут в счёт. Любые.

Я смотрю на него с презрением:

— Ты серьёзно считаешь себя благородным воином, когда готов забивать безобидных чучел-обдолбышей, которых какой-то жирный Высший Демон создал исключительно для траха? Они же, чёрт побери, озабоченные хиппи.

— Кто? — Оранж не понимает, хмурит лоб.

— Дебилы безобидные, — отрезаю я.

Оранж пытается возразить, голос его звучит слабее обычного, но он упорно тянет свою линию:

— Наши предки завещали, что любых Демонов нужно убивать. Заветы ясно указывают, как поступать, и мы обязаны им следовать. Так было всегда, и так должно быть.

— Нахрена?

— Что нахрена?

— Нахрена слушать заповедей тех, кто просрал свои земли и дворцы? — я киваю на окружающее запустение.

— Мои предки были лордами, и я тоже…

Я холодно усмехаюсь:

— Не льсти себе. Ты всего лишь послушный баран, Оранж. Послушный, готовый убивать безобидных чучел с клешнями, сам не понимая зачем, просто потому что привык плыть по течению.

Оранж молчит. Его крылья чуть дёрнулись, но слов он не находит. Ему просто нечего ответить. Да и злиться у него нет то ли сил, то ли настроения.

— И все же мои предки ничего не просрали. Оно само…

Я смотрю на руины города и скептически хмыкаю:

— Не понял. Этот мегаполис сам смылся в унитаз? Да что там мелочиться, все ваши города, целых полмира, само унесло в сливную трубу? Нет, Оранж, взгляни правде в глаз. Всё из-за вашей же тупой непрактичности и привычки заниматься хренью.

Оранж хмурится, голос у него ломается, но он пытается оправдаться:

— Это Астрал пришёл! Тут никто не мог устоять…

Я качаю головой и усмехаюсь:

— Не гони. Я общался с Лесником.

— С кем?

— С Демоном, нынче мертвым. Он мне сказал прямо: сотни лет назад вы, херувимы, настолько обленились и оскотинились, что целыми днями только и делали, что страдали пошлой хренью. Пирушки, оргии, гульба привела к тому, что мир затрещал по швам. В итоге вы сами же создали эмоциональный взрыв, сами выдернули щеколду и призвали Астрал. Неудивительно, что вас Грандбомж давил, как мух на стенке.

Оранж моргает:

— Кто?

— Принц Кровавой Луны.

— Он-то тут вообще причем?

— Не причем. Так, к слову.

Разговор мне поднадоел, и как раз вовремя ментальные щупы засекли засаду Демонов.

— Нас караулят, сиди…вернее, лежи тут.

— Куда я денусь, — вздыхает ослабленный лорд.

Пригибаюсь за выступ грубзовской шкуры, скольжу вниз со спины зверя на противоположную от засады сторону и мягко приземляюсь на огрызок бордюра. Сразу ухожу в руины, прячусь за упавшую башенку. Быстро обегаю завалы по кускам базальта и потрескавшимся плитам, перескакиваю через проломы и одним телепортом пересекаю улицу. В следующий миг оказываюсь внутри полуразрушенного здания на ее другой стороне. Когда-то здесь, похоже, был то ли парадный холл, то ли какой-нибудь дом культуры. Колонны ещё держатся, но мозаика на стенах давно осыпалась и превратилась в бесформенные пятна.

Демоны и глазом моргнуть не успевают, как я перемещаюсь телепортом им за спину. Первого насаживаю без лишних церемоний: пси-клинок проходит сквозь живот, прошивает все нервные окончания, и он, дёрнувшись, хрипит и падает замертво, даже не издав крика. Второй только поворачивает голову на этот хрип — я уже хватаю тяжёлый котёл, висевший на жерди прямо посреди зала над костром. Внутри что-то шипит и плещется: целая куча зубастых тварей, напоминающих пиявок с пастями. Я с размаху обрушиваю котёл на Демона, щедро расплескав содержимое. В итоге его начинает жрать собственный ужин: твари облепляют его морду и плечи, вгрызаются в плоть, и Демон катится по полу, истерично пытаясь содрать с себя собственный хавчик.

Третий, развалившийся в гамаке и лениво прищурившийся, только дёргается, когда я тем же самым котлом впечатываю ему в морду. Раздаётся смачный хруст, и он тут же уходит в глубокий отрубон. Сила физики — не шутка: чуть притиснешь — и капут.

Полусъеденного Демона на полу я добиваю, щедро проливая псионикой: твари, рвущие его тело, тоже дохнут на месте. Потом глухо бросаю в сторону гамака, где стонет недобиток, вцепившись в расплющенную башку:

— Вы кого-то ждали? Патрульные вы, или просто ошиваетесь тут?

