Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 33

Глава 12

Лунный Диск (главная резиденция Организации), Та сторона

Хоттабыч собрал вокруг себя тех Организаторов, что отвечали за Боевой материк и его мир. Председатель стоял посреди просторного зала без стульев и обвёл собравшихся недовольным взглядом.

— Норомос, зверя обуздали?

Огромный, широкоплечий йети был помятый и усталый, шерсть взъерошена, взгляд тяжёлый. Дрессировка далась нелегко: теневой Шипустон оказался сильным и неукротимым. Шкуру Норомоса зверь так и не прокусил, но в схватке ему пришлось выдержать не один натиск. И всё же, чтобы окончательно подмять тварь под себя, йети признал — одними силами не обошлось, пришлось звать теневиков Организации, подключать их техники.

Норомос кашлянул, собравшись с мыслями, и ответил хрипловато:

— Да, Председатель. Повозиться пришлось, но справились. Всё под контролем, зверюга в питомнике. Вот — кристалл памяти.

Йети протянул сферу, мерцающую красноватыми бликами. Хоттабыч не спешил принимать её в руки. Сначала скосил взгляд на Норомоса и уточнил:

— Как именно достали?

Норомос признался, не моргнув глазом:

— Зверь его выкакал.

В зале раздался смешок Лиана, но тут же стих, когда Хоттабыч прищурился и метнул в сторону турбо-пупса строгий взгляд. Председатель уточнил с брезгливой гримасой:

— Вы его хотя бы помыли?

— Да, — коротко кивнул Норомос.

Только после этого Хоттабыч протянул руку и взял кристалл. Йети добавил:

— Зверь чистенький.

— Я про кристалл говорил, — буркнул Хоттабыч, но уточнять было уже поздно.

Тонкие пальцы сжали сферу, и в тот же миг перед его внутренним взором закрутились кадры чужих воспоминаний. Он всматривался внимательно, не отрываясь: Багровый Зверь Шипустон ясно видел, как Лорд Тень собственноручно отдавал приказ убить Филинова. Вспышка образа — и сам теневик предстал в видениях, безо всякой маскировки, пойманный на месте с поличным.

Закончив просмотр, Председатель довольно кивнул и произнёс с удовлетворением:

— Ага… наконец-то прямое доказательство. Ну хоть здесь Филинов нас не развёл.

Но его слова тут же встретили возражение. Масаса, эффектно перебросив через плечо смольные кудрявые волосы, а вместе с этим слегка приподняв свою пышную грудь под мантией, заявила решительно и громко:

— Председатель, я не могу согласиться с этим выводом. Конунг Данила честно помог нам выйти на предательство Лорда Тени. Это факт. Если уж говорить откровенно, то это мы сами подставили конунга. Не он нас, а мы его.

— Масаса, давай уж без этих твоих нравственных лекций, — устало попросил старик.

Но чернокожая магиня не дрогнула. Она выпрямилась ещё сильнее, демонстративно вскинув подбородок и, глядя прямо на Хоттабыча, возразила твёрдо:

— Но ведь именно мы сознательно направили Данилу к Мадам Паутине, прекрасно понимая, что она смертельно опасна. Знали, что риск огромный, знали, чем это может закончиться. И всё равно втянули его в наши разборки, лишь бы вывести на чистую воду Лорда Тени. Это была наша внутренняя кухня, наши интриги, а не его обязанность. Конунг Данила пошёл на риск и сделал это ради нас, чтобы мы выявили ненадёжного члена Организации.

Лиан выпучил глаза на Масасу, которая уж никогда не спорила с вышестоящим по должности, и выдохнул:

— Ну ничего себе. Жалко, нет попкорна.

Хоттабыч поднял руки:

— Да знаю я, знаю, Масасочка. Что ты так расшумелась? Я ведь без претензий к Филинову. Но всё же, если быть честным, Данила мог бы и полегче быть. Иногда он перегибает палку, в этот раз он взял и кинул нам эту зверюгу без предупреждения. Хорош сюрприз!

Масаса тут же возражает, не согласная даже на малейшую уступку:

— Конунг разве виноват, что зверь, которого мы позволили Лорду Тень натравить на него, багрового уровня? Конунг и так нам на блюдечке принёс улики против Лорда Тени. Он сделал ровно то, что мы на него взвалили. Хотя нет, намного больше! Конунг Данила выполнил тяжёлую работу, Председатель! Я так считаю!

