Физик против вермахта

Глава 33 И устрою я так, что ни птица в небе не будет летать, ни рыба в море плавать, ни зверь по земле ходить…

Погода установилась отвратная. Небо затянуло плотными, темными тучами, висевшими над самой водой. Ветер гнал с юга на север довольно высокие волны, заполнившие все вокруг до самого горизонта. Настоящая беда для моряков, а вот для подводников, наоборот. В боевом походе только в такую погоду и можно безопасно всплыть, чтобы команда смогла зарядить аккомуляторы, а заодно и глотнуть свежего воздуха.

В свете очередной молнии, прорезавшей ноябрьское небо, мелькнула скошенная рубка подводной лодки. Длинное черное, словно лоснящееся, тело корабля, скользящее по волнам, напоминало громадного хищного зверя из доисторических времен. Казалось, еще несколько мгновений, и нос подводной лодки ощерится зубастой пастью, а рубка покроется здоровенными плавниками.

Поднырнув под очередную войну, рубка показалась во всей красе. Высокая, с задранным в небо артиллерийским орудием, он гордо несла на боку красную звезду и двухзначный белый номер — 96.

Со скрежетом металла откинулся люк и на поверхность рубки выбрался подводник в черном непромокаемом плаще. Некоторое время он с таким наслаждением вдыхал свежий морской воздух, словно никак не мог насытиться. После нагнулся к проему и громко крикнул:

— Старпом, давай на верх! Покурим…

— Здесь уже, товарищ командир, — в проеме почти сразу появилась бородатая голова, накрытая капюшоном. — Знатно штормит, — фыркнул, когда их с ног и до головы окатило новой волной. — Если так дело пойдет, снова придется погружаться, — мореходные качества «Малютки» были откровенно слабыми. И даже при слабом шторме вода начинала заливать открытые люки. — Опасаюсь просто, командир.

— Все тебе ворчать, товарищ Фирсов! — махнул на него рукой командир, даже не думая отворачиваться от холодных морских брызг. — Зато, погляди, ни одного охотника вокруг! Хоть генераторы зарядим, а то на последних идем…

— Твоя правда, Александр Иванович, — кивнул старпом, продолжая ежиться. Видно было, что совсем не по нраву ему была такая погода. — Только все равно не спокойно…

А беспокоиться старшему помощнику точно было отчего. Подводная лодка М-96 типа «Малютка» под командованием капитан-лейтенанта Александр Маринеско уже четвертый сутки находилась в боевом поиске. Еще одни сутки и нужно вставать на обратный курс, иначе может не хватить топлива. С боевыми же успехами было совсем не густо. Ни одной торпедной атаки они так и не совершили, подходящих целей не встретилось. Либо очень зубастые были, либо, наоборот, им хватало и пары выстрелов из носового орудия подлодки.

— Слушай, Николаич, может чуть севернее двинем? Миль на десять — пятнадцать? — Маринеско никак не хотел возвращаться домой без добычи. Командование на него и так уже косо посматривало, разные разговоры шли про его разгильдяйство, и даже боевое невезение. А какому моряку такое понравиться? — Судя по карте, как раз там на прошлой недели наши разведчики немецкие транспортники видели. Что думаешь?

Фирсов поморщился. Ему и так уже все было ясно: командир хотел, кровь из носу, потопить какой-нибудь «жирный» транспорт, чтобы получиться звездочку на грудь. Потому они второй раз уже так далеко на запад забрались. По хорошему, на их малютке сюда, вообще, лучше не соваться. Вооружение никакое, ход слабый. Не дай Бог, их обнаружат, тогда пиши пропало.

— Старпом, заснул что ли? — Маринеску спрашивал, а сам, не отрываясь от бинокля, обшаривал горизонт. Голова, словно орудийная башня, поворачивалась из стороны в сторону. — Говорю, на севере нужно.

— Не знаю даже, товарищ капитан. Все равно ни зги не видно, — неопределенно протянул Фирсов, тоже хватаясь за бинокль. — Подождать нужно, пока все утихнет… Ух-ты!

Старпом вдруг охнул и, вцепившись в бинокль обеими руками, уставился на восток.

— На одиннадцать часов, товарищ капитан! Видите, видите⁈ Что это еще такое? Огни⁈ Что за новогодняя елка?

