Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 31

Глава 18

Лунный Диск, Та сторона

Сад в Лунном Диске — излюбленное место для медленных прогулок Председателя. По изогнутым тропинкам между замшелых фонарей шли трое: Хоттабыч в изумрудной мантии, Масаса в черной мантии, золотокудрый Лиан в рубашке и шароварах.

— Вы слышали? — начал Хоттабыч, проглаживая бороду с ленивой полуулыбкой. — Лунокрылые требуют дуэли с Филиновым. Ангел намерен биться за свое крыло.

— Херувимы этого добиваются? — удивилась Масаса, приостановившись. — Интересно, конунг Данила уже согласился?

— Наши аналитики-Провидцы уверены, что согласится, — заметил Хоттабыч, лениво махнув рукой. — Это же прямой путь Даниле в Херувимию. А там простирается гигантская материализация Астрала. Для телепата — сказочное место, — он вздохнул с ностальгическим видом. — Были времена, когда я оттуда не вылезал.

— Председатель, — нахмурилась Масаса. — Неправильно называть сказочным местом прорыв Астрала, который унес миллионы жизней!

— Ну а что тут такого? Мы же следим, чтобы больше такого не повторилось, — Хоттабыч делает недоуменное лицо. — И это не значит, что не стоит пользоваться уже получившимся прорывом.

Лиан метнул взгляд из-под пушистых ресниц.

— Председатель, а мы-то сами как к этой дуэли относимся? — негромко спросил турбопупс.

Прежде чем Председатель успел ответить, из тени ближайшего кипариса выкатился Лорд Тень — округлый, хмурый, вечно с видом человека, которого прервали на самом интересном месте.

— Вот и я хотел бы это выяснить! — буркнул он, прищурившись. — Господин Председатель, с каких это пор мы стали такими добрыми? Мы всерьёз позволим менталисту вызвать на дуэль члена Организации? Почему мы до сих пор не вмешались? Почему не наказали жалкого иномирянина?

Хоттабыч разворачивается к Лорду Тени. Руки он держит за спиной, в голосе — почти ленивое превосходство, на губах играет тень насмешки:

— Лорд Тень, для того, кто столь яростно ненавидит кородя Данилу, ты, право слово, удивительно плохо его знаешь.

Лорд Тень хмурится. Лицо подрагивает, будто от укуса невидимого комара.

— Что ты хочешь этим сказать, Председатель?

— Хочу сказать, —продолжает Хоттабыч, — что Филинов отлично осведомлён: Ангел временно отстранён из Организации за неявку и за то, что не дал отчета о своих провокациях в отношении Филинова. Сейчас он не в статусе члена.

Лицо Лорда Тени вытягивается.

— Да и вообще это Ангел настаивает на дуэли с конунгом Данилой, — заявляет Масаса.

— Тоже верно, — кивает Хоттабыч. — Если Организатор нарывается на тумаки, это его дело. Впрочем, к Ангелу это не относится. Я не хочу ругаться с Домом Лунокрылых, иначе Ангела бы уже связали и притащили в нашу допросную.

— Как вы великодушны, — протянул Лорд Тень.

— А скажи-ка, Лорд Тень, почему ты не знаешь, что я отстранил Ангела? Ты, который следит за всеми и всем. Как случился этот недогляд? — прищуривается Хоттабыч из-под косматых бровей.

Лорд Тень отводит взгляд. Его голос глухой:

— У меня были важные дела…

Хоттабыч внимательно его разглядывает. Под глазами — синие мешки, кожа — землисто-серая. Вся фигура источает усталость.

— Неужели ядовитое отравление? — негромко заключает Председатель. — Даже Целители едва справились, да? Вот почему ты прозевал последние события?

Старик подходит ближе, изучая собеседника с сочувствием, завёрнутым в сарказм.

— Кто тебя так достал, Тень?

Лорд Тень оправдывается:

— Да я это… экспериментировал с теневыми тварями. Одну вытянул из Впадины… редкий вид… ядовитый. Ну и немного не рассчитал. Ладно, я пошел, у меня еще дела. — Лорд Тень оборачивается к тени дерева.

