Если ты меня любишь

Глава 14. Открытые врата.

Едва дождавшись, пока двери грохочущего лифта откроются, Гарри выскочил в освещенный коридор и, сорвав мантию–невидимку и затолкав ее в нагрудный карман, пустился бежать со всех ног к хорошо знакомой двери. Она становилась все ближе и в то же время как бы отдалялась от него, не желая впускать. Стараясь не обращать внимания на свои, как он решил, галлюцинации, молодой человек ускорил бег, и черная дверь Отдела Тайн сама собой распахнулась перед ним. Вытянув перед собой палочку, он, тяжело дыша, вошел, на ходу припоминая заклятия, которым учил свой отряд мистер Вестерс.

В круглой комнате с множеством дверей было полно народу, и все они пытались пробиться к одной из них. Гарри узнал по синим, блестящим плащам невыразимцев, они составляли большинство, но были и авроры из других отделов. На Гарри никто и не взглянул, однако и обыскать Отдел Тайн теперь не представлялось возможным. Юноша уже собирался набросить на себя Мантию, когда внезапно рядом с ним возник Вестерс и молча направил на него палочку.

— Почему вы здесь, Гарри? — скорее взволнованно, чем сердито прокричал он. — Здесь творится невесть что, здесь опасно!

— Сэр, я должен быть здесь! Я… дал ему уйти, — помимо своей воли выпалил Гарри, и его начальник опустил палочку. Ермон, стоявший рядом, вопросительно посмотрел на него, но взгляд Вестерса был устремлен только на Гарри.

— Я думал, у меня еще есть шанс с ним договориться, но я ошибся, — упавшим голосом добавил тот.

— Я это понял, — кивнул Вестерс. — Как мы ни готовились, но он застал нас врасплох. Никак нельзя было это предугадать, учитывая доверие к нему со стороны Министра.

— Где Кингсли? — перебил Гарри.

— Пытается выяснить, как предотвратить грядущие неприятности.

— Какие именно?

— А то ты не знаешь! — со злостью процедил Ермон, еле сдерживаясь, чтобы не наброситься на Поттера.

Вестерс одним взглядом осадил своего не в меру ретивого сотрудника и вновь обратился к Гарри:

— Видите эту дверь, мистер Поттер? Вы уже бывали там?

Гарри похолодел.

— Комната Знаков?

— Именно она. Мы уже около десяти минут не можем туда попасть и лишь гадаем, что там на самом деле происходит.

— Что сделал Снейп, прибыв в Министерство?

— Тут же отправился к Министру за разрешением навестить девятый уровень. Я попытался воспротивиться этому, так как подозревал… Да что там, Министр определенно находится или под Империусом, или…

— Нет, — вырвалось у Гарри, — не мог же он…

— Почему? — печально спросил Вестерс. — Конечно, это всего лишь мое предположение, но мне кажется, что он находится под явным воздействием скианта и его магической энергии. А подпасть под подобное воздействие он также мог в Комнате Знаков.

— И что это значит? Что он сам не вполне понимает, что делает?

— Не совсем так. Возможно, он преследует свою цель, и на это воздействие просто не обращает внимания. Вы не знаете, Гарри, чего он хочет?

— Нет, сэр, сожалею. — Только теперь Гарри медленно осознавал, чем грозила обернуться их размолвка с мастером зелий. — Вообще‑то, у него нет привычки делиться своими сокровенными тайнами. Я, повторюсь, надеялся, что нам удастся прийти вместе к какому‑то иному решению, но он просто–напросто связал меня, чтобы я не мог ему помешать, и отправился прямо сюда. Я сумел освободиться, но, видно, поздно…

— Теперь это наша работа, — сказал Вестерс, кивая на авроров, выкрикивавших мощные заклятия, которые одно за другим разбивались о непроницаемую дверь. — Ваши друзья и жена не знают, где вы, вам лучше быть с ними.

