Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 31

Глава 16

Сижу у себя в комнате в Молодильном Саду. Один из панельных домиков — милая, модульная хижинка среди зелени, запахов сирени и волшебных растений, которые восстанавливает Лакомка. На мне клетчатая рубашка и спортивные шаровары. Стиль «отпуск после миссии „Атлантида“».

Про Феанора я уже сообщил Лакомке. Она выслушала, потом вздохнула — грустно так, по-семейному:

— Это его выбор… Спасибо, мелиндо.

Конечно, всплакнула. Ну а как без этого? Всё-таки не каждый день узнаёшь, что твой родственник добровольно уходит на дно Чернильной Впадины, чтобы стать королём подводных монстров с клешнями.

Да уж. Семья у нас теперь такая интернациональная.

Но будем честны: в этом есть и плюсы.

Теперь теневые твари Феанор сможет поставлять напрямую нашему роду. И глушилки там поставим на входе и в глубине Впадины, чтобы никакой Лорд Тень больше не сунулся за Магнитиками, гидрами и гарпиями. Лавочка закрыта. Дорога в Впадину теперь — под нашим контролем. Кстати, Лорд Тень уже навестил Воителя и ушёл еле живым. Без шуток, громары поразительно сильны, и даже Высший теневик нехило отгреб от их клешней. Если убрать прочие вводные, как Первозданная Тьма и дно морское, то Феанор правит одним из сильнейших королевств в мире Боевого материка. Для Воителя этого достаточно.

Ну а в цитадели Лорда Тени, пока хозяина не было, Ломоть закинул самострел с мощным ядом. Не убьёт Высшего Грандмастера, но незабываемое удовольствие доставит. При Лорде ходить по его дому опасненько, а вот когда его нет — в самый раз.

Я поделился образом орущего теневика с жёнами, и они все похихикали, даже занятая Лена. Она, кстати, отличный градоначальник: выправила финансирование больниц, теперь занимается школами и привлекает квалифицированных преподавателей. Правильный порядок, я считаю. Мне нужны здоровые и умные подданные. Тогда они смогут вносить вклад в экономику моего клана.

Я откидываюсь в кресле, дерево слегка поскрипывает. Глаза медленно закрываются.

Четвёрка альвов вернулась на Филиппины. Настя здесь резвится, охотясь с Красивой на кроликов.

— Мазака, коффе, — мурлычет Змейка, протягивая мне кружку.

— Спасибо, — бормочу я, принимая, не глядя. Пью. Горячий, сладкий — отлично. Только сделав первый глоток, замечаю: хищница опять без одежды.

— Мать выводка, ты опять⁈

Хвост лениво обвивает её вокруг бёдер, дотягиваясь до груди и закрывая все пикантные места, руки упёрты в бока — типичная поза упрямой хищницы.

— Хочу так, мазака, — сообщает она.

Я приподнимаю бровь. Речь змееволосой немного выбивает из колеи. Нет ни шипения, ни хриплого рычания, ни фирменного «фака» в окончании. Чистая, гладкая человеческая речь. Почти мягкая.

— Ну-ка быстро одевайся! — командую, вернув себе тон строгого родителя.

Змейка всё же рыкает. Хвост вильнул, зашуршал по полу — и с лёгким «шшшш» она ныряет в стену, растворяясь на фазовой частоте.

Мои перепончатые пальцы! Наша Горгона — большая загадка. Почему она так притягивает формации? Тому же Золотому сотни, если не тысячи лет, но он по-прежнему гигантская крылатая ящерица. Да и со Псом то же самое. Я, конечно, подарил Змейке второй Дар, ну и прочие энергоманипуляции с ней проводил, но тут явно замешано что-то ещё.

В этот момент в уголке мыслеречи всплывает уведомление — сообщение от Анастасии из управленческого дуэта «Алиса-Василиса». Я дал девушкам на двоих одно кольцо из мидасия, раз девушки заменяют Киру во многих вопросах управления новыми активами. Да и вообще, как бы Кира Игоревна не ушла скоро в декрет.

— Данила Степанович, пришло сообщение от лорда-дроу Меца. Он пишет, что «желал бы наведаться к вам лично по вопросу производства и продажи ватрушек в Багровых Землях».

Ага. Ну конечно, будто речь про булочки с начинкой. У меня на этот счёт чёткое предчувствие — тесто тут ни при чём. Иначе бы целый лорд не приехал. Багровый велел ему помочь мне с производством ватрушек, но вряд ли этот вопрос нуждается во взаимодействии непосредственно лорда-дроу и короля-телепата. Всегда есть кому делегировать детали.

На встречу, конечно, соглашаюсь. Мец прибудет в Молодильный Сад к вечеру.

