Гарри Поттер и копье Лонгина

Глава 1. Неудачный эксперимент

Закутанные в пушистый ёлочный снег, прошли рождественские каникулы, на смену им пришли пасхальные, с оттепелями, синим весенним небом и радостными криками перелётных птиц, возвращающихся домой, а там подоспело и лето. Закончился ещё один учебный год в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Впервые за двадцать лет после победы над Волан-де-Мортом и пожирателями смерти он выдался беспокойным. Всё началось с того, что профессор Сивилла Трелони на уроке прорицаний изрекла пророчество, как обычно, туманное по форме и донельзя мрачное по смыслу. Испуганные школьники догадались позвать директора, Минерву МакГонагалл. Педагог с огромным опытом и сильная волшебница, она сразу поняла, что дело серьёзное, и поставила в известность министра магии, Кингсли Бруствера. Кингсли примчался в школу и, ознакомившись с текстом пророчества, помрачнел и собрал военный совет с участием МакГонагалл и портрета Альбуса Дамблдора. Чем больше опытнейшие волшебники пытались вникнуть в смысл пророчества, тем им становилось тревожнее. Над Хогвартсом, да и вообще над всем волшебным сообществом Британии, возникла смутная, а потому ещё более опасная угроза. Совещались долго, спорили горячо, и в итоге решили, что борьба с возникшей опасностью пожилой МакГонагалл уже не по силам, поэтому она подаст в отставку, а новым директором Хогвартса станет Гарри Джеймс Поттер, опытный мракоборец, сильный волшебник, занимавший в то время должность декана факультета боевой магии Британской имперской академии чародейства и волшебства. Деканом Гриффиндора решили назначить Гермиону Уизли, успевшую к тому времени стать доктором трансфигурации в области анимагии. Так началась история, описанная в книге «Гарри Поттер и скрижали Грин-де-Вальда». Борьба за скрижали, этот зловещий магический артефакт, длилась два месяца и завершилась тем, что Гарри и Гермионе с помощью времяворота удалось вышвырнуть скрижали из нашего плана бытия. Скрижали исчезли, по-видимому, навсегда. Изучая пророчество Трелони, сотрудники отдела тайн министерства магии, в шутку называемые невыразимцами, почти случайно сделали открытие, важность которого сначала никто не смог толком понять и тем более оценить открывающиеся перспективы. Невыразимцы установили, что древняя арка непонятного назначения, та самая, в которой много лет назад исчез крёстный отец Гарри Сириус Блэк, на самом деле является Вратами Гвин-ап-Нудда[1], способными при определённых условиях открывать пространственно-временной туннель на Инис Витрин, Стеклянный остров. Этими-то вратами и собирались воспользоваться Гарри и Гермиона, чтобы добраться до скрижалей Грин-де-Вальда и уничтожить их, но вышло так, что врата были украдены Драко Малфоем, и первыми в них вступили Эриния Лестрейндж, дочь Беллатрисы, и единственный сын Драко, Скорпиус. Эриния погибла, а Скорпиус решил остаться на острове Нудда и не вернулся к отцу. Драко за похищение Врат был заключён в Азкабан. С исчезновением Скорпиуса род Малфоев прервался. Более ничто не нарушало порядок размеренной жизни, сложившийся в Хогвартсе за прошедшие века. Пришло время летних каникул, и Хогвартс опустел — ученики, измученные сдачей экзаменов на СОВ[2] и ЖАБА[3], разъехались по домам, учителя тоже ушли в отпуска. В замке остался только профессор зельеварения Дуэгар, который круглый год жил в слизеринских подземельях и смысла отпусков не понимал.

Тёплым июльским вечером Гарри Поттер сидел в кресле, положив ноги на каминную решётку, и задумчиво листал «Вестник мракоборца». Джинни вязала, а их младшая дочь Лили с помощью недавно подаренных ей волшебных фломастеров пыталась нарисовать церемонию распределения, но фломастеры пока не желали слушаться свою маленькую хозяйку, поэтому Распределяющая шляпа на её рисунке больше походила на мусорную корзину. Закончив рисовать, Лили засунула упирающиеся фломастеры обратно в чехол, слезла с дивана и подошла к Джинни.

— Мам, ну как? Похоже?

— Совсем неплохо, доченька, только над Шляпой нужно ещё немножко поработать, — дипломатично сказала Джинни и погладила девочку по голове, — уже поздно, иди спать, завтра дорисуешь.

— Спокойной ночи, мама, спокойной ночи, папа, — послушно сказала Лили, поцеловала мать, чмокнула Гарри в щёку и поскакала по лестнице, волоча за собой картинку.

Пропустив младшую сестрёнку, в гостиную спустился Джеймс. Джеймс месяц назад окончил Хогвартс и теперь готовился поступать в магловский Эдинбургский университет. Он давно увлекался историей, и преподаватель истории магии в Хогвартсе, привидение по имени Катберт Бинс, очень хвалил его рефераты.

— Па, ма, я пошёл, — заявил Джеймс, — у меня заседание исторического кружка.

— Деньги есть? — оторвался от «Вестника» Гарри.

— Вообще-то есть, — замялся парень, — но если ты…

— Иди-иди, — махнул рукой Гарри, — только трансгрессируй, пожалуйста, в саду, а то зола из камина летит, учись перемещаться аккуратно!

Джеймс вырос рослым и красивым парнем, был на голову выше отца, а в магловских джинсах и майке-безрукавке с цветной кельтской татуировкой на предплечье смотрелся и вовсе стильно.

— Не забудь проводить девушку домой! — напомнила ему в спину Джинни.

— Какую девушку?! — сделал круглые глаза Джеймс.

— Не знаю, какую, ты её нам пока не представил, — усмехнулся Гарри, — только не думай, что твоим родителям всегда было сорок лет. Слышал, что мать сказала?

— Обязательно провожу, — кивнул Джеймс, — могли бы и не напоминать. Ну, теперь я точно побежал, а то опоздаю.

Он вышел в сад и чуть не упал, споткнувшись об садового гнома, который выскочил у него из-под ног. Хихикая, гном отбежал в сторону и сделал неприличный жест.

— Ах ты, пакость! — задохнулся Джеймс и нагнулся, чтобы схватить нахального человечка, но тот проворно юркнул в кусты. Джеймс беззлобно ругнулся и трансгрессировал.

— Ну вот, Джинни, похоже, этот вечер мы проведём с тобой вдвоём, — умиротворённо сказал Гарри. Неожиданно он выронил журнал и звонко шлёпнул себя по шее.

— Джинни, что это такое? — удивленно спросил он, разглядывая ладонь с пятном крови.

— Это комары, Гарри, — спокойно ответила Джинни, — Джеймс забыл закрыть дверь в сад, вот они и налетели на свет, теперь ночью загрызут. Ты знаешь какое-нибудь заклятие от комаров?

— Откуда? В Хогвартсе нет комаров, ну и как-то, знаешь, забываешь об их существовании. Экая пакость… — поморщился Гарри.

— Ну, значит, придётся искать подходящее заклятие в справочнике. Посмотри в шкафу, растрёпанная такая книжка в сером переплёте с золотым тиснением на корешке.

Гарри порылся в книжном шкафу и вытащил нужную книгу.

— «Домашняя энциклопедия молодой ведьмы» — прочёл Гарри, — она?

— Она, она, ищи в указателе слово «комары».

