Фрилансер. Повелитель ареала

Глава 14 Повелитель Ареала (продолжение)

Глава 14. Повелитель Ареала (продолжение)

Королевский кабинет. Да, он был разгерметизован, и в руках мы держали маски. И пусть не всё время, но периодически приходилось дышать оттуда чистым воздухом — от долгого вдыхания местного пока ещё першило горло. Но система аэрации работала, воздух замещался, помещение кабинета небольшое, и к началу этого заседания, которое сознание противилось назвать «совбезом», но которое было на него пародией, маску почти не использовали. Я сидел на месте наследника престола, Фрейя — главы государства, напротив меня — новый глава нашего генштаба, я не знал этого сеньора ранее, и рядом с ним генерал-майор ПВО, который меня умиротворял на переговорах пару часов назад. Сбоку от него ангелы, трое — Чупакабра, Капитошка и Катарина. Чупакабра — глава корпуса, Катарина — мой личный эксперт и советник, а Капитошку, видимо, за компанию захватили, и сеньора Ортега всё совещание прилежно сидела молча, умно хлопая ресницами. Это её операция в куполе Сльвадоров, не стоит обсуждать проект без автора — вопрос не о вежливости, а о вдруг могущих всплыть нюансах. Рядом же со мной сидел марсианин Мухабаев, хотя его, как представителя иностранного государства, поднимаемые темы вообще не касались. Следом за ним — министр связи; он — единственный из правительства, кто эвакуировался не куда-нибудь, а во дворец. Подозреваю, что просто не успел бежать вовремя обычным способом, к тому моменту остальные дороги оказались перекрыты. Его, как человека королевы (или сеньора Козлова, не вникал) никто бы из заговорщиков не простил и не выпустил, и куда-то убегать было нужно. Так себе должность применительно к обсуждаемым сейчас вопросам, но других министров у нас нет.

— Сеньоры, для чего вас собрала, — окинула Мышонок взглядом собрание, собственно его и начиная. — Хочу пояснить сразу, чтобы вы понимали, и если не хотите в этом участвовать — можете удалиться.

Вздох, собралась с духом, и:

— Ни один человек не идеален. Даже очень-очень великий мудрец всего лишь мудрец, а не бог, и видит мир многограннее среднеразвитого человека, но не знает ВСЕГО. А потому моя мать, и все мои предшественницы всегда использовали при принятии важных решений метод мозгового штурма. Они созывали совещательный орган, состоящий из доверенных лиц, занимающих самые разные посты, разбирающиеся в широком спектре вопросов, и видящие мир максимально многогранно… Из возможного, и просили высказать своё экспертное мнение.

— Совет безопасности. — Кажется, это произнёс я. Фрейя перевела взгляд и кивнула:

— Да. Именно он. — Перебил королеву? Наследнику можно, простительно, но только ему. — Я присутствовала на многих заседаниях и видела, как это происходит. Итоговое решение всегда принимала мама, и лично несла за всё ответственность. Но вот повлиять на её решение мог любой — для этого достаточно было лишь грамотно аргументировать и привести нужные факты. Этот человек мог посеять сомнения, инициировать дополнительное расследование, и в итоге конечное решение было основано на более объективных факторах. И сейчас сложилась такая ситуация, что мне нужно принять ОЧЕНЬ важное решение. Судьбоносное. Даже два таких решения. Но из всего правительства опереться можно только на одного единственного министра, — кивок уважения на главу департамента связи, благодарно кивнувшего в ответ (челу бежать некуда было, а теперь слонов нахватает). — Моя тётя отказалась лететь сюда, как и ехать, хотя дорога уже вроде как… Почти свободна. Но — не свободна, там бои, осуждать её не буду, — на всякий оговорилась она. Я думаю, Алиса не трусила, было бы нужно — прилетела, но не видела необходимости. Решила дать деткам поиграться, авось что-то да выгорит. — И даже мой собственный отец не пришёл! — А теперь в голосе Мышонка лёгкая обида. — Считает, что он слишком… Не в форме для принятия ключевых решений.

А вот это интересная информация. Сеньор сбагрил дочь настоящему мучачо с яйцами, и ему плевать теперь на всё, кроме своих женщин? Которые, кроме Алисы (которая далеко), под вопросом, выживут ли.

— Из всех людей, обладающих хоть каким-то авторитетом, вы — лучшие, что есть во дворце, — добавила Фрейя в голос пафоса. И пусть для большинства поднимаемые вопросы — не ваш профиль, я прошу высказать личное мнение. Именно МНЕНИЕ, как вы считаете, и почему. Возможно, вы не разделяете моего, и я должна посмотреть на проблему под каким-то другим углом. И даже вы, Ильхам Шамилевич, — это она осадила было порвавшегося протестовать марсианина, — мне важны — вы не просто военный, а представитель своего президента. А Марс и Венера — союзники.

— Но если только ЛИЧНОЕ мнение… — прошептал генерал. — Я не уполномочен представлять республику в НАСТОЛЬКО важных вопросах.

— Исключительно личное! Решение, повторюсь, будет за мной. — Снова окинула всех взглядом. — Итак, первый вопрос на повестке. Мы послали в город несколько отрядов корпуса телохранителей, — взгляд на меня — я посылал. — Один из них до начала основной операции до места атаки не дошёл. А после начала штурма дворца и смещения фокуса внимания к нашей обороне, к этому отряду подтянулось ещё два, которых противник потерял их из вида. И все они дружно смогли активировать шлюз системы гражданской обороны под сотым метром, причём так, что это осталось незамеченным для военных.

— Такого не может быть! — нахмурился наш военнач. — Просто не может, ваше высочество. Все склады ГО контролируются. И все ваши вскрытия хранилищ мы видели на мониторах в режиме реального времени, одно за одним. Как видели и то, что откуда берёте — я к тому, что враг прекрасно знает, чем мы вооружены.

Сделал себе пометку. Видеть — видели, но сил контратаковать ВСЕ объекты, чтоб помешать, не было. Атаковали Моралеса, выбили из зоны доступа к хранилищу… А мы тем временем за несколько часов открыли ещё два. Пришлось отступить назад, к Сенату — видеть они хранилища могут, но пароли доступа не имеют, Фрейя поменяла их сильно загодя, задолго до штурма, при том, что Лея перед отключкой, по её словам также на всякий сменила от них пароли. Паранойя для нашей правящей династии — способ выжить, как погляжу.

— Это не совсем оружие системы ГО, — решил приоткрыть я завесу. — Это оружие… Клана Веласкес. На случай переворота. — Фрейя смерила взглядом — убила бы, но я лишь пожал плечами. — На самом деле о том, что таковое есть, знают многие. Секрет только расположение бункеров. Они регулярно проходят техобслуживание, там убираются… А ещё штрафники из ангелочков там перебирают и чистят оружие в качестве наказания. — А это из личного — я улыбнулся, улыбнулись и все офицеры корпуса за столом.

— Хуан! — зарычала Фрейя, но я осадил:

— Фрей, хватит тайн! Не сейчас. Не надо ни нас идиотами выставлять, ни себя дурой. Здесь собрались те, кто всё понимает, кто в процессе с головой, и кто безусловно предан — других быть не может. ИМ надо знать правду, какая ни есть.

