Физик против вермахта

Глава 20 Истина где-то рядом

— Арестованный, руки!

Незнакомый капитан плечом грубо толкнул Москаленко, чтобы тот не стоял на пути. Посеревший моряк отошел в сторону окна, не сводя взгляда со странно спокойного ученого. Тот, действительно, воспринял арест на удивление нейтрально, без тени волнения на лице. Он усмехнулся и, привычным движением сложив руки за спиной, прошел мимо капитана государственной безопасности.

— Товарищ Теслин, как же так? — с какой-то детской обидой произнес моряк. — Вы же столько сделали… Товарищ капитан, это какая-то ошибка! Николай Михайлович, гениальный ученый, создал удивительный прибор! Вы просто не поверите: он заставил мой эсминец подняться в воздух! Понимаете, целый эсминец! А потом локомотив смог летать! Вон, он на путях стоит! Капитан, смотри, смотри! Прямо здесь поднялся в воздух!

Энкеведешник остановился перед моряком и смерил его презрительным взглядом. Как на вошь смотрел, при этом выразительно принюхиваясь. Мол, знаем мы ваши фронтовые байки для дураков: взял в плен одного немца, а в донесении написал пятерых в лучшем случае; подбил танк, а написал три.

— Проспись, капитан второго ранга, а не то могу предоставить уютную камеру для сна, — с угрозой проговорил угрюмый капитан, похлопывая по кобуре с оружием. — На первый раз прощу. Понимаю, что только вышли из боя, голова еще чумная. Но в другой раз буду с тобой разговаривать со всем по-другому.

Тяжело вздохнув, бедный Москаленко сделал шаг назад. Он сделал все, что мог. С целым капитан государственной безопасности ему не с руки «бодаться».

— Извините, товарищ Теслин, — развел руками моряк, показывая, что сейчас от него нет никакого толку.

— Не надо, не надо. Все будет хорошо, — по-отечески спокойно и уверенно проговорил ученый, улыбнувшись в сторону своего защитника. — Органы разберутся.

Теслину, как бы это не было странно, действительно, не было страшно. Скорее он испытывал радость, что скоро ему удастся выйти на того, кто может что-то решить. Для него не было разницы, как будут звать эту персону и какую должность она будет занимать. Главное, ему дадут возможность сделать новый, более мощный плазменный капсулятор и отправиться на остров Узедом в местечко Пенемюнде.

За эти несколько дней безумной гонки за немецким составом он понял, что все части нового оружия нужно делать основательно. Никакая кустарщина не пройдет. Только чудом его изобретение под неимоверными нагрузками не взлетело на воздух, забрав с собой и его, и все остальных бойцов.

Идя за парой бойцов, Николай Михайлович продолжал размышлять. Мозг ученого не желал терять ни единой секунды. «Нужно снова продумать системы безопасности. С такой мощностью электромагнитного поля любая ошибка может стать фатальной не только для меня, но и, если повезет, целого города. Если же не повезет, то неконтролируемая плазменная реакция обернется антиматерией. Антиматерия же — это вам не фунт изюма, как сейчас говорится».

Благодаря способностям Теслы, в его голове появлялись длинные цепочки многоуровневых формул. Сотни и сотни математических переменных выстраивались в специфические алгебраические цепочки, описывающие происходящие в его оружии процессы. Он, словно наяву, видел возможные варианты улучшения капсулятора плазмы, способные в разы повысить мощность устройства и обеспечить большую безопасность. «Наилучшее сочетание вязкости, прочности и противодействия коррозии даст сталь марки 03×9 К14Н. По крайней мере именно так говорят мои расчеты. Но для внутренних элементов нужно будет использовать сталь с другими добавками…».

За Теслином, шагающим под внушительным конвоем, с непониманием следили остальные бойцы, которые прекрасно понимали, кому они обязаны своей жизнью. Многие вставали с мест, пытаясь понять, что происходит. Те, кто посмелее, спрашивали у сопровождающих ученого конвойных.

— Земеля, куда Михалыча ведете? — крикнул чубатый моряк, свесившись с верхней полки.