— Та-ак… Что-то не попадается… «Обезгномливание»… Заклятие Пескипикси Пестерноми… Постой-постой, кто автор этой книги?! — С нехорошим предчувствием Гарри заглянул в начало справочника и обнаружил, что он подготовлен под редакцией Златопуста Локонса.

— Джинни, ты что, пользуешься этой книгой?! — с испугом спросил Гарри, — это же Локонс! Его невежество и глупость просто опасны! Ты помнишь, что его заклятие сделало с моей рукой?

— Успокойся, милый, справочник писал не он, Локонс вообще не способен написать что-либо осмысленное, он просто поставил своё имя на обложке, за деньги, естественно, — ответила Джинни, не выпуская из рук вязание.

— А как же это… Пескипикси Пестерноми?

— Ну, не знаю, я этим заклятием никогда не пользовалась, у нас не настолько запущенный дом, чтобы в нём завелись пикси… — обиделась Джинни.

— И не пользуйся, прошу тебя! А то я видел, как это заклятие работает…

— Ты не отвлекайся, ты про комаров ищи.

Гарри перелистал книгу и растерянно сказал:

— А про комаров здесь ничего нет… Они же не магические, наверное, поэтому.

— Хотя погоди… Вот тут заклятие есть… Дифиндо кулекс! — воскликнул Гарри и сделал движение волшебной палочкой, как было нарисовано в книге. Комары, сидевшие на потолке и стенах гостиной, немедленно засветились разноцветными огоньками, как светлячки, но умирать не пожелали.

— Не вышло, — разочарованно вздохнул Гарри, кладя книгу на столик.

— Ну, значит, ночью будем чесаться! Я магловские снадобья от комаров тоже купить не догадалась, — сказала Джинни.

— Вот интересное дело, — задумчиво сказал Гарри, снова усаживаясь в кресло, — живём в ХХI веке, а от комаров страдаем, как тысячу лет назад. Интересно, как Мерлин спасался от комаров? Или Салазар Слизерин?

— Мерлин, наверное, не обращал на них внимания, — ответила Джинни, — а у Слизерина были рабыни, которые его опахали.

— Что-что они делали?

— Опахали, опахалами обмахивали, — пояснила Джинни, — как индийского раджу.

— Значит, этой ночью ты меня будешь опахать?

— А больше ты ничего не хочешь? — поинтересовалась Джинни.

— Хочу! — с надеждой сказал Гарри.

Убедившись в неприспособленности мужа к решению домашних проблем, Джинни взялась за дело сама и решила комариный вопрос с женской практичностью: она вызвала Добби и спросила, не может ли он справиться с комарами?

— Конечно, хозяйка, сию минуту, хозяйка, — пропищал домашний эльф и щелкнул пальцами. На «Домашнюю энциклопедию молодой ведьмы» свалился мёртвый комар. Гарри щелчком сбросил его на пол.

Супруги замолчали, Гарри опять взялся за «Вестник».

— Какие новости в мире? — спросила Джинни, накладывая на лицо магический крем от веснушек.

— Зажечь камин, посмотрим новости? — спросил Гарри.

— Не надо, ну его, — поморщилась Джинни, — ты лучше так расскажи.

— Да ничего особенного не происходит, — пожал плечами Гарри, — но, кажется, все помешались на Вратах Гвин-ап-Нудда. «Ежедневный пророк» — о них, три четверти всех материалов в «Вестнике мракоборца» опять про них. Исследуют, исследуют, пишут, что постоянно находят новые свойства, открываются горизонты… есть основания надеяться… и всё такое. А лично я, чем дальше, тем больше начинаю бояться этих Врат. Иногда мне вообще кажется, что мы принесли в мир вещь похуже скрижалей Грин-де-Вальда…

— Почему ты так думаешь, Гарри? — спросила Джинни, откладывая вязание, — что в них такого? Врата и врата, мало ли в отделе тайн всяких непонятных артефактов? Помнишь мозги эти живые? Фу, гадость…

— Понимаешь, Джинни, Врата Гвин-ап-Нудда каким-то образом управляют пространством, — пояснил Гарри, — но это еще полбеды, в конце концов, мы уже давно овладели искусством трансгрессии. Гораздо хуже то, что Врата умеют управлять временем, а игры со временем, Джинни, штука крайне опасная. Конечно, мы можем из этих опытов что-то извлечь, например, возможно, когда-нибудь сможем открыть коридор во времени, но кто знает, какой демон из него выскочит? Вспомни, например, магловскую атомную физику. Ну да, маглы научились строить атомные электростанции, но ведь и атомные бомбы они тоже научились делать! Безответственные эксперименты со временем могут оказаться куда страшней атомного оружия, поверь моим предчувствиям.

Гарри встал и прислонился лбом к стеклу двери, ведущей в сад. На улице быстро темнело, зажглись лампочки в разноцветных абажурах, освещающие садовые дорожки.

— Так вот почему ты не хотел, чтобы Тедди Люпин после окончания Хогвартса пошёл работать в отдел тайн…

— Да, Джинни. Меня пугает, что парень просто горит энтузиазмом и не контролирует себя, ведь они смогли разгадать систему заклятий Врат и теперь перешли к натурным экспериментам. Боюсь, это может скверно кончиться…

— Кстати, о Тедди, — сказала Джинни, — Гарри, ты знаешь, что он собирается жениться?

— Наш Тедди? — поразился Гарри, поворачиваясь к жене, — жениться?! На ком?

— Ну, Гарри, как на ком? Конечно, на Мари-Виктуар, на ком же еще? Ты что, не видел, как они целовались, когда Тедди пришел провожать её на Хогвартс-экспресс?

— Видел, конечно, но как-то не придал этому значения… Ну, целовались, мало ли кто с кем целуется, — не подумав, сказал Гарри и немедленно пожалел о своих словах.

— Так-так! — прищурилась Джинни, — вот с этого места поподробней, пожалуйста!

— Да ладно тебе, — отмахнулся Гарри, — я же не про себя, мне ещё Чжоу в школе охоту к поцелуям отбила, я про нынешнюю молодежь. У них сейчас поцелуй ничего не значит, вроде ритуала при встрече.

— Нет, Гарри, у Тедди всё по-настоящему, — сказала Джинни, — ты бы видел, какими глазами он на неё смотрит. Мальчик серьёзно влюблён.

— А она?

— Ну, она, по-моему, тоже… Постой, Гарри, а разве Тедди с тобой о Мари-Виктуар не говорил?

— Нет, а что, он должен был мне что-то сказать?

Джинни начала терять терпение и сердиться.

— Гарри, ты же крёстный отец Тедди, других родственников, кроме нас с тобой, у него нет, а это значит, что ехать к Биллу и Флер, чтобы просить руки их дочери для Тедди, придётся тебе, так принято.

— Но Тедди не просил меня об этом!

— Он просил меня поговорить с тобой. Гарри, пойми, парень тебя стесняется и робеет.

— Что за ерунда? — удивился Гарри. — Чего ему меня стесняться? Он же знает, как я к нему отношусь!

— Ну, Гарри, для него ты — герой, идеал, ученик и друг его отца. Да и вообще, молодые люди в таких вопросах ужасно стеснительны, да ты хоть себя вспомни, — хихикнула Джинни.

— Ну, меня-то, положим, не спрашивали, — усмехнулся Гарри, — кое-кто меня на дне рождения затащил к себе в комнату, поцеловал и заявил, что, дескать, теперь ты мой!.. Ай, больно! Ты что? Я же пошутил!

— И я пошутила, — невозмутимо пожала плечами Джинни.

— Тогда пошутила?