Встрепенувшийся капитан тоже развернулся в ту же сторону. Видимо, и правда, была отвратительной. Но все же… Совсем рядом, милях в десяти — пятнадцати полным ходом шел корабль, боевой, судя по хищным обводам и высокой надстройке. Транспортник совсем другой. Корыто сразу видно.

— Весь в огнях… — Маринеско увидел такое, чего никак не мог объяснить. — Что это еще за праздник там?

— Немец, товарищ капитан… Эскадренный миноносец. Тип «Нарвик», кажется. Только башня с главным калибром какая-то странная, — размышлял старпом, пытаясь понять, что еще ему непонятно. — И огни зачем?

Действительно, кто во время боевого похода вывесит на корабле световую иллюминацию? Это же полная демаскировка, настоящее приглашение к атаке! И причина этого могла быть лишь в одном…

— Товарищ командир, — Фирсов опустил бинокль, поворачиваясь к Маринеско. — Командир! — тот не отвечал, продолжая всматриваться в темноту. — Есть только одно объяснение…

Маринеско, наконец-то, опустил бинокль.

— Похоже, из-за этого чертового шторма мы во вражеском ордере всплыли. Поэтому эсминец и зажег все огни, чтобы в темноте его никто не протаранил.

Капитан качнул головой. Очень и очень было похоже на правду. А это означало, что где-то рядом могли находиться и другие корабли врага.

И оба тут же, не сговариваясь, схватились за бинокли.

— Мать твою! — вдруг выругался капитан, явно что-то обнаружив. — Точно в ордер попали! Крейсер…

Ошибки быть не могло. Где-то там севернее их вырастала громадина еще одного боевого корабля, похожего на настоящий крейсер.

— Господи! — тут уже подал голос старпом, заметив еще что-то. — Это же не крейсер, командир. Совсем не крейсер, — и голос у него был таким, что и без слов стало ясно, что случилось что-то страшное. — Командир, это же линкор…

— Б…ь, на Тирпиц нарвались, — упавшим голосом подтвердил Маринеско, опуская руки. — Ему наши две торпеды, что слону дробина. Такого гиганта нужно целой эскадрой загонять, причем и с воды, и с неба.

Похоже, им посчастливилось или точнее не посчастливилось встретиться с последним линейным кораблем Рейха — линкором серии «Бисмарк» «Тирпицем», названным в честь гросс-адмирала Альфреда Тирпица времен Германии Вильгельма II. Морской гигант уже более двух лет успешно сковывал значительные силы британского флота и был самой желанной добычей для всех моряков и пилотов союзников. Вооруженный восемью орудиями главного калибра с чудовищным калибром в триста восемьдесят миллиметров, он уже отправил на морское дно сотню с лишним кораблей и судов, среди которых, к сожалению, были и советские. Вот же они «везунчики»…

Старпом подошел к люку, готовясь спускаться. Ведь их сейчас только шторм и плохая видимость спасает. В противном случае на них уже началась бы загонная охота в лучших традициях немецкой Кригсмарине: с сотнями глубинных бомб, мощной артиллерийской стрельбой.

— Командир… Иваныч, не глупи, — Фирсов замер у люка. До него вдруг дошло, что сейчас хотел сделать Маринеско. — Надо срочно погружать и уходить. Чуть дальше всплывем и дадим радио в центр, чтобы поднимали в воздух торпедоносцы. Или союзников тормошили… Прошу, не глупи. О команде подумай…

Судя по напрягшей фигуре и горящим глазам, Маринеско решился атаковать. И в этот самый момент уже начал все обдумывать. Весьма характерная для него поза и ужимки подсказывали, что капитан видел себя на мостике с секундомером в руке.

— Иваныч, не лезь туда. Прошу тебя, — старпом схватил командира за рукав плаща. — Уходить нужно. Слышишь? Командуй погружение.

— Что, старпом, сердце екает? — рассмеялся Маринеско. Точно решился атаковать немецкий линкор. — Так дома бы сидел, под бабской юбкой. Чего на флот поперся? Собери свои яйца в кулак…

В этот момент что-то с такой силой грохнуло, что оба они присели. На несколько мгновений темнота вокруг них отступила. Все окружающее пространство — от поверхности воды и до облаков — осветилось. Стало светло, как днем. Оба немецких корабля — гигантский линкор и странный эсминец — оказались видны во всех подробностях.