Хоттабыч угодливо машет рукой, пытаясь оборвать дальнейшие споры:

— Ладно, ладно, всё без претензий, я сказал! Не будем мусолить тему, Масаса. Я понимаю вклад конунга и понимаю цену вопроса.

— Председатель мудр и справедлив, — кивает удовлетворённая магиня и невинно заключает, захлопав глазами. — И Председатель, конечно, понимает, что конунга стоит поощрить. Данила помогает нам разбираться в наших собственных разборках, он не обязан этим заниматься, но всё равно вытаскивает для нас результат. За это следовало бы конунга наградить, а не делать вид, будто ничего особенного не произошло.

Лиан, задрав голову, смотрит на пышногрудую магиню и не находит слов. Ну ничего себе! Почему Масаса так разошлась и уперлась в защиту Данилы? Она, конечно, ненавидит Лорда Тень, своего бывшего наставника, но это ли единственная причина?

— Может быть, может быть, но позже, — примирительно соглашается Хоттабыч, и Лиан понимает, что Масаса его обязательно ещё дожмёт. У неё бульдожья хватка, просто она ещё не применяла её на шефе Организации.

Из клубящейся тени у дальней стены выходит низенькая фигура. Портал схлопывается, и в центре зала оказывается Лорд Тень, блестя мокрой лысиной в свете люстры.

Хоттабыч холодно произносит:

— Ну здравствуй, Лорд Тень. Тебе, наверное, было непросто покинуть свою Цитадель, где ты почему-то заперся и носу не показываешь.

Теневик хмуро озирается, бросая взгляды по сторонам, будто пытаясь понять, зачем его выдернули сюда так внезапно:

— Что за срочное заседание? Какой повод, Председатель?

Хоттабыч смотрит ему прямо в глаза и говорит без обиняков:

— Я, Председатель, изгоняю тебя из Организации, Лорд Тень, за нарушение моего приказа.

— Но за что⁈ — резко восклицает теневик.

Хоттабыч больше не сотрясает зря воздух. Ему достаточно одного лёгкого усилия, и ментальная «оплеуха» ударяет Лорда Тени в сознание. Удар воспоминаниями, чужими образами, звериным углом зрения. Лорд Тень пошатывается, словно получил физический удар в голову. Перед его внутренним взором вспыхивает картина: Шипустон попал в Организацию, кристалл памяти тоже.

— Ещё остались вопросы? — интересуется Хоттабыч.

Лорд Тень пошатнулся, едва удержавшись на ногах. Председатель же произносит твёрдо и безжалостно:

— Ты послал теневого зверя на Филинова в обход моего прямого приказа. Ты сделал это вопреки моему слову, нарушив устав Организации. Мы не имеем права устранить тебя летально — нарушение категории «Б» не предусматривает подобного наказания. Но исключить такого недисциплинированного вруна, как ты, из Организации я имею полное право.

Хоттабыч грустно вздыхает. Ему самому хотелось бы убрать этого предателя, но нельзя. Устав есть устав, и он обязан следовать ему. Если бы Лорд Тень только сделал бы нарушение посерьёзнее, но нет, этот жук не рискнул бы собственной шкурой.

— Но запомни, — голос Председателя становится стальным, ледяным, — попробуй ещё раз нарушить мои уже наложенные запреты, и тогда тебе конец. Я лично прослежу, чтобы от тебя не осталось ни малейшего следа.

Лорд Тень хрипло бросает, с трудом сохраняя выдержку:

— Какие запреты? Речь про Филинова? Вы исключаете меня из Организации… но при этом продолжаете запрещать мне трогать этого мальчишку? Вы хотите, чтобы я терпел его выходки, будто он неприкасаемый?

— Именно. Только попадись мне ещё раз, я с радостью обрушу на тебя силу твоих бывших коллег, — жёстко отвечает Хоттабыч, кивнув в сторону Норомоса и Масасы. — А теперь пошёл вон, теневик.

Лорд Тень поворачивается и, опустив голову, словно побитый пёс, ныряет в свою тень.

Оставив Шипустона новым хозяевам, я обратно перемещаюсь в Тайну Ночи, не забыв прихватить и Грандбомжа. Каменная крошка ещё только успела осесть после взорвавшихся башен, в воздухе висит запах гари и пыли.

— Шеф! Ну ты даёшь! — усмехается подошедший Воронов в теле безликой чёрной марионетки. — Взял и дел куда-то этого гиганта! Я даже не понял куда.