— Да нет, тогда я как раз была предельно серьёзна, — вздохнула Джинни, — и не то чтобы я за эти годы пожалела о своём выборе, но двадцать лет назад мне казалось, что наша семейная жизнь всё-таки будет какой-то другой.

— Наверное, все так думают…, — ответил Гарри, — лично я вообще не представлял себе, что это такое — семья. Тебе было хорошо, ты была младшей в дружном доме, у тебя были родители, старшие братья, тебя баловали, любили, ты видела, как относятся друг к другу Молли и Артур. А я, сколько себя помню, жил у Дурслей, у них тоже, конечно, была семья, но за все эти годы у меня не осталось о ней ни одного тёплого воспоминания. И знаешь, Джинни, что самое интересное? Сейчас я понимаю, что дядя Вернон и тётя Петуния на самом деле любили друг друга, по-своему, конечно, но любили, а уж Дадлика своего просто обожали! Это я у них был вечной занозой…

— Гарри, а ты не знаешь, что с ними стало? — спросила Джинни.

— Ну, как они живут сейчас, не знаю, а вот несколько лет назад я наводил о них справки. В общем, ничего особенного. У Дадли, правда, жизнь не задалась. Он, как я понял, стал профессиональным боксёром, раз-другой попался на допинге, его дисквалифицировали, потом он пить начал, денег в семье было немного потому, что дядя Вернон уже не работал. Сначала Дадли приторговывал запрещёнными стимуляторами, потом дошло дело до наркотиков, попался, естественно, но старики каким-то образом сумели спасти его от тюрьмы. Что было дальше, не знаю. Знаю только, что все трое живы.

— А у тебя ни разу не возникало желания им помочь? — спросила Джинни.

— Нет, ни разу, — равнодушно ответил Гарри, — с чего бы?

— Даже не знаю, как бы я отреагировала, если бы ты сказал, что возникало, — хмыкнула Джинни. — Ты в этом смысле очень цельный человек…

— Во всяком случае, они не бедствуют, — сказал Гарри, — живут в своём доме. А Дадли уже ничем не поможешь, его начали портить с самого раннего детства, а теперь это вполне сложившийся тип мерзавца с подорванным здоровьем и без малейших моральных устоев. Давай не будем о них, ладно?

— Конечно, — согласилась Джинни, — давай лучше поговорим о хорошем. Когда ты отправишься к Биллу и Флер?

— «Когда» — это как раз не вопрос, — ответил Гарри, — договориться о встрече можно за пять минут. Вопрос в том, как это делается?

— Что «это»?

— Да сватовство! Пойми, Джинни, я же никогда не просил руки девушки для своего сына, я просто не знаю, что в таких случаях принято говорить и делать! Может, ты съездишь вместе со мной?

— Хорошо хоть ты не попросил съездить вместо тебя, — съехидничала Джинни. — Съезжу, ладно уж. На самом деле, подозреваю, что Билл и Флер сами всё знают и давно тебя ждут. Пожалуй, тянуть время неудобно, сегодня суббота, давай навестим их завтра.

— Договорились! — сразу повеселел Гарри, — только скажи мне, Джинни, а им ещё… ну… не рано… жениться?

— А ты подумай сам, Гарри, — улыбнулась Джинни, — сколько лет Тедди?

— Да уж за двадцать…

— Ну вот, а Мари-Виктуар в этом году окончила Хогвартс, сам знаешь, она совершеннолетняя. Мы с тобой поженились примерно в этом же возрасте, да и Рон с Гермионой — тоже. У Тедди есть работа, в отделе тайн хорошо платят, значит, семью он прокормить вполне способен. А вот нам с тобой следует подумать, о том, где будут жить молодые.

— По-моему, вариантов немного, — пожал плечами Гарри, — пусть пока живут у нас. Джеймс поживет в комнате Альбуса, а его комнату отдадим молодожёнам. Только в ней надо будет ремонт сделать.

— Как ты не понимаешь, Гарри, они не захотят, — сказала Джинни.

— Да почему не захотят?

— Потому что взрослые им будем мешать… Они молодожены, им кроме друг друга никто не будет нужен, — улыбнулась она. — А потом, ты вспомни, как нам с тобой нравилось строить свой дом, выбирать строительные материалы, покупать для него вещи…

— Да я не о том! — сказал Гарри, — понятно, что им будет нужен свой дом, но пока его нет, пусть поживут у нас, ну не квартиру же им в Лондоне снимать! Правда, ещё есть дом Блэков на площади Гриммо, который достался мне по наследству, но там сейчас на первом этаже музей, да и жить в нём неприятно, сама знаешь. Так что пусть берут кредит на свой дом в Гринготтсе, Билл, думаю, поможет выбить у гоблинов хорошие проценты.

— Давай сначала всё-таки спросим у Тедди и Мари-Виктуар, хорошо? — сказала Джинни, а то мы за них сейчас напридумываем, а у них, может, совсем другие планы…

Коттедж Билла и Флер Уизли «Ракушка» стоял на высоком морском берегу среди прибрежных скал. Место было очень уединённым и романтичным. Раньше, когда Гарри приезжал к Биллу и Флер в гости, он любил побродить в одиночестве у моря, подышать солёным воздухом и послушать прибой, но теперь подумал, что его дом в Годриковой лощине всё-таки уютнее. В этот раз гостям не повезло с погодой. Море штормило, несмотря на лето, было холодно и промозгло, ветер гнал на берег водяную пыль и серо-свинцовые облака, угрожавшие затяжным дождём. «Как они здесь живут круглый год?» — подумал Гарри.

За двадцать лет коттедж для молодоженов претерпел основательную перестройку и превратился в красивый и просторный семейный дом с башенками, эркерами и даже солярием на крыше, который, впрочем, по прямому назначению использовался довольно редко. Перед домом был разбит небольшой тщательно ухоженный сад с подстриженными кустами, ровными дорожками и даже маленьким фонтаном со скульптурой танцующей вейлы. В лице вейлы угадывалось несомненное сходство с Флер.

Собираясь в гости, Гарри чуть не поссорился с женой, и сейчас Джинни всё еще дулась. Она выбрала одно из своих лучших платьев и хотела, чтобы Гарри облачился в костюм, чего он терпеть не мог. В Хогвартсе он носил мантию, а дома обходился джинсами и футболкой. После долгих препирательств Гарри согласился надеть новые джинсы, туфли и пиджак, купленный недавно в Лондоне. Новые вещи, ещё не обмятые по телу, раздражали, и Гарри чувствовал себя разряженным манекеном

Хозяева уже ждали гостей на лужайке перед домом.

Билл шагнул навстречу Гарри и крепко пожал ему руку, Флер и Джинни расцеловались. За прошедшие годы Билл изменился мало: в молодости он выглядел как крутой парень, и сейчас, уже крепко за сорок, оставался крутым — рыжие волосы, стянутые в хвост, серьга в ухе, джинсы и стильные ботинки из драконьей кожи с металлическими вставками и заклёпками. Глубокие шрамы, оставленные на его лице когтями Фенрира Сивого, со временем побелели и стали не очень заметными, но все-таки действовали на непривычного человек устрашающе. Правда, Гарри как раз был человеком привычным. Флер чуть-чуть отяжелела, но была всё так же красива и сохранила свою ослепительную улыбку.

— Да, не жарко сегодня, — сказал Билл, заметив, что Джинни ёжится в легком нарядном платье, — пойдемте лучше в дом.