— Что это? Мина взорвалась?

И тут от эсминца протянулся слепящий глаза луч. Ровный и тонкий, как стрела, он уткнулся прямо в носовую башню «Тирпица», словно ножом, срезая сдвоенное артиллерийские стволы.

— Это что, б…ь, такое?

Сверкнуло еще раз, и новый луч потянулся в сторону морского гиганта. На этот раз яркий свет коснулся одной из настроек, которая на глазах начала оплывать. Напоминая пломбирное мороженное на солнце, тонны первоклассного металла с зенитными орудиями и десятками матросов стали ползти в море.

— Ты видел, видел? — орал, пытаясь перекричать звуки шторма, капитан. — Он же режет его!

На линкоре, наконец-то, очнулись. Оглушительно рявкнул главный калибр с двух орудийных башен. Его тут же поддержала батарея ста пятидесяти миллиметровых орудий среднего яруса. В воздухе вокруг корабля засверкали трассеры зенитных пулеметов и пушек. Гигант явно не собирался сдаваться.

— Что происходит, Иваныч? Они же немцы…

На их глаза происходило нечто совершенно удивительное, чего, вообще, не могло было быть в принципе. Линейный корабль, настоящая крепость на море, способный на равных бой с целой эскадрой боевых кораблей, терпел поражение от какого-то эскадренного миноносца. По всем мыслимым и немыслимым законам такое не могло произойти в реальности.

— Иваныч⁈ Давай полный ход! — вдруг заорал командир, хлопая старпома по плечу. — Чего глаза лупишь? Думаешь в стороне стоять будем? Хрена!

Оттолкнул его и крикнул в переговорное устройство:

— Торпедная атака, вашу мать! Зарядить первый и второй торпедные аппараты! Сейчас этого слоняру завалим! Старпом, оставить спать! Слепой, что ли⁈ Пока они друг друга лупят, мы в аккурат на расстояние выстрела подойдем!

А небо над ними вновь озарила яркая вспышка, правда, на этот раз другого цвета. Неестественный зеленоватый цвет накрыл собой все вокруг странным фосфоресцирующим светом. Волны, тучи, метал подводной лодки и даже плащи капитана и старшего помощника начали излучать необычный бледно-зеленый светы.

— Иваныч, на хлебни! — капитан насильно всунул бледному, как смерть, старпому металлическую фляжку. — Настоящий французский коньяк! Пей, я приказываю! Сейчас точно можно!

Эсминец тем временем кружил вокруг линкора, как юркий охотничий пес вокруг неуклюжего неповоротливого медведя. Орудия «Тирпица» грохотали одно за другим, не успевая за стремительным противником, настоящей блохой, перед его гигантскими размерами.

— Ты смотри что делает⁈ Прямо на части его рвет…

Время от времени с эсминца вырывался очередной слепящий луч и втыкался в линкор, заставляя его терять ход.

— Пора! Пора, Иваныч! — Маринеско увидел, что линкор окончательно потерял ход. Его корма чадила густым дымом, из рваной дыры в боку вырывалось пламя. Судьба «Тирпица» похоже была предрешена. — Торпедная атака! Первый, второй торпедный аппараты, огонь!

Подводная лодка вздрогнула, выплевывая длинные сигары торпед.

— Пошли родимые! Пошли! — капитан яростно махал рукой, словно пытался подогнать их. — Пошли! Иваныч! Пошли родимые!

В какой-то момент огромная туша линейного корабля, обезображенная взрывами, дала крен. На палубе метались сотни матросов, путавшихся спустить на воду шлюпки. С чудовищным хрустом металл закручивало в немыслимые конструкции, рвало, как бумагу. Ворвавшаяся через пробоины вода сметала переборки, заставляя издавать корабль жалобные стоны.

— Кончился «Тирпиц», — старпом уже во второй или третий раз прикладывался к командирской фляжке. И судя по его лицу, пил он чистейшую воду, а не как не крепчайший коньяк двадцатилетней выдержки. — Линкор, б… потопили…

Маринеско выхватил у него фляжку и тоже приложился.

— Командир, тебя! — старпом вздрогнул, когда переговорное устройство перед ним вдруг захрипело, требуя к микрофону капитана. — Радист что-то поймал!