В стороне легионеры выстроились шеренгами и строят из себя пай-мальчиков, но я замечаю на камнях обугленные остатки каких-то непрошенных гостей.

— Зато вы наследили. Это что ещё за картина?

Легат пожимает плечами:

— Да тут приперлась тройка шавок Лорда Тени. Мы их расстреляли, чтобы не мешались. Округу мы проверили, больше никого поблизости нет, но часовых на проломе я выставил на всякий случай.

Хм, серьёзно? Лорд Тень прислал всего трёх слабаков на подмогу своей возлюбленной? Хороша подмога против Грандмастера телепатии в лице меня, нечего сказать. Трус он и есть трус. Заперся в своей цитадели и боится даже половину сил отправить, чтобы спасти небезразличную ему Горгону.

Мадам Паутина и Змейка спускаются во двор. Моя хищница не спускает с Паутинки глаз, пока та обходит развалины, в шоке оглядывается по сторонам, словно ищет что-то. Руины, обломки башенок, груды каменных плит, но огромного зверя нигде нет. Хорошо хоть она накинула платье на своё недурное человеческое тело и не смущает моих легионеров. Эта Горгона, в отличие от моей, не отпетая нудистка, а всего лишь любительница.

Мадам явно в замешательстве: её глаза бегают, пальцы шевелятся. Я обращаюсь к ней без всяких просьб, просто констатирую:

— Паутинка, я воспользуюсь твоими портальными стелами.

Она медленно поворачивает голову, с трудом оторвав взгляд от двора, заваленного обломками:

— А, что?

— Твои стелы теперь мои.

— Поняла, — беспрекословно кивает Горгона четвёртой формации и теневик ранга Грандмастер. На секундочку, сильнейший рукопашник среди всех здесь присутствующих. Разве что Грандбомж мог бы потягаться с ней — но лишь при условии, что успеет восстанавливаться быстрее, чем она будет раз за разом рубить его в клочья. — Но куда делся Шипустон?

Я спокойно отвечаю:

— Его больше нет с нами.

Паутинка поражённо смотрит прямо на меня и, потеряв контроль, голубеет, обрастая чешуёй:

— Ты аннигилировал Багрового Зверя без следа? Даже мокрого места не осталось. Он просто испарился…

— С тобой такжжже будет, дешшшевка, — Змейка не упускает случая попугать «четвёрку». — Только дерррнись, фака!

— Я паинька, — испуганно пищит Мадам.

А я скромно молчу, не спешу её разубеждать. В случае с Паутинкой верна старая поговорка: боится — значит, уважает. Сложно было заметить, как я под обломками телепортнул Шипустона в Лунный Диск. Что же касается Организации — у сильнейших магов не займёт много времени унять зверька. Да, я, конечно, удивил Председателя и особенно Норомоса «презентом», но они и так вскоре ждали теневого зверя, так что не должны обижаться. Да и кому следует обижаться, это как раз мне! В конце концов, мне порядком надоело прибираться за Организацией. У них там завёлся косячник-вредитель, который плевать хотел на приказы собственной конторы, а устранять его почему-то приходится именно мне.

Я, конечно, в накладе не останусь: плюшек с Лорда Тени мне отсыпется щедро, да и с Организации выбью оплату. Но сам факт остаётся фактом: это их работа, их поле трудовой деятельности, а не моё. Я — не их уборщик. А значит, пускай Председатель раскошеливается.

— Паутинка, где стелы?

— На заднем дворе, король.

За основной башней трое марионеток Мадам Паутины уже возятся с портальной стелой. Паутинка, пытаясь угодить мне, мысленно велела им вывести узоры активации. Я отстраняю их в сторону теневым щупальцем и сам берусь за настройку. Камни вспыхивают, гул пробегает по артефакту. Я уверенно вывожу переход прямо в Невинск.

Это, разумеется, вновь шокирует Мадам Паутину. Её пухлые губы дрожат, а я вижу, что она явно не ожидала подобного. Её марионетки в основном могут только открывать стандартные маршруты, а управлять стелой так, чтобы указывать новый адрес, — это надо звать портальщиков. Кстати, один из трёх отстранённых марионеток-пленников и есть портальщик. Но у меня в Бастионе присутствует свой легионер-портальщик, так что справился я без труда.

Согласно моему приказу на заднем дворе выстраивается Воронов вместе с легионерами. Одинаковые чёрные фигуры стоят плотным строем, готовы уходить в портал.