А до этого времени неожиданно прибывает леди Гюрза.

Я встречаю её карету вместе с Лакомкой и Настей.

— Король Данила, приветствую! Я хотела бы с вами поговорить.

— Леди, прокатимся? — предлагаю, махнув в сторону пастбища. — А поговорим на перекуре.

— Конечно, король! — загораются глаза леди. — Раз вы сами предлагаете…

Ну да, несложно было догадаться о её горячем желании — она приехала не в платье, а в плотном кожаном костюме наездницы, который облегает каждую мышцу и изгиб, хотя сама прибыла на карете. Игнорировать такой наряд буквально невозможно. Леди явно стесняется каждый раз просить, потому подаёт сигнал всеми доступными способами.

— Дамы, а вы? — поворачиваюсь к благоверным.

Лакомка с хитрой улыбкой смотрит на наряд Гюрзы:

— Пожалуй, мелиндо, мы с Настей воздержимся. Нам ещё кучу дел делать… Так что покатайтесь вдвоём с леди Гюрзой.

Настя кивает, мол, да, покатайтесь.

Опять главная жена что-то хитрит. И даже не хочу предполагать её мотивы. Всё равно я слишком скромный по сравнению с моей главной женой, и у меня фантазии не хватит.

Спринтов запрягать не надо, а потому уже в скором времени мы с леди-дроу рассекаем степные просторы. Я скачу на Белогривом, она — на Брусничке. Ветер бьёт в лицо, сухая трава вьётся за копытами.

На привале достаю из теневого кармана небольшой термос и пару алюминиевых кружек.

— Чай, леди?

Девушка кивает.

— Позвольте, я разолью напиток, король.

— Конечно.

Пока леди-дроу разливает чай, она, как бы между делом, говорит:

— На самом деле, очень возможно, вы не нуждаетесь в той информации, что я хочу рассказать вам. Вы убили столько дроу и читали их память.

— И всё же мне приятно вас слушать, — отпиваю чай. — Так что, пожалуйста, поделитесь вашими мыслями.

— Хорошо, — леди кивает. — Эта информация носит общий характер. В Багровых Землях правят монополисты. Не по бумаге, но фактически. Багровый Властелин редко погружается в экономические аспекты своих владений, и самые могучие лорды-дроу разделили сферы влияния и рынки сбыта, подавив остальных. Лорд Мец известен как Лорд Мука, он владеет крупнейшими пашнями и мучными фабриками. Гиберлин — как Лорд Бриллиант, под его властью самый большой алмазный рудник. Так что будьте осторожны, король Данила.

Я киваю:

— Потому что ватрушки — это маленький шажок против их монополии?

Она всплескивает руками:

— Вот я ведь знала, что вы всё понимаете! Вы ведь очень умный!

— Спасибо за комплимент, леди, конечно, — улыбаюсь. — Только я понимаю лишь, как устроено общество Багровых Земель, но не менталитет самой верхушки — для этого мало скачать память пары десятков дроу. Поделитесь вашим мнением, пожалуйста, — предлагаю. — Лорды-монополисты действительно такие параноики?

— Да, они могут увидеть в вашей торговле зачаток логистической платформы с производственным циклом, выходящим из-под их контроля.

Я смотрю на горизонт. Степь шевелится от ветра, словно травяное покрывало.

Что ж, похоже, теперь мне и за ватрушки придётся драться.

— Благодарю, леди.

— Я вам, правда, помогла? — подозрительно прищуривается Гюрза. Видимо, думает, что я из вежливости поблагодарил. Отчасти так, да не совсем.

— Верно, — улыбаюсь и протягиваю кружку. — Можно, добавки?

Леди незамедлительно наливает из термоса.

После отъезда Гюрзы лорда Меца ждать долго не пришлось. Гвардейские сканеры засекли портал на дальнем рубеже, и буквально через минуту к посёлку направился сам лорд — в безупречном бархатном костюме, как будто только что снятом с витрины. Ни пылинки, ни складки. Туфли отполированы до зеркального блеска. Было видно: в степи он пробыл недолго и переместился в Молодильный Сад не совсем стандартным способом.

— Прекрасный денёк для переговоров, король Данила, — с вежливой улыбкой произнёс он, присаживаясь напротив.

— Верно, лорд Мец. Если вы не возражаете, давайте без прелюдий — сразу к делу, — развожу руками. — Я сегодня вернулся из долгой поездки и хотел бы проверить, как поживают мои владения.