— Ну иди уже, — Хоттабыч смеётся вслед теневику, который ныряет в теневой портал. Затем оборачивается к спутникам: — Видали? Теневая тварь, говорит! Ха! Значит, даже Высшему Грандмастеру Тьмы можно надрать задницу, если быть смекалистым!

— Неужели вы думаете, это конунг Данила? — опешил Лиан.

— Вот это уточни сам у него, — подмигивает Хоттабыч.

— Я? — удивляется турбопупс.

— Ага, — кивает старик. — Ты будешь нашим официальным наблюдателем на дуэли Ангела и Филинова.

Лиан кивает.

— Задание принял, Председатель.

Хоттабыч краем глаза замечает, как Масаса чуть опускает плечи. В её взгляде мелькнула тень разочарования — будто надеялась, что выберут её. Ах, эти скромные магини всегда скрывают эмоции до последнего, а потом вот так — одна дрожь в ресницах и ни слова.

Лежу на кровати, полуголый, лицом вниз. Раскидываю руки и жду, жду….

— Ну долго вы еще? — не выдерживаю.

Надо мной нависли гомункулы Первый и Третий, круглые, как дыни. Первый нервничает.

— Ваше Величество, мы такого ещё не делали, — бормочет он, будто это извинение. — Нужно подумать, проанализировать структуру имплантов

— Не очкуй, Славик. Я так сто раз делал, — лениво бурчу.

— Я не Славик. Я Первый, — удивляется гомункул.

— Это цитата. Культовый сериал. Заводи, короче.

— Разве мы что-то должны заводить? — хлопает он глазами и смотрит на Третьего, который пожимает плечами.

— Да это опять цитата, — вздыхаю. — Приращивайте уже, хватит на мою спину любоваться.

Гомункулы дрожащими руками берут по одному крылу. Одно — красное, другое — белоснежное.

Эх, связался с зайцами. Но мне нужны посредники, иначе бы уже сам всё сделал. Да и крылья поставить ровно хочется, а не как попало.

Гомункулы осторожно прикладывают крылья к моей спине — с двух сторон, синхронно, как хирурги на показательной операции. Начинают кастовать геномантию.

Первый миг — жар, будто спину прижали к раскалённому металлу. Затем — резкая, хрустящая боль. В позвоночнике ощущение, как будто туда вручную вкручивают шестерёнки.

Каналы маны жадно вцепляются в новые структуры. Быстренько запускаю циркуляцию, связываю потоки.

И вуаля — крылья приросли.

Сначала лопатки жгло, как от ожога. Теперь — почти приятно. В груди раскручивается вихрь маны, как турбина. Каналы просыпаются, оживают.

Ощущение, будто внутри меня завёлся голодный жабун. Но нет — Жора вон там, в уголку моего сознания квакает, опять жрать просит.

Медленно поднимаюсь. Спину ломит — крылья тянут вниз, как будто к ним подвесили бетонные блоки. Хотя это не вес, это энергетические колодцы. В самом начале эти штуки жрут маны столько, сколько Золотой после недельной диеты.

Поворачиваюсь перед зеркалом. Ну вроде ровно приросли. Поднимаю ладонь и возникает маленький псионический вихрь. Раньше бы такой приходилось держать с большей концентрацией. Все-таки крылья улучшают энергоконтроль.

— Неплохо… — бросаю. — Прямо неплохо.

Понимаю: долго такие крылья не проношу. Эти фичи не для людей. Только херувимы таскают их без остановки, они с ними родились. Но мне и не надо «долго», только в конкретных случаях

Что ж, люди по своей природе не такие чуткие маги. Но я нашёл способ обойти правила. Причем к другим я могу прирастить крылья сам, а к себе лучше с участием третьих рук.

— Молодцы, — хлопаю Первого по плечу и отворачиваюсь. — Кошку не пошлешь.

Гомункулы переглядываются

— Шеф снова говорит загадками? — шепчет Первый.

— Он всегда так, — отвечает Третий. — Главное, что не сдох.

Я усмехаюсь и подхожу к окну. Вид открывается на старую усадьбу за лесом — точнее, на чёрную корону, торчащую над кронами. Тот самый шипастый обруч, маячащий на границе Астрала.

Открываю створку, и осенний ветер врывается в комнату.

— Ну здравствуй, реликт, — говорю вслух. — Пора тебя снести.