— Так, подождите, — вспоминаю я. — Не торопитесь шагать. Сначала нужно забрать батареи.

Воронов удивлённо косится на меня, приподнимает бровь:

— Какие ещё батареи, шеф?

— Те самые, что заряжают ваши новые временные тела. Без теневой подзарядки марионеточные тела очень быстро рассыпятся на куски Тьмы. Верно, Паутинка?

— Всё ты знаешь, король, — роняет хозяйка Тайны Ночи. — Батареи находятся в подвале.

— Вот и отлично, — киваю я. — Пускай твои марионетки принесут все, кроме одной. Тебе хватит для подзарядки пяти марионеток.

— Почему пяти?

— Потому что столько останутся у тебя. Остальных я конфисковываю.

— Поняла, — совсем не протестует Мадам, очевидно приняв это как должное.

Бер, взглянув на женщину-Горгону, спрашивает по мыслеречи настороженно:

— Данила, а почему она такая тихая? Ты ведь обираешь её до нитки. Может, что-то замышляет?

Я отмахиваюсь от его подозрений и поясняю:

— Не, трофейная политика идеально ложится в логику Горгон. Для них всё просто: победил — значит, возьми добычу. Если бы я этого не сделал, Мадам Паутина могла бы решить, что я её не до конца одолел и не чувствую себя уверенно. А раз так, значит, можно попробовать меня на медный коготь. Хочу я того или нет, но приходится забирать всех её марионеток. То, что я вообще оставил ей хотя бы пятёрку, — это уже риск с моей стороны. Но учитывая, что она сама видела, как я уложил Шипустона, тут я могу позволить себе такую «щедрость» без особого риска.

Бер качает головой:

— Как же всё сложно с этими Горгонами.

— Как, в принципе, и с женщинами, — замечаю. — Но об этом с тобой поговорим другой раз.

Через несколько минут марионетки притаскивают на спинах тяжёлые чёрные коробки. Внутри них — слоты, куда погружаются тела марионеток для подзарядки. Коробки глухо гремят, когда их ставят на землю. Сейчас батареи полные — заряда хватает, но этого всё равно мало на будущее. Потребление огромное, и вопрос с добычей энергоартефактов в дальнейшем остаётся открытым. Придётся подумать, где раздобыть дополнительные источники.

Вообще марионетки Мадам Паутины — это маги, заточенные в куклы. Это неплохой резерв был бы. Но проблема в том, что Мадам свела их всех с ума, их жизнь — это боль и сумасшествие. Я умею восстанавливать поехавшую крышу, вон тот же Брикс, король-некромант, тому пример, но здесь слишком много работы. Да и нет у них настоящих человеческих тел, а в куклах они никогда не восстановятся полностью. Сотня отчаявшихся душ для их же блага лучше отправить в Астрал на перерождение. А освободившиеся куклы использовать для временного размещения Легиона, когда будет потребность снова наградить их или использовать в бою.

В общем, я, конечно, рационалист и прагматик, но не хочу иметь под своей рукой мучающихся бедняг. Лучше дать им покой.

Чтобы избежать неприятных эксцессов дома, сразу же связываюсь с Леной по мыслеречи и предупреждаю жену, что во двор к ней скоро заявится куча чёрных мужиков с коробками-батареями на плечах. Надо, чтобы не испугалась и не накрыла их металлическими техниками, а то Ленка-то у меня далеко не слабачка, хоть уже и давно не по боевой части, а по административной.

Бросаю Воронову:

— Легат, забирай Легион и с батареями, и марионетками, и перемещайся в Невинск.

— Есть, — коротко отвечает легат и даёт команду остальным.

Мадам Паутина тем временем настораживается и, с явным волнением в голосе, спрашивает:

— Король Данила, ты уходишь?

Я качаю головой:

— И да, и нет, Паутинка. Временно я покину Сумеречный мир, но теперь твоя Тайна Ночи будет базой для моего наступления на Лорда Тени.

— Правда? — на лице Паутиной появляется неподдельное облегчение. Она радостно расправляет плечи, грудь выпирается под тонким платьем, её голос звучит взволнованно.

— Ага. Я поставлю здесь своего коменданта и размещу войска, — подтверждаю. Пусть радуется. Для неё это шанс почувствовать себя побеждённой и счастливой, а именно к этому инстинктивно стремятся все Горгоны, для меня же — получить удобный плацдарм.