— Рррр, сожррру! — недобиток дёргается, упирается локтем в прогнившую верёвку и кое-как приподнимается, но тут же получает от меня ещё один удар чугунным котелком по черепу. Отшвыриваю посудину и теневым клинком перерезаю веревки гамака.

— Патрульные или засада?

Бухнувшийся на пол и запутавшийся в тряпье Демон лепечет, с трудом выдавливая слова:

— Зассада…Не бей! Кто ты⁈ Кто?.. — вызволяет он морду из тряпок и зыркает на меня. — У тебя нет рогов!

— Я в курсе. И кого ждёте? — холодно уточняю я.

— Ты без рогов! Смертный! Порррву… ах-ха-ха-ххм… — приходится влить в него дозу своей псионической энергии, иначе совсем не соображает. После этого он начинает говорить связнее. В общем, выясняется, что какая-то крылатая херувимка прилетела на базу их шайки. С ней был огромный теневой осьминог или спрут, который сидел то ли у нее в заднице, то ли в сиськах — тентакли ползли отовсюду. Девка настолько сильная, что умудрилась порешить двадцать Демонов подряд. Она шла по башне, методично валя их одного за другим, и никак не останавливалась. Пришлось обрушить на неё пятнадцать этажей, а на случай, если у неё есть друзья, разослали дозорных по всему городу…

— И как вы умудрились это сделать, не сложив всю башню разом?

— Комендант… — Демон глотает воздух и сипит. — Он сам всё устроил. Это Слизар Мерз. Он и есть Мерз, достал всех… Он всю башню давно проминировал. Его слизь расползлась по этажам, по стенам, по коридорам, и может взрываться по его приказу. Вот он и подорвал пятнадцать этажей прямо на крылатую осторожно и расчётливо…

— Ок, — бросаю я. — А чем, по-твоему, златокрылая вообще могла заинтересоваться в вашем логове?

— Я не говорил, что она златокрылая! —взвизгивает он. — Я сказал — просто крылатая! Значит, она ваша… АРрррр! Прекрати, прекрати…!

— Больно ты много умничаешь, — накрываю его псионической волной.

— Киксу! — наконец срывается с него признание. — Мы выращиваем киксу… разную! Собираем дикую и выращиваем свою. Вождь Бигшер с помощью пурпурной киксы делает бойцов сильнее и агрессивнее! Только-только не говори Горе и его приближенным! Убей меня, но не говори! А иначе…

— А иначе что?

— Бог Гора даст мне страшное посмертие! — Демон едва не захлёбывается от страха.

Вот тут мне уже становится действительно интересно. Приходится ещё немного «простимулировать» клыкастого псионикой, и он срывается на откровенность. Оказывается, боги Астрала строго запретили разводить киксу. Есть дикую — пожалуйста, хоть изжуйся ею, никто внимания не обратит. Но вот культивировать — табу. А этот вождь Бигшер нарушил запрет, решив собрать под себя крутую банду. Да ещё сам подсел на пурпурную киксу и теперь стал её рабом.

Примечательно, что вся его шайка прекрасно понимает: рано или поздно Гора пошлёт карательный отряд Лордов-Демонов, и тогда их всех сомнут. Но отказаться от пурпурного наркотика они уже не могут. Им остаётся только одно — выращивать всё больше киксы, надеясь откупиться данью когда придет время.

На автомате добив демона и прихватив флягу, лежавшую у костра, я, всё ещё в своих мыслях, возвращаюсь и снова забираюсь на спину грубза. Оранж по-прежнему распластан, едва ворочает крыльями и тяжело дышит. Мы продолжаем путь, и в голове у меня крутится мысль: Габриэллу должен был защитить её Спрут, это понятно, только нескоро она выберется из-под завалов, похоже, придётся идти ей на подмогу.

И всё же остаётся главный вопрос: какого перепончатого пальца блондинку вообще понесло в самое сердце Чертовщины? Что ей тут понадобилось? Неужели тоже за пурпурной киксой явилась? Но зачем ей этот демонский наркотик? И главное — чем он так насолил Горе, что тот запретил именно его выращивание? Очевидно, за этим стоит нечто большее, чем просто дурь для упоротых Демонов.

Пока мы едем среди завалов, я на автомате сканирую пространство — щупы идут во все стороны. Одновременно выхожу на связь с Ледзором. Тот отзывается весёлым, довольным голосом, прямо хохочет в мыслях:

— Наш старикашка отработал чётко, хо-хо! Защитил наш флот от императорского сановника, да ещё и чаем его напоил. С коньячком, похоже, потому что обратно тот плёлся, как пьяный гусь. Хо-хо!

