Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 31

Глава 19

Временная резиденция Вещих-Филиновых в Сторожевом городе, Херувимия

— Настя, — говорит Света, разглядывая в отражении хрустального шкафа себя в профиль и оглаживая живот, — честно, я ещё морально не готова, чтобы мой сыночек начал уже ночевать с девочками. А вдруг она страшная?

Настя, развалившаяся в кресле и обмотанная пушистым пледом, фыркнула, не отрывая взгляда от журнала:

— Младенцы все красивые. И у лорда Эроса с супругой будет девочка с крыльями, Света. Прямо настоящий ангелочек.

Света скривилась:

— А вдруг она вертихвостка?

Настя удивлённо посмотрела на «сестру»:

— В таком-то возрасте? Ну, это вряд ли…

— Я мыслю на перспективу, Настя! — заявила бывшая Соколова, уперев руки в бока.

В этот момент из коридора раздаётся грохот, звон, мат и крик:

— Чёртовы каменюги! — орёт Булграмм. — Да чтоб вас всех разорвало!

Судя по звуку, воевода снова врезался в бюст херувима. Видимо, решил, что из-за угла на него напрыгивает враг, а это всего лишь очередная скульптура. Эти белокаменные шедевры тут буквально на каждом шагу — в подоконниках, арках, углах, будто хозяин дома тайно коллекционирует римских ангелов.

— Наш воевода, похоже, не привык к интерьеру с элементами засады, — хмыкает Света.

В комнату впархивает Змейка — с кружкой кофе в одной руке, в обтягивающей спортивном топике и шортах, которые на её гибкой фигуре сидят как влитые. Взгляд рассеянный, шея вытянута, как у ищущей кошки.

— Мазака? — спрашивает она с надеждой, оглядываясь по углам.

Настя поднимает глаза от журналов:

— Милая, Дани нет. Не волнуйся, он скоро вернётся. Кстати, тебе идет этот топик!

— Мазака… — бурчит Змейка и, не колеблясь ни секунды, с лёгкой досадой срывает с себя топик свободной когтистой рукой, а затем отворачивается и бросается сквозь стену.

Настя переглядывается с блондинкой:

— Обычно перед Даней девушки раздеваются. Но со Змейкой всё, как всегда, наоборот.

— Я — Мать выводка, фака! — раздаётся из глубины стены.

Вечер течёт медленно. Настя не успевает прочитать и пары страниц, как гвардейцы сообщают о визите гостей. Вскоре в комнату заходит один из тавров-дружинников. За ним появляются двое херувимов: сухощавый служащий магистрата Сторожевого города и сир Бронз из Дома Краснопёрых.

Бронз осматривается и произносит с беспокойством:

— Ваши Высочества, где сейчас король Данила?

Света небрежно отвечает:

— Король отлучился по делам.

Брови Бронза сходятся:

— Главное, чтобы Его Величество не вылетел за Демонскую Стену. У нас там аномалия, — в подтверждение его слов служащий магистрата кивает. — Демоны активировались и собирают большие группы на границе. Такого не было лет десять. Возможно, это признаки вторжения.

— Мы передадим королю Даниле, — никак не отреагировав, сообщает Света.

Она бросает взгляд на Настю, и оборотница передает по мыслеречи:

— Я уже сообщила Дане.

Когда гости уходят, Света откидывается в кресло, берёт подушку, прижимает к груди и громко вздыхает:

— Вот везёт же Лакомке! Морды Демонам набьёт вместе с Даней!

— Филинов!!!

На меня кидается Архил, спрыгнувший с приземлившейся виверны. Брат лорда Краснопёрых, размахивая оголённым клинком, налетает как смерч.

— Филинов! Ты забрал моё крыло! — орёт он, визжа, как кастрированный кабан. Его искажённое яростью лицо скрывается за огненным доспехом.

Я, взмахнув крыльями, отлетаю спиной вперёд на пару метров, чтобы не угодить под росчерк стали. Сир, кажется, вспятил.

— Ты совсем рехнулся? — бросаю по мыслеречи, чтобы не сотрясать воздух понапрасну. — Лорд Эрос ведёт со мной мирные переговоры. Зачем ты позоришь свой Дом!

— Отдай моё крыло!

Я показываю большим пальцем себе за спину, туда, где расправлено алое крыло:

— Вот это, что ли?