— Разумеется, — с понимающим кивком отвечает он. — Король Данила, я хотел бы предложить взаимовыгодное сотрудничество. Схема простая: вы передаёте мне патент на производство и дистрибуцию ватрушек. Все расходы — на мне. Производство, логистика, персонал — всё беру на себя. А вы получаете… скажем, сорок процентов от прибыли. Без риска. Без хлопот. Чистый пассивный доход.

— Вам не придётся ни во что вникать, — продолжает Мец, голос его становится мягче, словно шёлк. — Всё уже просчитано. Все разрешения, все логистические узлы, каналы сбыта — я беру на себя. Вам остаётся только получать дивиденды. И с вашим именем на упаковке — разумеется. Авторство останется при вас.

Пока он говорит, у меня в голове оживает голодный Жора:

— Ква! Ква!

Сначала я не хотел обращать на него внимания — ну мало ли, жабуну приспичило. Но всё же краем сознания щёлкаю: на что он там облизывается?

И точно — привлекло его внимание не предложение, а энергоимпульсы переговорного амулета на шее Меца. Слишком уж он мощно заряжен для «просто деловой встречи».

Приглядываюсь повнимательнее. Ага. Вот оно.

Амулет не просто украшение и не банальный переводчик. Он усиливает речь, придаёт словам обаяние, вибрацию, эмоциональный резонанс. Бархатит тембр, внушает доверие, незаметно давит на сомневающегося, пускай и не ментально, а обходными путями. Отличный инструмент — для того, кто хочет навязать решение без сопротивления.

— … всё, что я вам предлагаю, — это удобство и безопасность, — продолжает Мец, глядя мне в глаза. Смотрит так, будто я уже должен благодарно закивать, расчехлить перо и подписать всё, не глядя.

Но я, не торопясь, подключаюсь к его амулету, отказавшись пока от своего. Сканирую частоту. Синхронизируюсь с резонансом, подхватываю волну — и начинаю говорить в ответ на том же уровне, с теми же оттенками и обертонами, что и он.

— Интересное предложение, лорд Мец, — киваю я. — Но, видите ли, вся соль как раз в ответственности. Мы не хотим обременять вас этим хлопотным делом. Более того, мы готовы арендовать полностью ваши мощности. Оборудование, помещения, людей, частично логистику — всё используем. А вы, соответственно, будете получать плату за то, что ваша фабрика работает на нас.

Он чуть приподнимает бровь.

— Хм. Интересно. Только знаете…

— Знаю, — подтверждаю с лёгкой улыбкой. — Никаких обязательств. Только доход. Кстати, как насчёт немного выпить?

— На встречах обычно не пью…

— Но немножко же можно, — говорю проникновенно, сам вставая и доставая из серванта крепкую сивуху казидов.

— Разве что немножко, — поддаётся Лорд Муки.

Я киваю. Он улыбается.

Ну-ну, Лорд Мука. В этот раз печь мы будем вас.

Резиденция лорда Меца (Лорда Муки), Багровые Земли

— Нет! Нет-нет-нет. Что я, нахрен, подписал⁈

Мерц сидел у себя в поместье, полулежал, если точнее — в свете тусклой лампы, которая, как назло, била прямо в глаза. Комната покачивалась, как на волнах — сивуха ещё не вышла, и каждый пульс в висках отзывался хором кузнечиков, барабанящих по черепу.

Он держался за голову обеими руками, будто пытался не дать ей лопнуть. На столе валялись бумаги. Лорд Мец в который раз схватил листки и попытался сосредоточиться на контракте, подписанном его рукой. Каллиграфический, размашистый почерк ни с чем не перепутать.

— Бля-я-я-я… — выдохнул Мец. — Как я умудрился в это вляпаться…

Он пролистывает страницы. Его крупная хлебобулочная фабрика в удачном месте целиком отходила под заказы Филинова. Теперь Мец будет печь иномирянину ватрушки!

— Чёртов менталист! — простонал он. — Ты не на того напал!

И хуже всего — он подписал это сам. Мец гордился своим скастованным переговорным амулетом. Штука не влезала в чужое ментальное пространство, но обрабатывала внешними способами, калибровала речь под собеседника. Но в этот раз каким-то образом она не сработала, более того — Мец сам почему-то изменил своему плану и начал бухать на деловой встрече.

— Филинов, ты далеко не прост… — бормочет он, хватаясь за тонкую цепочку на груди. — Неужели взломал мой же амулет⁈

Он поднимает с пола артефакт связи. Эфир трещит. И уже через пару секунд — линк.

— Совет Лордов, — сипло бросает он, созывая общий канал, — срочно!

Лица появляются в полупрозрачных проекциях: Лорд Металла с хмурым лбом, Лорд Угля в угрюмой шинели, Лорд Текстиль — в рваном шарфе, и молчаливый Лорд Питон, Лорд Дерева, с усталым видом. Да и остальные лорды-монополисты — следом.