Так же как в доме Гарри и Джинни, в гостиную коттеджа «Ракушка» можно было войти прямо с улицы через стеклянную дверь, но на этом сходство комнат и заканчивалось. Войдя в комнату, Гарри огляделся и застыл на пороге.

— Ты чего остановился? — спросил Билл.

— А… где у вас продают билеты? А то я как в музее…

— Не обращай внимания, проходи, это Флер развлекается, — засмеялся Билл, — недавно вот решила сменить обстановку.

По убранству гостиной было видно, что хозяйка дома увлекается стилем «рококо». Комната была обставлена изящной белой мебелью, обитой узорным шёлком цвета морской волны, вместо добротного английского стола красовался низкий столик на причудливо изогнутых ножках. Камин с бронзовой решёткой был отделан серым и чёрным мрамором, эти же сорта мрамора использовались для тосканских полуколонн, в простенках висели бронзовые светильники. Блестел наборный паркет, в напольных вазах стояли живые цветы.

— Здорово… — сказал Гарри, — прямо как в Лувре…

— А ты давно был в Лувре, Гарри? — спросила Флер.

— Вообще ни разу не был, — вздохнул Гарри, — всё никак не соберусь детей свозить. Но примерно так я себе и представлял королевский дворец или замок во Франции.

— Ты представляешь себе королевские замки по романам Дюма, — улыбнулась Флер, — а на самом деле, по-настоящему роскошными они стали довольно поздно, пожалуй, при Людовике XV. А до этого французские короли постоянной резиденции не имели. Они всё время переезжали из замка в замок, причем всю мебель, убранство, ковры, гобелены, посуду, даже обивку стен слуги возили в обозе, поэтому, когда король переезжал в новый замок, старый оставался просто пустой каменной коробкой с голыми стенами. А сейчас для туристов замки обставляют подходящей по стилю мебелью и декорируют сообразно эпохе. Но вы не думайте, остальные комнаты у нас обычные. Если не нравится гостиная, можно пойти в другую комнату.

Наступила неловкая пауза. Дальше рассматривать гостиную было неловко, и Гарри, понимая, что все ждут, чтобы разговор начал он, преодолел смущение:

— Флер, Билл, мы к вам приехали по поручению Тедди, чтобы попросить для него руки Мари-Виктуар.

— Я уже начала опасаться, Гарри, что ты никогда этого не скажешь, и мне придется взять инициативу на себя! — сварливо заметила Джинни.

— Но ведь сказал же! — огрызнулся в ответ Гарри.

— Джинни, Гарри, пожалуйста, не ссорьтесь в такой день! — прервала их Флер, — конечно, мы согласны!

— Можно подумать, у нас есть выбор, — хмыкнул Билл, — лично я в их комнату уже давно не рискую входить, не предупредив о своём визите за полчаса. Они сами всё решили. Тедди и так еле дождался, пока Мари-Виктуар окончит Хогвартс.

— А где они сейчас, не знаешь? — просил Гарри.

— Да где же им быть? Здесь, конечно, ждут нашего родительского согласия. Мари, Тедди, — позвал Билл, — вы можете войти.

Дальняя дверь открылась, и счастливая парочка, держась за руки, вошла в гостиную. Они были совсем не похожи друг на друга. Задумчивый, мечтательный и немного рассеянный Тедди был на полголовы ниже своей энергичной и целеустремлённой невесты, но по тому, какими глазами она смотрела на своего жениха, было ясно, кому принадлежит последнее слово.

Взрослые с улыбкой смотрели на смущенную и немного растерянную пару.

— Тедди, я попросил для тебя руки Мари-Виктуар, и Флер и Билл дали согласие. Поздравляю тебя, сынок, — сказал Гарри и обнял его, а потом поцеловал порозовевшую от смущения Мари-Виктуар. Поднялась весёлая суматоха с объятьями, поцелуями, женскими охами, ахами и слезами. Когда все, наконец, успокоились и расселись по местам, Джинни с очень серьезным лицом сказала:

— Мари-Виктуар, как будущая свекровь я должна предупредить тебя, что брак — это чрезвычайно ответственное дело. В частности, теперь тебе придётся следить, чтобы Тедди не солил чай и не мазал маслом салфетку вместо хлеба. Не могу поверить, что это больше не придётся делать мне.

Все засмеялись, рассеянность и забывчивость Тедди была излюбленной темой для семейных шуток.

О датах помолвки и свадьбы договорились быстро, после чего женщины отправились готовить праздничный обед, а мужчины остались в гостиной. Билл достал бутылку бренди.

— Такое событие нужно отметить, — сказал он, расставляя рюмки. — Тебе, Тедди, не предлагаю, знаю, что ты спиртного не пьёшь, а мы с Гарри с твоего разрешения выпьем.

— Скажи, Тедди, а чем вы сейчас занимаетесь в отделе тайн? — спросил Гарри, рассматривая старинную и очень красивую рюмку на свет.

Тедди оживился.

— Это необычайно интересно, похоже, мы стоим на пороге настоящего переворота в наших представлениях о природе пространства и времени! Нам удалось найти ниточку, за которую мы осторожно тянем и потихоньку, слой за слоем распутываем сеть заклятий Врат Гвин-ап-Нудда. Не знаю, кто создал Врата, но он был поистине гениальным чародеем! Врата каким-то пока непонятным нам способом управляют пространством и временем. К сожалению, они настроены только на одно место, Инис Витрин, Стеклянный остров, на котором, похоже, нет времени и не действуют известные нам магические законы. Перемещаться в пространстве, то есть трансгрессировать, волшебники умеют уже давно, этому учат в школе. Наша задача состоит в том, чтобы научиться управлять перемещением во времени. Мы уже умеем создавать амулеты времени, которые работают, точнее, как-то работают. А вот как именно и почему, мы пока не понимаем. Мы уже умеем отправлять из нашего времени различные предметы и даже живые существа, они исчезают, но не возвращаются. В какие планы бытия они попадают, мы можем только гадать. Не представляю себе, как подступиться к решению этой проблемы! Кроме того, амулеты у нас получаются очень слабые, они действуют только вблизи мощных концентраторов магической энергии.

— Что же это за концентраторы? — спросил Билл.

— Мы используем Стоунхендж, это самый мощный концентратор, который есть в нашем распоряжении, но в принципе, наверное, годится любой мегалит[4]. Кстати, есть теория, что мегалиты — это своеобразные транспортные станции, которые использовали волшебники в незапамятные времена, ведь в Англии и на континенте их сохранилось немало.

— Скажи, Тедди, а вы понимаете, как опасно то, чем вы занимаетесь? — спросил Гарри.

— Любые работы на переднем крае науки сопряжены с определенным риском, — пожал плечами Тедди, — какой риск ты имеешь в виду в данном случае, дядя Гарри?

— Неужели ты не понимаешь, что вы работаете практически вслепую? Даже магловские физики не знают о свойствах времени практически ничего, а ведь у них над этой проблемой работают огромные коллективы…

— Ну-у-у, маглы… — протянул Тедди, — что ты сравниваешь? Мы владеем волшебством, а они — нет, и в этом разница!

— Да, Тедди, Гарри прав, вы играете в очень опасные игрушки, — задумчиво сказал Билл. — Вы, сами того не подозревая, можете непоправимо изменить историю или вызвать какой-нибудь чудовищный катаклизм. Вообще, зачем вам нужны эти эксперименты? Ты сам сказал, что перемещение в пространстве, трансгрессию, волшебники давно освоили, хотя можно использовать и сеть летучего пороха, и даже магловский транспорт. Но перемещение во времени? Какой смысл в этих невероятно рискованных опытах, какую задачу вы собираетесь решить?