И почти в ту же секунду сзади херувима, из-за дерева, вылетает Лакомка в облике ирабиса. Огромная кошка вцепляется Архилу в спину, толкая его вперёд. Сбитый с ног херувим летит как раз навстречу брошенной псионической бомбе. Волна псионики проходит сквозь тело Архила, и он орёт бешено, как будто душу из него выдирают.

От ярости и боли Архил выпускает свой Дар, вокруг вспыхивают огненные ураганы. Пламя вырывается из-под ног Краснопёрого, как из горнила. Да, херувимы — они такие: вроде обычный Мастер, но стоит расправить крылья, как становится совсем другая арифметика, умноженная на полтора. Крылья помогают эффективнее контролировать энергетическую систему тела.

Почерневшие от жара деревья в панике убегают. Одержимая растительност несется куда глаза глядят. Я защищаю себя и Лакомку воздушным куполом.

— Мелиндо, почему деревья и кусты бегают? — офигевает альва-ирабис, округлив кошачьи зелёные глаза. Мимо проносится горящий шиповник. Ну да, даже наш энт не такой резвый.

— Так, материализация ж, — поясняю по мыслеречи. — Любая органика становится одержима астральными тварями, в том числе и эта роща. Просто до сих пор они стояли и спали, а теперь вот забегали подальше от пожара.

За огненной стеной Архил стонет в стороне, пытаясь удержаться на ногах. Хорошо его достало, хоть и не летально. Но не ждать же, пока однокрылый соберётся. Просто иду напролом через пламя, теневой доспех выдержит, и сближаюсь, уже с зелёным клинком в обеих руках.

— А слабо на мечах? — звенит в голове херувима мой насмешливый голос, и он, конечно, ведётся.

Мы скрещиваем оружие, и я чувствую мощное давление. Как мечник я, конечно, уступаю однокрылому — у меня профиль сильно другой, а он явно на махании железкой собаку съел. Но пока поиграем.

Надавив клинком, Архил замирает, вглядываясь в моё оружие, в зелёное пульсирующее лезвие:

— Откуда у тебя этот клинок, человек! Это наша реликвия! — глаза у него лезут из орбит.

— А что такое? Понравился мой резак? — улыбаюсь.

— Филинов! — Архил с рыком наносит размашистый удар, и я с трудом его парирую: — Как ты посмел присвоить его себе, бескрылый ублюдок⁈

Я растянул губы в усмешке:

— Но ведь это ты теперь бескрылый.

С этими словами делаю разворот и рублю наотмашь. Удар намеренно выверен: не в грудь, не в голову — а по крылу. Касательно, неглубоко, но достаточно, чтобы было и обидно, и символично. Лезвие, пульсируя зелёным светом, рассекло крыло, как нож натянутую парусину. Раздался треск, похожий на разрываемую плоть, и магия херувима тут же дала сбой. Катализатор его энергетической системы повреждается, и это чувствуется — потоки пошли вразнос.

Я отступаю на шаг, давая ему шанс осознать утрату, и с поворотом взмахиваю зелёным клинком — не для следующего удара, а чтобы активировать вложенную в артефакт друидскую магию.

— Покажи, что ты умеешь, резак, — произношу, насыщая артефакт потоком из своего источника.

В ту же секунду под ногами Архила с хрустом и треском вздымается земля. Клинок, соединённый с силой природы, служит проводником: из почвы вырывается гигантское дерево, стремительно прорываясь к небу. Ветви выстреливают вверх, как плети, подхватывая херувима с повреждённым крылом. Тот взмывает в воздух, беспомощно захваченный зелёной громадой. Спланировать он теперь не сможет — крыло располосовано. Хех, отличный подъём.

Но не стоит забывать, где мы находимся — в Астральном Прорыве. Здесь даже выпавшие перья способны ожить и напасть. Дерево, которое я только что вызвал, не становится исключением: оно тут же заражается, одержимое астральщиной, начинает раскачиваться, живое, и с ликующим треском подкидывает Архила всё выше и выше на своих ветвях.

Архил не теряет голову — уже на вершине он срывается в бешеную атаку. Изо всех сил он взрывает крону огненной магией. Красное пламя — ба-бах! — ослепительная вспышка, и всё, что я вырастил, воспламеняется мгновенно, как сухая солома. Огромное дерево буквально разлетается в горящих щепках.

Охваченный огнём, Архил падает вниз, подобно комете. Его крыло объято пламенем, тело — в ожогах, а в глазах… в глазах уже нет ни разума, ни стратегии — только безумие.

