Фельдагент. Порох, шляпа, сапоги

Глава 14

Бессонная ночка начиналась бурно, а закончилась сумбурно. Ближе к четырём утра взвыли сирены, застрочили короткими очередями зенитки и гулко забухали не очень далёкие взрывы, вызвавшие сильное дребезжание стёкол оранжерейного потолка.

Благо дело, мы с леди Аменой уже в волю натешились, выдохлись и просто отдыхали, развалившись на оказавшемся весьма удобном диване. Хотя бы не пришлось, прерывая интимное действо, соскакивать с гномы и торопливо натягивать портки.

С опаской поглядывая на грозивший осыпаться потолок, мы опрометью кинулись в дом. Царившая там суета помогла незаметно влиться в людской поток, спешащий к лестнице в подвал. Это огромное подземелье, частично переоборудованное под убежище, легко вмещало в себя всю гудящую, будто встревоженный улей, толпу и даже гарантировало некоторый комфорт.

Господин Жменько уже был тут. Несмотря на изрядно подпитое состояние, руководил размещением гостей, сердечно убеждая всех и каждого в полной безопасности убежища. Выглядел предельно комично, но старался как мог: тщательно растягивал рот до ушей, энергично жестикулировал и бесконечно кланялся, часто при том теряя равновесие.

Никаких взрывов и выстрелов здесь и впрямь слышно не было. Так что заверения хозяина, вкупе с активно подаваемым прислугой вином, совсем скоро возымели действие — народ успокоился и продолжил тусить.

Большинство мужчин, едва оказавшись в безопасности, разделились на группки и засели за настольные игры с разной степенью азарта. Некоторые дамы присоединились к ним, но остальные предпочли занять отдельное помещение, оккупировав мягкие диванчики и предавшись любимому развлечению в виде пустой болтовни и сплетен.

— Куда ты запропал, поручик? — увидев меня, тут же подскочил и раздражённо зашипел Вдырко. — Я, вон, с ног сбился, тебя разыскивая.

А я, замахнув фужерчик игристого, только-только собирался подсесть к одному из карточных столиков. Леди Амина уже благоразумно оставила меня, примкнув к стайке своих знакомиц.

— А в чём, собственно, проблема? — еле сдержав подступившую вдруг зевоту, невозмутимо уставился я на тайногвардейца. — Мы вроде как отдыхаем. Вольны находиться, где вздумается.

Вдырко ухватил меня за рукав и потянул в сторонку, подальше от народа.

— Вы, оба-два, должны находиться там, где я могу легко вас найти. А тебе, поручик, и вовсе следовало бы находиться рядом со своим, значится, приятелем штабс-ротмистром и не давать ему совершать, вон, разные непотребства.

— А что случилось? — пребывая в несколько сонном состоянии, я даже не встревожился. Тем более уже заметил совсем неподалеку сидящего в компании с другими офицерами Тимона, радостно скалящегося и вполне себе живого-здорового.

— Этот твой раздолбай братец устроил пьяный дебош, подравшись, вон, с офицером местного гарнизона. Пришлось оного в лазарет отправлять, поскольку тебя не оказалось рядом. И ты, значится, ни братца вовремя не утихомирил, ни после помощь пострадавшему офицеру не оказал. А у того, между прочим, несколько вывихов, выбитый зуб и, вон, сломанная челюсть.

— Дай угадаю, — поднял я брови. — Рыжий бригад-майор с дурацкими косичками на бороде? Так это он легко отделался. Нечего на нас так враждебно пялиться.

— Не угадал, — сердито мотнул головой Вдырко. — Пострадал штабс-фейерверкер, буквально на днях прибывший сюда из каганата для налаживания, значится, артиллерийских систем.

— Так он из орков, что ли? — быстро сообразил я. — Ну и чего тогда кипятиться? Один орк другому морду набил. Уверен, остолоп сам нарвался, спровоцировав Тимона.

— Это не имеет значения! — вспыхнул Вдырко. — Офицеры альянса и тем более каганата не имеют права на размахивания кулаками, как рядовое быдло.

— Наверное, лучше было на дуэль вызвать, — понимающе кивнул я.

