Если ты меня любишь

Глава 12. Торжество "Аполлона".

— Хотите сказать, что она прислала мне это? — с оттенком недоверия спросил Дрейко, рассматривая необычный букет.

— Вам не нравится? — пожал плечами Снейп. — Но это, на мой взгляд, прекрасная работа. Как я уже говорил, она при мне закончила этот букет своими руками.

— Дело не в том, что он мне не нравится, — проворчал Дрейко. — Я, честно признаться, ожидал чего‑нибудь другого.

— Не будьте слишком строги, мистер Малфой, — посоветовал Снейп, начиная раздражаться. — Эта девушка…

— Что?

— Мне показалось, что ее приоритеты…

— Перешли бы вы на нормальный язык, — перебил Малфой–младший, ухмыляясь.

— И что это значит? — со злостью отозвался Снейп.

— Ну, что вы там хотели сказать? Я ей сильно нравлюсь, да?

— Вы ей нужны, — зельевар бросил на Дрейко очередной злобный взгляд и ушел, хлопнув дверью.

— Ну вот, опять. И чего этот Снейп все принимает буквально? — покачав головой, Малфой вернулся к чтению книги, хотя сосредоточиться у него так и не получилось. Букет, который он положил рядом с собой на стол, притягивал взгляд, уводил от желания штудировать что бы то ни было.

«Стало быть, она сейчас находится на площади Гриммо», — Дрейко, не выдержав, закрыл учебник и положил его рядом с букетом. Ему невыносимо хотелось действовать. Пребывание в Хогвартсе под защитой Директора перестало казаться ему таким уж безоблачным. И это была не банальная жажда риска и приключений, но нечто большее, связанное, прежде всего, с той, которая ждала его там, по ту сторону гор, в далеком Лондоне.

Она обещала его ждать, что бы ни случилось. В ту ночь Дрейко решил, что она сказала это просто под давлением эмоций, но теперь он думал иначе. Если и осталось еще что‑то обнадеживающее на свете, то это были именно эти ее слова. Не произнеси она их тогда — разве закралась бы ему в голову мысль о том, что сдаться властям не такая уж безумная идея? Разве сидел бы он сейчас здесь, в четырех стенах, строя планы на будущее после… вероятно, после заключения… Азкабан со своими узкими оконцами, забранными решеткой, с длинными, темными коридорами, с подземельями, уходящими под воду, и скользящими дементорами — давний его сон. Но и он теперь не казался таким зловещим.

Дрейко взволнованно заходил по кабинету Директора, в котором Снейп позволял ему учиться и ставить опыты. В последние дни он пытался убедить себя в том, что много ему не дадут, что можно будет изобрести, если надо, смягчающие обстоятельства, найти свидетелей защиты… Визенгамот порой бывал неумолим, даже если дело касалось первых преступлений и мелких краж. Его преступление не было, разумеется, мелкой кражей, не было оно и первым: уж наверняка ему припомнят его родителей, равно как и то, что у него самого на предплечье выжжена Черная Метка. Но будет еще хуже, если поймают при каких‑нибудь подозрительных обстоятельствах. Хотя — что подозрительного в том, чтобы увидеться с девушкой в доме своего приятеля?

Малфой–младший остановился как вкопанный, провел рукой по своему бледному лицу. Поттер больше не был «благонадежен» в особом для Дрейко смысле. Что ему стоило донести на него, как только он появится? Впрочем, это может навредить ему же, если у него есть в Министерстве враги. По мнению Дрейко, Поттер относился к тем людям, у которых всегда будут враги, и не потому, что они жадные до власти или плохо обращаются с окружающими, а потом что они слишком рано, почти с самого рождения, стали знаменитыми. Зависть, испытываемая им по отношению к Гарри Поттеру, Мальчику–Который–Выжил, уже несколько лет как ушла, уступив место непонятной эмоции, похожей на сочувствие. Но хватит ли их нынешней хрупкой связи на то, чтобы Поттер рискнул ради него карьерой и, в конечном итоге, семейным благополучием? На этот вопрос Дрейко был склонен дать отрицательный ответ. Он бы, скорее всего, этого не сделал, если бы Поттер наломал таких дров, как он.

Значит, пусть Поттер лучше ничего не знает. Луна вряд ли поставит его об этом в известность, если он, Дрейко, свяжется с ней анонимно. Нужно только выбрать момент, когда дома никого не будет, в том числе миссис Поттер. Как странно! Еще со школы Дрейко привык к тому, что Джинни всегда и для всех с его факультета была «девчонкой Уизли». Смешно и грустно. У него тоже могло бы быть такое будущее, как у Поттеров. Может быть, не совсем такое, но это уж точно был бы не Азкабан.