Мышонок покипела, посопела для порядка, но согласилась.

— Хорошо. Убедил. Да, сеньоры, со времён моей прабабки клан Веласкес создал в городе… И не только в этом городе, закладки на случай чего. Этот шаг всегда считался обоснованным, бабка и мать только расширяли ассортимент и количество схронов. Мы не сможем вооружить десять миллионов человек, как система ГО, и даже миллион, скорее всего, не сможем, но конкретно в этом бункере находится нечто, что не принесёт нам победы, но если ангелы ударят, то могут очень серьёзно пошатнуть моральных дух мятежников.

Высочество в очередной раз оглядела всех, делая театральную паузу. Товсь, це-лься… Пли:

— Там лежат ОДБ, боеприпасы объёмного взрыва, — закончила речь она крупным калибром.

Теперь молчали все, но не театрально, для эффекта, а переваривая. И вид у всех был огорошенным.

— Мощности? — первым ожил генерал ПВО — практичный мужик.

— Речь не о мощностях. А о… — Тяжёлый вздох. — Это устройства как бы несуществующей системы «Жареный аллигатор». Слышали байки про оную?

Мне название ничего не сказало. Как и министру связи. Но остальные, даже марсианин, о ней информацию имели — озадаченно замахали головами. Видя моё недоумение, высочество опустилась до разъяснений:

— Система подрыва купола на случай захвата вражеским десантом. Подрыва купола изнутри, — пояснила, глядя в мои пустые непонимающие глаза. — Специальный газ подаётся по воздуховодам под крышу, или хотя бы на наземный уровень. Он тяжёлый, и сам опускается на нижние уровни, если таковые есть. Затем происходит детонация и подрыв всего объёма облака.

— И всё, что находится под этой крышей, тщательно прожаривается, — усмехнулся наш главком.

— Ага, как тот аллигатор, — поддержал его усмешку марсианин. — Жареный.

— Мощность сравнима с ядерным взрывом мегатонного класса, — добила как бы отчитывающаяся Фрейя. — При запуске полного пакета уничтожит биологическую жизнь под целым районом, при том, что стены и дорогущие конструкции крыши купола останутся стоять, как ни в чём не бывало.

— А чего ж мы тогда парились с ядерным оружием? — не понял я, но сказал быстрее, чем подумал.

— Хуан, — ответил мне господин Мухабаев, — происходит взрыв газа. Просто очень большой. Там всё прожаривается, но при этом никаких преград взрыв не пробивает, стены не рушит, и тяжёлая техника вроде атмосферных танков имеет все шансы выстоять. Да и в мехах выжить можно — смотря в каких и на каком расстоянии от облака. Их обычно сбрасывают сверху, у нас — из атмосферы на позиции; у вас с атмосферой сурово, но можно скинуть с крыши купола и прожарить всё, что внутри. На открытой поверхности и тем более в вашей атмосфере ОДБ малоэффективны. Но да, наверное, нашим ребятам такие немного могли помочь.

— Я не военная, — пожала Фрейя плечами. — Наши специалисты, наш начальник артполка, знал о них.

— Да не так уж они и сильны в обороне! — выступил в защиту главком. Марсианин подумал, но спорить не стал.

— Да, наверное. Это всё же оружие не для защиты. Больше бы пострадали сами. И хорошо, что ОДБ не было у нападавших…

— Но теперь мы нападаем, — правильно сформулировал мысль я. — И эти боеприпасы у нас есть. И надо решить моральный аспект проблемы, так как туда, где они нужны — под купол Сената и расположенные рядом — ни девочки, ни сам господь бог эти бомбы протащить не смогут.

— Купол, под которым находятся наши девочки, — продолжила речь Фрейя, — это купол Сальвадоров. Туда стянуты их клановые бойцы, но главное, там много эвакуированных членов семей и клана и союзников, кто участвует в перевороте.

— Женщин и детей, — усмехнулся я, поясняя сеньорам глубину задницы, почему мы их собрали. Фрейя нахмурилась, тяжело вздохнула, но смогла продолжить:

— Мы не сможем долбануть по классике, спалив к пням ВСЁ, что под тем куполом, как описано в инструкции на случай атаки вражеского десанта. Но локально по силам активировать несколько бомб. Одну-две, может три, если повезёт. Радиус поражения будет так себе, но даже облако в несколько сот квадратных метров натворит больших бед.

— На дома сеньоров аристократов совсем недавно были скинуты всего лишь тонные бомбы. И это заставило их подписать капитуляцию, — напомнил я. — Здесь тоже скорее эффект психологический… Будет. Хотя бабахнет знатно.

— Да, огромная масса МИРНЫХ, не защищённых бронёй детей и женщин, скученных под определённым куполом, — парировала Катарина, пригвождая взглядом к спинке кресла, — сгорит в пламени от объёмной детонации ради психологического эффекта. Понятно…

— Именно поэтому я и позвала вас, уважаемых мною людей, чтобы вы дали оценку подобному поступку. — Фрейя выдавила скупую улыбку. — Да, их мужья и отцы сейчас или командуют войсками мятежников, или управляют организованным ими комитетом. Это варварский шаг с точки зрения морали. Но есть и другой аспект — кодекс законов об аристократии. — Фрейя активировала на столе планшетку и спроецировала на противоположную т себя стену. Видно было только обложку документа, сам кодекс, состоящий из множества пунктов, читать сейчас никто не собирался. — Знати на Венере давались привилегии. Но и ответственность прописывалась коллективная. Документ писался на Земле, задолго до отделения Венеры, и многие положения мы в своё время просто скопировали.

— Последние императоры-Веласкесы на Земле лихорадочно боролись за существование, любыми методами, — ухмыльнулась Катарина. — Им это не помогло, — кивок на стену. — Хуан, ваше высочество, обращаю на это ваше высокое внимание. Они так и исчезли, и документ сей их не спас. Последняя Веласкес уцелела лишь на далёкой Венере, так как никому не была нужна. Теперь вы хотите проявить жестокость по отношению к «мирняку», членам семей заговорщиков, надеясь переломить тенденцию?

— Давайте по кругу, пусть все выскажутся? — храбрясь, самой не по себе, приняла мудрое решение высочество. — Лионелла?

Капитошку закономерно обошли вниманием — Мышонок не дура и понимала, кто есть в корпусе кто.

— Ваше высочество, — отчего-то засмущалась Чупакабра. — Тут такое дело… это мои девочки там, и я пристрастна. Мне сложно дать оценку, ибо там — враг. Я — воин. Если отдадут приказ — исполню. Приказы не осуждаются.

— И всё же я попрошу высказать ЛИЧНОЕ мнение. — Фрейя, когда надо, может быть настойчивой.

— Личное? — Сеньора и. о. главы корпуса усмехнулась. — Личное — они зажрались. И потеряли всякий стыд и всякий страх. Вытирают о нас, простой народ, ноги. При том, что народ несёт все тяготы, народ несёт любую ответственность, а их, даже кто накосячит, отмазывают и откупают. Они настолько к этому привыкли, что считают себя сверхсуществами, а народ — неполноценными. Но во мне говорит вчерашняя беспризорница из Флоры, увидевшая в жизни много несправедливости. Есть интересы государства, они важнее личного мнения любого на этой планете, даже твоего, Фрей. Но к сожалению я… — Вздох. — В общем, я пристрастна, и потому прошу не давать мне слово.