— Не все так просто! — возразил Гарри, упорно не реагируя на сжимающего кулаки Ермона. — Я допустил огромную ошибку, но вы не сможете ее исправить. Позвольте мне принять участие в операции. Если Кингсли в самом деле находится в подчинении у скианта, он может даже встать у нас на пути. Мистер Вестерс, может быть, еще есть шанс…

— Если только совсем крошечный, — вздохнул Глава Первого Отдела. — Вы предполагаете, что может быть нужно скианту?

— Снейп принесет ему кинжал, сделанный в Горе Мрака, той самой, где когда‑то укрылся и подготовил все для своего возрождения Салазар Слизерин.

Вестерс изменился в лице.

— Это… меняет все, — прошептал он, бледнея.

— Какое отношение кинжал имеет к артефактам?

— Все, что сделано в Горе Мрака, имеет отношение к потустороннему миру, миру мертвых. Кинжал может служить добру, но, обращенная ко злу, его энергия разрушительна…

— С его помощью Слизерин был побежден, а волшебное сообщество — спасено! — вставил Гарри.

— Даже в одних и тех же руках такой артефакт опасен, когда изменено направление воли, — грустно улыбнулся Вестерс. — И почему я не вышел на него раньше? Отражение такой угрозы, как вторжение Слизерина, восставшего из мертвых, казалось мне невозможным и удивительным. Я не был тогда в курсе всего… Что ж, теперь мне кое‑что понятно, кое‑что по–прежнему нет. Главное, что артефакты из шкатулки и кинжал Мрака могут сделать то, о чем мечтают скианты: открыть свободный проход в мир живых, смешать два мира и уничтожить все.

— Не понимаю. — Гарри устало потер виски, собираясь с мыслями. — Не может Снейп этого хотеть. Здесь что‑то не то, он водит нас за нос.

— Хотел бы я, чтобы так и было. Но Комнате Знаков легче всего открыть ловушку и выпустить скианта на свободу. Только так он сможет развернуться в полную силу.

— И что дальше? Как он сумеет открыть проход?

— Сам ритуал мне, конечно, неизвестен, но это логично: все артефакты, так или иначе, бывают задействованы в различных ритуалах, в основном черномагических. Здесь же мы имеем дело не просто с черной магией, а с наиболее опасным колдовством из всех существующих видов.

— Сэр, — вмешался Ермон, — невыразимцы продолжают попытки, но дверь не поддается.

— Конечно, не поддается, — задумчиво отозвался Вестерс. — Она откроется, когда пожелает тот, кто находится внутри.

— И вы дадите мне поговорить с ним? — спросил Гарри.

Вестерс с минуту поглядел на него и отрешенно сказал:

— Если успеете.

Знаки мерцали огненными кострами, все казалось неестественно увеличенным, близким, осязаемым, хотя он был один. Один ли? Призрак был тут, он дышал в своем царстве мрака и ужаса, одинокой мудрости и неотвратимого будущего. Снейп ощущал себя одновременно по эту и по ту сторону этого мира, который он приучил себя ненавидеть. Однако тот мир, куда он намеревался перейти, полюбить было попросту невозможно.

Артефакты лежали рядом с Тейваз — руной войны, духовной силы, данной свыше для принятия решения. Руна представляла собой вертикальную стрелу, на кончике которой скиант распорядился положить фигурку девочки. Часы и манок, в свою очередь, были расположены по обе стороны от стрелки. Артефакты наливались энергией, аккумулируя ее совершенно самостоятельно, и Снейп чувствовал, как эта энергия перетекает в него, уничтожая последние сомнения в правильности совершаемых действий.

«Прекрасно. Они почти готовы. Когда стрелка на часах дрогнет и остановится, ты положишь на руну кинжал Горы Хаоса, и тогда он сможет открыть Врата».

«И я войду в Них?»

«Разумеется. Остальное уже — не твоя забота».

«Ты обещал быть моим проводником!»

«А ты обещал освободить меня, но медлишь с ритуалом».

«У меня ведь должны быть хоть какие‑то гарантии».