Ему стало страшно. Вроде бы все уже было решено где‑то в глубине души, но почему‑то вспомнились слова Снейпа о том, что скиант может достать его и там. Вполне возможно, что так и будет, ведь Снейп не сможет там его защитить.

«Если я попаду туда, я никогда не выйду на свободу», — с внезапным ужасом подумал он.

Высокая дверь кабинета скрипнула, и вновь вошел Снейп, донельзя мрачный и холодный.

— Срочное послание из Министерства, — кратко сообщил он, бросая на свой письменный стол свиток, перевязанный алой лентой. — Мне придется отлучиться, так что даже не думайте.

Дрейко понял, что он имел в виду.

— В такую темень, сэр? Бросьте, я не дурак. Любопытно…

— Что вам еще? — недовольно перебил Снейп.

— Министерство уже, по идее, закрыто. Время позднее, все такое.

— Это касается только меня и Министра. Не вздумайте читать свиток, на нем защитное заклинание.

— Можно было бы обойтись без ваших штучек, — огрызнулся Дрейко.

— Что? — тихо прошипел Снейп, опершись о стол. Дрейко вспомнилось, что в далекие школьные годы это выглядело впечатляюще.

— Не лезьте в мои мозги, вот что, — спокойно, и в то же время с вызовом ответил он. — Прежде чем вы уйдете, позвольте задать вам вопрос.

— У нет желания отвечать на него, мистер Малфой, — Снейп снял со спинки кресла дорожную мантию и направился к выходу.

— Когда… если я окажусь в камере Азкабана, — не слушая его, заговорил Дрейко, — вы думаете, он придет за мной?

Снейп обернулся к нему, мантия — переброшена через руку, он был странно напряжен, хоть и пытался изобразить невозмутимость.

— Я не думаю, что он побеспокоит вас, даже если вы с белым флагом выйдете ему навстречу. В некотором роде, я могу сообщить вам нечто утешительное на этот счет: скажем так, мы с ним мило поболтали, и он решил оставить вас в покое.

Дрейко встревожился, сам не зная почему.

— И вы говорите мне это только сейчас? Почему? И что это значит — вы поболтали?

— Побеседовали, — издеваясь, усмехнулся Снейп. — Надеюсь, больше вас ничто не интересует, потому что мне нужно срочно прибыть в Министерство. Обычно я не оказываю им особенного почтения и не прибываю заранее, но раз уж Министр обратился ко мне с личной просьбой… Всего хорошего, мистер Малфой.

Дрейко секунд десять смотрел на закрывшуюся за мастером зелий дверь, стремительно соображая. Как мог скиант так внезапно переменить свои планы лишь из‑за того, что с ним поговорил директор Хогвартса? Можно подумать, они с ним одного поля ягоды. Нет, ну есть в Снейпе нечто зловещее, но не до такой же степени. Скорее всего, он следует каким‑то собственным соображениям, которые не должны стать известными кому‑либо, тем более Дрейко. К подобному положению вещей Малфой–младший был привычен, одно его беспокоило: пугающая безысходность в душе. В последний раз он испытал ее в день, когда умерла мама, и никогда больше — так ярко и мучительно. Но это не связано с Луной, нет, не должно быть с ней связано.

Взгляд на свиток на столе. Это сейчас неважно. Пусть Снейп проделывает свои загадочные делишки в свое удовольствие, лишь бы не мешал ему, Дрейко, проделывать свои. На самом деле, молодой человек уже принял решение увидеться с Луной любой ценой.

«Если он задержится в Министерстве, отправлюсь на площадь Гриммо и буду молчать, как партизан. Тем более, что еще не факт, что там меня ждет засада. Не такая уж Поттер и сволочь, если разобраться».

Дрейко ругал Гарри, скорее, по привычке, словно не желая расстаться с теми славными временами, когда их беседы только руганью и ограничивались. Разумеется, он понимал, что если что‑то и пойдет не так, это не будет виной Гарри, а лишь стечением обстоятельств.

Он лег спать в два часа ночи, на всякий случай уложив в рюкзак пополненные запасы Бальзама Бодрости, зелья ментальной защиты и немного еды. Перед тем, как его настигла дрема — преддверие сна, он с удивлением обнаружил, что щемящая тоска угомонилась, а сердце переполнилось радостным предвкушением.

Назавтра Снейп не вернулся. Кажется, прислал кому‑то пару письменных распоряжений и остался в Министерстве. Дрейко, вначале спокойный, в один момент жутко занервничал. Мысли вихрем закружились в голове, каждая претендовала на право быть додуманной первой. И тогда он просто отключил мысли и, закинув на плечо рюкзак и сжав в кармане куртки волшебную палочку, покинул замок Хогвартс, мысленно пообещав школе, что постарается еще вернуться.