— Какая дуэль?! — гном еле сдержал себя, чтобы не завопить в голос. — Ты, поручик, в своём уме?! Дуэли в альянсе караются немедленным разжалованием в рядовые и отправкой, значится, на передовую! А за драку ему, вон, самое малое, карцер положен!

— Ты его, что ли, туда определишь? — не выдержал я. — Ну так сажай. Хрен ли ты мне-то мозг выносишь? Тимон на нарах выспится, да и я тоже найду, чем себя пару дней занять. А вот ты можешь смело потом к начальству своему отправляться. Только сначала штаны ширинкой назад надень, чтобы шефу твоему сподручнее отыметь тебя было. За то, что мы из-за тебя диверсантку упустили.

— Какую диверсантку? — выпучил глаза Вдырко. — Ты что несёшь?

— То, что мы, в отличие от тебя, реальным делом заняты были. Определились с личностью убийцы и выяснили, куда она дальше двинет.

— Что значит, в отличие от меня? — надул щёки гном. — Моё дело не менее важное. Внутренние враги, вон, порой опаснее внешних.

Чуть было не послал его, но сдержался. А ещё заметил приближающегося к нам аж самого бригадного генерала Пошвырко.

— Господин комиссар-поручик, — пробасил этот статный седовласый гном, подойдя к нам поближе и протянув руку тайногвардейцу, — имею удовольствие похвалить тебя за службу. Как мне только что доложили, благодаря уму и проницательности твоих подчинённых, мы смогли своевременно вывести бригаду бронеходов из-под удара. Как следствие, ушастые отбомбились впустую, потратив на ложную цель весь свой боезапас. Завтра же поутру пошлю депешу лично главкому тайной гвардии комиссариусу Партушу с выражением крайней признательности и благодарности.

— Рад стараться на благо альянса, — ничуть не смутившись, поручкался с генералом расплывшийся в довольной улыбке наглый Вдырко. — Посмею заметить, твоя верховность, что правильное руководство есть, значится, главный залог хорошей работы подчинённых.

— Ничуть в том не сомневаюсь, — кивнул генерал и, отвернувшись от тайногвардейца, громогласно заявил: — Что ж, господа, спешу объявить об окончании воздушной тревоги и возможности оставить убежище, поднявшись наверх, дабы и дальше наслаждаться щедрым гостеприимством нашего радушного хозяина и вседостойнейшего господина Жменько. Слава альянсу, господа!

Народ ответил генералу радостным галдежом и вялыми овациями. Не все поспешили покинуть подвал сразу, некоторые компании продолжили игру, оставшись за своими столами. Но большинство двинулось к лестнице с явным намерением продолжить светский кутёж наверху. Мне бы их выносливость. На меня почему-то навалилась такая усталость, будто я весь день мешки с цементом из вагонов выгружал.

Еще и Вдырко вцепился в меня, как клещ:

— Постой, брат. Объясни, про какие бронеходы генерал говорил? И про диверсантку расскажи всё, что нарыли. Кто, значится, такая будет и куда, как говоришь, собралась?

Ага, вот я уже и снова стал «братом», вместо выдавленного сквозь зубы «поручика». Спасибо генералу.

Пришлось рассказывать, что да как. В сон клонило нещадно. Под конец беседы с неугомонным комиссар-поручиком я уже еле ворочал языком. Благо дело, тот наконец-то удовлетворился вытянутыми из меня подробностями и отстал.

Как выяснилось, наша драгоценная хозяйка подсуетилась и распорядилась выделить для тайногвардейца отдельную комнату в дальнем крыле дома. Там, где квартировали старшие офицеры. Вдырко, узнав про то, обрадовался неимоверно. Решил, что эдакий почёт и уважение проявлены исключительно благодаря его значимости.

Тимон остался коротать ночь за игральным столом, мне же определили местечко в маленьком флигельке, невесть для чего построенном в глубине сада позади такого большого особняка, в коем даже прислуга помещалась и проживала вполне себе вольготно.

Понятное дело, определили меня туда неспроста. Леди Амена имела на остаток ночи совершенно определённые планы, о чём и сообщила, заявившись вскоре после того, как я залез под одеяло.