— К чему такая срочность, Мец? — бросает Лорд Металла.

— Господа… — голос Мерца спьяну срывается, — Филинов… он… он аренду выбил. Фабрику. Полностью. Под выпечку.

— Ты что, пьяный? — хмурится Лорд Текстиль.

— Неа… и-ик…

— Какие условия? — лениво спрашивает Лорд Металла.

— Моя акецкая фабрика работает на Филинова десять лет без права расторжения контракта. Будет печь ватрушки и что-то ещё… и-ик.

— Не вижу проблемы, — пожимает плечами Лорд Угля. — Ватрушки и ватрушки.

— Этот Филинов отобрал у меня фабрику! — взрывается Мерц, багровея.

Лорд Текстиль цокает:

— Ты накосячил — ты и разбирайся. В следующий раз думай, что подписываешь.

Лорд Питон даже не отвечает. Просто гасит соединение. Затем к нему присоединяются и остальные.

Мерц остаётся один.

— Чёрт… — выдыхает он. — Придётся вывести из строя фабрику. Пусть остановится. Хоть так сдержу Филинова.

Лично ехать на приём фабрики я не стал. Да зачем. Есть же делегаты.

Алиса и Василиса — мои новые управляющие. Умные, белозубые красотки заменили Киру во многих проектах и даже по три премии вперёд за переработки не просят. С ними также отправляется и Настя — на всякий случай. Страховка от форс-мажора. Или от форс-Меца.

Я же пока отдыхал и медитировал в Молодильном саду, да решаю посмотреть, как там у девушек дела. Связь открывается, я вижу глазами Насти, как девушкам показывают фабрику. Управляющий-дроу со стороны Меца сопровождает мою жену и топ-менеджеров:

— А сейчас, леди, мы вошли в производственный цех… и… О, нет!

— Что это такое? — хмурится Настя, оглядывая заполненный шевелящейся тьмой цех. Причём местами она будто бы разбивается на мелкие кругляшки.

— Теневые жуки! — подскакивает безопасник фабрики в воздушном доспехе. — Вам лучше уйти, леди. Фабрику не спасти в ближайшее время. Всё тут нужно закрывать на карантин.

— А вы кто такой? — требовательно смотрит на него Настя.

— Я начальник стражи фабрики, — отвечает воздушник. — Прорыв тварей произошёл буквально полчаса назад, и вам не успели сообщить. Мы вызвали компетентных теневиков, и они оказались бессильны. Теневые жуки плодятся с огромной скоростью. Да и вам бы поторопиться прочь, пока на вас не наползли.

— Почему их нельзя просто сжечь? — резонно уточняет жена, пока Алиса и Василиса удивлённо хлопают глазками.

— Сжечь можно, но только с оборудованием и печами, — воздушник указывает на дорогие магические печи, которые полностью скрылись под чёрным ковром. — А без них фабрика бесполезна. По этой же причине нельзя использовать Кислотный Покров. Яд же бесполезен против теневых созданий, как и менталисты.

Я переключаюсь на мыслеканал Насти.

— Передай ему: что он свободен, и наша гвардия забирает фабрику под свою охрану. Местная стража оказалась бесполезна.

— Даня, а что наши смогут сделать? Тут реально жуки повсюду…

— Вижу. Что ж, у меня как раз есть стая голодных птичек.

Пока Настя освобождает местных безопасников от их обязанностей, а те напоследок грозятся, что зону нужно срочно опечатать — иначе жуки выльются за завод на территорию местного города, а за это уже головы могут полететь, — я связываюсь со своей гвардией на московской базе. Через Ломтика передаю гвардейцам портальный камень, затем связываюсь с портальным расчётом. Портал открывается прямо в центре цеха фабрики.

И из него, как ураган из шкафа, вырывается бесконечная стая теневых гарпий. О да, эти птички работают быстро. Щёлк-щёлк-щёлк — и жуков уже щиплют, как семечки.

Управляющий тем временем уже слился со стеной, бледный, как мука на конвейере. А освобождённые от обязанностей безопасники, резко перестав спорить с Настей, поспешили ретироваться.

Закончив пир, гарпии влетают обратно в портал. Я говорю Насте:

— Сообщи: вот теперь можно начинать производство.

И пусть этот Мерц только скажет, что я не забочусь о санитарии.

Цитадель Лорда-Тени, Та сторона

Ангел стоял спиной к зеркалу и смотрел на своё отражение через плечо. На спине у него расправились два крыла. Родное — белоснежное, почти светящееся. И второе — угольно-чёрное, словно вырезанное из самой ночи.