Лондон не встретил его с распростертыми объятиями, напротив: после бескрайних просторов Северной Шотландии показался донельзя унылым, суетным и равнодушным. Очевидно, накануне был сильный дождь — тот самый, из которого его Луна сделала букет. Стоило вспомнить о нем — и сразу шагалось веселее, и надежда начинала расправлять свои переломанные крылья.

Интуитивно Дрейко понял, что на площади Гриммо нет никого, кроме нее. Правда, удалая беспечность все же покинула его перед самой дверью дома номер двенадцать, но чутье, не умолкая, требовало от молодого человека решимости. И он, набравшись смелости, постучал.

Ждать пришлось довольно долго: вероятно, она устроилась с книгой где‑нибудь наверху или на кухне, в глубине дома, чтобы ее никто не беспокоил. Но и сквозь дверь Дрейко услышал ее легкие, слегка крадущиеся шаги, точно она всегда представляла себя ступающей босиком по сухой листве. И вот дверь открывается, и он мгновенно оказывается в коридоре. Между ними секундная пауза — и Луна бросается к нему в объятия. Она даже не спросила, кто это, перед тем как открыть, значит, она чувствовала, знала, как и он, что это был самый подходящий момент для встречи. Дрейко жадно впился в ее губы, и она задрожала в его руках, не то от радости, не то от тревоги. Всего несколько секунд продлилось это мгновение, и вдруг она отстранилась и бросилась закрывать дверь.

— Вот дураки, честно слово! — слабым голосом воскликнула Луна, орудуя всеми тремя засовами. — И ведь Гарри еще не поставил никакого заклинания. Иначе было бы несколько сложнее.

Дрейко вновь попытался ее обнять и притянуть к себе, но она уже овладела своими эмоциями и ускользнула от его рук.

— Послушай, я ведь передала тебе…

— Ну и что?

— Как это — ну и что? Тебе наплевать на мои слова? Тебя всего лишь пытаются защитить, а ты проявляешь черную неблагодарность.

Дрейко прямо‑таки опешил от такого наезда со стороны вечно кроткой и меланхоличной Луны, но предпочел защищать свои позиции.

— Ты же прекрасно знаешь, что мне не все равно. Ты ведь и сама знала, что это я…

— Не знала, но догадывалась, и все же…

— Это одно и то же! Пойми, я не пытаюсь строить тут из себя героя–романтика, потерявшего голову под занавес карьеры, но для меня очень важно было прийти, и я пришел. Нужно хоть иногда следовать тому, что для тебя действительно важно.

— Но ведь за тобой следят, — ее тон вновь обрел спокойствие, она просто не могла долго сердиться на него, не зная, увидит ли его еще раз. — Что, если…

— Это случилось бы в любом случае, — пожал плечами Дрейко. — Снейп старался изо всех сил, как обычно, но я не единственная его забота, да и артефакты я не вернул, так что чего уж там. Что будет, то и будет, главное я выполнил — пришел к тебе. И не плачь, ладно?

— Я пока не собираюсь, — пробормотала Луна с грустью. — Не надо тебе здесь задерживаться, Гарри и Джинни остались на ночь в «Норе», но они выспятся и приедут.

— Там же, небось, народу столько! — вытаращил глаза Дрейко.

— Для них уж комнату найдут. Это все матушка Рона: мол, провожать дочь в другой дом ночью — плохая примета. Глупости, конечно, да и ты прав, там гостей много и комнаты маленькие, но с миссис Уизли лучше не спорить.

Дрейко невольно улыбнулся тому, как Луна рассуждала о чужих суевериях, при этом повторяя за своим отцом самые немыслимые вещи.

— Как твой старик? — спросил он.

— Лучше. Только он еще не говорит, но целители сказали, что это со временем пройдет.

Она глубоко вздохнула и словно сделалась меньше ростом и уже в плечах. Дрейко захотелось защитить ее от всего мира и от его несправедливости, но он с отвращением вспомнил о том, кто был виноват в ее теперешнем состоянии, и он удержал себя от порыва. А она тянулась к нему, не находя в себе сил просто сделать один шаг ему навстречу.

— Я с тобой побуду, — твердо сказал юноша, намереваясь пройти в гостиную. Она неуверенно отступила, но потом покачала головой и легонько толкнула его в грудь.

— Нет, тебе лучше уйти.

— Мне некуда идти.

— Ты же был в Хогвартсе. Вернись туда.

— Нет, если я вернусь, мы можем больше не увидеться.

— Ты говоришь…

— Нет, это не чушь. Неужели ты не чувствуешь?