Рядом факает Змейка. Её взгляд задерживается на белоснежной человеческой коже Паутины, после чего Горгона машинально трогает собственную пластинчатую чешую, блестящую в тусклом свете местного светила. Сравнение явно её не радует.

Я оборачиваюсь к Мадам Паутине и добавляю:

— Пусть портал остаётся включён. Скоро сюда перейдут ещё мои альвы.

Я уже заранее передал координаты гарнизону на острове Кир. Зела вместе с Ледзором готовит переброску альвийских отрядов, и скоро здесь появится новое подкрепление. Тайна Ночи превратится в настоящий узел для удара по Лорду Тени.

Переброска занимает полчаса. Так-то альвы давно были готовы сорваться куда угодно, ведь остров Кир был всего лишь тренировочным полигоном для штурма Цитадели Тени.

— Хо-хо. Ничего себе… — протягивает Ледзор, едва его могучая фигура озарилась сиянием портала. Он оглядывает обрушенные башни. — Хрусть да треск, граф! Я думал, ты нас зовёшь для битвы, а сам уже основательно здесь поработал.

Я усмехаюсь краем рта, глянув на Мадам Паутину.

— Это была всего лишь разминка. Основная заруба ещё впереди. Кстати, Тайна Ночи — ваша временная база. Комендантом назначаю Зелу.

— Есть, Ваше Величество, — альва-воительница бьёт кулаком себя в левую грудь, отчего той становится тесно под кожаным ремнём. Альва при этом гордо расправляет белоснежные крылья. Похвально, что троица Зела, Финрод и Галадриэль не забыли прихватить херувимский обвес.

— Убей… — басит Грандбомж, пиная какой-то камушек.

— А ты чего голый, дружище? — морхал хмыкает в его сторону и оглядывается на своих пухлых гомункулов. — Эй, Морозная гвардия, дайте ему запасной балахон.

Пока Грандбомжа одевают в гомункульскую рясу, марионетки и легионеры ушли в портал, а прибывшие альвы выстроились.

Зела оборачивается к Беру и с подозрением спрашивает:

— Ну что? Не нашёл себе ещё одну херувимскую леди?

Бер аж вздрагивает, поднимает руки, словно защищаясь:

— Да я был паинькой! Данилу вон спроси…!

— Кого спросить? — прищурила воительница чуть раскосые глаза.

— Его Величество! Я хотел сказать, Его Величество!

— Зела, занимай Тайну Ночи, — я бросаю альве. — А ещё отправь разведку к Цитадели Тени. Нужно разработать план по штурму.

Мадам Паутина подходит ближе. Она слегка наклоняет голову, и волосы её на миг обращаются в голубых змей:

— Король Данила, я могу помочь в выманивании Лорда Тени, фака. Этот трусливый неудачник в меня влюблен, и если поманить его когтем должным образом, то бросит своих людей в твою ловушку.

Я смотрю с интересом на «четвёрку».

— Паутинка, почему бы и не да.

Сторожевой город, Херувимия

Светка вместе с леди Пеленелей прогуливается по улицам Сторожевого города. Обе заходят в лавки, рассматривают прилавки, перебирают ткани, обсуждают фасоны. Всё идёт спокойно, разговоры о пустяках, пока Светка, задумчиво поглаживая мягкую материю на витрине, вдруг не выпаливает прямо посреди обычного разговора:

— Пеленелечка, а когда Данила вылечит твою Лазурь, она ведь всё равно будет спать с моим сыном?

Леди Пеленеля поднимает голову, затрепетав золотыми крыльями. Глаза расширяются, голос дрожит:

— Что значит, «вылечит мою Лазурь»? Королева Светлана, что вы говорите?

Светка хлопает себя ладонью по лбу, морщится и бормочет с досадой:

— Ой, вот ведь я дурында… Прости, Пеленелечка, не хотела давать тебе надежду заранее. Но раз уж сказала — так слушай. Даня поручил это Лакомке….

— Кому?

— Моей старшей «сестре» королеве Люминарии. Да и сам Даня держит задачу под пристальным контролем. А если он взялся, значит, точно вылечит. И твоя Лазурь будет здоровая, полноценная девочка, без всяких ограничений, прикинь.

Пеленеля делает глубокий вдох, будто пытается справиться с нахлынувшими эмоциями, но уже в следующую секунду у неё глаза становятся огромными, в них появляется смесь шока и неверия. Она выдыхает прерывисто:

— О боги…

И тут же оседает, теряя равновесие. В буквальном смысле падает в обморок посреди торгового ряда.