— Это что такое?.. — глухо выдохнул херувим, не отрывая взгляда от отражения.

Позади раздался знакомый смешок. Лорд Тень шагнул ближе, не скрывая удовлетворения:

— А будто непонятно? Это твоё новое крыло.

— Теневое?.. — голос Ангела сорвался в глухой рык. — Я — наследник Дома Лунокрылых! Мне нельзя такое носить!

— Слушай, а на что ты рассчитывал, когда я сказал, что дам тебе крыло? — фыркает Лорд Тень. — Я — Высший теневик, забыл?

— И всё равно я не могу его оставить…

— Чувствуешь силу? — прерывает теневик, и Ангел подавленно кивает. — Ты уже стал сильнее. Не отказывайся от такой возможности. Ты одержишь победу, прикончишь Филинова, вернёшь своё общипанное крыло, и тогда твой отец тебе простит, что ты один раз надел Тьму.

Ангел молчал. Он всматривался в себя и прислушивался к ощущениям. Сила его, правда, выросла, и поразительно, что она не ощущалась как Тьма. Наоборот, была близка к нему, будто родственная.

— Ладно… — выдохнул он наконец, не зная — соглашается или капитулирует.

И ушёл, не оборачиваясь.

Едва он скрылся за порогом, из соседней комнаты вышла Габриэла.

Лёгкая поступь. Тонкий аромат цветущих деревьев. Золотые волосы лежали идеальными волнами, а золочёные крылья за спиной шевелились, как потоки света.

Она взглянула в зеркало, не глядя на Лорда Тень. Поправила прядь. Улыбнулась себе, как актриса перед выходом.

— Крыло брата берёт мою силу, — произнесла она весело. — Он даже не понимает, насколько теперь зависит от меня.

Лорд Тень не моргнул.

— Так задумано, — отозвался он. — Ангел должен убить Филинова. Помнишь?

Габриэла хмыкнула, уголок губ чуть дрогнул:

— Но после победы и братец умрёт? Так ведь?

Лорд Тень кивнул.

— Конечно. Сразу как умрёт Филинов, за ним следом отправится и Ангел.

В Арктику переношусь вместе со Змейкой. Белая пустота вокруг, горизонт скрючило от мороза, и я, как был в блейзере и джинсах, так и стою. Весь такой городской. Змейка же опять ногая, но она теперь обвивает интимные места своим большим хвостом, и в целом сошло бы, если бы она иногда не забывала держать и не опускала его.

Идём со Змейкой вперёд, я порывами ветра сдуваю снег с ледника — чуть усилия, и перед нами будто ковёр стелется. Подходим к кромке ледника и морю. Ничего, кроме водной глади, усыпанной ледяными глыбами.

Здесь нас встречает Франсуа. Пуховик до колен, меховой капюшон, усы в инее, лицо — как у человека, который уже неделю разговаривает только с белыми медведями. Неподалёку у него припаркован буран.

— Ваше Сиятельство, вы откуда такой взялись? — поражается француз нашему виду.

Я деловито стряхиваю снег с плеч.

— С ледокола, мсье, — отвечаю невозмутимо и указываю на горизонт. — Тут неподалёку. На нём и прибыли.

Франсуа смотрит недоверчиво. Но вообще алиби есть. Корабль реальный, плыл сюда четырнадцать дней и стоит на якоре неподалёку. А сейчас позади, за пригорком, Ломтик суетится — носится по снегу, как бешеная норка, гоняя местных белых медведей, чтобы они затоптали наши несуществующие следы от корабля. Универсальный помощник. Лучший в своей категории и даже медведи уго уважают.

Я киваю Франсуа:

— Сейчас здесь должен появиться портал?

Франсуа хмыкает:

— Всё вы знаете…

И тут — вжух.

Воздух над снегом дрожит, пространство скручивается, и портал резко раскрывается. Из него с рёвом вылетает здоровенный краснокрылый херувим.

Глаза горят, лицо перекошено гневом. Крылья хлопают, как лопасти в турбине.

— Это ты не даёшь нам Колыбель⁈ — орёт он.

И, не тормозя, летит прямо на меня, размахивая пудовыми кулаками.

Я вздыхаю.

— Вот только этого сейчас не хватало…

Гвардейская база Вещих-Филиновых, Москва

Ломтик был не просто пушистым комком, а отважной правой лапой вожака. Ауф! Он должен был делать всё, чтобы теневая стая росла, расширялась и процветала.

Так как он уже поболтал с Магнитиком и пообщался с Гидрой (та шипела, но, в целом, шла на контакт), настала очередь за следующими претендентами в теневую стаю. А именно за гарпиями.

Их Ломтик собирался завербовать привычным способом — жареной уткой.

