Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 31

Глава 5

Оставив жён наверху, я спускаюсь в гостиную. Внизу, в кресле, словно у себя дома, вольготно устроился Синди Амагири. Выглядит расслабленно, будто это не моя резиденция, а его загородное поместье. На нём — европейский костюм: с иголочки, идеально сидит. Что занятно — большинство японцев в этом мире всё ещё отдают предпочтение традиционным кимоно, в том числе в заграничных поездках.

В стороне Гереса стоит, сложив руки на груди.

Увидев меня, японец встаёт и коротко кланяется:

— Нам есть что с вами обсудить, граф Данила.

Что любопытно — обращается ко мне по имени. Для других народов это в порядке вещей, но у японцев подобная вольность допустима лишь между по-настояшему близкими друзьями. А мы с Синди впервые видимся. Но мне лень обращать внимание на тонкие японские подколы, слишком я толстокож для такого.

Я останавливаюсь в дверях, не заходя в комнату полностью. Смотрю на него спокойно:

— Извините, Амагири-сан, но у меня сейчас дела. Если хотите — можете записаться ко мне на приём через секретарский аппарат.

Он слегка улыбается и как ни в чём не бывало садится обратно, будто ему предложили быть здесь как у себя дома:

— Уж простите, граф Данила. Но вам всё же стоит обсудить с нами недавний инцидент. Уничтожены наши самолёты.

— Так вы же сами напали, — замечаю я.

— Ваш разрешённый контингент в Рю но Сиро ограничен согласно императорским законам, — Синди возмущается с нажимом. — А вы его превысили. Более того — привели с собой Золотого Дракона! Багрового зверя!

Я равнодушно смотрю на него.

— За Дракона я отвечу перед Императором Японии, а не перед родом Амагири, который никоим образом не имеет отношения к Рю но Сиро, не относится к пограничной службе Японии и вообще — не уполномочен диктовать мне, кого и сколько размещать на территории, не принадлежащей вам. Так что, Амагири-сан, прошу вас покинуть мой дом.

Сам же думаю, что Императору я, если понадобится, покажу потопленный флот филиппинцев. Вполне подходящий повод для усиления контингента.

Я уже разворачиваюсь, чтобы уйти. Но Синди вдруг вскидывает руку:

— Нет. Договорите со мной.

Я не оборачиваюсь:

— Гереса.

Тяжёлый шаг богатырши в кольчуге. Она подходит к креслу, и её голос звучит, как закрывающаяся бронедверь:

— Господин Амагири, прошу вас немедленно покинуть дом Вещих-Филиновых по своей воле.

Так как реакции не последовало, кольчужная рукавица ложится ему на плечо.

— Как ты посмела касаться меня, шваль⁈ — резко восклицает Синди, и в следующую же секунду срабатывает техника воздуха. Плотный порыв ударяет Гересу в грудь.

Но физик-Мастер остаётся на ногах. Лишь чуть отступает, поджав одну ногу, принимая боевую стойку.

Синди моргает обескураженно. Он явно рассчитывал эффектно отбросить девушку в стену. Что ж, молодой Амагири своего добился. После такой выходки мне приходится войти в комнату и пообщаться с ним более плотно.

— Амагири-сан, — голос мой спокоен. — Вы использовали магию в моём доме без разрешения. Значит, вы здесь больше не пробудете и минуты.

Мой легат уже «включён». Я посылаю команду Воронову:

— Используй тот пузырь, который ты тестировал в гоблинской кампании.

Легионер выглядит озадаченным:

— П-п-погоди… А ты откуда знаешь, шеф?

Я усмехаюсь, глядя в глаза Синди:

— Мне же интересно, как проводит время мой Легион. Потому временами посматривал, как вы разносите гоблинов.

— Счас сделаю! — Воронов собирается с мыслями.

Его двойная стихия — Тьма и Вода. Вторую получил он благодаря мне относительно недавно, но уже неплохо освоился.

В комнате образуется жидкая Тьма. Хлещущая, вязкая, как нефть, собирается в ком, сжимается — и в следующую секунду вокруг Синди схлопывается чёрный пузырь. Изнутри оболочки раздаётся удивлённый вопль. Формируется почти идеальная сфера плотной водо-Тьмы, сверкающей чернильными бликами. Она обволакивает японца полностью — и тут же взмывает вверх, подхваченная внутренним импульсом.

Синди не успевает даже вскрикнуть, как пузырь вместе с ним с лёгким шлёпом вылетает в широкое окно с видом на сад. Створки оказались лишь прикрыты, не заперты — видно, служанки проветривали, да поленились защёлкнуть. Потому стекло цело, а пузырь, мягко проскользнув, вылетает наружу.