— Сейчас речь не о социальной справедливости, — покачала маленькая богиня головой. — А о том, что их мужья и отцы — преступники. А мы будем бить по ним, перед кем у закона нет претензий.

— Как раз нет! — встрял я. — Их отцы и мужья отдали приказ солдатам идти и умирать за неправое дело. Большинство солдат этих подразделений никакие не монстры-мятежники. Офицеры — те да, сочувствуют «союзу спасения», но рядовые бойцы просто выполнили отданный приказ, который должны выполнить согласно Устава. Я настаиваю на том, что их надо если не казнить за это, то навсегда вышибить из вооружённых сил, так как какой бы ни был приказ, от кого бы ни шёл, они психологически смогли стрелять в СВОИХ. Но в любом случае, от действий сеньоров будет страдать простой народ — а у каждого бойца есть семья, дети, карьерные планы на будущее. С другой стороны пострадали также выходцы из простого народа — а кого ещё вздрючили выходцы из диаспор и бандитская сволота? Те, кого мы называем «мирняк»! Его целенаправленно подставили под атаку люди со светлыми лицами, «сверхлюди», пока их собственные женщины и дети в тёплом защищённом месте, в безопасности.

— Нет, я не согласен, тут не о социальной справедливости речь, — воздел я палец к небу, — а о том, что сеньоры должны в полной мере вкусить того, что приготовили другим. Выдали оружие сволоте, которая закошмарила горожан? Сколько венериан убито, сколько женщин изнасиловано? Вам напомнить кадры, которые эти выродки выдавали в прямом эфире? Да, это неправильно с моральной точки зрения, но нам надо долбануть по этому куполу для того, чтобы они осознали, что за каждый свой поступок нужно платить! За каждый отданный приказ! Принцип талиона — глаз за глаз, зуб за зуб, жизни мирных жителей за жизни их родных. Иммунитета нет. Когда ты переступаешь черту, наступают моменты, в которых откупиться просто не получится. Ибо если мы так не сделаем, если не дадим понять, что воздаяние за проступки настигнет, следующий шаг, который они завтра предпримут, это сдача своих позиций, разоружение, в обмен на неприкосновенность. И твоя мать, Фрей, согласилась бы на их условия, переложив решение проблемы на будущее, создав в этом будущем ещё большую угрозу своей власти. Мы — не она, и не можем позволить себе допустить гибели династии. Да, в будущем времени, но это БУДЕТ. Потому, что ни не успокоятся, и выводов не сделают, восприняв своё поражение как мелкую ничего не меняющую в целом неприятность. Я считаю, если решили давить гадину и усиливать королевскую власть — надо показательно расправиться с «небожителями» и неприкосновенными, какой бы душок от этого поступка ни шёл. Чтобы завтра новые представители «сверхлюдей» не совершили той же ошибки, упиваясь чувством безнаказанности за любое преступление.

— Хуан, до тебя бы дошла очередь, спасибо, что перебил. — Укоризненный взгляд. — Но, пожалуй, продолжим. Сеньоры военные?

— Ваше высочество, я… — Генерал ПВО вздохнул, покачал головой, отгоняя наваждение. Нехорошее такое наваждение. — Ваше высочество, я понимаю чувство справедливости вашего помощника, но мы не воюем с женщинами и детьми. Мы — армия, и воюем исключительно с вооружённым противником, какие бы теории подо что ни были подведены. Сейчас в городе страдает много членов семей диаспор, но их убивают не просто так, а потому, что они находятся в зоне боёв, иначе нельзя. Специально атаковать безоружных, атаковать гражданские объекты, мы не планировали и не планируем. И никогда не будем. Это не наша война.

Кивок главкому. Тот поёжился, но выдал то же самое:

— Я — военный. И выполню любой приказ. Но приказ об атаке подобного объекта не отдам. Но там и не мои люди, что снимает с меня решение за пределами компетенции. У вас есть этот закон, — кивок на стену, — который не фикция, а официально действующий документ. Потому вы, ваше высочество, вправе отдать своим людям такой приказ. У меня же нет права критиковать его, как и нет права выполнять его ВМЕСТО специально обученных людей. Считаю, вопрос нам некорректным.

— Здравая позиция. — Фрейя поняла, что большего не дождётся. Это не полевые вояки, а кабинетные — к ним на кривой козе с навязыванием какой бы то ни было ответственности, не подъедешь. — Хуан высказался, — пропустила меня, — сеньор Мухабаев?

— Ваше высочество, я представитель иностранного государства, — улыбнулся марсианин. У Марса нет официальной позиции по этому вопросу. Что же касается Альянса… Я поддержу любое решение в рамках Альянса, если оно — ЗАКОННОЕ, — выделил он это слово. — У вас есть пресловутый закон, аристократия знала о нём, поднимая мятеж, а потому с точки зрения Марсианской республики Венера в своём праве. Если же такого закона нет, а я признаюсь, что не изучал вопрос так глубоко, — кивок на стену, на документ, — то я доложу господину президенту, что вы ввели нас в заблуждение. Я прошу простить, если показался невежливым в своём недоверии, но объективно поднимется вой, и нас пусть и по касательной, но Марс будут обвинять в потакательстве произошедшему. Потому скажу как военный, прямо, без политеса: это не война Марса, и мы закроем на всё глаза только если для этого шага у вас есть жёсткие юридические обоснования.

— Честный ответ, благодарю, — кивнула Фрейя. Ей нравились люди, говорящие суровую, но рпавду, не юля. Я сам пример такой её любви.

— Такой закон существует. — Это Катарина.

— В таком случае, позиция Республики: нас не касается моральный аспект проблемы, только юридический.

— Всё правильно, вы хоть и военный, но с дипломатической миссией справляетесь, — улыбнулась Фрейя. — Но всё же, не для протокола, какова ваша личная позиция по этому вопросу?

— Я пережил гражданскую войну, — усмехнулся сеньор и погрустнел — что-то вспомнил. — Там творилось такое, что мораль забилась в самый дальний угол солсистемы и не рисковала показываться, пока всё не кончилось. Война есть война, и война для всех, а не «избранных». Так было у нас, я говорю только про то, что видел, что пережил. А вы тут у себя решайте сами.

— Для меня важно, чтобы официальный Марс не инициировал за нашей спиной информационную атаку на нас, дескать, мы совсем потеряли совесть, — сверкнули глаза высочества. — Откровенность за откровенность, Ильхам Шамилевич. Чтобы данная позиция была озвучена и официально.

— Я доведу до господина президента ваши опасения, — элегантно кивнул генерал — от такого качка-мордоворота в военной форме элегантности и дипломатичности не ждёшь, но она есть.

— Замечательно. Большего не требую. Спасибо большое. Сеньор? — Это единственному министру за столом.

— Ваше высочество…. Я…

— Без словоблудия! — перебила его Фрейя, вскинув руку. Сеньор втянул голову в плечи.