— Товарищ капитан государственной безопасности, что случилось? — кто-то спрашивал с другой стороны. — Товарищ Теслин же наш, советский. Куда вы его?

Несколько моряков даже попытались встать на пути конвоя. Крепкие балтийцы в темных бушлатах, сжимавшие в руках карабины, были совсем не теми людьми, с которыми можно пошутить. Из здоровенные кулаки и угрюмые лица скорее говорили о прямо противоположном. Правда, всякий раз преграда исчезала, когда капитан, шедший первым, внушительно демонстрировал удостоверение сотрудника наркомата внутренних дел.

Конвой, не обращая ни на кого внимание, с каменными лицами шел мимо. Правда, напряжение, повисшее в воздухе, хорошо ощущалось, заставляя конвой крепче сжимать оружие. Выдохнули они лишь при выходе из вагона, где их уже ждали свои.

— Уф, струхнул трошки, — негромко прошептал один из конвойных, крепко сбитый боец с оттопыренными ушами. — Зыркали на нас, як волки, — тут же он стушевался под взглядом своего начальника. — А что як? Они же…

Остановившись около двери купе с потертый латунным номером на ней, капитан открыл дверь и четко произнес внутрь:

— Товарищ член Военного Совета, задержанный Теслин доставлен. Есть!

После этого ученого настойчиво подтолкнули внутрь купе, захлопнув за его спиной дверь. Здесь его ждал худощавый мужчина в аккуратно подогнанной гимнастерке со знаками различия комиссара первого ранга. На вытянутом лице хозяина купе застыло холодное выражение лица, чем-то напоминающее ничего не выражающую мину вивисектора. Он смотрел так, словно готовился препарировать.

— Я, член Военного Совета, представитель Ставки Верховного Главнокомандования, Мехлис. Вы, значит, Николай Михайлович Теслин… или все-таки не Теслин, — Мехлис, сидя на углу стола, взял лежавшую рядом папку и начал доставать из нее какие-то документы. — Я тут совсем недавно, а столько про вас узнал, что голова идет кругом. Одни говорят, что настоящий коммунист, другие — гениальный изобретатель, третьи — верный товарищ, пятые — беспощадный преследователь врага. В есть и те, кто рассказывают про ваш откровенный волюнтаризм, показной индивидуализм, — на стол легли несколько листком, исписанных мелким почерком. Это очень напоминали доносы. — Даже не знаю, кому и верить…

Теслин стоял напротив. Никто и не удосужился ему предложить сесть.

Честно говоря, сейчас его спокойствие дало трещину. Слишком уж уверенным выглядел тот, кто «пришел по его душу». А Мехлис, по всей видимости, именно за этим и пришел.

Ученый знал такой тип людей. В позднем Союзе насмотрелся на таких людей. Тогда как раз Перестройка была в разгаре и прежде пламенные атеисты и коммунисты все, как один, начали говорить о новом мышлении, демократизации, переосмыслении ошибок советского строя. Казалось, им, вообще, была не важна правда, действительность. Главным для них было то, что думали они. Асфальтовые катки, а не люди. Запросто давили тех, кто думал, говорил и выглядел иначе.

И Мехлис, к сожалению, для Теслина, очень напоминал таких людей. Прямолинейный, как шпала. Упертый, как камень. Он явно собирался «переехать» его, несмотря ни на что.

— Поэтому я решил разобраться в вашем деле. И, представляете, очень много интересного нашел.

В глаза Мехлиса сверкнул торжествующий огонек, когда он вытащил очередной листок из папки:

— Вот ваше заявление из отдела кадров ленинградской электрической станции № 5 «Красный Октябрь», где местом рождения вы указали г. Мурманск. Затем есть другой документ, — у него в руке оказался новый документ. — Показания товарища Землянской Н. И., доктора при эвакуационном эшелоне. Здесь черным по белому написано, что поступивший с многочисленными ожогами больной не имел при себе никаких бумаг.

Из папки появился еще один листок, на котором виднелась целая куча разнообразных синих печатей.

— В наличие есть еще бумага от областного статистического управления Уполномоченного Госплана СССР по Мурманской области. Она гласит, что в г. Мурманске проживает три Николая Михайловича Теслина. Одному два году от роду. Второй погиб двое суток назад. Третий в настоящее время выполняет задание командование на территории врага.