Выдыхаю. Каналы вспыхивают, псионика просыпается — резко, как сигнальный факел. Крылья дрожат за спиной, воздух звенит, будто наэлектризован.

Собираю импульс в ладони, скручиваю спираль, формирую синий пси-луч. Тот с шипением вылетает наружу — плотный, как копьё, острее мысли.

Удар.

Луч врезается в корону. Треск — как если бы Золотой скрежетнул зубами. Вспышка, хлопок — и чёрная корона исчезает.

— А неплохо, — хмыкаю, покачивая рукой. — Конечно, она сформируется заново через какое-то время. Но всё равно — приятная разминка.

На этом пока отпускаю гомункулов к себе в Замок Дракона на службу в Морозную гвардию Ледзора. С крыльями похожу пару-тройку дней, а потом сниму их на зарядку.

С помощью портального камня переношусь в Молодильный сад. Вокруг окружает приятная глазу зелень. Ветер шуршит листву, деревья шепчутся между собой, как старые сплетницы.

А по дорожке ко мне идёт Лакомка в легком белом сарафане. Улыбка у жены восхищенная.

— Вау! — оглядывает она меня. — Крылья тебе идут, мелиндо!

— Главное, они пригодятся, — пожимаю плечами.

— Так ты теперь не сможешь лежать на спине? — погрустнела жена и тут уже расцвела улыбкой. — Зато сможем в воздухе!

— Спать в воздухе неудобно, — замечаю.

— А я вовсе не про спать, — и одаривает меня даже не лукавой а плотоядной улыбкой. Ее глаза, устремленные на крылья, буквально горят. Мда, похоже, у моей хищной жены-оборотницы проснулся инстинкт на охоту пернатой добычи. Только вот филин тоже хищник.

Я притягиваю жену и целую в губы, и она забывает как дышать. А когда все же вспоминает выдыхает:

— Мелиндо, я выбрала, кто из девочек отправится с тобой на дуэль в Херувимию, — сообщает она поцеловав меня в щеку. — Настя, Красивая и я.

— И ты? — поднимаю бровь.

Она вскидывает подбородок:

— Я же твоя главная жена. А эта дуэль — важное мероприятие. Ты будешь сражаться с Огранизатором, пускай и отстраненным, к тому же там будут присутствовать влиятельные лорды. Как я могу не поехать?

Права альва, конечно. Дуэль политически важная, и внимательная главная жена на зрительных трибунах вовсе не помешает, а наоборот.

— Вы уже подтвердили Лунокрылым и Краснопёрым, что я согласен? — уточняю. — С учётом наших условий?

— Ага, — кивает Лакомка. — Дом Лунокрылых отпишет тебе владение в Херувимии.

Значит, Димирель согласился-таки.

Поразмыслив, я потребовал в качестве ставки от Лунокрылых вовсе не сокровища и не редкий артефакт из хранилища. В первую очередь мне нужно не золото, когда я строю межмировое королевство.

Мне нужна земля.

Если я побеждаю на дуэли, лорд Димирель отдаст мне усадьбу рядом с Демонской Стеной. Небольшкю, как оказалось, но главное, что мы закрепимся в закрытом мире Херувимии, а экспансия — дело наживное.

Ну что ж, раз Лунокрылые согласны, нечего резину тянуть. Дуэли быть.

— Слушай, — говорю, — а давай и Великогорыча с собой возьмём?

Лакомка моргает:

— Булграмма?

— А что? Ему смена локации на пользу. Пусть развеется наш воевода, разворошит тамошний этикет.

Лакомка смеётся, звонко, весело:

— Ну ты и добрый, мелиндо.

Киваю, приобняв альву. Связь-артефакт в кармане внезапно вибрирует. Не отпуская жену, достаю побрякушку; Звонит уже подзабытый турбопупс. В последнее время со мной от лица Организации все чаще работает именно Масаса.

— Привет, малыш.

— Я не малыш, я взрослый, — доказывает мне тысячелетний альв. — Вот меня назначили наблюдателем на твоей дуэли.

Ого. Неожиданно. Прямо поворот с перчиком. Я сейчас не конкретно про кандидатуру турбо-пупса, а в целом про желание Председателя послать наблюдателя.

— Тебя ждет захватывающее наблюдение, — отвечаю. — Надеюсь, это не ссылка за плохое поведение?