— Бескрылый! Я тебя убью! — визжит он на лету.

Я фыркаю, покачивая зелёным клинком:

— Глаза-то разуй. Сам ты без крыльев, балбес с манией величия.

Пока Архил с грохотом врезается в землю, потом, скрипя зубами, вскакивает и с яростью снова пытается скрестить со мной клинки, в стороне происходит нечто куда более неожиданное. Как гром среди ясного неба, на поле боя внезапно врывается Габриэлла. Её золотые крылья складываются в полёте с резким хлопком, она мягко приземляется и, на первый взгляд дезориентированная, быстро осматривается. Увидев нашу с Архилом схватку, она не бросается помогать кому-то из нас — вместо этого резко разворачивается и устремляется к Лакомке.

Моя альва-ирабис всё это время держалась чуть поодаль, контролируя фланг и готовая в любой момент меня подстраховать. Но теперь она настороженно смотрит на гостью, не теряя самообладания.

— Леди Габриэлла, чем обязаны вашему появлению? — звонко и формально спрашивает моя жена.

Габриэлла, словно не услышав, криво усмехается, оценивающе прищурившись:

— Ты ведь та смазливая альва, да? Из гарема Филинова?

— Главная королева Люминария, попрошу, — спокойно, но с холодной нотой в голосе поправляет Лакомка, одновременно выпуская когти на передних лапах. — Вы не ответили на вопрос.

— Зачем я пришла? — с вызовом шипит Габриэлла, вытаскивая из-за спины изящный клинок. В её глазах сверкает высокомерие и зависть. — Я хочу спасти Филинова… Но сперва убью тебя, красивая сучка. Пока он не видит.

— Хм, мой муж-король вряд ли обрадуется вашему намерению, когда об этом узнает, — тихо бросает Лакомка, пригнувшись к земле.

— Тут кругом Демоны, — отмахивается Габриэлла. — Спишу твою смерть на них. Всё логично. А ты, насколько я слышала, уже понесла от Филинова? Ну что ж, поздравляю. Наверное, счастлива, что успела родить ему первенца раньше остальных «сестёр»?

— Она пытается отвлечь тебя, — быстро бросаю Лакомке по мыслеречи, пока продолжаю сражение с Архилом. Хорошо, что поле боя я контролирую не только собственными глазами, но и через кошачье зрение своей жены — иначе мог бы и пропустить появление златокрылой стервы. — У неё активируются меридианы. Немедленно закройся и контратакуй!

Лакомка, хоть и застигнута врасплох колкостью стервы, слушается. На долю секунды замирает, а потом рефлексы включаются — и из земли вырываются лианы. Они мгновенно заслоняют оборотня-кошку, образуя защитный кокон. И успевают ровно в тот момент, когда Габриэлла швыряет в неё золотое облако, которое исходит от хлопка её крыльев. Ударная кинетическая сила, как от реактивного двигателя.

Я отслеживаю всё это краем сознания через мысле-связь с Лакомкой. Параллельное наблюдение — вещь бесценная. Одновременно сражаясь с Архилом, я передаю жене дополнительный заряд энергии.

Лакомка немедленно пользуется моим подарком. Лианы, закрывшие её от удара, оживают и начинают хлестать по Габриэлле. Причем лианы мгновенно становятся одержимыми, покрываются пастями, шипами и костяными наростами. Они извиваются, визжат, режут воздух и вцепляются в леди-херувима.

Друид в этом месте — страшная сила. Лакомке повезло, а она вдобавок еще и оборотень.

Пока Габриэлла рубит лианы мечом и золотыми импульсами, Лакомка бросается на златокрылую. Габриэлла взвизгивает, отшатывается, едва уходит от когтистой лапы, которая прошивает воздух в миллиметре от её лица. Леди-херувим пытается закрыться крыльями и уходит в глухую оборону.

А я, не теряя контроля над ситуацией, продолжаю страховать жену и одновременно сражаюсь с Архилом. И всё-таки, признаюсь, я недооценил собственные навыки мечника. В теории — да, я буквально бог клинка. Столько сознаний наёмников и дуэлянтов поглощено! Но практика — штука капризная. Всё же это тело не привычно к таким нагрузкам. Однако стоит отдать должное: мышцы подстроились.

— Отдай меч! — взрывается Архил, как снаряд с запоздалым фитилём. Его лицо пылает под огненным доспехом.