«Значит, ты все еще мыслишь по–человечески. Там, где ты будешь, этому места нет. Там никто не будет давать тебе никаких обетов, никто не будет внимать твоему зову, если тебе вздумается кого‑то позвать. Там — тьма, но в ней надо уметь ориентироваться, если ты хочешь добраться до цели».

«Я хочу».

«Вот и славно. Я это знаю, иначе бы не оставил тебя в живых. Или ты все еще тешишь себя мыслью, что сможешь вытеснить меня из своего сознания?»

Снейп постарался максимально отключиться от этой изматывающей мысленной связи. Одновременно чувство реальности обострилось до предела, он услышал, как в дверь рвутся авроры, и на миг усомнился в том, что все пройдет благополучно. Но время, ставшее вдруг стремительным, как луч света, оборвало это состояние, потому что стрелка на часах слабо вздрогнула и застыла.

Северус боялся передумать. Он почти не чувствовал руки, когда клал кинжал на руну, и с удивлением заметил, что по форме он точно совпадает с ней. Одна из важнейших функций артефактов — открывать что‑либо. Этот кинжал также был ключом и мог открыть Врата. С трудом оторвав руку от потеплевшего металла, мастер зелий отступил назад, едва не споткнувшись, и поднял палочку: он должен был освободить скианта, чтобы тот помог ему добраться до другой комнаты…

… — Если возникнет вихрь, мы пропали, — прокричал Вестерс, запуская в дверь мощное заклинание, не сомневаясь, впрочем, в напрасности этого действия. — В этом случае нашей прерогативой станет исключительно спасение людей, ты понимаешь, Гарри?

— Да, — ответил Поттер, которого била нервная дрожь.

— А это значит, что ты и многие другие должны будете уйти, дав дорогу профессионалам.

— Вас я тут не оставлю.

— Ты должен подчиняться приказам! — процедил Ермон, который не знал, куда применить свои дарования, и от отчаяния крутился на месте.

Гарри проигнорировал его, весь обратившись в слух. Он ждал, что вот–вот дверь откроется, интуитивно видел, как это происходит, как оттуда выходит смерть, потому что переход в иной мир — это смерть в этом мире.

Неожиданно он увидел Стеффинса и Холборна, которых, вероятно, вызвал Вестерс. Они едва заметно кивнули ему и присоединились к атакующим дверь. От заклинаний в круглой комнате стало уже невыносимо жарко, все кругом, казалось, было наэлектризовано и ждало освобождения. Гарри заметил, как Вестерс взмахнул руками, посылая какой‑то сигнал, и тревога в тот же миг захлестнула его целиком. Авроры застыли, а потом помчались прочь от двери. Он, Гарри, должен был идти с ними, но если шанс есть…

— Уходи, Поттер! — проревел Ермон, занимая место между Холборном и незнакомым волшебником.

Семеро волшебников образовали круг, и Гарри знал для чего, но оставался на месте. Не дожидаясь, пока на него отвлечется Вестерс, он скрылся под мантией–невидимкой — и вовремя. Дверь разлетелась на куски, мощной волной круг был разрушен, и воцарилось смятение.

— Вигон луцис! — сразу прокричало несколько человек, другие же ограничились Щитовыми Чарами.

Вестерс проделывал волшебной палочкой какие‑то сложные пассы, перед тем как пробормотать заклинание Защиты Разума. Гарри на миг зажмурился, поскольку вспыхнувший свет сильно ударил по глазам, затем устремился вдоль стены к развороченной двери.

Из Комнаты Знаков вдруг вырвался столп пламени, в котором обозначился силуэт скианта. Он ринулся в атаку тут же, но Гарри помнил, что не должен обращать на него внимание. Среди сражающихся, которые никак не могли восстановить круг, он успел заметить черную тень, метнувшуюся к одной из дверей, и кинулся за ней. Они со Снейпом проскользнули в дверь почти одновременно, но сразу вслед за тем Снейп куда‑то исчез, а Гарри едва не упал с огромной лестницы, которая иногда являлась ему в худших из кошмаров.