— Мало ли, — Луна чуть притопнула ногой, не находя больше аргументов. Она чего‑то боялась и сомневалась. Потом вновь ободрилась и проговорила: — У Гарри тут есть запасы Летучего Пороха, можешь им воспользоваться и переместиться прямо в кабинет к Снейпу, вроде бы камин в гостиной как раз соединен с Хогвартсом.

— Ага, а если нет?

— Но так никто точно не сможет тебя засечь.

— Слабое утешение, если я там где‑нибудь застряну. Напои меня хоть чаем, в самом деле!

Она уступила. Со страхом, болью и нерешительностью, но уступила и проводила его в гостиную, никогда прежде не казавшуюся Дрейко такой уютной и приветливой. Он тотчас бросился в широкое кресло перед камином и выжидательно уставился на Луну. Девушка, подавив очередной вздох, вышла и вскоре вернулась с чаем и какими‑то сладостями. Дрейко не был голоден, но сейчас ему важно было угодить ей, поэтому он умял все угощение за считанные минуты и, довольный, растянулся в необъятном кресле. Луна села напротив него на диван, повернувшись к нему так, что он мог видеть только ее профиль, и сцепила руки на коленях. Наверное, она ждала, пока он уйдет, не иначе. Сколько хлопот он ей уже причинил! Дрейко глядел в мерцающий огонь, и ему постепенно становилось грустно.

— Спасибо за букет, — глухо проворчал он, чтобы хоть как‑то нарушить тишину, прочно повисшую между ними.

— Он был не тебе, — невозмутимо ответила она, что заставило Дрейко резко выпрямиться в кресле.

— То есть, как это не мне?

— Я сказала профессору Снейпу, что это букет для него. Не понимаю, почему он его тебе отдал.

— Ну и правильно, ему‑то зачем такой букет? — со злостью проговорил Дрейко. — Как тебе только пришло такое в голову?

— Да откуда ты знаешь, может, он о нем всю жизнь мечтал?

— Издеваешься? — Дрейко вскочил и несколько раз прошелся по комнате. — Ты… это, брось такие шутки, букеты просто так не дарят.

— Ох, не сходи с ума, — равнодушным тоном отозвалась Луна, наблюдая за его метаниями с

совершенным безразличием. — Почему, когда хочешь лишь поддержать человека, все это сразу принимают как‑то странно?

— А это не странно, мы не так уж часто видимся, чтобы ты дарила букет другому! — выпалил Дрейко, остановившись на середине гостиной.

— Можно подумать, одно от другого зависит. Профессор Снейп — не «другой», как ты выразился, зато понимает меня лучше других, понимает мое одиночество.

— Твое одиночество? — Дрейко стало совестно. Глупее ревности нельзя было и вообразить, так с чего он вдруг завелся? Может, потому что сам не раз упускал возможность поддержать ее и расспросить о том, что у нее было на душе.

Луна не отвечала, неподвижными глазами рассматривая танцующие в камине язычки пламени. Она очнулась, лишь когда увидела Дрейко рядом с ней. Присев на корточки, он попытался посмотреть ей в лицо, но тут же отвел взгляд.

— Луна… — с трудом начал он.

Она молчала.

— Прости меня… за все. Я был слишком глуп и самонадеян, чтобы раньше понять, как мы нужны друг другу… Мне и сейчас тяжело расставаться с некоторыми иллюзиями и самооправданием, но я должен. Иначе я просто не смогу идти дальше. Я пытался найти другую реальность, не разобравшись толком с той, что мне уже была дана, как дар, и очень щедрый дар, я ведь ничем это не заслужил. Если ты мне сейчас скажешь, что поздно что‑либо менять, я просто уйду и постараюсь побыстрее попасться, потому что так оно и должно быть. Так чего откладывать? А если ты меня простишь, то я побуду с тобой еще немного, а потом… Ну, по крайней мере, я смогу жить.

— Мне тебя не за что прощать, я сама была настоящей идиоткой.

— Потому что влюбилась в меня?

— Нет, потому что не смогла в свое время быть понастойчивей и удержать тебя от этого шага.

— Уж тут твоей вины нет, вспомни только, как я себя вел. Любая девушка бы повернулась и ушла навсегда, но только не ты… — он отважился накрыть ее руки своими, и она не отдернула их.

— Я бы не смогла, — Луна постепенно отпускала свое внутреннее напряжение, отвечая на его молящий взгляд. — Куда же я без тебя? Что бы ни случилось, я буду ждать, когда ты придешь за мной.

— Я за тобой обязательно приду, если ты только к тому времени никуда не денешься, — Дрейко слегка сдвинул брови, будто напоминая ей о том, что она должна вести себя хорошо, пока его не будет.