Нюанс былав том, что ни одна из жён Данилы не носила этих гарпий в своей тени. А Ломтик, как известно, имел доступ ко многим теням. Поэтому он с важным видом направился на гвардейскую базу в Москве, выскочил в ангар, где гарпии сидели на ожидании — и, тявкая уверенно и громко, загнал их всех в свою тень. Просто затоптал авторитетом. Они — теневые, он — тоже. Всё по уставу.

Но мало заставить, надо замотивировать и желательно едой. Потому Ломтик телепортировался, выбрав точкно назначения продовольственное место. А именно банкетный зал Семибоярщины — шик, блеск и жареная пекинская утка.

Ломтик высунулся из тени под длинным столом, осмотрелся. На столах дымилась мраморные блюда, сверкали столовые приборы, высились башни закусок.

Празднество еще только готовилось, и присутствовали в зале только семеро бояр.

Годунов явно нервничал:

— Всё почти готово к приёму гостей. Надеюсь, этот вечер пройдёт хорошо.

Трубецкой вставил с гордостью:

— Мы покажем, что Семибоярщина ещё богата! Что мы готовы бросаться роскошью и устраивать царские банкеты!

А Хлестаков нервно пробормотал, вертя бокал:

— Надеюсь, сработает, и нам дадут кредит, потому что больше таких банкетов мы себе позволить не сможем. Мне нужно заключать контракты, а иначе скоро пойду по миру.

Бояре, продолжая переговариваться, вышли из зала, не заметив маленького наблюдателя под столом.

Пока официанты не вернулись, а гости ещё не в зале, Ломтик решил — пора. Это идеальный момент. Он тявкнул один раз — и из его тени, как из чернильного фонтана, вырвалась целая стая теневых гарпий. Как чума черная когтистая туча накинулась на столы и мебель. Шторы рвались, обивка кресел разлеталась в стороны, столы с треском гнулись и крошились под ударами, превращаясь в искорёженные останки пира. Гарпии вцеплялись в пекинскую утку, проглатывали целиком, не задерживаясь, тут же переключаясь на закуски, которые растаскивались в клочья и исчезали с подносов.

Ровно через пару минут Ломтик снова тявкнул. Гарпии послушно нырнули обратно в тень. Следом и сам он подпрыгнул смешно подпрыгнул и втянулся, как ртутный шарик.

Но, конечно же, он не удержался и высунул нос.

И как раз в этот момент в зал врываются гвардейцы. Следом — Семибоярщина.

Годунов, оглядывая разгром, взвывает:

— Что тут произошло⁈ Что за кошмар⁈ Где еда⁈

Трубецкой, хлопая глазами, едва не спотыкается о порванную скатерть:

— Почему даже шторы съели⁈ Кто ел шторы⁈ Это была ручная работа!

Хлестаков, бледнея, бормочет себе под нос:

— Всё… теперь нам точно не дадут кредит. Ни один банк не даст…

И тут, словно ножом по стеклу, раздаётся холодный, чёткий голос дворецкого:

— Ваше боярство… прибыли гости.

Годунов застывает на месте, глаза закатываются — и он падает в обморок, как подкошенный.

А тем временем, в глубине тени под столом, Ломтик довольно скалится и облизывается.

Стая сыта. Миссия — выполнена.

Ну вот этого я, признаться, как раз ожидал. Стою себе посреди Арктики, ветер в лицо, черные кожаные ботинки блестят на северном солнце. И тут из портала, с ревом, вылетает краснокрылый херувим — и сразу принимается махать кулаками.

Удар — как от локомотива. Я еле успеваю накрыться каменной плитой. Плита рассыпается в пыль, а меня отталкивает на метр назад. Хорошо, что не за кромку ледника. Не хотелось бы сейчас купаться. А так я даже на ногах устоял.

Херувим не останавливается. Взмах крыльев — и на меня обрушивается огненный вихрь, который падает на очередную граниту плиту. Воздух дрожит, гудит, пылает. Сквозь пламя — рёв, как у кабана на стероидах:

— Ты отдашь Колыбель моему роду! Понял, человек⁈…

Этот огненный придурок еще что-то собирался проорать да захлебнулся посередине: его настиг удар медных когтей. Змейка преобразилась в мегаГоргону и молниеносно ударил красноперого в печень.

— Фака за мазака!

А следом — хук в челюсть. Усиленная Горгона — моя гордость. Она даже Ледзора может сшибить с ног.

Неудивительно, что херувима отбросило вбок — он влетел прямо в сугроб, оставив после себя в воздухе шлейф дыма.

Я неторопливо отряхнул пепел с теневого доспеха и хмыкнул:

— Ну, значит, так, да?