Осторожно спускаясь вниз, в центр большой ямы, похожей по форме на Комнату Знаков, Гарри не мог оторвать взгляд от того места, где возвышалась платформа, на которой стояла Арка с черным занавесом. Когда‑то за этот занавес упал Сириус…

«Какой же я идиот! Врата, врата… Что еще в Отделе Тайн похоже на врата?! И Вестерс догадывался, о чем идет речь, но ни один нормальный аврор не сможет охранять эту штуку сутками, да еще и когда тут поблизости бродит скиант! Где же он?»

Гарри вскинул палочку, оглядывая полутемное помещение, готовый к нападению. Комната с Аркой приглушала все звуки извне, отчего атмосфера в ней становилась еще более зловещей.

«Это не может кончиться здесь, это же просто смешно. Врата в центре Министерства!»

Занавес бешено колыхался, словно на сильном ветру. Чем ближе Гарри подходил к Арке, тем явственнее слышались знакомые голоса. Но тогда они были спокойны, а теперь будто выпевали какой‑то ритм, все громче и четче. Еще немного — и будут слышны слова страшного, неведомого языка. Гарри хотел позвать Снейпа по имени, но у него пересохло в горле, и он смог издать лишь нечленораздельный звук.

И тут он появился из‑за арки, точно всегда стоял за ней, прямой, как струна, болезненно бледный и полный решимости. В руках у него был кинжал, светящийся золотым светом, который исходил от Знаков. Снейп двинулся к занавесу.

— Стойте!

Гарри не знал, что произойдет, если живой человек шагнет за занавес, но догадывался. Ноги налились тяжестью, но юноша все‑таки попытался добежать до платформы и сделать хоть что‑нибудь…

Волна нестерпимой боли накрыла его, так что он на несколько секунд потерял сознание. Открыв глаза, он увидел, что на полу повсюду Знаки — точно такие же, как те, что едва не отправили его на тот свет. И теперь они были другими, более яркими и более страшными, и они пытались заговорить с ним. Все тело пронзали невидимые заряды, и Гарри почувствовал, скорее, чем понял, что это — защита, молниеносно организованная Снейпом. Знаки были оживлены артефактами, очевидно, находящимися в разных частях комнаты. Гарри приподнялся на дрожащих руках и, подняв голову, посмотрел на Арку.

Снейп стоял перед ней, закрыв глаза, держа перед собой кинжал на вытянутых руках. Через несколько секунд он повернулся спиной к Гарри и поднял кинжал над головой. Юноша понял, что он сделает, за секунду до того, как раздался оглушительный треск и черный занавес, взлетев подобно рваному знамени, скользнул по платформе вниз — прямо на знаки.

Боль на мгновение отступила, и Гарри вскочил, намереваясь удержать Снейпа от последнего шага. Голоса звучали уже везде, их торжество сотрясало стены Министерства. Снейп замер в нескольких сантиметрах от арки, будто собираясь с силами, и — пропал.

Гарри упал, споткнувшись о платформу, еще не осознавая, что опоздал. Некоторое время он пролежал ничком, пока не сумел собрать оставшуюся волю в кулак и не поднялся на ноги. Но из Арки уже летело навстречу ему нечто темное, многоликое, страшное, принесшее с собой ураган и разрушение. Еще миг — и древнее чудовище сметет его, попытавшегося спасти старый мир.

«Мора силенсиум!» — мысленно выкрикнул Гарри, закрывая голову руками, неимоверным усилием запечатывая разум. Его сбило с ног, закрутило и швырнуло об стену.

Дверь, надо карабкаться к двери…

Но двери больше не было, не было и ступеней, превратившихся в обугленную груду камней. Все дрожало, как во время землетрясения, и Гарри каждую секунду ожидал увидеть разверзающуюся под ним бездну.

Оставался один выход — трансгрессировать, и немедленно.

Он выпрямился на дрожащих ногах, повернулся вокруг своей оси и спустя мгновение всей грудью вдохнул ночной воздух.