— Нет, — отрезает он. — Просто Председатель хочет контролировать происходящее с Ангелом.

— Тонко, — усмехаюсь.

— Кстати, — продолжает Лиан, — мы можем предоставить тебе арену. У нас есть комплекс в Херувимии.

— Краснопёрые уже предложили арену вместе с судьями, — лениво замечаю.

— Но лучше, — настаивает Лиан, — делегировать части мероприятия разным участникам. Мы даём площадку, а Краснопёрые — судей. Это снимает риски предвзятости.

Я хмыкаю, отпустив жену — она потянулась куда-то проверять цветочки на ближайшей герани.

— А ты смекаешь, малыш.

— Я не малыш, — бурчит он.

— Ну да, конечно. Тогда решено: площадка ваша, судьи — лорда Эроса.

— А где ты решил остановиться? Тоже у Красноперых? Просто у нас есть в Херувимии домик, на балансе давно. Никто там не живёт. Можешь использовать её как штаб-квартиру — если не будешь там всё ломать.

— Я аккуратный, — отвечаю и тут же мысленно добавляю: по настроению.

А вслух с улыбкой:

— А что за домик-то, а?

— Небольшая усадебка, — отвечает Лиан спокойно. — Укреплённая, есть энергозащита. Никто не жил лет двадцать. Правда, она рядом с Демонской Стеной…

— Беру, — сразу киваю. Такое место мне точно пригодится. Далеко не понадобится ходить к Демонам.

Как только связь гаснет, открываю мысленный канал до Лакомки. А то жены уже и след простыл. Она у меня энтузиастка-друидка.

— Лакомка, свяжись-ка с лордом Питоном и предложи им отправить наблюдателя на дуэль. Дело в том, что Лиан будет присутствовать.

— И ты хочешь еще позвать человека Багрового Властелина? — не совсем понимает жена

— Именно. Я не хочу демонстрировать особое расположение к Организации — стараюсь держать их и Багрового на одном уровне почётных союзников. Пусть балансируют друг друга.

— Умно, мелиндо.

Кроме того, как оказалось, Питон является Лордом Дерева, то есть монополистом на дешевую древесину в Багровых землях, а значит мне еще придется работать с ним.

Зайдя в модульный домик, прохожу к окну, открываю ещё один ментальный канал — на Алису с Василисой. Девушки как раз контролируют запуск той самой мучной фабрики, что мы отвоевали у теневых жуков да и у лорда Меца заодно. Пока там пекут ватрушки, плюшки и прочую выпечку.

Кольцо мидасия в этот раз на пальчике Алисы. Брюнетка отчитывается, что все в штатном порядке. Значит, Мец еще медлит с ответкой. То что Лорд Муки затаил злобу, не подлежит сомнению. Лорды-дроу очень мстительны по своей природе.

И тут вспыхивает еще один канал — и в голову буквально влетает голос Светки. Звонкий, прямой, как выстрел из рогатки:

— Даня! Я хочу посмотреть на мать девочки, которая будет спать с моим сыном!

Я зависаю. Моргаю. Потом прикрываю лоб рукой.

— Свет, ты хотя бы выбирай выражения попроще. Наши дети еще даже не родились. Да и потом, два новорожденных младенца будут просто лежать в одной кроватке.

— И ничего не «просто», Даня! — безапеляционно заявляет блондинка. — Вдруг она недостойна делить постель с моим сыном⁈

Мои перепончатые пальцы! За что мне это горе луковое⁈

— Всё, — обрываю. — Так и быть, поедешь с Лакомкой и остальными.

— О! — довольно протягивает бывшая Соколова. — Спасибо, дорогой!

Переключаюсь обратно на Лакомку:

— Светка едет с нами.

— Принято, — отвечает Лакомка с завидным спокойствием. — Я, кстати, не удивлена.

— Это временно, — утешаю альву. — Светка еще не раз заставит нас всех удивиться.

Резиденция Дома Красноперых, Херувимия

Придя в свой кабинет, лорд Эрос уселся в массивном кресле у окна, скрестив пальцы, и молча устремил взгляд на проклятую Демонскую стену. Пока что треклятые Демоны решили сделать передышку и, по-хорошему, Эросу бы отдохнуть да только недавняя встреча с бескрылым иномирянином поразила его в самое сердце.