Херувим даже не стал отвечать — не вставая, мощно взмахнул крыльями и взмыл в воздух. Сверху тут же обрушил огненный поток.

Я поднял щит из Воды-Тьмы — жидкой Тьмы, сплава двух стихий. На редкость удачная формула против огня. Окутываю ею себя и Змейку, пережидаем жар — плотный, тяжёлый, с ревом, как у вулкана.

И тут, из портала появляется ещё один — старик с такими же, алыми, как кровь, крыльями. Он кидается вперёд и орёт:

— Нет! Нет, сир Архил, успокойся! Это не то, чего хотел наш глава рода!..

Он всё ещё кричит, размахивая крыльями, а где-то в стороне Франсуа вжался в сугроб, зарывшись так глубоко, что, похоже, решил стать частью вечной мерзлоты. Нос из-под снега не высовывает.

— Стой со мной, — бросаю Змейке, которая прижимается ко мне своим выросшим телом, покрытым пластинчатой чешуёй. Боевая форма у Матери выводка очень даже внушительная.

И тут в мыслеречь вклинивается Ломтик. Весёлый, довольный, с победным подвывом:

— Тяв! Тяв!

Сообщает, что стая сыта и довольна, вожак, мол, готово! Сначала я не понял, при чём тут вожак. Но всё же одним глазком заглядываю в его воспоминание — и вижу, как гарпии разнесли банкет Семибоярщины, а теперь уютно устроились в тени Ломтика, сытые и довольные.

Я усмехаюсь:

— Хм… а отличный варик.

Ломтик сейчас устроился в моей тени — и я мысленно приказываю: выпускать.

Гарпии вырываются наружу, словно из моей собственной тени, и резко взмывают в небо.

Тьма с визгом рвётся к цели.

Архил, как раз сделавший передышку между очередным закипанием, пытается рвануть вверх — но уже поздно. Чёрные когти, крылья, клювы — они облепляют его, закручивают в вихрь. Он рвётся, дергается, захлёбывается в панике, но тьма сжимается всё плотнее.

Я прицеливаюсь, свожу пальцы вместе — и фокусирую концентрированный пси-импульс в узкую точку. «Пуля» формируется в долю секунды, пульсирует энергией, словно капля живого света. Выпускаю. Она срывается с пальцев без звука — и в следующий миг вонзается Архилу точно в лоб. Как раз и гарпии отпустили херувима из своих объятий, чтобы подставить его под мой снайперский выстрел.

Архил и с глухим грохотом врезается в далекий небольшой ледник.

Змейка уже хотела прыгнуть следом. Я хватаю ее за хвост:

— Не стоит мокнуть.

Как раз в этот момент из-подо льда появляется кит — мой новый подопечный, только что подчинил ментально. Кит с грацией линкора высовывает плавник и с хрустом бьёт по льдине. Лёд трескается, и Архила затягивает в трещину.

Я молча кастую лианы — они вырастают из снега, обвивают Архила и утаскивают его обратно на берег. Тот кашляет, харкает, весь в судорогах. Мда… всего лишь Мастер, пусть и крепкий.

Я киваю Змейке.

Она поднимает медный коготь, подносит его к горлу херувима.

— Фака, — произносит почти буднично.

Но тут, спотыкаясь, к нам подбегает тот самый старик из портала — всё это время орал где-то фоном, а теперь машет руками, будто от этого станет убедительнее:

— Не убивайте его! Нет, нет! Мы… мы не должны были драться!

Я поворачиваюсь к нему:

— Ага. А теперь, как я победил, то внезапно «не должны были»?

Из сугроба вылезает Франсуа. Весь в пепле, шапка сбита набекрень, глаза в шоке:

— Король Данила, ты должен поверить… я реально не знал, что будет такой махач…

С ним разберемся потом. Я снова смотрю на старика:

— Почему я не должен его убивать? Быстро, старик. У тебя одна попытка.

Тот сглатывает. Глаза мечутся, крылья дрожат:

— Это была его личная инициатива. Глава рода ничего не поручал… Архил — его брат. Если вы его убьёте, это всё усложнит.

Я хмыкаю, подхожу к Архилу. Он уже почти в сознании, но дышит тяжело.

Просто хватаю его за правое крыло — и выдёргиваю. Сочно. С надрывом. Херувим орёт, сгибается, корчится, но даже дернуться толком не может.

Я подкидываю это крыло, словно игрушку, и швыряю его в теневой карман Ломтика.

Только тогда оборачиваюсь к старику:

— Всё. Больше я не появлюсь ни в какой Арктике. Передай вашему главе: жду его с извинениями в Шпиле Теней.

