Фрилансер. Повелитель ареала

Глава 10 Может мы обидели кого-то зря — сбросили пятнадцать мегатонн

Глава 10. Может мы обидели кого-то зря — сбросили пятнадцать мегатонн

Когда-то искал материалы по старинным песням, и в записях той эпохи встретил анекдот. Типа, вопрос на экзамене: «Как началась такая-то война». Убийственно честный ответ: «Взрывы! Бум! Бум! Везде огонь и дым! И танки, танки, танки…»

Всегда думал, что никакой это не анекдот. Да, как бы смешно, особенно если на экзамене. Но пипец верно. Ибо ты не соображаешь на ЛБС ничего, лишь заученно делаешь то, чему научили чуть более старшие товарищи, и слава богу, если тебя хоть чему-то успели научить. В противном случае иногда даже куда убегать непонятно: а где в этом аду свои, где чужие? Какое направление какое? Живого же врага иногда можно неделями не видеть. Ты куда-то палишь по координатам, куда тебе сказали, к тебе в ответ прилетает откуда-то, заученно прячешься… И всё. Бывает, вдалеке какая-то техника, ползает, летает, что-то делает; может вражеская, может своя — не сразу учишься определять. А так, чтобы увидеть врага не в дальнобойный прицел, а живыми глазами, прямо перед собой… На современной войне вообще маловероятно. А вот «дым, огонь и танки-танки…» Самый что ни на есть актуал.

Я был далеко, на ЦПУ всей армейской техникой дворцового комплекса, и мог видеть куда больше, чем простые бойцы на «нуле», как марсиане называют линию соприкосновения. Видеть направления ударов, кто куда кого повёл, куда направился. Но возможности быстро уменьшались, так как из-за взрывов ЭМИ-боеприпасов и работы РЭБ, как нашей, так и врага, камеры под куполами постепенно гасли. Оставались данные со шлемов бойцов, но в том и фишка, это десантники, а не спецура, у них другое оснащение, с опорой на иной функционал. И камер тех было не столько, сколько у наших во время вылетов в город. Ту же Сирену я понимал, как вытаскивать, а тут ничего не соображал, что там творится. Что-то стреляло и грохотало. Наша арта, колёсные «гробики», как их продолжали называть марсиане. Пару раз выдвигались отдельные батареи ракетной арты. Всего две пусковые установки заливали огнём огромную площадь — плавилась атмосферная броня зданий. Золото и металлы стекали на землю, углепластиковые волокна горели, оставляя чёрные костяки-остовы. Страшно было даже просто смотреть на такое. Но ужас для моей мирной не воевавшей натуры был в том, что там, в развалинах, среди чёрных догорающих остовов, находились люди. И после того, как ад спадал, а пламя становилось тише, они вставали, поднимали головы и шли вперёд, стреляя из скорострельных спаренных или счетверённых гауссовок. Мехи, тяжёлая пехота — оказывается у нашей техники и скафов куда больше запас прочности. Конечно, прямое попадание ракеты никто не выдержит, но уже в десятке метров от воронки после спада пламени поднимались чуть покорёженные, но «живые» бойцы, и шли в бой. И через полминуты, а то и меньше, прилетало уже по нам, по нашим позициям. Не успевшие убраться самоходные гаубицы становились остовами, костяками, пылающие в адском пламени — даже думать страшно, сколько там градусов. Потеряли уже три установки. И одну нашу машину РСЗО — не повезло, в момент открытия огня под этим куполом уже был вражеский вычислитель, успевший дать сигнал нашей, то бишь венерианской, то бишь мятежной установке залпового огня, и нашу красавицу накрыло через три секунды после того, как та расстреляла пакет.

Но буду честен, венерианская сверхнадёжная техника воевала с обеих сторон. И пусть у бойцов Красной планеты был свой камуфляж, но скафы у парней всё же венерианского производства, причём новейшие, только с заводов и складов накопления. Ибо мы давно готовимся к войне, и союзников, которые будут главной ударной силой во вторжении, переодеваем исключительно в лучшее. Для того, собственно, и задумано перевооружение, причём не более двух дивизий в месяц. Больше просто не «вывезет» наша промышленность — мы крутая космическая империя, но отнюдь не всемогущая. И когда войска мятежников жарили по нашим позициям, после огненного ада с позиций поднимались и открывали огонь до девяноста процентов затихарившихся за различными преградами бойцов. Выстрелы. Взрывы. В связи с отказом камер, перестал понимать общую картину каждого конкретного боя, осознавал только направления ударов, благо система в целом пока ещё справлялась с работой. Но в определённый момент понял, что лучше выйти в офф — собственной квалификации не хватает.

В оффе был не только я. Из приданных мне шестерых помощников только двое, включая «золотого», сидело в виртуальном коконе. «Красная», узрев, что я вышел в реальный мир, тут же подбежала:

— Сеньор Веласкес, кофе?

— Давай, — махнул ей.

Кофе был из расположенной недалеко машины, рядом, обернулась она быстро. Принимая из её руки дымящуюся миниатюрную чашку с эспрессо, уточнил:

— Веласкес?

— Ну да. Стажёр Веласкес же… — Девочка растерялась. — Или я что-то неверно поняла?

— Да нет, всё верно, — поспешил её успокоить. — Отдыхай пока. Прогуляюсь к военным. Где её величество?

— Величество? — непонимание.

— Ну, я же Веласкес. Почему б ей не быть величеством? И. о. же величества, разве нет?

Тонкая улыбка, дескать, сеньор умеет опасно шутить, на самой грани, я ценю такие шутки.

— Конечно, юный сеньор. Она отдыхает. Вон там, где ангелы.

Допив кофе, направился вначале в закуток, отдельную каморку, где на небольшой медицинской тахте (видно тут типа лазарета что-то, хотя из медоборудования только тахта и свесившиеся сверху кронштейны автодиагноста, без капсул жизнеобеспечения и иных реально мощных приблуд, продлевающих раненым жизни) поджав ноги (тахта короткая) дремала, как младенец, высочество-величество. «Только бы эта прелесть королева Лея выжила!» — подумал вдруг я. Ибо понял, что та весёлая и шебутная девочка, которую знал до начала переворота, да даже до приступа, скрутившего её мать, бесследно исчезнет. Утонет под грузом проблем. Превратится в… Не знаю кого, но также мило общаться с нею, как раньше, уже не получится. Между королевами и принцессами на первый взгляд мало разницы, но на самом деле там пропасть. Подошёл, нежно чмокнул в щёчку. Девочки, в смысле ангелы, не препятствовали. Бергер порывалась что-то сказать, но не решилась.

Далее я вернулся к своим. Спросил у скучающей с фаталистическим видом Маркизы:

— Как тут?

На самом деле прошло более восьми часов с момента начала штурма. Внутри кокона это не заметно, там время летит, как один миг, но тут, снаружи, всё ощущается острее. Ибо они, в оффе, могут судить о том, что происходит, исключительно по покачиванию подвешенных к неподвижным кронштейнам предметам, да по миганию ламп освещения. Учитывая, как мы глубоко, маленькое-премаленькое покачивание означало грандиозный взрыв на поверхности. Кстати, после налёта таких уж мощных взрывов почти не было, тут достаточно тихо… Что на нервы действует ещё хуже — ожидание трындеца гораздо сильнее выводит из себя, чем собственно сам трындец.