Я скалюсь, парируя выпад и заставляя его клинок уйти в сторону:

— Ты уж определись, чего тебе больше хочется: крыло или меч?

Он рычит, срывается в атаку, но блокирует неуверенно. Между тем мой псионический ливень заставляет его отшатнуться и потеряв контроль на несколько секунд сбросить стихийный доспех, и я наношу ему порез по плечу. Струйка крови срывается вверх, а он отскакивает, огрызаясь, как раненый зверь.

Тем временем за рощей начинает нарастать гул. Это идут Демоны. Настя уже успела передать мне мысле-сигнал: редкая большая орда приближается к Демонской Стене.

Я тут же отправляю сообщение по ментальному каналу:

— Лакомка, как там у тебя? Нужна помощь?

— Я сама, мелиндо. Спасибо за энергию, любимый. Сейчас я её добью, рррр!

И действительно Лакомка в облике ирабиса бросается на Габриэллу с бешеной мощью. Тигриные когти рвут крылья. Белое и золотое сплетаются в вихре. Золотые перья летят во все стороны, а сама Габриэлла, выкрикнув пронзительно, падает на спину, сбитая с ног.

Я доверяю жене разобраться, а у меня осталось одно быстрое дело.

Мы с Архилом снова сходимся. Сталь встречает сталь с резким звоном. Я успеваю еще одаривать и пси-клинками. Ошпаренный псионикой, Архил кричит, снова потеряв свой огненный доспех:

— Филинов! Верни Изумрудный меч!

— Да забирай, а то задолбал! — устало бросаю я и вонзаю зелёный клинок ему прямо в печень. Резкий удар отдается в запястье.

Архил тяжело оседает на колени, его руки тянутся ко мне, хватают за ноги.

— Ещё дать меч? — участливо спрашиваю.

— Аррррр….

— Да на, на здоровье, — втыкаю клинок выше в корпус, и он падает навзничь, хрипя.

Он корчится и, стиснув зубы, выдавливает:

— Чёртов Филинов… Неужели я умру от рук бескрылого…

Я хмыкаю:

— Не умрёшь. Даже не надейся. Твой Дом заплатит за тебя огромный выкуп. Старинные артефакты, золото, фамильные доспехи…. А потом тебя заберёт твой более разумный брат. Эрос будет в восторге, когда твой косяк обойдется ему столь дорого.

— Лучше убей меня, — вздрогнул, Архил осознав как сильно подставил свой Дом.

— И лишится выкупа? Неа, — усмехаюсь. — Ты ведь опять полез без его приказа. Представляю, что брат с тобой сделает, когда узнает, сколько родовых сокровищ ты угробил за один вечер.

Поднимаю зеленый клинок. Архил жмурится, но я просто с силой пинаю его под рёбра. Он отлетает, валится на бок, уже без сознания. Даже внушения не потребовалось.

Так, а что со второй?

Растрепанная Габриэлла лежит с разорванными крыльями. Других повреждений на Лунокрылой вроде бы нет. Лакомка стоит над леди, лапа с выпущенными когтями замерла у самого горла. Альва ждет моего приказа.

Я не обращая внимания подбираю с земли ножны от зеленого меча и обвязываюсь ими. Хороший резак, да еще с магией. Демон Лесник сказал, что таких всего двенадцать. И все они обладают разными стихиями, похоже. А телепатия есть? Ммм, хочу!

Заметив меня, Габриэлла дёргается на месте, еле-еле говорит:

— Король Данила, спасите….

Я удивленно оборачиваюсь на крылатую блондинку:

— О, леди! Здравствуйте. Вы что-то сказали?

— Я узнала, что Архил полетел к вам и помчалась на выручку, — стараясь не касаться глоткой подставленных когтей Лакомки, скороговоркой произносит Габриэлла. — Вы нужны мне на дуэли с моим братом! Я хотела помочь!

— Потому ты напала на мою жену, леди? — отряхнув клинок от крови, убираю его в ножны. — Чтобы помочь?

Огромные глаза леди наполняются страхом.

— Нет… я…

— Нападение на мой род — это нападение на меня, леди, — разжевываю очевидные вещи. — Ну, что ж теперь вы моя пленница. Пока не знаю, что с вами сделаю: верну лорду Димирелю за выкуп или отдам своей жене, — киваю на рыкнувшую Лакомку. — Но лучше вам быть послушной.