Поворачиваюсь и ухожу. Змейка не отстает.

По менталке связываюсь с кораблём:

— Высылайте снегоход.

Большой многоместный буран подъезжает быстро. Я запрыгиваю на сидушку, Змейка — следом сзади меня. Водитель трогается. Поедем до ближайшего пригорка, а там уже телепортируемся обратно в Молодильный Сад.

Поместье Дома Краснопёрых, Та сторона

Глава Дома Краснопёрых, Эрос, возвращался домой, сопровождаемый гвардейцами, шагавшими за его спиной в идеальном строю. Его тело было исцелено после нанесённых ран, но облик говорил обратное. Блестящие, отчищенные щиты не могли скрыть запёкшиеся следы оплавленного металла, а крылья были поджаты, как у птицы, пережившей бурю.

Мраморный холл встретил его ровной прохладой и безмолвием. Он скинул плащ — пепельные пятна на ткани говорили сами за себя — и, не задерживаясь, направился в гостиную.

Там, у края дивана, почти растворившись в светотени, сидела его беременная жена с золотыми крыльями, тонкая, бледная до прозрачности, как призрачный свет, скользящий по стеклу.

— Как ты, дорогая? — тихо произнёс он, приблизившись без звука.

— Ты же знаешь… — прошептала она, не отрывая взгляда от собственной ладони, которая медленно и бережно скользила по округлившемуся животу. — Нашей девочке придётся пройти слишком многое, слишком рано.

Эрос не ответил, лишь медленно кивнул, словно приняв приговор, который невозможно оспорить. Он положил руку ей на плечо — тяжёлую, осторожную, сдержанную.

— Скоро тот человек отдаст нам Колыбель, — произнёс он глухо. И, развернувшись, пошёл прочь, вглубь поместья, в свой кабинет, где его уже ждали с докладом.

Тяжёлая дверь скрипнула.

Внутри, у стола, стоял Архил — грудь туго перевязана, лицо утопало в тени, один крылатый отросток вздыблен, растрёпан; второго же не было вовсе. Поодаль, почти сливаясь со стеной, стоял старик Бронз в сером дорожном плаще, с видом человека, который мечтает исчезнуть.

Эрос не сел. Он остался стоять в дверях, как олицетворённый приговор.

— Докладывайте.

— Человек ушёл, брат, — хмуро отозвался Архил, не поднимая взгляда.

— Архил, — произнёс Эрос. — Где Колыбель? Почему я её не вижу здесь, в доме?

— Я допустил ошибку, брат… — едва выдавил из себя тот, вжав голову в плечи.

Эрос не сделал ни шага, не дёрнулся, только медленно повернул голову в сторону Бронза, словно ожидая, что именно у старика хватит смелости назвать вещи своими именами.

— Что он натворил?

Бронз замялся, прочистил горло, прежде чем ответить:

— Сир Архил напал на человека, милорд…

— Напал⁈ — Эрос шагнул вперёд, и напряжение в зале сразу стало ощутимым.

— Я не смог его заставить отдать Колыбель… — пробурчал Архил.

— Я тебя, Архил, куда посылал? На переговоры! Какой, прости Свет, «заставить»⁈

Архил вскинул голову:

— Он же просто человек! Мы не должны просить! Мы — херувимы, брат! Мы сильны, мы обязаны были забрать Колыбель!

— Я тебя отправлял говорить с Филиновым и предложить плату — любую. А ты что сделал?

Архил стиснул зубы, понизил голос:

— Мы слишком сильны, чтобы просить… Мы должны брать силой.

Эрос скептически хмыкнул.

— И что ты взял силой? Где твоё крыло?

— … у человека, — прошептал Архил.

Эрос медленно выдохнул сквозь зубы.

— Ты ходячий косяк, брат, — беззлобно, но без капли сочувствия произнёс он. — Ввязался в бой с тем, кто уже победил Ангела Лунокрылых, и теперь мне остаётся только склонить голову перед этим самым человеком. Так, получается?

Бронз осторожно подался вперёд, словно надеялся предложить путь выхода из ситуации, пока она не перешла в катастрофу:

— Милорд, существует один слух. Возможно, его можно использовать.

— Говори.

— Лунокрылые всеми силами добиваются боя между своим наследником и Филиновым. Им нужен реванш, чтобы Ангел оставался достойным претендовать на пост главы Дома. И, возможно, на этом можно сыграть.

Эрос, не отвечая сразу, обошёл стол и, наконец, опустился в кресло, движение далось ему тяжело, будто даже сидеть теперь стало делом, требующим воли.

— Хорошо, — тихо сказал он, глядя в одну точку. — Раз другого пути нет, попробуем это.