На улице он лопается при ударе об землю. Синди, мокрый как курица под ливнем, распластывается в траве. Костюм прилип к телу, причёска перекосилась.

Я уже отправил мысленный сигнал гвардейцам. Снаружи раздаётся тяжёлый топот — и спустя несколько секунд в сад врывается охрана. Японца окружают, громобои направлены прямо ему в грудь.

— Прошу вас немедленно покинуть территорию графа, — ровно говорит старший из гвардейцев.

Синди не спорит. Вид у него такой, будто спорить — последнее, что ему сейчас хочется. Его молча провожают к калитке, а он покорно идёт, весь мокрый, грустный и без единого слова.

А в гостиную, привлечённые шумом, уже вбегают Гепара и Настя. Как будто сговорились — обе в майках и шортах. Настя, к тому же, отрастила рыжие волчьи ушки, явно для эффекта: мимишность зашкаливает почти так же, как у Гепары с её фирменными гепардовыми. Обе теперь хвостатые, ушастые, будто родные сёстры.

— Что случилось, Даня? — спрашивает Гепара, глядя на меня, потом на открытое окно.

Гереса склоняет голову, тряхнув пышной копной волос:

— Милорд, прости. Я не справилась с ним сама.

Я усмехаюсь, будто услышал шутку:

— Ну не скажи. Я просто тебя опередил и пожалел его кости. А так, конечно, ты всё бы сделала сама и выкинула японца за дверь. У него не было шансов перед тобой.

Богатырша приободряется.

— Ваш способ действительно более быстрый и гуманный.

Настя подходит ближе, глаза у неё блестят, как у волчонка перед новой игрушкой:

— А что ты использовал? Телепатию? Расскажи-расскажи!

— Нет, — улыбаюсь. — Я применил технику Тьмы и Воды. Создал пузырь вокруг господина Амагири и выкинул его в окно.

Настя аж присвистывает:

— Вот мне тоже не терпится второй Дар…

С ухмылкой касаюсь щёки оборотницы. Настя фыркает, но не отстраняется — наоборот, чуть прижимается к моей ладони.

— Всему своё время, — говорю. — Для начала стань Грандмастером-оборотнем. А это, прогнозирую, у тебя получится очень скоро. Дай нам три года — и устроим.

— Я правда смогу стать Грандмастером так скоро? — её глаза расширяются, как блюдца.

Я подмигиваю:

— А как же.

И она не выдерживает — бросается ко мне, обнимает за шею, прижимается крепко:

— Я тебя обожаю!

Гепара рядом качает головой, но взгляд у неё одобрительный. Гереса же демонстративно нас игнорирует, и правильно делает — у неё своя боевая невозмутимость.

А японцы теперь знают, что бывает, когда врываешься без предварительного звонка.

А мне пора в гости к старику Мерзлотнику. Нехорошо заставлять ждать уважаемого Грандмастера Льда, пускай даже если он твой вассал.

Поместье Вещих-Филиновых, Москва

Света сидела в гостиной и проводила настоящий допрос с пристрастием — экзаменовала претендентку в няни. Блондинка подошла к делу со всей серьёзностью, особенно когда дело касалось кадров, которые будут рядом со Славиком.

Он вот-вот появится на свет. А значит, ему нужны будут не просто няни, а лучшие из возможных.

Лакомка, разумеется, уже вызвалась выделить пару своих альвов. Альвы — великолепны, конечно. Но на одних альвах не уедешь. Славику нужны будут и люди, чтобы он не вырос в уверенности, будто весь мир говорит с мелодичной альвийской интонацией.

— Бывает всякое, — проговаривала Света, водя пальцем по ободку фарфоровой чашки. — Надо быть готовыми ко всему.

— Да-да, конечно, я понимаю, — закивала няня, стараясь выглядеть внимательно и компетентной.

Света прищурилась:

— Именно поэтому я хочу, чтобы…

В это время по ковру мимо незаметно проскользнула пушистая тень и юркнула прямо в полумрак за креслом. Ломтик довольно огляделся, в зубах у него болталась утиная нога. Он ловко скользнул в тень Светланы, где уже дремал паук Магнитик.

Ломтик же пыхтел от восторга. Как же это круто — теперь у вожака Данилы есть целая стая теневых зверей! И Ломтик их учит! Он станет их вторым вожаком! Ауффф!