«Филинов далеко не прост. Он даже нашёл Диану. Возможно, это случайность… но вряд ли. В любом случае он явно не просто так показал мне ту, кого я любил когда-то. Но зачем? Она у него в заложниках?.. И вообще, они спят вместе?» — Эрос резко тряхнул головой, отгоняя мысли. Он думает совсем не о том, о чём должен думать глава Дома Краснопёрых.

Через связь-артефакт лорд позвал советника Бронза. Вскоре в комнату вошёл старик, степенный, с прямой спиной.

— Милорд?

— Свяжись с Франсуа д’Авилоном, — приказал Эрос, не оборачиваясь. — Мы слишком многое упустили по линии Филинова. Узнай, как он вышел на Диану.

— Диану, милорд?

— Да, представь, она сейчас с Филиновым.

Бронз напряг память, осторожно уточнил:

— Та самая оборотница, которую вы неудачно добивались… эм… Простите, милорд.

Эрос хмыкнул и промолчал. Потом усмехнулся — сухо, без веселья, как человек, который смеётся над собой, но уже без удовольствия:

— Да. Та самая моя старая любовь. А теперь она — у бескрылатого менталиста.

Он встал, подошёл к окну. Внизу раскинулся сад, и последние багряные лепестки сливы тихо сыпались на гравий, как угасающая осень.

— В общем, сделай, старый друг, — бросил Эрос через плечо. — Мне нужна любая информация о Филинове. Составьте полное досье. И ты уже понял, чему стоит уделять особое внимание.

Вернее, кому.

Мы с делегацией, состоящей из моих жен, Змейки, Красивой и тавров, входим в стелу — сияющую арку, уходящую в небо, как застывшая молния. Один шаг — и пространство смещается. Небо над головой становится бело-розовым. Мы в Херувимии.

Этот мир встречает нас мягким, почти удушающе чистым светом. Под ногами — безукоризненно ровные белые плиты. Вдали — купола, шпили, барьеры, пульсирующие мягким светом.

На этой стороне портала нас уже встречают: Лиан, старик Бронз из Краснопёрых…Из Лунокрылых тут тоже кто-то мелькает, включая златокрылую выдру Габриэлла.

Вся встречающая делегация замирает. Лиан выпучивает анимешные, до слёз наивные глаза. Все уставились на мои два крыла.

— Король Данила, приветствуем вас на земле Света! — первым приходит в себя Бронз, как и положено опытному переговорщику.

— Сир Бронз, — произношу ровно, оглядываясь по сторонам. — Херувимия действительно прекрасна. Правда, дорогая? — вопрошаю Лакомку.

— Архитектура поразительна, — кивает альва с вежливой улыбкой.

— Только белого слишком много, — Светку никто не спрашивал на самом деле, но она ведь тоже «дорогая», потому не упустила возможность вставить.

— Фака! — Змейка, видимо, тоже посчитала себя «дорогой». Сегодня она хотя бы одета, но это конечно ненадолго.

— Кха-кха, — Красивая закашлялась, выплевывая комок шерсти на вымытую мылом площадь.

— Какое-то всё прилизанное и немужское, — пробасил Великогорыч. Вот воевода точно мог бы помолчать.

По итогу одна лишь Настя промолчала, умница.

Габриэлла фыркает, взмахнув крыльями для привлечения внимания, как оказалось, в первую очередь моего:

— Король Данила, позвольте поинтересоваться, а вы надели трофейные крылья на себя по какой причине?

— Чтобы не забыть их где-нибудь, леди, — улыбаюсь.

— Ах, понятно, — блеснула она белозубой улыбкой. — А разместитесь вы в Доме Красноперых?

— Организация предоставила королю Даниле резиденцию, — сообщает Лиан как между прочим.

— Вот как? — хмурит брови златокрылая. — Что-то не помню такой щедрости за Председателем.

Турбо-пупс просто проигнорировал ее подкол и указал на каретный экипаж на краю площади.

— Король Данила, транспорт доставит вас во временный дом.

— Прекрасно, — киваю. — Спасибо, лорд Лиандриль. Сир Бронз, с вами мы еще поговорим насчет места дуэли — его тоже предоставит Организация. Леди Габриэлла, благодарю, что встретили лично.