Я только хмыкаю. Значит, у Венглада и вправду есть дипломатический талант, и не зря я понадеялся на опытного японца в этом деле. Ну и отлично. Теперь у нас развязаны руки: можем держать флотилию прямо под боком у японцев и без проблем привозить новые корабли, если оформим всё под ярлыком «трофей». Ясное дело, гнать свои суда в Замок Дракона я не имею права. Но существует древняя доктрина, которая по сути разрешает пограничному дайме создавать боевую флотилию на территории Японии, если всё числится как трофеи, добытые в бою. Мы с Венгладом это заранее обсудили, ещё до приезда императорского чиновника. Встреча прошла удачно, чиновник принял этот аргумент. И теперь выходит, что у меня есть и официальное оправдание, и реальный шанс сколотить настоящий флот.

Как раз и Ци-ван мучается с афганцами. Те распоясались в край — уже начали грабить его прибрежные поселения, а Цезарь всё тянет и не шлёт корабли чтобы забрать гостей. Надеюсь, Римский Император одумается и пошевелится. Мне лишние корабли точно не помешают. Тем более Кораблеон уже вовсю закладывает на Кире военно-морскую базу: верфи, укрепления, портовые склады, и даже крепость для защиты гавани — настоящее подобие моей личной мини-Петропавловки.

После последней вылазки я прихватил у Демонов флягу с их дрянью — некротическим напитком. Теперь сижу верхом на грубзе и глотаю эту ядреную брагу, чтобы развивать свой Дар Пустоты. Жидкость горькая, некротика жжёт горло так, будто я глотаю раскалённый металл, но именно в этом и смысл: внутри разгорается новый, холодный огонь. Он не жжёт изнутри, а наоборот, охлаждает, создаёт ощущение пустоты и силы одновременно. Пустота усиливается.

И вот совпадение — справа, прямо из-за развалин у дороги, вылетает некро-импульс. Концентрированный белый шарик, явно рассчитанный на то, чтобы прожечь стихийный доспех и разом испепелить тело под ним. Я даже не вздрагиваю: спокойно ловлю его голой рукой, специально освобождённой от теневого доспеха, и он гаснет у меня в пустой ладони. Оранж, распластавшийся сзади на грубзе, даже не заметил ни броска, ни поглощения. А я, не моргнув, лишь отмечаю про себя: «Неплохо. Пустота уже выдерживает и такой заряд».

В ответ я швыряю пси-гранату — решение простое, но надёжное. Ментальный взрыв раскатывается в Астрале, и одиночный Демон, устроивший засаду, осыпается на месте.

Дар Пустоты чуть развился, но пока явно недостаточно. Этот шарик, к примеру, Грандбомжа бы и не убил, учитывая его живучесть. Но я пока не собираюсь проверять более сильные атаки на себе — слишком легко переборщить.

Есть правило: чем выше поднимаешься, тем тяжелее даётся каждый новый шаг. Сначала бежишь, потом идёшь, а на вершине — уже ползёшь, но всё равно двигаешься вперёд. Я иду к своему пределу, и Высшим Грандмастером телепатии стану по-любому. Другого пути нет. Мне нужно освоить технику Расширения Сознания, раздвинуть границы восприятия, проложить дорогу в Астрал. Работы впереди море, но лёгкий путь я и не ждал.

И всё же, одних тренировок мало. Нужны херувимские Цветные мечи. Я уже решил: завладеть ими — цель стоящая. Особенно меч телепатии. Вот что даст настоящий толчок моему развитию.

От нечего делать выхожу на связь с Лакомкой по мыслеречи. Альва отвечает с досадой:

— Мелиндо, тут Грандбомж опять свои выходки устраивает… Маму Иру доводит своими постоянными самоубийствами, чуть ли не у всех на глазах. Мелиндо, может, с ним хоть ты что-то сделаешь?

Хм. Нельзя мамину психику так рушить. Потом ещё мне же лечить придётся, а это лишняя головная боль.

— Ладно, давай перебросим его ко мне. Пусть здесь маячит, хотя бы какую-то пользу можно выжать. Родню пугать — точно не дело.

Бросаю Оранжу, что мне нужно отойти «по нужде», и сворачиваю за угол. Херувиму незачем знать все наши семейные дела. Правда, посмотрел на меня лорд странно. Чего это он вдруг? Ах, точно, любая органика превращается в одержимую бестию. Ну и что теперь, в туалет не ходить?

Через портальный камень перебрасывают сюда Грандбомжа. Я специально ухожу подальше, чтобы встретить его без свидетелей. Тот появляется и тут же, с надеждой во взгляде, бубнит:

— Убей… — смотрит снизу вверх, словно собака, ждущая команды.