— Хорошо. — Выдохнул, набирая воздуха — своего не хватало. — Ваше высочество, я сам… Не худого происхождения, — мягко сформулировал он. — И да, многие мои коллеги по сословию не правы. И я согласен с исполняющей обязанности главы корпуса — на планете жуткая социальная несправедливость, — кивок на Чупакабру. — Но это не значит, что мы должны уподобляться бандитам и становиться подонками. Несправедливость? Мы должны решать этот вопрос! Давать пинков гвардии, безопасности, императорской гвардии! Прокуратуре, судам, наконец! И сажать тех, кого отмазывают родители. Или не родители. И сейчас мы должны уничтожать, но лишь тех, кто виновен, чья вина доказана! Даже если ты просто призывал народ к восстанию, но ПРИЗЫВАЛ. Но — устроив следствие и суд. Так и только так. А иначе… — Вздох, пожатие плеч, но что «иначе» сеньор не стал уточнять.

— Не ожидала другого ответа, он понятен. — Снова кивок. — Сеньора де-ла-Фуэнте? — Завершу круг, вам снова слово.

Катарина прокашлялась.

— Да я, в общем, уже высказалась. Просто подведу итог. Ваша мать, ваше высочество, не лезла в эту клоаку, не связывалась. И она отнюдь не похожа ни на дуру, ни на трусиху — значит, для этого были свои основания. Сейчас система взаимодействия власти и аристократии худо-бедно держится, у неё есть определённые скрепы. Но начав тотальную зачистку, мы изменим правила игры ДЛЯ ВСЕХ. Все-все договоры с аристократией придётся пересмотреть, и если на врагов сможем надавить, то что будем делать с теми, кто не замарал себя участием в этой авантюре? — Взмах в сторону. — Наши вчерашние друзья и союзники — кем они станут завтра? Хватит ли сил отбиться от них?

— У меня нет решения, ваше высочество, — покачала она головой. — Я «внизу» пирамиды, знаю и вижу далеко не всё. Но между точечным устранением семьи одного уж совсем зарвавшегося барона, хотя даже это осуждаю (будут последствия), и тотальной зачисткой террористическими методами сотен людей, слишком большая разница. Сеньоры военные правы, это не военный объект, и там не семьи диаспор, с которыми воюем. Там — наши сограждане.

— Адвокат дьявола — очень специфическая должность, — улыбнулась Фрейя, впервые за это заседание. — Адвокатов дьявола никто не любит.

— Но без них нельзя, ваше высочество. — Катарина пожала плечами. — И кто, если не я? — презрительно окинула взглядом вобравшихся военных. Те не прореагировали.

— Хуан? Ты всё ещё хочешь возразить? — Слово мне.

— Да. — Я кивнул. — Твоя мать наняла меня в этом самом кабинете не для зачистки аристократии. И не для того, чтобы я искал способы взрывать купола, или проводил мобилизации по стандартам ГО. Я не воин, не тактик и не стратег. Я — пиарщик, взаимодействие с общественностью. И сейчас буду рассуждать как пиарщик.

— Какая наша цель, сеньоры? — оглядел всех. — Отбить дворец? Да. Подавить мятеж и дождаться возвращения королевы? Так точно! И понимаю, что многие из вас, — при этих словах пронзил Фрейю взглядом, — боятся брать на себя ответственность во избежание возможного гнева мамы. Вот только мама УЖЕ расписалась в том, что хочет изменить правила. Она спокойно отнеслась к идее выставления заложников стенка на стенку, на казнь избранных членов семей упырей в ответ на их расстрелы и казни заложников. Мама УЖЕ играла не по правилом, перед приступом. Так почему вы все думаете, что она не пошла бы дальше на нашем месте?

Теперь оглядел всех, как бы стараясь присутствующим что-то доказать, хотя доказывать надо одному единственному человеку.

— Да, новые правила. Новые договора с КАЖДЫМ из кланов — в том числе с дружественными. Да, на нас попытаются кататься и пить соки. Вот только там, за этими стенами, в городе, уже около двухсот тысяч людей под нашим ружьём. И это только добровольцы-резервисты, служившие в армии. А ведь есть те, кто не служил, и они также на нашей стороне, а не сеньоров обожравшихся сверхлюдей! У нас есть редкий шанс на законном основании изменить правила игры, правила взаимодействия. Как раньше не будет — сеньора адвокат дьявола права, но смена правил давно назрела. Если кое-кто переживает, что не справится, что вас продавят, — снова взгляд на Фрейю, — то здесь не помогу. Это будет война, бой, и не один, но их надо выдержать. В противном случае на планете не изменится ничего, и я повторюсь, в следующий раз заговорщики будут знать наши козыри, и мы не справимся.

— Хуан, ты говоришь правильно, — снова, заулыбавшись, — произнесла Катарина. — Вот только пострадает сейчас несколько сотен гражданских. Детей и женщин. И какое-то количество слуг — такого же простонародья. Готов ты к этому?

— Катюш, я висел на кресте, — грустно улыбнулся я её в ответ. — Я этими руками убивал детей перед зданием школы Кандиды-де-Хезус. Да, я готов взять ответственность за эту боевую операцию на себя. Детей жалко, но кто-то только что произнёс, что сейчас ничьи хотелки не играют роли. Даже главы государства, а я и близко до этого статуса не дотягиваю.

Судя по лицу Катарины, я её удовлетворил. Фрейя, поколебавшись скорее для вида, приняла решение:

— Лионелла, начинайте атаку. Прямо сейчас.

— Майор Ортега? — перевела и. о взгляд на Капитошку.

— Слушаюсь! — Та встала, козырнула, поправила китель. — Ваше высочество, разрешите идти?

— Разрешаю, — величественно кивнула Фрейя, и сеньора майор удалилась.

— А мы переходим ко второму вопросу. Он не несёт такого морального груза, как первый, но последствия его будут куда глобальнее и серьёзнее, чем ненависть собственной аристократии. Сеньоры военные, наверняка, знают об этом плане, или хотя бы что-то слышали. — Она вытащила из ящика стола «живую» папку из синего пластика. Папку основательную, толстую. — Для всех, кто не в курсе, объясняю. Мы дружим с Канадой уже полвека как. Но с самого первого дня, как только заработал наш первый завод под Нью-Йорком, а после — и по всей остальной их территории, обозначилась угроза захвата венерианской собственностью местными, которые и не скрывали, что это возможный сценарий, если мы будем себя плохо вести и не прогнёмся ещё больше. При моём деде, который завоевал Империю для своей жены, ситуация немного улучшилась — у нас появилась альтернатива, и некоторые производства «ушли» на Южноамериканский континент. Англосаксы спохватились и засунули в зад самые жёсткие требования и условия, немного уступили… Но ненадолго. К власти в Империи пришёл мой мудрый дядя, и венериан с Юга начали мягко теснить. И англосаксы вновь оборзели, и даже открыто создали у себя партию, выступающую за «отжим» у нас бизнеса, дескать, это справедливо, их права попраны. — Фрейя вздохнула и покачала головой — эмоции. Продолжила:

— В чём-то их требования обоснованы — наши бизнесы на самом деле находятся на их территории, причём они получают отнюдь не львиную долю прибылей, а остатки роскоши. Но по справедливости, эти бизнесы были открыты на наши деньги, на наших технологиях, и там реализуется торговля нашей продукции по нашим патентам, просто везти её с Венеры дороже, чем сделать там из местного сырья.