— Я буду…

— Тихо, — я оборачиваюсь на опушку поляны. Около десятка Демонов топают в нашу сторону и не нужно быть телепатом, чтобы услышать ругань и топот. — Лакомка, посидите в тишине.

— Хорошо, мелиндо, — покладисто кивает жена, опустив лапу прямо на пухлые губы Габриэллы. Стоит леди-херувим раскрыть рот, и альва выпусти тигриные когти.

Я снова обнажаю зеленый меч и взмахом клинка создаю плотные заросли, которые закрывают Лакомку и Габриэллу.

Как и вся органика в прорыве, кусты обрастают пастями и глазами.

— Не двигайтесь, — приказываю.

И заросли послушно замирают. Вообще можно было обойтись и легионером-друидом, тот же эффект бы был, но меч прикольный, хочется его поюзать, ну а потом наверно отдам Лакомке. Она друид, ей он больше подходит.

Я обрастаю демонскими копытами, когтями и рогами, когда из рощи вылезают Демоны. Передний — особенно крупный. Морда вся в бронзовой чешуе, клыки, как у бульдозера. Он хрипло рычит, поворачивая башку в мою сторону:

— Эй, ты! Нам нужен Филинов!

— Этот что ли? — я киваю на вырубленного Архила.

— Может, и этот…. — Бронзовый чешет когтями лоб. — А он не херувим? Вроде крыльев нет…. — он обходит вкруг Красноперого. Тот валяется на спине, и покоцанное единственное крыло как раз оказалось подмято под телом. так что не торчит. — Нам сказали, что Филинов бескрылый.

— Кто сказал? — интересуюсь.

— Жрецы Горы, — не скрывает Бронзовый. — Сказали добыть Филинова.

Оп-па, вот кто, оказывается, мной интересуется. Сам Бог Астрала.

— Ну берем этого, — Бронзовый кивает своей братии. — Других кожаных мешков тут все равно нет. Чего встали? Хватайте, только на куски не разорвите.

— Погоди хватать, — выставляю вперед демонские когти, благодаря которым я сошел за своего. — Это я его вырубил, значит, мой пленник. Чем выкупать будете?

— А если мы силой возьмём? — рычит один из Демонов, видимо, самый дерзкий.

Я делаю шаг и без предупреждения сношу ему голову. Зелёный клинок проходит сквозь шею, как по маслу. Голова летит в кусты, тело даже не успевает осесть — сразу рассыпается на пепел.

Остальные Демоны пятятся. Глаза бегают, когти поджали. Зубы не скалят — уже не до пафоса.

— Ладно, ладно, выкупим! — бурчит Бронзовый. — У нас есть человеческие черепа, солью посыпанные…

— Я возьму только энергию. — А то неплохо потратился в бое с Архилом, да и Лакомке отрядил с барского плеча.

— У нас нет с собой энергоартефакта, — разводит когтями Бронзовый.

Я пожимаю плечами:

— Тогда давайте что-нибудь придумаем, — киваю на самого толстого. — Вон тот, кажется, довольно питательный.

Демоны переглядываются. Затем Бронзовый хватает товарища за шкуру и швыряет его ко мне.

— Нет, я слабый….!

Он не успевает договорить. Мои когти уже торчат в его груди, и Демон расщепляется на биологический мусор. Жора поквакивает, и энергия наполняет источник.

Я разочарованно прислушиваюсь к источнику:

— И правда, слабый. Ещё одного давайте.

Бронзовый ворчит, но все же швыряет второго. Снова насаживаю на когти и выпиваю без остатка.

— Всё-таки опять мало, — вздыхаю, ни к кому не обращаясь.

Демоны побледнели.

— Эй, ты чего такой ненасытный! — завозмущался синерожий демонюга.

Без церемоний пронзаю его насквозь и насыщаю источник.

— Опять мало? — набычился Бронзовый, начиная подозревать нечестную игру.

— Теперь нормально, — усмехаюсь. — Ну, забирайте! — бросаю я, указывая на Архила, всё ещё лежащего, как мешок с удобрениями, не подающего признаков жизни. — А я пошел.

И я правда ухожу с полянки. Зову сюда и жену с пленницей.

Габриэлла и Лакомка выходят из зарослей одновременно. Златокрылая херувимка пошатывается, бледная, вся в растрёпанных перьях, с рассечённым крылом, которое безвольно тянется за спиной. Сзади нее скользит альва в звериной форме.