На губах Луны промелькнула усталая улыбка, и вдруг она подалась вперед и поцеловала его, впервые сама проявив инициативу. Этот порыв удивил Дрейко, но в следующую секунду он уже целовал ее в ответ, лаская ее длинные, серебристые волосы, так волшебно сверкавшие в лунном свете. Она обхватила его тонкими руками, не желая отпускать. Он поднялся с пола и пересел к ней диван, они стали еще ближе. Ближе, чем всегда. Луна на миг открыла глаза, полные тревоги и все той же нерешительности, Дрейко обнял ее еще крепче, убеждая в безопасности. Камин умиротворяющее потрескивал, и влюбленные постепенно погружались в сладостный сон, готовые остаться в нем навсегда…

Ярчайшая вспышка — и они испуганно отскочили друг от друга. Луна ахнула, а Дрейко развернулся на месте, выхватив палочку, намереваясь защищаться до конца. Но это был не враг — это был огромный Патронус, приземлившийся рядом с камином. Он наклонил свою ветвистую голову и заговорил голосом Гарри Поттера.

— Дрейко, беги оттуда, они тебя засекли. Быстрее, пока можешь!

Патронус еще не успел растаять, а Дрейко уже мчался к двери. Луна выскочила в коридор почти сразу же за ним, но он уже открыл дверь и вылетел на улицу, подчинившись инстинкту самосохранения. Он не был готов так просто расстаться с Луной на несколько месяцев (при самом лучшем раскладе), а то и лет.

На улице было тихо, но это было обманчивое впечатление. Дрейко только успел подумать о том, что не стоило бежать через дверь, а в самом деле следовало воспользоваться сетью Летучего Пороха, когда его ослепил красный свет, и весь мир растворился в этом свете и рухнул в черноту.

Пробуждение Гарри на следующий день после свадьбы было неожиданным. Они с Джинни без сил упали на приготовленную для них постель и, даже не натянув на себя одеяло, уснули. Гарри не успел порадоваться тому, что в кои‑то веки ему не сниться ночью никакая муть, как громкий стук в дверь разорвал его полуденную дрему.

— Гарри! Гарри, вставай!

Голос Рона. Встревоженный и явно не выспавшийся. Часы пробили три, когда последние гости разошлись.

— Гарри, — Джинни трясет его за плечо, и он, не открывая глаз, садится на кровати, а затем на ощупь пробирается к двери.

— Чего? — хрипло спросил новоиспеченный муж, открыв дверь и узрев осунувшееся лицо лучшего друга.

— У нас ЧП. Малфой свалял дурака.

— Что? Откуда информация?

— От этого… — Рон помрачнел.

— Ага, понял! — Гарри сразу решил перейти от личности Стеффинса, который ушел одним из последних, всю ночь развлекая перед этим хандрившую Гермиону, к делу. — Значит, Вестерс знает, где он?

— Ясен пень — где он. На площади Гриммо. Только вот знает ли про это Вестерс — еще вопрос, — тон Рона стал зловещим.

— Ты это о чем?

— Похоже, что его ловить будет «Аполлон».

— Черт! — выругался Гарри и бросился переодеваться.

— Представь, как он это опишет Вестерсу! — с тревогой прибавил Рон.

— Да плевать! Главное, успеть раньше него!

— Это вряд ли.

— И что ты предлагаешь? — Гарри услышал в своем голосе безнадежность и даже на секунду перестал торопиться.

— Пошли им Патронус, — взволнованно проговорила Джинни. — Возможно, он успеет скрыться. О, Боже, бедная Луна!

— Сейчас, — Гарри вытащил палочку, но из‑за его волнения серебряный олень появился не сразу. Все же ему довольно быстро удалось справиться с заклинанием, после чего он спросил у Рона, стоит ли им отправляться туда теперь или подождать новостей от Стеффинса.

— Ну, уж нет, — ощерился Рон, — предлагаю не терять времени и спешить в Лондон, дабы утихомирить Ермона и защитить Луну.

— На самом деле, я думаю точно так же, но оставь уж Джефри в покое, — Гарри наклонился к Джинни и коротко поцеловал ее в губы. — Мне жаль, но…

— Глупости! — Джинни с сожалением смотрела на свое свадебное платье. — Я с этим три года буду возиться, а то я бы разобралась, как следует, с теми, кто хочет обидеть Луну! Поспешите, пожалуйста!

— Она не пострадает, — пообещал Гарри, и они с Роном вышли из комнаты, спустились по шаткой лестнице и тут же, во дворе трансгрессировали.