— Насколько я знаю, наши сеньоры, — это о венерианской аристократии, — захватили какое-то количество «вкусных» подводных месторождений, — произнесла Катарина, продолжая выполнять роль адвоката дьявола. — Нагло оттеснив местных. Просто месторождения, речь не о патентах и сборочных цехах.

— За всё надо платить! — развела руками Фрейя. — Мы вложили в их экономику несколько квадриллионов империалов — от трёх до пяти. У них уровень жизни самый высокий на планете — даже выше, чем в мощной и развитой энергопрофицитной России. И всё построено на наши деньги, основой их экономического роста и экономического чуда стали НАШИ инвестиции.

Снова помолчала, подбирая слова. На самом деле ей не по себе от второго вопроса — по первому я убедил её, что так сделать надо, высочество лишь искало адвоката дьявола. Хорошо, что Катарина поняла всё правильно и поспешила выполнить требуемое. Но сейчас, боюсь, её квалификации недостаточно.

— В общем, не так давно имперцы предложили Канаде покровительство. Они УЖЕ могут себе это позволить. Объективно у Владычицы Южных Морей более сильная сухопутная армия, они бульдозером прокатятся через Эстадос Юнидос и захватят на территории её северной соседки всё, что захотят. Мы сильны в космосе, но армия собственно Канады слаба, воевать не умеет, и, что более важно, не желает. При должном упорстве их частей, мы можем поддержать их сверху, обеспечив преимущество на поверхности, но у генштаба всегда были сомнения в их желании воевать.

Недавно они поставили во главе страны некого мистера Томаса Андерсона, ястреба и радикала — с целью подготовки захвата, создания правовой базы и раскачивания общественного мнения. На сегодня они НЕ БЫЛИ готовы действовать открыто, ждали отмашки с Юга, однако наш переворот вселил в сердца англосаксов уверенность, что венерианский лев ещё дышит, но уже споткнулся и упал, и уже не встанет, и уже можно выгрызать из него отдельные куски, с ещё живого и дышащего. А потому существовавший до этого, всё время, что мы там, план неожиданной атаки на Канаду с уничтожением её армии, названный «Кленовый сироп», в последнее время обновлялся каждые три месяца. — Фрейя взяла папку и подняла её над столом.

— ТРИ МЕСЯЦА? — сделала глаза Катарина.

— Да. Хотя все остальные планы возможных войн обновляются раз в год. И как показали последние события с запретом для нашей армии воевать с их территории, и со сбитием беспилотника, который мог нести конвенциональное оружие, эти выродки совершенно потеряли берега, и все эти меры оправданы. Хуан, давай ты? — дала она мне слово.

Я мысленно поёжился, вздохнул и продолжил:

— Я снова заговорю, как пиарщик. Меня мобилизовали и дали чрезвычайные полномочия только с одной целью — я должен был вселить ужас в наших врагов. Чтобы внушить им парализующий страх при одной мысли связаться с Венерой. Ибо текущие террористы… С ними бы силовики справились и без меня, нашли бы способ. Вот только и близко не смогли бы остановить волну террора, что ждёт нас завтра, когда на место Мухариба и компании придёт свежая кровь.

— Нас перестали бояться! — повысил я голос. — Наших рабочих и наёмников-стражей открыто убивают не просто фанатики, но регулярные войска Конфедерации. Нашими интересами Андерсон подтирается, и в подтверждение своих слов сбивает беспилотник. Сейчас, насколько я знаю, перед нашей базой Принца Чарльза стоит пикет из двух тысяч канадцев с плакатами, чтоб мы убирались. Все их СМИ забиты риторикой, что они — независимая самостоятельная держава, а мы их притесняем, не даём реализовать выбор, с кем дружить, а они, дескать, хотят дружить не с нами. Сеньора Серхио с нами нет, — вздохнул я с сожалением, — у него более серьёзная подборка, что канадцы уже предприняли, и что собираются, чтобы захватить быстро и без боя, подведя под эти захваты законодательную базу по факту захватов. Нас, упавшего льва, нагло пинают, понимая, что будущего у Венеры нет, и настало время, когда МОЖНО.

— А потому её высочество, — закончил я, — несмотря на атаку наших людей в Европе, несмотря на гибель почти тридцати тысяч человек там, предлагает активировать древний, но актуальный план «Кленовый сироп», и начать войну не с Конфедерацией, а с теми, кто до сегодняшнего утра числился нашим главным союзником на Земле. Я подчеркну, сеньоры, у нас нет на Земле друзей. А единственный союзник… Канада.

— К чёрту таких союзников! — Это произнёс Мухабаев. После чего грязно выругался. — Простите, ваше высочество, это не позиция Марса, это моя личная позиция.

— Объявлять войну союзнику, кто нам ничего не сделал… Во всяком случае пока, если не считать сбитый беспилотник, от перехвата которого никто не пострадал, вместо наказания тварей и фанатиков в Европе… — Это ожил сеньор министр. — Я категорически против, ваше высочество. Союзные отношения это не просто так. Это связи на самых разных уровнях. Есть связи между крупным бизнесом. Есть цепочки и связи между менее крупными субъектами, и их на порядки больше. Есть взаимные разрешения на работу, есть признаваемое сторонами патентное право и законы, регулирующие документооборот. Есть унификация расчётов, наконец! Стандарты переводов денежных единиц…

— Тех самых денежных единиц, которые мы не можем перевести напрямую тем же русским или индийцам? — фыркнула, перебив, Чупакабра. — Потому, что у нас договор о посредничестве, и мы теряем деньги на нём, не в силах отказаться от него «на всякий случай», обогащая сволочей из Канады просто так?

— Муж Лионеллы работает в департаменте внешних экономических связей, — пояснила для всех, ни к кому конкретно не обращаясь, Фрейя.

— Ваше высочество, — не сдавался министр, — я согласен, что они зарвались. И их необходимо наказать. И у нашей страны есть куча невоенных способов — от санкций, до точечных устранений тех, кто продвигает враждебную риторику. Давайте не будем спешить.

— Завтра у нас война с Союзом, — огорошил всех я, и поёжилась даже Фрейя. — Союз смотрит, как мы себя поведём. Это Восток, а на Востоке понимают и уважают исключительно силу. Как вы и сами поняли, это Союз, его разведка, стоял за террористической атакой, и с последующим нападением на город диаспор. Завтра, подавив мятеж, мы будем расследовать истоки и выйдем на их функционеров. И нам нужно будет либо предъявить Союзу претензии, потребовав компенсации, либо стыдливо замолчать всё и засекретить их участие, спровоцировав этим на дальнейшие ещё более жёсткие террористические и экономические атаки. Я понимаю, сеньор, ваше стремление не начинать войну с тем, с кем мы за пятьдесят лет повязаны таким количеством уз и пут, что мне самому страшно, но, к сожалению, решение принято. Канада добровольно уходит в сферу влияния Империи, это вопрос времени, и наши связи вскоре сами собой начнут рушиться, только легитимного повода ударить по щам у нас не будет. После чего на нас надавит Союз, и можем забыть о Конфедерации и мести, и вообще о каком бы то ни было влиянии на Земле. Наша аристократия может забыть обо ВСЕХ своих проектах и месторождениях там.

— Я всё сказал, ваше высочество! — в жесте «сдаюсь» поднял руки министр. — Это слишком важный и ответственный момент, чтобы принимать по нему решение… Второпях.