— Меня лорд-отец отправил, — буркает златокрылая. — Так-то у меня дела вообще-то.

— Благодарю, что отлучились, — равнодушно принимаю факт. — До скорого.

Загружаемся, и карета скользит по улицам. За окнами проносятся белые арки, платформы, что левитируют без опоры, парящие ангельские силуэты — херувимам тротуары ни к чему. Лакомка, Настя, Светка перебрасываются фразами. Змейка молча портит обивку кареты медными когтями.

Домик располагается на окраине Сторожевого города. Белый камень, арочные окна до пола, балконы, уходящие в пропасть. Прямо за ними — гладь горизонта и тень Демонской Стены. Камиле бы понравилась местные дома. В следующей раз возьму брюнетку с собой. Что бы там ни басил Великогорыч, херувимы умеют строить красиво.

Едва входим, как Змейка уже на кухне, суетится, как хозяйка в старом замке. И вот уже подаёт мне когтистой рукой чашку тёмный кофе. Делаю глоток. Хорошо. Вяжет язык, прочищает голову.

А Красивая тем временем устроилась у дивана на четвереньках и совершенно невозмутимо лакает кофе из кошачьей миски. Морда у неё при этом философская, даже немного высокомерная.

С кружкой отхожу к окну. Перед глазами — Демонская Стена. Громадная, изломанная, чёрная, как выжженный мир. Её поверхность поблёскивает матовым светом, будто внутри что-то шевелится.

— Конунг, какие дальше планы? — спрашивает Булграмм, раздав команды таврам по установке артефактов и охране периметра. — Никаких вылазок в этот зализанный город не планируется?

— Хочу один отправиться за Стену, — отвечаю, не отрывая взгляда от манящего, чуждого сооружения. — Лиан сказал, у меня есть пропуск на посещение зоны прорыва.

— Опять один… — бурчит Великогорыч, но ворчание быстро сходит на нет. Привык уже к моим выходкам. Да и я ведь конунг, а не хрен уисосика.

Лакомка подходит ближе, легко касается рукава моей рубашки.

— Я с тобой хочу, мелиндо. Мы так давно вместе никуда не летали.

Я поворачиваюсь к ней. Улыбаюсь.

— И правда, давно.

Крылья за спиной раскрываются. Подхватываю блондинку на руки.

— Тогда держись, — говорю.

И мы уносимся в окно.

Курс — за Стену.

Резиденция Дома Красноперых, Херувимия

— Он надел моё крыло! — врывается в зал Архил, бешено махая единственным крылом. — Моё крыло! Филинов нацепил его, будто это бантик на утренник!

Лорд Эрос стоит у окна, скрестив руки за спиной. Не шелохнувшись. Только поворачивает голову:

— О твоем крыле мы с Филиновым поговорим позже.

— Позже⁈ — задыхается Архил. Глаза полыхают, губы дрожат от ярости. — Это мой позор! Я хожу как опущенный! — тычет себе за спину.

— Сначала нам нужна Колыбель, — перебивает Эрос, не повышая голоса. — Не трать силу на истерику, Архил. Мы не можем позволить себе эмоции. На кону — жизнь моего ребёнка. А это крыло — нынче трофей Филинова.

— Это моё крыло! — яростно бросает Архил. — Моё!

— И ты его сам просрал, дуралей! — внезапно рявкает Эрос, и Архил, ошеломлённый, отступает. — Зачем ты вообще полез на Филинова⁈ Я просил тебя только поговорить с бескрылыми! Вместо помощи — ты добавляешь мне головной боли! Сейчас я не могу думать о твоём крыле! Мы и так в шатком положении!

— Я тебя понял, брат, — глухо бросает Архил и разворачивается. Дверь хлопает с такой силой, что дрожит витраж.

Спустя час он узнает от разведки: Филинов — за Стеной.

А значит, Архил полетит туда. Потому что херувим должен забрать своё.

Через мгновение он уже в седле виверны. Огнекрылый зверь взмывает в воздух — и исчезает в небе без следа.

Резиденция Дома Лунокрылых, Херувимия

— Миледи! — вбегает подкупленный гвардеец, сбивчиво кланяясь, едва не сбивая кресло у входа. — Наши соглядатаи на Стене докладывают, что Архил Краснопёрый вылетел за Демонскую Стену ненамного позже Филинова.