Мехлис выдержал продолжительную паузу, во время которой выразительно потряс всеми этими листами.

— Но, знаете, меня беспокоит не только вопрос вашей настоящей личности…

У Теслина в сердце екнуло. Раз разговор пошел о поиске «настоящей личности», то пиши пропало.

— … Но и о вашем изобретении. Признаться, я весьма впечатлен. Вы создали такое оружие, что захватывает дух. Возникает, правда, закономерный вопрос. Почему вы, как советский человек, не сообщили о своем изобретении? Разве вы не понимали, что такое оружие очень нужно для нашей страны? Или вы преследовали какие-то другие цели? — он сложил руки на груди и вопросительно посмотрел на ученого. — Кто же вы такой, гражданин?

Этот простой по сути вопрос едва не вогнал ученого в самый натуральный ступор. Что он должен был на него ответить? «Рассказать правду? Мол, я, действительно, Николай Иванович Теслин и прибыл из будущего. Только сначала я попал в тело великого сербского ученого Николу Тесла. Спрашиваете, зачем прибыл. Представляете, хочу спасти свою маму и себя маленького. Я не шучу, товарищ красный командир. Все именно так и было». Теслин даже в красках представил, как стоявший перед ним Мехлис краснеет, долго сдерживается, а потом начинает ржать во весь в голос. «Не-ет. Ничего говорить про будущее нельзя. Нельзя даже заикаться! Никто не поверит. Скорее засадят в дурку или шарашку, где буду ишачить до посинения. Маму тем временем закапают где-нибудь на острове или просто столкнут в какую-нибудь шахту».

Теслин чувствовал, как затягивается пауза и кончается терпение у Мехлиса. Ему срочно нужна была какая-то удобоваримая версия, которую можно было выдать за правду. К счастью, когда его уже начала захлестывать паника, ученого осенило. «Если нельзя сказать всю правду, значит, нужно выдать только ее часть. Как говорится, в полуправду верится охотнее, чем в ложь. Решено! Нужно сделать так, чтобы мне поверили и дали возможность добраться до того проклятого острова».

Мозг заработал с лихорадочной силой, субъективно растягивая время едва ли не до бесконечности. Объективная секунда вне его во внутреннем мире Теслина выросла до минут и даже часов. Различные версии прошлого, выдуманного и реального, накладывались друг на друга, формируя нечто новое, причем очень естественное. Вскоре, он уже знал, что должен сказать, каким тоном и что выделить в своей речи отдельно.

— Товарищ Мехлис, — наконец, решился Николай Михайлович. Весь подобрался, сделал небольшой шаг вперед. И, вообще, всем своим видом показывал, что сейчас скажет что-то очень и очень важное. Почувствовал этот посыл и Мехлис. — Я скажу, кто такой. Только сначала ответьте мне на один вопрос. Как сильно вы хотите победить в этой войне?

Судя по изменившемуся лицу, хозяин кабинета явно решил, что над ним издеваются. Он уже готов был взорваться. Сильно покраснел, на лице заиграли желваки.

— Я могу сделать так, что в начале следующего года советский боец войдет в Берлин. Вы понимаете меня? Какой-нибудь боец Красной Армии сможет взять в плен самого Гитлера! Возьмет его за шкирку, поднимет и тряхнет как следует, а после посадит в клетку…

Не понятно, о чем в этот момент думал Мехлис, но лицом точно было мрачнее тучи. Видя это, Теслин удвоил усилия:

— Вы видели, что может мое изобретение. Все это я сделал вот этими самыми руками буквально на коленке. Подумайте, что у меня получится, когда в моем распоряжении окажутся настоящие ресурсы. Я поднял в воздух эсминец. Поверите мне и в небо поднимется целая эскадра кораблей — десятки, сотни посудин с тысячами бойцов, сотнями танков. Они, как у в книге великого Жюль Верна, смогут за сутки переместиться на сотни километров, — Теслин говорил с таким жаром и убежденностью, что в его слова очень хотелось верить. — Мне нужно лишь попасть на большой завод… Вы можете и, наверное, не должны мне верить на слово. Но, вы не можете отрицать то, что видели собственными глазами! Я же знаю, что вы видели эсминец возле Ораниенбаума. Разве не понятно, что не просто так там оказался⁈ Черт, я не прошу мне верить! Проверьте меня!