— Гарри! — кто‑то хлопнул его по плечу и потащил в сторону. — Ты в порядке?

— С–стефинс? — в глазах все еще было темно, в ушах стоял странный гул, в котором постепенно замирали голоса.

— Пойдем скорее! — торопил Одж Дэггер деревянным голосом.

— Куда?

— В укрытие. Ты — псих, мы уже думали, тебе конец.

— Я тоже так думал…

— Смешная шутка, расскажешь потом.

Мало–помалу глаза Гарри снова обрели зрение, он понял, что его ведут по знакомой улице, которая теперь была свободна от карнавальных шествий. Изредка пробегали какие‑то люди, никто не кричал, но и не останавливался ни на секунду, словно зашевелился большой сонный муравейник. Дом на площади Гриммо — Гарри успел увидеть крыльцо, а Джефри уже протолкнул его внутрь. Тут же множество рук заключили его в объятия. Послышался женский плач.

— Что случилось? — пробормотал Гарри.

— Пропустите меня! — кричала Джинни. — Где он? Где мой муж?

— Джинни, я в порядке!

Они обнялись.

— Джефри! — мимо пролетела Гермиона и затормозила в шаге от Оджа Дэггера.

— Я в порядке, — спокойно констатировал он.

— Гарри, — сказала Джинни, — идем в гостиную, быстрее. Там все.

— Кто плакал? — на ходу спросил Гарри, не понимая, почему никто не зажжет в коридоре свет.

— Гермиона с Луной ревели в голос, я еле сдержалась, чтобы к ним не присоединиться.

— А.

В гостиной горел свет, но было как‑то тускло. Сигаретный дым стоял коромыслом. Гарри не переносил курящих, но в данный момент его интересовало другое. Вокруг полированного стола сидели авроры, которых он знал. Во главе стола расположился дымящий трубкой Вестерс, который сперва даже не заметил вошедших. Гарри удивился, что рад видеть Ермона. Вид у красавца был, правда, слегка потрепанный и жутко угрюмый, но, кажется, он не был ранен.

— Как вы тут оказались? — хрипло спросил Гарри, делая шаг к Вестерсу.

— Гарри… — волшебник поднял голову, вперил в юношу задумчивый взгляд и кивнул.

— Я… сделал все, что мог, — тихо проговорил Поттер. — Впрочем, нет, я…

— Не надо, — остановил его Вестерс. — Никто бы не справился. Счастье еще, что твоя Мантия была при тебе.

Гарри подскочил на месте: он совсем забыл о мантии–невидимке, даже не помнил, снимал он ее или нет. Он бегло осмотрел себя: к счастью, она зацепилась за молнию кармана и теперь волочилась за ним по полу. Он быстро подобрал ее и невольно прижал к груди. Так, может, Снейп и не видел его…

— Мы сюда отправились сразу после того, как поняли, что все кончено, — сказал Вестерс.

— Мне показалось, что прошло совсем мало времени.

— Да, подобный ритуал всегда вызывает небольшую временную петлю, это нормально. Ты не так много и пропустил. Нам удалось изгнать скианта, правда, теперь это уже неважно, когда Врата открыты… Министерство начало рушиться, и я принял решение вывести всех людей. Не могу сказать точно, но другие командиры утверждают, что в здании никого не осталось.

— Министр?

— Его увели. Выглядит неважно, но, надеюсь, его приведут в чувство. Мы отправились на площадь Гриммо, отсюда относительно близко до Министерства, так что мы все еще, можно сказать, в центре событий.

— Я так далеко трансгрессировал?

— Мерлин, так вот как ты выбрался? Хм, тебе снова повезло. Из Отдела Тайн в последнее время можно было трансгрессировать только с огромным риском для жизни. Видимо, защитные чары были разрушены потусторонней силой, поэтому ты цел и невредим. Я послал Оджа Дэггера на случай, если ты сумеешь спастись. И я не ошибся.

— Что мы теперь будем делать?