Света едва успевает поймать девушку и бурчит вслух на саму себя:

— Блин, Светка, ну обязательно тебе надо было ляпнуть прямо сейчас, да?

Рю но Сиро или Замок Дракона, Япония (пока еще)

Дятел сидел в кабинете за столом, перебирая досье, и в позвал Дубного Ивана.

— Ну что стряслось, командир? — спрашивает легионер-каменщик в теле остроухого дроу.

— Слушай, Дубный, я уже голову сломал. Не могу подобрать япошку, который бы идеально знал этикет на этом проклятом Сэцубуне. Всяких садистов, извращенцев, насильников у меня тут целый вагон, — он раздражённо хлопнул по папке. — Но чтобы без изъянов именно в церемониях и правилах — таких нет. А ведь нужен тот, кто смог бы реально помочь шефу. Чтобы на том японском празднике всё прошло без сучка и задоринки…

Дубный спокойно закрыл за собой дверь и сел напротив, огладив рукой острый дроусксий подбородок.

— Сейчас разберёмся. Давай вместе перебирать, вдвоём быстрее.

Он потянул на себя пачку материалов, начал пролистывать и почти сразу спросил:

— А как насчёт объекта номер десять? Убийца, живодер… Шеф таких любит добавлять в Легион.

Дятел тут же отмахнулся, раздражённо мотнув головой:

— Да ну его! По разведданным ясно же было: на официальной церемонии этот идиот каким-то неправильным поворотом головы умудрился развязать войну с целым японским кланом. А потом огребал по полной, ещё и репутацию похоронил.

— Понятно, — кивнул Дима и продолжил листать. — А что скажешь по объекту двадцать три? Тоже вроде бандит…

Дятел скривился и ткнул пальцем в строчку досье:

— Тоже мимо. Этот устроил драку прямо у даймё в гостях. На официальном приёме! Его там же и выпнули на улицу, без права возвращаться. Полный идиот.

— Значит, всё сложнее, чем я думал, — хмуро подытожил Дубный, продолжая просматривать материалы.

Некоторое время они молча перебирали досье, отметая кандидатов. То один не умеет голову поворачивать так, чтобы не оскорбить чью-то честь, то другой вечно срывался в пьяные дебоши, то третий вообще клал локти на стол. И почему среди потенциальных легионеров-японцев так мало знающих этикет?

Наконец Дубный остановился и поднял взгляд:

— Бинго! Объект триста третий — идеальный. Смотри. По всему миру он известен как законченная козлина. Оргии устраивает, гаремы с невольницами держит, в Индонезии вообще рабство разводил. Везде, где мог, нагадил. Но вот в Японии, при дворе, ведёт себя безупречно. Ни одного прокола по части этикета у этой мрази. Чисто, ровно, по всем правилам, локти на стол не ставит, голову умеет поворачивать…

Дятел сразу оживился, привстал и ткнул пальцем в папку:

— Вот это уже ближе к делу! Только…хм….

— Что не так?

— Титул у него странный — Кадзан- тайсё.

— А что это значит? Я не знаю японский.

— Я тоже не знаю, здесь перевод — «Генерал вулканов».

— Так он еще магматик, как тот псих Феанор? Ну шефу вдвойне повезло!

— Ага! Отличная работа, коллега.

Возвращаюсь в Невинск с чувством, как будто прошла целая вечность с того момента, как я был здесь в последний раз. Зеле я оставил задание готовить наступление, а Мадам Паутине в сопровождении Змейки и Грандбомжа я поручил свою партию — инсценировать, будто я захватил Тайну Ночи (хотя эта часть плана как раз настоящая), а сама Паутина, едва унеся ноги, теперь ищет укрытие в горах и вымаливает подмогу у Лорда Тени.

Но едва я появляюсь во дворе Невского замка, Лена уже кидается ко мне на шею. Я прижимаю жену к себе, ощущая телом ее округлости, оглядываюсь вокруг и отмечаю, что многое здесь осталось неизменным. Костик по-прежнему лениво кружит над стенами крепости, собирая за замком толпы туристов, которые с восторгом пялятся на костяного дракона. Коренаст никуда не делся, стоит себе на месте, обросший цветами, как арт-объект, а не защитник крепости, хоть защитные функции древоголем в полном порядке. Горгоныши носятся все так же, только подросли заметно, а Змейка, как я знаю, не забывает их навещать, подкидывает им всякой еды и учить как Мать выводка. А вот древоголемыши и вовсе разрослись — превратились в целую рощу. Теперь прямо посреди каменного двора красуется настоящий лесок из живых деревьев-големов.