И, довольно хрюкнув, устроился рядом с пауком.

Щенок гордо положил перед пауком утиную ногу и даже показал, как правильно её жевать. Магнитик ткнулся лапкой в подарок, с подозрением потыкал несколько раз. Пауки-теневики, конечно, предпочитают живую добычу — не ради самого мяса, а чтобы вытянуть из неё энергию. Но в итоге Магнитик нехотя начал жевать.

Вдохновлённый успехом, Ломтик начал носиться кругами вокруг паука, увлекая его в игру. Магнитик стал гоняться за щенком.

Паук со щенком носились по ограниченному теневому пространству, пока в пылу азарта не вылетели из тени Светланы прямо в комнату. С глухим топом пара врезалась в ковёр, у самых ног няни.

— … поэтому я и думаю, что… — начала было Светка, но не успела договорить.

Огромный чёрный паук, на котором, как кавалерист, сидел взъерошенный Ломтик. Глаза няни расширились до предела. Она издала короткий, жалобный звук — и рухнула в обморок на ковёр.

— Ломтик! — закричала Светка, подскакивая. — Ты что творишь⁈ Быстро на улицу! А ты, Магнитик, — обратно в тень! Сейчас же!

Щенок мгновенно отреагировал: юркнул под дверь, поджав уши. Паук беззвучно растворился в тени.

Светка громко позвала медиков к распростёртой на полу няне и, покачав головой, вздохнула:

— Эх, ну вот, слабенькая оказалась.

Полчаса мы с Камилой и Настей добираемся до усадьбы Опчикарских. Настя на ходу накинула поверх майки лёгкую куртку, а волчьи ушки — кстати, предусмотрительно убрала. Всё-таки едем на встречу с вассалом — кавайность здесь не к месту.

Машина мягко скользит по трассе, будто плывёт. Сопровождение — внедорожник и два гвардейских мотоцикла, один спереди, один сзади. Фары режут ночь, отражаются в лужах, как копья света.

— К Мерзлотнику, значит, — говорит Камила, не поднимая головы от блокнота. Щёлкает ручкой, листает страницы. — Ты хочешь узнать про подлодки?

— Ага, — киваю. — У рода Опчикарских своё производство. Небольшие субмарины — «коньки», как они их называют. В самый раз, чтобы контролировать побережье Острова, раз уж и Брикс решился заделаться моим вассалом.

Камила что-то помечает. Потом поворачивается к Насте:

— А ты дома теперь всё время с ушками будешь ходить?

Настя хмыкает, облокачивается о подлокотник:

— Ага. Это часть тренировки. Частичное воплощение позволяет лучше и гибче владеть Даром.

Я улыбаюсь. Правильный подход.

Тем временем машина въезжает на мост через реку, что окружает поместье Опчикарских. А там уже снежные поля, редкие вышки, вдалеке — тени складов и ангаров. Мерзлотник, как всегда, держит поместье в снегу. Даже летом. У него тут вечная зима.

— Сколько снега, — удивляется Камила, ведь на дворе осень.

— Опчикарские круглый год держат свою усадьбу в снегу, — киваю.

— Это немножко странно, — делится мнением Настя. — Ты, Даня, телепат, но не заполнил же свои усадьбы Астральными карманами… ну, старое поместье не в счёт, это не твоих рук дело, аномалия.

— У каждого свои вкусы, — пожимаю плечами. — У меня есть старое поместье для общения с Океаном душ. Но если бы его не было, возможно, одно из владений я бы отделил под Астрал.

Связь-артефакт зазвенел у меня в кармане. Я взглянул на номер канала — лорд Питон. Принимаю соединение.

— Да, лорд, — говорю спокойно.

— Я должен извиниться, король Данила, — сразу говорит Питон, без лишних вступлений. — За своего родственника Гремуческа. Он не входит в мой прямой род, но я всё равно сделаю всё, чтобы он извинился перед тобой лично.

— Хорошо, — произношу я. — Буду ждать, лорд Питон. До встречи.

И разъединяюсь, так как машина уже подъезжает к господскому дому. Ворота уже открыты. Выходим из машины. Настя идёт вприпрыжку, играючи, осматривает заснеженные склоны — каникулы.

Слуги провожают нас в дом, и тут доносится топот детских ножек. По холлу проносится девочка в белом платье. Завидев меня, она визжит:

— Данила Степанович! Дядя Данила, это ты же⁈

Я опускаюсь на одно колено, раскрывая объятия. Она влетает в них, как снаряд, и обвивает меня за шею маленькими руками.