Предчувствие не обмануло Гарри: он как‑то заранее понял, что они не успеют, и, тем не менее, надеялся, что сможет хоть как‑то объясниться перед своим начальником. Он в ярости сжимал кулаки, стоило ему только подумать о Ермоне. Кто ему сообщил об этом? А если никто не сообщал, как он догадался? Ведь, судя по его виду, мозгов у него может хватить только на то, чтобы подлизываться к начальству и строить из себя крутого. Очевидно, Гарри его недооценил.

Они с Роном прибыли в тот момент, когда все уже было кончено. Дрейко был оглушен тут же, сопротивления, следовательно, не оказал, но двое Охотников все равно сочли нужным его связать, разумеется, предварительно отобрав палочку. Ермона Гарри увидел рядом с Луной, которая стояла в дверях, растерянная, но намеревающаяся вступиться за Дрейко. Это было видно по ее решительному лицу. Гарри бегом бросился через дорогу и в мгновение ока достиг своего дома. Ермон уже начал разговаривать на повышенных тонах, но что он говорил — Гарри толком не разобрал, будучи в сильнейшем раздражении.

— Что здесь происходит? — отчетливо спросил он, заставив красавца обернуться и расплыться в хитрой, самодовольной улыбке.

— Гарри! — тонким голосом воскликнула Луна, проскочила под рукой Ермона и повисла на Гарри, который, машинально обняв ее, продолжал сверлить «Аполлона» неприязненным взглядом.

— Странно, что вы так быстро прибыли, Поттер, — сладким голосом проговорил Ермон, не обращая внимания на подоспевшего Рона. — И даже Патронуса прислали, чтобы предупредить ваших сообщников.

— Сообщников? — Гарри даже сердиться перестал. Что там такое выдумал этот красавчик?

— Немедленно нужно будет сообщить мистеру Вестерсу, — приосанился Ермон. — Он доверился новому сотруднику, а он провел блестящую операцию по похищению и сокрытию ценных артефактов, да еще и организовал тайное рандеву другим участникам своей, как бы это выразиться, команды. Неприятное открытие, но что поделаешь? Всякое случалось.

— Что ты несешь? — багровый от возмущения Рон постепенно терял над собой контроль. Гарри одернул его, при этом сознавая, что Патронус, действительно, был ошибкой.

— Пройдемте со мной в наш Отдел! — плохо скрывая радость, заявил Ермон. — Юную леди пока ни в чем конкретно мы обвинить не можем, но конвой здесь мы ей оставим.

Луна всхлипнула.

— Она здесь не причем! — процедил Гарри, пытаясь прожечь Ермона взглядом, но не представляя, что делать. — Рон проводит ее к моей жене!

— Нет, Гарри, я тебя тут одного… — начал Рон.

— Ты отведешь ее, Рон! Ты посмотри на нее только, — тихо добавил Гарри.

— Я не отпускал мистера Уизли, — осклабился Ермон.

— Я тебя не спрашивал, — сверкнул глазами Рон. — Я не подчиняюсь твоим приказам, если ты об этом не помнишь! Думаешь, за нашу «поимку» тебя произведут в заместители Министра? Там своего…

— Рон! — Гарри вовремя оборвал красноречивый монолог своего друга, но Ермон все равно успел уловить направление этой мысли, и лицо его потемнело. Он не стал бы превышать должностные полномочия, но Рон как‑то забыл о том, что все же Ермон, как и все в Отделе, был человеком, искушенным в магии и искусстве дуэли, так что Гарри посчитал необходимым вмешаться.

— Ладно, Гарри, я уже спокоен. Луна, пойдем! — Рон почти силой оттащил ее от Гарри и трансгрессировал вместе в ней, несмотря на протестующий жест со стороны «Аполлона».

Они с Гарри остались на крыльце одни и не сводили друг с друга пылающих ненавистью взглядов, пока их не окликнули. Гарри оглянулся, и сердце у него оборвалось: это был Вестерс, расстроенный и — может ли это быть? — какой‑то потерянный. Впрочем, это впечатление быстро рассеялось, как только глава Первого Отдела приблизился к ним, бросив долгий взгляд на обмякшего в руках авроров Дрейко.

Ермон тотчас выступил с докладом, не дав Гарри открыть рот. Вестерс слушал его, не мигая и не спрашивая о деталях: Ермон и так сыпал ими, как из рога изобилия. Гарри ждал решения своей участи.

После окончания доклада Вестерс некоторое время молчал, вероятно, обдумывая свои слова. Как‑никак, Ермон привлек на площадь Гриммо чуть ли не весь Отряд, и нужно было сказать нечто, что не уронит честь начальника, но в то же время прозвучит достаточно строго.