— Пока нормально, — отчиталась Восточная красавица. — Снежок дежурит за главную, мы в резерве — ждём. Кассандра сказала спать, пока можно. Они с Сестрёнками дрыхнут. А я не могу.

— О чём думаешь? — понимающе улыбнулся я. Я б тоже не смог. Сестрёнки просто адовы бойцы! Железная психика. Жёстко их надрючили. Ангелов учат спокойствию и хладнокровию, это часть нашей работы.

— Замуж хочу! — неожиданно выдала персиянка. Неожиданно для меня — такого ответа от напарницы не ждал. — Свадьба, платье, фата. Дети. А то ведь могу не успеть. Погибну, как гномики недавно, как наши пятеро ветеранов вчера… Да ещё бог весть сколько наших.

— Наверное, и кандидатура жениха уже есть? — Присел с нею рядом. Захотелось закурить, но нервный отходняк не отпускал до конца, держался.

— Я ещё не выбрала окончательно, — замотала она головой. — Понимаешь, ты — взбалмошный. Пробивной, но резкий. С тобой не просто сложно — с тобой нужно быть постоянно на грани! Это непросто, не каждая выдержит. А он — тихий и мирный, СПОКОЙНЫЙ, — выделила она это слово. — Всё планирует, расписывает, составляет планы. А потом к ним стремится. И не иронизируй, Хуан, но он тоже побеждает, тоже достигает успеха. Просто он… Другой. Вас нельзя сравнивать. И в этом-то проблема.

— Ты так говоришь, как будто у тебя со мной есть шансы. Как будто есть выбор! — усмехнулся я, но сам чувствовал в своих словах фальшь. Всё не так просто.

— Выбор всегда есть, — улыбнулась она. — И твои… — Фыркнула. — Я не хуже. Просто… Я ещё не решила.

М-да. Перевороты, налёты авиации на дворец, столица в огне… Бои на поверхности с применением всех технических присущих нашему времени средств… Попытка наладить управление, попытка удержать всё происходящее хоть в каких-то рамках… Всё это ерунда! Вот он, горизонт планирования! Самый важный! Выбор между двумя мальчиками, у обоих из которых есть сильные стороны, не интересуясь их собственным мнением. Как решит — так и будет, и куда я типа денусь?

Ведь она сейчас не шутит, она серьёзно. И от этого настроение начало подниматься. Что ж, мир не стоит на месте, и мне нельзя останавливаться. Я уже думал, что после сегодняшних… Теперь уже вчерашних событий разучился удивляться, но, оказывается, я — ребёнок, играющийся в песочнице рядом с огромным неизведанным миром. Что ж, надо жить. И для этого неплохо прийти в себя и начать работать тем, кем меня поставили, кого во мне видят окружающие. Лидером. Повелителем этого ареала. Я не генерал, не оканчивал военных академий — но это и не нужно, тут есть генералы с огромным опытом реальных битв. Я не шарю в военной технике — но есть Зенит и Зевс, которые как раз в этом и разбираются. Я не понимаю в связи — есть Поэт. А ещё Альварес с «Сигмой». А дыры в корпусе латает Старик со своей командой временно мобилизованных техников. У нас есть клановые бойцы, в мирное время работающие под эгидой УДС, готовые отдать жизни за того, кто поведёт их вперёд. А ещё ангелы, и рядовой гражданский персонал. Каждая из перечисленных категорий ничего не стоит сама по себе; не будь единого верховного… Скажем так, знамени, которое развивается над замком, вселяя в каждого из них уверенность в будущем, все они по отдельности разбегутся. Военным без меня нечего ловить в этом дворце. Гражданским незачем подставляться под бомбы, если нет понимания, ради чего это всё. Клановые вообще по сути наёмники, даже Зенит с Зевсом. Нет лидера, военного вождя — нет и Цели, ради которой они тут собрались. А нет Цели — нет и сопротивления. К чёрту такого нанимателя, пойдут туда, где есть перспектива. Мы прошли тысячелетия эволюции от каменного пещерного человека, но по сути никуда не ушли, лишь сменив каменные топоры и палки на ракетницы и гауссовки. Как было организовано наше общество — так и осталось, всё как прежде упирается в личность харизматичного военного сукиного сына.

— Сеньор Мухабаев? — добрался-таки до военных.

Все три генерала, а с ними и два полковника, пили такой же кофе, только из другой машины, сидя в кругу и о чём-то переговаривались. Все были в оффе. Но вот их помощники в виртуале пахали, как папы Карлосы.

— Садись, Хуан. Можно на русском? — указал генерал на одно из пустых мест рядом с ними.

— Конечно. Это мой второй родной язык. Я дитя двух культур, уже говорил об этом.

— Да, мы помним. Я смотрел все твои прямые эфиры этой весной. — Улыбнулся. Сеньор не просто генерал, он генерал армии Марса на Венере, а значит в первую очередь политик. Абы кого на такую должность не поставят. — Пришёл спросить, как дела?

— Если только коротко, — сделал я жест «так-сяк». — В системе видны направления ударов, видна картинка боёв, взрывов. Видна работа РСЗО и арты. Но вот без понимания, что каждое действо означает, это просто красивые картинки из фильма про войнушку. А я не любитель пустых фильмов, там люди умирают!

— Люди умирают… — грустно потянул командир Томской дивизии, подался вперёд и забарабанил пальцами по чашке.

— Если коротко, то мы медленно откатываемся, — кисло скривился сеньор Мухабаев. — Противник не торопится, прощупывает нашу оборону. Где стоят «цифровики», где сенсоры, где центры связи и управления. Дуром не попёрли — значит у них хорошие командиры. Если не опытные, то хотя бы осторожные. А далее началась игра в то, у кого больше ресурсов. У них их тоже не бесконечно, потому тянут, не лезут так уж сильно, а лишь активно прощупывают. Там немного ударят, тут, мы ответим, они по нам, мы поймём их тактику и больше не будем нагло лупить по первой волне, а они ждут удар по второй и снова по нам. Скажем так, Хуан, мы учимся друг у друга.

— Это как две нейросети, — привёл пример командир Суздальской. — Обе невинны, обе только из под пера программеров. И тут база данных. Они учат нас, учат реагировать на их попытки нас щупать. А мы учим их — как реагировать на наши контрмеры, как сделать их контрконтрмеры более эффективными.

— И долго так будет продолжаться? — нахмурился я.

— Нет, — покачал головой сеньор Мухабаев. — Всё упирается в ресурсы. И у них их больше. Они нас продавливают, мы отходим. Всё, это и есть их цель — выдавить нас. Если бы бои шли под землёй — тут можно было бы всё завалить, и война бы стихла. А там пусть под куполами, но поверхность. И рано или поздно, они нас выдавят вначале в первый купол, а потом, изолировав его, срезав противоатомные шлюзы, ударят по дворцу сразу со всех сторон. Ты сам видел, батарея уничтожает какую-то часть их войска, но после по ней прилетает. Всегда прилетает! — выделил он. — И ничего с этим не сделаешь. Их потери будут больше, но они додавят.