— Драться за каждый дом, как на настоящей войне, — невесело усмехнулся Вестерс. — Тут все свои, поэтому скажу открыто: надежда ничтожно мала, особенно если учесть, как мало нас, знающих, как с этим бороться.

— Волшебники других стран наверняка тоже мобилизуются, — возразила Гермиона, вставшая рядом с Гарри. — Там достаточно магических знаний, не стоит их недооценивать.

— Видите ли, мисс Грейнджер, зараза распространится быстрее, чем они ожидают. Конечно, мы уже предупредили о катастрофе, кого смогли, но все не так просто.

— Да, но ведь мы можем и закрыть Врата за это время.

Все переглянулись.

— Что? — неуверенно спросила Гермиона. — Способа… нет?

— Один есть, — помолчав, ответил Вестерс. — Только, скажу сразу, это крайняя мера.

— А разве ситуация недостаточно критическая? — Гермиона возвысила голос чуть ли не на октаву, и Ермон возмущенно заерзал на стуле. — Сколько еще ждать, пока небо на голову рухнет? Мы не трусы, если речь идет об этом…

— Не об этом, и в вашей смелости я не сомневался, — мягко перебил ее глава Первого Отдела. — Вы лично, к примеру, этим способом воспользоваться не сможете.

— Это почему?

— Потому что нужно нейтрализовать причину того, что Врата оказались открыты. Вы знаете, как это сделать?

— Я… — Гермиона испуганно взглянула на Гарри и умолкла.

— То есть, — медленно произнес он, — надо войти туда?

Все напряглись, подчеркнуто не глядя друг на друга. Только Вестерс внимательно смотрел на Гарри.

— Это еще не все, — сказал он. — Нужно найти его…

— И убить? — не выдержав, ахнула Гермиона.

— Нет, все немного сложнее. Надо уговорить его вернуться. Ни больше, ни меньше. И кто из вас в состоянии это сделать?

Опять наступила тишина. Джинни кусала губы, не сводя глаз с мужа. Гарри чувствовал ее отчаянный взгляд, но не мог сказать ей, что все будет хорошо. Мир установил законы, которые требовали жертв. И вновь они требовали, чтобы он отдал свою жизнь.

— Никто не просит тебя об этом, Гарри, — твердо сказал Вестерс.

— Я понимаю, — чужим голосом ответил юноша. — Меня об этом не надо просить, это я сплоховал, я упустил его в свое время, мне и расхлебывать.

— Нам надо будет обсудить детали, — вздохнул его начальник.

Гарри отыскал Джинни в их комнате наверху, где она сидела на кровати, обхватив себя руками. Он сел рядом, но она даже не подняла головы.

— Я не могу, — прошептала она. — Не могу.

— Если не я, то никто.

— Ага, как обычно. — Она задрожала.

— Слушай, я и сам не ожидал, что все случится так быстро. Вестерс дал мне кое–какие рекомендации, надеюсь, они помогут…

Джинни посмотрела на него в упор.

— Да ты хоть понимаешь, куда тебе предстоит войти? Рекомендации, указания… Ты еще скажи, что ты научился повелевать скиантами, привидениями и прочей нечистью!

— Нет, не скажу. Пойми, мы здесь сидим, как на вулкане, или даже хуже. Я не знаю, что я здесь найду, когда вернусь. Может, одни развалины? И ваши тела… Или этот вихрь разрастется до неведомых размеров и поглотит весь земной шар, превратится в черную дыру или просто взорвется ко всем чертям! Времени там для меня не будет, пространства, в принципе, тоже, все будет зависеть, сказал Вестерс, от индивидуального восприятия. Здорово, правда? Особенно если учесть, что наши со Снейпом образы восприятия запросто могут… хм, не совпасть.

— Но у вас есть общий ориентир.

— То есть?

— Брось, а то ты не знаешь, зачем он вдруг возомнил себя Повелителем Тьмы и Потустороннего Мира одновременно?