По–видимому, ему не удалось придумать ничего стоящего, и он тяжеловесно и грубо произнес:

— Все в штаб–квартиру. Оставить здесь двоих человек охраны.

— Сэр, а как же… — начал было Ермон.

— Насчет обыска ждать моего особого распоряжения.

— Какой обыск? Что у меня искать‑то? — позволил себе вмешаться Гарри срывающимся от волнения голосом.

Вестерс не ответил. Даже не взглянул на него. Ермон высокомерно хмыкнул. Стало быть, от него скрывали что‑то еще.

Гарри никто не арестовал, но легче от этого почему‑то не стало. Одновременно хотелось двух вещей: чтобы пришел Рон, и чтобы все прояснилось.

Штаб–квартира Первого Отдела показалась ему неприветливой, как и ее обитатели. Те из Охотников, с которыми он еще не успел толком познакомиться, старались не садиться с ним рядом и жались ближе к другому концу стола, словно Гарри был заразный. Тот, в свою очередь, испытал на миг желание научиться читать мысли свободно, без всяких манипуляций с палочкой, дабы понять, какую же информацию им всем преподнесли и в каком варианте. Но пришлось ждать прихода Вестерса, который задержался у двери, чтобы пропустить всех. Последним в кабинет буквально впрыгнул Стеффинс и тотчас уселся рядом с Гарри, за что тот поблагодарил его молчаливым кивком головы.

— Итак, — пробормотал Вестерс, тщетно стараясь обрести веселое расположение духа. — Итак, у нас сегодня осуществилась, наконец, поимка. И все бы хорошо, если бы не интересные детали, выясненные по ходу осуществления операции…

Атмосфера ощутимо накалилась. Ермона явно распирало от желания еще раз для всех и каждого изложить, в чем состояла его заслуга, но каким‑то чудом ему удавалось сдерживаться. Гарри вперил глаза в Вестерса, все еще ничего не понимая. Стеффинс рядом с ним был невероятно мрачен, но, в отличие от других, от Гарри не отодвигался.

— Вор был пойман не где‑нибудь, а в доме одного из нас, — Вестерс окинул взглядом собравшихся, при этом не коснувшись Гарри. — Его подруга, пострадавшая от действий нашего призрака, также находилась там, из чего следует, что, возможно, у них была договоренность.

Гарри подался вперед, Стеффинс едва успел положить руку ему на плечо. Вестерс все же уделил ему секунду внимания, но тут же переключился на Ермона, который сказал:

— Мы были готовы, у нас был образец его магии. Для нас не составило никакого труда вычислить его передвижения по Лондону, хотя для этого и потребовалось некоторое время. Очевидно, информационная сеть между сообщниками была неплохо налажена, поскольку все они были оповещены еще быстрее, чем мы. Патронус мистера Поттера…

Во время театральной паузы, сделанной Ермоном, все взоры, до этого прятавшиеся кем куда, устремились к Гарри. Сдержать их напор было непросто, но он не опустил свой взгляд. Важно было поговорить с Вестерсом — с глазу на глаз.

— Не вмешивайте сюда Луну и Рона, — услышал он свой голос. — Если кому и следует отвечать, то мне. Но в краже артефактов я не участвовал. Больше я ничего не могу сказать.

— Но вам придется, — радостно сообщил ему Ермон, ослепляя присутствующих своей злорадной улыбкой. Он хотел еще что‑то добавить, но в эту секунду дверь кабинета распахнулась, внутрь решительным шагом вошел Рон и, прямиком направившись к Гарри, сел по левую руку от него и скрестил руки на груди.

— Что, уже успели тебя приговорить? — краем рта спросил он, даже не пытаясь снизойти до шепота.

Гарри никогда не видел своего друга в таком раздражении, тем более чтобы Рон без опаски проявлял его в присутствии начальства. Он повернулся было к Вестерсу, но тот рылся в каком‑то свертке, до этого лежавшем на столе. Он доставал оттуда поочередно то один предмет, то другой, подносил его к глазам, прикасался к нему волшебной палочкой, будто для того, чтобы еще раз в чем‑то удостовериться. Молчание Охотников сгущалось.

— Останьтесь, мистер Поттер и мистер Уизли, — наконец, изрек Вестерс, отшвырнув от себя сверток.

— Но…

— Ермон, вы и все остальные, покиньте кабинет.

— Да, господин Вестерс, — праздничное настроение «Аполлона» слегка омрачилось, но он был уверен в том, что сумеет наверстать упущенное, и потому покинул кабинет с высоко поднятой головой.

Стеффинс, перед тем как уйти, ободряюще кивнул Гарри и Рону.

Вестерс тут же перешел к делу.