— Но, дядя Билл, неужели вам неинтересно узнать, что было в прошлом? Была ли Атлантида? Когда и кем был основан Хогвартс? Как выглядели его основатели? Да мало ли… Что касается изменения истории, то мы считаем опасения напрасными. Представь себе такую аналогию. Исторический процесс — это воды мощной реки, такой, как Дунай или русская Волга, например. В реку можно кинуть камень, но как это повлияет на её течение? Да никак! Круги на воде исчезнут через несколько секунд. А вот если перегородить реку плотиной, тогда да, изменения будут заметными и существенными. Иными словами, мы считаем, что течение реки времени не нарушится от того, что в прошлом побывает какая-то вещь или живое существо. К сожалению, министр магии категорически запретил эксперименты с людьми.

— Тедди, я надеюсь, ты не собираешься нарушать запрет министра? — резко спросил Гарри.

— Что вы, дядя Гарри, конечно, нет! Я же учёный, а настоящий учёный — это, прежде всего, дисциплина, — серьёзно ответил Тедди.

— Ох, так бы и слушал, — недоверчиво хмыкнул Гарри.

— Тедди, пока Мари-Виктуар и её мать нас не слышат, я хочу, чтобы ты пообещал мне, что не будешь участвовать в опасных опытах со временем, — твёрдо сказал Билл, — иначе свадьбы не будет. Я не шучу.

— Дядя Билл, дядя Гарри, да за кого вы меня принимаете? — не на шутку разволновался Тедди, — разве я похож на сумасшедшего? Хотя, помнится мне, пару месяцев назад кое-кто попытался войти во Врата Гвин-ап-Нудда.

— У тебя, Тедди, сейчас появится роскошный шанс не дожить до свадьбы, — буркнул Гарри. — У меня тогда не было другого выхода. Из любопытства, даже научного, я бы в эти поганые Врата даже мизинец не сунул, пропади они пропадом! А вы там, прости меня, в игрушки играете, нашли, с чем шутить — со временем! Придется мне, видно, с Кингсли поговорить, не думал я, что у вас дела зашли так далеко.

— Дядя Гарри, пожалуйста, не надо! — взмолился Тедди, — вы же знаете, как министр прислушивается к вашему мнению, он просто прихлопнет наши исследования, и всё!

— Ну так и работайте осторожно! — рявкнул Гарри, — имей в виду, я ваши отчёты читаю очень внимательно. Кингсли я пока беспокоить не буду, но в отдел тайн по старой памяти съезжу и с Саймоном поговорю. А ты поедешь со мной!

Увидев, что Тедди окончательно пал духом и чуть не плачет, Гарри смягчился:

— Ладно, надеюсь, ты всё понял, не будем портить праздник. Мари-Виктуар, и вообще женщинам, — ни слова!

Билл одобрительно кивнул, потягивая бренди.

— Давайте сменим тему, — сказал он, — например, как обстоят дела в Хогвартсе? Сто лет там не был!

— Да всё как обычно, — пожал плечами Гарри, — учителя учат, дети учатся, никаких изменений.

— Ты на редкость подробно и обстоятельно ответил на мой вопрос, — засмеялся Билл. — Впрочем, когда ничего не происходит, это по-своему хорошо. А я вот с гоблинами воюю, и конца-края этой войне не видно…

— Чего ты с ними не поделил? — удивился Гарри, — гоблины ведь народец хоть и зловредный, но мирный.

— Ну, Гарри, ты как будто окончил не Хогвартс, а магловский Объединенный штабной колледж, тебе везде войны мерещатся! Я не имел в виду настоящую войну. Ты правильно сказал, что гоблины — существа мирные, но они ведь ещё и невероятно упрямые! Гоблины занимаются банковским делом, наверное, с тех самых времён, когда появились деньги, да, собственно говоря, может, гоблины деньги и придумали, не знаю. Проблема в том, что они хотят работать точно так же, как сто, двести, пятьсот лет назад! А уже не получается, времена поменялись! Ну, ладно, как-то они ведут межбанковские расчёты с альпийскими гномами, с арабскими волшебными банками, еще кое с кем, но надо же и с маглами работать, надо галлеоны на фунты и евро менять. Понятно, что магловская электроника в Гринготтсе работать не будет, но можно ведь и что-то своё сделать. Например, мы сейчас пытаемся внедрить волшебные пластиковые карты. У маглов на карточке электронный чип, а у нас особое заклятие. Ну сколько можно таскать с собой мешочки с золотыми монетами? Это же неудобно! А гоблины уперлись — и ни в какую. Опасаются, что волшебники будут заклинания подделывать. Может, кто-то и будет, у маглов тоже подделывают! Но остальным-то гораздо удобнее! Кингсли на моей стороне, гоблины пока упираются, но, думаю, всё-таки мы их одолеем.

— Билл, а Крюкохват ещё жив, не знаешь? — спросил Гарри.

— Конечно, жив, а что с ним сделается? — удивился Билл, — гоблины ведь живут лет по двести, Крюкохват по их меркам совсем не старик. Только он сейчас не в Лондоне, он, по-моему, на Мальту уехал, говорит, там климат полезнее. А почему ты про него спросил?

— Да вот вспомнил почему-то, как он здесь отлёживался, когда нас Добби из-под носа Волан-де-Морта вытащил… Знаешь что? Вы сидите, а я пойду по саду пройдусь, могилу Добби навещу… Не возражаешь, Билл?

— Конечно, иди, Гарри, — вздохнул Билл, — хочешь, я с тобой пойду?

— Не надо, я лучше сначала один, — сказал Гарри, — а вы, если хотите, приходите попозже.

Могилу Добби он нашёл сразу. Кусты вокруг холмика разрослись и заслонили его полностью, но с одной стороны был оставлен проход. За могилой ухаживали: трава на холмике была аккуратно подстрижена, белый камень в изголовье был чист. «Здесь лежит Добби, свободный домовик» прочитал Гарри надпись, которую он выжег волшебной палочкой двадцать лет назад. Скамейки около могилы не было, и Гарри сел прямо на землю. Он хотел принести что-нибудь на могилу Добби, например, пару разномастных носков, которые домовик обожал дарить, но потом раздумал. Он представил себе, как эти носки будут лежать на могиле, станут мокрыми и грязными, как их найдёт Билл или Флер, которые придут убирать, как они будут думать, что сделать с этими носками, выбросить, или оставить… Неловко, ненужно и неудобно. Гарри вздохнул, поднялся, ещё раз оглядел могилу, сохраняя её в памяти, и вернулся в дом.

— Мужчины, к столу, к столу! — крикнула Флер, заглядывая в гостиную, — свою д`гагоценную бутылку можете взять с собой!

Флер говорила по-английски уже почти без акцента, но французская картавость иногда всё-таки в её речи проскальзывала, особенно, когда она говорила громко.

Вечером, проводив гостей, Мари-Виктуар и Тедди ушли к себе. Обстановка небольшой комнаты на втором этаже с окном на море явственно говорила об интересах её хозяев. Над кроватью висели теннисные ракетки Мари-Виктуар, а книжная полка над письменным столом прогибалась под тяжестью магловских книг и журналов по физике времени. На столе красовался новенький ноутбук.

Мари-Виктуар присела к туалетному столику, а Тедди с радостным стоном повалился на кровать:

— Уф-ф-ф, устал! Да ещё дядя Гарри на меня страху нагнал, что министру нажалуется, и наши опыты прикроют, но всё вроде обошлось.