Я указываю рукой на башню, темнеющую впереди, с очищенными от зарослей стенами:

— Вот пошли. Видишь башню? Там точно засели некродемоны. Я одного недавно прикончил, значит, ещё должны быть. Может, попадётся рогатый утырок с хорошим запасом некротики. Глядишь — он тебя и прикончит. Тогда наконец-то станешь дохлым карасем, как и мечтаешь.

Грандбомж смотрит на башню с какой-то почти детской надеждой, будто я ему путёвку в рай предложил. Мы возвращаемся и снова взбираемся на грубза. Оранж, разумеется, тут же вытягивает морду, крылья дёрнулись:

— Принц Кровавой Луны? Откуда он здесь взялся?

— Мимо пролетал, — пожимаю плечами. — А что, возражаешь?

Грандбомж косится на херувима с таким странным выражением, что Оранж сразу сбивается, торопливо качает головой:

— Без разницы.

Грубз тяжело топает, пробираясь через два осыпавших на дорогу дворца. Впереди я засек очередную засаду.

— Пошли, Гранд-бомж. Лорд, ты тоже, — оборачиваюсь я. — А то я тебя и так опережаю по числу демонских голов.

— Я не против… — бормочет изможденный Оранж, едва ворочая крыльями. — Опережай дальше.

— Нет, пошли, — настаиваю, и оранжевокрылому ничего не остаётся, как со вздохом скатиться с высокой спины.

Мы берём полукруг через развалины терм и выходим на троих демонских укурков. Один падает от моего пси-удара, второго разрывает Гранд-бомж своими кровавыми щупальцами. Третий должен был достаться Оранжу, но так и быть — я снова швыряю пси-гранату, а лорду-херувиму оставляю возиться с оторванным хвостом Демона, который тут же дёрнулся и отрастил лапы и пасть. Оранж, к его чести, справляется, хоть его и покусали.

Я смотрю на разложившиеся трупы и вслух замечаю:

— Дальше засады будут чаще. Я не против с ними встретиться, но нам нужно в башню.

— Зачем, Филинов? Ну зачем? — вздыхает лорд.

— Там леди Габриэлла.

— Лунокрылая⁈ — Оранж аж вскакивает. — Откуда она-то здесь взялась⁈

Я усаживаюсь на корточки перед кучей хлама, что осталось от Демона, в основном ветки да сор, беру потрескавшиеся рога-пустышки. Ну надо же. Вполне неплохо сохранились.

— Лорд, надевай рога. Сейчас верёвку найдём, привяжем…

— Зачем?

— Для маскировки. Нам нужно сойти за Демонов.

Оранж вскидывается, раздражённо машет крыльями:

— Как я сойду за Демона, напялив рога⁈ Я же херувим, меня за версту видно!

Я ухмыляюсь уголком рта:

— Сойдёшь, сойдёшь. Уж поверь.

Сопротивляться он всё равно не может. С помощью лианы я наматываю рога ему на блондинистую голову, а затем напитываю его энергией через касание. Оранж вдруг застывает, удивлённый:

— Энергия… Я наполнился силами!

— Вау, вот так номер, — присвистываю. — Оказывается, после Демонов бывают и полезные вещи.

— Но этого не может быть! — растерянно возражает он, трогая рога.

— Но ты же как-то зарядился, — подмечаю.

— И правда… — он ошарашен.

Эх, чую, делов я наделал. Вернётся Оранж в свой Солнечный Дом и точно прикажет собирать весь мусор после убийства Демонов на предмет артефактов. Куча хлама накопится, прежде чем он поймёт, что я его развёл.

— Но я всё равно не сойду за Демона! — упрямо бурчит он. — Это бред!

И тут над руинами разносится резкий вой — странная сирена, тянущийся звук из башни. Наверняка, обнаружили убитых дозорных…вернее, кучи мусора на их месте.

— А выбора нет, — замечаю я. — Ты ведь не бросишь в беде леди Габриэллу?

— Да нахрен эта дура сюда приперлась! — буянит Оранж, едва обретя силы.

Чтобы он не выглядел слишком кустарно, накладываю на лорда ментальную иллюзию через перстень Буревестника. И картинка готова: теперь Оранж и впрямь выглядит как самый настоящий Демон с рогами и звериной лыбой. Правда, сам он этого не видит, а потому не может оценить моих стараний. Но ведь главное, чтобы видели Демоны, правда же?

— Не отставай, — бросаю другому напарнику.

Грандбомж обвивается кровавыми щупальцами, хлещет ими по воздуху и выпускает багровые крылья. Еще на морду натягивает кровавую маску. Сойдет.

Сам же я, надев теневой доспех, выпускаю рога, копыта и когти.

Вой сирены над руинами тянется ещё громче.

— Ну, что, Демоны? — усмехаюсь я. — Пошли к своим.