— Их ресурсы тоже не бесконечны, они стянули ко дворцу почти всё, что ввели в город, — а это произнёс один из полковников.

— Сеньор?.. — вопросительно сузил я глаза.

Полковник представился. Оказалось, отвечает за разведку.

— Они оголили почти весь город. Наши люди из «зелёных зон» говорят, что все ушли. Даже «Братство» возле нулевого купола оставили без присмотра. Значит, не так их и много.

— Но не так и мало! — потянул я, вспоминая, какие силы мелькали перед глазами в виртуале. Проблема в их подсчёте в том, что у нас, напримёр, чётко — две кадровые дивизии со вспомогательными силами и службами. То бишь экспедиционный корпус со всеми необходимыми системами снабжения. А у них — сборная солянка из тех, кто послушался приказа и двинулся сюда, не отмазавшись тем, что «шины не накачены», как поступили многие и многие из подразделений наших вооружённых сил вокруг столицы. Позже, имея точную информацию, определили, что тех, кто не пошёл в столицу, оказалось в разы больше тех, кто всё же выполнил приказ мятежников. Причём были части, управляемые представителями лояльных мятежникам аристо, которые были вынуждены остаться под давлением подчинённых. Видимо, мало командовать войском, чтобы идти с ним к чёрту на кулички; весь кадровый состав до низа должен быть пронизан костяком из лояльных людей, иначе не получится. И таких идейно мотивированных было не так, чтобы очень.

Однако, нам хватало. Вокруг нас было минимум пять дивизий, если перевести численность на марсианский. Сборная-солянка со всей этой половины планеты, откуда-то пришёл полк, а откуда-то вообще рота, но в целом их было в самом деле больше.

— Какое видится развитие событий? — задал главный вопрос. — Как понимаю, когда они посчитают, что нащупали все нужные им дыры в обороне, они резко навалятся, так?

Марсианские военные переглянулись.

— Да, — за всех ответил Мухабаев.

— Сколько это займёт времени? Часы? Минуты?

— Минут двадцать. — Это полковник-разведчик. — Мы сами подготовили позиции к быстрой эвакуации, чтобы не гробить зазря парней, так что всё произойдёт очень быстро.

— Значит, надо быть готовым, — усмехнулся я. — В любой момент.

— Точно, Хуан, — качнул головой сеньор Мухабаев. — В любой момент. Пока рано, мы мониторим, что они делают. Они пока не готовы. Но как только что-то определится — я дам тебе знать

Далеко уходить было не нужно — мы же в изолированном бункере. Война текла вяло, но за следующий час парни потеряли ещё одну батарею РСЗО. Я подошёл к артеллеристам, подбодрил их. Переговорил с Зенитом по вопросу об огневом поражении открытого пространства. В смысле насколько эффективен будет наш огонь по войскам под куполом с рухнувшей крышей. Оказывается, достаточно эффективен, жахнуть можем. Собственно крыша и мешает нам быть эффективными — уж очень прочная. А под землёй воевать — нет ничего проще — просто завалить всё к чертям. Кстати, битва на подступах к дворцу на глубоких нижних этажах стихла быстро, как только их боты прорвались через две ключевые точки. Коридоры там представляют колена, напичканные взрывчаткой — взрыва двух оказалось достаточно. С одной стороны тоннели завалены, мы не можем уйти по ним, но с другой после войны откопаемся, а вот завалены далеко не все тоннели. Одиночные бои наших «бульдогов» против их ботов продолжаются, но прорывов нет, скорее враг избрал стратегию не выпустить нас через подземелья на оперативный простор. Правда, поднимать «лишних» «бульдогов» на поверхность и использовать под куполами военные мне отсоветовали. Слишком специфическая техника. При штурме «Ла Роса Негры» они выступали против толпы пусть вооружённой, но ни разу не бронированной, бандюки, а тут предстоит драться с эшелонированной обороной закованных в скафы прошедших боевую подготовку квалифицированных парней. Эшелонированная это когда ты просто подойти к линии разграничения на «нуле» просто так не сможешь — там отнюдь не подземелья. А пересечь её смогут «не только лишь все», не досчитаемся мы до обидного много «собачек». Каждая техника должна воевать там, где ей предназначено. С этой мыслью я сел в терминал, но не стал подключаться, а просто-напросто вырубился, дав храпака. Я тоже не двужильный, и сам ругал Сирену за то, что не перезагружает мозг. Марсиане разбудят, если что, да и наши вояки тоже не станут дурака включать и поднимут, случись что. Сложный день, сложные сутки… Но надо набраться сил — завтра… Конечно, астрономически уже сегодня, будет не легче. Мы отобьёмся, я не просто верил в это, я… Даже ни грамма не сомневался! Но это будет победа в битве. А мне надо выиграть войну.

Разбудила Фрейя. Причём очень не сразу. Сверил часы — аж восемь часов проспал! Вот это вырубило!

— Как тут без меня? — спросил первым делом, осознав, где нахожусь и что вокруг.

— Нормально. — Высочество улыбнулась. — Хуан, тебя генералы звали. Сказали, что-то готовится. Я видела, как ты вымотался, и чтобы не перегорел, дала отдохнуть. Будешь ругать?

— Как можно ругать такую красивую сеньориту? — Чмокнул её в носик. — Кофе… И пожрать! — А это бегло бросил стоящей в ожидании указаний «красной», и помчался в марсианский сектор нашего бункера. Ещё б в туалет сгонять, кстати где он? Ай, потом сбегаю, после совещания.

— Сеньоры? — Они сидели в тесном кружке, к памятным генералам и полковникам присоединились ещё люди различных званий. — Что пропустил?

— Самое интересное не пропустил, — «обнадёжил» с грустной улыбкой сеньор Мухабаев. — Начинается. Вот как раз обсуждаем, как поступить.

— Насколько всё хреново? — Непроизвольно поёжился.

Сзади подошла «красная», сунула в руки чашку с приевшимся, пусть и вкусным кофе, и огромный бургер. О, живём, девочки-мальчики! Не оглядываясь, кивнул ей — «спасибо». Отошла. А вот высочество подошла и села рядом, причём молча, показывая, что всё контролирует, но не давит. И я, и сеньоры — мы были за такую позицию благодарны.

— Не так, чтобы прямо хреново, — кисло скривился генерал. Но… Скажем так, объективно можем не «вывезти». — Взгляд на Фрейю, как бы извиняющийся, но особо стыдно ему не было. Пободаемся, но у всего есть предел.

— С учётом «Сердца Млечного Пути»? — уточнила глава нашего государства.

— С учётом. — Кивок.

Затем по его жесту посреди пространства между нами всеми вспыхнула большая голограмма окружающего дворец купольного массива.

—…То есть, четыре прорыва, — закончили сеньоры для нас краткий доклад в закрашенных красным цветах. — Шестой купол не удержали, откатились, еле держимся за шлюз. Две батареи вашей РСЗО похоронили, но не смогли выправить ситуацию. Там кто-то очень умный у противника командует, опытный, чувствуется. Не хуже нас. — Сеньоры генералы переглянулись друг с другом. Видимо, речь шла о ветеране их гражданской войны. Участвовавший в ней офицер венерианских прокси сейчас даёт им, марсианам, жару на Венере. Пипец ирония!