Мари-Виктуар повернулась к Тедди:

— Знаешь, всё-таки странный человек твой крёстный, иногда я его просто боюсь.

— Боишься? — удивился Тедди, — дяди Гарри? Из-за чего? Не понимаю…

— Ну, не знаю, как тебе объяснить, — задумчиво сказала Мари-Виктуар, — суровый он какой-то, замороженный, как неживой. В школе я его только издалека видела, он у нас уроки не вёл, да и в Хогвартсе он появился, когда я уже на последнем курсе училась. МакГонагалл и накричать могла, и наказание назначить, а её всё равно почему-то меньше боялись. Твой крёстный — он ведь почти и не наказывал, но если посмотрит на тебя, как ледяной водой обдаст, мы даже на седьмом курсе старались ему на глаза не попадаться, не говоря уже о том, чтобы натворить что-нибудь. А ведь он никому ничего плохого не сделал! Да вот и сегодня — смотрю я на него, вроде шутит, улыбается, но улыбается только рот, а глаза серьёзные и холодные какие-то. Ещё и шрам этот на щеке…

— Да что ты, Мари, — ответил Тедди, — придумываешь ты что-то. Дядя Гарри на самом деле человек очень добрый и мягкий, просто жизнь его с детства наотмашь хлестала, я вообще не понимаю, как он не сломался. Ну, представь: его родителей убил Волан-де-Морт, Гарри их только по изображениям знает, рос в семье мерзавцев маглов, которые его ненавидели, потом семь лет на него Волан-де-Морт охотился, да ты же знаешь эту историю! Ну и потом, два десятка лет работы мракоборцем — тоже не подарок… Мне дядя и тётя родителей заменили. Пока я совсем маленьким был, жил у бабушки, а как в Хогвартс поступил — все каникулы у них проводил. Конечно, видел я крёстного нечасто, но вот на метле меня научил летать он, и в квиддич со мной играл тоже он, даже драться учил! Только вот учеником я оказался никудышным, — засмеялся Тедди, — я и спорт — понятия несовместимые. Ну, тут уж он не виноват!

— Что ж, может быть, я и не права, — сказала Мари-Виктуар, — тебе виднее. Пока мы на кухне возились, он на могилу Добби ходил. Он думал, что никто не видит, а я видела — случайно. Он долго на земле сидел, а когда встал, надгробный камень погладил, и, по-моему, глаза вытирал…

Потом они заговорили о свадьбе, о том, кого будут приглашать, какое будет у Мари-Виктуар платье, куда поедут в свадебное путешествие. Всё это было подробно обсуждено уже не единожды, но обоим нравилось представлять свадьбу и будущую семейную жизнь в мельчайших деталях. Мари-Виктуар накинула халат и прилегла рядом с Тедди. Внезапно она спросила:

— Послушай, Тедди, а ты не думаешь, что мы обокрали самих себя?

— Мы? Почему? — удивился он.

— Ну-у-у… потому что мы… вместе ещё до свадьбы. Ну, вот представь: если бы этого не было, после свадьбы всё было бы в первый раз. А теперь мы просто ляжем спать…

— Ты и правда так думаешь? — повернулся к Мари-Виктуар Тедди.

— Так нечестно! Я первая спросила, значит, тебе первому отвечать!

— Не знаю… — сказал Тедди, — у мужчин и женщин это очень по-разному. Но могу сказать, что я очень долго ждал тебя, я ведь старше, и я ни о чём не жалею! А ты…

— Нет, я тоже не жалею, — улыбнулась девушка и поцеловала Тедди в нос, — это я так спросила, по женской глупости. А какое кольцо ты мне подаришь на помолвке?

— Ничего я в кольцах не понимаю! — развёл руками Тедди, — ты уж помоги мне, пожалуйста, давай выбирать вместе.

— Ну, во-первых, это должно быть кольцо с бриллиантом, — начала объяснять Мари-Виктуар, — я буду носить его до свадьбы, а потом сменю на обручальное. Когда будет выходить замуж наша дочь, я отдам это кольцо ей или невесте нашего сына, а они уже передадут его своим детям, такова традиция. У мамы такого кольца нет, потому что она — не самый старший ребёнок в семье, нам с тобой понадобится новое кольцо, такое, чтобы мы могли передать его нашим детям.

— Да, серьёзная задача, — потёр переносицу Тедди, — будем в Лондоне, зайдём в магазин Картье, может, тебе что-то и понравится…

— Тедди, а ты хоть примерно представляешь, сколько стоит кольцо от Картье? — засмеялась Мари-Виктуар, — всех наших денег не хватит! Поищем что-нибудь попроще.

— У моей невесты должно быть лучшее в мире обручальное кольцо! — пафосно заявил Тедди, — и она его получит!

— Тедди, пожалуйста, не надо швырять деньги, — попросила Мари-Виктуар, — давай выберем кольцо вместе.

— Ну вот, — помрачнел Тедди, — мы начинаем считать деньги еще до свадьбы, это плохо…

— Привыкай! Как и полагается настоящей француженке, я буду очень расчётливой и бережливой женой, — засмеялась Мари-Виктуар.

— Да какая ты француженка? — поддел её Тедди, — в зеркало посмотри, настоящая англичанка.

— Английские жёны тоже умеют планировать семейный бюджет! А поскольку мама у меня француженка, а папа англичанин, я буду не просто расчётливой, а скупой, у тебя будет жена скупердяйка!

— Будем перевоспитывать! — заявил Тедди, ласково обнимая девушку.

Прошло несколько дней.

Ранним утром Гарри проснулся от стука в оконное стекло. На карнизе сидела взъерошенная недовольная сова. Гарри осторожно, чтобы не разбудить Джинни, встал, открыл окно и, ежась со сна от утренней прохлады, отвязал от её лапы пенальчик и развинтил. В пенальчике оказалась записка:

Гарри перечитал записку, вздохнул, взял с прикроватной тумбочки очки и вышел в гостиную. Он бросил в камин щепотку летучего пороха и приказал: «Новости MBC[5]!»

В камине тотчас появилось изображение ведьмы из программы круглосуточных новостей. Симпатичная ведущая в модной блузке с рискованным декольте, к сожалению, обладала скверной дикцией, поэтому Гарри понимал её трескотню через два слова на третье. Новости были вчерашними, и Гарри слушал невнимательно, ожидая сводки происшествий, которую читали перед прогнозом погоды. Ведущая заканчивала выпуск, и Гарри понял, что ничего нового не услышит, но вдруг к ней в руки спланировал лист пергамента. Девица развернула его и, заученно улыбаясь, прочитала:

В гостиную, шлёпая своими любимыми тапочками и кутаясь в халат, вошла Джинни.

— Ты чего вскочил в такую рань? Что-то случилось?

Стоунхендж. Современное фото

— Случилось, — сумрачно сказал Гарри, — Тедди пропал. От Билла сова прилетела, она меня и разбудила.

— Как пропал? Куда пропал? Дома что ли не ночевал? — удивилась Джинни.

— Хуже. Похоже, они всё-таки доигрались со временем. Ночью ставили какой-то эксперимент в Стоунхендже, ну и рвануло у них что-то. Двое в больнице святого Мунго, а Тедди бесследно исчез. Это всё, что я знаю. Мари-Виктуар в шоке, Билл и Флер, похоже, тоже. Собери на скорую руку чего-нибудь перекусить, пока я одеваюсь.

— Ты в министерство?