— Ну и сорняк, — качаю головой.

Лена, прижавшись ко мне, ворчит:

— Вот я и не знаю, куда их девать! Они всё растут и растут… Хочешь прокатиться по городу? Заодно и мое новое рабочее место посмотришь, — вдруг переходит жена.

— Давай, — отвечаю я. — Только сначала заберу легионеров на родину.

Воронов и остальные в телах марионеток разлеглись в батареях, которые разложили в ангаре, и находятся в анабиозном режиме. Я забираю их обратно в Бастион. Погуляли парни — и хватит на сегодня. Хорошего понемножку.

Затем мы с Леной идём на парковку, рука об руку, и садимся в машину. Едем по Невинску, и жена сидит рядом, сияя. Снадобья Лакомки и мои физические настройки сделали своё дело — жена у меня просто загляденье. Глядя в окно, я отмечаю, как меняется город: где-то уже обновлённые фасады сияют свежей краской, где-то рабочие снимают старые, проржавевшие кондиционеры, чтобы не захламлять фасады уродами из ржавчины, портящими улицы. Лена следит за реставрацией с холодной строгостью: облик центра должен быть достойным.

— Развязки и мосты тоже строим, — замечает жена, кивнув на дорожные работы. — Правда, пока не хватает подрядчиков, потому процесс неторопливый.

Наконец приезжаем в здание магистрата и поднимаемся в кабинет градоначальника. Там Лена мгновенно выпрямляется, огладив руками деловое платье на бёдрах, стоит по стойке смирно, и я ясно понимаю, что она ждёт от меня оценки её стараниями, даже похвалы. Я усмехаюсь и коротко произношу:

— Высшая похвала, госпожа градоначальник Невинска.

Лена радостно улыбается и тут же целует меня. Я остаюсь рядом посмотреть какие-то документы. Всё равно торопиться пока некуда — надо подождать, клюнет ли Лорд Тень на приманку в лице своей незабвенной Мадам Паутины.

Постучав, заходит секретарь, пухленькая девушка, и сообщает:

— Инспектор снова прибыл и просится к вам, Елена Викторовна, со своим срочным вопросом.

— Какой ещё инспектор? — спрашиваю, заметив, что и секретарь, и жена очень уж недовольны визитом гостя.

Лена тяжело выдыхает, явно сдерживаясь, чтобы не показать раздражение новоприбывшим:

— Данила Степанович, это представитель Министерства строительства и ЖКХ. Прибыл в рамках проверки целевого финансирования. На самом деле, этот инспектор уже достал. Всё требует, чтобы я допустила строительство ТРЦ из сети «Селезня», а эта огромная торговка вообще не сдалась Невинску, и царские деньги есть куда потратить намного эффективнее.

Я ухмыляюсь, настроение мгновенно становится боевым:

— Ну давай тогда пообщаемся вместе.

Когда инспектор входит, его глаза расширяются от удивления:

— Ваше Сиятельство Данила Степанович, вы здесь⁈

— Конечно здесь, — спокойно отвечаю я. — Что вас удивляет? Это же моё графство, а Елена Викторовна — моя супруга-графиня. Так что я поприсутствую на вашем разговоре, если вы не против, господин инспектор.

Инспектор делает вид, что спокоен:

— Мм, нет необходимости вас отвлекать, Ваше Сиятельство… мы можем отложить нашу встречу с Еленой Викторовной.

— Зачем же откладывать? Разговаривайте на здоровье, — делаю широкий разрешающий жест. — Вы же прибыли со срочным вопросом. И присаживайтесь — на ногах правды нет. Я лишь послушаю, а вы общайтесь с Еленой Викторовной на здоровье.

Потоптавшись, инспектор садится, неуверенно обращается к Лене, переходя в наступление:

— Елена Викторовна, когда же мы наконец построим наш торговый центр «Развлекательный Селезень»?

Я бросаю взгляд на Лену, давая ей возможность самой ответить. Она мгновенно собирается и холодно, без единой эмоции в голосе произносит:

— Я уже говорила: этот ТРЦ городу не нужен. Он перегрузит инфраструктуру и не вписывается в исторический центр.