Гарри знал. Догадка пришла к нему внезапно, пока с ним разговаривал Вестерс. Он никак не мог забыть кинжал, налившийся энергией призраков. Этот кинжал однажды спас Снейпа от смерти, и Гарри привык думать, что это произошло по тому же принципу, по которому он получил защиту от своей матери. Разумеется, для самого Гарри это был не пустячный сувенир ко дню рождения надоевшего ему своими душевными метаниями профессора. А если принять во внимание магический потенциал этого кинжала, о котором Гарри тогда не подозревал, становится понятным, каким образом артефакт вобрал в себя силу, которая могущественнее любого заклинания. Однако теперь все заклинания остались в прошлом, теперь или что‑то есть, или ничего нет. Гарри чувствовал себя опустошенным до крайней степени, и оттого поход за Врата терял для него всякий смысл. Страха пока не было.

— Как ты туда войдешь? — спросила Джинни, отвлекая его от мыслей.

— Так же, как Снейп. Вестерс сказал, что это, в общем‑то, самая легкая часть задания, можно сказать, наипростейшая.

— И потом куда?

— По обстоятельствам. Он считает, мы услышим друг друга.

— А если нет? Ты сможешь вернуться обратно?

— Я так думаю, что смогу. Только Врата все равно останутся открытыми.

Джинни боролась с желанием заплакать. Гарри усиленно отгонял от себя желание все бросить и остаться с ней до самого конца. С одной стороны, это было трусливо, с другой — исполнено смысла для них обоих.

— Пора, — тихо сказал он, поднимаясь.

— Да, — кивнула Джинни и встала вслед за ним. Ее все еще колотила дрожь.

— Позаботься о Роне, хорошо? Не знаю, почему, но за него мне очень тревожно.

— Из‑за Гермионы. Я тоже за него боюсь. Он прямо‑таки рвется в бой, забывая о том, что у него осталось столько родных. Думаю, кстати, что они тоже скоро прибудут сюда, Фред и Джордж точно не откажутся от того, чтобы принять участие в таких событиях.

— С ними вас будет легче, — попытался улыбнуться Гарри.

— Это точно. — У Джинни улыбка тоже не получилась, но, вспомнив о братьях и родителях, она стала более собранной. — Нужно послать за Андромедой и Тедди.

— Безусловно, но их надо получше укрыть, Тедди не должен оставаться без бабушки.

— Да, конечно.

Они вышли из комнаты и стали медленно спускаться в гостиную. Каждая ступенька отдавалась болью в сердце.

Внизу их уже ждали. Сначала Гарри показалось, что его знобит, но потом он понял, что это дрожит земля — еще слегка, но неведомый гул уже поднимался из глубин растревоженной земной тверди, медлить было нельзя.

Гарри по очереди пожал руки всем аврорам и Вестерсу, Рону, долго стоял, обнявшись, с Гермионой и Луной и под конец зарылся лицом в густые, сладко пахнущие волосы жены. Выйдя из дома, он первым делом вытащил мантию–невидимку и, бегло осмотрев, перекинул ее через плечо. Трансгрессировать он не решался из‑за повышенной концентрации враждебной энергии, пешком было не так уж и далеко. Только отойдя на двадцать метров от дома, он понял, что никто так и не сказал ему ни слова.

«И это к лучшему», — сказал себе Гарри.

Тридцать метров, сорок, пятьдесят… Он считал их просто так, примериваясь на глаз, чтобы не думать о предстоящем. Перепутать Врата с чем‑то еще было невозможно: огромная воронка, похожая на дождевой смерч, поднималась к небу в центре Лондона и была видна со всех его концов. Правда, нельзя было сказать точно, что маглы ее видели, но чувствовали — это уж наверняка. Гарри словно проходил пришельцем по другому миру, в котором замерло время: воздух собрался вокруг воронки, а здесь его как бы и не было. Ни малейшего дуновения, все серо и обманчиво тихо. Люди, скорее всего, заперлись по своим квартирам, еще не понимая, что нужно уезжать как можно скорее. Теперь уже не столь важно было, выйдет ли из тени магический мир или нет, механизм был запущен, и если его не остановить, на месте городов и гор останется пустыня. Это сделает механизм, запущенный в центре Лондона и в душах людей…

Гарри вернулся к ощущению реальности, когда услышал за собой шаги. Кто‑то отправился за ним. Он обернулся, решив, что это Рон, и намереваясь отослать лучшего друга назад. Но вместо этого он увидел…

— Гарри, ты такой быстрый, кошмар! Конечно, ты спешишь, но я совсем запыхалась.