— Конечно, а куда же ещё? Поговорю с Кингсли, а потом возьму за манишку Саймона и буду трясти, пока эта старая сволочь мне не расскажет, чем они там занимались, и что стало с мальчишкой.

— Гарри, только я прошу тебя… — с тревогой сказала Джинни.

— Джинни, ты, похоже, не понимаешь… Всё очень серьёзно. Я вообще не уверен, жив ли Тедди! Я должен во всем разобраться, причём очень быстро. Возможно, от того, насколько я буду быстро действовать, зависит жизнь парня. И вот ещё что, свяжись с Мари-Виктуар и попытайся её успокоить. О моих подозрениях ей ни слова!

В кабинете министра магии Кингсли Бруствера Гарри застал начальника отдела тайн по имени Саймон. Кингсли был зол, а Саймон расстроен и подавлен.

Кингсли указал Гарри на кресло рядом с собой и продолжил разговор, прерванный появлением Гарри:

— Я уже третий раз говорю тебе, Саймон, что не приму твою отставку, пока не увижу здесь, вот в этом кабинете мальчишку Люпина! Живого и здорового! Сначала вытащи его, а потом будем говорить обо всём остальном!

— Но… — начал было Саймон, однако Гарри прервал его:

— Прошу прощения, Кингсли, мистер Саймон, могу ли я узнать, что именно произошло?

Кингсли тяжело вздохнул и откинулся в кресле, вытирая лоб:

— Расскажи ему, Саймон. Профессор Поттер — крёстный отец Тедди, он имеет право знать всё…

Саймон кивнул, помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями, и начал:

— Как вы, вероятно, знаете, мистер Поттер, группа моих сотрудников занимается изучением Врат Гвин-ап-Нудда, и Тедди Люпин входит… входил в эту группу. Весьма способный и подающий надежды молодой человек, да… В результате серьёзных теоретических изысканий и множества экспериментов нам удалось создать артефакты, которые действуют наподобие Врат, то есть обладают способностью перемещать материальные тела в пространстве и во времени.

— И в будущее, и в прошлое? — перебил его Гарри.

— Что? Э-э-э… Конечно, нет, только в прошлое, поскольку будущего не существует в том смысле, что нам еще предстоит его создать, мы движемся вдоль оси времени в одном направлении с постоянной скоростью, оставляя за собой прошлое.

— Понял, прошу прощения, что перебил вас, — сказал Гарри, — продолжайте, пожалуйста.

— Так вот, как я уже сказал, нам удалось создать амулеты, своеобразные машины времени, если пользоваться магловскими терминами, но управлять ими мы пока толком не умеем. Мы провели множество опытов и убедились, что можем переносить в прошлое различные э-э-э… предметы. В основном, мы экспериментировали с неживой природой — с камнями, водой, песком. Потом попробовали отправлять в прошлое кусочки дерева, насекомых и мышей. Все они исчезли и обратно не вернулись. Что с ними стало, мы не знаем. Для уточнения свойств наших артефактов мы провели несколько серий опытов, отправляя в прошлое камешки заранее известного веса и замеряя изменения магических полей. Поскольку наши артефакты очень слабы, они могут действовать только вблизи объектов, концентрирующих вокруг себя магические поля. Такими объектами являются, например, кромлехи. Чтобы избежать влияния помех разного рода, опыты мы проводим обыкновенно по ночам. Вот и в этот раз Тедди с двумя помощниками должен был провести совершенно рутинную серию опытов. Мы повторяли их десятки раз и убедились в их безопасности, но в этот раз произошло непредвиденное…

— Что именно? — подался вперед Гарри.

— Мы предполагаем, что Тедди уронил артефакт прямо на алтарный камень… — тяжело вздохнул Саймон.

— Что такое алтарный камень?

— Ну, это такой огромный камень, грубо обтёсанный в форме параллелепипеда, высечен из довольно обычного зеленоватого слюдяного песчаника. Он лежит в самом центре кромлеха. Собственно, мы не знаем подлинного назначения этого камня, просто его принято называть алтарным…

— Откуда известно, что Тедди уронил талисман на алтарь?

— Помощники Тедди пришли в сознание, — пояснил Кингсли, — и мы смогли задать им пару вопросов. Всё шло как обычно, но у Тедди вылетела из-под ног какая-то ночная птица, он якобы вздрогнул и выронил амулет, к несчастью, прямо на алтарный камень. Произошёл взрыв, людей раскидало. Двоих мы нашли утром поблизости от камня, а Тедди исчез. Это всё, что мы знаем. Имей в виду Гарри, что они работали ночью, при свете луны и звёзд, поэтому отчётливо видеть, что случилось, они не могли: было слишком темно, и они стояли далеко от алтарного камня.

В кабинете воцарилось молчание. Кингсли постоянно вытирал платком лицо и шею, а Саймон нервно пил воду. Гарри заметил, что лицо Кингсли посерело, а на щеках проступили красные пятна. Наконец Гарри прервал тишину:

— Общая картина начинает складываться, но у меня есть ещё множество вопросов. Когда и кому я могу их задать?

— Здесь. Нам. Сейчас, — коротко ответил Кингсли.

— Хорошо. Тогда первые вопросы будут к мистеру Саймону. Вы позволите?

Кингсли и Саймон кивнули.

— Благодарю вас, мистер Саймон. Скажите, вы можете установить, в какое именно время в прошлом попал Тедди?

— К несчастью, нет, мы не знаем этого даже предположительно.

— Следующий вопрос: может ли Тедди, воспользовавшись вашей «машиной времени», самостоятельно вернуться обратно?

— Мы предполагаем, что да. Мы надеялись, что он вернется сразу после взрыва или хотя бы в течение нескольких часов после него, но он не вернулся. Очевидно, что-то случилось…

— …Или ваша «машина времени» не сработала.

— Да, возможно, что и так.

— Какие шансы у Тедди остаться в живых?

— Я не знаю, поймите, не знаю!!! — взвизгнул Саймон, — я над этим ломаю голову с того самого момента, когда узнал о катастрофе! Но я ничего не могу сказать, у нас нет опыта, мы никогда не отправляли людей в прошлое! Единственная наша надежда заключается в том, что совсем недавно два человека прошли через Врата и не погибли.

— Слабая надежда, — хмыкнул Гарри, — Скорпиус Малфой не вернулся, а что стало с Эринией Лестрейндж, мы так и не узнали. Есть предположение, что мёртвая старуха, которую нашли в замке Малфоев, это она и есть. Если это так, то результаты прохождения Врат не обнадёживают. Но, допустим, что Тедди жив, потому что если он погиб, нам говорить больше просто не о чем, и дело уйдет в специальный трибунал Визенгамота по расследованию преступлений в области экспериментальной магии. Мы собрались здесь для того, чтобы найти способ вытащить парня из той временнóй дыры, куда его забросило. Как вы думаете, почему он не воспользовался амулетом, чтобы вернуться?

— Он может быть ранен, может попасть в плен, может даже потерять рассудок, — сказал Кингсли, — нам остаётся только гадать, что произошло на самом деле.

— Мистер Саймон, скажите, существуют хоть какие-то способы проследить перемещение во времени? — спросил Гарри.

— Вы знаете, есть одна теория, — задумчиво ответил Саймон, — мы предполагаем, что после перемещения материального тела во времени в его структуре образуется некий туннель, канал, что-то вроде кильватерной струи за кораблём. И если попытаться совершить временнóй переход в этом месте вторично, то есть вероятность, что перемещение пойдет по этому каналу, и второй путешественник во времени попадет в ту же точку, что и первый.