— Сейчас от нас не ждут удара, — покачала головой Фрейя. — Если мы ударим ПРЯМО СЕЙЧАС, без подготовки, когда в Альфе бои — они пропустят атаку. Как только тут всё успокоится, ТАМ мы уже не сможем воспользоваться внезапностью, и умоемся кровью. Во-первых, все уверены, что мы будем вгонять бомбардировками в каменный век Европу, и на манёвры флота смотрят с пониманием. А я приказала выдвигать флот из Лагранжа более недели назад, и только действия наших эспинцев позволили хоть как-то прикрыть эвакуацию из Браги и Гамбурга, оттуда спаслось больше людей, чем должно было. Во-вторых, канадские ПВО, ПКО и боевые части также будут расслаблены — сейчас войскам на Земле как бы некому отдавать приказы — на Венере рушатся купола под ударом ракет и артиллерии. Потом всего этого не будет. Повернулась к военным. — Сеньоры, вам технический вопрос. Все командиры на Земле уже имеют пакет с планом действий для себя в случае активации плана, и на Земле есть штаб экспедиционного корпуса. Но этого мало. Как только мы наведём в Альфе порядок, обеспечение управления войсками ляжет на нас… Вас… Нас с вами. Мы справимся?

— Я слышал об этом плане, ваше высочество. — Наш главком. — Но не читал его. Однако думаю, имея мощности всей армии и флота Венеры, мы, конечно, справимся.

— На перспективу войны с Канадой в целом не реагируете, — с улыбкой заметила она.

— Я военный, воевать — моя работа! Смысл моей жизни! — воздел сеньор руки кверху. — Канада ничем не лучше и не хуже других потенциальных противников. Свои нюансы, но они везде. Да, мы готовы к такой войне, к её обеспечению и сопровождению, как и к любой другой. Вопрос к экспедиционному корпусу, готов ли он, но только тут я дать ответ не могу.

— Полностью присоединяюсь. — Генерал ПВО. — Ваше высочество, как представители армии, заявляем, что войны в техническом смысле мы не боимся.

— Но мы можем проиграть. Или умыться кровью.

— Тогда вопрос к тем, кто раз три месяца обновлял планы. Если их прогнозам есть доверие — это одно. Но если есть сомнения…

— Принято. Ваша оценка понятна и принята, — довольно кивнула Фрейя. — А что скажет адвокат дьявола?

— Скажет, что согласна с тем, ваше высочество, что надо или начинать войну сейчас, или никогда, — откинулась в кресле Катарина. — Потому, что первый момент — сейчас наша аристократия войну съест. Ибо переворот, атомный взрыв, разнёсший целый купол, и, главное, репрессии с убийством родных, женщин и детей. — Она как обычно зашла с козырей, которые мы в тумане проглядели. — Съедят даже наши союзники и нейтралы. Но завтра они отойдут от вида разлетающейся крыши купола и не позволят просто так потерять свой бизнес на Земле. И им будет плевать, что англосаксы пинают льва, плевать, что их всё равно вышвырнут оттуда, только позже — их сиюминутные интересы важнее всего, важнее любых интересов государства и любых собственных стратегий.

Но поддержу вопрос сеньора министра — вот, напали, разрушили. Дальше что? Что дальше, Фрей⁈ — повысила голос. — Вся наша экономика завязана на Канаду. Наши корабли летят туда, там разгружаются. На тамошних предприятиях что-то изготавливается. Продаётся по всему голубому шарику. Опять же деньги от этого снова проходят через их банки и возвращаются на Венеру, в наш бюджет, мы платим на них жалование и зарплаты, тратим в собственную инфораструктуру. Что-то в наших отношениях нас устраивает, что-то, Лионелла права, нет, но эта система РАБОТАЕТ. Наполняя наш бюджет, обеспечивая нам стабильность и развитие. Всё это рушить одним ударом, а потом приводить в порядок ГОДЫ… Я, как адвокат дьявола, всё также рекомендую не спешить. Её величество, и повторю эту мысль, со стороны всем кажется нерешительной женщиной, но я, как её вассал в офицерских погонах, точно знаю, она отнюдь не трусиха, и не глупая. Значит, что-то лежало за этим решением не ворошить угли кочергой.

— Товарищ генерал-лейтенант? — взгляд Фрейи на союзника.

Тот показал головой.

— Ваше высочество, я не уполномочен обсуждать данную войну — не было соответствующих инструкций от господина президента. Если он и парламент планеты не примут иного решения, Марс остаётся исключительно в правовом поле Альянса, и не будет участвовать в вашем конфликте с Канадой.

— А как же инцидент со сбитым беспилотником? — Ожидаемо. Фрейя улыбнулась. Улыбнулся и я. Да и сам генерал тоже.

— Венера не признала этот инцидент вопиющим, casus beli, то есть поводом к войне, и не запросила поддержки Республики. А потому сейчас, задним числом, Марс не рассматривает эту атаку как достаточную причину для вмешательства. В отличие от нападения Европейской конфедерации, где я подтверждаю все ранее достигнутые договорённости о поддержке Республики в этом конфликте.

— Спасибо, сеньор Мухабаев. — Фрейя вздохнула и откинулась в кресле. — Хуан, что ж, жги! Расскажи ещё раз о пиаре, и что нам нужно поставить зарвавшихся дикарей, уважающих только силу, на место, причём превентивно. И что мама, возможно, была не против.

— Не буду, ваше высочество, — покачал я головой. — Я приведу простой пример — среднюю школу. Свою школу, генерала Хуареса. — Оглядел других присутствующих, которые, скажем откровенно, испытывали диссонанс и раздрай от этого совещания. И совершенно не имели представления о моей манере выдавать аргументы. — У нас был такой парень, Себастьян. Долговязый. Выше меня, но тощий, нескладный. Его обижали. Те, кому он не мог дать сдачи. А когда попытался лезть с кулаками, на эмоциях, когда его к этому подвели, его отоварили по-полной, и тут же исключили — а нефиг драться на эмоциях, с психу.

Потом его вернули, после известного инцидента с фонтаном и посещением школы королевой. Но когда я вернулся туда прошлым летом, оказалось, ничего не изменилось. Его не бьют, но издеваются — при мне его сумкой играли в «собачку», а он бегал, как хвостатый, за перекидывающими «мячик» уродами. Но всё изменилось, как только он отоварил сына Умберто Манзони — взял, да и двинул тому по роже. Тому, кто его сгноит в безвестности, вышвырнув из школы и лишив карьеры, кто гораздо круче деток бандюков. Да, его после увезли с сотрясением, но, мать его, Фрейя, он СДЕЛАЛ это! Ударил!

И сейчас, когда я готовился к экзаменам, узнал, что с тех пор его больше никто не трогает. Почему? Потому, что он МОЖЕТ. Вопрос не в том, что он сильный и ли слабый — да доходяга он! Но бьют и чморят не только доходяг — меня тоже пытались, а я почти получил «деревянную» медаль на первенстве города. Вопрос в том, что каким бы он ни был, Себастьян ответит. А значит, стоит ли с таким связываться?