Перед тем как окончательно покинуть рощу, взмахиваю зелёным клинком — лениво, будто комара отгоняю. Из земли в ответ вырастают вверх десяток новых деревьев. Стволы выгибаются, кроны дрожат в предвкушении.

— Разберитесь там с Демонами, — велю. После чего перевожу взгляд на одно из деревьев — кривое, с изогнутым стволом, напоминающим шею лошади. — А ты прихвати с собой однокрылого.

Деревья синхронно поворачиваются. Лесной патруль медленно шагает в сторону поляны, где осталась демонская пятёрка.

Визги и треск мы втроем игнорируем. Спустя некоторое время возвращается то самое дерево с лошадиным силуэтом. На его изогнутом стволе, словно небрежно брошенный мешок, лежит Архил — без сознания, с головой, свисающей набок, и болтающимися, как тряпки, руками.

— Ну, поносишь его, — бросаю я дереву. Оно мотает ветвями в знак согласия и скачет за нами, издавая звук «клац-клац-клац» каждым корнем.

Мы выходим из рощи. Габриэлла, хромая, с трудом держится на ногах. Крылья — как после урагана. Перья в беспорядке. Одна половина лица в ссадинах. Но всё равно, зараза, умудряется выглядеть притягательно. Даже побитая, в золотом платье, прилипшем к телу, смотрит на меня стервозным взглядом.

Я не оборачиваясь говорю:

— Проясню ситуацию. Вы — моя пленница, леди. Так что можете пока расслабиться. Свободы действий не будет, зато вашей жизни ничего не угрожает пока я сам не решу иначе.

— Поняла, король, — тихо отвечает Габриэлла. — Спасибо за пощаду.

— Пощады не было, — отрицаю. — Была только отсрочка для принятия решения.

— Хотя бы так…

Идём по степи, слева раскрывается овраг. Из-за поворота доносится гул. Демоны сбились в кучу. Стоят, как на перекур вышли. Переговариваются, жестикулируют. И у всех без исключения напряженный вид.

Я окидываю взглядом их сборище с мыслью: может тоже туда надо?

— А что тут у вас интересного?

Один из Демонов, мелкая облезлая обезьяна, как недокормленный бабуин, поворачивается и с уважением оглядывает мои рога.

— Да тут нужник у нас, господин….

Я киваю, без удивления:

— А, тогда нам сюда не надо.

Поворот тропы приводит нас к длинной очереди за пригорком. Некоторые демонюги сидят на корточках. Кто-то жует что-то, от чего пахнет серой. Один вообще играет на костяной флейте — не умеет, но старается.

Интересное все же место — Прорыв Астрала. Здесь бесформенные астральные твари исхищряются и обретают плоть. Кто-то вселяется в органику и биологический мусор, кто-то покруче находит живого носителя. а самые сильные просто материализуют свои сущности.

— Еще одна очередь в нужник что ли? — приподнимаю я брови, оглядывая очередь.

Из толпы поворачивается Демон с мордой крысы. Уши в клочьях, глаз дёргается.

— Нет, нужник направо. Здесь источник для зарядки энергии и восстановления сил.

— А почему очередь не двигается? — удивляюсь.

— В порядке силы выстроились, — вздыхает крыса. — У нас всё строго. Пока самый сильный накупается, остальные ждут.

— Вот оно как, — я задумываюсь.

— Король Данила, — тихо шепчет Габриэлла и дергает меня за рубашку, с опаской поглядывая на оскаливающуюся Лакомку. — Надо уходить! За Стеной собралось слишком много Демонов! Они даже нужники построили! Такого десятки лет не было!

Я качаю головой.

— В том-то и дело, леди. Неизвестно кто попытается нас остановить по пути к Стене. Если тут есть источник, нам нужно пополнить из него резервы. Да и в целом интересно, как Демоны пополняют силы.

И иду дальше — вдоль всей этой вереницы, изучая лица, спины и хвосты. В начале Демоны опускают глаза, но оно и понятно — в конце очереди стоят слабаки. А вот начиная с середины уже многие алчно поглядывают на стройную фигуру Габриэллы и с вызовом на меня.

— Эй ты, с крыльями! Живо отдай свою рабыню! — рявкает один крокодиломордый, первый решивший заступить мне дорогу.

— Забирай! — киваю, и по моей отмашке Лакомка набрасывается на него.