Через минуту стало ясно: странный эсминец, только что потопивший огромный линейный корабль, требует от них застопорить ход и принять пассажиров. Маринеско даже онемел на мгновение от таких требований.

— Радист! Соедини меня! — любопытство его все же одолело, а моряцкая бесшабашность помогла справиться со страхом. — Говорит капитан-лейтенант Маринеско, прием!

В ответ сначала слышалось неразборчивое шипение, свист и какое-то бульканье.

— Эсминец, ответь! Говорит капитан-лейтенант Маринеско! Кто вы такие? Что еще за пассажиры? Прием!

И когда уже их терпение начало иссякать, связь все же наладилась.

— Маринеско? Александр Иванович Маринеско? Тот самый? — даже искаженный аппаратурой голос говорившего казался сильно удивленным. — Слушай меня внимательно, капитан.

Маринеско вопросительно поглядел на старпома, но тот, судя по лицу, находился в еще большем недоумении.

— Для всех, успешную атаку на линкор «Тирпиц», приведшую к его потоплению, провела ваша подводная лодка. Запомнил? Не задавай ненужных вопросов, иначе всей командой отправитесь туда, куда Макар телят не гонял. Все произошедшее помимо вашей атаки это военная тайна! Никто, повторяю, никто не должен знать, что линкор потопили кто-то другой.

У Маринеско даже фляжка из рук выпала. Звякнула, ударившись о борт, и коньяк начал выливаться под ноги.

— И еще одно сделаешь. Возьмешь на борт пассажиров, которые тебе передадут пакет с письмом. Вот его-то передашь адресату. И не дай Бог, оно куда еще попадет, — в голосе прозвучала такая угроза, что у капитана, под сердцем кольнуло. — А теперь прощай, Александр Маринеско!

С последним хрипом переговорное устройство замолкло.

— Что это все такое? — он облизнул пересохшие губы. — Как это все понимать?

— А чего тут понимать, командир? Все просто, — старпом, уже чуть окосевший от выпитого, философски пожал плечами. — Сказано же, что мы потопили целый линейный корабль, знаменитый «Тирпиц». Теперь крути дырочки под ордена командир. А про остальное, лучше молчать, — Фирсов многозначительно кивнул на небо. — Там лучше нас все знают. Может операция такая…

Больше они уже не разговаривали. Некогда было.

Вскоре в темноте заиграли яркие светлячки фонариков, четко обрисовывавших контур странного корабля. Вроде бы похожий на эсминец, а вроде бы и нет. Весь был покрыт непонятными наростами, из которых торчали антенны, провода. Толстыми жилами кабелей были опутаны борта, казавшиеся гигантскими змеями.

Из-за шторма шлюпку так и не смогли спустить. Все вокруг гуляло, шатало, грозило расплющить подводную лодку о борт эсминца. И в воду тоже не спрыгнешь. В такой холодине и секунду не продержишься, камнем на дно пойдешь.

— … Канаты тяни! Канаты, мать вашу! Натянем и в мешках спустим!

В конце концов, протянули канат с эсминца и до рубки подводной лодки, по которому и переправили двоих.

— Вниз! Быстро вниз! Шторм усиливается, лодку уже заливает!

Маринеско лишь внутри смог рассмотреть, кого он взял на борт.

— Елена Николаевна Теслина, — перед ним стояла, промокшая с головы и до ног, молодая женщина, с любопытством оглядывавшая по сторонам. Рядом с ней держался мальчишка лет пяти-шести. — Меня просили вам кое-что передать.

В руки капитана лег пакет в прорезиненном мешке. Вскрыв его, Маринеско увидел серый бумажный конверт, на котором четким прямым почерком было написано — «Тов. Сталину лично в руки от Н. М. Теслина». Казалось бы, простая лаконичная надпись, но от нее бросало в настоящую дрожь.

— Что это все было? — Маринеско все же не сдержался. — Что это за корабль?

Он смотрел на женщину с таким выражением на лице, какое бывает у детишек, которые еще верят в чудеса, и ждут их. Мужчина и хотел, и одновременно боялся услышать про тот невероятный корабль.

— Вас же предупреждали, — укоризненно проворила гостья, но тут же по-доброму улыбнулась. — Представляете, мне сказал, что так и будет. Значит, вы моряки все такие. Храбрецы, как вас не пугай, не стращай… Хорошо. Это новейшая советская разработка…