— У меня есть другой пример из той же школы, — усмехнулась Фрейя. — Одного НЕ доходягу тоже пытались чморить. И он бил. Сильно бил. Раз за разом. Пока не оказался в фонтане, после которого его исключили. И так тоже бывает, Хуан.

— Бывает, — не стал спорить я. — Ибо тот НЕ доходяга это уровень… Ну, пусть будет Австралии. Или Вьетнама. Или Аравии. Представляешь себе войну Аравии, или даже Шри-Ланки с Канадой? Без поддержки Союза, страна на страну? Через сколько часов Канада такую страну раскатает? Да ещё опираясь на помощь своих союзников — в данном случае нас, Венеру? Так что мимо, в той ситуации, что у нас, мы можем себе позволить победить, ибо мы СИЛЬНЕЕ. Со всех сторон. А значит, если это поймут другие — никаких «собачек» впредь не будет. Да, разрыв связей — это ужасно для экономики и бизнеса. Да, поссоримся с отечественной аристократией. Да — придётся туго. Очень туго! Придётся секвестировать бюджет, будет безработица, инфляция, что-то ещё, придётся пахать, работать на износ, пока не решим все проблемы. Но, Мышонок, это вопрос организации труда и личного трудоголизма. Вопрос эффективности управленческих решений. Если ваша команда, твоя и матери, нацелится на решение вопроса — вы решите. Если же часть команды, — кивнул влево, в сторону министра, — будет саботировать решения — тогда да, тогда ничего не получится, и не надо браться. Так что это вопрос организации и настроя, а никак не абсолютная трагедия. Подчеркну, шакал УЖЕ пнул льва. Если мы встанем и просто отряхнёмся, спустим на тормозах — навлечём на себя куда большие проблемы потом, в будущем. Стоит ли менять красивую картинку сегодня на некрасивое будущее завтра? Майор де ла Фуэнте — адвокат дьявола, и говорит всё правильно. Это война, это будет очень БОЛЬНО. Но я здесь — менеджер-антикризисник, и моя рекомендация — надо решаться. Тем более, даже сеньора адвокат сказала, сейчас или никогда.

— Хорошо. Всем спасибо. Все свободны, мне нужно подумать и принять окончательное решение. Хуан, останься.

Все вышли. Она какое-то время ходила по кабинету, пытаясь совладать с эмоциями, но в итоге подошла ко мне и залезла на столешницу, раздвинув ноги, сложив их на подлокотниках. Короткое платьице и ослепительной красоты ножки были перед лицом, а выглядывающие трусики вообще близко-близко… Но я не реагировал — было не до того. Да и для неё сейчас эротика была на последнем месте, хотелось просто близости со мной, почувствовать поддержку.

— Скажи что-нибудь? — прошептала она.

— Мышонок, нет. Решение должна принять ты, — отрезал я.

— Ты же знаешь, я принимаю всё, на чём ты настаиваешь, — грустно покачала она головой. — Всё, что обоснуешь. Не знаю, как поступали женщины-монархи прошлого, возможно, их страной рулили всегда те, кто рулил ими ночью в постели, но у меня самостоятельное плавание не получается. Я решаю какие-то вопросы, организую штабы, переговоры, встречи, организую какую-то поддержку… Вот только я у тебя на подхвате, а не наоборот! Просто претворяю твои решения! И соль в том, что мне не кажется это неправильным! — Взяла мою голову в руки. — Ты не мой рыцарь — рыцарем ты был раньше. Ты — мой повелитель! Этой страны! Этого ареала, как назвал Венеру недавно, в этом же кабинете. Хуан, прими решение за слабую женщину. ТВОЮ женщину! — сверкнули её глаза, и я видел, ей не по себе, но сейчас в её взгляде не было иронии, издевки или подкола. Её немного трясло от нервного напряжения, но она и правда думала всё, что говорит. Игры кончились.

— Насколько сильно ты уверена в тех, кто разрабатывал «Кленовый сироп»? — попробовал потянуть время я, ибо не знал, как реагировать на ТАКОЕ.

— Говорю же, не знаю! — в голосе лёгкое отчаяние. — Я вообще в военную тему не лезла, ею только мама занималась, за что сейчас мы и расплачиваемся. Если б я была в курсе, кто из военных в провинции её человек, думаешь, мы бы защищались исключительно двумя марсианскими дивизиями? Хорошо ещё, что народ пошёл за нас. Сеньоры атакой на город слишком сильно подставились. Мы до сих пор объективно слабее, просто нас больше, и производим более серьёзное впечатление. — Подалась вперёд, поцеловала меня в губы. — Я всё вижу, Хуан. Это был твой план — обмануть всех. И он работает. Не так ты и плох в стратегии, как сейчас жаловался. Обмани всех ещё раз! Там, на Земле! Покажи мастер-класс!

— У этого не такой механизм, — покачал я головой, пытаясь прийти в себя от навалившегося. Я? Повелитель ареала? Повелитель планеты? Но ведь с её точки зрения так и есть. И тех генералов и полковников из генштаба, кто плюнул на всё и сорвался с места. И офицеров дворцовой охраны. А ещё Моралеса, Каррераса, Адальберто Торреса, Сантосов, Ортег и всех-всех-всех. Я на вершине этой пирамиды, и только что, вернувшись из города, доказал, что место моё там заслужено. И даже если ты не перечишь напрямую, стоит хотя бы прислушиваться к моим словам. Сейчас «внизу» работают другие… Но они лишь выполняют мой собственный план, рождавшийся пусть лихорадочно, на коленке, но оказавшийся единственно верным в ситуации начала осады. Может не единственно — теперь не узнаем, но верным же! Мы пока ещё не победили, но это вопрос времени.

— Что говорят твои генералы на Земле, командование экспедиционного корпуса? — снова потянул я время.

Она пожала плечами.

— Восемьдесят семь процентов, что всё получится.

— Это много.

— Но это не сто процентов.

— Сто процентов не бывает никогда.

Правильно. На войне всегда есть место случаю. Или грамотной стратегии, когда за счёт неожиданных ходов более слабая армия побеждает более сильного противника. Который окопался у Сената, в растерянности, хотя один решительный наскок — и мятежники победят. Даже сейчас победят. И четверть миллиона лёгкой пехоты не поможет нам выстоять. Утрирую, сейчас уже нет, но это «сейчас» стало возможным лишь часов пять назад, когда мы открыли хранилище на территории Каррераса, и смотрящий нас в прямом эфире народ по всей Альфе осознал преломление тренда.

— Фрей, не идеализируй меня, — пора было осадить её… И я не понимал, правильно ли делаю. — Я рядом, но я — пацан. Мучачо, которому ещё учиться и учиться.

— Ты научишься. Рядом со мной. — Высочество сползла мне на колени, прижалась к груди, вжавшись покрепче. — Не понимаю эту сучку Изабеллу. Так не ценить тебя, относиться, как к гаджету! И жутко завидую стерве. Она любит, но никогда тебя не оценит. Хуан, я тоже люблю тебя, но я не она, я оценю! Бросай заниматься ерундой и садись рядом. Хочешь — трахай её, но твоё место здесь. — Похлопала себя по ляжке, имея в виду рядом с собой. — Не понимаю, как могла жить до встречи с тобой? До того мальчишки, заступившего дорогу мне с канистрой. И до дурацкого: «Привет, девчонки!» в стенах дворца. И до той песни, которую своровала у тебя, формально отказавшись. Ты приручил меня, сукин сын, я твоя!.. Просто твоя. И я, и моя планета!..