— Сколько у нас времени? — задал я итоговый вопрос, подводя под докладом черту.

— Полчаса. — Это командир разведки.

— Какие мысли?

— Первое — самый проблемный третий купол, — взял слово их начштаба, ещё один генерал, не важно, какая у него фамилия — этот не из политиков, а из рабочих лошадок, кто составляет планы и рисует чёрточки на картах, куда идти воевать простым бойцам. — Подорвать изделие. Тут мы ничего не выиграем, но изначально и не планировали. Далее, «нарциссами» удар по первому и четвёртому куполам. Мы обязаны проломить их, иначе не выдержим. И после этого перекинуть войска в шестой.

— Второй и четвёртый? Там тоже всё грустно, — ткнул я виртуальным маркером в карту.

Вздох штабиста.

— Сеньор Веласкес, я не знаю ваших тайных ресурсов и козырей, но если они у вас есть — пора их доставать. Мы — десант. Лёгкая по сути пехота. Арта — колёсные «гробики». Атмосферных танков — нет совсем, только из ваших дворцовых арсеналов. Мехов хватает, но это средство поддержки, а не прорыва. Они не дают нам уйти быстро, но в любом случае мы отступаем. Куполов ШЕСТЬ, и все проблемные. Просто один больше, один меньше.

— Зевс, подойди к нам, подключайся! — вызвал я артиллериста, активировав переключатель внутренней линии — система показывала, он тоже в оффе.

— Есть, сейчас, — персонально мне в уши ответил офицер, и через минуту и правда подошёл и сел рядом.

— Ваше высочество, сеньоры… Ещё раз приветствую. Слушаю? — это мне.

— Зевс, сколько у нас пакетов, чтобы проломить купол?

Военный нахмурился, прикинул в уме и ответил:

— Если считать по шесть ракет на купол, то изначально было шесть комплектов. С учётом не взорвавшихся — пять. Два пакета уже выпущено… Осталось на три купола. И это без гарантии, так как ракеты старые, и техобслуживания не проходили — без понятия, какой процент не взорвётся. И ещё, сеньоры. Проломить мало, надо залить огнём там всё внутри! — повысил голос он. — Надо оставить по паре боеприпасов, чтобы проломить коммуникации вниз, на минус первый ярус. Иначе снова будут проблемы, просто чуть ниже.

— Предлагаю после взрыва «изделия» начать с шестого купола, зачистить его в ноль, — взял слово начштаба, — затем перенести огонь на первый, затем на шестой. И так и долбать, пока хватит ракет. А после держать удар по оставшимся направлениям, сколько их там будет. Возможно, после таких ударов по своим коллегам враг дрогнет и ослабит нажим.

— Да ни икса он не слабит! — вспылил сеньор Мухабаев, после чего, несмотря на присутствие женщины, выразился гораздо жёстче. — Знаю я эту публику, воевал с нею. Вы, венериане, подраться горазды, не то, что имперцы…

Видимо, был опыт, есть с чем сравнивать.

— Но не раскроив купола, мы не сможем остановить нажим, — парировал командир Томской дивизии. — Бить по крыше, если она не рухнет — перевод зазря боезапаса без выгоды. — Это как бы для высочества, взгляд на неё.

— Что может реально нам помочь и обратить их в бегство? — спросил я, но скорее сам себя — начал лихорадочно думать в этом направлении. Генерал подтолкнул, ибо после его слов вдруг осознал то, что как бы знал — зубрил на всех уроках тактики. Побеждает не сила, побеждает настрой. Не обязательно обнулять противника, достаточно заставить его уйти, бежать. Нельзя забывать такие вещи при планировании, а я, каюсь, упустил. Доверился более опытным военным, забыв свой конёк — работу с персоналом. Ведь и правда, я — директор клана по связям с общественностью. Вот тут моя епархия, и именно здесь надо наносить свой роковой удар. — Сеньоры, — продолжил я, воспряв духом и внутренне засияв, — какой фактор реально сможет их не уничтожить, но напугать и остановить?

— Хуан, для этого надо грохнуть ВСЕ купола, — грустно усмехнулся Мухабаев. — Даже если не похоронить их, то частично пробить/обрушить. Иначе просто не получится. Их слишком много, и даже потеряв своих парней в пяти, их командование двинет на нас войско из шестого купола. И нам кирдык.

— Если так получится, — продолжил начштаба, — что проломим все шесть, те, кто в их второй линии отступят и деморализуются. Но останется их резерв, и он у них немаленький. В этом случае нам будет нужно оперативно перебросить через атмосферу часть сил в «зелёные» зоны, объявить там мобилизацию.

— По Марсианскому кварталу с мобилизацией у нас всё готово, есть приказ главкома, — а это предо мной отчитался сеньор Мухабаев. Фрейя кивнула — в курсе.

—…И ударить с тыла, — продолжил штабист. — По тем, кто остался, чтобы эвакуировались из столицы, так как полностью уничтожить их у нас даже так не хватит сил.

— Это точный прогноз? — Это Фрейя.

Начштаба пожал плечами.

— Точный прогноз даст только господь бог. Но мы придерживаемся именно этих расчётов.

Ну да, они, марсиане, опытны, но не идеальны. Однако более опытных на Венере в принципе сейчас нет. В природе не существует людей, двигавших в своей карьере армады вооружённых парней численностью в дивизию и больше. Это не точечные уколы наших ВКС в Африке, при всём уважением к венерианской армии.

— Сможет ли выстрел из разера с орбиты пробить крышу купола? — Голова перешла в аварийный режим и работала быстро-быстро. Я буду раскаиваться за это состояние, но сейчас нужно было срочно найти решение. Ибо оно было, я почти поймал его. Решение не в военной сфере, о нет — отдавал отчёт, что я не профессионал ведения боёв. Отнюдь. Это вопрос психологии, а вот тут уже смогу тягаться с марсианским штабом если не на равных, то… Как минимум тягаться. Надо только поймать ускользающую деталь, увидеть в целостности картину решения.

Зевс, понимая, что из присутствующих он наиболее компетентен, покачал головой.

— Хуан, разеры мощные. Они могут ПРОЖЕЧЬ дыру в куполе. Это будет неприятно, вызовет разгерметизацию, но в целом…

— Дыра в куполе и разгерметизация не остановят войска внутри. — А это прокомментировал один из полковников. — Замедлит. Но крыша по-прежнему будет мешать нам нанести по ним удар из атмосферы.

— Но ведь даже просто пробой может приблизить победу, заставив их нервничать и отступать. — Вот оно! Почти поймал! Чуть-чуть осталось!

— Хуан, — а это Фрейя, — скорость заполнения пространства под куполом такая, что они успеют или уйти, или перегруппироваться-перестроиться, эвакуировав тех, кто не выдержит давления, и в любом случае не дадут нам воспользоваться прорывом. Может как психологический фактор давления что-то даст, но эффект слишком слабый. Если только задействовать его в компиляции с другими факторами. Но какими?

Вот оно! Поймал… Почти. Остались детали. Важные, но детали.