— Не ту! — визжит крокодиломордый, прежде чем когти ирабиса разрывают его в клочья.

— Раньше надо было уточнять, — пожимаю плечами и перешагиваю через помет, в который превратился утилизированный аллигатор.

Остальные Демоны тут же отводят взгляды, и до источника доходим беспрепятственно.

Источник представляет собой купель, в центре которой плавает жирная, мохнатая Демон-горилла со слоновьими ушами. Значит, это самый сильный Демон в очереди? Не церемонюсь подхожу. Хватаю за уши. Он сначала хрюкает в удивлении, потом взвизгивает.

Резко выдёргиваю его из воды и швыряю на берег. Он приземляется в пыль с характерным чвяком. Ну а брошенная вслед пси-граната высушивает ему мозги до стерильной чистоты.

— Всё, — говорю. — Ты накупался.

В толпе возмущённый рёв:

— Эй, крылатый! Сейчас моя очередь!

Выходит пузатый Демон, который стоял следующим.

— Ты ошибся. Очередь самого сильного, — замечаю я.

Он надувает отвислые как у шарпея щеки.

— Так я и есть самый сильный!

— Поздравляю, — говорю я и тут же врезаю напитанным псионикой кулаком в челюсть. Демон рассыпается на клочья шерсти, как съеденное молью пальто. На землю падает только пара рогов и клубы дыма.

— Ну что, кто теперь самый сильный? — оборачиваюсь к очереди, и следующие Демоны решают сделать пару шагов назад от купели.

Один, самый дальний, щедро махнул лапой:

— Да купайся уже, чего уж там.

Ну и прекрасно.

Я киваю и оборачиваюсь:

— Леди Габриэлла, прошу в ванну. Платье можешь не снимать.

— А вы? — леди хлопает глазами.

— А мы полны сил, — улыбаюсь, и Лакомка кивает кошачьей головой.

— Но вы же говорили, что нам нужно наполнить резервы… — замешкалась Габриэлла, с явным отвращением косясь на воду, в которой минуту назад плескалась демонская горилла.

— Говорил, — спокойно подтверждаю. — Но на самом деле это касалось только тебя. Мы с супругой в подпитке не нуждаемся, а вот тебе нужно восстановиться. Переход предстоит тяжёлый, ты вряд ли хочешь пройти его на полусогнутых.

Габриэлла мрачнеет. Идёт к купели с видом человека, который уже проиграл всё, что можно было проиграть. В платье — конечно, в том самом, златом, оборванном и теперь ещё и липком, как мокрая тряпка. Молча заходит в воду, даже не удосуживается фыркнуть. Ткань облепляет кожу, крылья бессильно опадают, как у птицы, пережившей бурю.

Леди погружается и садится в воду с лицом, будто её собираются казнить. Но как бы брезгливо она ни морщила моську, через пару минут выдыхает — и в глазах появляется тень облегчения. Источник работает.

Архила, понятное дело, заряжать не будем. А то он буйный. Ещё очухается раньше времени и снова полезет. А вот леди дадим шанс. Двух бесполезных пленников на себе тащить не хочется.

К источнику подступает новый Демон.

— Это что ещё такое⁈ Как ты смеешь купать свою рабыню⁈ Это купель для Демонов!

Я не оборачиваясь, выпускаю волну псионики. Демон не успевает договорить, как помирает. Удобно, когда видишь энергосетку противника. Легко подобрать дозу псионики, которая его развоплотит.

К источнику подходит тройка крупных Демонов со слоновьими ушами и хоботами.

Один, самый здоровый, хмуро уставился на меня:

— Слушай! Ты уже полчаса свою херувимку купаешь. Может, хватит?

Я лениво оглядываюсь:

— А тебе-то что? — спрашиваю спокойно. — Считаете себя самыми сильными?

Демоны переглядываются. Один толкает локтём другого. Потом главный хоботастый, фыркает высокомерно:

— Не, ты нас троих всё равно не сделаешь, паренёк. Мы, наоборот, тебя ждали. Точнее, кого-нибудь, достаточно сильного, чтоб мог удержать очередь, пока мы бочки наполним.

Он мотает хоботом в сторону телеги в отдалении — там стоит куча пустых костяных бочонков, криво сколоченных, но явно магически укреплённых. Довольно вместительных.

— Просто нам надо хоботами работать, а следить за очередью некому, — продолжает он. — А ты вроде с гонором, сойдёшь. Думаю, выдержишь напор возмущенное швали.