Инспектор качает головой и начинает привычную песню, бросив на меня быстрый взгляд:

— Но план уже утверждён министерством строительства. В каждом графстве обязательно должен быть возведён современный торгово-развлекательный центр как «точка роста» региона, он даже получит субсидию сверху. А сеть «Селезень» соответствует современным стандартам.

Я замечаю:

— В каждом графстве, говорите? Это сомнительное утверждение, господин инспектор. Может быть, вы имели в виду «в каждом доходном графстве, где есть горожане с достатком»?

Инспектор пыхтит как ёж:

— Но это же точка роста, Ваше Сиятельство! Мы обязаны развивать территорию Царства, а ТРЦ «Селезень» — это символ современности, это инфраструктура будущего.

— Лен, — обращаюсь жене по мыслеречи. — А чей вообще этот «Селезень»?

— Сеть «Селезень» — это гипермаркеты и кинотеатры графов Селезнёвых, Даня.

Я не удерживаюсь и усмехаюсь:

— А, ну теперь всё встало на места. Граф Селезнёв же сидит высоко в министерстве, точнее — его родня там обосновалась.

— Да, Даня, ты глядишь в корень, — вздыхает жена. — Селезнёв проталкивает через родственников дотации на свои торговые центры, чтобы потом освоить бюджет на подрядных работах, а затем ещё и сдать помещения якорным арендаторам.

Ну раз схема ясна, чего сидеть? Я тут же отправляю Ломтика в Министерство строительства в Москве. Малой, как всегда, с энтузиазмом «рулит» ситуацию: шныряет по кабинету замминистра по субсидиям, разбрасывает листья, суетится, но именно в этой суете находит то, что нужно. В конце концов он добирается до одного из сейфов и вытаскивает нужный листочек — список аффилированных Селезнёву фирм, на которые идёт прибыль от аренды этих самых торговых центров по всей стране.

Через теневой портал я вытягиваю документ и кладу его на стол перед инспектором.

— Что это? — хлопает он глазами.

— О, это всего лишь список аффилированных фирм и лиц, которые отстёгивают маржу графу Селезнёву, — замечаю.

Инспектор ошарашенно таращится на бумагу. Его губы шевелятся, но голоса почти нет. Я давлю дальше, не давая ему оправдаться:

— Передайте Его Сиятельству Селезнёву: может, он одумается и перестанет лезть в наше графство со своими грязными схемами? Не думаю, что он хочет за решетку. Мы сами решим, куда тратить целевые фонды, хорошо, господин инспектор?

Инспектор мнётся, наконец проборматывает, стараясь не встречаться со мной взглядом:

— Честно говоря… я не знал об этом…

Терпеть не могу лжецов. Нет, чтобы извиниться и по-тихому свалить, он мне тут заливает, нисколько не уважая меня.

— Я могу вскрыть ваши щиты, и тогда мы узнаем точно, знали вы или нет.

Я смотрю ему прямо в глаза и говорю предельно холодно:

— Рискнём?

— Вы не можете… Я представитель Министерства! Если вы взломаете мой разум, то будете подвергнуты следствию за нападение на царского чиновника!

— Это только в том случае, если вы не окажетесь взяточником. А если вы не чисты на руку, то я получу награду за вскрытие коррупционной схемы, — парирую. — Но это мы узнаем, когда ваши щиты падут. Так, рискнём? — повторяю.

Он бледнеет моментально, щёки проваливаются, руки начинают трястись. Понял, что я не блефую и готов вскрыть его, как консервную банку. В его глазах мелькает настоящий ужас.

— Нет… нет, пожалуйста! — лепечет он. — Пощадите, Ваше Сиятельство…

— Пошёл вон, взяточник вшивый. И никогда больше не смей приезжать в мой город.

Его мгновенно сдувает ветром, а я оборачиваюсь к жене. Она пару секунд смотрит на меня, затем встаёт, звонко цокая каблуками, проходит к двери и плотно закрывает кабинет. Вернувшись, нажимает кнопку на телефоне и коротко говорит секретарю:

— Люба, для всех меня нет ближайший час…нет, два.

— Поняла, Елена Викторовна.

А Лена уже тянется к горловине платья, медленно расстёгивает ворот и одну за другой следующие пуговицы. Поглядывая на меня хитро, она спрашивает:

— Скажи, дорогой, а ты будешь топить этих Селезнёвых до конца?

Интересный вопрос.