Мехлис, по-прежнему, молчал. Правда, взгляд его больше не «сочился» злостью. Было нечто иное: то ли любопытство, то ли сомнение. Заметив эту перемену в настроении, Теслин решился открыть еще одну часть своей удивительной истории.

— Итак,… я родился в небольшом селении Смилян близ городка Госпич. Тот находился в провинции Лика и входил в состав Австрийской империи. Моим отцом был священник Сремской епархии сербской православной церкви, мать — дочерью священника. Я же, недостойный сын своих родителей, пошел по иной стезе, став инженером-механиком и изобретателем, — он выпрямился и грустно улыбнулся. — Позвольте представиться, Николо Тесла, которыми в Северо-Американских штатах называют повелителем электричества. Большую часть своей жизни я жил и работал за океаном, но всегда живо интересовался происходящим в Советском Союзе. Я всегда завидовал тому, что советские ученые не должны влачить жалкое существование в поисках заработка на кусок хлеба. Они могут творить, делать величайшие открытия…

Этими словами говорил не только великий серб Николо Тесла, но и его коллега из далекого будущего — Николай Теслин. Оба они полной мерой хлебнули дикого капитализма — один в конце XIX в. — начале XX в., второй в конце XX в. — начале XXI в. Поэтому в похвале советской науке и советским ученым не было ни капли фальши.

— … Я много раз встречался с бывшим послом Советского Союза в Америке. Он всякий раз с такой теплотой рассказывал о своей Родине, что я испытывал непреодолимое желание купить билет на трансатлантический лайнер и отправиться в далекое путешествие. К сожалению, меня всегда останавливал мой преклонный возраст и опасения стать обузой, — старик с сожалением развел руками. — Когда же прогремело известие о начале войны, я решился отправиться в путь. Никто не принимал всерьез мое желание. Ваш посол едва не рассмеялся мне в лицо. Поэтому я пошел на нарушение закона и решил проникнуть в СССР нелегально…

Это признание для Мехлиса стало полной неожиданностью. Прибыв сюда для разбора действий полковника Анисимова, он даже предположить не мог, что столкнется с таким. Изначально ситуация и задачи с поручением Сталина казались ему совершенно обычными — съездить на фронт, разобраться в обстановке и наказать виновных, если таковые будут. Здесь же, с каждым днем, открывались все новые и новые обстоятельства, которые всякий раз меняли ситуацию на противоположную. Теперь Мехлис с трудом понимал, что происходит вокруг него.

Еще час назад, Мехлис был на сто процентов уверен, что под личиной инженера Теслина скрывается коварный враг, и его нужно как можно скорее изобличить. Поэтому он так и спешил. Но сейчас уже ни в чем не был уверен. Ведь, он собственными глазами видел нечто неимоверное, что и вообразить было невозможно: огромный корабль в километре от моря, грозные танки и бронемашины в луже металла, траншеи в скальной породе глубиной в десятки метров. Это какие-то апокалипсические картины, место которым не в жизни, а в библейских сказаниях.

— Понимаете, я хочу и могу помочь… Мои изобретения имеют огромный потенциал, — Теслин чувствовал, что чаша весов вот-вот качнется в его сторону. — Я смогу помочь, не сомневайтесь. Германия… Что там Германия? Весь мир содрогнется от моего оружия. Только позвольте мне помочь.

Кстати, можно поглядеть еще пару книг:

1) «Лирик против вермахта» (пока лишь пару глав) — поэт-песенник, «пекущий», как пирожки, песни для певичек-однодневок, попал в прошлое, в 1941 год. Здесь ему предоставилась возможность прожить жизнь так, чтобы не было стыдно. https://author.today/reader/318440/2908317

2) «Ненужный» — довольно неплохая боярка в трех книгах. Сирота прокачивается сначала до дворянина, потом до барона. А после… https://author.today/reader/263459/2370717