— Будь я проклят, если мне это только кажется, но вы и впрямь не понимаете, в чем дело! — воскликнул он, вскакивая с места и подходя к Гарри. — Скажите, знали вы, что он придет?

— Надеялись, что этого не случится, — отчеканил Гарри, а Рон согласно закивал. — Его девушка — мисс Лавгуд — тут не причем, здесь я могу поклясться, на чем хотите.

— А вот в этом я не уверен, — вздохнул глава Первого Отдела. — Вряд ли этот молодой человек, Малфой–младший, скрываясь до этого так тщательно, пришел бы к вам в дом без особой договоренности. И ведь откуда‑то он знал, что вас там в этот момент не будет.

— Этого я ему не говорил, — чистосердечно ответил Гарри, смотря начальнику в глаза. — Я вообще с ним не встречался. Вероятно, он узнал о нашей с Джинни свадьбе и предположил, что мы уедем сразу в свадебное путешествие, или что‑то в этом роде.

— Ладно, я на самом деле не верю, что информатор — это вы, Гарри, или ваш друг. Но следствие задаст нашему вору много вопросов, и кое‑что может выясниться касательно его убежища, например.

Гарри понимал, к чему клонит Вестерс, желавший обойтись без следственных процедур, но не мог решиться на откровенный разговор.

— Сэр, а что, если он и собирался сдаться? — неожиданно для себя спросил Гарри.

— Возможно, — помедлив, отозвался Вестерс. — Но и тут не все концы с концами сходятся.

— Почему? Он захотел сдаться, перед этим повидавшись с любимой девушкой. Что здесь нелогичного?

— Если человек хочет сдаться, он не оставляет на себе больше ничего…

Гарри и Рон непонимающе воззрились на своего шефа. Тот, сокрушенно качая головой, указал им на сверток.

— Возьмите его в руки, откройте.

Рон бросил на Гарри нерешительный взгляд, но тот уже протянул руку и взял со стола сверток из грубой ткани. Развернув его, он увидел три предмета, которые значились в списке пропавших артефактов: часы, фигурка девочки и манок. Рон придвинулся поближе и озадаченно наморщил лоб, разглядывая их.

— Что не так? — тревожно спросил Гарри. — Вы же нашли их в лесу, Дрейко избавился от них.

— Похоже, что нет, — взгляд Вестерса стал тяжелым. — Я решил выманить скианта из магической ловушки, которую он, видимо, считает теперь своим домом и крепостью. С помощью артефактов можно создать некое антиполе, которое способствует концентрации любой магической ловушки на себе. Естественно, при приведении подобного устройства в действие должно появиться множество ловушек, в одной из которых и скрывается наш скиант. Но эти артефакты не создали даже малейшего всплеска энергии, и у меня закралось подозрение. Потребовалось весьма простое заклинание, чтобы понять: это искусные подделки, одурачившие поначалу даже меня. Возникает вполне понятный вопрос: где настоящие артефакты?

Догадка пришла Гарри в голову сразу, но он не спешил делиться ей с Вестерсом. Тем более что за дверью караулил предприимчивый Ермон.

— Дрейко… никогда не был выдающимся магом, — проговорил Гарри, сделав над собой заметное усилие.

— И я об этом слышал, — невозмутимо согласился Вестерс. — А вот вы знаете точно, мистер Поттер, где они и у кого.

— Позвольте мне…

— Нет, не позволю. Не могу, — твердо сказал глава Первого Отдела. — С сожалением должен сообщить вам, что отстраняю вас от этого дела окончательно и бесповоротно. Кроме того, вы немедленно дадите мне подписку о невыезде.

— Я арестован? — деревянным голосом спросил Гарри.

— Нет. Но вы и мистер Уизли отныне будете находиться под наблюдением.

— Только не это! — взвыл Рон. — Лучше в Азкабан, с Дрейко за компанию!

Вестерс удивленно приподнял брови.

— Ермон, — кратко пояснил Гарри. — Простите уж за прямоту, но мы все еще ваши сотрудники, и если вам не хочется, чтобы мы по–настоящему сели в тюрьму и опорочили честь Отдела, уберите от нас этого… милого человека.

— А, — Вестерс попытался улыбнуться, но стоило ему взглянуть на фальшивые артефакты — и чувство юмора улетучилось. — Я приставлю к вам другую охрану. А пока… вы сдадите мне свои жетоны и подпишете необходимые документы.

«Нет, — подумал Гарри, выходя из Министерства в сопровождении Рона, Стеффинса и Холборна, — я опять ошибся. Каждый раз мне кажется, что вот он — худший день в жизни, и когда он пройдет, все наладится. И каждый раз судьба опровергает мои предположения».