Габриэлла медленно поднимает голову от чашки с душистым чаем. Лицо — спокойное, почти безмятежное, как гладь озера. Но пальцы дрожат на фарфоровой ручке — едва заметно.

— Один? — голос её звучит тихо, ровно.

— Да, миледи.

Блондинка откидывается в кресле. Взгляд её холоднеет.

Филинов за Стеной. Архил — теперь тоже. Если Краснопёрый убьёт менталиста и тот не доживёт до дуэли с братом, то это будет провал. Ангел не погибнет. Всё пойдёт насмарку. Вся грязная шахматная партия полетит в мусорку.

— Этого нельзя допустить, — шепчет она и резко встаёт. Шёлковое платье шелестит на стройной фигуре.

Думай, Габи, думай.

Верных гвардейцев нельзя отправить за Демонскую Стену. После гибели предыдущего отряда с Бульзывалом отец и без того уже на неё подозрительно смотрит. Если она потеряет ещё гвардейцев, то ей конец.

Значит, полетит сама.

Она толкает створки окна. В комнату врывается ветер. Шторы взлетают, как испуганные птицы.

Золотые крылья Габриэллы расправляются.

— Я не дам кретину Архилу всё испортить, — бросает она раздраженно. — Я спасу Филинова, чтобы он угробил моего брата вместе с собой!

И взмывает вверх. Скоро за Стеной станет на одного херувима больше.

Мы с Лакомкой пересекаем Демонскую Стену. И ощущение, будто ныряешь в чужеродную физику. Воздух становится тягучим, как сироп.

— Тебя не тошнит? — спрашиваю по мыслеречи.

— В норме, — отвечает альва, но лицо у неё напряжено.

— А теперь честно, — хмыкаю.

— Лучше передохнуть, — вздыхает блондинка.

Мы снижаемся и садимся на границе странной рощи с черными листьями. При приземлении с моего красногого крыла падает перо. Оно падает на землю и тут же начинает шевелиться, обрастает паучьими лапами и спотыкаясь, убегает, цепляясь за камни.

Лакомка провожает взглядом убежавшее перо.

— Материализация, — поясняю. — Любая органика здесь становится одержима.

Из кустов вываливается страус и засмеявшись как гиена уносится прочь.

— Ну охренеть, — хмыкаю. — Даже страусы здесь одержимы.

— А что это за роща? — альва с любопытством оглядывает черные листья.

— Тоже одержимая, — пожимаю плечами. — Пойдем заценим.

Мы идём через лес. Корни тянутся к ногам, будто хотят задержать, оплести, да не решаясь в последний момент — ну это я демонские рога отрастил, чтоб всякая мелочь не борзела.

Через пару десятков шагов лес редеет, и открывается поляна. Посреди — аккуратный костерок, пыхтит, как старый чайник. А у огня на полене сидит лесник в зеленой ливрее. На вид — мужик как мужик. Плащ, топор, меч в ножнах.

— Здравствуйте, добрые люди! — машет он нам рукой, будто туристов в глуши встретил.

— Привет, Демон, — говорю, не замедляя шага.

Он поднимает глаза. Радужка переливается зелёными прожилками.

— Я не Демон, — отвечает спокойно.

— Ты — высшая астральная тварь. Кто же тогда?

Он усмехается, показав акульи клыки

— Я никогда не штурмовал Демонскую Стену. А значит, не Демон. Я — мирный.

— Ага, а что ты тогда забыл на бывшей земле херувимов? — хмыкаю.

— Живу я тут, — пожимает он плечами. — Да и никто не отбирал эту землю у крылатых. Херувимы сами вызвали Прорыв.

— Да ну? — что-то новенькое.

— Очень давно. Тогда Гора пришёл — и начал осваивать этот мир.

Я прищуриваюсь.

— Демон Гора?

— Бог Гора, — поправляет меня лесник и перекрещивается. — Лучше его поменьше упоминать. Ну так вот, — кивает, будто рассказывает сказку у костра. — Херувимы настолько предавались разврату и прочим грехам, что вызвали Прорыв Астрала. Затем крылатые кретины так спешно драпали отсюда, что забыли двенадцать мечей. Один из них — вот.