— В ту же точку и во времени, и в пространстве?

— Предположительно, да.

— А вот это уже даёт нам хорошие шансы! — повеселел Гарри.

— Постой-постой, Гарри, я что-то не понял тебя, — вмешался Кингсли, — ты что, собрался отправиться в прошлое вслед за Тедди?

— А что, у тебя есть другие предложения? — пожал плечами Гарри.

— Но это невероятно опасно, и шансов у тебя практически нет!

— Извини, Кингсли, я повторю свой вопрос, — мягко сказал Гарри, — у тебя есть другие предложения? Тедди — мой крестник, он мне как сын. Что же, я его брошу? Парень собрался жениться этим летом, невеста сходит с ума, как мы девчонке в глаза будем смотреть, если не попробуем вытащить его? Мы, взрослые, опытные, уже немолодые волшебники…

— Мы? — переспросил Кингсли, — кого ты хочешь взять с собой?

— Позвольте мне, мистер Поттер, — выдавил из себя Саймон, — это моя вина, и я готов… — начальник отдела тайн выглядел напуганным и жалким.

— Благодарю вас, мистер Саймон, — ответил Гарри, — но, боюсь, ваш возраст и ваша физическая форма не позволят вам принять участие в этом деле. Кингсли, я хочу попросить о помощи Дуэгара.

— Дуэгара? — удивился Кингсли, — почему именно его?

— Во-первых, он сильный волшебник, — ответил Гарри, — во-вторых, здоров, как бык, умеет драться, а в-третьих, он из рода гномов. Мне почему-то кажется, что это окажется важным. Если ты не возражаешь, я свяжусь с ним.

— Но… ещё ничего не решено, — возразил Кингсли, — надо всё тщательно обдумать, взвесить, подготовиться, наконец! Нельзя же вот так сразу!

— Мы не можем ждать, — жёстко возразил Гарри, — временнóй канал затянется, и тогда мы точно не сможем найти и вытащить Тедди. Решать нужно сейчас, и решать быстро. Надеюсь, у Тедди хватило ума не отходить далеко от места переброски. Мы заберём его и сразу вернёмся. Мистер Саймон, ваша «машина времени» сумеет перенести троих?

— Вес и количество материальных тел значения не имеют, — пояснил начальник отдела тайн, — тут действуют совершенно иные принципы.

— Очень хорошо. Сколько у вас таких артефактов?

— Нам удалось сделать всего два амулета. Один из них остался у Тедди.

— А почему только два? Можно быстро сделать ещё несколько штук?

— Сколько мы ни пытались, не получается! — ответил Саймон. — Работают только два, а почему — непонятно.

— Значит, экспедиции по спасению спасателей не будет, — подвёл итог Гарри, — давайте подумаем, как нам следует одеться, что взять с собой, и как мы будем общаться с аборигенами — лично я древних я зыков не знаю.

Дуэгара уговаривать не пришлось — он согласился отправиться в прошлое сразу, как только вник в суть дела. Поскольку Дуэгар летом оставался в школе и в отсутствие Гарри и Гермионы исполнял обязанности директора, вместо него из отпуска нужно было вызывать Гермиону. Предвидя тяжёлый разговор, Гарри свалил эту обязанность на министра магии. Решили так: если Тедди удастся вытащить из прошлого в течение одной ночи, никому ничего говорить не придётся — Дуэгар утром вернётся в Хогвартс, и всё пойдёт своим чередом. А вот если экспедиция затянется…

Отправляться решили ночью в то же самое время, когда исчез Тедди, поскольку, по словам Саймона, так больше шансов оказаться в нужном месте и в нужное время. Гарри успел побывать дома — собрать вещи и поговорить с Джинни.

К полуночи у Стоунхенджа собрались участники спасательной экспедиции и провожающие.

Гарри никогда не был здесь, ему было интересно рассмотреть этот загадочный памятник древней культуры подробнее, но ночь выдалась облачная, тёмная, и ему был мало что видно. Огромные стоячие камни, подобно челюстям исполинского животного, вгрызались в ночное небо, распространяя ледяные волны древней магии. По земле клубился туман, в который ноги погружались по щиколотку. Гарри зябко поёжился и застегнул верхнюю пуговицу на куртке.

— Осторожно, мистер Поттер, здесь где-то должны быть ямы. Их вообще-то обозначили деревянными столбиками, но в тумане столбиков тоже не видно, так что к риску угодить ногой в яму добавился риск зацепиться за столбик. Ямы неглубокие, но вывихнуть ногу можно очень легко.

— Ладно, — сказал Гарри, — но волшебной палочкой хотя бы можно посветить? Я надеюсь, вы позаботились оцепить кромлех, чтобы здесь случайно не оказались какие-нибудь маглы туристы?

— Да, сэр, Стоунхендж надежно охраняется, — сказал Саймон напряжённым голосом, — а сейчас пора научить вас обращаться с нашей «машиной времени». Чтобы переместиться в прошлое, вам с профессором Дуэгаром нужно будет встать на алтарный камень и взяться за руки, а тот, у кого будет амулет, должен мысленно назвать время и место, в котором вы хотите очутиться.

— Но мы же не знаем ни места, ни времени! — возразил Дуэгар.

— Вам достаточно пожелать оказаться рядом с Тедди Люпином. Когда будете возвращаться втроём, станьте в круг. Только учтите, что если вы пожелаете вернуться в момент отправления, то есть в нынешнюю полночь, может возникнуть петля во времени, а такие петли опасны. В прошлом и в настоящем время течёт с одинаковой скоростью, поэтому просто пожелайте вернуться вот в это самое место, и «машина времени» всё сделает сама.

— Кстати, а как она выглядит? — спросил Дуэгар.

— Вот она, возьмите, — сказал Саймон и протянул Дуэгару кулон на цепочке. В кулон был вставлен кусочек не то камня, не то кости, — его нужно носить на шее.

— Это вы неудачно придумали, — поморщился Гарри, — слишком заметная вещь. Если мы попадём в плен, и нас будут обыскивать, кулон обязательно найдут и отнимут. И что тогда делать?

— Мы не думали о такой возможности, когда создавали амулет, — развёл руками Саймон. Это же лабораторный образец, никто и не предполагал, что он может отправиться в прошлое!

— Как вы думаете, а что нас ждёт в прошлом? — спросил Гарри. — Как мы должны себя вести, и чего ни в коем случае нельзя делать? К примеру, что будет, если на нас нападут, и мы в бою кого-нибудь убьём? Ведь это может изменить ход истории!

— Лучше не рисковать и воздерживаться от убийства, — сказал Саймон, — потому что если вы убьёте какую-нибудь исторически значимую фигуру, последствия могут оказаться действительно непредставимыми, а вот если это будет какой-нибудь солдат или, я не знаю, наёмник… Возможно, всё не так страшно…

— А наша одежда, вещи, наши знания? Ведь они тоже могут повлиять на ход событий!

— Постарайтесь как можно меньше контактировать с местным населением, это всё, что я могу посоветовать, — уныло сказал Саймон. — Вам придётся принимать решения на месте в зависимости от складывающихся обстоятельств.

К Саймону подошёл один из невыразимцев и что-то шепнул ему на ухо. Саймон вздрогнул, посмотрел на Гарри и Дуэгара и севшим голосом сказал:

— Время отправляться. Желаю вам удачи, господа! Встаньте на камень… Пять, четыре, три, два, один… Полночь! Вперёд! И да хранит вас Мерлин…