Хм, а идея неплохая. Вода, правда, редкой целебности и пригодится в хозяйстве.

Смотрю на бочки, потом на хобастого:

— А как поделим?

Главный Демон почесал бок своим же хоботом.

— Пропорционально силе, конечно. Кто сильнее — тот и больше заберёт.

Я криво усмехаюсь:

— По силе? Ну хорошо. Мне такое подходит.

Он кивает и тут же даёт отмашку своим. Вместе синхронно погружают хоботы в воду, начинают втягивать с противным хлюпаньем, потом переливать воду в бочки. Шум стоит, как на водопое слонов. Подлеченная Габриэлла испуганно вылезает на берег. Золотые крылья снова сияют, на лице даже румянец появился.

Первая пара Демонов, стоящих в очереди, явно чует неладно.

— Эй, вы куда источник высасываете!

Оба тут же исчезают во взрыве пси-гранаты. Следующий пытается сигануть — ловлю его пси-хлыстом. Третий — плюются кислотой, но не достреливается: я сдуваю ветром его же слюни обратно ему в морду.

Остальная очередь словно испаряется. Даже не попрощались.

Демоны с хоботами, тем временем, заканчивают. Последняя бочка закрывается пробкой, телега натужно скрипит. Один из них с удивлением озирается:

— О, а где все?

— Ушли, — отвечаю я пожав плечами. — Устали стоять, видимо.

— Хм, и даже не полезли на тебя? Бывает…Ну, пошли, — бросает своим главный хобастый, и его подручные разворачиваются, хватают упряжь и начинают волочить за собой телегу. Колёса ухают по кочкам, телега грохочет, вода внутри плескается.

Я окликаю их, не повышая голоса:

— А моя доля?

Они оборачиваются. Главный с хоботом отвечает резко, даже с вызовом:

— Мы ж по силе делили! А нас много — значит, мы сильнее. Так что вон там, на дне, лужа осталась. Можешь забрать. Или у тебя возражения?

Габриэлла смотрит во все глаза, как у меня на ладони начинает заворачиваться псионический вихрь.

— Ну раз ты сам сказал — по силе… — я усмехаюсь и делаю шаг вперёд.

Астральный Прорыв, Херувимия

Демоны с хоботами валялись на дне опустошённой купели. В головах звенело, будто кто-то врубил тревогу на максимум и забыл выключить. В глазах — темнота вперемешку со звёздами и красными всполохами.

— О боги Астрала… — простонал главный хобастый, еле шевеля языком. — Зря мы пожадничали… Очень зря. Этот Крылатый Демон… он был слишком силён. Даже нас троих уложил, как щенков…

Он попробовал двинуться, но зарядиться было неоткуда. Воды в купели больше не осталось.

Тем временем из-за края купели появились недовольные Демоны — те самые, что ещё недавно стояли в очереди и теперь смотрели с хмурыми мордами.

— Это они, — прорычал один из них, указывая вперед. — Эти хобастые вместе с Крылатым Силачем выжрали весь источник!

— Ну всё, — процедил другой. — Крылатый оказался слишком крутым, но вас мы сейчас порвём.

Главный Демон с хоботом тяжело выдохнул и уставился вверх, на сгущающуюся над ним толпу.

— День, конечно, не задался… — мрачно подумал он. — Не стоило нам жадничать.

Сторожевой город, Херувимия

Ну раз уж Даня и Лакомка развлекается с Демонами, Света решила прогуляться в херувимский магазин. Глянуть, что там по туникам, понюхать благовония, да и вообще — отдохнуть душой. А заодно выбрать что-нибудь этакое — с крыльями на спине, чтоб светилось, переливалось, и чтобы все сразу понимали: мать телепата тут, будьте любезны, завидуйте молча.

Они с Настей неспешно бродили между вешалками, перебирая ткани, когда вдруг совсем рядом раздаётся:

— Леди Пеленеля, вот ваше платье.

Светка замирает на месте. Мысленно прокручивает услышанное и медленно повторяет:

— Леди Пеленеля?.. Постой… Так это же мать той самой девчонки!

Она резко отбрасывает от себя ткань, разворачивается и направляется к бледной даме с идеальной причёской и золотыми крыльями.

Бывшая Соколова встаёт почти вплотную, не оставляя шансов на отступление, и звонко заявляет:

— Значит, это ты решила подложить свою дочь моему сыну?