В общем, поспать хотя бы немного до времени сбора, назначенного комиссар-поручиком, мне не удалось. Еле дополз поутру до столовки. Тимон уже поджидал меня, потягивая какой-то сильно пахучий травяной взвар. И ведь выглядел шельмец вполне себе свежим огурцом, я ему даже позавидовал. Словно и не провёл всю ночь в кутеже.

Вдырко, как выяснилось, уже потрапезничал и отправился на приём к генералу. А Тимону велел, встретив меня, сразу же хватать за шкирку и тащить к бронеходу. Дабы мы в любой миг готовы были отправиться в дальнейший путь.

Так Тимон его и послушал, ага. Дал мне спокойно прийти в себя, неспешно позавтракав и взбодрившись парой чашек кофе. Благо дело, в этом мире сей напиток хорошо был известен и подавался к столу не только в самых высших кругах общества.

Тимон, пока я тормозил, будучи не в силах адекватно воспринимать реальность, весело балаболил, практически не затыкаясь. Кажется, рассказывал о выяснении отношений со штабс-фейерверкером.

Я, натянув на лицо улыбку, вяло кивал и делал вид, что слушаю. Но на самом деле пропускал всё мимо ушей. Только и понял, что сначала накостыляв артиллеристу, орк позже умудрился сцепиться ещё и с тем рыжим бронеходчиком. В общем, порезвился от души и всласть. Ещё и денег выйграл.

За окном было пасмурно и снежно, но ветер утих. Гуляла бы вьюга, я, наверное, задержался бы в столовой ещё на полчаса, минимум, выискивая любые поводы, лишь бы не выходить на улицу. Однако труба звала. Пусть и положить мне было на господина Вдырко, но поимка вражеской шпионки меня и самого заботила, вызывая азарт и рвение куда большие, чем задание, выданное комитетом.

Пока топали к нашему «Каракурту» наткнулись на одном из перекрёстков на стрелковый взвод гномов. Те, пересекая наш путь, бодро шагали куда-то, позвякивая прицепленными к поясам походными котелками. Длинные суконные шинели, стальные каски с рожками-фиксаторами по бокам для крепления накладного забрала, самозарядные карабины с примкнутыми и угрожающе торчащими в небо штыками — серьёзные ребята.

— Сержант Топорко! — окликнул я бойца, возглавлявшего отряд.

Тот скомандовал остановиться и отсалютовал мне, приветствуя:

— Здрав будь, твоё благочинство.

— Куда путь держите? — не похоже было, чтоб гномы шли копать окопы.

— Так на фронт, господин поручик. Велено занять оборону у Малиновки, усиливая уже стоящие там подразделения. Не иначе, чернокительник ваш расстарался из злопамятства, ручку свою пухлую приложил.

— С чего ты взял? — удивился я.

— Так нам же, ядрёный хрен, ещё три седьмицы в тылу положено было оставаться.

— Ну да, не исключено тогда, — кивнул я. — Это мог напакостить. Задел ты его, похоже, крепко. И я тебе тут ничем помочь не смогу, меня тут никто не послушает.

— Да и ладно, твоё чинство, — отмахнулся гном. — Всё одно, ядрёный хрен, нашим на передке подмочь надобно. Сказывают, больно уж наседают ушастые. Машины, мол, у них какие-то новые и снаряды самолетающие. Не подмяли бы оборону нашу. Твоё-то дело как, движется ли? Споймали лазутчика?

— Ищем пока, — качнул я головой. — Вот, вслед за ним в другой город собрались ехать.

— Ну, удачи тебе, твоё благочинство, — кивнул гном. — И упыря своего чернокительного остерегись. Мерзкий он тип. Не ровен час, и вам с дружками чего припомнит.

Заверил его, что мы и сами ухо востро держим, и тоже удачи пожелал. На том и распрощались.

Всю дорогу до Непрухина я продрых самым наглым образом. Не помешало мне ни рокот двигателя, ни бухтение Вдырко, так и не посмевшего больше занять место зенитчика. Возможно, из опасения, что его вновь постыдно отгонят от пулемёта, случись какая оказия.

Тайногвардеец опять занял место перед моим приятелем орком и, обернувшись, что-то выговаривал ему недовольным тоном, практически не затыкаясь. Тимон же с показным пофигизмом выставился в стрелковую амбразуру, типа наблюдая за местностью, и пропускал нудные нотации гнома мимо ушей.