— Луна? — он оторопело пялился на девушку с серебристыми волосами. — Ты сошла с ума! Ты не можешь идти со мной! Я не возьму тебя!

— Я не собираюсь тебя спрашивать, — полушутя, полусерьезно ответила Луна, вприпрыжку подходя к нему. — Ты не подумал о том, что будет, если ты угодишь в ловушку и не сможешь идти дальше? Бьюсь об заклад, что не подумал.

Она была права. Все вдруг разом изменилось.

— Теперь я еще и за тобой должен присматривать? — вскипел Гарри. — Даже не надейся, что я позволю тебе идти со мной!

— А почему ты так уверен, что это ты будешь за мной присматривать, а не наоборот? Тот мир совсем не таков, как этот, — уверенно возразила Луна и пошла вперед.

— Луна! — окликнул Гарри.

Она не остановилась.

— Луна!

— Да не переживай, ты только потратишь нервы и время, — бросила она через плечо и ускорила шаг. — С тобой мы точно опоздаем.

Про себя Гарри вспомнил все ругательные слова, какие знал, пока догнал девушку и пошел с ней рядом, возмущенный и одновременно тронутый до глубины души ее смелостью. Она говорила о том, чтобы отправиться на тот свет, как об интересной экскурсии, не сопряженной ни с какими опасностями.

— Что тобой движет? — глухо спросил Гарри.

— Все, — просто ответила она.

— Как это?

— Так. Только взгляни вокруг. Разве можно это уничтожить своим бездействием, как мы это делали до сего момента?

— Если мне не изменяет память, мы этот мир уже не раз спасли.

— И чего это стоит, если не сумели себя сберечь?

— Ты себе противоречишь.

— Где же? Если ты не сберегаешь себя, тебе этот мир уже не нужен, как и все, кто в нем. Разве непонятно, почему все так запуталось у всех в последние годы? И у меня, и у Дрейко, и у тебя… У профессора — вон до чего дошло.

— Эгоист проклятый! — не сдержался Гарри и сжал кулаки. — Нет, я не жалуюсь на то, что приходится делать, но как до этого можно было додуматься?

— А он и не думал. Он слишком многое прошел до этого. Здесь он уже не жил, разве ты не заметил?

— Да, но почему…

— Спросишь его сам.

— Луна?

— Что?

— Будь, пожалуйста, осторожнее.

— Ты не ожидал от меня этого, верно? — голубые глаза остро взглянули на молодого человека. — Я просто не имею права оставаться такой, какой я была. Если душа заснет, ее очень сложно разбудить.

Гарри немного поразмышлял над ее последней фразой, затем возобновил попытки вовлечь Луну в разговор, но больше она не проронила ни слова до самого центра города.

Врата несколько утихомирились, видимо, выпустив основную силу в этот мир, но напряжение вблизи них было чудовищным. Ничего и никого живого поблизости не наблюдалось. Гарри был смутно уверен в том, что им помешают добраться до Врат, и он накинул на себя и Луну Мантию, как только они вышли на открытое пространство. Призракам она не была помехой, но не стоило искушать их лишний раз.

Арка была под землей, а значит — они должны были спуститься в самую бездну, к основанию вихревой воронки. Гарри и Луна медленно подходили к большому кратеру, образовавшемуся после разрушения Министерства. Сила, бившая оттуда, грозила просто раздавить их своей мощью, но Гарри инстинктивно знал, что этого не случится, если они просто попытаются пройти сквозь вихрь, как проходят сквозь невидимую преграду.

Осталось несколько шагов…