— Привет, подруга. Как поживаешь?

— Хорошо! — звонко хихикает Лиза, внучка Мерзлотника, которую я когда-то вытащил с того света, из ментального опустошения.

Я ставлю её на пол и даю шоколадку, которую Ломтик перекинул из моих закромов. Поблагодарив, она — вжух! — закручивается волчком и убегает обратно, мелькая между креслами, как белый комок счастья.

В кабинете с панорамными окнами нас уже ждёт хозяин. Борода у Мерзлотника стала заметно длиннее, седины прибавилось, но взгляд по-прежнему цепкий — ничего не ускользнёт. Кстати, с этой окладистой бородой он теперь немного напоминает худую версию Ледзора.

— Видел вашу внучку, Семён Глебович, — говорю, опускаясь в кресло. — Прямо вечный двигатель.

— Это благодаря тебе она такой бегуньей стала, — отвечает он. — Жалко, что не одарённая, всё потеряла. Но жива — а это дороже.

Я качаю головой:

— Вернёмся к этому позже. Сейчас на повестке дня — подлодки. Они готовы?

— Готовы, — отвечает Мерзлотник. — Конечно, мне пришлось отозвать наши запасы и притормозить пару контрактов. Другие контрагенты согласились подождать. Но подлодки стоят на побережье Северного океана. Надо будет как-то переправлять.

— Есть идея получше, — говорю я. — Стелу из Невинска в разобранном виде доставят к твоему порту. А оттуда подлодки просто переправим через портал — прямо на Остров Некромантии. Так выйдет быстрее.

Мерзлотник сразу же кивает:

— Да, так логистика выйдет намного эффективнее.

— А теперь — к главному, — говорю я, и голос становится строже. — Кстати, почему ты решил войти в мой клан? Я до сих пор тебя не спрашивал об этом.

— Я ещё в Тибете понял, что ты не промах, Филин, — по позывному называет меня граф Опчикарский. — Помнишь Странника? Ты тогда уделал эту могучую гниду, что мы всем отрядом вздрогнули. В общем, нюх у меня на настоящих лидеров.

— Вернёмся к твоей внучке. Я тебе скажу вот что, Мерзлотник, — решаю поделиться я. — Мой второй Дар, физика, взят не с потолка. Мой род умеет будить новый Дар, даже если первый травмирован.

— Что, правда? — вытянулся лицом старик.

Я смотрю ему прямо в глаза и киваю.

— Этот процесс называется Одарение. Но Дар, который оно вручит, нельзя контролировать. Ты сам видел — у Студня пробудился Дар Слизи. А ведь мог бы быть и другой. Это всегда риск. Но твоей внучке подойдёт только такой способ. Готов ты к такому риску?

Мерзлотник молчит долго.

Потом, наконец, он восклицает:

— Филин, тебя к нам точно судьба привела! Я верю, что всё получится, и Лиза получит достойный Дар.

Я встаю.

— Хорошо. Тогда слушай внимательно. Лакомка уже составила рацион питания — мои секретари передадут его тебе в ближайшее время. Лизе потребуется подготовка: примерно год, может полтора, максимум два. Всё это время она должна будет соблюдать диету, получать необходимую поддержку. А уже потом мы посмотрим, возможно ли провести процедуру Одарения.

На этом прощаюсь. Обратно с жёнами едем в тишине. Настя дремлет, уткнувшись лбом в стекло, носик чуть подрагивает — будто она во сне ловит запахи.

Камила, наоборот, оживлена. Поворачивается ко мне, глаза блестят:

— Даня, я понимаю, почему ты не сказал Мерзлотнику, что именно я обладаю Одарением — это для моей же безопасности.

— Верно, — киваю.

— А знаешь, я уже начала думать, что ты совсем забыл про моё Одарение.

Я лишь усмехаюсь:

— Забыл? Ни в коем случае. Твой Дар — один из важнейших активов нашего рода. Одарение нам ещё очень пригодится, особенно сейчас, когда появляются новые вассалы, и структура усложняется.

Камила улыбается широко и радостно, без тени обиды. Хотя какая-нибудь другая — будь то избалованная аристократка или капризная дурочка — уже бы обиженно надула губки: мол, «я для тебя — актив», да? Просто цифра в ведомости?

Но Камила понимает: всё, что я делаю, — делаю ради нас и рода.

Вдруг в мысле-речь врывается испуганный голос Маши:

— Даня! На нас напали! Теневые твари, они… прямо в доме, в моём доме! Я с Настей Лопухиной была, и они — они повсюду!