— Дайте пару минут. — Я встал и заходил из угла в угол этого закутка. Прошёлся несколько раз, лихорадочно подсчитывая оные факторы деморализации. Увидел стоящую невдалеке и прислушивающуюся Сюзанну. Старые девы в отсутствии королевы вели себя бесцеремонно, фактически захватили власть, послав наши «детские» опергруппы на Макемаке. Грани не переходили, нас с высочествами не напрягали, но и Бергер, и Снежка тихо в уголке выли от бессилия. За Свету не скажу — она далеко, да и сама она та ещё штучка, но наших построили. И главное, что запало в душу — это глаза сей волчицы, опытного ветерана. Куда ж круче неё и ей подобных! Но сейчас я видел не высокомерие, а… Веру. В меня. Что что-нибудь придумаю, справлюсь. Вера — иррациональная штука, но именно она, в глазах такой отъявленной стервы и палача-убийцы, окончательно протрезвила сознание, отмобилизовав его после долгой паузы охреневания, в котором перманентно находился с момента обрушения купола Фишеров. Там я последний раз был собой; после же лишь плыл по течению, свыкаясь с положением, в которое меня поставили. Да-да, точно! С момента приземления летуна с Сиреной я не принадлеал себе, и думал «как надо», а не «как могу». Пытался быть тем, кого во мне видят, забыв, что владею собственными «фишками».

Что ж, быть собой — наивысшее благо! Слава богу, осознал. А значит, прорвёмся!

— Хуан? — попыталась подойти Фрейя и что-то сказать, но я уже пришёл в себя и вскинул руку в останавливающем жесте:

— Потом. Всё потом! Позже…

Про себя вздохнув, двинулся к всё ещё сидящей на прежнем месте Гюльзар. Чуть в стороне, на другом кресле, и Сестрёнки проснулись и были рядом, но вид у неё был такой же созерцательный, как восемь часов назад. Присел перед нею на корточки:

— Чика, вопрос. Тебе ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ надо напугать очень сильного человека. Но человек сильный, и априори смелый. Как это сделать? Чем таким можно его пронять, чтобы он на самом деле испугался?

Боже, что я делаю! И что несу! Со стороны, наверное, это смотрится капец какой блажью. Но я интуитивно чувствовал, что ловлю птицу понимания в нужном направлении. Требуются нестандартные ходы, нестандартные решения, а их может дать только нестандартная философия, не зашоренная привычной повседневностью.

Персиянка думала не долго. Пару раз блымнула глазами, но, видимо, что-то в моём взгляде поняла. И вскоре выдала верный, то есть на поставленный вопрос, ответ:

— Безысходность. Хуан, сильный не пугается опасности — знает, что с любой напастью можно бороться. Сильный пугается того, что его сила не сможет помочь, не даст ему преимуществ и победы. Вспомни себя — ты такой весь красивый, прошедший все возможные раскачки, уже убивший человека и могущий залить кровью этот город… И что ты мог сделать для находящейся в ауте Беатрис? Я правильно поняла, о чём ты спрашиваешь?

— Спасибо, родная! — Подался вперёд, обнял её. Девчонки опешили, даже она сама, правда, Гюльзар не так сильно, как Сестрёнки, Фрейя и другие ангелы, кто за этим действом наблюдал со стороны.

— Сеньоры, есть решение, — произнёс я, вернувшись и сев назад на то же место. — Мы можем, теоретически, раздолбать несколько куполов с их армией. Возможно даже все шесть. Но только отрежем этим себя от города — и это в лучшем случае! — Вскинул руку в останавливающем жесте. — Нет, наша цель — заставить их испугаться и отступить. А для этого надо бить не по ним… А по куполам, которые следующие, во втором ряду, за их спинами.

— Даже если мы их не проломим… — нахмурился, включая работу своего мозга, сеньор Мухабаев, — они всё равно подумают, что их вот-вот отрежут, что у нас есть козыри…

— А это может сработать! — воскликнул командир Томской. — Правда, бить нужно строго выверено. Чуть-чуть не додавим — всё насмарку.

— А может и нет, — парировал командир Суздальской. — Особенно если мы не проломим эти чёртовы крыши, и этим признаемся, что это афёра. Попытка выдать желаемое за действительное.

— Сеньоры, там люди! Там же не было эвакуации! — А это, разумеется, не могла возмущённо не воскликнуть Фрейя.

— Штаб, срочный запрос! — рявкнул я в переноску. — Какое количество людей эвакуировалось из второго кольца куполов вокруг дворца? Я видел перед выходом из системы, противник тоже начал эвакуацию в перед наступлением в подконтрольных сопредельных зонах, готовясь к бою.

— Сеньор Веласкес, — голос «золотого» после небольшой паузы, — анализ займёт несколько минут, мы как бы не считали скрупулёзно, но по предварительным данным оттуда вывели до девяноста процентов тех, кто мог там находиться. Мятежники начали эвакуацию перед началом атаки, и всё это время активно её продолжали. — Ага, а с момента начала почти сутки прошли. — Да там люди и сами побежали, поняв, что стреляют, что рядом настоящая война! — А это «золотой» с казенного перешёл на эмоциональный — был рад за людей, что останутся живы, что мятежники не сделали их заложниками и живым щитом. Я, кстати, за это им очко в копилку в карму тоже набросил.

— Решено, бьём сеньорам по тылам! — принял я решение. — Зевс — десятиминутная готовность, все «нарциссы» к бою. Фрей, — это высочеству, — подготовь код активации «изделия». А ещё свяжись с «Сигмой», пусть рассчитают для нашей эскадры удар разерами по требуемым куполам, какие — уточним по ходу. Сеньоры, — это марсианам, — десятиминутная готовность к оставлению всех позиций и немедленной эвакуации из ВСЕХ куполов. А мне нужно отлить и отойти. — Вскочил и побежал, наконец, в отдельную комнату, указатель на которую узрел в дальнем углу.

Итак, я онлайн. Под своим позывным. Наблюдаю за ходом эвакуации сынов Марса из трёх отданных на заклание куполов. Сеньор Суарес, разговор с кем был пять минут назад, задачу понял. Был очень недоволен, но сказал что он «решил вопрос», он сможет. И теперь заложником выступаю я, ибо придётся ему довериться. Если сеньор обманет, и «Титаны» воспользуются предоставленным для них коридором в нашей системе ПВО, но поразят не нужный нам объект, а нужный мятежникам… Лучше не жить! Честно, застрелюсь — найду где-нибудь табельник. И видел по глазам, сеньор способен на такое — принять гибель дочери, но насолить нам, своим врагам. Единственное, что, по моему мнению, заставляло ему довериться, это понимание того, что сеньору не за что умирать. В смысле, нет той мощной всепоглощающей причины, заставляющей бросать на алтарь победы ВСЁ. На его землю не вторглись враги. Упыри не зачищают его семью и родной город. Королева не такая и тиранша, как про неё рассказывают, а «демократы»-мятежники не такие и демократы, и вообще по сути жирные капиталистические боровы, радеющие о своей мощне и выгоде в пику тем боровам, что выше их в пищевой цепи ареала сейчас. Нет здесь высоких материй, достойных смерти и самопожертвования (пожертвования дочери)! Ну, нет такой необходимости!