Потом она целовала меня. Или я её — не понял, но это и не важно. Наконец, мы просто сидели, обнявшись, пока она не попросила:

— Пересади назад — ноги затекли. Мурашки…

— Да, конечно. — Взял её под попу и пересадил обратно. И только тут наваждение отпустило — надо принимать решение. МНЕ, повелителю этого ареала, и переложить ответственность не на кого. Алиса и сеньор Серхио, всё понимая, специально не приехали на заседание — только сейчас это осознал. Они старше и мудрее, и в частностях помогут… Но пока Акелла на больничном, племенем рулит маленький лягушонок Маугли, доказавший, что имеет на это право. И им, людям старой команды, лучше не выпендриваться и не лезть со стратегией.

— Фрей, я понимаю, что на нас напала Европа. — В голове окончательно прояснилось, я настроился на рабочий лад. — Здесь, захватив детский сад, и на Земле, на наших рабочих. Но мы не можем начать войну с ними, не прикрыв тылы. Как бы сложно ни было, вначале надо решать вопрос с «союзниками», потом, просто поверь, будем разбираться с Восточным Союзом — никуда от этого не денемся. Придётся предъявлять, они слишком сильно засветились, а кабальеро так не делают. И только потом начинайте войнушку, которую задумали с Ноговицыным.

— НачинайТЕ? — не поняла она. Нахмурилась.

— Ну, к тому моменту, рассчитываю, твоя мама станет в строй, — пояснил я. — И по той войне уже все планы и протоколы разработаны, пакеты у командиров, это была и будет ВАША война — не вижу смысла туда вмешиваться. И да, я не допускаю и мыслей, что твоя мама не вернётся.

— Конечно. Я тоже хочу, чтобы она поскорее очнулась. — Фрейю немного затрясло, но взяла себя в руки. — Она пока стабильна, но ещё в тяжёлом состоянии. Как и Мишель. Распространение недуга врачи сумели остановить, теперь только ждём. И молимся.

— Вот-вот. А потому нам с тобою придётся тянуть минимум две войны — ибо конфликт с Союзом будет совсем скоро, от двух до четырёх недель, а может ещё быстрее. И только потом поговорим о третьей, плановой.

— Что ж, шлюхин ты сын! — Она спрыгнула на пол, наклонилась и прильнула ко мне. — Любимый мой шлюхин сын!.. Пусть так и будет. Пошли! — Потянула за руку.

Привычно офигевающий от развития событий Жан-Поль. Софиты, три камеры. Только что мы записали её обращение командованию Квебекского экспедиционного корпуса (в документах он так называется, хотя базы не только в Квебеке), где Фрейя пояснила стоящие перед страной вызовы и их боевые задачи. Теперь же записывала более позднее обращение, которое потребуется для эфира через несколько часов после начала.

— Ху-уан, — заикнулся оператор, которого не по-детски трясло от услышанного, — но как же т-так! Без объявления войны!

— Они сбили наши беспилотники с конвенциональным оружием. Это и было объявлением войны с их стороны, — пояснил я. — А кто не услышал предупреждения — его проблемы.

Покачивание головой.

— Но всё же… Наш же враг — Конфедерация! А мы… На союзника…

— Нападать на врага надо только тогда, когда у тебя закрыты тылы. Почитай Сунь-Цзы, выходить воевать надо не пытаясь победить, а уже победив — зафиксировать победу. Мы отказались от идеи выходить и пытаться. Мы куём победу загодя. Вот и вся суть конфликта, — снова пояснил я.

— Но… Там же люди.

— А у нас не люди? — Пожал плечами. — Это политика. Не вникай, там всё сложно.

— Но всё же…

Я и не ждал его понимания. И вообще не ждал понимания от кого бы то ни было. На то и расчёт. Даже венерианские солдаты на Земле, получив приказ, просто его выполнят, не вникая и не рассуждая. А уж как удивятся атаке канадцы… Только в этом случае у нас есть шанс победить — если вновь будем на шаг впереди противника и будем удивлять.

—… И при попытке наказать данное государство, ваша страна сбила четыре наших бомбардировщика, после чего изолировала все наши войска на территории военных баз с запретом их покидать, — говорила Фрейя, вся такая красивая, стоя под прицелом с трёх ракурсов. А работали над ней не визажисты из штата, а девочки Оливии — некогда было. И платье из тех, что были в комнает, «обычные», для вызода в город. А смотрелась всё же эффектно. «Это моя женщина» — кричала гордость. — Всё это мотивировано тем, что вы не желаете становиться участником конфликта, но это отговорка, — продолжала она. — Причина же ваших действий — попытка захвата наших предприятий и нашего бизнеса на вашей территории, попытка вышвырнуть нас, забрав себе все активы. И здесь у вас снова неопровержимый аргумент — ваш суверенитет: это ваша страна, ваша земля, и только вы решаете, как вам быть и как жить. Но есть одно маленькое, но очень важное «но», о котором забывают сообщать ваши пропагандисты. Я полностью подтверждаю, и не опровергаю это утверждение, вы СУВЕРЕННАЯ страна, и можете сами принимать решение, с кем дружить, с кем торговать. И если не хотите дружить с нами, если гоните нас прочь — мы уйдём. Но сначала мы заберём у вашей страны всё, что вложили за неё за последние пятьдесят лет. Да, сеньоры канадцы, ВЫ ДОЛЖНЫ НАМ ДЕНЬГИ. Четыре квадриллиона золотых империалов. Это та сумма, которую мы напрямую или опосредованно вложили в вашу экономику. Деньги, на которые, или на доходы от которых вы построили мосты, стадионы, гиперлупы, космодромы, больницы по последнему слову техники и университеты. Мы признаём, что вы можете распоряжаться своей страной и своей экономикой, но сначала мы заберём всё, что в неё вложили, и, так, как все мы понимаем, что таких денег вы отдать не сможете никогда, Совет Безопасности Венеры принял решение забрать у вас эти средства обратным инвестированием. А именно, мы будем планомерно уничтожать все объекты вашей инфраструктуры и промышленности, пока не уничтожим на сумму в четыре квадриллиона золотом. Мы не воюем с простыми канадцами, а потому перед каждой бомбардировкой ваше правительство и муниципалитеты городов будут предупреждены о нашем намерении атаковать, у вас будет время на эвакуацию персонала и мирных жителей вокруг бомпардируемых объектов, но господь вас упаси сопротивляться! Любое сопротивление, любые запуски ракет и активация лазеров будут мгновенно караться вплоть до орбитальной или ядерной бомбардировки.

И да, любые переговоры с любыми силами о возможности пролонгировать выплаты, заменить уничтожение ваших объектов чем-то другим, мы будем вести только после предоставления нам головы Томаса Андерсона, вашего президента, отдавшего преступный приказ сбить наши летательные аппараты и виновного в развязывании этой войны. Без головы президента Андерсона, венерианские силы не вступают в переговоры ни с кем, а любые попытки атаковать, повторюсь, будут сурово караться всей мощью венерианских ВКС и флота.

Спасибо, всегда ваша, Фрейя Веласкес.

Ноябрь 2023