Мне показалось, что добрались мы очень быстро. Вроде вот только что отключился, и, бац, уже пора продирать глаза и выбираться из «Каракурта». Однако затёкшие ноги и спина однозначно указывали на то, что дорога заняла не меньше пары часов.

Непрухин, расположившись на берегу большого озера, занимал гораздо бо́льшую территорию, чем оставленный нами позади Верхнекарасин. Тут и улицы были пошире да попрямее, и дома повыше.

Эльфы на своих аэростатах долетали и сюда. На это откровенно намекала большая свежая полынья, образовавшаяся на озере после неточного сброса авиабомбы. Толком замёрзнуть пробоина во льду ещё не успела, и местные любители зимней рыбалки вовсю уже пользовались случаем, с утра пораньше рассевшись вокруг полыньи с удочками и сачками. А кто-то даже палатки на льду разбил, чтобы комфортнее рыбачить было.

Бронеход мы замаскировали в лесу на окраине города. Пока закидывали машину сосновыми ветками, а после пешком добирались до центра, я окончательно проснулся и даже взбодрился. Несколько домов на улице, по которой мы шли, оказались разрушены бомбёжкой.

В Верхнекарасине мы такого не видели. И с чего вдруг эльфы именно здесь особенно усердствовали, было непонятно. На военные укрепления или склады пострадавшие строения никак не тянули.

В городской управе выяснили, что местный штаб перенесли аж на другой конец города. Совсем ещё недавно он располагался неподалёку, занимая самый большой особняк в Непрухине, да переехал, когда дом разбомбили, развалив чуть ли не до основания.

Пришлось топать на противоположную окраину, мысленно матеря эльфов и не в меру снежную зиму. Дороги тут, как и в Верхнекарасине, практически не чистили. Приходилось, выстроившись друг за другом, идти вдоль домов по узковатым тропинкам, натоптанным жителями, видимо, совсем нечасто шастающими по улицам. В одном месте еле разошлись с отделением бойцов, так же гуськом бредущим нам навстречу.

Командовал местным гарнизоном совсем ещё молоденький штабс-ротмистр Каменюк, случайно выживший после бомбёжки и назначенный временно исполняющим обязанности начальника штаба, в связи с неожиданной утратой практически всего основного комсостава.

Насевшего на него мрачной тучей комиссар-поручика этот Каменюк, похоже, воспринял как кару небесную. И наверняка пожалел о том, что имел неосторожность не сгинуть вместе с остальными под бомбёжкой. Потому как тайногвардейца именно этот факт особенно заинтересовал. И Вдырко, прежде чем перейти к главной цели нашего прибытия, чуть не до обморока довёл бедного штабс-ротмистра, придирчиво выясняя, где и почему тот находился во время вражеского налёта.

И вся беда была в том, что бомбить город эльфы прилетели днём, когда офицеры обязаны были торчать в штабе. Каменюк вроде как отбыл по приказу начальства на один из объектов с ревизией, но письменного подтверждения такового приказа предоставить не мог. Да и как бы он это сделал, учитывая, что вся документация, хранившаяся в штабе, была уничтожена вместе со строением?

В общем, штабс-ротмистр после столь неприятного общения с господином Вдырко впал в депрессивную меланхолию. Хорошо хоть полостью не растерял способности адекватно воспринимать обстановку и вести какие-то дела дальше.

Перво-наперво, нас всем скопом определили на постой в один из находившихся неподалёку особняков. Столоваться нам предстояло там же, поэтому Варгонсо послал одного из своих парней предупредить хозяев. Порадовать их скорым прибытием целой оравы голодных бойцов и озаботить приготовлением обеда.

И только после этого Вдырко позволил нам с Тимоном насесть на штабс-ротмистра с расспросами, что называется, по теме.

То, что Вратка опередила нас с прибытием не более, чем на день, привносило в расследование дополнительные сложности. Каменюку, еле разгребающему свалившиеся на него служебные дела, было овсе не до какой-то там девки, только-только появившейся в городе. Да ему никто о ней и не докладывал.

Зато доложили о сгоревшем минувшей ночью продовольственном складе. Так же был подан рапорт и об охраннике, караулившем тот самый склад и погибшем от колото-резанных ран.