Единственное, трусость — она играет против меня. Подозреваю, сеньор понимает, что его убьют после того, как передаст неверные координаты, бежать скорее всего попытается, но куда сбежишь из «танка» колониальной военной базы? Так что он должен сделать выбор между двумя плохими вариантами — своя жизнь, и жизнь дочери, а вот это уже фактор, который нельзя учесть на сто процентов. В общем, посмотрим, насколько он любящий отец.

Искупитель вновь остановил разгон эскадры, летит в дрейфе, готов как к сбросу очередной тройки разеров, так и просто лазерами по поверхности может долбануть. «Титаны» готовы к старту, то бишь сеньор Суарес отчитался, что готов отдать приказ «своего командования» их запустить. Фрейя готова ввести экстра-код главы государства на активацию конвенционального оружия. Зевс готов жахнуть пакетами «нарцисссов» и вообще всего, что стреляет. Старик латает палубы и переходы дворца для прохода техники. Зенит бдит, поглядывая на воздушное пространство над городом. Марсиане огрызаются и отходят, и враг, что-то почувствовав, не прессует — даёт отойти, не заставляя терять бойцов на ровном месте. Ибо если сыны Красной планеты отступят и сдадутся, не погибнет и множество венерианских парней. Уверовали в победу, сучье отродье!

Пока меня не было (спал), произошло ещё одно событие. Одна из двух групп ангелов, не добравшихся до целей до эфира у Флавия, таки до искомого объекта дошкандыляла. И филигранно его устранила. Семью одного из полковников в штабе столичного региона — охраняли его, несмотря на то, что мы заявили о намерениях, всего два калеки с «кайманами». Инфа пошла в массы, рулила процессом Фрейя, и в общем справилась. С нашей стороны потерь нет, девочки вернулись вниз, под сотый метр. Клёвенько! То есть враг понимает, что мы далеки от сдачи, огрызаемся и кусаем, где можем — а это плюс очко уже нам в карму.

Началось. Враг в третьем куполе понял, что мы отступаем серьёзно, не для вида, и нажал — сразу три пакета РСЗО пошло в нашу сторону. Жаль видеть гибель ребят, сражающихся у выхода, у самого шлюза, до которого, то бишь до спасения, рукой подать. Но их жизни нужны для того, чтобы смогли организованно уйти другие ребята, которые иначе погибнут в ядерном пожаре «изделия». Военная наука — жестокая сука! Никакого гуманизма, предельно голый расчёт и жонглирование человеческими жизнями. Причём это ещё хорошо, когда ты осознанно меняешь одни жизни на другие, отдавая отчёт, ради чего это происходит, и какую платишь цену. Но бывает, что ты ошибаешься, или враг оказывается более опытным стратегом и тебя переигрывает, и тогда посланные тобой люди погибают без всякой пользы. Но и это тоже надо пережить, вытравив из себя все идеи гуманизма и ценности жизни. Это просто юниты! Строчки в программном коде Высокой Политики! Без этой увлекательной игры в гибель солдатиков ничего не добьёшься и не получишь, ты без армии никто! Как же понимаю мерзавца Юма, как и я, видевшего треклятые весы, на которых решается судьба полков, дивизий, армий и миллионов обывателей. Весы, что находятся у тебя в голове и пытаются дать твоему мозгу свихнуться, если ты сам не найдёшь для себя оправданий и не сделаешь выводы, не спрячешься за суперсплав отстранения, изменения восприятия с циничной холодностью расчётливого подонка.

— Сейчас будет трындец! — голос Фрейи, которую, в отличие от меня, от такого не по-детски корёжит. Ей простительно — для дерьма у неё есть мужчина, то есть я. Можно не прятаться за броню.

— Разговорчики! — Плевать, что глава государства. Нечего засорять эфир. — Не мешать ходу операции. — Как можно догадаться, это мой голос.

Чувствую её недовольство, но высочество благоразумно заткнулась, не став ничего выяснять. Мы в этом же помещении, рядом, но в сети кажется, как будто за парсеки друг от друга — ибо находимся над городом ВЕЗДЕ.

Всё, створка противоатомного шлюза пошла вниз, быстро, менее, чем за минуту, встав в пазы на место. В шестом куполе эвакуация была почти закончена, а вот в первом у выхода возник серьёзный бой. Опомнившись, наши (мятежные) части решили-таки не дать марсианам уйти просто так. Видимо нацелились на их хвосте захватить шлюз и ворваться в седьмой купол по классификации марсиан, то бишь на территорию собственно дворцового комплекса. Понимали, что вряд ли получится, но чем чёрт не шутит, пока бог спит?

— Лесная Королева, подрыв! — Командую. Ибо а кто ещё?

— Есть! — робкий голос Фрейи… Но я знал, несмотря на неуверенность, она сделает, что должна.

Активация не мгновенная — нужно ввести некие данные, что ты не лось, а право имеешь. Плюс, активация идёт из ДВУХ чемоданчиков, разнесённых в пространстве — это могут сделать одновременно, но два разных человека. Второй, ожидаемо, напрягли Бергер — а кто у Мышонка более доверенный, чем Лив? Но вот, наконец, все-все камеры внутри третьего купола разом погасли… А внешние, тепловые, из атмосферы…

Красиво! Эпично! Вид сверху, с подоблачного инфракрасного дрона — золото, а не картинка! Ради того, чтобы такое увидеть, да ещё из центра управления государством, стоит жить.

Сколько там мегатонн? Двадцать? Тридцать? Сто? Внешне бомба небольшая, но для термояда большой размер и не требуется. В отличие от навороченных современных бомб малой мощности на протостабильных трансуранах, классический термояд был изобретён ещё в двадцатом веке. Поигравшись со всякой экзотикой вроде жидкого водорода, люди пришли к простой схеме в виде порошкового дейтрида лития, активируемого взрывом ещё более классического двести тридцать девятого плутония. Сейчас вместо оружейного плутония (продукты которого слишком долго распадаются) используются «маленькие» протостабильные трансураны, отчего размер бомбы стал ещё меньше, но за счёт увеличения количества дейтерия — мощность взрыва ещё выше. Видео с закладкой Фрейя мне скинула — она руководила процессом, сказала: «Хуан, как хочешь, но за конвенциональное оружие без мамы отвечаю только я одна, на всей планете, так что занимайся лучше Торресом и своим журналистом, а сюда не лезь». По сути это небольшая коробка (с логотипом популярной транспортной компании', на территории «Сердца Млечного Пути» таких тысячи — было где спрятать. Мы специально в этом торговом центре не окапывались, чтобы бомбу случайно не уничтожили, и сами по нему пакетами РСЗО не стреляли. Только из «гробиков», но те точно до заряда, находящегося на складе минус второго уровня, не достанут.

В общем, крыша купола проломилась, и несколько осколков разлетелось в разные стороны, сбивая оборудование с соседних куполов. Часть, над эпицентром, похоже, просто испарилась. Но отдам нашим строителям должное — по краям купол не просто уцелел, а… Его остовы поражали мрачным величием на фоне ядерного гриба, неспешно поднимающегося в нашей адовой сверхплотной атмосфере. Гидроудар пошёл в стороны, и достиг дворца — нас сотрясло прилично, хотя бункер на большой глубине. Слава богу, основной поток ушёл всё же вверх, такова геометрия купола, а взрывная волна ей чётко следует. Да и сама атмосфера так устроена, что взрыв в ней норовит уйти вверх больше, чем в сторону. И чем она плотнее — тем больше смещено направление взрыва.