Он берет с земли меч и извлекает клинок из ножен. Показывается ровный зеленый металл.

— Красивый, — одобряю и принюхавшись, бросаю взгляд на синие цветы на поляне. — А что за пыльцу мы вдохнули?

— А ты, значит, чуткий парень? — лесник хмыкает. Глаза его чернеют. — Я возьму вас под контроль.

Я ухмыляюсь.

— Не выйдет. Я телепат.

— Тогда тебя, может, и нет… — соглашается. — А вот твою красавицу-жену с удовольствием.

Он смотрит на Лакомку и морщит нос:

— Пахнешь кошатиной. Оборотней я уважаю и привечаю. Обратись-ка, красавица.

Лакомка смотрит на меня — короткий, почти игривый взгляд. И тут же превращается: белоснежный ирабис, гладкий мех, золотые глаза, гибкое тело. Обходит меня кругом, хвостом лениво касается ноги.

— Нападай, — велит лесник.

— Как прикажешь, — мурлычет она.

И в следующую секунду — прыжок. Но летит она вовсе не на меня.

Когти с резким звуком вонзаются леснику в лицо, рассекая кожу, оставляя кровавые борозды от виска до подбородка. В тот же миг зубы впиваются в горло. Всё происходит так быстро и стремительно, что Демонюга не успевает даже повернуть голову, не то что понять, что пошло не так.

«Лакомка, назад», — бросаю по мыслеречи, и она моментально отскакивает, разворачиваясь в полёте.

— Ах, почему… — стонер разорванный Демон.

— Это моя жена, — произношу я. — Её разум всегда под моей защитой.

Я бросаю псионическое копьё. Оно входит в него легко, как игла в сон. Тело Демона вздрагивает и рассыпается на мох, ветки, валежник.

Лакомка делает шаг назад, вновь принимает человеческий облик. Улыбается, откидывая волосы за спину.

— Я бы с удовольствием и без его приказа разорвала его, — говорит она.

И я ей верю.

Я прохожусь по остаточным следам сознания Лесника. Захватываю структуру — насколько позволяет этот искажённый Астрал. Демонов я читать не могу. Не то чтобы совсем — отдельные фрагменты иногда проскальзывают. Но в Легион не затащишь. Не тот формат. Архитектура ментальная другая.

Но структуру я изучил. И это уже много.

Не менее интересен зелёный меч. Он пульсирует ментальной жизнью, будто дышит. Я только протягиваю руку — и рукоять сама ложится мне в ладонь.

Вдруг сверху разадается гром:

— Филинов!! — голос разносится по всему пространству. — Отдай моё крыло! Гребаный бескрылый!

С неба пикирует Архил на виверне.

— Отлично, — хмыкаю я, взглянув на обнаженный меч в руке. — Посмотрим, что ты умеешь, зелёный.

За Демонской стеной, Херувимия

Ветер хлещет в лицо, крылья дрожат от напряжения. Габриэлла мчится над изломанным ландшафтом за Демонской Стеной, всё ближе к эпицентру. В руке сжат артефакт связи, сквозь помехи прорывается искажённый голос:

— Чего тебе?

— Лорд Тень, это я.

— Я занят, — сухо отзывается теневик. — Почему ты опять звонишь?

— Архил пытается убить Филинова! Я хочу ему помешать! — отрезает она.

— Какой еще Архил? — голос Лорда Тени по-прежнему раздражен. — Ай, неважно! Не лезь. Пусть хоть у кого-то получится грохнуть мальчишку?

Габриэлла замирает в воздухе. Артефакт едва не выскальзывает из пальцев.

— Что значит «не лезь»? — восклицает она — Мы же договорились: мой брат убьёт Филинова, а потом сам помрет! Таков план!

— Не мешай врагам Филинова, Габриэлла, — повторяет Лорд Тень раздраженно. — Пускай его прибьют наконец!

— Да пошёл ты! — взрывается она. — Он надел два крыла и притащил гарем жён! Он умрёт, как я скажу!

И, не дожидаясь ответа, складывает крылья и уходит в пике. Ветер хлестает по лицу, платье развевается, пространство визжит, как порванная струна.

К чёрту этого мрачного зануду. Она спасёт Филинова — чтобы убить его по-своему.