— Кедр, купол шесть — эвакуация завершена, створка на месте. — Спокойный пуленепробиваемый голос командира Томской дивизии.

— Понял. Зевс, пакет «нарциссов» на шестой. Огонь по готовности.

— Есть, Кедр! — голос артиллериста. Толчки старта ракет — под землёй их не ощутили, но с оставшихся в подоблачном слое дронов пуски видно. Слово «оставшихся» очень уместно — почти всё, что было над городом в радиусе километров десяти от эпицентра, прекратило работать из-за массированного элетромагнитного импульса. Дворцовый купол, этот бронированный щит, защитил ракеты в шахтах, как и людей, спрятавшихся здесь, как много чего ещё из техники, но вот всё, что не под суперсплавами и композитами — мгновенно сгорело.

Бум! Бум-бум-бум! Тут рядом, лететь такой дуре, как «Нарцисс», всего ничего, так что тут же и визуализация. М-да, не впечатлило. Когда взрывался океанариум — было клёво. Ибо видел подобное в первый раз, и не думал, что придётся увидеть ещё. Сейчас же вид проломленного, проваливающегося внутрь купола, восторга не вызвал. По сравнению с термоядом — ни о чём событие. Однако там внутри войска мятежников, состоящие из нас, венериан. Моих земляков. Заблудших, но тем не менее родных и близких ментально.

«Как и в третьем куполе» — подсказало сознание. И я согласился, да, как и в третьем. Да, это наши враги, пришедшие нас убить… Но я ещё не такой чёрствый, как сеньоры генералы. Рано мне ещё в верховные правители и стратеги.

— Первый готов! Эвакуация завершена, створка на месте! — отчитался командир Суздальской.

— Кедр, из пакета один отказ, пятеро взорвалось. — А это Зевс отчитался о подрыве шестого, самого проблемного из оставшихся купола.

— Отлично, Зевс. Давай ещё шесть на первый. Огонь по готовности.

И снова красотень! Взрывы по бронированному кумполу купола (звучит как!) на фоне сияния невдалеке яркого в инфракрасном спектре зареве атомного гриба, всё ещё поднимающегося верх, достигнув облачного слоя и частично поглотившись им. Однако кумпол выдержал, купол не провалился.

— Все подрывы, отказов нет! — нервный голос Зевса. — Кедр, отказов не было, но купол не пробит!

— Ещё два заряда. Нет, три! — Решаю не рисковать. — Огонь по готовности.

— Есть, Кедр.

Запуск ещё из трёх шахт. Четыре беспилотника стартовали… Откуда-то, понеслись наперехват. Действо над территорией города, куда не достала волна ЭМИ. Запуск противоракет в нашу сторону… И трассеры зенитных автоматов Зенита. «Мать-мать-мать!» — ругал я в тот момент себя. Не надо забывать, противник ещё может укусить! Ой как сильно может.

Нет, Зенит и его команда справились, все ракеты сбиты, как и беспилотники. Кстати, нам очень срочно требуется хотя бы одна полноценная эскадрилья! И надо думать об этом прямо сейчас. Но пока три ракеты долетели до видимо потрескавшегося, но ещё держащегося купола… Бу-бум! Есть, провалился! Вот вообще не красиво, но занятно. И следом тут же, без команды с моей стороны (оговорено) пошли мелкие ракеты — для зачистки.

— Сеньор Суарес, ваш выход. Эта драная сучка принцесса использует конвенциональное оружие. Надо рискнуть оставшимися дивизионами и наказать её, пока она не взорвала к пням весь город, — а это я, с мстительной интонацией, нашему «предателю» из ВКС, линия которого висела в режиме ожидания.

— Ты псих! — зашипел генерал на том конце.

— Нет, я психопат. Ты же читал досье, что передал вам Юм.

— Читал, — не стал скрывать он. — Я отдал приказ, — отчитался он между делом после продолжительной паузы. — Если выживу — я убью тебя, подонок. Чтобы во вселенной стало чище, избавлю её от дерьма.

— Я не иронизирую, я честно признаю — всегда к вашим услугам, сеньор! — играл я роль, приписываемую мне вражеской разведкой. Иногда подобная деза играет на руку. — И заметьте, я держу слово. Всегда!

— Для психопатов это редкость,- хмыкнул он.

— Если не ограничивать себя… Зачем тогда жить? — продолжал я соответствовать легенде. — Я достаточно крут, сеньор, чтобы добиться своего, сохраняя это глупое ограничение. Для вас, кто умеет чувствовать, это кажется сентиментальностью, но для меня это барьер, который приятно преодолевать, демонстрируя, что вы — жалки и слабы настолько, что я вас поимею, даже не нарушив слова.

— Тогда до встречи, ублюдок! Я до тебя доберусь! — отыграл своё сеньор и рассоединился.

— Дельта, Акапулько! Пуск ракет! — отчёт от зенитчиков.

— Сколько? — голос самого Зенита. Я не вслушивался в переговоры. Я… отрешился, ни о чём не думая.

«Титаны» стартовали. Если я ошибся — мне не жить. И никому не жить из тех, кого люблю. Ибо ТЕПЕРЬ зачистят всех, кроме разве что Сильвии. Мысль о табельнике грела, но застрелиться успею, сейчас о смерти не думал. Думал о том, где взять эскадрилью для прикрытия. Да, мы ещё не разгромили врага под стенами дворца, ещё не победили, всё на волоске… Но я понял, как играть дальше. А значит, точно прорвёмся.

— Курс соответствует конечному заданному? — Это я вклинился в разговор зенитчиков.

— Никак нет! — голос самого Зенита. — Но это ничего не значит.

Да, ничего не значит. Ракеты могут быть управляемыми. Или с запрограммированным на маневры ИИ, скрывающем истинные цели. Ладно, минута прошла, пора:

— «Сигма», запускай расчёт по трём оставшимся куполам согласно плана.

— Есть, запускаю! — голос Альвареса.

— Искупитель, всё согласно плану. Как в прошлый раз, три комплекта.

— Есть три комплекта, — пришёл ответ через восемь секунд. — Кедр, «изделия» сбросил, начинаю разгон эскадры.

— Принял, Искупитель.

— Зевс, ты как? — Подначиваю артиллериста. Он нервничает — «нарциссы» заканчиваются. Гарантированно прошибём один купол… Так мы думали. Но три ракеты ушли на перерасход. А сколько потребуется для задуманного?

— Минута до подлёта! — голос оператора, следящего за координацией.

— Зевс? — Это я, итоговая перекличка.

— Синхронизируюсь!

— Сигма?

— Расчёт окончен. Изделия наведены. С временем тоже синхронизировался.

— Ждём.

Секунды тикают. Куча разных табло демонстрируют кучу показаний. Расстояния между объектами, задержку сигнала, скорость эскадры Искупителя и на каком они расстоянии от бомб — не накроет ли их ЭМИ? Парни жгут остатки органического топлива, чтоб оторваться, боюсь, ещё одного выстрела требовать с них глупо. Просто не смогут уйти от собственных «изделий», и те, не отлетев на достаточное расстояние, обездвижат (уничтожат) их электромагнитной волной. Космос — суровая штука! Глаз зацепляется за это табло, но тут же перескакивает на следующее. Я не нервничаю, нет! Я… В состоянии созерцания. В душе пустота. Ждать тоже надо уметь, и я как та анаконда спокойно стерегу свою добычу. Бесстрастно, перед грядущим забирающим все эмоциональные силы прыжком.

— Десять! Девять!.. — говорит оператор, досчитывая расчётные секунды. — Изменение курса…

Ракеты вильнули… Но нет, это всего лишь маневр уклонения. Зенит прилежно, как учили, открыл огонь по «Титанам», правда, внеся в прицельную программу поправочный коэффициент — все трассирующие дорожки прошли мимо. Никогда у мятежников не было такого результативного прохода. Враг бы не понял, если бы мы не огрызались, но, наверное, всё поймёт правильно после взрыва. Не могли мы не сбить НИ ОДНОЙ ракеты. Не после отражения двух предыдущих атак.

Бу-ум! Через три секунды после расчётного времени. А теперь красиво! «Нарциссы» — пукалки, рассчитанные на хлипкие марсианские «зеркальные» купола, в смысле разбиваются, как то зеркало. Купол проломился после второго попадания, и начал красиво проваливаться. Ещё и ещё — с попаданием каждой следующей ракеты.

— Кедр, «подарок» пошёл! — прокричал Зевс. Вж-жух! И снова «Нарциссы» нарциссят очередную крышу очередного городского массива. Здесь твердь купола не такая мощная — пролом после пятого взрыва. Слава яйцам, пакета хватило — нечем добивать. А здесь картинка засвета от камеры, снимающей космос в хвосте от эскадры. М-да, ребята ушли достаточно далеко, так как камера осталась работать, просто очень яркую показала вспышку. Строенный ядерный взрыв в космосе это… ОЧЕНЬ ярко!

— Кедр, докладываю! Все три купола поражены разерами согласно расчётов… — голос Альвареса. — Прошу дальнейших указаний.

Я сам видел, что поражены. «Побит, но не уничтожен» — это про пораненные купола. Внутри — прорыв, ибо рентгеновский лазер прожёг, испарив, пусть небольшую часть купола, но достаточную, чтобы туда со всей девяностаатмосферной мощью пошёл поток живительного атмосферного воздуха.

Камеры вниз — под купола. Паника. Бессистемное движение находящейся на улице вражеской техники. Везде, во всех трёх.

— Кедр, докладываю, выпускаю остальные подарки! — Снова Зевс, а система фиксирует много-много пусков чего-то менее массивного и смертоносного, чем противокупольные ракеты, но зато в куда более представительном количестве. — Усиливаю психологическое давление! — ещё и шутить успевает.

— Внимание, итоги обстрела! — голос кого-то из людей Мухабаева, из штабистов, с непередаваемым акцентом Центральных Равнин. — Купола двенадцать, четырнадцать и шестнадцать повреждены. — Глаз выхватил карту, сверяясь. — Купола одиннадцать и восемнадцать уничтожены…

— Отступают! Они отступают! Отходят!.. — Ещё чей-то знакомый голос. Кажется, «золотого», он у нас мониторит подкупольное. — Сеньоры, противник отходит от ЛБС по всем трём оставшимся направлениям…

Сработало!

Мы ударили «титанами» и «нарциссами» не по собственно войскам врага, а по линии куполов за ними. Там осталось-то по сути всего три купола, за каждым из них по два соприкасающихся… Из них два по двум направлениям пробили, обрушив, и ещё по трём нанесли удар из космоса. То есть, по мнению командования врага, имея возможность пробить все купола с вражеской армией, мы наоборот, оставляем их в покое, но отрезаем от выход им наружу, то есть организовываем капкан. Я б от такой ботвы тоже занервничал и дал приказ на отход.

Наши вояки опытные, но лишь в мелких стычках. ВКС сильны в спецоперациях, и только в них. Армия же не воевала со времён королевы Верджинии (война с русскими при королеве Оливии была немного иной, там сражалась практически одна только техника, за пределами куполов и населённых зон). А вот марсиане — опытные волчары. Но главное, хрен знает, какие ещё у нас во дворце сюрпризы… Особенно учитывая ядрён-батон, только что, на их глазах, уничтоживший в ноль полторы, если не две дивизии. Обычные купола что, рушатся, но бронированные солдаты в скафах и на мехах могут успеть уйти до того, как зажарятся. Между куполами у нас шлюзы, атмосферные створки стоят с двух сторон — кто-то всё равно выживет. А вот под куполом «Сердца Млечного Пути» парням не повезло конкретно. И кто знает, что мы выкинем далее, и кому теперь может также не повезти, как им?

Зевс не подкачал — во все проломы пошли целые волны всего, что взрывается, перепахивая тех, кто там остался, кто выжил под давлением атмосферы. То есть дивизия погибла не одна, и не две, если перевести численность погибших на подразделения. И пусть погибло далеко не столько, сколько нам бы хотелось, львиная доля вражеских войск таки смогла уйти… И войск у мятежников всё ещё, судя по данным системы, больше, чем у нас… Но с учётом общей психологической атаки они уходят, и это перелом. Как сказал Георгий Константинович, «это не конец, но это начала конца». Их конца, конца этой войны. Мы, наконец, смогли перехватить стратегическую инициативу, и теперь, в отличие от марсиан, для которых самое сложное позади, как раз начинается моя работа. Работа осознавшего себя повелителя этого ареала — а вы о чём подумали?

— Связь с двадцать второй отдельной эскадрильей! — попросил я висящую в ожидании «синюю».

— Есть, сеньор! — бросила девчонка, и перед лицом замигал сигнал вызова, который я, больше не тушуясь, сказал вести по правительственной связи.

Атомный взрыв в центре города. Войска мятежников, бегущие, отступающие от дворцового комплекса, куда напрыгнули с помпой и понтами. Семьи офицеров-предателей, перед камерами, на всю страну помноженные на ноль. Это успех не военный, всего лишь медийный — на поле боя мы как раз и не выиграли. Но теперь надо сделать так, чтобы все уверовали, что наша победа — на самом деле. То есть задача не обмануть всех, заставив поверить в то, чего нет, пока враг не соберётся и не выбьет из тебя дурь вместе с мозгами. Надо сделать так, чтобы враг поверил, что он на самом деле проигрывает, сам, и даже не думал пытаться контратаковать. Кажется, именно такие задачи мне по нутру… Или не так — я обожаю ТОЛЬКО такие задачи!

— С-слушаю вас! — Взволнованное лицо человека в погонах полковника ВВС, седеющий мужчина лет пятидесяти с ужасом безысходности в глазах и грузом ответственности, с которой не справился. Мой клиент! Я непроизвольно и очень хищно улыбнулся.

— Сеньор, меня называют «стажёр Веласкес». — Начинать разговор лучше представившись, пусть даже оппонент знает, кто ты. — Но сейчас у меня другой позывной, «Кедр». И у меня для вас предложение, от которого отказаться вы, конечно, сможете. Но поверьте, вы очень сильно огорчитесь, если откажетесь.

— Весь внимание, сеньор… Хм… Кедр. Весь внимание…